Король маскарада. Цитадель

Глава 4. Отпечаток воздействия - А где Каспар? Филипп отвлекся от лапши, повернув измазанное лицо к спросившей девушке. Прошло около месяца с того момента, как первый ученик назвал Каспара по имени, а не термином «тихий друг Филиппа». Фил так и не понял, что послужило отправной точкой к таким переменам, но факт был на лицо: его друг делал большие успехи и в общении, и в магической практике, и это позволило ему выползти из кокона. О всеобщей популярности речи пока не шло, но Марта уже упомянула о термине «сопливый друг Каспара». - Он отказался от обеда, - проглотил еду второкурсник. – Мне кажется, он прочел столько литературы, что достиг просветления и уже свободен от земных потребностей. Ну, или он ест книги. - Он до сих пор читает? – изумился комнатный сосед Каспара. – Я выходил ночью в уборную – он читал, я проснулся утром – он читал, я вернулся на перерыв – он читал. С ним все в порядке? - Любовь к чтению для тебя аномалия? – нахмурилась первокурсница. – У него есть цель, и он к ней идет. Он всегда так себя вел, просто раньше этого не замечали. - А ты новая защитница каспаровских интересов? Филипп, у тебя появился конкурент. Филипп посмеялся, а парень, заметив смущение ученицы, повел шутки в более личном направлении. Раскрасневшаяся девушка повысила тон, сразу же спровоцировав реакцию от ревнителя рядом. Без особых нежностей он положил ладонь на плечо шутнику и заплевал в уши обоих, напомнив о порядке. Новые ревнители из столицы сразу бросались в глаза: на них сверкала легкая кольчуга из неизвестного ученикам светло-голубого металла с гравированной пластиной на груди, а пояса рисовались отличительными знаками академии ревнителей. На этаже у них было два таких избранных Храмом франта, один краше и суровей другого. После такой поддержки из столицы остальные ревнители в цитадели начали активно подражать прибывшим коллегам, превращая былое наплевательство в насаждение ненужной дисциплины. Филиппу не составило труда составить портрет одного из двух капитанов, которого боготворил генерал и ненавидел старший магистр. Учитывая скорость, с которой в цитадели устанавливалась политика гвардейца, магистр с меньшинством сторонников позорно проигрывал битву поколений. Придерживавшийся нейтралитета Дитмар не мог совладать с энтузиазмом коллеги и отошел на второй план. По неизвестной причине он был направлен в госпиталь в Вангене, отдав бразды правление в единоличное пользование Варнелу. Он был единственным человеком, способным приструнить реформатора, поэтому все молились за здоровье Дитмара, считая дни до его возвращения в цитадель. А пока Фил, как и все его друзья, просто надеялся, что за это время их жизнь не превратиться в тюремное заключение. Ревнитель отошел за выделенный служебный стол, чванно продолжив набивать брюхо. Несмотря ни на что, приструненный парень снова заговорил: - Мой друг недавно видел профессоров из Телли. Не всех, конечно, но он видел женщину, которая возглавляет школу лечения, и от которой у нашей Карины возникает неконтролируемое слюнотечение. Так вот, эта женщина – самый настоящий виткер. - Кто? – не понял первокурсник рядом. - Раса такая, неуч. Эта целительница один в один как в книжках пишут: бледная кожа, белые волосы, белесые брови и ресницы и дико яркие золотые глаза. - Говорят, виткеры мысли умеют читать. А некоторые влиять на разум. А еще они все маги без исключения. Хотя их раса очень малочисленная и живет на каком-то изолированном острове в океане Айвара. К столу подошла девушка и оборвала разговор, рухнув на скамью рядом с сокурсником. - Моему возмущению нет предела! – театрально изрекла она, не обращая внимания, как ревнитель снова оторвался от еды. – На носу зачеты по циклам философии, а они убрали из общего доступа трактаты о естественном порядке вещей! - Правильно. На все воля божья, - иронично подметил ее друг. - И дополнительные часы тренировок убрали. Чтобы записаться на практику с наставником воздействия, нужно подписывать какие-то бумажки с разрешениями! Что за бред?! - Смените тон, - прошипела приблизившаяся ревнительница. – Не в вашей власти осуждать распоряжение коалиции. Они знают, что вам нужно. - Это распоряжение им надиктовали из столицы, - не успокаивалась девушка, сбросив с плеча сдерживающую руку товарища. – Столица знает, что нам нужно? Спустя несколько эпох непрерывной работы цитадели она решила, что нам нужны дополнительные разрешения на обучение? - Советую закрыть рот сейчас, иначе вы пожалеете, что начали этот спор, - гаркнула женщина и, насладившись своим превосходством, удалилась за стол. - Чувствую, скоро тут будет весело, - так же иронично прокомментировал старшекурсник. Филипп доел свою порцию без аппетита и вернулся в зал отдыха, по пути удивившись, как тихо в последние дни стало у маленьких неофитов. Кто-то был рад их усмирению, но второкурсник уже скучал по веселой и жизнерадостной атмосфере за стенкой. В комнате его друг все так же сидел в угловом кресле, листая очередной учебник. - Что в программе сегодня? – осведомился Филипп, плюхаясь рядом. - «Слово о верности», - показал обложку Каспар. - А на самом деле? Каспар улыбнулся шире. - «Уровни превосходства». Здесь написано, как грамотно выставлять порядок изучение школ магии. Ты знал, что нельзя практиковаться в созидании после управления? Уму сложно переключится с существующих объектов на воображаемые. А наоборот – можно, после освоения базы управления. - Сколько у тебя еще таких замаскированных книг? - Пять. Еще две по школам и один сборник сочетанных заклинаний. Менять на них обложки – лишняя морока, любой, кто откроет их, все поймет. - Нам угрожают в столовой из-за откровенных разговоров, а ты коллекционируешь запрещенную литературу. Да еще читаешь ее у всех на виду. Ты больше не невидимка, ты это понимаешь? - Да, и я этому рад. На следующей тренировке с третьим курсом я покажу, чему научился в управлении. Сборник с сочетаниями еще труден для меня, найти бы что-нибудь полегче. Надо бы вылазку совершить. - Меня беспокоят твои вылазки, - признался Фил. – Верхняя библиотека – не игровая площадка. Ты уже почувствовал это, вымывая нечистоты. - Можешь сегодня снова подменить меня в крыле медитаций? Дежурит сегодня Хербс: ему начхать, кто моет окна. - А ты побежишь снова воровать? Каспар, я выдраю хоть каждый угол цитадели за тебя, если в это время ты будешь отдыхать. Серьезно, когда в последний раз ты спал больше четырех часов? То, с каким рвением ты подходишь к учебе, замечательно, но не перегибаешь ли ты палку? - Все нормально, Фил. Если я ее перегну, ты увидишь меня валяющимся без сознания посреди коридора, а пока все под контролем. Глаза Каспара неотрывно скользили по тексту, и Филипп снова стал для них неразличим. Второкурсник принял это и отвернулся, посмотрев на отложенную книгу о религии. На деле это было еще одно творение чародея, писавшего о влиянии различных факторов на силы. И без данного творения Филипп знал, что банальный отдых – самый главный положительный фактор и для мага, и для простого человека. Но объяснить это другу теперь могли только выведенные пером буквы. - Ты не боишься хранить все по углам и под матрасом? – осведомился Фил. – Не забудь, что мы еще не все книги в читальню вернули, хотя иллюзионист еще позавчера уехал. - Я как раз собирался переместить их в кладовку, а потом попросить адептов занести ненужные. Сколько у нас их? - Одна у тебя, две у меня. - Мы что, только часть Марты отнесли? Надо бы закончить здесь. – Каспар наконец отвлекся от чтива, задумчиво посмотрев на друга. – Ты ведь не говорил ей? - Что ты книжный вор? Нет. Тебе стоит возвращаться к роли хорошего мальчика. Не нужно копировать Криса. - Я не копирую его, - прыснул первогодок. – Он полагается на остаточные умения и удачу, а я – на усердие. Мы идем разными путями. - Главное, чтобы не кончили одинаково. Каспар закрыл книгу, тепло улыбнувшись. - Об этом можешь не переживать. Он останется самовлюбленным мятежником, и поэтому его никогда не выпустят отсюда. А я стану полезным способным магом и смогу выбрать любое место в кантоне, где буду приносить пользу. И это обязательно будет место недалеко от твоего. Филипп постарался изобразить облегчение, но оно появилось только спустя десять эмоций, затронувших его лицо. Все же основной из них было беспокойство, но Каспар вряд ли придал этому значение. - Фил! В зал отдыха забежала девушка, заведя за собой большую группу учащихся. - Учитель Джитта просила тебя задержаться после урока. Куда ты убежал? – Она подошла ближе, а группа столпилась за ней, вновь вызвав у Филиппа мимический марафон, а у Каспара спазм в животе. - Да я забыл, - хлопнул себя по лбу студент. – Сейчас зайду. - Не нужно. Девушка протянула запечатанный маленький свиток. Фил узнал его уже по тесьме, что его перевязывала, и пояснительные слова были лишними: - Ты ведь писал коалиции прошение. Это… Он принял свиток, удивленно сморщив подбородок. - Не думал, что это будет так скоро. – Филипп обвел взглядом толпу, сконфуженно почесав затылок. – Я потом прочитаю его. - Да ты его открывать будешь еще месяца два, если мы не проконтролируем, - возмутился кто-то из толпы. – Мы удивлены, что ты вообще нашел в себе храбрость написать им. Открывай. - А вы уже и поздравительную, и утешительную речи подготовили? – грустно посмеялся Фил. – Я и так прекрасно знаю ответ. Серьезно, ребята, не стойте над душой. Пока Филипп признавал свою беспомощность перед желанием толпы, Каспар разглядел стоящего в дальнем углу Теро. Когда их взгляды встретились, злость исказила лицо юноши, и, поджав губы, он вышел из зала. Каспар удержал рвущееся наружу довольство, а Филипп развязал тесьму, неуверенно развернув бумагу. - Нет, - выдохнул он спустя минуту слепого изучения пергамента и отдал бумажку Каспару. – Не могу. Ничего не понимаю, ты прочти. Не дожидаясь ответа, Филипп освободил руки и отошел от кресла, начав чесать предплечье. Все глаза впились в Каспара, и, сглотнув, он направил взор в бумагу. - «Студент-ученик второго курса…»… Мне все читать вслух? - Все равно, - буркнул маг, застыв у стены. Пробежавшись по строчкам, Каспар замялся. - Фил… - нечетко произнес он, не смогши удержать улыбку, - да… они разрешили. Через три месяца на пять дней с вычетом времени поездки! Да посмотри же ты! Второкурсник выхватил бумагу, быстро прочитав все от строчки до строчки, пока группа собравшихся уже дала фанфары, окружив недоверчивого собрата поздравлениями. Осознание к нему пришло резко и с мощным эмоциональным сопровождением. Повторяя слово «разрешено», переполненный бескрайним счастьем Филипп тряс бумагу, вешался на шею всем попавшимся под руки, утирал рукавом влажные глаза и нос и никак не мог устоять на месте. - На пять дней! На целых пять! – под общий гам прыгал и задыхался второкурсник, без стеснения целуя принесшую ответ сокурсницу. Когда изнуряющая радость приутихла, Филипп остановил на Каспаре такой ошалелый взгляд, что того передернуло. Не успев убежать, новичок был придавлен прыгнувшим на него собратом. - Оно подписано Дитмаром! Если бы ты не написал его за меня, я бы еще год тянул с этим, а другой капитан никогда бы не подписал его мне! Филипп оторвался от друга, отойдя в угол, где принялся перечитывать разрешение с сокурсниками. На Каспара воззрились уважительные взгляды, и дискомфорт от их присутствия притупился. - Через три месяца, - возвел глаза к потолку Фил. – Творец, какой это будет день? - Кажется, десятый после Пробуждения, - высчитал в уме парень с жидкой бородкой. – Как раз снег немного сойдет, освободив дорогу. - Где мой календарь? Филипп ринулся прочь из комнаты отдыха. Часть учащихся направились за ним, остальная разошлась по залу, зараженная чужим счастьем. Среди всех их лиц Каспар за мгновение нашел одухотворенное лицо Марты, обрамленное непослушными каштановыми локонами. Она заметила его взгляд, зашагав навстречу. - Мне кажется, нет эмоции, которую бы не смог прочувствовать и изобразить Филипп, - с веселостью подытожила она. – Ты тоже смотрю, на небосвод вознесся. Приятно видеть, как искренне радуются друзья друг за друга. Каспар хотел как-то ответить на ее слова, но почувствовал, как глупая улыбка сковала губы, лишая движений. - Когда ты написал за него прошение? – подняла темную бровь девушка. – Если верить Линде, а я верю ей, это было каких-то один-два месяца назад. Его так быстро рассмотрели, просто удивительно. Либо коалиция лично уважает твоего друга, либо у тебя волшебное перо. Юную чародейку окликнули подруги, и она сделала шаг назад. - Сегодня в шесть, если не забыл, - напомнила она вещь, которую было невозможно забыть, и ушла в свою сторону. Несмотря на все тайные вылазки, ночное чтение, групповые занятия со старшекурсниками, практику в безлюдных местах, Каспар помнил о часе занятий по вещественному метаморфозу, ради которого мог пропустить все остальное. Простые посиделки за учебником и конспектами то в кладовке, то в библиотеке, то в свободном кабинете, заряжавшие подростка энергией на последующие дни, он предпочитал про себя называть свиданиями. С блаженным ликом начинающий маг вышел из зала отдыха, полагая, что его друг потратит на поиски своего календаря полдня без его помощи. - Какой ты замечательный друг, Каспар. Буквально на все готов ради ближнего. Посыл, с которым это сказали, оказался таким едким, что у Каспара зажгло в желудке. Не смогши проигнорировать эти слова, подросток подошел ближе к стоящему поодаль от дверей Крису, боясь, что он продолжит разговор на той же громкости. - Чего тебе надо? – гневно зашептал Каспар. - Знания – власть, особенно если применить их в нужный момент. Правда? Паника закралась внутрь подростка, но он мысленно внушил себе: «Он не может знать, просто придуривается». - Хорошая цитата, кажется, из собрания сочинений Клауса Ундлига, - сухо сказал старший ученик, отвернувшись от вредителя. – Если это все, то у меня много дел. - Каких? Отдать Теро то, чем ты его шантажировал? Паника пробежалась легкой дрожью, и ученик, опустив голову, закрыл глаза, чтобы не видеть, как довольно облизнулся мальчишка. - Согласен, королевна не заслужила целования ног, но и такой подлости тоже. - Ты ничего не знаешь. - Может, знаю. Может, я сегодня же расскажу об этом мастеру Агнессе. - Мои дела – только мои. Крис прикусил язык, и Каспар быстро понял, что малец плохо осведомлен по этому поводу, чтобы делиться с мастерами. Маленькая победа приятно сняла напряжение, но тут Крис выдал неожиданный вопрос: - Что случилось, Каспар? Подростка больше смутил не сам вопрос, а выражение, с которым его произнесли. Не было ни мерзкой улыбки, ни самодовольного тона, ни унижающего блеска в глазах, только внимательный взгляд и тихий голос с оттенком… жалости? - В жизни должно встать все вверх дном, чтобы так изменить человека. Что у тебя случилось? «Посмотрите-ка на этот экземпляр, - зародилась чужая мысль. – Он теперь тебе в душу залезть пытается. Даже не думай поддаваться». - Я взрослею. Тебе еще не скоро предстоит понять меня. Если вообще предстоит. Каспар устремился в жилые комнаты, пихнув