Наследники. Санаркс

      Филиппу казалось, что всё идёт наперекосяк.       Сначала ему отказал Эдвард, что само по себе было дико. Он продолжал держаться за Арт и её одобрение, несмотря на то что их отношения были натянутыми струнами, которые не рвались, должно быть, лишь из-за того, что были удобны обоим и социально одобряемы. И Филиппа это злило. Злила слепая влюблённость брата, не способного поступиться чувствами ради родной страны! Злил его резкий уверенный отказ. Злило то, что такая позиция мешала планам Филиппа.       А потом его ещё и вызвал и отчитал за неосторожность отец.       — Как будто тебе было не очевидно, что Арт это не понравится!       — Эдвард!..       — Эдвард ничего не решает.       — Ты сам!..       — Я сказал, что нам нужны связи с Санарксом, но не таким образом! Какого чёрта, Филипп!       — Нам нужно было!..       — А теперь, — отец поднялся, пресекая попытку оправдаться, и его взгляд вонзился в Филиппа, — ты сам договариваешься с леди Арт и поясняешь ей ситуацию с архивом. Строй дурачка, если хочешь, мол, ты не представлял, в душе не ведал, что подсовывать такие документы брату — величайшая глупость во Вселенной. Мне не нужны проблемы с Санарксом сейчас. Ты понял?       — Да, — ответил Филипп, глядя в пол. — Абсолютно.       И ему действительно пришлось ехать на Санаркс, общаться с Хеленой Арт. Пригласив к себе в кабинет, та окинула его насмешливым взглядом.       — Приятно видеть вас, сэр Керрелл.       — Да брось.       Филипп сморщился. Как же он надеялся, что она откажется! Но вместо этого в ответ на его просьбу об аудиенции пришёл ответ-издёвка, сообщающий, что «её величество с удовольствием встретится» с ним.       Удовольствие, видимо, она получала сейчас, чувствуя свою власть.       — Нет, мне действительно приятно видеть тебя здесь, перед собой, и понимать, что несмотря на все разногласия мы работаем над одной проблемой.       — Правда? — хмыкнул Филипп. — А мне показалось иначе.       Хелена сбросила маску приветливости окончательно, и холод разлился по кабинету от льда в её взгляде.       — Тебе стоит научиться работать со мной, Филипп, — сказала она. — И не так, как ты любишь это делать: исподтишка, пытаясь бить по якобы слабым звеньям. Это ведь даже не первый раз, когда ты пытаешься вмешаться в нашу политику. Любви к тебе это не добавляет. Я не враг Пиросу, но я никому не позволю плести сети у меня за спиной.       — Это не сеть, — раздражался Филипп. — Это — попытки найти способ защитить Пирос и, возможно, весь Мэтрик. И я, совсем как ты, буду защищать свою страну любым, даже самым отвратительным образом.       Хелена задумчиво откинулась в кресле.       — То есть ты не будешь отрицать, что знал, что Эдвард ничего не решает?       — Разумеется. — Он с вызовом выпрямился. — Я не настолько идиот, чтобы верить, что ты дашь ему власть. Бумажка — формальность. Нам не нужны ваши секретные материалы, Арт. Только та информация, которую мы ищем.       — Это тебе она не нужна. А кому-то может и пригодиться, и очевидно, что я не стану пускать в архивы посторонних. И Эдварда тоже. Как ты это вообще собирался провернуть? По-твоему, я бы не узнала? Поинтересуйся у его величества, каково это, чувствовать весь замок после коронации. Может, после к тебе придёт более гениальная идея.       Филипп цыкнул. Неприятная деталь, которую он упустил из вида. Может, позднее он бы вспомнил и придумал выход, но…       — В любом случае ничего не вышло, — сказал он. — Зато получилась интересная проверка. Полагаю, ты довольна.       — Довольна, — улыбнулась Хелена, и Филиппу показалось, что в тот момент в её лице не осталось ничего насмешливого, только искренне удовлетворение.       — Прекрасно, — скривился он. — Я счастлив за вас. Давай перейдём к делу. Кого ты пустишь в архивы?       Хелена вскинула брови и улыбнулась ещё шире, и в выражение её вернулось мрачное злорадство.       