Наследники. Санаркс

      Время если и не лечило раны, то точно затягивало их. Притупляло воспоминания, размывало образы, и то, что месяц назад казалось трагедией, осталось некрасивым рубцом, одним среди многих. Хелена старалась об этом не думать, потому что иначе неизбежно начинала себя жалеть и одновременно утопать в чувстве вины.       А у неё не было сейчас на это времени, не было права. Слишком много стояло на кону. И Хелена загнала все страшные мысли подальше, закупорила их, будто бутылку пробкой, и выстроила себе идеальную реальность, в которой всё было правильно.       Она была идеальной леди. С прекрасными манерами, сдержанной и всегда уместной улыбкой и колючим взглядом. Той, что поддерживала любые беседы, «дружила» со всеми и умело прятала раздражение за приветливой маской. Той, чьё платье — всегда самое красивое, самое модное и, несомненно, самое притягивающее взгляд. Она не провоцировала больше разговоров о неподобающе глубоких вырезах, как случилось с её первым свадебным платьем, теперь ткань закрывала и спину, и руки, и грудь, но тонкий фатин на острых плечах и ключицах и подчёркивающие фигуру силуэты вызывали вполне однозначный интерес.       Но она старалась быть хорошей женой. Той, что бросит игривый взгляд в сторону, позволит другому мужчине поцеловать руку, но пригласить на танец — никогда. Той, с которой можно провести не только ночь, но и тихий вечер после вороха государственных дел, обрушавшихся на них обоих; выехать не только в свет, как положено, но и в город или к морю; посидеть со свекровью или только вдвоём, в тишине и ничего не подразумевая.       А ещё Хелена была королевой. И она вела войну.       Она чувствовала это, видела во всём: в отчётах и документации, в новостных сводках, даже в сером, потяжелевшем, совсем не праздничном небе. Совсем не праздничными были и разговоры на восхожденческих гуляниях. Нур, Нефрит, Джеллиер — не важно, где они проходили, не важно, что обсуждение политики на праздниках — дурной тон, разговоры эти глубже и глубже проникали в их мир. Росла тревожная настороженность.       Именно это напряжение встретило её в гостиной Пироса, где высокопоставленные гости собирались для грядущего собрания. Мадам Монтель опаздывала, Элиада Керрелла тоже не было видно; все решили, что они вместе, обсуждают что-то недоступное для посторонних ушей, — и тоже разбились на небольшие группы. Хелена успела обсудить несколько вопросов с королём Джеллиера, Эдвард разговаривал с Дорином, королём Нефрита, и оба они были очень увлечены. Король и королева Нура общались с представителем Вейера, их секретари отправляли и доставляли документы, а прислуга предлагала ожидающим закуски и напитки. Все были чем-то заняты, и только Дегнар Старк мрачно застыл у окна, изредка кивая секретарю. Хелена думала, что Старк не приедет. Он редко покидал замок, будто ему уже запретили выезд за границы, и Хелена бы не удивилась, если кто-то это действительно сделал. Кто-то, кого, однако, сегодня здесь не было и быть не могло.       Элиад Керрелл появился через четверть часа, один, мрачнее тучи.       — Её превосходительство будет занята ещё несколько минут, — сказал он, оглядывая всех тяжёлым взглядом. — Прошу прощения за ожидание.       Король Вейера махнул рукой, мол, что вы Элиад, и вернулся к разговору. Старк бросил злой взгляд с другого конца гостиной и отвернулся. Хелена хмыкнула и подошла к Элиаду.       — Сэр Керрелл. — Она присела в неглубоком реверансе.       — Доброго дня, леди Арт.       Он коротко взглянул на неё и ещё раз обвёл взглядом собравшихся.       Хелена встала рядом, скрестила руки на груди и приглушённо сказала:       — Вы не ответили на мой последний запрос.       — Я был занят, ваше величество. — Уголок его рта иронично дёрнулся. — Вы можете видеть чем.       — Это всё равно было невежливо. Мне интересно, что вы задумали. Что у вас есть против Роуэла?       — У вас есть предложения, леди Арт?       — Я спросила первая.       — Неуместное ребячество, Хелена. Мой сын плохо на вас влияет, — хмыкнул Элиад. Хелена бросила на него раздражённый взгляд. — Я утолю ваше любопытство, как только прибудет мадам Монтель.       Не успела Хелена возразить, как волной нахлынула паника, и внутри всё сжалось, желудок будто перевернулся, и руки мелко затряслись.       — С вами всё в порядке, леди Арт? — спросил Элиад, нахмурившись.       Хелена не ответила: она вертела головой, пытаясь понять, откуда пришёл страх, откуда взялась эта энергия, будящая то, что спало несколько недель. Двери гостиной распахнулись, и Хелена поняла.       Мадам Монтель появилась не одна: у неё за спиной, будто пытаясь скрыться за сухой фигурой и объёмной причёской главы совета, стоял Один. Все недоумённые взгляды обратились к нему, а он оглядел собравшихся и остановился на ней. Сердце Хелены забилось быстро и сбивчиво. Но Один ничего не сделал, не сказал и отвернулся первым, когда Элиад Керрелл подошёл к мадам Монтель. Они обменялись парой фраз, а потом всех пригласили в зал для совещаний.       Гости медленно завершали затянувшиеся беседы, поднимались с насиженных мест и с перешёптыванием тянулись к выходу из гостиной, а Хелена оставалась стоять, провожая всех косым взглядом. Она постукивала пальцами по локтю и думала: зачем здесь Один? Мадам Монтель умела перемещаться; использовать такого, как Один, в качестве телепортёра — растрата энергии. Так зачем?..       — Хелена? — позвал её Эдвард, и только тогда она поняла, что они остались последними.       Он подал ей руку и поманил за собой в зал совещаний.       Свет там, как всегда, был приглушён. Огромный круглый стол, за которым все собрались, покрывала карта с живыми бушующими морями, высокими горами, лесами, проплывающими над ними облаками, а под потолком светилась связка шаров, ещё несколько, совсем затемнённых, висело у стен. Хелена подумала, что такой полумрак очень удобен в их ситуации: никто не хотел показывать истинных намерений, искренних эмоций, а яркий дневной свет сорвал бы любую маску.       Члены Альянса заняли свои места, и под поскрипывание ножек стульев по полу Эдвард настороженно прошептал:       — Как думаешь, почему он здесь? Это ведь должно быть запрещено.       — Без понятия, — мотнула головой Хелена. — Но это подозрительно.       — Дорин сказал то же самое, когда его увидел.       — Сейчас все будут говорить так. — Хелена вздохнула, удерживая себя, чтобы не начать оглядываться. — О чём вы, кстати, говорили?       Но тут раздался глухой стук, призывающий к тишине, и Эдвард сказал лишь:       — Потом расскажу.       Мадам Монтель открыла собрание.       — Благодарю собравшихся за ожидание. — Она прошлась по всем бесстрастным взглядом бледно-серых глаз. — Не будем тянуть дольше. Первый вопрос, который я хотела бы поднять, очевидно, волнует многих из вас. Это присутствие сэра Одина на заседании.       — Вы правы, мадам, — с некоторым смущением, но всё же влез представитель Джеллиера после позволяющего кивка своего короля. — Не является ли это нарушением…       — Позиция Совета Магии такова, что в данном случае — нет. Сэр Один находится под наблюдением Совета Магии, под его же руководством и покровительством он присоединился к нашему независимому расследованию. Посему было решено, что сэру Одину разрешено присутствовать на избранных собраниях Альянса. На этом в частности.       — Независимому? — Старк резко рассмеялся. — Вы шутите?       — У вас с этим проблемы, господин Старк? — с вызовом спросила Хелена, её затылок обожгло, но она и бровью не повела, глядя только на Старка, и тот вызов принял: откинулся на спинку кресла, изображая расслабленность. Но руки его были скрещены, плечи напряжены. И все взгляды были обращены к нему.       — Разумеется, ваше величество. Непредвзятость сэра Одина сомнительна по… многим причинам. И в первую очередь из-за его связи с Санарксом. Сомнительно, что сэр Один станет действовать против ваших интересов, леди Арт.       Это походило на личную атаку, то, как Старк скользнул взглядом выше её головы и изогнул губы, будто хотел оскалиться, но сдержался. И было в выражении его глаз и лица что-то, от чего дыхание перехватило.       Старк не знал. Не мог знать…       — Попридержите язык, Старк, — осадил его Эдвард. — У вас нет оснований для подобных обвинений.       — Действительно, сэр Керрелл, — протянул Старк и закатил глаза.       — А господин Роуэл, полагаю, не под наблюдением? — спросил Дорин, возвращая разговор в начальное русло.       — Совет рассмотрит такое предложение, если его кто-либо внесёт.       Быстрый шёпот пронёсся по залу совещаний. Старк зыркнул на мадам Монтель.       — Не слишком ли это лицемерно, мадам? Если вы хотите убрать одного «пришельца», уберите и второго.       — В идеальном мире мы бы попросили обоих, — с жесткой иронией развёл руками король Нура.       — Но в Совете решили, что мир достаточно неидеален, чтобы оставить одного и демонизировать другого. Умно.       — Один по крайней мере никого не убил, — заметила Хелена на удивление спокойно и безучастно, удивляясь, как это вообще получилось после едва не накрывшего её наваждения.       — Пока, — хмыкнул Старк. — Тем не менее его след удалось обнаружить в нескольких местах нападений. Это доказанный факт. Сколько из тех следов были оставлены под надзором Совета, — он кивнул в сторону мадам Монтель, — мы отследить, увы, не имеем возможности. Но раз уж здесь решили в открытую обвинять господина Роуэла в убийствах, происходящих на Мэтрике, — а я не сомневаюсь, что цель собрания такова, — полагаю, у вас есть доказательства его причастности?       — Мы предоставим вам доказательства, как только это представится возможным, господин Старк, — процедил Элиад Керрелл.       — Так значит, у вас ничего нет? Мадам, это нонсенс!       Мадам Монтель, сидящая поодаль ото всех, долго молча смотрела на Старка, а потом перевела вопрошающий взгляд на Элиада. Тот сжал зубы и взмахнул рукой. В воздухе возник лист, обычный, с перегибами и тремя словами посередине: «Берегитесь Ариеса Роуэла». Бумага облетела всех присутствующих и приземлилась перед Старком, светясь, не позволяя дотронуться. Эдвард, сидящий справа от Хелены, отчего-то напрягся и вытянул шею, будто хотел разглядеть то, что теперь лежало на другой стороне стола.       — Кто это написал? — с подозрением спросил Дорин.       Элиад напрягся ещё сильнее, но имени не назвал.       — Если у вас есть желание, ваше величество, можете лично провести анализ магического следа и выяснить. На записке стоит довольно сильное и узнаваемое заклятие. Совету имя известно, для всех прочих я не считаю необходимым его сообщать.       Все зашептались, а Хелена легонько толкнула Эдварда коленом под столом и посмотрела, без слов спрашивая, знает ли он что-то. Он так же без слов, лишь прикрыв глаза, ответил, и Хелена поняла: по сочувствующему помрачневшему взгляду, по тому, как скривились его губы, — и подумала, что, наверно, хорошо, что Филиппа здесь нет. Она попыталась представить его лицо, и смотреть в сторону записки расхотелось.       Старк же прожигал её взглядом, будто хотел уничтожить.       — Это всего лишь слова, — процедил он. — Просто записка. Альянс поверит всему, что напишут на бумаге и подсветят какими-то чарами? Если найдётся кто-то, кто таким же образом обвинит сэра Одина, Совет избавит Мэтрик от его присутствия?       