плечом навязчивого мальчишку. На тренировочном поле снова не обошлось без восхищенных шушуканий, но Каспар не был против. Два часа назад он добился отвисания челюсти у третьего курса, продемонстрировав заклинание притяжения, способное встать вровень с техникой Феда, что говорить о впечатлительных младших группах. Следующее занятие было по воздействию. Слабость и бодрость были не единственными заклинаниями, которые знал ученик, но свободно оперировать ими на учебных часах – как минимум подозрительно. После показательного выступления перед мастером Агнессой, она приняла решение записать Каспара в группу более сложного курса школы воздействия. Похожее решение принял и Хейн, получив ящик замороженных склянок за один миг. По новым расписаниям начинающий маг вполне мог уложить два года обучения в один, присоединившись к Филиппу в углубленном изучении школы созидания. Живущий полной жизнью ученик покинул тренировочную площадку под руки с Филиппом и Мартой, слыша, как сзади шипят завистливые голоса. Наконец-то роли сменились в верном направлении. - Видел бы ты его сегодня. Он же заставил полезть на лоб надбровные кусты самого Вацлава! Я не могу заставить предмет шевельнуться на ровном месте, а он отправил его в полет с первой же попытки, да еще прямо себе в руки! Вечером комната отдыха была заполнена из-за общего у двух групп перерыва, поэтому Каспар с Филиппом остались в жилых комнатах, где продолжались хвалебные речи в честь нового гения. Тот самый гений был лишь слегка разочарован, что их не слышит его соперник. - Не веришь? Каспар, покажи что-нибудь! Подросток занервничал, снова поймав на себе любопытные взгляды. Ревнителей поблизости не было, и опасения были излишни, поэтому резная фигурка с чьей-то тумбочки в мгновение ока оказалась в руках ученика. Филипп уже видел такой трюк, но удивление изобразил на сто баллов. С легкой застенчивостью дослушав овации, заклинатель вернул вещь ее подошедшему владельцу. Облегчение вырвалось заметным выдохом, когда студенты сменили тему разговора. В переменах есть и плюсы, и минусы, но ничто не может соперничать с плюсом, благодаря которому Каспар не слышит имя «невероятно талантливого» Криса на каждом углу. - Популярность – тяжкая стезя, - предупредил Фил, - но мне кажется, ты справишься. Каспар постарался сосредоточиться на игре в карты, которой его пытались научить второй год, но в груди неприятно ныло и жгло. Не в силах терпеть нарастающий дискомфорт, он встал с кровати. - Я сейчас вернусь. Филипп услужливо перевернул рубашкой его колоду. - Давай, я жду. Каспар практически бегом вышел из спален и запер за собой дверь в небольшой уборной, стягивая синее одеяние. В зеркале шрам смотрелся еще уродливее, выдаваясь над поверхностью и окружаясь сильной краснотой, которую так и хотелось расчесать. Не успев подумать о том, что происходит, Каспар получил ответ: «Я предчувствую неладное. Лучше бы ты тогда убрал свои книги, чем изучал цветочки с девчонкой». В тот же момент в запертую дверь забарабанили. Ученик кое-как натянул одеяние обратно, отперев скрипящую дверь. Внутрь влетел взбаламученный и злой Лоренц. - Зачем запираться? – заворчал он, сразу же оккупировав умывальню. – У тебя что, задница особенная, что ты ее стережешь от сглаза? Лоренц извлек из-под одеяния флягу, наскоро пихая ее в щель позади умывальни. - Что происходит? – запаниковал Каспар, услышав шум в коридоре. - Якобы общий сбор, перекличка. На деле – внеплановая проверка. Самая точная информация. – Запрятав свое сокровище, Лоренц выпрямился. – Советую позаботиться о своих секретах. Филипп не успел привыкнуть к яркому освещению общего зала, когда к нему прыгнула взволнованная Марта. - Где Каспар? – было первым ее вопросом. - В туалете, - ответил он, вставая в строящиеся ряды. – А что происходит? Вечерняя перекличка? Неужто сбежал кто? - Линда говорит, что это проверка учителей и учеников. Мол, пропали ценные книги. Ты понимаешь? - Боюсь, что догадываюсь. Марта перешла на еще более взволнованный шепот: - А вы все убрали? - Боюсь, нам хана, - скривил губу Филипп, тише добавив. – Особенно ему. Велиар, его предупредить надо. Филипп сорвался с места, но у входа в коридор был остановлен вначале толпой, а потом двумя ревнителями. Потоки неофитов и учеников стекали из коридора под подгоняющие жесты ревнителей и служащих. Один из стражей порядка стоял прямо напротив дверей в комнату отдыха, выгоняя оттуда всех собравшихся. Поймав момент, когда он отвернулся от коридора, а ревнителей у выхода припер поток, Каспар проскочил в уже пустую спальню. Два тома школ хранились под матрасом, толстый сборник под тумбой, три книги с замененной обложкой – на полке, две – в сумке под кроватью. Собрав увесистую кипу, потный ученик не просто слышал, а затылком чуял, как стадо уже согнали в загон, а пастухи рыскают в поисках отбившихся овец. Собрав литературу Филиппа, Каспар оказался обложенным запрещенными детищами великих авторов, не представляя, куда их прятать. Бежать в туалет с этой охапкой – слишком долго и заметно. Скинуть их на общий стол – избежать личного наказания, но подставить сразу всех учеников. Затоптав сапогами ноющую в грязи совесть, Каспар потащил все в одном направлении. - Ты что, не слышал про общий сбор? Ревнитель обернулся как раз, когда Каспар вышел в коридор, успев отойти от дверей спальни. - Я был в уборной и не слышал, - неровным голосом промямлил ученик. Фор-ревнитель подхватил его под руку, под личным контролем отправив в общий зал. Каспар присоединился к нервно жующему губу Филиппу. Последние отставшие закончили построение. Группы ревнителей и служащих направились в женское и мужское крылья. Часть служащих рыскала в учебных кабинетах, еще двое помогали потрошить библиотеку. - Успокойся, - Каспар пихнул локтем испуганного друга, - я успел все убрать. Филипп вздрогнул: - Чтимые покровители, это же просто книги, зачем ради них такой погром устраивать? Недоумения, брань и прочие посторонние шумы прекратила учитель Джитта, холодным кивком передав слово старшему ревнителю. - Мы приносим извинения за подобную операцию, - без капли сожаления объявил он, - но она необходима. Из верхней библиотеки пропали ограниченные сборники, которые, мы надеемся, у вас не найдем, но… - Вы думаете, кто-то из здешних преподавателей или учеников держит «ограниченные сборники» у себя под подушкой? – подошел к мечнику Хейн. – Скажите, что вы ищите? - Я же сказал, что сборники из верхней библиотеки, - процедил сквозь зубы фор. – По крайней мере, такой мы получили приказ. Должен напомнить, что именно учащиеся вашего этажа чаще всего при проверках попадаются на хранении незарегистрированной литературы. Есть случаи чуть ли не ежемесячного воровства. Фор направил выразительный взгляд в сторону группы учеников, и Каспар заметил, как там ухмыльнулся Крис. Ревнитель заговорил снова: - Зачем вспоминать старые случаи, ведь буквально декаду назад был пойман ваш ученик, разгуливавший ночью с книгой из верхней библиотеки. Взгляд мечника вскользь коснулся Каспара и застыл на Джитте, заставив ученика подавиться комом стыда. - В библиотеках произошел ряд изменений, поэтому теперь все книги с описанием заклинаний и техник выдаются только учителям с рангом от хранителя и выше и только под запись, - обнародовал новость мечник. – После занятий все книги хранятся под замком, после цикла – возвращаются в библиотеку, а при необходимости увеличения срока пользования – записываются в отдельный список у служащих. Теперь касательно учеников. Вся переданная по посылкам литература заносится в протокол после предварительной проверки. Все непрошедшие проверки предметы будут уничтожены. Пишите своим родственникам, чтобы не присылали занесенные в черный список предметы, вроде пособий «Как организовать побег» или «Как свергнуть ненавистную систему», иначе цитадель превратится в одну большую печку. Старшего фор-ревнителя прервала вышедшая из мужского крыла группа. Один из служащих быстро подошел к мечнику, протянул толстую книгу и указал на стопку остальных в руках коллеги. Фор вместе с Хейном осмотрел названия на обложках, и преподаватель в поражении отвернулся. - Сборник сочетанных заклинаний, школа управления и воздействия под редакцией Каро, - перечислил ревнитель, - это материалы верхней библиотеки, найденные в жилых комнатах мужского крыла. Надеюсь, уважаемые педагоги, вы не будете убеждать меня, что это входит в какую-нибудь нелепую углубленную программу обучения. Оправдываться, что вы сами это дали ученикам, тоже не стоит, так как в записях мы вряд ли найдем эти труды. Здесь же том «Ботаника в вещественном метаморфозе», пропавший у наставницы Джоленты еще год назад. Еще «Пособие для чародеев. Скрытая черная магия: разоблачение», «Эликсиры для защиты»… я вообще не знаю, откуда такие... - Это из читальни, - подсказал лысоватый служащий. – Здесь есть еще материалы из нее. А еще «Уровни превосходства» с замененной обложкой. Мечник убрал все в составленную стопку и, выслушав еще одну тихую подсказку от служащего, обратился к народу. - Все это было найдено у одного ученика, и если он сознается сразу… Сотри эту ухмылку со своей физиономии, Крис, это ведь у тебя нашли! - Брехня, не мое это. - Седьмой ряд справа, шестнадцатая койка. Как было и на старом месте: снова в матрасе и под кроватью. Учащиеся стоящие рядом с Крисом слегка расступились, и Каспар хорошо различил, как мальчишка пытается скрыть смятение за непосредственной улыбкой. - Не брал я такие книги. - Ты достал меня, парень. - Да не мое это! На кой хрен мне пособие чародея или какие-то уровни и эликсиры? - У тебя под кроватью нет червоточины, чтобы туда что-то забрасывалось без твоего ведома. Откуда они взялись тогда? - У Каспара спросите. Его поймали у верхней библиотеки, а не меня. - Я прекрасно знаю, что ты тоже там каждый день бываешь! - Докажи, гад! Их словесная стычка резко оборвалась, когда с лестницы зашла еще группа столичных и местных ревнителей во главе с капитаном Варнелом. Большинство учеников видели его в первый раз и были несколько разочарованы, представляя совсем другим. Филипп, составивший внешний и внутренний портрет капитана, вытянул лицо и прищурился. Представлявшийся незыблемой глыбой капитан выглядел ужасно: у него была кожа с бледным оттенком, красные глаза с большими синими кругами под ними, тяжелая и усталая походка, а пот градинами скатывался по его скуластому и осунувшемуся лицу. Рядом, не сводя с капитана глаз, шла женщина в небесно-голубом одеянии, которая когда-то меняла Каспару повязки. - Капитан Варнел, - заботливо просюсюкал старший ревнитель, - вам надо отдыхать. Мы уже со всем разобрались. - Разобрались? – слабо прохрипел капитан. Ревнитель поднял стопку изъятых материалов, довольно встав перед капитаном. - Да. Очень много пропавших из верхней библиотеки книг, давние пропажи, материалы из читальни. Виновный уже найден. Варнел изучил стопку по корешкам, пренебрежительно рыкнув. Он остановился на книге с замененной обложкой. Когда он стащил с «Уровней превосходства» защитное облачение, его сердитое лицо разгладилось так резко и так сильно, будто он увидел перед собой нечто жуткое и невозможное. Его и без того бледное лицо, стало меловым. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. Эту перемену заметили и прихвостни гвардейца, потому не посмели проронить лишних слов. Каспар не понимал, почему эта невинная книжка с теорией была в такой немилости у капитана, но он был рад, что ее не свяжут с ним. Спустя очень долгий миг Варнел все-таки пришел в себя. Он осторожно вернул книгу в общую стопку и, удивив всех разом, мотнул головой. - Это не то. - Капитан Варнел, - подала усталый голос Джитта, - ради Творца, скажите, что вы ищите? Подобная стопка не подняла бы вас с койки в разгар болезни. - Ради учебной литературы не организовывают экстренные поиски, - подхватил Хейн. – Мы учителя, мы имеем право знать, что творится. Мышцы на лице капитана судорожно дернулись пару раз, и он вздохнул. - Из раздела магистров исчезли древние фолианты. Включая «Могущество» Галмара. Неосведомленный персонал синхронно ахнул, а сдержанный Хейн взбесился. - И вы решили начать поиски отсюда? – Эрудит бесстрашно подошел к компании недружелюбных мечников. – У детей и подростков?! - Мы ведем поиски везде, - оппонировал Варнел. – Проверке подвергнуты все студенты и учителя цитадели. Крыло ревнителей тоже обследуют. Не нужно так гневаться, господин эрудит: похвастать дисциплинированностью ваш этаж не может. - Забудьте про свою поганую дисциплинированность хоть на мгновение. Это – учебники, а то – опасные записи. Те фолианты хранились здесь с того времени, как в академию Семи Созвездий заложили последний камень, а теперь, когда вы решили все здесь переворошить, руководствуясь собственными видениями, они неожиданно пропали! - Я руководствуюсь не собственными видениями, а интересами столицы и Творца. Если вам хотя бы немного не наплевать на благополучие места, где живете, вы поможете в поисках. Хейн хотел продолжить схватку, но Джитта вовремя удержала его пыл простым прикосновением. К несчастью, удержать пыл возникшей рядом Лиены она не успела. - В бардаке, что вы учинили, легко стащить все, что угодно. Но почему вы подумали на тех, кто всю жизнь живет лишь этим местом? Возможно, есть лица, которых стоит подозревать в первую очередь. - В первый день приезда гостей вы носили им чай, а теперь обвиняете в краже? – ощерилась ревнительница по правый бок от капитана. - Я просто советую обратить внимание на тех, кто в скором времени должен будет покинуть цитадель, а не на тех, кто пробудет в ней еще десятки лет. Или поищите среди подвалов, куда скидываете историческое достояние. В любом случае, ученикам явно надоело стоять здесь и слушать о ваших проблемах. Ревнительница нехотя согласилась, сказав: - Мы проверим учительское крыло и уйдем. Расследование по команде Варнела начало сворачиваться. Воспитатели взяли руководство над неофитами, которых напугала сцена в общем зале, и повели их обратно в комнаты. Количество человек в общем зале постепенно уменьшалось, а когда очередь дошла до учеников, Филипп не выдержал. - Зачем ты его подставил? – зло шепнул он Каспару. - Я не хотел, но это был единственный выход. Совесть снова немного кольнула в грудь, но Каспар успокоил себя тем, что Крис все равно выкрутится. Он опять получит нагоняй от Лиены или Агнессы, может быть, зрительный укор от капитана и месяц работы уборщика, но не более. Вот если бы поймали Каспара, у него бы отобрали все дополнительные занятия и оборвали все возможности обучаться. Вот это было бы плохо. А Крису было все нипочем. Каспар отошел от основной массы собратьев, заинтересовавшись в продолжении спектакля, как сделали некоторые ученики. Варнел еще не ушел, изучая изъятые книги, пока один из его подчиненных вел ожесточенный спор с Хейном. Криса допрашивал его хорошо знакомый старший ревнитель, а Лиена пыталась снять обвинения со своего протеже. - У вас есть задача поважнее наказания этого ученика, - звонким, но твердым голосом настаивала эгирка. – Велиары