Переговоры прошли быстро и лучше, чем ожидал Филипп. Доступ к архивам Хелена никому предоставлять не собиралась, но согласилась дать распоряжение архивариусам и советникам найти любую необходимую Пиросу информацию. Правда, всё это оказалось напрасным. На Санарксе — как, впрочем, и в архивах других стран, — про «белого человека» не нашлось ничего конкретного. Несколько упоминаний из местных газет в поселениях у границ Вейера, Пироса, Санаркса и Лиреи, — но ни имени, ни следа, ни чёткой схемы перемещения. Филипп отправил в места, где встречали «белого человека» в последние десять лет, разведчиков и надеялся, что хоть что-то удастся узнать от простого народа.       Также он продолжал свою основную миссию: работу по защите аурников Мэтрика. Другие страны с охотой сотрудничали с Пиросом, довольные, что тот взял на себя множество обязанностей и лично решал проблемы, волнующие всех. Благодаря Анне и информаторам с Форкселли, удалось вычеркнуть из списков (исключительно тех, что лежали у него в столе, из официальных вычёркивать было рисково) убитых несколько человек: на кого-то удалось выйти лично, кого-то заметили случайно, а ещё кого-то, как оказалось, надёжно скрыли силами правительств, инсценировав убийства.       Также представителям Альянса и самому Филиппу удалось переговорить с некоторыми их тех, кто находился в зоне риска. И худшее, что услышал Филипп, что они не хотят давать показаний. Некоторые Ариеса толком не видели: лишь чёрный силуэт на таком же чёрном фоне, череп вместо лица и пустые глазницы. Без чётких примет — образ и ощущение скорой смерти, пробирающего до костей жжения. Некоторые опасались, что он придёт за ними раньше за сотрудничество, а у них семья и не так много времени. Кто-то бравировал… А потом жандармы разных стран находили искорёженные тела и разрушенные жилища.       И ни на одном месте сражения никогда не было даже тончайшего клочка магии Ариеса! Она будто растворялась. И единственный оставшийся след — след убитого. Немыслимо!       Филипп то злился, то приходил в отчаяние от таких результатов, и вселяла надежду только сеть. От имени Пироса и с полным одобрением отца Филипп настоял на встрече по поводу скорейшего разворота сети хотя бы по восточной части Мэтрика.       — По нашим данным сейчас в большей опасности находятся именно маги наших территорий, — говорил он. — К тому же мы сможем отслеживать, выходит ли он за границы Райдоса.       — Мы почти закончили разработку программы с объяснением необходимость таких мер, — сказал король Дорин. Он прибыл в составе делегации, продвигающей сеть и придающей ей большее значение, и Пиросу сейчас такая поддержка была необходима. — Если на сегодняшнем собрании мы подпишем соглашение, сеть развернут в кратчайшие сроки.       — А кратчайшие сроки — это сколько, позвольте уточнить? — спросила королева Лиреи, глядя на Дорина поверх аккуратных очков.       Её секретарь взмахнул пальцем, поднимая над планшетом летающую ручку.       Дорин вопросительно взглянул на человека, стоящего чуть поодаль. Тот быстро листнул свои бумаги, и сказал:       — Примерно неделя, мэм.       Королева Лиреи кивнула и задумчиво посмотрела на мужа. Он всегда был неразговорчив, но много думал, анализировал, и в первую очередь убедить нужно было его.       — Разворот сети скажется на людях, чувствительных к изменению потоков, — заметил герр Ольденйер. — Вы наверняка продумали это, так?       — Разумеется. У нас нет решения для всех, но наши люди подумали о некоторых мерах, которые мы можем предпринять для снижения негативных последствий, — ответил Дорин, передавая через стол папку со всеми возможными решениями. — Если у вас есть предложения, мы обязательно рассмотрим их совместимость с нашей сетью.       — А что вы будете делать с тем, что Ариес Роуэл тоже наверняка заметит сеть? — поинтересовался министр с Нура, сегодня замещающий правителей.       — Любой, кто умеет читать энергии, её заметит, — хмуро ответил Филипп. — А Роуэл точно умело управляется с ними, раз столько месяцев заметает следы. Цель сети как раз в том, чтобы он, при всех его умениях, был хоть под минимальным контролем. Сейчас, когда он настолько близок к нашим территориям, это особенно важно.       — Давайте, — предложил герр Ольденйер, — посмотрим, что предлагает Нефрит. Наверняка там множество ответов на наши вопросы.       И ближайший час все собравшиеся перечитывали предложения создателей, обсуждали, предлагали изменения, пока наконец не сошлись на устраивающем большинство варианте.       — Раз так, — сказал Филипп, оглядывая всех, — мы можем приступить к настройке сети, верно?       Он задержал вопрошающий взгляд на Дорине. Тот задумчиво откинулся в кресле, переговорил с одним из основных создателей сети и, только когда последний кивнул, сообщил:       — Вполне. Начнём с подписавшихся стран на юго-востоке, а потом пойдём на север.       — Вы сказали, — обеспокоенно уточнил Филипп, — что это займёт неделю. Это самое быстрое?       — Именно, ваше высочество, — ответил ему сам создатель. — Боюсь, это слишком большие территории, чтобы охватить их быстрее. Мы проверяли на ничьей земле и в океане, и это действительно занимает больше времени, чем планировалось.       — А если мы подключим больше людей?       — У вас какие-то личные причины для того, чтобы форсировать такие меры, сэр Керрелл? — с подозрением поинтересовалось королева Лиреи.       — Безопасность наших же аурников, — попытался уклониться от ответа Филипп, но Хелена хмыкнула:       — А может, это связано с мифическим человеком, которого так упорно ищет Пирос последнее время?       — И с ним тоже, — строго ответил Филипп. — И со всеми незарегистрированными аурниками, которые могут находиться под ударом.       — Но если они не зарегистрированы, то как же опознать их след? — усомнился министр Нура.       — Это не важно. Мы будем отслеживать перемещение энергий. Мы уже проверили: чем выше уровень мага, тем сильнее энергетический след, который он оставляет, даже если этот след не идентифицирован и не привязан к определённой личности. Так что, если мы увидим того, кто нам незнаком, выбор будет невелик.       — Если остались незарегистрированные аурники, нам стоит найти их раньше Роуэла, — поддержал Эдвард. — А то вдруг он действительно знает больше, чем следует.       — Он точно знает чертовски много! — покачал головой герр Ольденйер. — Не удивительно, если он уже знает и о нашем собрании, просто сидит тише воды, ниже травы.       Кто-то хмыкнул, и послышалось перешёптывание. Будто эта реплика всколыхнула то, о чём все думали, но опасались озвучить. Разработка сети и разбор архивов велись в тайне, все причастные были крайне осторожны, и даже большинство встреч проводилось по связи, а не лично — чтобы было меньше возможности засечь. Но никто из них, здесь и сейчас собравшихся, не представлял, настолько Ариес Роуэл — а они неофициально согласились с тем, что угрозой является он, — действительно мог быть силён и опасен. И тем более, никто не мог предположить, во что выльется их попытка растянуть сеть.       Это обсуждалось особенно горячо.       — Как только мы это сделаем, у нас будут большие проблемы, — сказала Хелена.       — У нас и так большие проблемы, — огрызнулся Филипп.       — Мне казалось, Санаркс, поддерживает идею с сетью, — нахмурился Дорин, переводя взгляд с Хелены на Эдварда.       — Санаркс поддерживает, — сказала она. — Но это то, к чему нужно быть готовыми. Особенно, когда мы будем делать официальные заявления.       — Уверен, что все готовы к рискам, — жёстко ответил Филипп, желая в тот момент испепелить Хелену взглядом.       