Король маскарада. Цитадель

Глава 5. Чужие тайны Наконец настало то время, когда ему можно было освободиться от короткой цепи, причислявшей его к покорному слуге. Невидимый металл больше не впивался ему в несуществующую шею, не давая возможности ступить на шаг дальше своего нынешнего хозяина. Однако он был бесконечно благодарен мальчишке: еще никогда этот позорный этап тесной привязанности не был столь короток, как сейчас. А ведь у некоторых он длился весь этап покровительства. Бедные никчемные псины. Их было бы жаль, не вызывай они такое лютое отвращение, что рассуждения об их способе существования надолго вселяли в него ненависть. А ее нельзя было обличать. Нужно было быть благодарным за то, что он от них отличался. Что он сам добился таких разительных отличий, и теперь мог передвигаться сам. Мог смотреть, слушать и ощущать самостоятельно, а не через чужое тело. Вторым талантом, или, справедливее будет сказать, умением, которым он обладал, была его незаметность. Он шел среди потока жителей каменного замка, огибая его скользким угрем, либо прорезая острой саблей, либо расталкивая его осадным тараном, но никто не замечал этого. Мимо пролетели два щуплых служащих, похожие на ос: такие же упорно копирующие пчел бесполезные и злобные твари, на которых постоянно жалуются все, кому доводилось с ними сталкиваться. Независимо от сезона и времени суток они были сердиты и готовы сыпать колкостями, лишь бы показать свою агрессивность и значимость. В его мире тоже были такие: наводя на всех страх грозным жужжанием, они могли очень больно ужалить, но никогда этого не делали, хотя постоянно грозились. А эти жалились всегда, и не было в них ни жалости перед слабыми, ни трепета перед сильными. Они создавали видимость работы, таская перепачканные чернилами пергаменты, и делали это так старательно, что у них даже получалось выжимать из своей сухой кожи мелкие капли пота. Рядом с их напряженными лицами труд рудокопов не казался настолько тяжелым. Он ухватился рукой за выбившийся из стопки отчетный лист, представив, как вспыхнет бывшее дерево и, ведомое местью за свои посмертные муки, перебросит огонь на худых ос, и те сгорят, беспомощно подергивая тонкими лапами. Рука прошла сквозь стопку, и ни один лист в ней не шелохнулся. Пока что он не мог повлиять на реальность. Только смотреть, слушать и рассуждать. Он шел дальше, игнорируя неинтересные персоны, копирующие друг друга внешне и внутренне. На пути встретилась группа одаренных женщин, со страстью обсуждавших вещи, которые их не касались. Внимательные, но легкомысленные, рассудительные, но глупые, прелестные, но гнусные. Такое прекрасное противоречие. Он запустил несуществующую руку в распущенные волосы одной из них, представив себя гребнем, скользящим по ним медленно и ласково, с заботливой тщательностью разделяя их на мелкие пряди и упорядочивая в ровные шелковые ряды. Он переместился к самым кончикам и представил себя мельничными жерновами, которые с каждым оборотом затягивали все сильнее. Когда он убрал руку, этого не ощутили, продолжив беспрерывно создавать шум. Дальше по коридору встретилась еще одна женщина, которую он уже видел. Она стояла рядом с двумя мужчинами и отдавала им распоряжения, как властная царица. Он был счастлив, что у него нашлось сравнение для нее: все же он видел в чужом краю далеко не все, но это не определяло его кругозор. Его целью было не зримое – только оно могло избавить его от участи паразита. Властная женщина закончила повышать тон и вернулась в свою обитель, дав разрешение мелочным душам ей подчиниться. Он зашел следом за ней и встал рядом настолько близко, насколько мог, а он мог стать с ней одним целым, и этого бы не заметили. Ни она и никто другой не заметит его близости, пока он сам того не захочет. А ведь эта женщина была той, кого называли чувствительной к чужеродной магии. Если он мог позволить себе стоять с ней лбом ко лбу, или крепко держать ее за плечи, или скользить по ее оболочке сверху вниз и снизу верх, или сжимать ее голову, представляя, как выкалывает ее очаровательные глаза, то он мог позволить себе все. Скоро так и будет. По-иному не должно быть. Он слишком долго шел к этому. Слишком