вас заклюйте, у вас пропали сочинения самых заядлых чернокнижников, а вы хватаетесь за такой пустяк! - Уважаемая, где вы тут пустяк увидали? - Вас прислали, чтобы вы нашли запретные фолианты, а не обчищали моих учеников. - Даже если нам поступил приказ найти другой предмет, мы не можем закрыть глаза на случайно обнаруженное преступление. Литературу мы изымем, а ученик понесет наказание. - Я более чем уверена, что ему все это подбросили. Посудите сами, среди чуть ли не сотни учащихся вы нашли запрещенную литературу только у него. Почему? Вы знали, где искать? А не вы ли сами их туда положили? - Вы забываетесь, Мэй! - Довольно быстро вы нашли все книги. На обыск одного спального места уходит не менее трех минут. Кровать Криса далеко не ближняя к входу, но, по-видимому, вы начали с нее. Почему? Из-за предвзятости? - Нет, я увидел, что на… Почему я должен отчитываться перед вами? Вы – никто. Капитан Варнел! И без крика помощи от подчиненного капитан направился к проблемному месту. Заинтригованные ученики придвинулись ближе. «Сейчас что-то будет», - шепнули рядом с ухом Каспара, но тот только разочаровано покачал головой: «Она его из любой паутины выпутает». - Капитан Варнел, этот ученик… - Я знаю, но вашу загвоздку не понимаю, - бывший гвардеец перевел глаза на уставшего ждать Криса. – Кристофер, верно? Я успел познакомиться с твоим характером со слов других и очень надеюсь, что ты опровергнешь составленное о тебе мнение. Ответь на пару опросов, только честно. Ты был в верхней библиотеке? Крис скрестил руки на груди и помотал головой. - Нет. - Ты брал что-то у преподавателей без разрешения? - Нет. - Ты пользовался читальней? - Нет. - А судя по письменным жалобам на тебя, которые копились несколько лет, ты все это делал. Тебя ловили в запертых кабинетах, на складах с набитыми карманами ворованного, в лабораториях с пропавшими у учителей рецептами. Смотритель два года назад случайно закрыл тебя в читальне, невесть как там оказавшегося. Год назад наставник медитаций поймал тебя ночью за руку в своем кабинете, а недавно наставник Стейн вблизи верхней библиотеки видел двух молодых человек и готов поклясться, что одним из них был ты. Я снова попрошу тебя быть честным, отнесись серьезнее. Ты сам выносил книги из читальни или просил кого-то? - Нет, это не мое, мне их подкинули! - Ты трижды соврал мне. - Я никогда не вру. В читальне я был один раз, я заблудился и оказался там. Я ей не пользовался, а ждал, когда меня оттуда выпустят! У преподавателей я брал все только с разрешения, и не мои проблемы, если они постоянно забывали про это. И в верхней библиотеке я ни разу не был, а Стейн – злопамятный старикашка, который в темноте каждую занавеску принимает за меня. Я как-то ему на ногу наступил, и он до сих пор на меня зуб точит. - Так это не твои книги? - Нет. - И «Уровни превосходства» ты тоже не читал? - Я их впервые вижу. Глаз Варнела дернулся, поэтому фор раскрыл книгу, что держал подмышкой и уткнулся в нее носом. Лиена переглянулась с повеселевшим Крисом и постучала пальцем по могучему плечу старшего ревнителя. - Он может быть свободен? - Не думай, что мы оставим это без внимания, - сгорбился фор, увидев приближающихся Джитту и Хейна. - Но пока у вас нет оснований, чтобы подтверждать его виновность. Поэтому могу лишь пожелать удачного расследования. Зрители перед Каспаром одобрительно присвистнули, девушки сбоку перевели дыхание, лишь сам подросток скрипнул зубами. - Он опять вышел сухим из воды! – раздосадовано сказал он Филиппу. - Порадовался бы за человека, которого нехотя подставил. - Чему тут радоваться? Он ведь догадался, что это я сделал. Теперь будет ежедневно мстить мне. Как ему это удается? Все годы, что я его знаю, он постоянно вытворял, что хотел, и ему ничего не было, и тут то же самое. Я думал, этот грозный капитан сможет его на место поставить, но горбатого только могила исправит. - Надеюсь, твое обостренное чувство справедливости не заставит тебя добиваться этого. Филипп пошутил, но Каспар оскорбился до глубины души, позволив грубости вылиться на друга. - За кого ты меня принимаешь? Не став дожидаться, когда открытый рот Фила произнесет извинения, Каспар снова повернулся к сцене. В тот же момент Варнел, пролистав том в миртовой обложке, протянул Джитте какую-то записку. - Вы проверяете работы учеников? - Конечно, - озадаченно нахмурилась женщина, всматриваясь в бумажку. - Скажите, вам знаком этот почерк? - Да, похоже на почерк Криса. - А это? - А это на… Джитта осеклась, взглянув на Лиену, и Варнелу не понадобилось ее дослушивать. Он вложил бумажку обратно в книгу, показав обложку. - Твои заметки с конспектами педагога тоже подбросили? Крис закатил глаза. - Ну, именно эта книга – моя, а остальные – нет. Клянусь. - То есть из всех книг меня угораздило вытащить именно твою? - Вы везучий. - Или ты вор и лгун. Варнел отдал книгу завилявшему хвостом мечнику, а сам болезненно простонал, схватившись за перевязанную правую руку. Прежде чем ему напомнили про необходимый отдых, он посмотрел на сохраняющую твердость Лиену. - Ваш спектакль не удался, и актеры из вас никудышные. Вы давно защищаете своего ученика. Защита – это похвально, но вы слишком сильно к нему привязались. Мало того, что вы выгораживаете его, несмотря на его однозначную виновность, вы еще и ворованные книги ему поставляете. Вы думаете, после таких уроков он станет хорошим человеком? - По крайней мере, он будет образованным, - сказала Лиена тоном, которого от нее никогда не слышали. – У мальчика есть тяга к знаниям, и я, как его учитель, это поощряю. - Вы перешли грань с поощрениями. – Капитан указал рукой на стопку вдали. – Остальное тоже выдали ему вы? - А вы поверите, если я скажу «нет»? Варнел попытался удовлетворенно улыбнуться, но новая волна боли оставила на его лице мерзкий оскал. - Лиена Мэй, вы ужасный педагог, - на грани стона посмеялся он. – Вы учите не тому, и поощряете тоже не то. Ваш ученик далеко не подарок, и частично в этом виноваты вы. Я не могу допустить, чтобы по вашей милости в цитадели появились похожие ученики. Я лишаю вас права преподавать. В качестве воспитателя у неофитов вы, возможно, вспомните о добродетелях, а удлиненный курс адепта позволит вам это закрепить. - Вы не имеете права запрещать мне преподавать! - Могу. Генерал несколько расширил мои полномочия относительно младшего и среднего персонала, пока находится в отъезде. Варнел отвернулся от потерявшей самообладание девушки, зашагав прочь. Она шагнула следом, крикнув: - Я не могу проходить курс адепта, я эрудит! - Еще как можете. Вы теперь адепт третьего уровня. - Дерьмом умойся и глаза протри! Я здесь столько лет зад надрывала не для того, чтобы какая-то шестерка столичная мне сроки накидывала! - Второго уровня. - Да пошел ты… - Первого уровня! - громоподобно рыкнул капитан, сотрясся стены. – Еще одно слово, я тебя вышвырну отсюда на помойку, где тебе и место! Будешь там себе задницу рвать, шваль сквернодушная! - Начнете лекцию о том, что я – никто? – истерично посмеялась эгирка. – Давайте, рассказывайте, мне не впервой. - Я тебе это покажу и доказать смогу. Варнел угрожающе развернулся к ней. Пока Джитта удерживала рвущуюся в бой Мэй, Хейн преграждал путь рассвирепевшему капитану, а ревнители отошли на шаг, Крис неожиданно сделал два шага вперед. - Что вы хотите ей доказывать? Она – мой лучший учитель и отличный маг, и добилась она этого сама, хотя у нее ничего не было. А вы чего добились? Вы нечисто вылизали последний зад, и вас выкинули из столицы, заслав сюда. Вы пытаетесь нам что-то доказать, но это вы здесь – никто, и вам не доказать обратное. Каспар уже не понимал, где находится, и когда успел купить билет в лавку представлений. Пока кто-то боролся с шоком, а кто-то улыбался во все зубы, подросток дрожал от страха, боясь увидеть плохую развязку. Варнел не стал багроветь, а сразу побелел, сжав кулаки так сильно, что хруст услышали все в общем зале. Несмотря на ярость, капитан набрал в грудь большую порцию воздуха и с очень хлипким спокойствием на лице сказал: - Я уже встречал похожего на тебя, Крис. Закончил он плохо. - Хуже, чем вы? Зубы капитана скрипнули. Не разжимая их, он еле слышно процедил: - Слава богам, твои создатели сделали верный выбор. Не медля ни минуты, он отвернулся от мальчишки и двинулся к лестнице. Педагоги и Каспар с Филиппом в облегчении выдохнули, но Криса не порадовала такая концовка. Такой же разгневанный, как забравший себе последнее слово Варнел, он поспешил за ним. - Не смей сбегать, урод! Крис бросил в капитана какое-то заклинание, что не смогли предотвратить ни педагоги, ни ревнители. Белая вспышка отразилась в глазах успевшего обернуться капитана, и он попытался отмахнуться от нее как от какой-нибудь хилой мошки. Что произошло дальше, не понял никто, но часть вспышки отразилась от перебинтованной руки Варнела и, приобретя ярко-синий оттенок, ударила в грудь Криса. Маг пошатнулся и, запутавшись в ногах, рухнул на пол, начав судорожно дергаться. Зал заполнился криками. Варнел схватился за руку, где задымились повязки, и соприкоснулся коленями с полом. К нему сразу же подбежала группа преданных подчиненных. К Крису подоспели Джитта и Лиена, а Хейн бросился к лестнице. Каспара пихнули в спину, заставив приблизиться к сцене, которую он не хотел наблюдать. Дрожь Лиены усилилась, теперь ее руки ходили ходуном и не слушались, когда она попыталась повернуть голову ученика к себе. Каспару показалось, что мальчик потерял сознание, но его глаза были широко распахнуты, зрачки испуганно метались, редкие подергивания продолжались, а плотно сомкнутые губы начали быстро синеть. - Что вы с ним сделали?! – крикнула шокированная Джитта не менее шокированному Варнелу. – Он не может дышать! Служащая госпиталя в одно мгновение оказалась рядом. Не сумев снять странный эффект заклинанием, женщина начала бить ученика в худую грудь, но вдохнуть он так и не мог, сведенные мышцы не расслаблялись. Каспар увидел, в какие грубые тяжи превратилась шея погибающего неприятеля. Растолкав столпившихся зевак, к преподавателям пришел на помощь Хейн, пропустив вперед мастера Агнессу. - Разойдитесь, уйдите отсюда. Пожилая женщина встала на колени рядом с Крисом, положив одну руку ему на лоб, а второй начертила сложный знак на его груди. Криса перестало дергать, и Агнесса перевернула его на бок, наклонившись к нему. - Крис, я тебя отпущу, и ты сделаешь вдох. Она убрала руку от его груди, и мальчишка прерывисто сделал свистящий вдох. Он разжал кулаки и согнул шею, на которой исчезли тяжи. Заплаканная Лиена потянула руки к ученику, но мастер остановила ее. Агнесса не убирала руку со лба ученика, снова заговорив: - Сейчас ты сможешь нормально дышать, но появится… Не послушавшиеся Хейна зеваки подпрыгнули, потому что Крис истошно заорал. Стоящие поодаль ученики прикрыли рты руками, девушки поспешили уйти в свое крыло. Филипп оттащил приросшего к месту Каспара, приводя его в чувства. Покидая душераздирающую сцену, Каспар заметил, что ни Варнела, ни его свиты в общем зале уже нет. Зайдя в спальню и плотно закрыв дверь, подросток все еще слышал крик, но была большая вероятность, что это гудит у него в ушах. Мечник приоткрыл глаза, почувствовав легкое прикосновение к себе. Так часто его будили целители или сестры в госпитале. Место, в которое его поместили, было огромным по сравнению с их больничным крылом. Отвлекшись от потолка, мужчина перевел взгляд вбок, где встретился с глазами отнюдь не добродушной сестры. - Как себя чувствуете? – наклонился ближе теллиец, что-то высматривая в зрачках больного. - Вроде неплохо. А как я выгляжу? - Ужасней не бывает, друг мой. Иллюзионист взял с тумбочки зеркало, поставив его перед больным. Увидев свое отражение, Дитмар не сдержал смех. - Этот леший действительно я? Творец, наверное, пятидневные трупы выглядят лучше. - Не смейтесь так громко, иначе нас разоблачат раньше, чем надо. - А от вашего зелья есть противоядие? – приподнялся капитан, ощупывая достаточно реальные складки обвислой кожи на похудевшем лице. – Я не хочу так выглядеть до конца дней. - Если только очень попросите. Дитмар поймал хитрый взгляд фокусника и выставил ладони с просьбой подождать. Палаты пустовали, поэтому он без опаски наклонился и вытащил из-под кровати сумку со своими вещами, поставив ее на койку. - Представляете, они сами мне ее запаковали с прочими моими вещами, - опять затрясся капитан от подавляемого смеха. – Даже не посмотрели, что там. Так что ваша зачарованная сума была лишней. С каждой новой вытащенной реликвией, теллийца все больше захватывала нирвана, а с появлением на свет записей Галмара, он со стоном выдохнул, смахнув ненаигранную слезу. - Друг мой, если мы продадим все это, мы станем богачами! Радостные восклицания маг постарался перевести в шепот, но получилось все равно громко. Он бросился капитану на шею, попутно надавив на правую руку, отчего больной грубо отшвырнул его от себя. - Осторожней, чтоб тебя. Я хоть и не при смерти, но эта штука все равно дает о себе знать. Счастье выветрилось из Дитмара, и он недоверчиво глянул на компаньона, прижимающего к себе Галмара. Понятливый иллюзионист интенсивно замотал головой. - Что вы, друг мой, у меня и в мыслях не было оставлять вас… - Да уж как же. - Возможно, было, но лишь как редкое помутнение разума. Если я обещал идти с вами до конца, я пойду. К тому же мне понадобится помощь на границе, и дорога зимой будет тяжелее, особенно в одиночку… Дитмар без сопротивления отобрал у иллюзиониста сувениры и запаковал их обратно в суму. - Ты получишь их, только когда вытащишь мня отсюда. Иначе до границы ты не доберешься, - пригрозил он и лег обратно на подушку. – Долго мне еще тут отлеживаться? - Вы должны поболеть еще хотя бы два дня, чтобы скандалы успели улечься. Поиграете еще умирающего? - Раз надо, значит, надо. Да и у меня, вроде бы, неплохо выходит. Хотя здесь до смерти скучно. Иллюзионист достал свою верную трубку, заправил новой смесью и подпалил легким движением пальцев. - Потерпите немного. Скоро вы умрете окончательно. Капитану не понравилась последняя фраза, но задумавшийся теллиец не увидел его изменившееся лицо. Раскурив тонкую трубку, он прикусил губу и дал волю новой идее: - В Росиньеле вам точно скучно не будет. Дитмар нахмурился, слегка приподнявшись, а иллюзионист учтиво затолкал ему в рот трубку. - Я не рассматривал обитель фей как свой новый оплот, - прожевал мундштук Дитмар, брезгливо поморщившись. - А вы попробуйте, - забрал себе трубку фокусник. – Если вы любите магию и свободу, то это именно то место, где вы сможете разгуляться. Я уже даже придумал, куда можно выгодно вложить деньги, но, конечно, вы вправе самостоятельно распорядиться своей долей. У вас еще будет время подумать. После глубокого вдоха иллюзиониста повело в сторону, и он завалился на прикроватную тумбу, откинул голову назад, что-то высматривая на полотке. - Вы еще не чувствуете, как ваша карма поменяла направление? - Не понял, - кашлянул фор. - Как бог увидел ваше предательство и расписал вам страдания на десятилетие