Полимерный роман

***

      Виктор понял только несколько секунд спустя, что вцепился мёртвой хваткой в жилет Сеченова, несмотря на то, что в итоге они оба рухнули. Именно эта деталь и спасла Дмитрия от удара лезвием по шее. В его случае голову бы не успело отрубить, но ранение было бы несовместимое с жизнью. Благодаря тому, что Сеченов оттолкнул Виктора, спасая тому тем самым жизнь, а Петров в свою очередь, падая, схватился за того и потянул со всей силы на себя, остались живы оба. Если бы Петров не схватил Дмитрия за грудки, тот бы не выжил. Академик, зашипев от боли, приподнялся на одной руке, с трудом присаживаясь на колени. Другая же рука, а именно плечо было всё в крови: была тонкая, но глубокая, рана, которая требовала медицинского осмотра. Петров уставился на Сеченова, который схватился рукой за плечо и болезненно застонал. У Дмитрия были всклокочены волосы, было видно, что он тоже испугался. Несмотря на то, что опасность миновала, оба были на пределе эмоций. Сеченов вздрогнул, почувствовав, что Виктор обхватывает его лицо руками. — Дима, Дима, Господи, — Дмитрий поражённо видит перед собой тот самый знакомый забытый взгляд, сейчас перед ним был Виктор, его Виктор.       Сеченов покачал головой: на слова не было толком сил из-за боли и пережитого стресса, да и мысли путались. Он только подумал, что ему не хватало этого тепла от ладоней на лице. Петров, конечно, не был таким как раньше, всё произошедшее поменяло его, но сейчас он вынырнул из безумия. Больше не было холодного лихорадочного взгляда, не было резких движений и театрального наигрывания. Нет, были просто искренние эмоции и чувства. Был страх. — Дима, как я скучал по тебе, — неожиданно признался тот, продолжая осторожно держать чужое лицо в руках, не прерывая зрительного контакта. — Я тоже скучал, тоже. А ты тут с ума сошёл и устроил… — наконец хрипло отозвался академик и покачал головой.       Сеченов почувствовал себя чересчур уставшим, как будто это всё было слишком. Казалось, что мир действительно сошёл с ума и сил нет бороться с безумием. Тем не менее, неожиданно, крайне серьёзно и тихо Петров сказал: — Я люблю тебя, я не понимаю зачем всё это было, не понимаю насчёт идеи с захватом мира, не понимаю зачем порабощать людей. Но я однозначно люблю тебя и если бы ты сейчас умер… Я не знаю. Просто не знаю. — Я не собираюсь порабощать людей… Опять путаница у тебя в голове, — Дмитрий тяжело вздохнул. — И, как иронично, то есть если бы умер ты, то мне было бы всё равно? — Я вижу, что нет. Доказал, — Виктор отстранился, вставая на ноги. — Доказывать порой приходиться плотью и кровью, — академик усмехнулся, глядя снизу вверх.       Виктор осторожно помог тому подняться, предложив опереться на себя. Дмитрий покачал головой, с интересом наблюдая за тем, неожиданно Петров недовольно заметил: — И что мы стоим? Поехали в больницу, пусть тебе обработают это безобразие. — То есть ты просто так поедешь со мной? — Сеченов даже опешил, он смирился, что программист лишь убегает. — Не просто так, я прослежу ещё, чтобы тебе её зашили и всё было на высшем качестве для заслуженного академика Советского Союза, — Петров усмехнулся, пока они шли к выходу. — Хорошо. Хорошо, — Дмитрий задумался и вдруг заметил. — Надо отозвать П-3 на «Челомей», сказать, что ты согласился сотрудничать и… — Сделаешь это после того как мы заедем тебя подлатать, — перебил его Виктор, недовольно морщась, его слова выражали твёрдую позицию. — Но он же будет искать тебя, — Сеченов растерялся от подобного напора, потому что тон у Петрова говорил сам за себя, нотки иронии и смеха исчезли. — Что-то мне подсказывает, что он задержится. Там много роботов по дороге, да и в принципе… — Виктор устало вздохнул. — Тем более нам надо обсудить многое…       Сеченов кивнул: тут программист был прав. Им нужно было поговорить, хотя он бы предпочёл отозвать П-3 сразу, но, очевидно, надо было повременить. Майор человек теперь вспыльчивый и начнёт рубить с плеча, поэтому надо подготовиться. Хотя, пожалуй, предстоящий разговор с Виктором напрягал сильнее Спустя время, когда они уже летели на вертолёте, со стороны раздалось тихое: — Мне понадобится время, чтобы простить тебе аттракцион ареста… — Я и не просил прощения, — честно отозвался академик, он знал, что смысла в этом сейчас нет. — Я знаю, но ещё я и тебя выходит всё-таки знаю, — программист задумался, а потом добавил. — Ты этого хочешь. — Я сам себя не знаю, а Виктор Петров знает, — Сеченов фыркнул, отворачиваясь к окну. — Ты бы не полез под эту хрень, если бы не я, — заметил Виктор, пожимая плечами.       