долго страдал на пути. Он заслужил. Заслужил. Женщина, с красивым именем Корнелия, прошла сквозь него и села за стол, приготовив предметы для письма. Он не мог читать души других в таком жалком виде, но зрение, похожее на человеческое, тоже доставляло удовольствие. Понаблюдав за той, что должна была уничтожить его, он вышел из кабинета и спустился на несколько этажей ниже. Идущие впереди него воины перекрикивали друг друга, не желая приходить к компромиссу. Для них главное было выразить свое негодование и вдоволь накричаться. «Иногда просто хочется эмоций», - подумал он и согласился с этим. Мир был пуст для бесчувственной твари, с которой он начинал. Он был пуст по-прежнему для тех, кто звался его братьями и сестрами, но они не видели этого. Немногие поняли замысел и осмелились идти тем же путем, что и он, но чем выше риск, тем ценнее награда. Он пошел следом за громкими воинами и оказался в небольшом помещении перед еще одной властной натурой. Тот, кто напугал его покровителя, снова злился, и его гнев подогревали спорящие подчиненные. - В этой твердыни собрался отборный шлак! – воскликнул один из подчиненных. – Будто ее специально сделали приютом для убогих, мерзких и грязных подражателей человека. Спаси Творец, тут даже эгиры бродят! Уж кто и способен вызвать сюда саму Пустоту из бездны, так это они. - Держи свои опасения при себе, трус! – рявкнул второй. – Проблем тут действительно выше крыши астрономической башни, но она не в эгирах, не в увечных и даже не в магах, а в каждом здесь. У меня нет доверия даже к местным ревнителям и служащим, что говорить о колдунах. - Доверия и не должно быть, - подтвердил Варнел. – Любое доверие обязано быть заслужено. – Он бросил уничтожающий взгляд на первого спикера. – Но ненависти здесь тоже не место. Еще раз услышу от тебя и от любого другого подобные рассуждения, ты вернешься в столицу, но уже не в теплые покои академии, а в шалаши на границах. Одно мое слово, и Дагер сделает эти временные пункты твоим постоянным местом жительства. На угрозу прыснули. - Брось, капитан. Я же знаю, что ты тоже ненавидишь этих нелюдей. Ты был бы рад, если бы вернулись старые времена, когда с колдунами и ведьмами не церемонились. Когда они не успевали стать угрозой. Здешние прокаженные уже не помнят этого и слишком распустились. Для них это, видите ли, школа. - Это и есть школа, Оден. - В школу должны ходить нормальные дети, а эти ошибки природы и их взрослые продолжения должны, если не стать дровами, то содержаться в изоляции. Варнел издал звук, похожий на вздох усталого вола, и уронил голову в ладони. Воин, названный Оденом, не отступал. - Раз уж мы берем все в свои руки, тут должно стать жестче. Они должны понять свои места. Прежде всего, верхушка с магистрами и та середина, которая называет себя учителями. Если тебе жалко деток, пока про них говорить не будем, но ты ведь сам понимаешь, что они не святые. Человек, хранящий под подушкой «Уровни превосходства» вместо сказок не может быть святым. Не так ли? Варнел убрал от лица руки и глянул на подчиненного исподлобья. Он встал из-за стола, подошел к Одену и внимательно посмотрел ему в глаза цвета чистейшего льда. Ответом ему была самоуверенность во взгляде, которая через миг сменилась резкой болью. Капитан ударил еще раз, потом еще, потом схватил Одена за челюсть, и его правая рука наполнилась энергией зачарованного минерала, вшитого в нее. - Ты еще в академии показался мне странным, - сказал капитан. – Ты рвался сюда так рьяно, чтобы потешить свой садизм? Капитан отпустил подчиненного, оставив у него на челюсти красный след от ожога. - Раз ты понимаешь только язык боли, отныне мы будем разговаривать так, - оскалился Варнел. - Скоро ты сам поймешь, какой доступный это язык. - Убирайся. Подчиненные решили, что фраза относится к ним обоим, и вышли из кабинета почти одновременно. Варнел вытащил из ящика стола пергамент и вписал в него что-то. В пергаменте значились имена, в том числе имя Каспара, но оно стояло в самом низу пергамента. Имя Одена капитан втиснул в верхнюю часть списка, поставив рядом вопросительный знак, и склонился над столом, покачивая головой. Он остался стоять поодаль, размышляя. С