Сердце змеи

По протянутой ладони струйками стекала тёмная жидкость, отдающая красноватым оттенком. Горячая, но в то же время обжигающе холодная... Она падала с неба, падала, словно проливной дождь, создавая эти грязные размытые пятна на сухой земле и потресканых ладонях. Ветер разносил замолкающие с каждой секундой глухие крики. Вдоль далёких территорий отдавалось эхо агонии, боли и ненависти. Палёная кровь, гниющая плоть, ядовитые реки, душераздирающие крики... Всё это сливалось в хаотичную какофонию, бьющую по всем органам чувств, сотрясая до глубины души, подобно раскатам грома. Тошнота... – Отставить, - приказал самой себе строгий женский голос, с несколько шипящим акцентом. Блеклый, практически ничем не примечательный женский силуэт стоял на балконе второго этажа, наблюдая за далёкими звёздами в ночном небе. Прошли миллионы лет, и здесь, в королевстве, достаточно многое изменилось. И день за днём продолжает меняться, порой в угоду планам, а порой, в совсем неудачном направлении. Лишь небо, одно небо где-то вдалеке, неизменно. Всё такое же чёрное, хранящее под собою царство вечной ночи. Ярко алая луна притягивала к себе всё внимание сквозь огромный небосвод, покрытый россыпью розовато-жёлтых жемчужин-звёзд. Небо всегда было безоблачным в своей тьме, по меньшей мере потому, что ни одно облачко водной дымки не могло появиться в такой высушенной пустоши, как, в принципе, и сама вода. Женский силуэт прячет свои смугловато-оливковые ладони в рукава, утыкая их в самые локтевые ямочки, дабы согреться от холодной дрожи. – Триста Кельвинистских градусов... Дрянь, - бормочет девушка, кутаясь головою в капюшон серого термобелья, пытаясь согреться хотя бы благодаря одежде или объёмным и мягким волосам. Не выходит. Градусник ярко зелёного цвета, имевший форму вытянутой змеи с широким воротником, висел на краю балкона показывая названную температуру на электронном табло. Его радиус измерения расходился от двухсот семидесяти трёх до четыреста семидесяти трёх градусов по шкале Кельвина, по крайней мере, в этих широтах он неплохо реализовывал себя в работе. Пусть, и недостаточно точно для рабочих изменений, но на гражданке вполне сойдёт. Пол с подогревом, разносяший тепло по всему дому от центрального камина, также не мог согреть продрогшую мерзлячку. Её шею скутал тонкий шерстяной шарф, связанный, она уже и не помнит чьими руками, ещё много лет назад. Кажется, он сделан из шерсти длиннорогого Аарана, которые пасутся на полях малиновой мяты. Шарф действительно хорошо согревал, что душу, что тело. На женском лице появляется вымученная улыбка, а глаза, подобные грязным нефритам, давно потерявшим свой былой блеск, отразились слабой искрой из под очков в круглой и тонкой оправе. Естественные черты её лица не знал никто, их постоянно, хоть в будние, хоть в выходные, хоть на праздники, хоть в отпуска скрывал слой косметики. Оливковый тональный крем, скрывающий усталость, токсично-зеленая помада, стирающая весь рельеф губ в травянистый пейзаж, салатовые тени, румяна, подобранные, словно под естественный цвет кожи, толстый слой подводки для глаз и крашеные в уголь ресницы. Вся эта искусственная "красота" давно перекрыла собой настоящую, угробленную где-то в глубине души ещё в раннем детстве. – Госпожа Вали-халла, госпожа! - где-то внизу раздался звонкий, будто серебряный колокольчик, девчачий голос, отдающий усталой отдышкой. Было ясно, что его обладательница зачем-то или от кого-то бежала. – Сиела, я же просила не тревожить меня в мой выходной, - серый силуэт госпожи облокотился о край открытого балкона, смотря