holy things

      День Х наступил – Бакуго позовёт Изуку на свидание.       Всё это время, пока они только ходили до академии и из неё, он планировал этот день. Катсуки вслушивался в каждое слово, которое говорил Мидория, пытаясь придумать идеальное место, где они вместе смогут провести время и которое точно понравится его партнёру. Задача была сложной: Изуку только начал медленно, мало по малу доверять Бакуго, этого нельзя было потерять, но одновременно необходимо было поднять уровень близости, показав, что Катсуки прислушивается к предпочтениям Мидории.       Критериев было много, потому что день должен был стать идеальным. Вариант с рестораном отпал почти сразу, потому что у Бакуго не хватило бы денег на то место, которого Изуку был по-настоящему достоин. Кинотеатр тоже полетел в помойку, потому что там они будут молчать. Кино – это для продвинутых пар, которые уже влюблены друг в друга и которым достаточно просто сидеть рядом, держась заруки. Мидория и Катсуки такими не были. Парк аттракционов не подходил, потому что Изуку ходил туда прошлым летом и ему там ужасно не понравилось. Пикник отпал, потому что Катсуки не мог притащить в академию корзинку со всем необходимым, не вызвав при этом подозрений. На пляже весной неинтересно, потому что вода до сих пор слишком холодная. Парк – людно. Музей – скучно. Театр – дорого. Цирк – лажово. Дом Бакуго – слишком интимно, Мидория к такому ещё не готов. А простая забегаловка – слишком мелко.       В итоге осталось лишь одно место, но зато какое! Идеальное. Бакуго продумал всё до мелочей. Не слишком далеко, но и не слишком близко, чтобы дорога не отняла много времени от главной составляющей вечера. Не слишком скучно, но и не слишком интересно, так что они смогут придумать тему для беседы при любом раскладе и им не придётся терпеть, чтобы озвучить свои мысли. Не слишком романтично, но и не по-дружески, так что атмосфера не будет давить на Изуку, но будет соответствовать намерениям Катсуки. А главное – никто из академии туда даже не подумает пойти.       Бакуго продумал всё, включая день. Пятница – хорошее время для свидания, а главное – хорошая погода. Дождя не будет, ветер умеренный, температура – терпимая, если надеть правильную куртку. Катсуки так волновался, что даже заставил Изуку вернуться домой, чтобы надеть куртку потеплее, лишь бы ботан не замёрз на свидании, о котором Мидория пока даже ничего не знал, когда, как обычно, забирал его утром от дома. Бакуго копил деньги неделями, читал всё в интернете про это место, лишь бы не ударить в грязь лицом. Всё должно пройти идеально.       Осталось самое сложное – пригласить Изуку.       Катсуки стоит подальше от входа, не отрывая взгляда от ворот, ожидая, когда же Мидория выйдет из академии, чтобы подхватить его по дороге. Изуку думает, что они просто отправятся домой, как делали это всегда, но тут-то Бакуго его и удивит, достав билеты из кармана. Катсуки так волнуется, что сминает эти самые билеты в кармане, сжимает их посильнее, впиваясь ногтями в бумагу, норовя проткнуть её, если не остановится. Но в самое нужное время Мидория выходит из ворот, и по обе стороны от него идут Круглолицая и Четырехглазый. Они о чем-то увлеченно болтают, идя по дороге, и Изуку выглядит таким счастливым, что Бакуго моментально забывает про всё волнение, любуясь ботаном в его естественной среде обитания, с друзьями и рюкзаком на плечах. Он такой радостный, хотя должен бы быть уставшим после большого количества уроков. Но это, на удивление, совсем не так. Просто мальчишка, радующийся таким простым вещам, как друзья, солнце, пташки и хорошая оценка за тест. И Катсуки просто не может отвести от него взгляд, потому что Мидория выглядит счастливым, как когда-то, ещё в детстве, был рад рядом с Бакуго. Время летит, всё меняется, и Изуку больше не счастлив быть рядом с Катсуки, но иногда, при других обстоятельствах, с другими людьми он счастлив, и Бакуго не нужно быть причиной этой улыбки, чтобы наблюдать за ней, как завороженному.       Но потом, совершенно неожиданно, Мидория замечает Катсуки, который спрятался за тенью дерева, и улыбка моментально слетает с его лица. Изуку вспоминает, что он должен сделать – отправиться домой с Бакуго. И вот этот факт совсем его не радует. Катсуки может физически ощущать, как вся радость вытекает из Мидории, словно она – вода, наполняющая ботана изнутри, а в его фигуре кто-то наделал дырок. И Бакуго может лишь стыдливо помахать ему, словно извиняясь за то, что Изуку приходится это делать. И он смотрит, как Мидория прощается со своими друзьями и неуверенно бредёт в сторону Катсуки, держась за лямки рюкзака. Бакуго считает каждый его шаг. Их набирается больше сотни, когда Изуку подходит, удерживая расстояние в пару метров, и тихо шепчет:       — Пойдём? — В его голосе слышна надежда, что в этот раз у Катсуки есть какие-то другие дела, кроме как терроризировать Мидорию своими чувствами.       