каждым перерождением что-то из памяти бесследно и бесповоротно стиралось. Такова была плата за ошибки, но он все равно уловил что-то знакомое. Он помнил название упомянутой книги. Она фигурировала в его существовании лет двадцать или тридцать назад, но он не помнил, где именно. Не сумев пробудить утраченные воспоминания, он перевел взгляд на Варнела, который сменил положение и теперь стоял, опершись спиной о стол, и смотрел на неплотно закрытую дверь, словно боялся новых посетителей. Его лицо было знакомо. Он видел его ранее те же двадцать или тридцать лет назад. Да. Это определенно был он. Постаревший, помрачневший и озлобившийся. Он был мало знаком с ним в то время. Все же тогда были другие амтисы, мешавшие ему достичь цели. И не только они. Он вздрогнул, забыв, что научился чувствовать страх одним из первых составляющих настоящей жизни. То было прошлым, неудачной попыткой, которая могла закончиться хуже, но Пламя дало ему второй шанс. Страх сейчас был лишним. Варнел не был ему интересен тогда, не был и сейчас. Это был очередной житель цитадели, беспомощный перед его умениями. Он ощутил прилив самодовольства, собственной силы и особенности. Ему никто не был помехой, тем более какой-то жалкий ревнитель. Он посмотрел на Варнела, чей взгляд переместился с двери на стену, у которой стоял он. Он обернул бесплотное тело, чтобы оглянуться, но позади ничего не было, кроме голой стены. Он снова повернулся к Варнелу, но направление его взгляда не поменялось. Он знал, что амтисы любят периодически смотреть в никуда, ничего не желая там увидеть, но тогда их взгляды были пусты и заняты глубокими мыслями. Варнел же смотрел четко и прямо на него. Но он не мог его видеть. Это было невозможно. Капитан отошел от стола, сделав несколько шагов четко вперед. Что-то ощущалось в воздухе рядом, но ничего не было. Он был абсолютно один в кабинете, но не мог избавиться от чувства, словно рядом присутствовало что-то. Такое ощущение было у него не впервые. Оно постепенно развивалось за весь срок его службы ревнителя. Дагер, его друг и главнокомандующий священным отрядом, говорил, что с его талантами ему прямая дорога к настоящим профессионалам, но Варнел никогда не понимал их прогрессивных взглядов. То была ересь, а он был ревнителем, хорошим ревнителем, и сейчас он готов был дать голову на отсечение, что рядом есть что-то чужое. Ему говорили, что в цитадели живут призраки, и Варнел верил в это, но до сих пор не ощущал их присутствия, полагая, что они просто бояться подходить к людям. Но тут, видимо, нашелся смельчак. Однако он помнил, как ощущаются призраки, и в присутствии ни одного из них ему не было так тоскливо. Это не было ощущением потерянной души рядом, просто чувством, которое некоторые называли чутьем. Чутьем на что-то нехорошее. Он вспомнил прошлое, про которое ему напомнил скотина-Оден. Именно оно навеяло эту дикую тоску, но она слишком долго держалась, будто поддерживалась чем-то. Когда она стала тихо отдаляться, Варнел сделал шаг вперед и снова нагнал ее, потом еще раз. Проклятый амтис не отходил от него, стоя лбом ко лбу. Он должен был что-то сделать, иначе ему грозило разоблачение самым нелепым и невозможным образом. Он сделал шаг назад, а человек сделал шаг вперед. Он снова сделал шаг назад, и капитан вытянул вперед руку, коснувшись его груди. Будь его сердце сейчас при нем, рука человека бы почувствовала его жар, но она коснулась несуществующего. И тем не менее ее владелец все равно не успокаивался. Неровно лежавший пергамент на краю стола поддался сквозняку и тихо упал на пол, чем отвлек капитана. Он успел выйти из кабинета и направился прочь. Это было невозможно. Его никогда не могли заметить. Именитые умы чужого мира не замечали, когда он сновал рядом с ними. Его не замечал и сам Варнел те самые двадцать или тридцать лет назад, позволив ему спокойно гулять по академии ревнителей. Он допускал, что амтисы тоже умеют совершенствоваться, поэтому сейчас лучшим выходом было дистанцироваться от Варнела. А, значит, мальчишку от него тоже следовало держать подальше. Но как, когда он стоит в его проклятом списке? Надо было что-то придумать, надо было переключить внимание. Идя