Дмитрий ничего не ответил: Петров тоже не полез бы туда, если бы не он. Можно считать, что они квиты.       Потом пошёл диалог о боевом режиме и о Коллективе. Виктор много говорил об Академии Последствий, Сеченов устало возмущался, ведь он выступает за применение «Мысли», а не «Восхода». Он объясняет Виктору, что над «Восходом» работал Харитон и, действительно, у некоторых людей есть этот расширитель, но полимеризация населения происходит с помощью «Мысли». Петров лишь измученно застонал на все объяснения — мозг закипал. Пока протекал путь, они всё говорили и говорили о «работе». В итоге они взяли передышку: произошло перенасыщение информацией. Нужно было всё обдумать в тишине.       За окном сменяется пейзаж за пейзажем. Они сидят близко, по ощущениям, под строгим надзором телохранительниц Сеченова. Программист ловит себя на мысли, что вряд ли академик вообще обращает на тех внимание. Раздаётся тяжёлый вздох, затем Виктор сжимает здоровую руку Дмитрия, молча, пока они едут. Петров взъерошенный, уставший, но вновь стал самим собой, как раньше. Сеченов думает, что ранение того стоило… Дмитрий чувствует, что сам очень измотан, прямо как и программист. Он переплетает их пальцы и молча кивает Виктору. Тот медленно переводит взгляд с Дмитрия на их руки и печально медленно усмехается, затем глядя куда-то в сторону. Снаружи дождь. Как в тот день. Только на этот раз у Сеченова есть зонты, она лежат в ногах и оба их видят. Два. Петров не спрашивает зачем учёному было необходимо два зонтика изначально. Наверное, для Штокхаузена, нет, наверняка. Может ещё для кого, в конце концов, у Дмитрия Сергеевича вокруг много людей, кому он может отдать второй зонт. Невольно Виктор раздражённо специально наступает ногой на один из, не зная зачем. Хочется нажать сильнее, чтобы раздался звук ломающихся спиц, но он этого не делает. Академик же смотрит на это, а затем слабо улыбается. Он пнул зонт так, чтобы тот оказался окончательно у программиста в ногах. Сеченов не стал дожидаться реакции, учёный тоже отвернулся к окну. Петров почувствовал себя почему-то опустошённо, бросил быстрый взгляд на этот жест, а потом погрузился в размышления.

***

      Пришлось выслушать нотацию о технике безопасности от Терешковой, прежде чем Сеченову зашили и обработали рану. Увы, такие правила. Слава Богу, не было необходимости пересекаться с кучей людей и всё прошло достаточно быстро. Рана, конечно, потребовала много внимания, но отпустили академика относительно быстро. Петров действительно всё время находился рядом и внимательно следил за всеми движениями, параллельно занимаясь изменением алгоритмов, которые сам наворотил. Вскоре Виктор с Дмитрием уже сидели за столом на «Челомее», Петров доделывал последние манипуляции, наконец он оторвался от устройства и тихо заметил: «Исправил». Всё вернулось в норму, теперь роботы перестали быть агрессивными, Сеченов верил программисту. Он устало потёр переносицу, затем заметив, что Петров как-то грустно на него смотрит. Чтобы разбавить тишину, которая перестала быть необходимой, академик решил спросить о чём-нибудь. — Кстати, с тобой же Лариса, где она? — Дмитрий перевёл взгляд на программиста. — Я без понятия, куда-то убежала после нашей ссоры, — Петров пожал плечами, хмурясь, а затем добавил. — Я просмотрел записи с камер, знаешь, у меня же сейчас есть доступ практически ко всему. Так вот…       Виктор выждал паузу, следя за выражением лица Сеченова, которое никак не изменилось. Академик ждал продолжения мысли. Петров понял, что так на чистую воду вывести того не выйдет. — Зачем ты приказал П-3 убить Молотова? — наконец спросил он в громогласной тишине. — Я не приказывал, — Дмитрий покачал головой, вопрощающе посмотрев на программиста. — То есть он сам их убил? — Виктор задал скорее риторический вопрос, потому что раз приказа не было, значит это было решение самого майора. — Это были роботы… По крайней мере, я так думал, — признался Сеченов, пожимая плечами. — Как бы не так, по записям с камер это был твой майор, — заметил Петров, скрещивая руки на груди.       Сеченов погрузился в размышления: это было странно и нелогично. П-3 нет смысла это делать, тем более майор не стал бы совершать подобное без приказа. Майору просто-напросто это незачем. Академик прокручивал те события: вот он приехал, спустился, трупы и П-3, Нечаев ничего не помнил и находился в странном состоянии. Как будто он приходил в себя после сна. Майор ещё так тяжело поднимался. Стоп. Дмитрий уже это когда-то видел. Вот оно — пазл сложился. — Чёрт побери, Харитон, — процедил учёный, сжимая кулаки. — Что? — Виктор, недоумевая, посмотрел на того. — Это долгая история, — признался Дмитрий, потирая затылок. — Ничего, время у нас ещё есть, — Петров серьёзно кивнул, понимая, что ему необходимо знать полную картину всего происходящего.       