вниз, на прибезжшую путницу. – Сиель покорно извиняется, госпожа, но я совершила непростительную ошибку, - девушка упала на колени, готовая заплакать, - Прошу, смилуйтесь и не корите меня за произвол, я просто... – Постой, - Вальхалла прервала её тираду, спрыгнув с балкона и оказавшись перед Сиель в полный рост. Для маленькой работницы рассмотреть госпожу с такого ракурса было достаточно сложно: даже если бы она стояла на ногах, Вальхалла была бы выше её более чем на три головы. А сейчас, всё что могла разглядеть Сиель сквозь заплаканную муть глаз, были лишь темно серые брюки и черные полусапожки госпожи. – Что успело произойти, стоило мне взять один лишь выходной? – Я, я, ва-аа... - Сиель не могла сдержать слёз, коря себя непомерной виной, будто ребёнок, что разбил дорогую материнскую вазу. Вальхалла тяжко вздохнула, подняв за шиворот "большого ребенка", укутанного в белый халат до земли, покрытый пятнами от чернил, масла и кофе. Женщина занесла ревущее чудо в дом и усадила на минималистичный диван, без лишних украшений и декора. Сиель бы и продолжила реветь, если бы её рот не оказался внезапно заткнут печеньем из драконьего фрукта, а в руки не упала кружка чая феливара. – Ешь, пей, знаю, что ты такое любишь, часто на работе в перерывах бегала в кафетерий, - Вальхалла расселась на кресле, напротив Сиель, закинув ногу на ногу, - А потом объясняйся, что за приступ истерии. – Простите... - пробормотала невероятно замотаная и потрепаная девушка, по внешнему виду которой и не скажешь, что она кто-то более чем оборванка. Сейчас, после бессмысленного марафона бега и слез, она походила на какое-то измученное дитё, которое не было в силах поднимать глаза на "строгую мать". «Когда я забрала тебя на той старой помойке... Ты выглядела ничуть не лучше. Волосы в саже, одежда в масле, слёзы на глазах... Бегала, как крысенок по грязной свалке, пытаясь найти еду, параллельно собирая различный хлам, превращая его в разного рода изобретения...» - подумала про себя Вальхалла, наблюдая, как Сиель жадно поглощает еду, совсем забыв о манерах. – Не подавись. – П-пфостити... Женщина тихо вздохнула, проведя по запачканным дорожной пылью волосам спутницы. Вальхалла, своими острыми ногтями, будто расчёской, вычесывала из волос Сиель мусор. В какой-то момент раздался хруст и женщина достала из этих волос грязного жука, проткнутого её ногтем. Вязкие желтовато-белые внутренности ещё дрожащего насекомого стекали по её ногтям, но женщина бессердечно проткнула его окончательно, превратив в склизкую кашу. – Дрянь, - Вальхалла стряхнула рукой жучью падаль в цветочный горшок, в котором рос один единственный цветок: ярко-красный мак. – Госпожа, я... – Когда ты последний раз брала перерыв? – В прошлом... Веке? - на лице Сиель зарделась виноватая улыбка, а холодный стук ногтей госпожи по лакированной тумбочке заставил ее отвести глаза. – Чтоб завтра взяла. – Но... – Без но. Тарелка печенья медленно опустела, как и чай. Больше, маленькая учёная не могла тянуть с признанием, да и слезы с её глаз после вкусного десерта перестали течь. Действительно, она любила эти печенья. – Я... Я безмерно виновата перед вами и... – Ближе к делу. – Я пила чай на обеденном перерыве и пролила его на один из ваших чертежей! - выкрикнула на одном вздохе Сиель, полностью зажавшись головой в колени, лишь бы не видеть реакции. – ... Всего-то? – А...? – Что это был за чертеж? – Кажется, он был подписан... "Большая с, большая t, маленькая f, большая с, а потом... Восемнадцать, тире, семьдесят девять"? - с сомнением пробормотала ученая. – Постоянный