Закрой глаза

      — Тебе бы сходить к нему, проведать, — внезапно бросила Ино, докрасив ногти на левой руке и аккуратно переложив скопившейся мусор с кровати на тумбу.       Любуясь прелестным промежуточным результатом, она перевела взгляд на пассивную карточную партию между юношами, сидящими на полу. Кажется, они играли уже около часа, при этом совсем не испытывая скуки.       — Правда-правда, он ждет, — беззаботно закивал Чоджи, прожевав горстку ярко-красных чипсов.       Наконец совершив собственный ход, он доел оставшиеся крошки и довольно улыбнулся. Отложив карты и тяжело вздохнув, Шикамару устало потер лицо.       — Я же говорил, что не могу. Подожду, пока выпишут, — произнес он, чуть помедлив. «Точнее, если выпишут» — добавил он в своих мыслях.       Акимичи и Яманака красноречиво переглянулись, затем дружно перевели недоверчивый взгляд на друга.       — Это глупости, Шикамару, — с заботливым упреком молвила Ино, принявшись за следующую руку.       Выдохнув с каким-то странным звуком, Нара откинулся назад, распластавшись на полу. Конечно, он понимал, что даже для отмазки звучало это несуразно.       Вчерашнее вечернее самоистязание на морозе натолкнуло его на две главные мысли: во-первых, сейчас он без понятия, как смотреть Наруто в глаза, а во-вторых, ему очень не хватает друзей. Настолько сильно, насколько это только можно представить и еще чуть больше. Именно поэтому сейчас он не мается от собственных чувств в своей комнате, а делает это в доме Яманака. Какие-никакие, но перемены.       — Ино права, — уверенно начал Чоджи, — ты такими темпами скоро себя же в могилу сведешь, а как твой лучший друг, я этого позволить не могу! Чего ты от него как от огня шарахаешься?       — Я не шарахаюсь, — обессиленно протянул Шикамару.       Он бы хотел поделиться настоящей причиной своего очевидного избегания, но отчего-то не мог. И чувствовал себя от этого еще сквернее. Одно дело скрывать правду, чтобы защитить от чего-то ужасного, но совсем другое скрывать правду просто потому, что говорить об этом тягостно. Даже если дело касалось самых близких сердцу друзей, раскрыть все мысли значило для Нара стать уязвимым. Но перед кем? Перед Ино? Перед той маленькой девчонкой, которая обожает заколки в виде конфет и начинает икать, когда долго смеется? Или перед Чоджи? Перед тем забавным мальцом, который носит разные носки и чешет нос ладонью?       Улыбнувшись мыслям, Нара прикрыл глаза тыльной стороной предплечья.       И как только он выживает, имея такие-то проблемы с доверием? Одним словом: чудом. Однако длительное время на одном только «чуде» не продержишься, что Шикамару трезво осознавал. Однако все это «осознание» и «здравая оценка» абсолютно бесполезны, когда именно действия отражают твою сущность. Телепатия в нашем мире, увы, совсем бессильна.       Внезапная тишина, охватившая комнату, совсем не причиняла дискомфорта ни одному из шиноби. Казалось, каждому имелось, о чем подумать наедине с собой. Странная это привычка — думать: сколько ни думай, все равно все неизбежно катится к чертям, а все мысли, которые только-только улеглись, внезапно снова вздымаются вихрем. Наверное, будь у Шикамару какие-то особенные очки, — вроде тех, что у Шино, но все же не настолько особенные — способные видеть весь хаос, происходящий у каждого в голове, понять их было бы проще.       Намного проще.       Да и сам он, признаться, давно перестал понимать даже себя. Думает одно, говорит другое, а делает зачастую вообще третье — какая нелепица. Хочется просто закрыть глаза, свернуться клубком и застыть во времени навсегда. Безумно жаль, что «если я никого не вижу, то и меня не видит никто» работает только в детстве, только при игре в прятки, только со взрослыми. А что делать, когда ты сам становишься тем взрослым, притворно ищущим маленького сорванца, в очередной раз спрятавшегося в шкафу, никто, почему-то, так и не объяснил. Что делать, если ты сам только и умеешь, что залезть в шкаф и сидеть в кромешной тьме, переполненный приятным тревожным ожиданием?       — Ау, я кому говорю? — недовольно протянула Ино, легонько пнув ногу Шикамару.       — Извини, задумался, — встрепенувшись, Нара приподнялся на локтях и взглянул на подругу, уже завершившую процедуру маникюра. Чоджи старательно вырисовывал различные загогулины на страницах дневника, принадлежащего девушке.       — Ты знал, что, если слишком много думать, мозги превращаются в бесформенное желе? — Яманака невинно похлопала глазами, глядя на саркастичную искру в карих глазах. — Ну, серьезно, просто скажи уже ему, что жить без него не можешь!       Снисходительный взгляд тут же сменился ошалевшим испугом. Тело превратилось в огромный кусок ваты. Вспотевшие ладони будто намертво приклеились к полу.       Я не ослышался?       Как она узнала?       Она шутит?       Ну же, надо что-то ответить!       — Кому? — голос предательски прохрипел, но, мгновенно прочистив горло, Нара принял беззаботный вид. Ну, точнее, попытался.       Господи! Как можно было сморозить что-то настолько «остроумное»? Кому-кому — Ооцуцуки Хагоромо, конечно, кому же еще?       — Сам знаешь, кому, не придуривайся, — молвила Ино, эмоционально раскинув руками.       — Я серьезно. Про что ты вообще? — Шикамару поднялся с локтей и устроился на полу увереннее, чувствуя, как дар речи постепенно возвращается к нему.       Чоджи, бросив свое увлечение, принялся молча переводить взгляд с одного, на другую, предпочитая оставаться немым зрителем. Все-таки выяснение отношений совсем не его конек — в отличие от подруги.       — Да у тебя все на лице написано! Просто признай и делов-то! — вспыхнула девушка. Казалось, вот-вот и по всей комнате разлетятся искры, настолько глаза ее горели требовательным упреком.       Ну не может же она знать о… нем, правда? А если все-таки знает? Не могу же я врать подруге прямо в лицо!       — Хорошо-хорошо, — Шикамару примирительно выставил ладони, — слушай, ну, это не так просто, как ты думаешь.       Отступление — еще не поражение. К тому же наверняка он сможет получить полезный совет, верно? Только если она правда знает. Только если он не столкнется с осуждением.       — Кое-кто очень любит все усложнять — вот в чем проблема, — более спокойно проговорила Ино, все еще вглядываясь в сомневающиеся карие глаза.       — Не могу я просто взять и выпалить все, что думаю, — аккуратно продолжил чунин, поглядывая на друга в поисках поддержки. Тот, в свою очередь, лишь удивленно пожал плечами.       — Он такой же, как и все, как и ты — обычный человек! Просто скажи, не трусь, — настойчивым тоном убеждала Яманака, махнув рукой и чуть не задев светильник.       — Он не… — осознание ударило в голову. «Угадала».       От былого пыла куноичи не осталось и следа. Пара огромных голубых глаз уставилась на него, не выражая ни гнева, ни осуждения, ни недовольства… Скорее, удивление? Она медленно прикрыла рот кончиками пальцев и перевела взгляд на Чоджи, в свою очередь, не скрывающего абсолютно ничего. Челюсть его отвисла, а рука зарылась в стоячие шипы волос — шок и сомнения буквально кричали на его лице.       Ну, конечно — они ничего не знали. Очередная глупая проверка, которая на сей раз была пройдена неудачно. Ино часто тыкает пальцем в небо на интуитивном уровне и каждый раз оказывается, черт возьми, права.       Нара не раз думал о том, что ему придется посвятить своих друзей в эту тайну. И он не раз представлял, что могло бы случиться, если бы он все-таки решился. Сценариев было спроецировано бессчетное множество и хорошо, — или относительно хорошо, — закачивалось из них примерно три. Первый и самый удачный для Нара — они терпеливо выслушали, обрадовались за друга и жили долго и счастливо. Второй, чуть менее удачный, но все же неплохой — они терпеливо выслушали, удивились, договорились об этом забыть и жили долго и счастливо (но уже без участливого и саркастичного друга). И третий, пожалуй, самый сложный из возможных — они терпеливо выслушали, обрадовались за друга и жили долго и счастливо, с одним только «но» — все местоимения в монологе были заменены на «она».       