А она лишь оскалилась в ответ. Эдвард посмотрел на неё с усталым непониманием и, вздохнув, отвернулся.       Собрание продолжалось ещё некоторое время: обсуждали, действительно ли можно ускорить развёртывание сети; какие из стран, что светились сейчас на сотканной из искр карте, находятся под наибольшей угрозой и требуют сеть на своей территории первыми; утвердили процесс и согласовали состав международной делегации, которая должна была отправиться на Нефрит разбираться с тонкостями развёртывания сети. И только когда решения были приняты, а бумаги подписаны, всё закончилось.       Люди начали расходиться, останавливаясь обсудить что-то лично. Эдварда поймал Дорин, и по выражению его лица было понятно, что слова Хелены про опасность сети его взволновали намного сильнее, чем он показал это на собрании. Но она не стала вмешиваться: у Эдварда лучше получится объяснить, что её опасения — естественная часть их работы, они обязаны учитывать все риски, а на самом деле Санаркс, ну разумеется, целиком и полностью за такую сеть.       И это не было ложью: Хелена была уверена, что такие меры необходимы. Централизованная система слежения — это удобно. Но предчувствие, неприятное и даже пугающее, скребло изнутри: чем может обернуться их решение на самом деле? Кто первым попадёт под удар, когда Роуэл начнёт испытывать сеть?       Окунувшись в эти мысли, Хелена ждала Эдварда на диванчике в приёмной, разглядывая картины. Он пришёл не один, а с Дорином. Тот учтиво поцеловал ей тыльную сторону ладони, улыбнулся по-дежурному галантно и вышел в коридор.       — Я всё уладил, — сказал Эдвард. — Он несколько сомневается в том, что мы согласовываем действия.        — Это его проблемы, — ответила Хелена, поднимаясь.       Эдвард тяжело вздохнул, бормоча, что не будет говорить, чьи это проблемы и откуда они взялись, и протянул Хелене руку.       — Я перемещу нас домой.       Она задумчиво посмотрела на его ладонь, а потом поняла на него глаза и спросила:       — Ты думаешь, это сложно для всех?       — Что сложно?       — Принимать решения, которые не понравятся другим людям. Делать то, что необходимо, несмотря на то как это воспримут. Сеть — это важно, но очень рискованно. Она ведь его не напугает.       — Не напугает, — согласился Эдвард. — Но, знаешь, отчаянные времена — отчаянные меры. Мы делаем то, что можем, в тех условиях, что нам даны. Считай, это экспресс курс. Не все удостаиваются чести вершить судьбы человечества в разгар войны.       Хелены фыркнула: «Та ещё честь!» — и всё же взяла Эдварда за руку. Тёплая ладонь сжала её отчего-то ледяные пальцы, дрожь прокатилась по телу щекоткой, секундная темнота — и вот они уже стояли в комнате для перемещений. Там Эдвард нехотя отпустил её руку, а Хелена задумчиво осмотрелась. Сюда или в центральный холл у лестницы её перемещали штатные телепортёры, когда она пользовалась их услугами. Отсюда же она перемещалась в залы для перемещений заграничных замков. Слишком официальное место это было, слишком холодное и пустое. Она и забыла, что держала замок закрытым…       — Я позволю тебе перемещаться, куда тебе нужно, — тихо сказала она, не глядя на Эдварда. — Без этой комнаты.       — Спасибо, — тихо сказал он и спросил: — Переживаешь?       Она кивнула.       — Я ведь сказала: после у нас всех будут большие проблемы.       — У нас и так большие проблемы…       Хелена крутанулась к нему и пронзила ненавидящим взглядом.       — Не цитируй брата!       — Прости, прости, — поднял руки Эдвард, обезоруживающе улыбаясь, и она — на их общее удивление — сменила гнев на милость. На ту милость, на которую вообще была способна сейчас: на формальную, немного уставшую и меланхоличную.       В последние дни они начали общаться чуть больше, пусть и по деловым вопросам. Разговоры перестали заканчиваться ссорами и попытками уколоть больнее, Эдвард провёл в замке три дня кряду, и Хелена не стала бы это признавать, но так ей самой было спокойнее. А спокойствие сейчас казалось необычайной роскошью.       