вперед? - Опять не понял. Я после ваших трубок не могу ни чувствовать, ни думать, как трезвый человек. Вы самый настоящий подручный Разрушителя. - Это комплимент? - Относительно… Меня точно не выследят по талисману? - Нет. Его не успели зарегистрировать. - Как мы выберемся отсюда? - Вы умрете, и я заберу вас из покойницкой. - А тело? - В Вангене много бродяг без имени. Один из них побудет вами на прощальной речи и на пути домой. Возможно, иллюзия продержится даже до похорон, но мы в любом случае будем уже очень далеко. Есть еще вопросы? - Только один. - М-м-м? - Как тебя зовут, велиар тебя загрызи? Следующие четыре дня Каспару снились кошмары, ночью он ненавидел спать, а днем ненавидел бодрствовать. Совесть и чувство вины грызли изнутри, как мыши грызли старую мебель, в то время как внутренний голос снова и снова навязчиво, но бесполезно пытался успокоить его. Дух признал свое поражение на второй день самоистязаний ученика, но на четвертый вновь заговорил о необходимости отпустить прошлое. Он уже не упоминал, что всем воздается еще при жизни, лишь повторял, что Каспар ни в чем не виноват, и ученик начал верить ему. За это время подросток резко ограничился в общении, отдалившись от друзей, но никто не осуждал его за это: весь второй этаж погрузился в мрачную атмосферу, словно соблюдая траур. На второй день после происшествия общий обет молчания начал таять, на третий все осторожно вернулось на свои места, а на четвертый Фед рассказал про талисманы силы. - И что же получается?.. – сглотнул юноша-третьекурсник. – Он теперь тоже маг? - Нет, но он может применять одну или две школы магии, смотря какая заложена в талисмане, - Фед глотнул замаскированный под чай крепкий напиток. - У меня в семье все глубоко верующие, - проронила слово зеленоглазая девушка. – Они считают, что магия – проклятье, и искренне верят в легенду о Рейгане и его армии. Искусственно созданная магия для них вообще смертный грех. - Часть коалиции и старший магистр тоже так считали, но они были в меньшинстве. Теперь великодушные гости пошли навстречу нашей нищенствующей и погибающей цитадели, отдав в пользование такие талисманы и камни памяти. Про второе, уверен, вам рассказывал Филипп. - И что, теперь все ревнители ими оснащены? - Нет. Насколько мне известно, выдали два-три талисмана, но они передадут еще. - Они выбросят их, - уверенно выставил свою точку зрения Реко. – Такое происшествие не может быть оставлено без внимания. Они поймут, что пошли не той дорогой, вытащат из Варнела эту дрянь и прогонят теллийцев. - Или они пожмут плечами, договорятся, что это был несчастный случай, и сторанерская цитадель станет копией теллийской, - предположила Линда. - Кто вообще предложил эти чудеса прогресса? – спрятал голову в колени рыжий старшекурсник. - Наверное, Варнел и предложил, а раз он из столицы – он все знает, все понимает. А генерал сразу же согласился со всеми его взглядами. - Почему Дитмар не вмешался? Где он вообще сейчас? - Я слышала, ему тоже вживили талисман силы, - огласила сплетни Линда, - но он не прижился. Дитмар пролежал день или два в нашем госпитале, ему не стало лучше, поэтому его отправили в госпиталь Вангена. - Творец, так он, наверное, умер! - Не знаю, но больше о нем я ничего не слышала. - Как-то резко полная бездна запустилась, - почесал нос Филипп. - И не говори. То эта тварь из столицы со своей сворой, то добродушные теллийцы, то пропавшие фолианты. Что это вообще за книжки такие, что из-за них такой скандал разгорелся? - В них описана сильная черная магия, - осушил чашку Фед. – Галмар был основоположником некромантии. Может, описал все ее направления. - Не только, - неожиданно отозвался Теро. – В «Могуществе» Галмар описал все, что умел, а умел он не только оживлять мертвецов. Он знал, как проникнуть в Сердце Сна и вытащить оттуда души умерших, знал, как попасть в Астрал. Мог призвать оттуда любого духа, какого хотел, и отобрать его силу. – Обросший юноша посмотрел на Линду. – Не надо только рассказывать это всем направо и налево. - Это точно дело рук теллийцев. Они всегда облизывались на нашу библиотеку. Они заныкали их куда-нибудь себе под платки и ходят, ресницами хлопая. - Или книги уже на полпути к дейнарским купцам. Собравшиеся повернулись к Филиппу. Он пояснил. - Я думаю, это теллиец-иллюзионист их украл. Я видел, как он делал предметы невидимыми, вынести реликвию ему бы не составило проблем. - Он покинул цитадель за несколько дней до исчезновения, - покачала головой Марта. – Пропажу реликвий заметили бы раньше. - Да к велиару эти книги, - плюнул Девор. – Их либо найдут, либо гости сделают их достоянием своей цитадели, либо кто-то купит их в свою зловещую коллекцию. Что с нами будет? Нас уже на днях начнут регистрировать теми камнями, все ревнители смогут поголовно заиметь талисманы силы и извести нас за день, почувствовав власть и ненависть к нам. Тут и до этого был не эмпирей, так теперь станет хуже любого... - Не погружайся в уныние, - оборвал его товарищ. - А ты хоть раз подумай головой! У тебя вместо мозгов радужное облако! - Значит, у него есть хотя бы что-то на них похожее. Все повернулись в сторону звонкого голоса. В комнату отдыха зашла Лиена, засеменив в их сторону. Фед уступил даме почетное место, а она указала пальцем на снова полную чашку у него в руках. - Это зерновой аквавит? – спросила она. - Да. - Давай сюда. Она в два глотка опустошила чашку, протянув ее Феду. - Представляю, что сейчас творится у вас в головах, - вздохнула Лиена, - но на деле творится не меньший бардак. - Все очень плохо? – выделил среднее слово Фед. - Каждому по-своему, конечно, почувствуется. Я считаю, что плохо – это когда ты стоишь на заполненной счастливым народом площади, привязанный к столбу, а под твоими ногами разгорается хворост. Одно могу сказать точно: наше место жизни претерпевает изменения. Ее общие фразы не восприняли, поэтому преподаватель устроилась в кресле поудобнее и начала уточнения, стремясь скрыть собственные чувства. - Вчера использовали первые камни памяти. Прошли регистрацию мастера и магистры, сегодня очередь хранителей. Всех ревнителей, кто получил или в дальнейшем получит талисманы силы, тоже заставят пройти процедуру с камнем. Лично я не видела те заморские чудеса, поэтому описать вам их не смогу. С нашим этажом повременят, пока не прибудут еще заказанные партии. Делегация уедет после их передачи, а сколько будет длиться этот этап, одному велиару известно. - Фолианты не нашли? - Нет. Старший магистр в бешенстве из-за пропажи и из-за несчастного случая. Коалиция частично тоже, но она боится поддерживать магистра. Все ждут возвращения генерала для собрания, но мне кажется, они возлагают на него слишком большие надежды. - Учитель Лиена, - осторожно осведомилась одна из девушек, - а вы правда больше не преподаватель? - Правда. Спасибо капитану. Я теперь даже не эрудит. По идее у меня сейчас занятия с другими адептами. Я буду учиться с теми, кого недавно сама учила. Какой позор. Она вытянула руку с пустой кружкой, и Фед без промедления наполнил ее из чайника. - Самое мерзкое в этом то, - она выпила, слегка поморщившись, - что даже когда генерал вернется и сузит полномочия капитана, я, как младший персонал невысокого разряда, останусь в его прямом подчинении. И в подчинении у его псов. Она вскинула голову к потолку, потом с неописуемой грустью посмотрела на чайник, а затем на учеников. - Как вы поняли, столица любит порядок и покорность, так что с такими вещами у вас буду проблемы. Я серьезно советую вам изучить черный список, чтобы знать, что нужно прятать лучше. И это касается всех. Боюсь, Теро, твои связи тоже не помогут. Возможно, они расширят список, возможно, будут исправлять его каждый день. Возможно, введут ограничение на письма, отменят поощрения. Ни для кого не секрет, что многие ревнители не любят нас, считая угрозой для обычных, нормальных людей. До этого они боялись показывать свою неприязнь, теперь у них появится власть и, возможно, они будут напоминать нам о ней каждый день. Возможно, они заставят нас ходить по струнке, возможно, придумают новые наказания, а вместо магии вы будете изучать сплошной контроль и медитации. Возможно, и так не особо любимое место станет нам ненавистно уже завтра – в любом случае останется одна неизменная вещь. Мы все равно будем друг у друга. Мы все здесь – единое целое, если проблема у одного – это проблема всех. Одного из болота легче вытащить всем вместе. Отвечать на их грубость грубостью мы не станем, иначе начнется борьба, но затаптывать себя в грязь мы тоже не позволим. Если они решат объединиться, чтобы сжить нас со свету – мы тоже объединимся и покажем им силу. И пусть тогда попробуют сказать, что мы порченные, что мы неправильные, что мы сквернодушные, что мы никто в их мире. Лиена прикончила очередную порцию, что ей подлил Фед, встала с кресла и шаткой походкой направилась на выход. - Ах, да, - притормозила она. – Крис передает вам привет. - Как он себя чувствует? – обеспокоилась Марта. - Относительно неплохо. Идет на поправку. Он вернется к вам в конце декады. Постарайтесь не закидывать его вопросами в первые дни. - Что Варнел сделал с ним? - Случайно применил какое-то заклинание из воздействия. К моему удивлению, он действительно сожалеет об этом. В госпиталь к Крису, конечно, не заходит, но он приятно подавлен. Ревнители будут использовать талисманы только после специальной подготовки. Как ее организуют теллийцы, не знаю, но нужно быть готовым к любому навозному дождю, что польется сверху. Она покинула полупустую комнату отдыха, оставив студентов в глубокой задумчивости и унынии. У входа в учительское крыло эгирку поймал один из столичных ревнителей. - Что ты делала в комнате учеников? – мечник ощутимо сдавил ее тонкое плечо. – Тебе можно ходить только к неофитам и слюни им вытирать. Что ты делала? Собирала группу мятежников? - Нет, рассказывала, где и когда ты обычно спишь, и как было бы хорошо, если бы ты не просыпался каждое утро, чтобы меня доставать! Она вырвала руку, ступив на свою территорию. Новый ревнитель с первого дня своего пребывания здесь начал оказывать извращенные знаки внимания, пользуясь невыгодным положением Мэй. В некотором роде Варнел оказался прав: теперь она действительно никто, и помочь ей некому. Олис с Петри, как и еще несколько ревнителей, составили компанию генералу в его поездке. На вопрос о цели поездки Олис лишь пожал плечами, но Мэй и без того догадывалась, что дело не обыденное. Сколько еще в цитадели не будет сдерживающих генеральский цепей, никто не знал, оставалось только терпеть, в то время как нити новаторов с каждым днем проникали все дальше и глубже, пугая тем, что, если генерал сильно задержится, даже он не сможет распутать их паутину. Растущая нелюбовь со стороны определенных ревнителей может затронуть больше лиц, может перерасти в открытый гнет, во что не верят некоторые наивные души. Вопрос в том, сможет ли генерал подавить такое отношение и захочет ли. Было время, когда мастер Агнесса помогала искоренять презрительные физиономии, направленные на Лиену, но, если раньше к уважаемому преподавателю прислушивались все без исключения, теперь ее слова будут весить ничуть не больше, чем на торжестве знати слова неимущего монаха о равноправии. Как рассказала история, и как показывает практика: быть женщиной без мужской поддержки и гроша в кармане трудно, быть женщиной-эгиркой вне общины – очень трудно, а быть вдобавок еще и магом в том же королевстве – так можно удивиться, что пропитанная общепризнанными мнениями земля сама не разверзлась и не поглотила ходящее по ней проблемное существо. Лиена не знала, что такого ужасного она сделала в прошлой жизни, что ей послан сей тяжкий путь искупления. Не знала, почему в священном писании, говорившем о доброте к ближнему, все в последнем слове увидели «полезному, стандартной внешности и взглядов человеку признанной национальности». Не знала, почему ее род не смог в свое время договориться с Храмом и безапелляционно стал изгоем. Даже те из эгиров, кто прилюдно отказался от принадлежности к общине и идолопоклонничеству, приняв новую веру, все равно считались еретиками, только теперь еще и коварными лгунами. Не нужно было поклоняться идолам, чтобы стать опасным еретиком, достаточно было иметь скуластое лицо, прямые брови и зауженные глаза. Лиена знать не знала об идолах и древних родах: она никогда не жила в общине. Ее родители отказались от прежней жизни и попытали счастье в городе, но ничего лучше трущоб им не светило. Они надеялись, что их потомки смогут прижиться среди обычных людей, поэтому пошли против вековых традиций и не стали уродовать дочь родовой руной. Но они просчитались по всем пунктам. Лицо предало Лиену, и Храм, признав в ней эгира, приказал поставить отличительную метку, снова выбросив на улицу. Она так и не поняла, когда и где успела обидеть нового бога, превратившись в изгоя. Не найдя ответов ни в новой, ни в старой религии, она создала свою, веря, что нужно просто жить. И в этой вере не было потаенного смысла, ее не подтверждал невидимый кивок от богов, она не украшалась абсурдным стремлением к несению мира во всем мире и праведной жизни. Вера говорила, что нужно жить всем назло, и ничего не нужно ждать от жизни, особенно поблажек. Запершись, Лиена оглядела усугубленный беспорядок в крошечном, пока еще ее собственном, кабинете: его разворошили вражеские муравьи в поисках того, что потеряли сами. Прибираться не было ни смысла, ни настроения. Перешагнув через груду бумаги и сломанную мелочевку, вызывавшую приятную ностальгию, воспитательница остановилась у шкафа, открыв его потайной отсек. Уж чему ее и научила жизнь, так это прятать, потому пять ее искусных тайников так и не были обнаружены. Кто украл фолианты, Лиена не знала и не стремилась узнать, лишь желала, что эта информация дойдет до главнокомандующего в Бастерлоне, плотно связанная с именем Варнела. Лиена прислонилась к прохладному дереву и, отгородившись от давящих каменных стен, поразилась своему красивому лицемерию: она толкала ученикам вдохновляющие речи, когда сама не верила ни в единое целое, ни в общую проблему. Все равно вся жизнь сводилась к тому, что каждый был сам за себя. По крайней мере, у Мэй всегда был под рукой помощник. Она остановила взгляд на содержимом первого тайника. Бутыль живой воды была закупорена и оставлена на черный день, и сейчас было бы логично устроить ей торжественное открытие. Кто-то назвал бы это пагубной привычкой, ядом замедленного действия, но для Лиены это было спасением от всех напастей и страданий. Это был путь, подводящий к истине, к сожалению, слишком короткий, чтобы дать коснуться ее. Это было снадобьем от воспаленного разума: оно, как кусок материи, протирало запотевшее стекло или же оставляло еще более непроглядные разводы, через которые все казалось таким простым и понятным. Лишенная крепкой защиты от бывшей наставницы, друзей на стороне неприятелей, поддержки от ныне подавленных коллег, острых шуток никогда неунывающего ученика, Лиена еще раз подумала о