Бакуго испуганно прикрывает глаза, повторяя про себя, "Он согласится, он согласится, он согласится". Это ведь просто свидание. Катсуки не умрёт, если Изуку ему откажет. Они уже встречаются. У Бакуго нет причин так переживать на эту тему. Но он переживает, словно та уверенность, которая жила в нём всю его жизнь, что он на голову выше всех своих знакомых, умерла в тот момент, когда Мидория посмотрел на него. Катсуки ещё никогда в жизни не было так страшно услышать отказ. Ему вообще никогда ещё не было так страшно. Столько драк со злодеями, а всё, чего он боится – это отказа какого-то ботана. Ну не смешно ли это?       Бакуго сжимает кулаки, решая, что сделает это, чего бы ему это ни стоило.       — Вообще-то у меня есть одно предложение. Как насчет свидания? — Катсуки достаёт билеты из кармана и усмехается, убеждая себя, что претворяться нормально, пока ты не поверишь в это сам.       Изуку испуганно отступает назад, словно Бакуго предложил ему пойти убить кого-то. Он смотрит на Катсуки испуганно, теряясь взглядом в прохожих, словно те могут помочь ему избежать этого наказания. Да-да, именно наказания, потому что в глазах Мидории так явно читается, "Что я сделал, чтобы заслужить это?" Бакуго может дать ответ на этот вопрос: будучи хорошим, ты всегда рискуешь тем, чтобы влюбить в себя плохого парня, а плохие парни привыкли получать то, что они хотя, когда они этого хотят.       Изуку пытается дать самый мягкий отказ на свете:       — Каччан…       — Да брось, Деку! — Катсуки спешит предотвратить все отговорки. — Сегодня пятница! Завтра – выходной! Пойдём, а завтра сделаешь все дела!       — Мы всю неделю учились, я хотел отдохнуть сегодня… — стонет эти слова, поднимая глаза к небу, лишь бы не смотреть на Бакуго.       Катсуки прикусывает губу, чтобы не сказать, что пару секунд назад, когда Мидория шел со своими друзьями, он совсем не выглядел уставшим. Вместо этого он говорит:       — Тебе понравится, обещаю.       — Мы ведь и так видимся каждый день! Разве этого недостаточно?!       Бакуго нервно отбивает ногой ритм, пытаясь не взорваться от злости, и говорит сквозь зубы:       — Час в день? Нет, этого недостаточно.       Изуку молчит. У него не осталось аргументов, но это не значит, что он согласится. Скорее всего сейчас он просто откажется, и Катсуки был не прав, когда сказал, что не умрёт от отказа, потому что сердце пронзает такая боль, которая и впрямь может его убить. Ещё чуть-чуть и он потеряет сознание. Но черта с два он позволит Мидории победить в этом поединке! Он сам откажется от него! Он не будет ждать, когда его выкинут на помойку, он сожмет кулаки, стиснет зубы, почувствует боль, но сделает то, что он, черт возьми, должен!       — Ладно, забей! — Бакуго отворачивается, доставая из кармана телефон. — Я схожу в зоопарк с Киришимой.       Он уже начинает искать имя друга среди контактов, как Мидория начинает испуганно пищать, а его глаза загораются искоркой счастья:       — В зоопарк?       — Ну да, — Катсуки фыркает, не смотря на Изуку, и тут же находит нужный контакт в телефоне.       — Ты хотел сводить меня в зоопарк? — Продолжает пищать, как какая-то игрушка для собаки.       — Ну да, — Бакуго снова фыркает, прикладывая телефон к уху, уже слыша гудки на том конце провода.       Проходит ровно три гудка, после которых Мидория выхватывает телефон из рук Катсуки и отменяет вызов.       — Подожди, Каччан, подожди!       — Какого черта ты делаешь?! — Бакуго пытается достать собственный телефон из рук Изуку, но тот ловко бегает вокруг дерева, не давая Катсуки даже приблизиться к себе. Ему не остаётся ничего, кроме как бегать за этим умалишенным по кругу, вызывая странные взгляды прохожих. — Прекрати убегать от меня!       — Тогда прекрати гнаться за мной!       — Я гонюсь за тобой, потому что у тебя мой телефон! — Катсуки злобно рычит эти слова.       — Остановись и послушай меня!       Бакуго это не нравится, но он послушно останавливается, злобно отбивая ритм ногой и скрещивая руки на груди. Умный Изуку останавливается по другую сторону дерева и испуганно выглядывает из-за него, прижимая телефон к груди, как собственное дитя, которое Катсуки хочет у него отобрать. Он наблюдает за Бакуго очень внимательно, ожидая, что тот вот-вот накинется на него, отбирая свою собственность. Только когда Мидория убеждается, что этого не произойдёт, он испуганно шепчет:       — Я пойду с тобой в зоопарк, если ты ещё не передумал.       