по коридорам, он был наполнен спокойствием, но оно улетучилось, когда сзади показался Варнел. Как человек мог видеть его?! Как мог следовать за ним?! Может, он поспешил, отделившись сейчас? Может, у него накопилось недостаточно сил. Нужно было возвращаться. Возвращаться и совершенствоваться. Пока что, как бы стыдно не было это признавать, ему был не силам этот враг. А ревнитель шел за ним по пятам, непонятно по каким следам его вычисляя. Страх снова обосновался внутри и не отпускал вплоть до второго этажа цитадели. Слегка оторвавшись, он остановился, готовый разорвать самого себя в приступе гнева. Зачем он пошел сюда? Он же привел Варнела прямиком к покровителю! Его враг миновал лестницу и вошел в главный зал второго этажа. Нужно было срочно что-то придумать, и он придумал. Варнел буквально залетел в обитель неофитов и учеников, не зная, зачем сюда пришел. Он уже не ориентировался на здравый смысл, только на ощущения. Возможно, он выглядел странно со стороны. Возможно, его окликал и звал кто-то в этот момент, но он отгородился от лишних чувств. Глухой и слепой, он остановился там, где чувство из его прошлого ощущалось наиболее ярко, и только тогда вернул себе зрение и слух. - Капитан Варнел? – в очередной раз обратилась к нему ревнительница. Рядом с ней был еще служащий и мальчик, которого Варнел зацепил талисманом. Эта неожиданная встреча, которую он постоянно откладывал на потом, вызвала такой дискомфорт, что он практически смутился. А вот мальчишка его смущение явно не разделил. Он скривил такую гадкую рожу, что Варнел отвел от него глаза, обратив их к ревнительнице. - Крис идет в госпиталь, - доложила она. – Он проходит лечение от… недуга. Варнел смутился еще сильнее, а Крис фыркнул, заставив снова посмотреть на него. Странное ощущение, появившееся в кабинете, не покидало Варнела и указывало прямо на пыжащегося ученика. А ведь именно он был тем, кто держал «Уровни превосходства» под подушкой. Он был тем, кто врал, крал, зазнавался и не стыдился. Он мог стать тем, с кем приходилось сталкиваться Варнелу. - Крис, я надеюсь на наш скорый разговор с тобой, - подал голос капитан. – Я позову тебя, когда у нас обоих будет на него время. Ревнитель резко развернулся и покинул этаж. Надзиратели приболевшего мальчишки переглянулись между собой, но не стали менять его расписание. Ни капли не удивленного Криса повели в госпиталь. Он остался стоять на месте. Он надеялся, что Варнел замкнет свое чутье на сопернике его покровителя, и даст им обоим покой. Он должен перевести внимание на этого мальчишку. У него тоже есть, к чему придраться. Есть, в чем усомниться. В нем тоже есть много противоречий. Он тоже в чем-то особенный. Увлеченный Филипп не заметил, как напротив него села Марта, а, может, заметил, но старался это не показывать. Однако даже ее безмолвное присутствие мешало ему вернуться в свой мир воображения. - Что ты так увлеченно читаешь? – не выказывая интереса, спросила она, когда маг поднял на нее глаза. - Книгу, представь себе. Я думал, ты весело проводишь время с моим протеже. - Он недавно ушел в больничное крыло. То ли с поручением, то ли по собственному желанию… - В смысле по собственному желанию? Хочешь сказать, ты даже не знаешь, зачем он пошел к целителям? Может быть, он заболел, а тебе до фени. Ты его сердечная хворь, ты должна хотя бы немного интересоваться его здоровьем. - У нас каждый третий здесь простуженный из-за сквозняков. С тебя самого капает, как с водяного. И хватит называть меня сердечной хворью, это меня оскорбляет. - Он ни на что не жаловался конкретно? У него ничего не болит? - Боги, да нормально все с ним. С чего ты… - Он не чудит? - Я за ним не шпионю, - процедила сквозь зубы девица. – Если тебе интересен каждый его шаг и вздох, почему ты с утра пораньше сбежал от нас? - Потому что сегодня твой день. - Не поняла. - По четным дням декады ты с ним время проводишь, по нечетным – я. - Очуметь, у нас что, есть расписание на Каспара? Филипп переиграл ее выражение лица, возникавшее, когда она говорила что-то «само собой разумеющееся». - Да, есть, - пакостно прогнусавил он, - с правилами и штрафами за их нарушение. Я тебе все показывал декаду