наплывающем со всех сторон мраке и потянулась к бутылке. Ночные прогулки по цитадели стали невозможными: преданные делу служащие запирали все попадающие на пути двери, дежурные ревнители без капли сна в глазах патрулировали коридоры, на всех лестницах и больших площадках горели холодные огни, освещая все кругом. Как теперь жить, Каспар не имел понятия. Ревнитель, дежуривший на этаже сегодня ночью, почему-то больше внимания уделял учительскому крылу, и подросток смог выйти в общий зал. Тяжелая дверь на лестницу была закрыта не на ключ, но от ее скрипа могли проснуться даже мертвые, поэтому территория прогулки улеглась в территорию второго этажа. Все окна в коридорах замерзли, а ученику был необходим вид открытого неба и далеких пейзажей, которые все еще ждали его в будущем. Сколько служащий не пытался прибить новый замок на непопулярную кладовку, старая дверь отвергала железное украшение. Конечно, скоро с этой проблемой разберутся, а пока Каспар проделал легкую манипуляцию и проскользнул внутрь заброшенного кабинета. Если цитадели когда-нибудь понадобится символ вечной неизменности, он без тени сомнения предложит эту кладовку. Даже когда все видимые полы и стены покроют золотом, а практические кабинеты превратятся в расписные бальные залы, тут все так же будет свален позабытый хлам, покрытый толстым слоем пыли, разбитая и облезлая люстра будет так же склонено качаться под сквозняками, пол будет таким же хилым и гнилым, и дыры продолжат открывать черные порталы в никуда. Увлекшийся созерцанием ученик невольно вздрогнул, наткнувшись на силуэт у дальнего окна. По росту он не походил ни на преподавателя, ни на ревнителя, поэтому начинающий маг осторожно подошел ближе. - Здесь единственное место с такими большими окнами, и мне почему-то предвиделось, что не только у меня пробудится нужда в них. Силуэт узнал Каспара быстрее, но отводить взгляд от незамерзшей части прозрачного стекла не стал. Ученик тоже не стал концентрировать на себе внимание, молчаливо встав рядом. Все-таки эти окна вполне могли сойти за новое чудо. Обычно стеклодувы составляли большой пласт из многих вырезок, мутных и неровных, сцепленных между собой в композицию, напоминающую куклу, сшитую маленькой девочкой. Здесь же у ремесленника вышли чистые крупные пласты, не искажающие вид за собой своей неровностью. Лишь на стыках и у рам они имели изъяны, откуда сочился морозный ветер, отчего в кабинете всегда было холодно, но это не смущало одетую в тонкую сорочку Марту. Не смея показывать свою слабость, Каспар приструнил появляющуюся дрожь и предпочел забыть об иголках, колющих чувствительные кисти. - Мне кажется, Лиена сильно преувеличила, - сказала Марта, будто сама себе. – Сживать нас со свету никто не будет: мы должны будем вернуть королевству долг, окупить всю еду, воду и жилье за назначенной работой. Пока мы этого не сделаем, на нас никто не покусится. Поэтому меня не беспокоят ревнители. - А что тебя беспокоит? Марта на миг сверкнула глазами в его сторону, но Каспар не увидел в них привычной ласковости. - Крис лежит в госпитальном крыле из-за нас с тобой. А после койки его ждет наказание из-за нас с тобой. - Это не так, Марта… - Я прекрасно знаю, что это ты подбросил ему нашу книгу. Ты не успел ее как следует спрятать и бездумно кинул на кровать или тумбу. Поэтому ревнители решили осмотреть его место и нашли остальное. - Они решили все проверить потому, что он прославился у них тем, что постоянно воровал. К тому же тот том был его, я просто не хотел тебе говорить. - Ты обокрал его? Он ведь именно про него тебя спрашивал еще тогда. Ты вернул его вещи и соврал ему в глаза? - Нет. Я уже потом случайно нашел ту книгу… - Мог бы хотя бы мне не врать. «Такую свинью, как я, еще поискать надо», - грустно подумал Каспар и тяжело вздохнул, приготовившись к атаке едкими замечаниями и подозрениями, но Марта молчала. Она беззвучно шевелила губами и в конечном счете произнесла: - Помнишь сказку про красильщика, который нашел свой счастливый камушек? При первом взгляде ему показалось, что он синий, потом камень поменял свой цвет на красный. Человек показывал свой разноцветный талисман всем друзьям и те ахали, не успевая запоминать его цвета. Только когда пришла зима и работа приостановилась, он отмыл свои руки и понял, что камень прозрачный. Не все вещи оказываются такими, какими кажутся на первый взгляд. Знаешь, что сделал с камушком красильщик? - Выбросил его? - Положил обратно в карман и сказал: «Какая разница?». Да, ты не такой, как думала я, как думали многие, да, ты иногда поступаешь не совсем по совести, позволяешь себе вранье и лицемерие для того, чтобы казаться лучше. Ну и какая разница? Небрежно брошенная фраза стала для подростка самым искренним и правдивым комплиментом. Ни одна другая, вроде: «Я прощаю тебя» или «Ты больше хороший, чем плохой», не прозвучала бы лучше. Продолжая буравить тусклые звезды невидящим взглядом, он дотронулся до кисти ученицы такой же холодной, как и у него. В ответ чужие пальцы слегка сжали его собственные. - Вы считаете оправданными ваши продвинутые занятия? – ревнительница продолжала будить в наставнике Асманде зверя. – На что вы опираетесь, когда намеренно сокращаете прописанные в норме годы обучения для учеников? - На их талант и рвение к совершенствованию, - пробурчал мужчина. - Именно такие «таланты» чаще всего развлекаются в дальних деревнях, экспериментируя над беспомощными людьми. За способными студентами нужно больше следить, а не стремиться вбить в них как можно больше силы. Магия создана, чтобы служить простому народу, поэтому по выходе ваши студенты должны стать полезными работниками, а не сверхоружием. - Сверхоружие из наших выпускников делает беспомощный простой народ. Сколько несчастных было эксплуатировано и принуждено к насилию? Скольких из них сделали телохранителями, наемниками, убийцами? И сделали это далеко не маги. Что говорит ваша статистика? Ревнительница ощерилась и отошла к стене, а наставник продолжил превратившийся в зрелище урок. О продвинутости речи сегодня не шло: занятие собрало группу отстающих от программы адептов и преуспевающих старших учеников. Вообще сделать из сторанерских магов-студентов сверхоружие было задачей непростой даже для объединившихся магистров. Как один из наставников школы управления, Асманд старался добиться от учащихся не мощи заклинания, а его направленности. Заставить парить или танцевать все предметы в кабинете – эффектно, но бестолково. - Вы должны подчинить себе оболочку неживого предмета, а не потакать ей, - в который раз повторил учитель, смотря как кривляется адепт, пытаясь держать плавную левитацию серебряной ложки. – Не нужно изгибаться в такт ее движениям. Застыньте, заставьте и ее стоять на месте. Да куда вы клонитесь! Фед тихо посмеялся, вспомнив, как в первый раз сам пустил ту же самую ложку в глаз товарищу. Следующим выступил он, зафиксировав предмет на необходимое время и переправив по всем указанным направлениям. В конце под тишину кабинета он аккуратно вернул ложку в стакан, и тот не двинулся, лишь тихо прозвенел. Адепты стыдливо понурили головы, а однокурсники Феда только пожали плечами, ни на миг не усомнившись в ином результате. - Отлично, Фед, - оценил Асманд, подойдя ближе. – Лишь одно замечание. Вы довольно резко разрываете заклинание. На небольших предметах этого не видно, но когда вам понадобится, например, переместить статую, вы можете ее расколоть. Укажите предмету направление остановки. Ложку наклоните в сторону наименьшего сопротивления и, когда она тихо соприкоснется со стенкой стакана, мягко отпустите. Попрактикуйтесь в сторонке и в следующий раз сделайте так, чтобы я не услышал звона. Фед отошел в сторону, и колонна возобновила движение. Когда очередь достигла последнего студента, заметно припоздавшего, Асманд скрестил руки на груди, а наблюдавшая ревнительница дернулась. - Вы явно не с шестого курса, юноша, - прищурился педагог. - Все в порядке, наставник, - отозвался Фед. – Это Каспар. Его направила сюда мастер Агнесса. Старшие ученики повернули головы к новичку, а адепты заранее скорчили презрительные рожи. Асманд лишь слегка повел светлой бровью, тщетно пытаясь вспомнить ученика. - Вы просто посмотреть пришли? – с надеждой спросил учитель, затылком чувствуя, как насторожилась ревнительница. Каспар сильно припозднился, поэтому скоро занятие подошло к концу, но он успел показать все, на что был способен в данный момент. Старшие ученики поспешили покинуть кабинет первыми, и почему-то ни один из них не удосужился взглянуть в сторону ученика первого курса. Даже Фед воздержался от поздравлений, развернувшись к дверям под общую тишину, которой во славу юному гению остались покорны и стакан, и проклятая ложка. На лицах адептов сохранилось презрение. Один из них ощутимо пихнул Каспара у выхода в коридор. Изучая свои расписания, адепты подошли к витым колоннам, стоящим неподалеку от лектория. - Что это был за шут? – спросил адепт, когда часть его группы разошлась. – Новое воплощение Криса? Довольно неудачное. Тот хотя бы был смешным. - Этот зазнайка – та еще звезда над озером, - фыркнул его собрат. – Держит высокомерное молчание, пока грубо лицемерит. Гесту и Берси уже от него досталось. Им пришлось чуть ли не ноги ему целовать, чтобы не отхватить от ревнителей. Крайне подлая личность. Их небольшая группа закончила короткий перерыв и собралась в дальнейший путь постижения магии. - Куда ты? – окликнули свернувшего в противоположную сторону юношу. – Перерыв закончился. - Лопну, если флягу не опорожню. Я успею. Убедившись, что ревнитель, которому он не понравился, закончил пасти его, адепт зашел в неприбранную уборную. - Ну что у тебя там? – выпалил он, захлопнув дверь за собой. - То, что нужно, приятель. Вошедшему быстро протянули полупрозрачный пузырек, который тут же оказался в других руках. - У кого взял? – внимательно рассмотрел содержимое адепт. - Почему сразу взял? - Скажешь, что сам сделал? Не выставляй себя болваном. Лучше расскажи, чего мне ждать от этого? - Целый флакон – двадцать минут эффекта, советую разделить на два применения. Только второй раз не задерживай: через декаду после откупоривания он бесполезен. Великим чародеем ты от него не станешь, но любой цикл сдашь с первого раза… Ты ведь для этого берешь, верно? Юноша помедлил с ответом и отошел подальше от двери. - Ты серьезно думаешь, что освобождения стоит добиваться через все эти циклы и экзамены? – прошептал он, пряча флакон в карман. – Скоро у нас отберут любые права на свободу, так, может, лучше не ждать этого? - Что ты сможешь сделать в пятнадцать-двадцать минут? Это зелье немного улучшит твои способности, исправит недочеты, уберет осечки, но путь на свободу оно тебе не пробьет, даже если ты накопишь десятки ящиков с ним. - Но ты ведь тоже задумывался над этим, верно? Второй адепт не ответил, только коротко усмехнулся, потерев большим пальцем указательный. Покупатель полез в карман, вытащив несколько темно-серых кусков металла. - Десять серебряных и кольцо с малахитом. - Мы так не договаривались. - Мы договаривались на двадцать, тут даже с избытком. - Нужно только монетами. Их я заберу, а долг отдашь потом. - Таких условий не было. - Так теперь желает поставщик, это не моя прихоть. - Что-то резко этот поставщик активизировался. Думаешь, для чего он себе деньги набирает? - У тебя навязчивая идея, которая… Ах ты, крыса болотная! Глаза из дверной щели исчезли, но лазутчик убежать не успел: первый адепт взмахнул рукой, и дверь резко распахнулась, а силовой порыв затащил за собой и человека. Другой адепт быстро подскочил и, закрыв дверь, поднял за шиворот невысокого лазутчика. - Легок на помине, - прорычал юноша, толкнув Каспара к стенке. - Я просто зашел умыться, - затрясся подросток, когда подошел второй маг. - В том-то и дело, что не зашел. - Я ничего не слышал. - А что ты думал услышать? Чародей в фиолетовых одеждах придержал тяжелую руку вспыльчивого товарища. - Брось, он не расскажет. - Это – ученическая крыса по имени Каспар. Сияющая и смердящая средь бела дня звезда. Не верь этим невинным глазкам, он всегда в ноги кланяется, прежде чем в яйца вцепиться. - Вам ничего не нужно со мной делать, – держал стойкость ученик. – Давайте не будем усугублять. Да, я слышал то, что слышал, и теперь у меня есть знание, но отнять вы его у меня не сможете, даже кулаками. Просто не делайте ничего необдуманного, и оно не будет применено против вас. - Угрожать нам вздумал, малявка? Применить ты его не сможешь, если месяц будешь валяться в госпитале со вторым гением. Как тебе такая угроза? - Пожалуйста, давайте я просто буду молчать, а вы успокоитесь. - Лучший выход, - быстро согласился менее агрессивно настроенный адепт. - Не будет он молчать. Гесту он то же самое обещал, а потом сделал из него марионетку. Как еще пятерых моих друзей. Возомнил себя возвышенным над смертными! Пора сойти с облака. Каспара схватили за грудки, вдавив в грязную стену. Его затылок ощутимо стукнулся о камень, и уши захватил гулкий звон. Подросток, конечно, причислял себя к хилякам, но он никогда не думал, что не сможет дать даже мизерный отпор в критической ситуации. Уж пнуть по ноге и убежать или хотя бы попытаться это сделать мог позволить себе даже абсолютный слабак, но сейчас страх взял вверх и унес всякую способность двигаться и думать. Ученику оставалось только наблюдать. Хоть второй адепт и не выказывал прямой агрессии, вмешиваться в правосудие он тоже не спешил. Кулак судьи и исполнителя остановился из-за неожиданной реплики виновника. - Высокомерным меня считаешь? Лицемерным? А чего добился ты, раз считаешь себя лучше? Ничего! Ты просто хочешь на мое место. Завидуешь мне, так завидуй молча. Адепт отпрянул от ученика и замер на миг, но лишь для того, чтобы скопить ярость. Он вновь поднял кулак, направив обидчику в лицо. Подросток превзошел соперника реакцией, ударив его ладонью в грудь. Бессловесное заклинание порыва отправило адепта в полет до глиняных умывальников, которые сразу же раскололись, залив его водой и засыпав крупными осколками. Второй адепт подпрыгнул к ученику, но тот увернулся от захвата, метнувшись к двери. Адепт устремился за ним, но ученик неожиданно пробежал мимо двери, на бегу махнув рукой. Дверь резко распахнулась, врезавшись гранью в лицо адепта. Подросток аккуратно закрыл дверь и осмотрелся. Противник, столкнувшийся с нежданной преградой, валялся у его ног и тихо поскуливал, находясь в полуобморочном состоянии. Тяжелая дверь расшибла ему нос и лоб, но ученик заключил, что это не требует немедленной помощи. Второй адепт, который обзывал его кукловодом теперь лежал без сознания под обломками, а сам бывший кукловод, повинуясь внутреннему голосу, подошел к пораженному юноше, постепенно возвращаясь в реальность. Каспар хотел повернуть его лицом к себе, отбросить острые куски умывальников, оттащить от воды и убедиться, что ничего страшного он не сделал, но плохо слушающаяся рука только нырнула в чужой карман и извлекла небольшой флакон. Лишь когда стеклянный предмет погрузился в карман одеяния