Бакуго испуганно расширяет глаза. Изуку сделает что? Он правда согласен? Он не врёт? Да этого просто не может быть! Неужели этот придурок настолько повернут на животных, на зоопарках в частности, что готов пожертвовать своей свободой? Катсуки официально влюбился в идиота. Но, с другой стороны, его план сработал. Он и впрямь выбрал идеальное место. Грех не воспользоваться глупостью Мидории.       Бакуго молчаливо протягивает руку вперёд, требуя свой телефон назад. Изуку в ответ прижимает устройство к своей груди, походя на злобного кота, который вот-вот зашипит на обидчика.       — Я хочу пойти в зоопарк.       — А я хочу свой телефон назад.       Они молчат. У них происходит драка глазами, в которой Мидория нещадно проигрывает. Глаза Катсуки в буквальном смысле говорят: "Если ты не отдашь мне мой телефон, я сломаю тебе нос". И Изуку сдаётся, отдавая устройство владельцу. Он жадно наблюдает за тем, как Бакуго смотрит на экран телефона, и Мидория уже решает, что проиграл, что Катсуки вот-вот позвонит Киришиме, чтобы пригласить его в зоопарк вместе с собой, отказываясь от свидания с человеком, который ему нравится, но Бакуго только убирает телефон в карман. А потом разворачивается на пятках и машет рукой, приказывая идти за собой следом.       — Пойдём.       — Ура! — Изуку радостно пищит, прыгая за спиной Катсуки.       Мидория не может этого видеть, но Бакуго победно улыбается.

***

      — Вау…       Они стоят перед входом в центральный зоопарк Токио, и глаза Изуку горят самым детским, самым чистым видом счастья, который Бакуго только видел. Он улыбается, его руки трясутся, а глаза жадно пожирают всё вокруг, что только попадается на глаза. Мимо них проходят родители с детьми, но даже пятилетки не улыбаются так счастливо, как это делает Мидория. Катсуки даже удивляется, сколько счастья в этом парне. Кажется, всё счастье, которое только есть в мире, собралось в этом маленьком парне, и уже лезет из ушей, потому что не может всё то огромное количество счастья в мире поместиться в одном маленьком человеке. И, простите за эту пошлость, но Бакуго гордится собой. Он и впрямь хорошо поработал, если смог обрадовать Изуку. Может быть, если Катсуки будет чаще радовать Мидорию, тогда у них всё сложится?       — Рот закрой, а то муха залетит, — Бакуго говорит это и самостоятельно закрывает рот Изуку.       — П-прости, — Мидория до сих пор не может убрать глаз от обширной вывески зоопарка. — Я просто так давно не был в зоопарке…       — Не рассчитывай на многое. Весна – большинство животных прячется в теплых вольерах.       — А пингвины?! Пингвинов мы увидим?! — Мидория так возбужден, что хватается за руку Катсуки, впиваясь острыми ногтями прямо через куртку.       Бакуго легонько приподнимает уголки губ.       — Да, увидим, — и скидывает руки Изуку с себя. — Пойдём, нечего у входа стоять, тут ничего интересного нет.       Мидория спешит нагнать Катсуки.       — Каких животных мы не увидим? — Он вальяжно идёт по дороге, полной полупустых клеток, спрятав руки за спиной.       — Тех, которые живут в теплых странах, — Бакуго фыркает, пытаясь найти глазами карту вольеров.       — То есть жирафов мы не увидим? — Изуку разочаровано вздыхает.       — Не увидим, — терпеливо отвечает Бакуго.       — И слонов?       — И слонов, — согласно кивает.       — А зебр?       — Послушай, ты собираешься меня спрашивать так про каждое животное, которое знаешь?! — Катсуки злобно огрызается. После чего тяжело вздыхает, спокойнее отвечая: — Можешь вычеркнуть всех животных, которые живут в Африке.       — Жаль, я хотел посмотреть на кенгуру… — Мидория вновь разочарованно вздыхает.       — Ты ведь знаешь, что кенгуру живут не в Африке, верно? Для меня важно, чтобы ты это знал.       Изуку нервно смеётся.       — Н-ну да, конечно, — и отводит взгляд в сторону.       Бакуго замечает вдалеке карту и стремительно идёт туда.       — Не расстраивайся. Зато мы точно посмотрим на медведей.       — Что, серьёзно?! — Глаза Мидории вновь загораются счастьем. — И какие они? Большие?       — Смотря, что считать большим, — задумчиво произносит, смотря на карту.       Большая часть вольеров помечена красным, значит там нет животных. Но есть около дюжины вольеров, за которыми можно понаблюдать. Плюс, огромный отдел с птицами. Даже крокодилы есть. Вот они точно приведут Изуку в полный восторг. Сегодня Бакуго точно заслужит себе поцелуй.       — Медведи больше машины? — Мидория даже не смотрит на карту, доверяя путь их свидания Катсуки.       — Смотря какой машины, — вновь задумчиво говорит Бакуго, слишком увлеченный картой и продумыванием плана.       — Ты совсем не отвечаешь на мои вопросы! — Мидория обиженно стонет.       Катсуки тяжело вздыхает и поворачивается на Изуку.       — Тут лучше самому увидеть. Вот, — он указывает на карту. — Выбери сам, куда мы пойдём.       