После этого академик поведал программисту о том каким человеком был Харитон Захаров и кем тот стал. Рассказал об истинной сути того инцидента и эксперимента, объяснил, что Захаров жив. Также пришлось признаться, что тот злополучный полимер в банке — как раз-таки был он. Дальше же пошли уже размышления учёного: он предполагал, что именно Харитон отправил П-3 в Лимбо и его руками убил Молотова и комиссию. Зачем? Вероятнее всего из-за Коллектива, ведь его запуск Захарову был тоже необходим. Только, не совсем понятно, чем он займётся дальше. Таким образом Виктор узнал всё, ну, точнее, всё, что Сеченов успел и смог изложить. Когда Дмитрий закончил и развёл руки, Петров тяжело вздохнул, потёр виски и сказал: — Дима, ну, вы с Захаровым умудрились закрутить, мне сложно это так сходу понять. — Я не удивлён, но если мои догадки верны, то у нас очень мало времени до возвращения П-3, — академик покачал головой. — Я рассчитываю поговорить с Харитоном, только майору наш разговор не особо понравится. Я не уверен насчёт его реакции. — Что-то мне подсказывает, что он будет очень зол, — Петров закатил глаза. — Я на его месте был бы крайне недоволен. — Уровень твоей злобы испытало на себе всё Предприятие, — резонно и осуждающе заметил Дмитрий. — Так что сравнения с тобой лучше отодвинуть в сторону. — Если у него такая сила и он может быть опасен, то тогда мои действия — могут оказаться цветочками, — хмыкнул программист, следя за академиком. — Ему нет смысла нападать на нас, мы же всё можем обсудить, — недовольно сказал Сеченов. — До тех пор пока его не отправят в Лимбо, — мрачно произнёс Петров и его слова вновь как будто выделились на фоне всего разговора. — Харитон не будет так делать, мы с ним были коллегами и друзьями, — Сеченов возмущённо вскинул руки. — Что-то это всё звучит ненадёжно и вся ситуация мутная, — Виктор прищурился.       Дмитрий начал ходить взад-вперёд, измеряя шагами свой кабинет, точнее его малую часть. В словах Виктора был резон, действительно, было что-то не так. После инцидента П-3 практически не выходил на связь. Казалось, что вроде ничего не изменилось, но всё же… В любом случае осталось дождаться возвращения майора Нечаева, он уже связался с ним и сообщил необходимые указания. Только по его данным П-3 ещё даже не отправился на «Челомей».       Петров встал и подошёл к задумавшемуся Сеченову, тот был напряжён. Программист осторожно положил руку тому на здоровое плечо и тихо попросил: — Только будь аккуратнее, когда будешь разговаривать с ними. — Всё будет в порядке, в конце концов, у меня есть Близняшки и мы на «Челомее», — Дмитрий постарался ободряюще улыбнуться. — Будь осторожен, — повторил свою мысль Виктор и, после чего как бы отталкивая того, добавил. — Я должен отлучиться. — Я понимаю, ты сделал всё что должен, — Сеченов кивнул, отворачиваясь. — Если не захочешь возвращаться — я пойму. — Я говорил уже о своих чувствах, — хмуро начал программист, но его прервали. — Не надо. Я помню. Я скажу о себе: я люблю тебя и я не буду заставлять тебя делать выбор в пользу меня. Я в любом случае смогу добиться твоей реабилитации, ты не должен из-за этого быть рядом, я обещаю. Всё закончится и ты официально будешь оправдан и сможешь продолжать работать, если попросишь — я дам разрешение на перевод в другое место, — Дмитрий продолжал стоять спиной к тому. — Не надо решать за меня, что я выберу. Я должен идти, времени мало, — Петров покачал головой, устало вздыхая. — Иди. С П-3 и Харитоном я хотел бы поговорить наедине, прошу об этом, если ты собираешься вернуться, — Сеченов посмотрел на того через плечо. — Звучит глупо, поговорить с двумя людьми наедине, но я понял. До свидания, Дмитрий Сергеевич, — хмыкнул программист, направляясь к выходу.       Сеченова передёрнуло от этого холодного прощания, он понимал, что вероятнее всего Виктор не вернётся. Хотелось броситься за тем и попросить остаться, сказать, что Петров ему очень нужен. Объяснить, что без него академик уже не может представить запуск Коллектива 2.0, без него он не видит будущее в хорошем свете. Однако, Дмитрий так и не сдвинулся места, он только очень тихо произнёс: «Виктор». Звук его голоса гулко разнёсся по обширному пространству кабинета, причём прозвучало оно громче, чем академик планировал. Тем не менее, Петров этого не услышал, его уже здесь не было.