Он посмотрел на задумчиво молчаливую мадам Монтель с вызовом.       Все ненадолго замолчали — а потом шёпот стал задумчивым, настороженным, и Элиад увидел, как парой слов разрушилось то единственное, что он мог предъявить против Роуэла. Его магия слишком легко ускользала, он отлично её маскировал, чтобы на самом деле поймать, зафиксировать и швырнуть под нос Старку, который строил из себя слепца. Или глупца. Разница сейчас была небольшая.       — У вас есть что-то ещё, сэр Керрелл? — спросил представитель Лиреи.       Элиад мрачно молчал, не желая признавать поражения, и посмотрел на Хелену. Та ответила продолжительным взглядом, кривя губы, и в конце пожала плечами, произнося тихо-тихо:       — Только слова…       Она знала, что Один смотрит, и его присутствие больше не нервировало. Нервировала упёртость Старка.       — Прекрасно, — сказал тот. — Предлагаю перенести собрание на день, когда Альянс сможет предоставить хоть что-то, чтобы сделать обвинения легитимными. Мадам, я не намерен терпеть беспочвенные нападки в сторону моего королевства!       Он поднялся, но строгий голос мадам Монтель не позволил ему уйти:       — Сядьте, Дегнар. Собрание заканчиваю я. И главное мы ещё не обсудили. Сэр Керрелл, Альянс понимает ваши претензии к господину Роуэлу, но это не единственная причина, почему вы просили о сборе, не так ли?       Элиад кивнул, принял у секретаря документы и заговорил жёстко, холодно, обращая взгляд то к мадам Монтель, то лично к Старку, который следил за ним хмуро и неотрывно, беззвучно перебирая пальцами по полированной столешнице. Порой Элиад оглядывал всех, отслеживая реакции. Он хотел поднять границы, хотел оградить своё королевство от вероятной угрозы со стороны Райдоса, а также предупредить распространение влияния Ариеса Роуэла на другие страны. Пирос представил отчёты по смертям некоторого количества людей, и когда Хелена отметила на листе шестой блок фамилий, ручка сама выпала из пальцев, и внутри похолодело. А это был далеко не конец…       — Мы не можем приписывать всё единолично господину Роуэлу, — задумчиво сказал король Вейера, и по лицу его было видно, насколько ему не хотелось это произносить.       Элиад одарил своего ближайшего союзника уничтожающим взглядом, а Хелена в первый раз за собрание обернулась к Одину. Он не принимал участия в обсуждениях, просто смотрел, а ведь именно он был тем, кто знал всё. Он мог это доказать, показать… Наверняка мог! И тогда «просто слова» обратились бы во что-то более существенное.       — У вас всё ещё нет никаких доказательств, — без былого пыла сказал Старк.       Он осунулся, побледнел, оглядывая списки, но упрямо гнул своё.       — Тем не менее мы уверены в этом, — твёрдо ответил ему Элиад Керрелл, и все, кто был рядом, чувствовали, как воздух накаляется. — И мы это докажем. Это лишь вопрос времени, Старк.       Тот кивнул, уже не споря. Ненадолго зал погрузился в тяжёлую тишину. Взгляды пересекались у кого с пониманием, у кого — с вопросом, но никто не смел обронить ни слова.       И тогда со своего места поднялась мадам Монтель.       — У вас есть что добавить, сэр Керрелл?       — Нет, мадам.       — Господин Старк?       — Я уже высказался по поводу сомнительной легитимности подобных прошений и доказательной базы. Пожалуй, добавить мне нечего, кроме того, что предвзятость к Райдосу из-за решений Роуэла-старшего мешает вам всем видеть, что страна не виновна в том, что делает человек в чёрном. Кем бы он ни был. Поднимайте границы, если хотите. Только они его не остановят.       Это приковало к нему все взгляды, и подозрительные перешёптывания снова завились вокруг стола. Старк не сказал этого прямо, но все поняли достаточно, и новые сомнения зародились у членов Альянса.       