заказ Цветочницы, пф, - Вальхалла тихо шикнула, проведя раздвоенным языком по своим губам. – Госпожа? – Пошли. – Что? Куд... Ва-а! - только и успела вскрикнуть Сиель, когда оказалась поднята госпожою на руки, из-за чего ощущала себя совсем маленькой девочкой. «В любом случае выходной не задался» - подумала про себя Вальхалла, медленно идя от большого дома в сторону яркого, светящегося огнями ночного города. Дом находился на призамковом участке, прямо у границы, рядом с многометровыми стенами, огрождающими королевство от "Пустоши". Конечно, стены давали не столь огромный процент безопасности, как хотелось бы, однако видимость барьера, вдоль которого ходили Высшие, явно успокаивал народных дух. Вальхалла шла сквозь запустелый сад, в котором когда-то, много лет назад, молодой принц пытался вырастить цветы. Сейчас, там осталась лишь маленькая клумба с несколькими, уже засыхающими цветами ромашки, как бы их не пытались спасти Высшие и королевские особы. – Вы такая сильная... - только и могла пробормотать Сиель, восхищённая тем, как легко госпожа несла её на руках, будто бы она лёгкая пушинка. – Глупости, ты - не более чем клочок энергии, вследствие чего никаких трудностей не представляешь. – Это вы так говорите... А со стороны выглядите как Джейши, что смог стать членом Алтиор! – Джейши? - Вальхалла хмыкнула, скосив на спутницу глаза, имеющие вертикальные зрачки. – Ну... Да...? - Сиель засомневалась. – Пусть будет так. За широкими шагами Вальхаллы быстро меняются пейзажи. Один за одним дворцовые корпуса, дворы, высотные ворота - выход в город, огромный мост над ядовитым рвом... – Так быстро... - для маленькой Сиелы мир проносился вокруг подобно порывам ветра, едва давая ей шанс различить происходящее вокруг. Свой шаг женщина замедлила перед огромной статуей недалеко от замка. Высокая статуя из чёрного адамантия, возвышающаяся наш землёй более чем на две сотни метров. Она отражала женский силуэт, с длинными волосами, окутанный в одежду возвышенной жрицы. Руки статуи протягивались вперёд, заставляя ладони опираться об огромный сияющий меч. Нельзя было разобрать взгляда, таковой была задумка скульптора - никто не видел её глаз, сомкнутых пеленою таинства истины. – Богиня Рейчел... - с благоговением поклонилась Сиель огромной статуе, хранящей внутри себя величественный храм богопоклонения. Вальхалла лишь фыркнула, нахмурив брови. Она не верила в божество, по многим причинам. Да и если бы оно существовало... Зачем ему все эти войны? Зачем ему вся эта кровь? Просто поиграться и бросить? Глупости. Не хотелось верить, что такой бог существует, ведь это, по меньшей мере, омерзительно низко. – Пошли, - оборвала молитвы Сиель госпожа и грубо шагнула в открывшиеся двери летающего поезда. – Ой... - Сиель едва ли не ударилась головой о гладкие перила, но те в последний момент изменили свою форму, не дав этому произойти. – Развиваешь свою программу адаптации? - спросила Вальхалла у летающего табло, имеющего милые глаза и улыбку. – Благодарю, что подметили, госпожа. Куда направляемся? – Центр компании "Ядовитое сердце", ускоренный рейс. – Принято. Стоило девушкам занять сидячие места, как их обхватили ремни безопасности и поезд взлетел над королевством, с каждой секундой разгоняясь всё более, из-за чего пейзажи за окном плыли лишь более размыто. Замок, храм, торговый центр, особняки... Дома. Королевство ночи было странной смесью прошлого и будущего. Дома, стоящие здесь бессменно уже не одно тысячелетние, создавали антураж покоя и умиротворения. А техногенный бум, что покрывал эти здания, но не поглощая их