назад. - Ничего не знаю об этом. Ты на ходу что ли выдумываешь? - Незнание от ответственности не освобождает. - Если ты опять решил поиграть, то я пас. Хотя вообще-то незнание – не порок. - Так говорят душегубы в свое оправдание. - Надо же, как быстро меняется у тебя представление обо мне. Вчера я была бывшей метлой злой ведьмы, позавчера недоразвитым драконом, на днях дедком с суровым прошлым, а теперь я просто душегуб? Странно, что остальные считают тебя находчивым и оригинальным. Открытка с надписью «поздравляю» более оригинальна, чем твои сравнения. Знаешь, твой протеже ценит мои правдивые замечание, поэтому пора бы и тебе узнать правду: твои истории неинтересные, а шутки несмешные. У тебя просто глаза жалобные. - По крайней мере, мои глаза не говорят: «Я убила триста человек, и ты будешь триста первым», - сморщился Филипп. – Мне боязно спать по ночам, зная, что в соседнем крыле расположилось создание, смогшее затуманить разум учителям и остаться нераскрытым. А что уж говорить о том, чтобы оставлять моего лучшего друга рядом с тобой. У меня все мысли связаны с тем, каковы твои истинные намерения. - Все твои мысли связаны с тем, чем набить свое безмерное брюхо сегодня, и на каком боку дрыхнуть. - Я парирую, сказав, что я просто человек, живущий сегодняшним днем. - Ты человек, живущий лишь потому, что колдун, случайно превративший тебя в него из осла, пока тебя не нашел. Разыграв словесную партию, маги долго буравили друг друга немигающими взглядами, пока Марта не махнула на неприятного приятеля. - Ладно, думаю, на сегодня мне хватит душевных бесед с тобой. - И мне хватит. А то скоро ты из меня все соки высосешь. Марта поджала губы, удержав ехидное дополнение. У них тоже были правила, которые стоило соблюдать, и они не позволяли продолжать споры после обоюдного слова «хватит». Тем не менее она не наговорилась, поэтому сменила тему. - Так что это за книга? – посмотрела она на объект, от которого так и не оторвался Фил. - Сказки Эвертского. - И по какому кругу ты их уже прочитываешь? - На удивление, по первому. Я такие еще не читал. Марта заинтересовалась, грубо притянув книгу, на обложке которой блекло было выведено: «Холгер и король маскарада». - Не очень похоже на Эвертского, - с тоном знатока заключила она, подметив общую неаккуратность рукописи. – Наверное, труды любителей. Настоящего Фанда у тебя бы уже по листочку разобрали. Незаметно в нашу библиотеку такое событие бы не просочилось. - Да и пусть. Все равно увлекательная книжка. Не знаю, где Каспар нашел ее, но я ему благодарен. - Ты взял ее без разрешения? - У нас иной уровень доверия друг к другу, поэтому, в отличие от тебя, я могу обойтись без этого. - Зачем ты лазил у него в вещах? - Тебя это волновать не должно. Марта уже обнажила зубы, чтобы опротестовать, но рядом тихо, как призрак, проплыл Крис, который теперь довольствовался лишь прогулками по этажу, либо до госпиталя и обратно. Если вообще ими довольствовался. Заклинательница опять почувствовала укол совести и усмирила пыл. Филипп наклонился к ней. - Думаешь, они с Лиеной все еще хотят сбежать? - Отсюда теперь все хотят сбежать, но ни он, ни она этого не сделают. Сомневаюсь, что они вообще серьезно намеревались сделать это. - Каспар сам слышал. - И ты веришь во все версии, что он построил? - Да… ну, может, не во все. - Крис – талантливый хулиган, но в остальном он обычный мальчик. А Каспар просто… Привет, Крис. Мальчик подошел к ним незаметно, поздоровавшись грустной полуулыбкой. Последние дни он старался не разговаривать лишний раз. - Слышала, тебе помогает целитель из Телли. Как успехи? Он кивнул. - Л-лучш-ш-ше. С-спасибо. Как он ни старался смотреть на Марту, глаза его то и дело падали на книжку в руках Фила. Тот заметил чужой интерес. - Тоже любишь сказки? – дружелюбно полюбопытствовал Филипп. – Это Каспара. Можешь спросить у него. Уверен, он охотно даст тебе почитать. Улыбка Филиппа быстро сошла с лица, когда его глаза встретились с мрачным прищуром. Это выражение длилось мгновение: Крис быстро сменил его на якобы добрую улыбочку. Он услужливо кивнул, будто откланивался королю, и без лишних слов пошел обратно в крыло. Фил сглотнул неприятный