После заявления Старка собрание продлилось недолго и кончилось на ноте неоднозначной: многие сошлись на разумности опасений Пироса, но утверждать подъём границ не стали — взяли время подумать. И, если бы не огромный контроль, Элиад наверняка поджёг бы что-нибудь поблизости. Он представлял результаты намного лучше.       — Альянс может делать что угодно и думать так долго, как ему угодно. Пирос границы закрывает. Было приятно пообщаться, ваше императорское величество. — И он с издёвкой кивнул Старку.       Тот, потерев висок, демонстративно вышел, ни с кем не прощаясь и никак не комментируя произошедшее. Король Вейера посмотрел на закрывшуюся дверь и обратился к Элиаду:       — Вы уверены, что это сдержит Райдос надолго?       — Никто не говорил про «надолго». — Элиад постучал папкой с бумагами по столу и передал её секретарю. — Но это даст время точно.       — Если даст.       Элиад скривился на это замечание, но комментировать не стал. Всё уже шло не так, как он планировал, но выход был. Его просто необходимо было найти, вероятно, исключив Старка из планов в принципе (его решениями руководили, а руководящую сторону с расстояния ни разгадать, ни переиграть) и действовать более точечно.       И первую точку Элиад уже видел, как и она видела его. Её взгляд, колючий и недовольный, преследовал, пока Элиад беседовал с другими, пока зал для совещаний пустел, гасли световые шары и открывались шторы. Люди расходились, Дорин, король Нефрита, увёл Эдварда с собой, намереваясь продолжить прерванный собранием разговор, а Хелена осталась. Скрестила руки на груди и ждала.       — Вы закончили? — спросила она нетерпеливо, когда в зале, кроме неё и Элиада Керрелла, не осталось никого. — Полагаю, нам есть о чём поговорить, не так ли?       — Вы правы, — сказал Элиад. — На этот раз действительно есть о чём… Пойдёмте?       Он пропустил Хелену вперёд, и та приняла это, пусть и глянула странно, будто не ожидала и была неприятно удивлена.       — Ваше первое настоящее собрание, леди Арт? — спросил Элиад с некоторым участием, и Хелена едва заметно скривила губы: по его голосу было не разобрать, он серьёзен или насмехается.       — Я уже проводила внутренние собрания с сэром Рейверном и министрами. Но вы правы: это первое настоящее собрание Альянса для меня.       — И как вам?       — Иначе. Много людей, много мнений…       — И ваше не в центре внимания?       — Ваше тоже.       — И моё тоже… Я ожидал, что вы меня поддержите, леди Арт, — сказал Элиад, и Хелене могло показаться, но в его голосе послышались разочарование и усталость.       — Вы ждали того, чего вам не обещали, сэр Керрелл. Если это было для вас принципиально, мы могли бы это обсудить, когда вы, скажем, согласились бы встретиться со мной до собрания.       — Так это форма мести?       — Нет. Это всего лишь значит, что у нас разнятся планы.       — Это не удивительно, — он хмыкнул. — И всё же я рассчитывал, что вы, будучи одной из немногих осведомлённых о личности человека в чёрном, не станете сомневаться ни в его причастности к происходящему, ни в том, что нужно принимать меры.       — Мы и не сомневаемся, сэр Керрелл.       — Тогда что же мотивировало ваше, полагаю, единоличное решение воздержаться от подъёма границ, леди Арт?       — Разумеется, решение было моим, — раздражённо ответила Хелена. — Я королева, и я решаю, сколько бы вам ни хотелось обратного! И, разумеется, мне сказали, кто такой Ариес Роуэл, и он об этом прекрасно знает. Только поднятие границ с нашей стороны — как красный плащ перед драконом: слишком очевидный знак враждебности. А я хочу пока оставить это окно и поговорить с Дегнаром Старком лично.       — Со Старком? Зачем же?       — Вы ведь слышали его речь. Особенно конец. Он знает, во что ввязался, знает, что будет война, и ему это не нравится. Я уверена, что все его речи о невиновности Роуэла — это манипуляции последнего, а Старк лишь заложник ситуации. Или он, думаете, хочет быть убит так же, как Рейднар Роэул или все те, кого вы перечислили?       Они проходили витражные окна, когда Хелена посмотрела на Элиада Керрелла чуть дольше. Он был на голову выше, годился ей в отцы, а яркий преломлённый цветным стеклом луч окрасил его бледно-зелёные глаза, будто выцветшие или разбавленные, в приятный оттенок голубого. Хелена невольно залюбовалась и подумала, что во взгляде его появилось что-то сочувствующее, почти отеческое. И он, похоже, подумал о том же, потому что, когда продолжил, голос его звучал наставительно:       — Жалеешь его, Хелена? Не стоит. Для нас не должно существовать этого чувства. Оно застилает разум и заставляет совершать глупости в попытках оправдать тех, кто этого не заслуживает. Даже если Старк — жертва Ариеса Роуэла, он ответит за всё, что делает сейчас, пока позволяет себе плясать под его дудку, и за то, что совершит в дальнейшем. У него был выбор, и он сделал такой. Твоя жалость ему не поможет.       — Разумеется. — Хелена сцепила пальцы и опустила взгляд. — Но наверняка есть какие-то способы заставить его сотрудничать…       — Заставь. Пирос заниматься этим в любом случае не будет. Жизнь Старка — и кого-либо из подданных Райдоса — не наша ответственность. И лучшее, что мы можем предпринять сейчас, — это не позволить ему и тем более Ариесу Роуэлу распространять своё влияние и вводить остальных членов Альянса в заблуждение.       — Вы правы. И в таком случае нам нужно найти что-то серьёзное, что можно предъявить против него. Потому что сейчас всё, что у нас есть, — лишь слова.       — Слова имеют большой вес, Хелена, а ты сейчас повторяешь то, что сказал Старк.       — Но ведь у нас на самом деле нет существенных доказательств! Мы знаем только двух человек, кто лично сталкивался с Ариесом и остался жив. Только один из них строит из себя идиота, а другого якобы сдерживает закон!       — Троих, — поправил Элиад, и голос его помрачнел, наполнился тяжёлой задумчивостью. — И если мы не можем задействовать знания первых двух, то третью можно попробовать разговорить.       Хелена нахмурилась, вспоминая короткий обмен взглядов с Эдвардом и жену Филиппа, девушку со шрамом. Аурницу…       — Вы о той, кто написала записку с собрания? — уточнила Хелена — Она… жива?       Её имени, если Хелена правильно его помнила, не было в списках, которые предоставлял Элиад на собрании, но кто знает, вдруг это было сделано специально. Линии пропали с руки Филиппа очень быстро, слухи тогда только начали появляться. Процесс развода и разрушения уз редко происходил так скоро, если вовсе происходил. Разве что один из партнёров умирал…       — Насколько нам известно, жива. Была месяца три назад.       — Но как же развод? — удивилась Хелена, и Элиад многозначительно поднял брови, одну целую и вторую, некогда повреждённую взрывом, отросшую на половину.       Развод, кроме как после гибели одного из супругов, можно было получить либо с согласия обеих сторон, либо по прошению вышестоящего правительственного лица, например, короля… От понимания мороз прошёл по коже. Хелена схватила саму себя за руку: отчего-то ей стало страшно.       — То есть это сделали вы? По… запросу? — Элиад кивнул. — Ладно… А что она может знать?       — Анна встретилась и сразилась с Роуэлом ещё до того, как мы узнали его имя. И, быть может, мы могли бы заставить её сотрудничать.       — Вы думаете, она согласится? Она ведь прячется где-то от него, а не от вашего сына (хотя версия привлекательная). Что, если она — как Старк и не станет ничего рассказывать, опасаясь за свою жизнь?       — Узнаем. Другого плана у нас пока нет, Хелена. Или у Санаркса план есть?       — Нет. — Хелена покачала головой. — Но, если вам нужна наша помощь в поисках, мы готовы будем предоставить любую информацию и даже выделить людей. Любое сотрудничество. Кроме военного вмешательства.       — Поддерживаешь отца в этом?       — Да. — Она опустила глаза в пол и хмурясь.       — Войны нам не избежать, Хелена. Потому что никто не будет сдаваться просто так.       — Я знаю…       — Боишься?       — Я ничего не боюсь, сэр Керрелл. И я сделаю всё, что в моих силах.       — Я рад, что мы сходимся хоть в чём-то, леди Арт. — Хелена безрадостно улыбнулась. — Вы остаётесь на Пиросе?       — Да. Мы можем задержаться на пару дней. Мадам Керрелл просила…       — Прекрасно, — не дослушал Элиад. — Тогда продолжим вечером. А вас, кажется, ждут.       Хелена непонимающе посмотрела на него, а потом вперёд — и застыла. Дальше по коридору стоял Один. Тени легли так, что он выглядел будто картина, необъёмная и утратившая насыщенность, но энергию, волнами отражающуюся от стен, нельзя было спутать ни с чем.       Хелена попрощалась с Элиадом Керреллом и, вместо того чтобы свернуть с ним к лестнице, направилась к Одину. Они не разговаривали со дня её свадьбы; она страшилась неизбежной встречи и невольно представляла её день ото дня. Думала о том, что скажет ему, что он может сказать ей. Извинится ли он? Осознает ли когда-нибудь, что сделал? Поймёт ли, почему она не хочет его видеть?       С каждым днём ответы на эти вопросы казались всё более недостижимыми. Один если и появлялся в замке, то только в кабинете сэра Рейверна. К Хелене он не приближался, — всё, как она хотела. И она спокойно наслаждалась обществом Эдварда, его теплотой, простотой и безопасностью. Он всегда спрашивал, чего она хотела, был мягок и чувственен, и с ним она почти не думала и почти не боялась.       Она была бы счастлива не видеть Одина и не возвращаться мыслями в прошлое, но его пристальный взгляд не оставлял ей выбора.       Каблуки на удивление гулко ударялись об пол в напряжённой тишине. Один смотрел прямо и неотрывно, не моргая здоровым глазом, а Хелене вспомнилась жуткая обожжённая пустая глазница и шрамы, будто разломы на сухой земле, расходящиеся от неё к брови, на щёку, врезающихся в морщины.       — Ваше величество.       Один поклонился.       — Доброго вечера, сэр Один. Вы ждёте меня?       — Я хочу с тобой поговорить.       — Как мило. — Хелена скрестила руки на груди. — И что же вы хотите сказать? То, с чего вдруг вам можно в открытую присутствовать на собраниях? Вы ведь не можете вмешиваться.       — Это протекция Совета.       — Удивительно, что вам нужна протекция.       — Я играю по правилам, Хелена.       — Ах, я и забыла, что вы так умеете! Поэтому вы молчали всё собрание? Пока Старк парой дурацких фраз перевернул то, что могло всех убедить? Вы, единственный, кто видел Роуэла в действии! Покажите им какое-то воспоминание, наверняка вы так умете, — и всё решено! Границы закрыты, Райдос заперт, и Ариес Роуэл варится в собственном котле, потому что, где бы он ни появился, все будут настроены против.       — Его не остановят границы и общественное порицание, — сказал Один.       — А что остановит? Вы? Может, наконец пойдёте и попробуете? Вы видели те списки. — Она передёрнула плечами. — Может, вы даже видели тех людей. Хотя что это я. Вам ведь наверняка плевать, люди для вас — пыль. Вы можете только стоять в стороне и молчать по протекции Совета, когда мы пытаемся придумать хоть что-то.       — Ты хочешь всего и сразу, Хелена. Я говорил: я не имею права открыто вмешиваться в вашу политику, если хочу оставаться здесь. Присутствие на собрании уже большой шаг, и Ариес узнает об этом.       — Так вот зачем вы здесь, — иронично скривилась Хелена. — Запугивать его своим образом!       — Нет, Хелена. — Он шагнул вперёд (тело сковало страхом, сложно было отвести взгляд) и проговорил тихо: — Я здесь из-за тебя.       Один потянулся к ней, пальцы едва коснулись щеки, но Хелена отпрянула.       — Не трогай меня. — Голос её понизился до чеканного шёпота. — Я уже потратила вечность, чтобы понять, что и зачем произошло тогда. Поэтому не прикасайся ко мне, я даже видеть тебя не хочу…       Застывшая в паре мгновений от лица Хелены ладонь Одина сжалась в кулак.       — Я здесь из-за тебя, — повторил он. — Хочешь ты того или нет. Человек в чёрном принесёт в этот мир войну, ту, которую вы ещё не видели, и, если моё присутствие поможет сдержать его, чтобы дать время вам понять, кем он является и чего хочет, будет так. Я много знаю о нём, Хелена. И я дам тебе любые карты. Всё, что ты захочешь. Даже ещё одну вечность, если будет нужно.       Пальцы Хелены задрожали, но не от страха или злости — что-то внутри сплелось, и теперь сквозь мышцы стремилась энергия, которую она чувствовала раньше. Энергия, готовая защищать и атаковать. Но…       — Хелена?       …выброса не произошло. Её имя тем самым голосом — и вся опасная магия схлынула холодной дрожью по позвоночнику, оставляя опустошающее понимание, насколько Один близко сейчас и как неверно это можно трактовать. И в то же время Хелена почувствовала облегчение.       — Всё в порядке? — спросил Эдвард, подходя ближе.       — Конечно, — выдохнула Хелена, отступая от Одина и оборачиваясь. — Просто сэр Один хотел обсудить пару моментов, и мы не сошлись во мнении. Но всё в порядке.       Она поспешила к Эдварду, положила руку с тонкими едва заметными рисунками ему на плечо и на миг пересеклась с ним взглядами. Глубоко кольнуло встреченное в его глазах подозрение, но Хелена не подала виду.       — Хорошо, — сказал Эдвард. — Полагаю, вы закончили?       Его ладонь, напряженная, легла Хелене на талию; взгляд перешёл на Одина.       — Закончили, — сказала Хелена. — Можете не волноваться, сэр Один, я услышала вас. Но, если мне будет что-то нужно, я скорее обращусь к тем, кто не запросит сверх того, что я готова дать. Надеюсь, вы меня тоже услышали. Пойдём? — повернулась она к Эдварду с самой очаровательной улыбкой, на какую она была способна, но взгляд, брошенный через плечо на Одина, остался холодным и настороженным.       Эдвард этого уже не заметил, и не нужно ему было. Тот, кому взгляд был адресован, всё увидел, и теперь холодная ярость разъедала его изнутри.

***

      — Значит, он уже там… — задумчиво повторил Ариес, откидываясь в кресле. Пустой взгляд его был устремлён в никуда, но в уголках губ и едва заметных морщинках вокруг глаз пряталось сумасшедшее удовлетворение.       Старк пересказал ему все события собрания, и происходившее пока скорее следовало его представлениям, чем нет. Керрелл, пытающийся убедить всех в опасности Райдоса; пока неуверенная позиция Санаркса по этому поводу; несколько верных точных слов Старка вместе с недостаточными доказательствами, вселившие в Альянс сомнения. Единственная значимая новость — Один. Он будто пытался напугать, спутать карты, и — если совсем честно — задуматься он заставил. Играть в кошки-мышки с таким человеком было даже забавно. Пусть думает, что ему удалось. Выходить из тени Ариес не собирался. Пока. Следить за действиями Альянса со стороны было интересно, для действий у него был Старк, а сбивать с пути тех, кто и так плутал, собирая ничтожные подсказки на пути к недостижимой цели, — пустая трата времени. У него были дела важнее. А к моменту, как Альянс сможет обличить его, будет уже поздно.