Étudiant d'échange

«Открылась муза мне в тот день, Отбросив с моих óчей тень. Как критик стал моею музой – Устал я быть себе обузой И стал блистать лишь для него, Не видя больше никого.»

- Накахара Чуя.

Последняя пара пролетела незаметно. Чуя никогда не думал, что в чужой стране найдёт человека, который может настолько вдохновить его. Чуя знает японский, Чуя не раз был в Японии по родительским делам, но теперь, казалось бы, когда он уже вышел в самостоятельную жизнь и здесь почти один, ему не оставалось ничего, как искать источник вдохновения. Ведь вдохновение для него – это как глоток свежего кислорода. Весь вечер он экспериментировал со строками и очень много думал.

Чем же мне удивить тебя на этот раз?

Ничего суразного в голову не лезло. Он написал как минимум три стихотворения только о своём вдохновителе. Но, разумеется, пока он должным образом не научится корёжить собственную поэзию, он не будет о них даже упоминать. В итоге рыжий просто сладко засопел на столе. Утром он выглядел совершенно сонным. Отпадало желание вообще куда-либо идти, но Накахара не хотел вызывать волнение брата, поэтому собрался и поехал в университет на своём красном велосипеде. Чуя зашёл в кампус. Никто не глядел на него искоса, не высмеивал и не шептался о нём. Просто, зная Дазая, он мог выдать абсолютно всё, что угодно. Сказать, что никому не расскажет, а потом на второй же день пребывания веснушчатого в ТУИИ на него бы смотрели сотни студентов, читая друг другу его стихи. Но почему-то Чуя доверял ему, хоть и понимал, что слишком доверчив и стоит быть осторожнее с этим. Ведь если бы кто-то узнал о его стихах, то это был бы полный цугцванг. Он стал находчивее ориентироваться в аудиториях и быстро добрался до нужной. Дазая пока там не было, поэтому Накахара просто занял свободное место на последнем ряду. Осаму появился в аудитории прямо перед парой, когда Чуя уже не думал, что он вообще придет. — О, чиби! — бинтованный явно был навеселе. Он улыбался как идиот, подойдя к Чуе и сев рядом с ним. — Что стряслось? Ты слишком весёлый. — Симпатичные девочки позвали меня на тусовку. Так что мы можем свалить с последней пары и пойти туда. Верлен же явно не заметит, что двух студентов нет, верно? — «Мы»? Кто тебе сказал вообще, что я таким интересуюсь? И вообще, мой брат не настолько идиот, чтобы не заметить, что главного прогульщика нет на паре. А моё отсутствие он тем более не сможет не заметить. Да и я не собираюсь отсутствовать, — ответил Накахара с ноткой возмущения в голосе. — Не третируй. Твои аскетизм и ангедония порой пугают. Ты хоть на тусовках-то бывал, Джеймс Бонд? — Дазай посмотрел на него, улыбаясь так сладко-сладко, с ядовитой примесью хитрости. — Так неужели ты не хочешь попробовать повеселиться хоть раз? Голубоглазый погрузился в раздумья. С одной стороны, он еще никогда не "веселился" таким образом, а в жизни еще надо успеть попробовать всё. С другой же стороны, пусть он уже почти совершеннолетний по японским меркам и уже совершеннолетний по французским, но его всё ещё преследует чумовая гиперопека от отца. Но как отец узнает? Один раз можно и попробовать. Это как если бы демон и ангел на плечах Чуи давали ему советы. А Дазай прекрасно знает про второй пункт, и в данной ситуации он – личный демон Накахары на плече. К Чуе недавно постепенно начало приходить осознание. На данный момент Осаму знает о нём больше, чем кто-либо другой. Потягаться с ним мог бы только Поль. И всё лишь из-за одного блокнота со стихами и слишком умного Дазая Осаму. Рыжего просто будоражило и выворачивало от этой мысли. Он никогда не открывался никому полностью, никогда не доверял полностью и пытался не привязываться. Но Дазай.. Дазай сам открыл Накахару, случайно найдя его слабое место: стоило ему открыть простой блокнот, и он уже знает больше половины его секретов. И о том, что он никогда не ходил на тусовки, кроме школьных дискотек; и о том, что у Чуи отец – самый настоящий тиран, и о других важных вещах, о которых Чуя сам никогда и никому не рассказал бы. Накахара еще думает, взвешивая все "за" и "против". — Так что скажешь? — Дазай наклоняет голову в ожидании ответа. — Никто не узнает о том, что малыш Чуя побывал на тусовке впервые в своей жизни. Да и может быть, это поможет тебе почерпнуть вдохновения? — Ну.. можно, наверное. — Чудненько! Кстати, ты писал что-нибудь вчера? — карие глаза нетерпеливо обводят взглядом стол в поисках блокнота. — Ничего я не писал. — Чуя готовится к паре и достает всё нужное, кроме блокнота, чтобы его опять не забрал кто-то любопытный. Не говорить же ему, что он допоздна писал стихи о Дазае. От таких мыслей в голове стоит картина произошедшего вчера. Как от ветра тёмные пряди щекочут лицо шатена, сидящего на подоконнике, а его успокаивающий голос тихо шепчет и поворачивает своим ключом замочек в голове Чуи до вдохновенного щелчка. — Врать ты не умеешь от слова совсем, но подгонять тебя не буду. Используй всё время мира, пока не будешь готов. — бинтованный улыбнулся, лукавым взглядом окинув своего собеседника. — Ну спасибо, без твоего подтверждения не справился бы, — саркастично отвечает второй и закатывает глаза. — Кстати, насчет последней пары я пошутил. Хотел посмотреть, хватит ли тебе духу прогулять. — Ах ты!! Я кто тебе, трус?!