Мидория с таким испугом смотрит на карту, словно он совсем не разбирается в технике, и ему только что предложили написать код для сайта. Он пытается что-то придумать, вглядывается в план вольеров, но глаза его разбегаются, он уверенно хочет посмотреть всё, поэтому и не может решить.       — А-а что бы выбрал ты? — Он косится на Бакуго.       — Ну, из того, что здесь есть… — Катсуки вновь кидает короткий взгляд на карту. — Рыси. Я бы посмотрел на рысей.       Изуку радостно выдыхает.       — Отлично! Пошли к ним! — Он хватает Бакуго за руку, уводя в сторону вольеров с хищниками.       А сам Катсуки может думать лишь о том, что Мидория держит его чертову руку.       Они идут в относительной тишине. Конечно, это ненастоящая тишина, потому что в зоопарке из динамиков играет музыка, мимо проходят люди, о чем-то переговариваясь, животные издают соответствующий звуки, а продавцы выкрикивают громкие заголовки, рекламируя свою продукцию. И всё же это тишина, потому что они оба молчат. Только Изуку идёт, жадно пожирая глазами действительность, в которой оказался. А Бакуго идёт, жадно пожирая глазами Мидорию, пытаясь запомнить его таким, счастливым и радостным.       Всё меняется, когда они подходят к вольеру с рысями, потому что Изуку охватывает такая детская радость, с которой он хватается за решетку, пытаясь разглядеть животных за ней. Катсуки приходится схватить его за шкирку и самостоятельно оттащить от клетки, чтобы рыси не откусили придурку пальцы. Но Мидория даже не обращает на это внимания, начиная записывать и фотографировать, чтобы, как он говорит, получше запомнить этот день. А Бакуго вслух зачитывает информацию на стенде для Изуку, после чего начинает рассказывать то немногое, что помнит, вычитав это в интернете специально для сегодняшнего дня. Мидория в этот момент смотрит на него как на супергероя, с настоящим восхищением, и Катсуки ненавидит то, как для него это важно.       Он вообще ненавидит то, как сильно любит Изуку. Количество того, что Бакуго готов сделать для этого парня, давно перешло все видимые границы. Тот факт, как этот один человек, который даже не любит Катсуки в ответ, важен для него, просто бесит. И это всё просто странно. То, что Бакуго готовился к этому свиданию, словно от этого зависит его будущая жизнь, словно это может изменить чувства Изуку. То, что Катсуки прочитал в интернете про огромное количество животных, словно это сможет впечатлить Мидорию. То, что сейчас Бакуго краснел, как какой-то глупый мальчишка, когда Изуку смотрел на него с восхищением. И то, что сейчас Катсуки готов был больше никогда не мыться, если Мидория только поцелует его.       Да, Бакуго определенно ненавидел, как сильно любил Изуку.       В Катсуки слишком много слов, которые он изливает от приступа паники, но стоит только Мидории посмотреть на него, как он тут же забывает всё, что хотел сказать, и замолкает, проглатывая каждое слово, оставляя внутри себя лишь желание поцеловать этого человека. Бакуго ловит на себе восхищенный взгляд Изуку и не в силах даже моргнуть, так он боится потерять хотя бы одну эмоцию на этом лице, ожидая, когда же мнение Мидории изменится и глазах проглянет хотя бы толика той любви, привязанности и преданности, что есть в самом Катсуки. Такое ощущение, когда они на свидании, когда они вместе, что мир запер их на необитаемом острове. Острове, берега которого даже не омывают волны. И что им остаётся делать, кроме как наслаждаться присутствием друг друга? И Бакуго пытался забыть, поверьте мне, пытался, потому что друзья Изуку думают, Катсуки – худшее, что приключалось с их другом. Он пытался стереть Мидорию из памяти, но всё тщетно.       Земля под ногами Бакуго становится сначала холодной, а потом превращается в воду, и он проваливается в её пучину, чувствуя, как тонет, как волны заполняют легкие, и он задыхается, ожидая лишь единственного человека, что смог бы его спасти, потому что Изуку достаточно силён и умён, чтобы справиться с простой водой. И Катсуки видит Мидорию в лицах людей, которых он не знает, которых никогда прежде не встречал. Ему кажется, что мир движется в замедленной съемке, а он застрял в одном и том же кадре, в одном и том же моменте, который камера пытается удачно снять, и он, Бакуго – лишь массовка, которая удивленно наблюдает за жизнью главного героя – Изуку Мидории. И Катсуки пытается и снова пытается забыть Мидорию, но его мама думает, что Изуку – лучшее, что случалось с Бакуго, напоминая ему об этом мальчишке детскими альбомами, которые она как по часам проверяет каждые выходные, словно что-то могло измениться. И Катсуки пытается стереть Мидорию из памяти, но тот словно везде.       