ученика, тело вернулось в его подчинение. А когда звон в ушах начал таять, Каспар, борясь с приступом тошноты, вывалился в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Прикрывая лицо мокрым от воды и слез рукавом, он, ничего не видя перед собой, продолжал бежать, пока сквозь влажную пелену глаза не встретились с возникшей на пути приоткрытой дверью. Никем незамеченный ученик зашел внутрь, и ему в нос ударил сильный запах пряностей и специй, отчего слезы хлынули с новой силой. «Оставь свои бесполезные эмоции», - четко донеслось в голове, когда прочие мысли приутихли. - Зачем ты это сделал?! – воскликнул Каспар, не научившись мысленному общению. «Мне показалось, ты был в опасности, но сам ничего бы не смог сделать». - Я тебе не марионетка! Не смей так больше делать! «Тогда научись за себя постоять, вместо того, чтобы дрожать как мышь. Дифирамбы петь тебе здесь не будут, а в горло вгрызутся с удовольствием». - Все считают меня монстром, - горько захныкал ученик. – Я не сделал ничего из того, чего бы ни делали другие, но заметили именно меня! Лучше бы я остался невидимкой. «Увы, за все приходится платить. Их немые нападки – обыкновенная зависть. Раньше ты завидовал чужому успеху, а теперь роли сменились. Ты ведь сам хотел этого». - Но почему его до сих пор любят, а меня уже ненавидят?! – сорвался ученик, врезав кулаком по полке, откуда посыпались металлические банки. «Потому что он выставляет себя дурачком. Для всех он шут, что не может догадаться, как применить свои таланты. Оттого его всерьез не воспринимают и воспринимать не будут. А ты умный, теперь еще и сильный. Ты опасен для их самооценки, но им еще предстоит понять, что проявлять к тебе дружелюбие выгоднее. Ты уже становишься лучше, и остальные замечают это. Скоро ты достигнешь совершенства, нужно лишь подождать». - Ждать? Ждать, когда ты ополчишь всю цитадель против меня? Когда я уже не буду контролировать и соображать, что творю? Когда ты окончательно сделаешь меня своей игрушкой? Ученик уперся лбом в стену, смахивая с уголков глаз остатки влаги. Он ощутил легкое прикосновение к плечу, теплое и успокаивающее. - Прости, - донесся голос у его уха, - я признаю, что перешагнул черту дозволенного. Но все это было ради тебя. У меня нет цели приручать тебя, делать невольником, издеваться над тобой и вытворять прочие зверства, что ты воображаешь своей бурной фантазией. Я знаю, ты страдал, когда мы встретились, ты страдаешь сейчас, но скоро все наладится. Я искренне желаю тебе добра, я хочу того же, что и ты. Ты все еще не доверяешь мне. Тобой руководит образ, что ты составил по жутким книжкам. Злые духи, демоны, черные маги – это фантазии романтиков, ничего не знающих о чужих мирах. Я твой друг, Каспар, я хочу помочь тебе, но мне сложно сделать это, пока ты не доверишься мне. Ученик выпрямился, неуверенно посмотрев на свое отражение в полированной банке. - Ты неплохой человек, - сжал его плечо бесплотный дух, - но зачем-то стараешься доказать себе обратное. Ты лучше многих здешних обитателей. Прекрати корить себя, ты не сделал ничего плохого… Шепот астрального существа становился все тише, а посторонний звук – все громче. Смеживший веки Каспар открыл глаза, когда из глубины помещения вынырнула полная женщина с необъятной корзиной трав в руках. - Ты что тут делаешь? – прокудахтала она, поставила корзину и твердо зашагала к нарушителю. – Опять таскаете у меня по мелочи? - Нет, – попятился юнец. – Простите, я заблудился… - Знавала я такого вечно теряющегося кретина. Постоянно не досчитывалась чего-нибудь после его блужданий. Пора бы вас ревнителям отдать: они наконец-то за ум взялись. Женщина неуклюже потянулась к Каспару, и дальнейшие оправдания подростка ее не волновали. Поднялся шум. «Вмешиваться по твоей просьбе не буду. Однако на твоем месте, я бы позаботился о тишине». Ученик отпрыгнул назад и протараторил заклинание слабости, но ошибся при изображении рукой. Кухарку поразил ступор, она раскрыла рот и выкатила глаза, не ожидав от ученика такой дерзости. А потом ее рот и глаза начали закрываться, она накренилась в бок, приземлившись на перевернутый ящик на полу. Еще через миг по помещению разлился ее храп. «Магия – это искусство, - пояснила чужая мысль недоумевающему подростку. – В ней можно творить без ограничений и до конечного результата прийти разными путями. Это заклинание сна тебе лучше запомнить. В школе воздействия есть много интересного среди скучного мусора». Первый и второй курс снова тренировались вместе, но теперь учителей обязали ограничивать поле барьером. Хейн потерял всякий энтузиазм и лениво выполнял все указания ревнителей с плотно сжатыми губами. Вместо Лиены ему теперь помогала другая эрудит, такая же отстраненная и послушная. Филипп непривычно для себя много молчал. Не потому, что им жестко запрещали посторонние разговоры, просто не было никакого желания открывать рот лишний раз. Вздохнув, ученик еще раз посмотрел в сторону второй половины поля, где тихо переговаривались первокурсники. Его друга среди них опять не было. Возможно, он снова опоздает или придет под конец, или вообще не придет. Ему уже было в пору заниматься с адептами, ориентируясь на мастеров, и от второкурсника уже не нужны были ни наставничество, ни поддержка, ни показательное выступление. Хоть в свободное время все вроде как было по-прежнему, Филипп знал, что повзрослевшему другу куда приятнее проводить время со своей пассией, которую он вроде как мечтал добиться. Его измененное расписание, как и смененные приоритеты, делало жизнь Фила капельку скучнее. Среди первокурсников Филипп увидел Марту, которая так же периодически бросала взгляды на входные ворота. А ведь именно после знакомства с ней, Каспар стал так резко меняться. Может, она наговорила ему что-то, пока они занимались своими цветочками, а открытый ум впечатлительного Каспара воспринял все слишком серьезно. Заметив взгляд Филиппа, заклинательница вопросительно сморщила лоб на его прищур, который должен был донести до нее: «Я знаю, что ты что-то с ним сделала, и я узнаю, что именно». Марта уперла руку вбок, встав в самодовольную позу, и выражением лица передала: «Ревнуешь?». Филипп фыркнул и сместил челюсть, выставив вперед подбородок: «Нет, я беспокоюсь за его вкус. И что он в тебе нашел?». Хейн и ассистентка закончили приготовления, и по их команде с двух сторон поля начал наплывать мутный барьер, разделяя курсы. Перед тем, как скрыться за пеленой, Марта успела показать Филу неприличный жест, на что тот ответить не успел. Занятие началось. - Фор, вы не хотите перейти на другой участок? – вежливо поинтересовался эрудит. – Моей ассистентке сложно будет следить за дисциплиной одной. Фора Хербса мне вполне хватит. Столичный гость потоптался и согласно кивнул, пройдя за барьером на вторую половину поля. Когда его силуэт растаял за пеленой, Хейн оживился. - Сегодня мы должны были повторять школу стихии, но, так как почти все из вас владеют заклинанием заморозки, мы пройдем основы школы управления. Браян, вы не против? Учитель повернулся к ревнителю у дальней колонны. - Конечно, против. Я немедленно составлю жалобу на вас, чтобы отправить на рудники, - саркастично пробурчал Хербс и закурил. У половины второкурсников зачесались руки, когда они начали делиться на пары. Другая половина воздержалась от радостных эмоций, обмениваясь замешательством. Вставшая в пару с Филиппом приятельница с опасением посмотрела на Хейна. - Идти вне основной программы теперь запрещено. Говорят, скоро и занятия для продвинутых прикроют. Все серьезно. Ему влетит. - Думаешь, было бы лучше, если бы мы еще два месяца практиковали то, что знаем назубок? - Я боюсь, что скоро так и будет. И лишь немногие учителя вроде Хейна пойдут против правил, чтобы научить нас новому. Она встала напротив, а эрудит шагнул в середину рядов. - Самое простое заклинание из школы управления – порыв. Ошибочно считать, что оно основано на воздушной стихии. Мы не создаем воздух, а направляем его. Кто не знает, ветер – это движение воздуха из-за разного давления между основными воздушными пластами, а не приступы чиха у Творца. Не смейтесь, вполне может быть, что в скором времени вас будут заставлять думать именно так. Для всех воздействий, основанных на давлении, применяются две руки. Одной создаем нужную среду рядом с собой, второй действуем на предмет, одновременно определяя уровень его перемещения. Если уменьшите давление рядом с собой, а в области предмета повысите, он притянется к вам на тот уровень и с той скорость, что вы зададите. И наоборот, если вам необходимо оттолкнуть предмет. Порыв перемещается преимущественно горизонтально, помните об этом. Вес предмета имеет значение, поэтому пока вы сможете перемещать лишь то, что не превышает веса тарелки. Чтобы заставить сдвинуться с места нечто приближенное к вашему весу или превосходящее его, есть дополнительные модификации с усилением и концентрацией, об этом вам пока рано думать. Хейн отвлекся на дверь за колонной. По его велению она открылась, и оттуда вылетели простенькие на вид штативы с прикрытой тканью рамой на вершине. - С левитацией сложнее, - прокомментировал Хейн, расставляя инвентарь между шеренгами. – Здесь порывов уже нет, все должно быть гладко. Давление работает с точкой приложения силы. Для начала объект поднимают по той же схеме с разностью давления, только энергию концентрируют плотнее. Потом в поле объекта устанавливается нейтральная среда, а с помощью точек приложения силы, вы перемещаете его в горизонтальных направлениях, для вертикальных – меняете давление в среде объекта. Для перемещения по диагонали уже мысленно составляется траектория, как вы рассчитываете у мастера Вацлава. Да, Элиас, не все так просто, но это не значит, что ты можешь браниться на моем уроке. - Должно быть, есть методы проще, - предположил другой ученик, когда штативы замерли между парами. - К одному результату можно прийти разными путями, - изрек Хейн, дистанционно закрывая дверь в инвентарную комнату. – Теллийцы колдуют, ориентируясь на те же законы, просто компонуют все действия в одно изображение заклинания. В Дейнаре есть заклинатели, управляющие воздухом, как стихией. Они пренебрегают всякими законами, отчего их возможности широки и опасны. Есть отдельные заклинатели, обладающие телекинезом. Они могут двигать предметы силой мысли. Другие мыслят творчески. Как вариант, чтобы поднять что-то невероятно тяжелое, они не тратят силы на концентрацию давления, а применяют магию искажения, отчего предмет начинает притягиваться к невидимой планке в воздухе, как если бы падал на землю. Мы все здесь – художники, а не рабочая сила. Может, когда-нибудь до общественности дойдет это. - Когда безделушки из сувенирной лавки будут стоить дороже добытой руды, тогда дойдет, - цинично заявил Хербс. Хейн тихо вздохнул и выставил перед собой руки, показав их простую постановку, и четко произнес односложные слова. Повторив свои действия несколько раз и направив порыв на штатив, где в рамке колыхнулась ткань, он встряхнул уставшие руки и направился в начало шеренг. - Главное – целевой захват и направленность. Если не сконцентрируетесь на цели, вы оттолкнете и притянете не то, что надо. Начните не с рамки, а с пера, что лежит сверху на штативе. Пробуйте оба направления порыва, чтобы сбить перо. Соседние порывы ваше место практики не потревожат. Мелкое перышко лежало на раме, стоящей между Филом и его напарницей, и следующий час они упорно пытались «сдуть» его. Пару раз Хейн останавливался на них, поправляя руки и давая оценку либо «так себе», либо «пойдет». Их перо так и не колыхнулось. У остальных тоже не было прогресса, несмотря на все их усердия. Когда урок начал подходить к завершению, Хербс дал знак сворачиваться, чтобы не попасться на глаза ревнителю по ту сторону, и инвентарь начал плавно слетать в свою обитель. Последний штатив заскочил в комнату как раз перед возвращением столичного ревнителя. Барьер быстро растаял, как туман в лучах вышедшего из-за облаков солнца, и учеников поторопили к выходу. Среди первого курса так и не показалось серьезное и задумчивое лицо Каспара. - Он так и не пришел? – спросил Филипп, когда сбоку подошла Марта. - Зачем глашатаю приходить учить азбуку? У него теперь новая планка. - Как бы он не задрал ее выше, чем надо. - Никак не можешь смириться, что твой клуб почитателей уменьшился на одного человека, который скоро организует свой собственный? На ее ехидство парень предпочел не отзываться, продолжив тему разговора. - Говорят, люди из столицы хотят отменить группы с продвинутым обучением. - Он выкрутится. - Вот этих его выкрутасов я и боюсь. Они остановились неподалеку от главного зала, заняв свободную скамейку в тени разросшегося цветка, пока через ворота шел разнородный поток студентов. - Думаю, он хорошо запомнил урок, и больше ничего таскать не будет, - достаточно уверенно сказала Марта. – После случившегося я ни разу не видела его за чтением чего-то запрещенного. - Мне кажется, он не все мне рассказывает. Филипп вцепился испепеляющим взглядом в Марту, отчего та подавилась воздухом. - Ты думаешь, он затевает темные дела со мной? – хихикнула она. - Откуда мне знать, что твоя больная фантазия надоумила его сделать? Он действительно темнит. Уж не знаю, что именно, но он что-то скрывает. - У тебя паранойя. Как обычно. - Десятый год настает нашей дружбе, уж я могу заметить изменения в ней, - Фил сбавил тон. – Некоторые адепты его почему-то недолюбливают. Это не просто завистливые фырканья, а настоящая лютая неприязнь. Они не слишком разговорчивы о нем, но видела бы ты, какими уродливыми и злыми становятся их лица, когда они слышат имя Каспара. Наши старшие курсы тоже часто затевают разговор на тему «странности первогодка». Я спрашивал подробности у Феда, но он, как и его товарищи, пожимает плечами и резко меняет тему. Марта громко прыснула. - Каспар насолил адептам? Думай, что говоришь. Он и мухи не обидит. - Девять лет с хвостиком я был в этом уверен, а теперь у меня сомнения. Теперь мне сложно говорить с ним по душам, я чувствую, что он что-то умалчивает. Наверное, он отдалился и перестал доверять мне. Марта долго смотрела на Филиппа так, словно вычисляла, на каком уровне он находился по шкале идиотизма ее личной разработки. Потом она встала со скамейки и затесалась в группу служащих. К ее недовольству, Филипп все же нашел ее, догнав в главном зале. - Не хочу даже продолжать, - отгородилась от него ученица. – Раздувай свою паранойю с другой сумасшедшей. - Я просто… - Он вырос, Фил. Ему больше не нужен опекун вроде тебя. Ему не нужно сваливать все свои проблемы на тебя, чтобы решить свои собственные. А козни адептов не воображай. Линда ежедневно закапывает меня такой кучей сплетен, что голова болит, но я умею просеивать слухи. Если проблема и есть, он с ней разберется. - Как-то резко он повзрослел, но спорить с тобой не буду, а то слягу как Крис. Просто, скажи, ты знаешь что-то, чего не знаю я? - Да. То, что ты дурак и параноик. Нет у него от тебя секретов, и я с ним заговоры против тебя не плету. Он