Он и правда умеет лишь «прятаться в кромешной тьме шкафа».       Молчание затянулось. Сжав челюсть, Шикамару было приготовился воплощать в жизнь «хороший исход №2», но в горле встал ком, не позволяющий элементарно приоткрыть рот. Он внезапно понял, что был совсем к такому не готов. Он никогда не был на самом деле готов к отвержению. Рассматривая тысячи вариантов, где-то в глубине души все же теплилась надежда, что все пройдет хорошо, что он останется тем же Шикамару, просто в немного ином, более открытом обличие.       Внезапно чунин обнаружил себя в нежных объятиях, окутанным приятным ароматом роз и персиковой пудры. Ино так любит персики. Наверное, стоит подарить ей что-то такое на следующий день рождения. Еще чем-то островатым… То ли колбаски гриль, то ли красный перец? Точно, Чоджи огромный любитель еды настолько острой, что, бывает, потом сутками не чувствует абсолютно ничего.       От такого количества испытываемых за раз эмоций голова шла кругом. Ино крепко сжимала друга в руках, а Чоджи заботливо похлопывал его по плечу. Тихие всхлипы доносились из-за плеча Нара, заставив его наконец обрести контроль. Он обеспокоенно отодвинул девушку от себя, заранее продумывая, какими словами вообще можно успокоить в данной ситуации. Извини? Я исправлюсь, только не плачь? Все будет хорошо? Однако, оглядев румяное лицо, он уличил куноичи совсем не в рыданиях, а в сдерживании тихих смешков.       Ситуация становилась все запутаннее и запутаннее.       — Я же говорила, — довольно хмыкнула Ино, и, бросив взгляд на Чоджи, дала волю легкому смеху, перебивающемуся икотой.       Акимичи притворно цокнул и наклонился к девушке, получив в ответ дружеский щелбан. Теперь разевать рот от удивления представилось Шикамару.       — Вы?..       Комната залилась звонким смехом, окончательно развеяв напряженную атмосферу былого неловкого разговора. Шикамару весело усмехнулся, догадавшись и о намеренном выведении на чистую воду, и о скрытном так-кто-же-нравится-загадочному-Шикамару споре.       — Вы серьезно поспорили на меня? На щелбан? — растерянно выпали Шикамару, оглядывая счастливых друзей.       — Я была уверена, что одержу победу, — горделиво провозгласила Ино, подмигнув Чоджи.       — Так и думал, что не надо было на это вестись… — притворно разочаровавшись проговорил Чоджи, расплывшись в широченной улыбке.       — Это ведь Наруто, да? — спросила Ино с уточнением.       Шикамару опешил и неловко улыбнулся, отведя взгляд. В голове это звучало не так прямо. И смущающе.       — Ага! Победа точно за мной, — Яманака шуточно устремила указательный палец вверх, в очередной раз гордясь своей искусной интуицией.       — И вам, ну, — Нара, как мог, попытался смягчить свой вопрос, чтобы убедиться в безопасной обстановке окончательно, — не противно?       Шиноби одномоментно вопросительно уставились на третьего.       — От чего? — уточнил Чоджи, наклонив голову чуть в бок.       — От меня.       Еще чуть-чуть и глаза друзей приобрели бы форму вопросительных знаков в прямом смысле.       — Ты совсем сдурел? — возмутилась Ино, — Мы тебя любим любым, хоть с деревом встречайся.       Чоджи согласно закивал.       Не веря своим ушам, Шикамару озарила задумчивая улыбка. Он не один. Сейчас он осознавал это как никогда ясно.       Теперь странное поведение чунина друзья могли легко объяснить неловкими чувствами, что вполне удовлетворяло Шикамару. Ну а к чему все эти подробности из разряда: «он чуть не убил меня в лесу» или «я боюсь, что чудовищного в нем становится больше, чем человеческого»? Даже если это и была реальная причина его избегания, говорить об этом, тем более сейчас, совсем не хотелось. К тому же, добро ведь всегда побеждает зло, да? Именно сейчас в это верилось больше всего на свете.