комок. - Может, он и обычный, но долька ненормальности в нем есть. Ты заметила, как он посмотрел на меня? - Как будто он убил триста человек и посчитал тебя триста первым? - Как будто я отобрал у него семью и сжег его дом. - Ты, наверное, опять назовешь меня ведьмой, но я скажу тебе слова, которые однажды услышала от одного осла. Не заморачивайся. Каспар проснулся среди ночи в холодном поту, удивившись внезапности своего пробуждения. Не было ни кошмаров, ни сползшего предателя-одеяла, ни беспощадных сквозняков, ни посторонних звуков. Даже соседский храп звучал тихим сопением. И все-таки сон обратно не шел, а не утихающее напряжение стреляло в затылок. Вчера были похожие симптомы, но в больничном крыле уверили, что его просто продуло, и беспокоиться не о чем. Подросток несколько минут тщетно утешал себя этим воспоминанием. Это не помогло. В итоге он надел ботинки и, замотавшись в накидку, вышел из спальни. Вода в небольшой уборной быстро остыла, но ее свежесть не уняла зачатки непонятных чувств. В груди и животе неприятно ныло, и Каспар испугался, что у него новый приступ, но сердце билось спокойно, боли не было. Воздуха тоже хватало, хотя, несмотря на прохладу, с вдохом он становился сухим и мерзостно теплым. Напряжение еще било в шею и затылок, и подросток подумал, что, наверное, так себя чувствует человек, испытавший на себе удар ручной молнии или заклинание шока. Чего-то хотелось, хотелось безумно и до помутнения в глазах. После дыхательной гимнастики подросток закрыл глаза и мысленно обратился к духу, считая, что это его проделки, но гость в сознании не откликался. В свободные от вылазок ночи он предпочитал спать. Не падая до того, чтобы лезть на стенку, Каспар прислушался к ощущениям. Внезапно он вспомнил про то, о чем долго не вспоминал. Как и многие другие ученики, он сделал себе тайник, которым послужил дефект каменной кладки под дальним умывальником, и который он защитил слабым заклинанием иллюзии. Пальцы аккуратно вытащили отобранное сокровище адептов. Красивый флакон из прозрачного стекла со светло-голубым содержимым и деревянной пробкой в виде хвоста рыбы. Зачем он был ему нужен? Зачем он оставил его у себя? В голове стало стучать сильнее, а в живот будто вселили кошку, которая пожелала выбраться. После десятого цикла дыхательных упражнений все резко прекратилось. Подросток еще раз посмотрел на флакон, так и не поняв, зачем вытащил его, и спрятал его обратно в невидимую дыру стены. В зале отдыха маг выпил приготовленный еще одним лунатиком теплый травяной чай и вернулся в спальню, накрывшись с головой одеялом. Ученик разомкнул веки, когда солнце уже зрело резало глаза через плотное одеяло, хотя сам он был уверен, что только пару раз моргнул. Он уже был уставшим и разбитым, будто вчера совершил марш-бросок до Бастерлона. Все обессиленное тело ломило, и не было никакой энергии для обучения сегодня. Кое-как повернувшись на другой бок, чтобы спастись от навязчивого солнца, он столкнулся с другим навязчивым посетителем. - Утро доброе! – прозвучало жизнерадостное восклицание, и на койку приземлилось что-то тяжелое. Каспар попытался сопротивляться, когда с него начали стягивать одеяло, но сейчас его был сильнее любой карапуз, а Филипп тем более. - Давай, соня, тебе через десять минут топать к Джитте на урок, - встряхнул его Фил. Сквозь муки подросток присел на кровати, пока его друг бросал в него одеяние, штаны, пояс и расческу. Он понимал, что за подобную заботу нужно при жизни ставить памятник и читать хвалебные речи, но желание было только ворчать и браниться, поэтому маг просто молчал, выдавливая теплую улыбку. Наконец Филипп закончил гуманитарную миссию и убежал по своему расписанию, до этого в подробностях описав меню сегодняшнего завтрака. Более-менее придя в себя, первогодок оделся и отправился в путь к водным процедурам. Место у любимого, неиспорченного временем зеркала, было некстати занято таким же бедолагой с беспокойной ночью. Некомпетентный сегодня ум узнал в бедолаге Криса, лишь когда подросток уже зашел в помещение. Разворачиваться и отступать было бы слишком броско, поэтому, не отвлекая соперника от созерцания стоячей воды в тазу, Каспар встал у