ведет себя как обычно… может, немного взрослее. - Это не взрослость, а скрытность. Не хочу тебе ничего доказывать, ибо это несусветно тяжко. Просто обрати на это внимание: на то, каким им он был в первое наше знакомство, и какой он в последний месяц. - Ладно, сделаю, если ты отстанешь от меня. Марта ускорилась, прошмыгнув между снующими туда-сюда служащими. На узкой лестнице образовался затор, и чародейка обреченно застонала, когда снова поравнялась с неприятным собеседником. Они пропускали спешащих вниз хранителей, мелкими шагами продвигаясь выше. Оба не знали, что было для них лучше: неуютное молчание или разговоры, после которых хотелось прибить друг друга. Актерская неприязнь готовилась стать настоящей. Решив закончить паузу, Филипп почесал затылок и, отвернувшись в сторону, спросил висящий на стене цветочный горшок: - У вас с ним все хорошо? - Эм-м, да, наверное, - выкашляла Марта. - То есть ты уже официально его… сердечная хворь? - Бумаги пока не подписывали. Я на эту тему даже с подругами не откровенничаю, с чего ты взял, что я тебе все изложу? Хочешь знать, насколько для тебя все упущено? - Скорее, насколько близко ты добралась до его мозгов и сколько уже успела высосать. Такие хладнокровные дамочки как ты крутят такими мякишами как Каспар как хотят, а потом отсылают куда подальше и оставляют мякиш кваситься в одиночестве. Ты, к несчастью, его первая убийственная любовь, а он неопытный, наивный, безвольный и робкий мальчишка, и, если ты собираешься сделать его еще и мальчишкой с обгрызенным сердцем, лучше отстань от него сейчас, а я найду ему такую, у которой характер мягче мельничных жерновов, и у которой внутри сидит прекрасный и нежный цветок, а не суровый дедок с темным прошлым. Идущие впереди них маги обернулись, но косыми взглядами учеников было не разнять. - О боги, девять лет он тебя терпел. Я бы на его месте удавилась. - А я бы на его. На второй же день наедине с тобой. - Ради такого я бы потерпела эти два дня! - Мне нужно знать, что я отдал его в хорошие руки, а не в лапы хищника. Ты вообще как настроена? Серьезно? - Намотай себе на воображаемый ус, который никогда не вырастит: я не собираюсь ничего обещать, проходить проверки и испытания. Я не собираюсь немедля признаваться ему в некой любви и нести ее до конца своих дней, и не собираюсь делиться с тобой, на каком уровне у нас отношения и есть ли они вообще. Я хочу хорошо проводить время в хорошей компании, а если ты, хранитель каспаровского целомудрия, еще раз заведешь со мной этот разговор, я из тебя евнуха сделаю. Я серьезно настроена, как думаешь? Когда они добрались до второго этажа, половина ярости из них ушла, а вторая даже трансформировалась у Фила в легкую ухмылку. - Хорошо, больше об этом не заикаюсь, - подытожил он. – Но присмотреться не забудь. Марта сформировала в голове новую колкость, но отвлеклась на оживленных на этаже студентов. Все торопливо стекались в зал отдыха. На миг Филипп с Мартой подумали о новом происшествии, но тревоги на лицах студентов не было, только интерес. Кроме учеников у входа в зал столпились и неофиты, пытаясь выудить новости у старших. Марта под локоть выудила кого-то для разъяснительной миссии, но не успела она вопросительно поднять брови, ей был дан ответ: - Не слышала? Крис вернулся. Раскидывать всех в сторону они не стали, но зрительские места у дверей заняли. В зале бушевало гудящее столпотворение, но Фед в конце концов сумел подавить неприятный шум. Крис сидел на столе, с подозрением разглядывая собравшихся людей, и хоть старался вести себя непринужденно, посыпавшийся град вопросов заметно на него давил. - Успокоились! – гаркнул Фед. – Дайте моим и его ушам отдохнуть. Он жив, здоров и готов вернуться к нормальной жизни. Он ничего не знает про состояние Варнела, Дитмара, не знает новости о талисманах, камнях и генерале. Он был в госпитале, чтобы лечиться, а не собирать сплетни. Остальные бредовые вопросы оставьте себе. Несмотря на попытки Феда угомонить любознательный народ, он опять загалдел. После двух прибоев вопросов четко прозвучал последний: - Крис, как ты себя чувствуешь? Все резко замолчали, согласившись с первостепенной важностью этого вопроса, и уставились на малолетнего бандита. В поисках помощи тот посмотрел на Феда, но староста тоже ждал его реплики. Губы у Криса странно задергались, изобразив на одной стороне ужасно неестественную ухмылку, пока другая сторона осталась неподвижной, а его всегдашний прищур дался с большим усилием. Снова задергав губами и открыв рот, он добавил угловатые жесты и пожал плечами. - Да н-н-нор-р-рмально. Опешившие ученики не смогли скрыть свои эмоции, и лицо Криса перекосило сильнее. Он отмахнулся. - М-мне с-ск… с-ск… сказали, это п-п-пр-р-ройдет. Выдохнув и вытерев пот со лба, он опустил голову и обратил глаза в пол. - Конечно, пройдет, - суховато обнадежил его Фед, слегка коснувшись его плеча. – Карина и не таких исцеляла. Мы рады, что ты вернулся, Крис. Староста адресовал собравшимся однозначный взгляд, заставив прикусить языки и тихо разойтись. Марта и Филипп вернулись в общий зал и решили скоротать время в библиотеке. Уже сидя за столом с выбранной литературой, чародейка неожиданно ударила ладонью по столу, и предметы на нем, как и Филипп на стуле, подпрыгнули. - Вот же ирод! Это ж как надо было постараться, чтобы паренек заново говорить учился! - Это был несчастный случай. - Если так, то та свинья должна быть здесь и просить у него прощения, а не прятаться в своем кабинете! - Между прочим, Крис первым начал тот глупый бой. Варнела я не защищаю, но вины его я тоже не вижу. Марта зло посмотрела на товарища, но потом резко отвернулась. Уже жалея о последующем вопросе, Филипп отложил книгу. - Марта, все в порядке? - Тот скандал разгорелся из-за дурацкой книжки, - повысила она тон. – Если бы я оставила ее в кладовке, а не подсунула Каспару, ему бы не пришлось подбрасывать ее. - Марта, там было дело далеко не в одной книжке… - Но разоблачили Криса именно из-за этой клятой ботаники. - Это все равно была его вещь. - Но он бы смог ее по-умному спрятать. Из-за моей глупости пришлось согрешить другу, пострадать малолетке и хорошему учителю. Я виновата. Она замолчала, трагично понурив голову. Не дождавшись ответа от товарища, она обратила к нему недовольное лицо. - Я сказала, я виновата. - Да, я услышал. - Но на самом деле это не так. - Тогда зачем ты говоришь, что виновата? - Чтобы ты убедил меня в обратном. - Зачем? Чтобы ты почувствовала себя лучше, после того как оторвешься на мне? Мне мое здоровье дороже споров с тобой. Филипп потерял интерес к избранному сочинению и вышел из-за стола. Он слегка наклонился над странной персоной, подкрепив следующие слова грозным жестом. - Не трогай меня. Свои грязные приемчики оставь для Каспара. Хотя нет, лучше не надо: вы тогда на пару завоете. Филипп покинул библиотеку, мысленно опечатав ее до конца дня. На сегодня с него было достаточно такого общения. Это уже не было весело. Веселить было некого, а дуэль с Мартой без зрителей, не вызывала у него радости. Если той злыдне нужно было плеваться в кого-то ехидством, пускай это будет любой другой дурень, только не Филипп. И не Каспар. Тогда все будет почти идеально. В жилых комнатах второкурсника ждал приятный сюрприз в виде старого друга, скучающего на своей койке. - Ты так редко показываешься на глаза, что скоро станешь сказочным персонажем и окажешься в книжках про гоблинов, о которых я только что читал. На приятельскую шутку Каспар растянул неестественную улыбку, продолжая вытягивать из подушки мелкие перья. - Видел Криса? – спросил он, когда Филипп присел на край койки. - Да. Выглядит неплохо. На Фила посмотрели, как на ребенка, выдающего речной камушек за бриллиант, и второкурсник подозревал, что этого его друг нахватался от своей сердечной хвори. - Есть, конечно, проблемы, но он скоро придет в норму, - выразился более правдиво Филипп. - Он не самый хороший человек на земле, но ему досталось слишком сильно. Мне вроде и жаль его, а вроде и нет. Он вор и обманщик и должен был получить по заслугам, а моя подстава не играла решающей роли. А вроде и играла. Мне так плохо, Фил. Мне кажется, что в мою голову швыряют камни, и каждый из них приносит с собой разные, иногда абсолютно противоположные мысли. Меня ровно полчаса мучает совесть, которая плюется в меня жгучими порицаниями, и я готов идти к нему с признанием своей вины и рыдать у его ботинок. А потом откуда ни возьмись появляется гадкое злорадство, и мне приятно лишний раз услышать, как он запинается или сидит тише воды, ниже травы. И через миг где-то между ребрами мне вставляют прут, начиная его проворачивать, и я боюсь, что он вспомнит, что это я его подставил и начнет мстить. Меня постоянно терзает эта неопределенность и с каждым днем сильнее. Я знаю, что поступаю плохо, но в момент поступка, я уверен, что все оправдано, а через час я причисляю себя к грешникам, которым вечно суждено падать в бездну и терпеть клыки и клювы велиаров. Каспар смахнул горькую слезу, а лицо Филиппа расплылось в улыбке. Он подсел ближе и запустил руку товарищу в разросшиеся волосы. - Ты все тот же, - выдохнул Фил, погрузившись в полное спокойствие. – Я уж испугался, что у тебя появились какие-то чересчур большие беды, которые ты даже со мной не хочешь обсуждать. - Прости, что так долго молчал. Сложно жаловаться, когда не понимаешь, с чего начать. Еще и эта популярность, чтоб ее. Очень уж быстро она перешла в неприязнь у некоторых. - Да в бездну этих некоторых. Они ничего тебе не сделают, а на их кислые морды даже внимания не обращай. Ты, главное, помни, что я готов услышать все, что у тебя на душе. Не обязательно оформлять все в поэму. Бессвязный бред я тоже и послушаю, и пойму, и постараюсь дать совет. Идет? Каспар на миг глубоко задумался и опустил пустой взгляд на пол, будто что-то соединяя у себя в голове, а потом поднял благодарные, но все еще беспокойные глаза на Филиппа и постарался улыбнуться. Фил понимающе кивнул. - Это все происходящее давит на тебя. Сначала поклонники Астрала, теперь поклонники консерватизма, я тоже едва держусь. Тебе не стоит воспринимать все так близко к сердцу, я помню, как тебе говорила это Карина. А еще тебе не стоит замыкаться. Не спорю, надо стремиться к самостоятельности, но не укладывать все в один день. Пока ты будешь на пути к этому, я буду тебя поддерживать… ну, и Марта тоже будет. У вас с ней, кстати, все хорошо? Ты как настроен? Серьезно? После обычных и немного глупых разговоров, которые они всегда раньше вели, чтобы выкинуть тревожные мысли из голов, Каспару немного полегчало, и Филипп признал свою миссию выполненной. Его опасения, к счастью, не оправдались: его друг всего лишь отреагировал на ком общих проблем, который без предупреждения свалился на его хрупкие плечи. Наверное, будь у Филиппа похожий характер, он бы сам так замкнулся на его месте. Если только это было причиной скрытности Каспара, о такой мелочи можно было не беспокоиться: такое проходит и довольно быстро. Скоро все вернется в прежнее русло, и тогда они вместе дадут отпор унылым новшествам в цитадели. На перерыв у второго курса сегодня не поскупились, и повеселевший Филипп еще долго чесал языком со всеми возможными собеседниками. Не дождавшись никак не наступающего ужина, он решил прокрасться в столовую и стащить что-нибудь залежавшееся для перекуса. В коридоре его перехватил вышедший из тени староста, применив слишком серьезный тон. - Можно с тобой поговорить? Тяжелый взгляд у Феда держался уже несколько дней, не меняя степени выраженности, и это было связано не только с деятельностью ревнителей. - Фил, мой вопрос может показаться тебе странным, - начал Фед, - но… Как хорошо ты знаешь своего друга? - Надеюсь, ты не про Каспара и его успехи у Асманда? Приняв молчание как согласие, Филипп не удержал в узде раздражение и всплеснул руками. - Почему вы все резко начали считать его странным? Фед, ты знаешь его чуток меньше, чем я. Я знаю его вдоль и поперек. В чем твой вопрос? - Неужели тебе не кажется, что он несколько… преобразился? - Мне кажется, что парень после стольких стараний добился своего и спровоцировал у всех завистливый понос. - Это очень резко произошло, не считаешь? Досада прилила к голове жаром, и Филипп прикрикнул: - Нет! Открой глаза, приятель. Он утер тебе нос на тренировке, чего ты не ожидал, и ты теперь на него что-то копаешь. Я очень хорошо знаю Каспара. Я помню, как он занимался, сколько сидел за скучнейшими текстами, сколько времени уделял самым пустячным мелочам. То, чего он добился – не странность, а результат. Он заслуживает всего, что умеет сейчас. - Ты доброго мнения о нем. Несомненно, я бы тоже так думал, если бы он достиг такого уровня на третьем курсе. Однако никто не может, стоя на ногах в первый раз, сразу дойти до конца горизонта без дополнительной помощи. - Крис же вполне смог… - Вот ты и ошибся. Филипп непонимающе сдвинул брови, а Фед перевел взгляд с собеседника на отдыхающих в зале. - Думаешь, я только к Каспару придрался? Когда Крис оказался в наших кругах, мне сразу показалось, что тут нечисто. Вначале я подумал о покровительстве от Лиены, ведь мастер Агнесса была ее наставницей, а она слишком часто ей угождает. Но тут оказалось другое. Мальчишка действительно казался гением на первый взгляд. Он воровал учебную литературу и занимался по ней, схватывая все налету. Ему постоянно помогала Лиена, но все таланты это не объясняло. Я копнул поглубже и обнаружил, что она не только книжки ему доставала. Есть такое зелье из энергетического кристалла, полыни и не особо полезного гриба, оно обладает тонизирующим свойством на силы, особенно магические. Я поймал Криса за приемом такого. За постоянным приемом. Сейчас их лавочка с Лиеной вроде накрылась, но я не уверен, что она прекратила варить эти зелья. Через дюжину посредников такой пунш мог оказаться и у твоего друга. Это бы многое объяснило. Филипп издал смешок. - Перед тем как что-то съесть, Каспар определяет возраст еды, состав, способ доставки и приготовления, выясняет, не будет ли плохо кому-то, если он ее съест, и не состоит ли она в черных списках. Можешь быть уверен, он никаких зелий не принимает. - Приглядись. Может, ты просто не замечал. - Предлагаешь мне в вещи его залезть? - Приглядись, Фил. Я ведь вижу, что ты тоже немного сомневаешься в его святости. Староста посмотрел на ученика как на единственного наследника трона в период кровопролитной войны. К выразительному взгляду добавилась рука на плечо, определив Фила к вечному символу опоры и надежды. Отказать такой комбинации было нельзя. - Посмотрю, что можно сделать. Только если ты объяснишь мне, что тебя вынудило начать этот разговор. Фед на миг замялся, чего раньше в нем не замечалось, но все же рассказал. - Меня приглашал на беседу Варнел. Еще до несчастного случая. Он говорил, что собирает группу помощников, которые бы следили за порядком. И старосты обязаны входить в эту группу. Короче говоря, нужно доносить на учеников и учителей. Я отказался, хотя он далеко не тонко намекал мне, что я