Особенно потому, что секреты не кончились, а такие тайны раскрывать было так же сложно, как и хранить их.       Эдвард открыл перед ней дверь. Хелена смерила его продолжительным взглядом, но ничего не сказала: гордо подняла голову и пошла вперёд, не видя, как Эдвард ухмыльнулся, прежде чем пойти следом.       Из коридора командования Хелена свернула не к парадной лестнице, а к той, что поуже и вела прямо в рабочее крыло: они должны были встретиться с сэром Рейверном, чтобы обсудить его завтрашнее отбытие на Нефрит. Но не успели они дойти до кабинета, как Эдвард спросил:       — Как мы можем обезопасить Санаркс от попыток Роуэла выразить своё, кхм, неодобрение?       Хелена замерла и медленно обернулась к нему.       — Нам нужно поднять границы, — сказала она. — Это не то чтобы его остановит, но, вероятно, задержит и даст нам время на реагирование.       А потом прикусила губу и сморщила лоб, пытаясь вспомнить что-то. Она читала как-то. Когда ещё пыталась понять, какие права у неё появились после коронации, что она может делать самостоятельно, для чего нужны министры и какова её власть над замком и кристаллом.       — Я знаю! — воскликнула Хелена.       Она порывисто подбежала к окну и, опершись на подоконник, выглянула, осматривая небо с прищуром, и довольно улыбнулась.       — Что ты?..       Эдвард не успел договорить. Она отскочила от окна и раскинула руки в стороны, совсем как в тот раз, когда проверяла сеть в замке. И снова под её кожей зажглись огоньки, прямо в венах, и каждый сапфир на платье, на украшениях и в волосах засветился изнутри. Засиял на лбу королевский кристалл. Энергия заструилась, завихрилась полупрозрачной туманной вуалью, и в один момент её стало слишком много. Эдвард потянулся к Хелене, но его оттолкнуло невидимой волной. Она пронзила весь замок. Всколыхнулись тяжёлые портьеры, дрогнули фигуры на постаментах, накренились картины. Даже деревья и кусты затрепетали за окнами. Затем пронёсся оглушительный свист — и всё затихло, замерло.       Хелена будто осела. Магический свет в глазах потух, но она, быстро стряхнув с себя оцепенение, бросилась обратно к окну. Эдвард — за ней. И теперь она оба смотрели на то, как небо переливается: над замком растянулся полупрозрачный купол.       — Это…       — Это первый уровень, — сказала Хелена. — Я не смогу растянуть его над столицей, нам нужно будет собрать…       Её голос оборвался, а мир перед глазами тряхнуло. Воздух сжался в лёгких, и она приоткрыла рот, пытаясь вдохнуть, но получалось резко и обрывисто.       — Хели? — Эдвард потянулся к ней, но она отступила.       Его образ пошёл волнами, цвета стали невыносимо яркими. Он наверняка спрашивал что-то ещё, она видела дрожание его губ, но звон заглушил слова. Она покачала головой и снова сделала шаг назад, пытаясь удержаться за стену.       Тело сводило судорогой, и вся сила мира требовалась, чтобы просто стоять, чтобы лицо не искажалось жуткой гримасой. Она непроизвольно положила руку на живот, и новый приступ сковал разум.       «Хватит. Пожалуйста, пусть это прекратится».       И казалось, что мольба на миг сработала, давая секундную передышку.       — Я должна увидеться с врачом, — тихо сказала Хелена.       — Это опять как после бала? — обеспокоенно спросил Эдвард, и снова сделал шаг к ней.       — Не трогай меня, пожалуйста…       Лицо исказило выражение, полное боли и странной нервозности. Хелена отвернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и пары шагов, как вдруг дрожащий всхлип сорвался с губ. Она схватилась за живот и за стену. Пошатнулась. И ногти прочертили на обоях глубокие царапины, покрывшиеся ледяной корочкой.       Эдвард подскочил к ней, не давая упасть. И громогласное «Врача!» пронеслось по замку.