другого умывальника. Подросток удовлетворенно отметил, что в зеркале он смотрится вполне прилично, несмотря на внутреннее состояние. Проделывая привычные манипуляции в три раза медленнее обычного, он силился смотреть прямо перед собой, хотя боком чувствовал чужой взгляд. Каждый раз, сталкиваясь с зеркалом, глаз ненароком съезжал в сторону, а маг мысленно повторял: «Не смотри, просто не смотри на него». Уже вытирая лицо жестким полотенцем, ученику угораздило напороться на чужой взгляд в отражении и обнаружиться. Пришлось идти на контакт. Съежившись, Каспар заметил, что зеленые глаза недруга стали еще холоднее. Должно быть, так смотрят призраки на своего убийцу. - Д-доброе утро, - сказал Каспар и закусил губу, испугавшись, что его случайную запинку могут засчитать передразниванием. Крис ни на капельку не изменился в лице. Он буравил Каспара ненавидящим взглядом еще добрую минуту, после чего криво ухмыльнулся и молча вышел из комнаты. - Он меня убьет, - тихо простонал Каспар себе под нос. – О боги, что мне делать?.. «Есть предложение». - Если снова что-то плохое… «В этот раз никто из невинных не пострадает. Твой соперник тихо тебя ненавидит и уже что-то затевает против тебя. Ты должен восстановиться в его глазах и глазах прочих. Раз тебе не нравится нелюбовь окружающих, тебе снова придется стать пай-мальчиком». Каспар выслушал краткую инструкцию без особых пояснений и, как ему посоветовал Фил, пошел на урок. Ревнители теперь контролировали все занятие, где хоть как-то произносилось слово «магия». Джитта, снисходительно кивая, выслушивала все замечания со стороны, которые не давали ей спокойно провести свой положенный час. Когда час наставлений закончился, она тихо села за стол заполнять огромную кипу заметок, учетов, прошений и разрешений, которую была обязана заполнять каждый день. Еще она обязана была наблюдать за своими коллегами, особенно пристально за одной из них, иначе ей организуют очень неприятную встречу в цитадели. Джитта надавила на перо указательным пальцем, сломав его. Пока она искала новое в столе, рядом вырос ее ученик. - Здравствуй, Каспар. Хотел что-то? - Просто узнать, нужна ли вам помощь. Столько письменной работы добавили. Будто необходимо фиксировать каждый свой шаг. - Боюсь, что так и есть, - печально вздохнула она. - Вам помочь с заполнением? Или, может, нужно прибрать кабинет или что-нибудь принести со складов? Или подготовить лаборантскую? - Каспар, я… у меня нет новых поощрительных пергаментов. Комиссия по оценке продуктивности процесса обучения… - старательно выговорила она, - …еще не решила, является ли такая система полезной для учащихся. - Мне не нужны поощрения. Я хочу помочь. Учитель подняла голову, посмотрев так, что у подростка защемило сердце. - Ты поможешь мне, если я больше никогда не услышу, что ты бродишь где-то по ночам и воруешь. Хорошо? - Хорошо. - Мне сказали, ты ушел с продвинутых занятий. Почему? - Их все равно отменят, а тех, кто ходил на них, запомнят ревнители. - Да, наверное, ты прав. В конце концов мы готовим из вас не чародеев века, а тех, кто сможет жить мирной жизнью в сегодняшних условиях. У меня пока нет работы для тебя, но, когда появится что-нибудь, я тебя попрошу. - Учитель Джитта, капитан выбрал меня доносчиком. Лицо учителя стало еще более страдальческим, а ученик продолжил сдавленным голосом: - Он просит следить за учениками и педагогами, но я пока не написал ни одного доноса. Я знаю, что капитан делает это ради порядка, и я готов ему помогать, но не таким способом. Знаю, что он и без моей помощи найдет нарушения и устранит их любым способом… без снисхождения. Я часто видел, что воспитатель Лиена… выпивает, иногда слишком много. А когда она это делает, начинает грубо выражаться о ревнителях, их системе и вере в целом. Иногда она говорит такое, что капитан может принять за мятеж и ересь. Джитта слушала не перебивая, пальцами доламывая писчее перо. - Поговорите с ней, пожалуйста. Если вы не сможете на нее повлиять, пусть повлияет Агнесса. Будет лучше, если ее остановят свои, чем чужие. - Лиена такой типаж, что на нее уже никто не повлияет, - беззлобно сказала педагог. – У нее такой характер, что она может ляпнуть