Потому что каждый раз, когда Бакуго поворачивает за угол, ему кажется, что он видит это невысокое недоразумение с зелёной макушкой. Каждый раз, когда он идёт по улице, ему кажется, что он может видеть этот ярко-желтый рюкзак и красные кеды. Даже когда он сидит дома, ему кажется, он может слышать, как кто-то кидает камешки в его окно и тихо шепчет это глупое детское прозвище. Он оборачивается, и Изуку просто везде. Катсуки клянётся, ему трудно дышать, трудно думать, когда воздух пропитан присутствием Мидории. И Бакуго пытается убежать, но Изуку везде, куда бы он ни пошёл. Каждый раз, когда он один, ему кажется, что он контролирует своё сердце, но стоит одной единственной вещи напомнить ему про Изуку, как Бакуго теряет весь контроль и остатки разума. Почему любовь так несправедлива? Потому что Мидория – везде.       И Бакуго хотел бы, честное слово хотел бы никогда не встречать Изуку, но уже слишком поздно. Он знает этого парня, хочет он того или нет. Он знает его привычки, его повадки, его предпочтения, его мечты и жизненные принципы. Катсуки знает, что Мидория пьёт черные чай, а не зеленый, что он любит всё клубничное, что он ненавидит фисташки, что он никогда не был в зоопарке, что он предпочитает собакам кошек, что он любит читать, что он не смотрит ужастики, что он не знает столицы обеих Корей, что он любит математику, что он спит зимой под двумя одеялами, а ночью раскидывает руки и ноги в разные стороны. Бакуго знает слишком много про Изуку, и как же его угораздило влюбиться именно в него? И эти знания оставят такую боль в конце, которую нельзя будет просто забыть. Поэтому, да, Катсуки хотел бы никогда не любить Мидорию, но уже слишком поздно об этом думать.       И так они оказываются здесь: сидят на скамейке напротив загона с орлами и издалека наблюдают, как эти гордые птицы перелетают с ветки на ветку. Они едят сладкую вату, внимательно смотрят за тем, как птиц собираются кормить. Изуку немного стыдно, что орлов кормят мертвыми мышками, но от этого его интерес никуда не исчезает. Бакуго нравится наблюдать, как этот ботан жадно наблюдает за совершенно кровожадными действиями. Может быть, когда-нибудь, Мидория также восхищенно будет наблюдать за кровожадностью Катсуки.       — Могу я задать тебе несколько вопросов? — Бакуго говорит это тихо, боясь испортить день, который можно было назвать почти идеальным.       — Да, конечно, — Изуку почти отмахивается этой фразой, так увлекшись кормлением орлов, что почти забыл про свою сладкую вату.       — Если бы ты мог пообедать с любым человеком в мире, кто бы это был?       Послушайте, сейчас это прозвучит очень глупо, но, да, Денки нашёл где-то в интернете, что какой-то ученый вывел 36 вопросов, после которых люди влюблялись друг в друга, и, может Катсуки и не совсем верил в этот бред, но ему нужны были все силы, чтобы заставить Мидорию хотя бы верить ему! Так что он готов пойти на эту глупость, если она хотя бы немного сблизит их.       Изуку испуганно моргает пару раз, пытаясь сложить паззл в голове, а потом поворачивается на Бакуго и подозрительно на него смотрит.       — Какие странные у тебя вопросы.       — Тебе что, так сложно просто ответить?! — Лучшая защита – это нападение, и Катсуки это прекрасно знает. Возможно, это его единственная стратегия в жизни.       — Нет, несложно, — Мидория пожимает плечами, серьезно задумываясь над этим вопросом. — Наверное… я бы хотел пообедать со Всемогущим.       — Разве вы с ним никогда не обедали? Вы же постоянно тусуетесь вместе! — Бакуго закидывает в рот сладкую вату. Он вообще не любил сладкую вату, взял, только чтобы Изуку не жаловался, что есть одному ему некомфортно.       — Нет, мы только тренировались. Я бы хотел просто пообщаться с ним за едой, — тоже пожимает плечами, засовывая в рот сладость и тут же выглядит, как самый довольный кот на свете. — А ты? Кого бы выбрал?       — Тебя, — Катсуки хмыкает, словно это очевидно.       — Да ладно?! — Мидория тихо хихикает, краснея щеками. — Мы ведь и так с тобой обедаем каждые две недели!       Бакуго решает умолчать о том, что это примерно на две недели дольше, чем он хотел бы ждать этих обедов, и просто переводит тему:       — Как выглядел бы твой идеальный день?       — Оу, ну… эм… — Изуку моментально теряется, потому что, Катсуки знает, есть столько вещей, что ботан хочет сделать, что они просто не уместятся в 24 часа. — Я бы проснулся, пошёл на пробежку, позавтракал блинчиками, отправился в академию на занятия, а потом пошел бы куда-нибудь с друзьями!       Бакуго слегка грустно, что его нет в этом списке, но есть вещь, которая заботит его куда больше.       — Серьёзно? Это же буквально каждый твой будний день!       — Неправда! По будням мама не готовит блинчики!       Они оба начинают смеяться, а Катсуки делает пометку себе в голове, в следующий раз, когда они будут вместе обедать, принести Мидории его любимые блинчики. Он звучит слишком влюблённо? Насрать.       — А как выглядел бы твой идеальный день? — Изуку спрашивает это аккуратно, словно прощупывает почву.       — Ты правда хочешь знать? — Бакуго подозрительно щурит глаза.       — Конечно!       — Тебе не понравится.       — Думаю, ты не сможешь меня удивить.       — Ладно, — Катсуки закатывает глаза, медля с ответом. Он знает, что сейчас перейдёт границы, и это может испортить их день, но он ведь сам себе обещал никогда не врать Мидории. Так что придётся рискнуть. — Мой идеальный день с тобой.       — Воу, — Изуку берёт секунду, чтобы привести мысли в норму. Такого он не ожидал, хотя стоило бы. Это было его большой ошибкой. — Ладно, ты удивил меня, — он даже отодвигает от себя подальше сладкую вату, настолько ему противно. — И чем бы мы занимались?       — Устроили бы спарринг, — Бакуго пожимает плечами.       — Ну знаешь, это совсем не романтично!       — А ты ожидал от меня чего-то романтичного? Прости, что разочаровал, — он усмехается. Странно, неужели Мидория верит, что Катсуки настолько сильно изменился? — Ну, мы могли бы сходить потом вместе поесть. Это достаточно романтично на твой вкус?       — Лучше, чем пытаться набить морду своему парню!       Они снова громко смеются, а Бакуго отмечает про себя, что Изуку впервые за всё время вслух назвал его своим парнем. Если это не прогресс, что тогда вообще можно считать прогрессом?       — Вставай, пора домой, — Бакуго встаёт со скамейки и, не дожидаясь Изуку, идёт в сторону выхода. — Когда ты последний раз пел? — Катсуки продолжает медленно изучать Мидорию.       — Я пою каждое утро в душе! — Гордо произносит Изуку, словно это не странно. И, на удивление, Бакуго и впрямь не считает это странным. Даже больше – он надеется когда-нибудь услышать, как Мидория поёт в душе, хотя это, наверное, слишком смелое желание.       — Шакиру наверняка? — Катсуки противно усмехается.       — Нет! — Мидория показывает язык, а потом пристыженно опускает глаза в пол. — Тейлор Свифт.       — Блядь, это хуже, — Бакуго смеётся, когда Изуку обиженно ударяет его в плечо.       — Она заставляет меня чувствовать некоторые вещи, которые я никогда не чувствовал!       — Ты такой тупой, — Катсуки не может перестать смеяться.       — А ты разве не поешь в душе? — Мидория спешит перевести тему.       — Неа. Не моё.       — Как так?! — Изуку выглядит по-настоящему шокированным этим фактом. — У Каччана прекрасный голос!       Бакуго улыбается. Так вот, как ощущается, когда правильный человек делает тебе комплимент и он не сальный? Это на удивление приятно.       — Ну вот так. Не люблю петь и всё тут.       — Тебе стоит попробовать, — Изуку говорит это очень серьёзно. — Смог бы выпустить весь гнев.       — Заткнись, — Бакуго, улыбаясь, слегка толкает Мидорию. — Насколько близки члены твоей семьи?       — Ну, у меня есть только мама, — Изуку говорит так, словно это недостаток. — Но я считаю, что мы достаточно близки.       — Но про нас ты ей не рассказал?       — Ты так говоришь, словно своим родным ты тут же рассказал!       — Не рассказал, но это потому, что мы недостаточно близки. И хотелось бы быть ещё дальше, если честно, — Бакуго считает это достаточно хорошей шуткой, поэтому улыбается. — Что важнее, когда она спросит тебя, как ты провел день, что ты ей ответишь?       — Скажу честно, что был с тобой в зоопарке, — пожимает плечами, словно это очевидно.       — И она ничего не заподозрит?       — Я сказал ей, что мы снова дружим.       Бакуго грустно хмыкает. Да, то, что происходит между ними, гораздо больше походит на дружбу, чем на отношения, и это грустно.       — А как ты объяснишь ей, что я купил тебе билет?       — Я… ну я… я что-нибудь придумаю, — отмахивается, серьёзно задумавшись над этой темой.       — Думай быстрее, потому что совсем скоро ты окажешься дома, и у неё возникнут вопросы.       — Ты правда хочешь, чтобы я думал об этом на свидании?       Бакуго уже хочет сказать, что Изуку и так будет думать об этом на свидании, потому что такой уж он, но на его голову падает сначала одна капля, а потом другая.       — Черт! — Он цедит это сквозь зубы. — По прогнозу дождя не должно быть! Тупые метеорологи! Пойдём быстрее, а то заболеем!       Катсуки, не слишком долго думая, хватает Мидорию за руку и тащит к выходу, пока не начался ливень.       Изуку молчит, видимо, задумавшись о том, что Бакуго сказал. Если честно, сам Катсуки не знает, что чувствует по этому поводу. Он понимает, почему Мидория не сказал друзьям: те ненавидят Бакуго и вряд ли когда-нибудь смогут его понять. Но ведь мать Изуку – совсем другое дело. Она по неведомой никому причине до сих пор любит Катсуки, видимо, припоминая те далекие времена, когда Бакуго был единственным другом Мидории. Не то, чтобы она не была бы против, если бы её сын был геем, но она точно стала бы относиться к этому факту спокойнее, если бы знала, что парень её сына – тот самый добрый мальчишка, с которым Изуку когда-то давно проводил всё своё свободное время. Она точно не стала бы осуждать. Так почему бы Мидории не рассказать всё матери? Глупый вопрос. Потому что он не хочет. И в этом вся правда. Какие бы идеальные свидания Катсуки ни устраивал, факт остаётся фактом – его не любят в ответ.       