***

Дело ближе к вечеру. Пары закончились, – на втором курсе их уже меньше, чем на первом, но всё ещё достаточное количество, чтобы до вечера оставалось полчаса, – и Дазай явно опаздывает, не приходя к назначенному времени и месту уже десять минут. — Abruti.. Il m'a appelé lui-même, et lui-même est en retard?! — Чуя нервно жал кулаки в карманах своих черных джинс, стоя на одной из улиц города, где было достаточно темно. Освещал местность только один фонарь. — Извини! Забыл, что время встречи – это не время, когда нужно выходить из дома. — Осаму появляется сзади неожиданно, заставляя вздрогнуть и сделать легкий шаг назад. — Чего ты так неожиданно?! — Нравится смотреть за твоей реакцией, — присвистывает студент и разорачивается, начиная неспешно идти к нужному месту. — Ну, ты идешь? — Да иду я, иду. Вечерние звёзды, которые начали появляться и играть на темнеющем небе, словно маленькие пятна белой краски, мигали и отдавали особым бледноватым оттенком. Луна была довольно светлой, и все сказки про её жуткую натуру словно испарялись в её свете, что падал на веснушчатые щёки рыжего. Луна сегодня красивая. Дазай вскоре остановился у какого-то стрёмного подвала со странной дверью, в углу которой темнела слабая ржавчина. Такое весьма сомнительное место не вызывало у Чуи особого восторга. Он слегка насупился, осматриваясь. — Чего мину кислую сделал? Я ж не резать тебя привёл. — Дазай искренне улыбнулся с такой честностью, что сомнения аннигилировали почти сразу, и открыл дверь "подвала". Внутри это было не похоже на подвал от слова совсем, а больше походило на какое-то солидное бар-казино. Тусклые лампочки, придающие атмосферу, освещали обширное пространство, выполненное в барном стиле. Игровые казино-автоматы, множество покерных столов, столы с рулетками наполняли его до кучи. В более отдалённых местах стояли бильярдные столы, а у стены посередине зала оказывали барные услуги. Чуя представлял себе эту "тусовку" немного по-другому. Алкоголь, музыка, бешеные танцы и пьяные парочки по углам. Но то, что здесь всё настолько умиротворённо, вплоть до спокойной музыки вокруг него, заставляло Накахару вздохнуть с облегчением. Насколько ещё Дазай может быть непредсказуем? Даже если рыжий понимал, что его новый знакомый – далеко не обычный парень, которому лишь бы "повеселиться" таким образом, он все равно слегка не мог уловить его образ мышления. Конечно же, без обслуживающих девушек-официанток и алкоголя здесь тоже не обошлось. — Это.. casino souterrain? — Конечно. Как будто бы я привел тебя в какой-нибудь низкосортный клуб. У нас это называется подпольным казино. Оно абсолютно легальное, не кипишуй. — Осаму выделил это слово так, будто Чуя – действительно какая-то особенная и важная персона. — Делайте ваши ставки, господа. — внимание Чуи привлекла игра в рулетку за самым ближним столиком. В основном это были студенты, как и большинство клиентов казино, реже – простые рабочие и даже ученики старшей или средней школы. Крупье огласил фразу, позволяющую делать ставки, и студенты как раз это и сделали. У некоторых таких же, как Накахара, наблюдающих за игрой, отвисла челюсть, когда один из мужчин сделал свою ставку. Голубоглазый почти не разбирался в азартных играх, поэтому не сразу понял, что произошло. — «Линия шести». 31-32-33-34-35-36. — тот, кто привлек к себе так много внимания, разместил фишку на линию, отделяющую нумерованное поле от внешней области, но не граничащую с секторами внешних ставок, а также на угол между двумя "улицами". — Сюда тебе пока рановато, чиби-чан. Давай освоим базу, а то, я вижу, у тебя глаза разбегаются. — шатен слегка взял рыжего за запястье и неспешно повёл к другому столу. Там он подозвал официантку и, не спросивши Чую, заказал сразу две бутылки вина. — Мм.. или двух будет слишком много? — Ничего не много, давай. — веснушчатый отнекивается, хотя прекрасно понимает, что в плане выпивки ещё совсем зеленый, и что Осаму в курсе об этом. — Не волнуйся, я научу тебя пить. Только смотри не наклюкайся. — Заткнись. Проходит пара мгновений, как на столе оказываются две бутылки красного вина, два бокала и.. карты. — Ты же не думал, что мы будем просто пить? Это довольно скучно. Так что..  