пожалею об этом. Меня не интересуют личные дела всех живущих здесь, но я хочу, чтобы за личные дела одного не получили все. Варнел – не тупой медведь, как думают некоторые, он многое видит и знает. Поэтому, если у Каспара проблемы, давай вначале узнаю я и ты, и мы вместе подумаем, как бороться с ними. Филипп кивнул и остался в одиночестве. Каспар, как любой нормальный человек, давно перешагнул ту черту, за которой с ним еще можно было соотнести святость. Однако у каждого грешника есть и порок, и порог, поэтому второкурсник был уверен, что его друг свой предел знает и переступать его не собирается. В этом нужно было просто убедиться. - Мы правильно идем? «Да. Почти на месте. Тебе нужно научиться мысленному общению, иначе ты привлечешь слишком много внимания». - Угу. Ученик остановился по сигналу в неизвестном небольшом помещении. Дух выбирал укромные места с поразительной быстротой, вычисляя каждый миг для своего спасителя, чтобы не попасться снующим туда-сюда дежурным. Если бы ни он, подростка бы поймали спустя минуту. Много плохого могло бы произойти, если бы не его помощь, но любая сказка заканчивается ближе к кульминации. Такой кульминацией Каспар посчитал драку с адептами. «Мы на месте, - пропел будто ничего не подозревающий дух. – О чем ты хотел поговорить?» - Выходи, я хочу видеть тебя. В груди кольнуло, и собравшийся из дыма силуэт был готов слушать. Твердость подростка некстати покинула его и начал он с привычного лепетания. - Ты, наверное, знаешь уже, зачем мы здесь. Ты ведь умеешь читать души. - Ты просил меня не лезть в твою голову, и я не лезу. - Очень мило с твоей стороны, но… в общем… думаю, нам пора разойтись. В смысле, ты, должно быть, уже соскучился по дому, а я уже добился всего, чего хотел… Каспар со страхом взглянул на духа, но тот продолжал неподвижно стоять, а его сердце билось ровно и мирно. Подросток немного расслабился. - Я хотел стать лучше того, кто несправедливо получил слишком много. Я стал, но теперь меня на дух не переносят многие студенты. И на это есть все причины. Я поступал неправильно, когда шантажировал некоторых из них. Пусть я хотел добиться благих целей, хотел сделать приятное друзьям, но я делал больно тем, кого знал плохо. И это было твоим советом. Реакции от астрального существа не последовало, и ученик вновь осторожно заговорил. - И я не думаю, что дальнейшие твои советы помогут мне восстановиться в их глазах. - Ты боишься. - Да. Хоть ты и стараешься оградить меня от страхов, я тот, кто я есть. В цитадели становится опасно, и я опасаюсь и за себя, и за тебя. Мои друзья начинают что-то подозревать, учителя, возможно, тоже, и я не хочу, чтобы дальше стало хуже. Думаю, на этом пора заканчивать. Мы… мы ведь оба получили выгоду от нашего сотрудничества. Поэтому прощай… наверное. Ты ведь не сердишься? Дым рядом с духом заколебался, а сам он тихо посмеялся: - Мне не на что злиться, дитя. Я сказал, что буду с тобой столько, сколько ты сам захочешь. Я не жажду обосноваться в вашем мире, как некоторые мои сородичи, я хочу занять положенное мне место в своем. Когда я уйду, тебе придется самому справляться с внутренними страхами, самому искать доступные знания, рассчитывать путь в обход тех, кто будет пытаться мешать тебе, самому научиться постоять за себя, но твои умения и твой талант останутся с тобой. Просто научись не душить его. - Ты думаешь, я справлюсь? Каспар прикусил язык. Он ведь обещал самому себе, что не будет показывать неуверенность. Да ни за что он не справится без него. Должны пройти годы, прежде чем он сможет стать таким же идеальным магом самостоятельно, но он сам совсем недавно говорил, что с Астралом лучше не связываться, ведь дух, злой он или добрый, это все равно не питомец. Слишком опасно держать его рядом так долго. Неуверенность не давала отпускать помощника, а боязнь – оставлять. Избрав превалирующее чувство, ученик звучно выдохнул: - Да, я справлюсь. Рано или поздно мне все равно придется стать самостоятельным. - Хорошо, - ласково сказало существо. – Значит, ты определился? - Да. Вполне. Прежде чем Каспар договорил последнее слово, бесплотное тело духа вытянулось в полоску дыма и исчезло, выскользнув в щель у окна. Расстроившись такому быстрому прощанию, о котором подросток уже жалел, он подошел к выходу из комнатки. Теперь действительно было необходимо все делать самому. Не став испытывать свой нюх на ревнителей сегодня, студент выбрал движение по тайным коридорам. Ближайшего прохода туда он достиг без происшествий. Каспар, уже неплохо ориентируясь в лабиринте, выбрал путь прямиком до второго этажа. Если Лиена и сделала так, чтобы дверь открывалась только перед ней и ее прихвостнем, то сделала это с помощью хлипкой руны, которую можно было легко убрать при желании. Теперь это не было проблемой для подростка, потому что он уже знал разоблачающие и ломающие руны заклинания. Так и вышло: прямо у выхода заботливая учительница поставила для него ловушку, из-за которой Каспар не смог бы дотронуться до двери. Должно быть, с другой стороны тоже стояла руна, делая дверь невосприимчивой для заклятий. Убрав незримые преграды, довольный ученик наклонился, чтобы открыть дверь, когда заметил еще одну помеху. Длинные гвозди, коряво прибитые к монолитной доске и камню сбоку, образовывали петли, которые держал самый обычный ржавый навесной замок. Каспар тихо фыркнул, ударив замок сильным заклятием порыва, но замок не то чтобы не слетел, а даже не шелохнулся. Потом к нему были применены заклятия заморозки с грубой силой, жара, их комбинации и прочие мелкие заклинания – все, что знал ученик. Ноль реакции. Либо замок был зачарован от магии, либо мешала руна с другой стороны. Негодованию Каспара не было предела. Его, начинающего великого чародея, остановил дурацкий замок, который, наверное, с крысиным смехом-писком вешал сюда Крис, представляя его беспомощность. Позволив себе немного ругани, Каспар вынужденно избрал другой путь. Пришлось выходить у крыла медитации, где его, крадущегося в темноте, через минуту поймала ревнительница. Еще через мгновение он был оперативно доставлен не куда-нибудь, а прямиком в кабинет капитана Варнела. Оставленный в кабинете Каспар сидел и трясся так, что дрожал не только стул, но и пустующий стол перед ним. Капитан должен был зайти с минуты на минуту, и нашкодивший ученик затылком чувствовал его приближение. Потусторонней помощи сейчас очень не хватало. Дверь открылась. - Хорошо, можете идти, - якобы поблагодарил женщину капитан и захлопнул дверь, оставшись наедине с нарушителем. Варнел похромал к столу и присел в свое кресло, посмотрев на Каспара. Выглядел он уже намного лучше, приобретя вид, достойный своему чину. - Здравствуй, Каспар, - холодно произнес он. – Я обычно беседую только со злостными нарушителями, но ты тоже вот-вот попадешь в этот список, поэтому это будет профилактическая беседа. Я давно хотел с тобой познакомиться. Каспар вытянулся, удивившись и испугавшись странному желанию капитана, которого он видел второй раз в жизни. Варнел положил перед собой заготовленное досье. - Каспар Венли, - вытащил он один желтый лист. – Сын Алрика Венли и Оды Стил. Я ознакомился с отчетом о событии, предшествовавшем твоему вселению в цитадель. У тебя очень большой резерв сил, которому необходимо уделять повышенное внимание. Я понимаю твое стремление научиться как можно быстрее, чтобы снова увидеть семью и зажить нормальной жизнью, но ваши курсы составлены не просто так. Учителя не дают новичкам изучать некоторые заклинания не потому что они зануды, которые мешают твоему развитию, а потому что ты по возрасту не готов изучать такое. Варнел направил на скукожившегося Каспара выразительный взгляд, и тот увидел в нем вопрос, поспешив ответить кивком. Это капитана не удовлетворило. - Я занимался многими случаями, когда скрывающиеся маги переходили на «домашнее обучение». Ничего хорошего из этого не выходило. Вначале это была безобидная теория, потом свитки и учебники по школам, купленные на черных рынках, потом среди этого добра попадалась рукопись чернокнижника, и все. Точка невозврата этими магами была пройдена. Половина из них поддавалась собственным эмоциям, вторая связывалась с демонами. Никто из них не оставался в выигрыше от своей самостоятельности. Все учителя, которые тебя знают, в голос твердят мне, какой ты прилежный студент, какой тихий и смирный человек, какая большая у тебя тяга к знаниям. Это похвально, но прежде чем бежать впереди ветра, нужно всегда думать о последствиях. Пойми, что с твоими данными оступиться очень легко, а заметить это трудно. Ты не хочешь идти по составленной программе, которую ты, возможно, считаешь отсталой… - Я так не считаю, фор. - Не перебивай меня, - пригрозил капитан. – Я говорю, возможно. Возможно, ты считаешь себя особенным. В этом нет ничего дурного, пока это не переходит в одержимость. Очень многие душегубы, пойманные мной, исходили из этого принципа. Я отказался бороться с черными магами, потому что верю, что неправильные ценности рождаются в детстве, и их легче обнаружить и переправить заранее. Ты ведь не хочешь стать чернокнижником? - Нет, фор. - Тогда будь внимательным прежде к самому себе. А потом уже к остальным. Было бы неплохо, если бы ты еще кое-что сделал для меня. Варнел выудил перо с чернильницей. - Я набираю добровольцев из учащихся для поддержания порядка. Твои учителя расхваливали тебя как мальчика, любящего справедливость и уважающего закон, поэтому мне показалось, что тебя это заинтересует. Ничего сложного нет. Просто слушаешь и, если что, докладываешь. - Мне нужно ябедничать на учеников, фор? - Тебе нужно прилежно учиться и посматривать, чтобы остальные тоже прилежно учились, а учителя прилежно преподавали. У меня есть черные списки и тех и других, и я просто хочу убедиться, что они самостоятельно перешли на путь истинный. Ни за кем пристально следить не надо. Просто обращай внимание на странности вокруг. Со стороны ревнителей и учителей для тебя будут поощрения. Согласен? - Не знаю. Я не привык обращать внимание на прочих… - Не ври мне, - повысил тон Варнел, но Каспар твердо помотал головой. Капитан вздохнул и вновь взял хилый желтый листик. - Ты хочешь стать ученым, я смотрю. Горишь желанием посещать группу Джоленты. Ее выпускников с руками и ногами забирают в любую лабораторию, даже бастерлонскую и риндальскую. Это можно устроить. Представь, что ты выходишь из моего кабинета, и уже числишься в списках на работу в столице. Здорово, да? А теперь представь, что в день, когда ты должен будешь выйти из цитадели, я положу на нужный стол лист, где написано, что ты не чуждаешься воровства. Ни одна лаборатория не захочет себе вора в работники. А теперь представь, что к этому листу добавится тот, в котором говорится, что ты чуть не убил родного отца. И в тот же день ты остаешься в цитадели и работаешь в ней же до конца своих дней. Не очень здорово, да? - Я согласен, - пробубнил под нос повесивший голову первогодок. - Не надо причислять меня к иродам, парень, - гаркнул капитан, сделав пометку у себя в пергаменте. – Я заинтересован исключительно в светлом будущем всех учеников. Записывать свои наблюдения будешь специальными чернилами. Отчеты будешь оставлять в молельне у себя на этаже, за дощечкой Атоса. Твои друзья тебя не вычислят, не бойся, эти чернила исчезают после засыхания. Капитан вышел из-за стола и полез в громоздкий шкаф у окна. От его резких движений один из листов на его столе слетел вниз. Механически ученик поднял его, протянув капитану. Получив какой-то рык, вроде «спасибо», Каспар сел обратно на стул. Что было написано на листе, он не успел прочитать, но глаза случайно напоролись на имя Джитты. Ученик про себя помолился, что она не вошла в черный список ревнителей. Тем временем мужчина вернулся в кресло и поставил на край стола маленькую баночку, которую Каспар без радости взял и спрятал в карман. Варнел бросил на него последний взгляд, не содержащий ни капли добросердечия и заинтересованности в его светлом будущем, а потом принялся за прочие документы у себя на столе, выдав: - Твоим преподавателям не доложат о тебе на этот раз. Ты свободен. Ревнитель проводит тебя до этажа. Все еще ватными ногами ученик нашел выход из кабинета, где его ждал безучастный ко всему фор Хербс. Когда ему прорычали приказ сопроводить нарушителя, он лениво поплелся его выполнять, не удосужившись даже обернуться на Каспара. Подросток полагал, что сбеги он сейчас, Хербс бы не заметил этого, даже когда бы дошагал до второго этажа, даже когда бы вернулся на пост, даже если бы Каспар в открытую сказал ему, что уходит. Ничто не могло отобрать у этого ревнителя его величайший пофигизм: ни новое начальство, ни прогрессирующие перемены, ни апокалипсис за дверью, ни смерть на пороге. Подумав об этом, подросток ненароком испортил себе настроение еще сильнее, поэтому прикусил губу, чтобы не сорваться. На лестнице, уже перед дверьми на этаж, Хербс все-таки вспомнил об ученике, которого конвоировал. - Отсюда, поди, ты не потеряешься, - съязвил мужчина и протянул неизвестную книжку. – Ее изъяли с остальной запрещенной литературой, но к нашей библиотеке она не принадлежит и в черный список тоже не входит, поэтому мы ее возвращаем. Отдай владельцу или оставь у себя. Сказки Эвертского. Вроде интересные. Каспар вернулся с двумя подарками, но ни один из них не подавлял желание спрыгнуть с астрономической башни. В родной обители подросток зашел в пустую ванную, закрыл за собой дверь и забился в угол. Холодная вода остудила заплаканное лицо, но чуть только ученик вспоминал, что его жизнь находится в руках самого скверного ревнителя в мире, мышцы живота снова сводило, и он, тихо воя, сгибался над умывальником. Только он решил вернуть все в свое русло, его снова заставили встать на скользкий путь. Но теперь у него нет никакой поддержки. Дух ушел, а друзьям нельзя рассказывать, ведь Варнел все узнает. - Ты не прав, дитя. Сотрясающийся от хныканий Каспар выпрямился, обернувшись. Расплывчатый силуэт стоял у ванны, излучая доброту и сострадание. - Я ведь сказал тебе уйти, - прыгающими словами обратился к нему Каспар. – Ты мне не нужен. - Разве? Каспар опустил голову и руки, понимая, что врать и скрывать все уже бесполезно. Дух бесшумно подошел к нему, положив руки на плечи. - Я твой друг, дитя. Ты испугался, когда я решил вмешаться в ту злосчастную разборку. Ты все еще не доверяешь мне, но это естественно. Раньше меня это расстраивало, но теперь я понимаю тебя. Сейчас настали неспокойные времена, не слишком подходящие для твоих самостоятельных побед. Я чувствую, что ты еще не полностью удовлетворен результатом, что справедливость в нашем понимании еще не наступила, что тебе еще нужна моя помощь. - Обещай, что больше никогда не будешь действовать через меня и предлагать мне то, о чем я потом пожалею. И что не бросишь и поможешь мне в трудный момент. - Обещаю. Каспар обнял бесплотный силуэт. Когда ученик открыл глаза, рядом никого не было. Только в груди разлилось знакомое успокаивающее тепло. Он надеялся, что принял верное решение.