Но он это изменит, вот увидите.       Они подходят к автобусной остановке, становясь под крышу, и Бакуго нехотя отпускает руку Изуку. Мидория завороженно смотрит на дождь, который с каждой минутой набирает обороты, и его глаза горят искорками восхищения, словно он никогда прежде не видел чего-то такого же прекрасно.       — Знаешь, Каччан, я люблю дождь, — он говорит это, не отрывая взгляда от капель, и протягивает руку вперёд, чувствуя кожей, как вода струится по его ладони. — Помнишь, как мы попали под дождь в лесу? Ты спрятался под деревом, а я…       — Ты танцевал под каплями свой неуклюжий танец и упал в грязь, — Катсуки усмехается, вспоминая те далёкие времена. — А потом заболел.       — Я тогда был счастлив, — он грустно вздыхает, но в груди Бакуго что-то ёкает, словно тот признаётся, что когда-то он и впрямь был рад находиться рядом с Катсуки.       А дальше происходит то, чего Бакуго никак не ожидал: Изуку делает шаг вперёд, выходя под защиты крыши, и подставляет лицо под холодные капли.       — Эй, что ты делаешь, идиот?! Ты же заболеешь! — Катсуки пытается схватить Мидорию за капюшон и вернуть под крышу, но Изуку ловко уворачивается от любых прикосновений.       Мидория бежит прямо в центр дождя, на свободную от людей улицу, потому что все нормальные люди прячутся под крышами или козырьками зданий. Но только не Изуку, потому что он точно ненормальный. Он тратит пару секунд на то, чтобы полностью промокнуть, а потом вдруг начинает двигаться. Бакуго приходится поработать извилинами в голове, чтобы понять – Мидория танцует. Он кидается руками в разные стороны, словно отбивается от невидимого глазу соперника, топает ногами прямо по лужам, разбрасывая в разные стороны капли, и машет головой, прикрывая глаза от удовольствия. Его штанины мокнут, его куртка уже давно промокла до ниточки, и волосы липнут прямо к лицу, но ему нет до этого никакого дела. Он танцует неуклюже, нелепо, спотыкаясь о собственные ноги, но продолжает это делать. И улыбка, на его лице такая улыбка, словно он не танцевал сотню лет. Изуку счастлив, когда выпускает из себя все эмоции, что он прятал, подавлял всё это долгое время. Он сбрасывает с себя проблемы в учебе, сбрасывает с себя ссоры с друзьями, и в первую очередь он сбрасывает с себя давящую любовь Катсуки. Мидория танцует, оставаясь наедине с дождём, который окутывает его со всех сторон.       И Бакуго мог бы смотреть на это вечность, если бы не волновался за здоровье Изуку.       — Вернись под крышу сейчас же! — Он рычит эти слова, не решаясь выйти из-под защиты крыши.       — Это так здорово, Каччан! Тебе стоит попробовать! — Мидория заливисто хихикает, ногами изображая нечто вроде чечетки.       — Не сомневаюсь, но это не стоит того, чтобы пропустить занятия из-за болезни, — фыркает, закатывая глаза.       — Но мне нравится!       — А вот болеть тебе не понравится.       — Разве тебе не нравится смотреть, как я танцую? — Он поднимает руки вверх, в этот раз походя на танцора танго, и очень соблазнительно подмигивает Бакуго. Не хватает только розы во рту для полноты образа.       — Нет. Это похоже на конвульсии.       — Хочешь сказать, можешь лучше? — Мидория манит Катсуки руками, чтобы тот подошел к нему.       О, Бакуго знает, что Изуку делает. Хочет взять его на слабо. Хочет приманить его к себе. Хочет устроить поединок. Но Катсуки не настолько глуп.       — Думаешь, я куплюсь на это?       — Да ладно тебе, Каччан! Потанцуй со мной!       Мидория понимает, что этот поединок ему не выиграть, поэтому подходит сам и, нежно взяв руку Катсуки обеими руками, тянет того под дождь. И, может быть, Бакуго слишком влюблён, может быть, его манит соблазняющая улыбка Изуку или его нелепые движения, но Катсуки следует за Мидорией, полностью доверяя ему. Он выходит на середину тротуара и просто встаёт под дождём. Бакуго не знает, что именно должен делать, поэтому он наблюдает за Изуку. Мидория начинает медленно покачиваться из стороны в сторону, не отпуская руки Катсуки, словно тот может убежать.       И Бакуго в ответ просто улыбается.       — Это чертовски тупо.       — Попробуй. Просто попробуй.       