традиционные устои, приятно сливался с городской суетой. Выжженная войною земля, практически отсутствующая растительность, но, каким-то чудом, ещё существующая в редком ключе. Фонари вдоль дорожек, черные цветы... Даже это, покрытое дымкой смерти место, имело свою красоту. Вальхалла отвернулась. Ей никогда не нравилось наблюдать за этой окрестностью, за этими поворотами, каждый из которых она за миллионы лет изучила вдоль и поперек. Приевшаяся ночь, этот холод, эта древняя грязь... Мерзотно. – Госпожа Вали-халла, - обратилась Сиель. – Да? – Почему вы... Носите шарф? Сегодня же хорошая погода, тепло, - девушка невинно разглядывала шерстистую, едва ли не удавку, на шее Вальхаллы, настолько плотно был затянут шарф. – Холодно, - односложно ответила та, прикрыв глаза. – Но... – Мы приехали. Вальхалла первой вышла с поезда, приближаясь к зданию огромной технологичной корпорации. Её место работы, второе конечно, однако куда более важное для неё. Вальхалла построила это место с нуля, оснастив всё королевство ночи высокими технологиями, недоступными им, вероятно, ещё бы много миллионов лет. Великая щедрость или желание помнить то, что давно потеряла? Сейчас она не видела смысла думать об этом, проходя через автоматически открывающиеся двери. Вакуумные лифты, автоматизированное конвейерное производство техники, как бытовой, так и научной. Электронные табло с искусственным интеллектом, что наблюдали на точностью исполняемых действий. – И где твой "испорченный чертеж"? – Т-там... - Сиель неуверенно показала пальцем на бумажный чертеж, залитый подсохшей красновато-коричневой жидкостью, из-за которой большинство символов и линий были неразличимы. – Намудрила ты конечно... - Вальхалла вздыхает, поднимая чертёж двумя ногтями, из-за чего с того ещё капают потекшие чернила и та часть чая, что не успела застыть. – Простит... ! - только хотела выкрикнуть заново Сиель, но вовремя замолчала, из-за замешательства тем, что госпожа спокойно взяла механическую ручку и начала чертить поверх испорченного, - Что вы... Делаете? – Чиню твой провал. – Так, просто...? – Если это мой чертеж, тебе не кажется логичным, что я прекрасно знаю каким он должен быть? Сиель лишь кивает, отводя взгляд. Она помнит, как в детстве один из первых чертежей госпожа принесла к ней на старую свалку и вместе они создали нечто, что Вальхалла назвала "эва-фон". Невероятная вещь, дающая шанс общаться даже существам из разных миров... – Твоих рук дело? - автоматическая дверь едва ли не была выбита с ноги молодым блондином, трясущим в руке письмо. – Иврита провалилась? - не отрывая глаз от чертежа спросила Вальхалла у наглого гостя, сохраняя абсолютно равнодушный тон. – Ты уже... – Это было предсказуемо. Радуйся, что не на тебя падёт царственный гнев. – Как тебе только наглости хватает, чтобы...! – Не ты мертв в этой ситуации, так что, королевский пёс, закуси губу и радуйся, что сложилось так, а не иначе. – Я бы и жизнь положил на эшафот справедливости, и явно не для того, чтобы выслушивать эти слова из твоих грязных губ. – Ты ведь любишь людей. – Что...? – Вот и забудь о них, судьба временно к ним благосклонна, - Вальхалла медленно подняла двумя руками восстановленный чертеж, подтирая некоторую грязь тонким ластиком. – Как же я тебя ненавижу. – Поверь, это весьма взаимно. Вальхалла слабо улыбнулась, даже не смотря на горящего к ней ненавистью парня. Такой сентиментальный, но в то же время, до смешного гордый и самоотверженный. «Ну и пусть, - подумала она, прикрывая веки, - Однако, кажется планы откладываются... На две тысячи человеческих лет».