сыграем в одну интересную игру. — ловкими движениями пальцев карты в бинтованных руках перетасовываются, как порхающие бабочки. Он делает это так профессионально, словно занимается этим каждый день. — Игру? Разве ты не обещал научить меня просто пить? — О, да. Это игра на выносливость. Позволь мне объяснить тебе её правила. — вокруг Дазая воцарилась тишина, казалось бы, остановилась даже спокойная музыка, но это было лишь воображение веснушчатого. — Всё очень просто, даже не понадобится думать головой. Из перетасованной колоды карт мы по очереди вытаскиваем по две. Если сумма чисел на картах составит нечетное число, то нужно выпить один бокал. Чётное – два бокала сразу. Если, например, тебе выпадет девятка и король, то к твоему одному бокалу король прибавляет еще один. Тогда вместе с чётным числом и королём ты пьёшь три бокала. У дамы, валета и туза тот же эффект. Джокер дает два дополнительных бокала. Так что.. я не собираюсь давать тебе фору. На что будем играть? — Осаму ехидно улыбается и склоняет вбок голову. — Тебе действительно нечем было заняться? Я не могу придумать иную причину, по которой эта хрень втёрлась тебе в голову, — цыкнул Накахара, отведя взгляд. — Давай тот, кто выиграет, устроит проигравшему наказание. — Как скажешь, я тебя услышал. Игра началась. Оба студента вытащили по две карты из колоды. — Теперь-то скинемся на камень-ножницы, кто пьет первый. Я смотрю, ситуация у нас почти равная. — Дазай улыбнулся без скрытых мотивов. — Камень-ножницы-бумага, раз, два, три. Ему выпадает камень, когда у Чуи ножницы. Честно следуя правилам игры, рыжий бьёт свои два бокала, вышедшие из суммы двух карт со значением пяти. Пять бубнов, пять пиков. В сумме десять. Чётное число - два бокала. Дазай пьет следом свои два, вышедшие из суммы двух трефов и двух пиков. ..Так игра продолжалась около получаса, в течение которого Чуе почти не везло. Чётные числа, короли, дамы, валеты, тузы, джокеры.. По итогу игры было выпито две бутылки вина, а Накахара проиграл, напившись быстрее Дазая. — Ты проигра-ал. Готов принять своё наказание? — даже будучи слегка в нетрезвом состоянии, Осаму всё ещё строил этот дразнящий голос. Чуя посмотрел на него ещё один единственный раз своим помутнённым взглядом. На первый взгляд - Дазай тупой. На второй взгляд - он все еще тупой. На третий тоже. И на четвертый. И на пятый в обязательном порядке. Но на шестой... На шестой он – умнейший человек на этой планете, потому что он один из самых свободных духом людей. Если его не понять, он будет казаться идиотом, но, если увидеть ту самую часть него, которая сверкает бриллиантами, он предстанет дорогим вином, которое они оба только что расхлёбывали, он будет драгоценным шелком, трепетом горячего касания, французским поцелуем, несущим в себе змеиный укус. Он недоступен для простых смертных, он носит в себе то, что им никогда не понять, он – знания мира, он – очарование смертельной опасности и возбуждение в убийственной агонии. Далеко не самый обычный студент. Тонкие губы, принявшие легкий оттенок вина, слегка подрагивают в желании отпустить пару грубых словечек, но Накахара просто вздыхает. Он слишком выдохся и слишком много выпил. Это и есть взрослая жизнь? Такая глупая, с такими бессмысленными развлечениями, вместо игры в песок или купания в речке? Нет. Просто.. похожая на детские потехи, которые им запрещали родители. А в случае Чуи.. ему запрещали почти всё существующее веселье, как будто ограничивали этого ребёнка от возможного счастья и детских радостей. — Я понял тебя. Я думаю, ты.. забудешь всё, что произошло и произойдет сейчас. Поэтому твоё наказание я отложу. Позаботься о том, чтобы добраться домой живым, океюшки? — шатен улыбается, собираясь встать со своего места, пока резко не ощущает на своей шее рывок вперёд. Его дёрнули за воротник. — Забуду? Хорошо. Тогда никогда не напоминай мне о том, что я сейчас сделаю. Накахара облизался, перед тем как заставить Дазая ощутить на своих губах чужие. Осаму захлестнули непередаваемые ощущения. Он не ожидал такой реакции, но вполне спокойно ответил на дерзкий поцелуй легкой ухмылкой. После этого рыжий просто провалился в сон. Проснулся он через два часа все за тем же столиком, но бережно укрытый каким-то пледом по просьбе Дазая. Ну, этот идиот хотя бы сам заплатил за вино. Веснушчатый вздохнул, взявшись рукой за больную голову, снял с себя плед и поблагодарил официантку, после чего пошёл домой.