Катсуки не знает, зачем именно это делает, но он тоже начинает покачиваться из стороны в сторону, цепляясь за руку Мидории, словно она может подсказать ему, что делать дальше. Так проходит пара минут. Просто два парня, которые качаются из стороны в сторону, смотря друг другу в глаза. Но смелость находит каждого из них, они отпускают руки, и Изуку снова начинается двигаться, словно рыба, выпрыгнувшая на берег. А Бакуго только смеётся, двигаясь куда более лаконично и элегантно, под стать настоящему танцору. Но это совсем неважно, насколько их танцы отличаются друг от друга, потому что они оба смеются, смотря друг другу прямо в глаза. Их глаза ни на секунду не отрываются друг от друга, словно именно свет чужих глаз подсказывает следующее движение. И они танцуют прямо под дождём, как маленькие дети. Смех накрывает их, и они оба так счастливы, что даже не замечают, как нужный автобус подходит к остановке и тут же уезжает, забыв про двух потерявшихся в танце подростков. И это имело бы хоть какое-то значение, если бы им не было так хорошо рядом друг с другом, но им хорошо настолько, что уже ничего не имеет значения.       В какой-то момент их руки снова находят друг друга, и они начинают танцевать что-то сумасшедшее уже вместе. Это смесь танго, лезгинки, ча-ча-ча и чего-то ещё, чему люди ещё не придумали названия. Танец энергичный, быстрый, смелый. Они двигаются так лаконично, держа руки друг друга, что это даже похоже на что-то неплохое. Бакуго двигает Изуку в правильном направлении, опуская к земле, а через секунду уже поднимая над ней, а Мидория слушается Катсуки. Но проходит секунда, и вот уже ведёт Изуку, показывая Бакуго самые сумасшедшие движения, которые только видел по телевизору. Они двигаются, и двигаются, и двигаются, пока не выдыхаются.       Когда воздух покидает их легкие, а сноровки оказывается недостаточно, они переходят в самый обычный вальс. Бакуго берёт одной рукой ладонь Изуку, другой подхватывает талию ботана, и вместе они начинают просто покачиваться из стороны в сторону. Мидория кладёт голову на плечо Катсуки, и музыка в их головах сменяется на спокойную мелодию. К этому моменту они уже насквозь промокли, волосы липнут к лицу, мешая видеть, а одежда, которая ещё пару минут назад была свободной, облегает их тела. И Бакуго может думать лишь о том, что Изуку сейчас так близко к нему, что он может чувствовать жар чужого тела. Более идеального окончания вечера и быть не могло. Может, это было неожиданно, но ведь с Мидорией всегда так – никогда не знаешь, что взбредет в его тупую голову. Иногда это ссора, которая не стоит того, а иногда это самое романтичное, что можно придумать, даже если ты и мечтать об этом не смел. И, может быть, Катсуки так только кажется, но, есть такая вероятность, что они начинают сближаться. Спустя долгие недели усиленной работы, наконец стали прорастать плоды.       — Знаешь, о чем я сейчас думаю? — Изуку тихо шепчет это, не останавливая танца.       — Не имею ни малейшего понятия.       — Я думаю, как рад, что согласился на это свидание.       — Тебе правда понравилось? — Бакуго не может поверить в то, что слышит.       — Больше, чем ты можешь себе представить, — он усмехается. А потом останавливает их танец, смотря в глаза Катсуки, и кладёт ладошку на щеку своего фальшивого парня. — Ты сегодня ни разу не кашлял.       Лицо Изуку так близко, что Бакуго с трудом дышит, и мозг перестаёт работать, не зная, что на это ответить.       — Похоже на то, — шепчет он, потому что момент, кажется, не располагает к громким разговорам.       — Это хороший знак.       Катсуки не совсем понимает, почему, поэтому просто кивает.       — Спасибо, Каччан, за такой прекрасный день.       А дальше происходит то, чего Бакуго никак не ожидал.       Изуку целует его.       Этот поцелуй короткий. Мидория слегка касается губ Катсуки, почти невесомо, и тут же отстраняется. Но Бакуго почувствовал это. Он точно почувствовал запах яблока и привкус сладкой ваты, даже маленькие теплые капельки с чужих губ. И поэтому он застывает на месте, не в силах двинуться, боясь испортить момент, а Изуку отступает назад, улыбаясь. Так счастливо, словно нашкодивший ребёнок. Да, это точно хулиганство, потому что сердце Катсуки заходится в груди, как бешенное, требуя продолжения, но ему приходится взять себя в руки, чтобы не перейти черту. Он сжимает кулаки, но улыбка всё равно проступает на его лице, словно солнце, вышедшее из-за облаков. И в этот момент дождь и впрямь прекращается. Солнце и впрямь выходит из-за облаков, заставляя весь мир блестеть искорками, но Бакуго может видеть лишь Изуку, который смущенно улыбается, краснея щеками. И Катсуки чувствует, как что-то распускается внутри его груди в этот момент, миллионы маленьких цветов окутывают его сердце, тот уголек, который, кажется, уже разучился любить. Но нет же, всего один человек, всего один поцелуй заставляют почувствовать что-то, чего он не чувствовал прежде. И это приятней, чем вы можете себе представить.       И в этот момент Бакуго ясно осознает – он слишком влюблен.