все что угодно и кому угодно. И да, ее пристрастия ситуацию усугубляют. Не знаю, Каспар. Я попробую… - А вы верите слухам? Что она якобы втихаря варит зелья и продает их ученикам? - Она была лучшей у наставницы Джоленты какое-то время. Когда она ушла от нее, метаморфоз веществ остался для нее хобби, но не более. Лиена никогда бы не сделала для учеников то, что могло бы им хоть как-то навредить. Соврав ученику, Джитта осталась одна в кабинете, нервно перебирая пальцами всклокоченное оперение. Ее коллега в последнее время прицепила к себе лишком много плохих слухов, включая пьянство, воровство, варку опасных зелий, причастность к контрабанде и даже планирование мятежа и побега. Защищать ее было сродни тяжкому физическому труду, который она не ценила. Столичная охрана порядка сразу ее невзлюбила, вначале за принадлежность к роду, а потом за характер. Ее сумасбродный выпад на капитана подлил масла в огонь, но ей было плевать. И это было самое досадное для Джитты. Пока остальные кусали губы, беспокоясь за нее, ей было плевать и на себя, и на остальных. Своим поведением она подставляла не только себя, но не понимала этого. Благодаря ее бутылкам, снижающим чувство ответственности. Не один раз с ней говорили на эту тему, даже привлекали мастера, но от разговора толку мало. Джитта была уверена, что пойди она сейчас к капитану и укажи на тайник в кабинете коллеги, там обнаружится груда жидких дурманов. А может, и еще что. Рано или поздно ревнители сами все найдут. Тогда Мэй получит хороший урок, а имя Джитты вычеркнут из гнилого списка капитана. Но подставлять так коллегу, сестру по несчастью ради собственного благополучия… Джитта решила, что пока просто поговорит с ней. «Ты скоро полностью придешь в норму», - безмолвно проговорила виткер, улыбнувшись маленькому пациенту. Она получила кивок от Криса и отпустила его ладонь. Прежде чем телепат покинула больничное крыло, она задала личный вопрос, на который мальчишка дал отрицательный ответ. Ему еще не хватало, чтобы теллийские травокуры лезли ему в душу. Первая помощница Карины задержала его, выискивая обещанную валерьянку, которую совала каждому нытику, пришедшему в соплях и слезах, вызванных «сильнейшим стрессом», но Крис прекрасно понимал, что лекарство это было для него бесполезно. По-настоящему помочь ему могла лишь одна живая душа, которой сейчас и без него хватало проблем. Пока найденный пузырек четко отсчитывал капли в его кружку, голова Криса повернулась к выходу, чтобы посмеяться над собравшейся очередью жертв стресса. Среди них вырисовался персонаж, от которого лицо Криса перекосило. Ни одна живая душа в цитадели, кроме Варнела, конечно, не вызывала у него такое отвращение. Наивного святошу обслужили вне очереди, попросив подождать заветное лекарство. На удивление, служащая принесла не валерьянку. Поодаль от толпы она развернула тонкий шуршащий пергамент и извлекла высушенные листья. Дальше она быстро приготовила раствор по выведенной в дневнике схеме и оставила его готовиться на подоконнике. Она забрала дневник, а пустой пергамент выбросила в ведро у входа в комнату запасов. Любопытство взяло вверх, и Крис подошел к ведру и освободил свои карманы от мусора, мельком заглянув в ведро. На все ушел жалкий миг, и он вернулся на койку, когда его достиг приготовленный с любовью и лаской успокаивающий напиток. Вливая в себя неприятное пойло, мальчишка неотрывно смотрел на ждущего свое угощение подростка, и его отвращение гасло с каждым новым глотком. Когда кружка опустела, Крис забыл все прошлые обиды и был готов простить Каспару все последующие, и дело было не в успокоительном. Мальчишка спрыгнул с койки, обогнул очередь и, по-хозяйски махнув своему ревнителю-надсмотрщику, направился в свое прибежище. И без дурацкой книжки по цветочкам он помнил, для чего именно используют шерстистую наперстянку. Своеобразное лечение от виткер выматывало, поэтому в такие дни Крису выделяли выходной. Перед тем как залечь спать, что было его единственным сейчас желанием, он заглянул к неофитам, прогулялся по коридорам с кабинетами, понаблюдал за учительским крылом. Лиены не было на этаже. Ей было тяжело смотреть на фаворита, с нынешним состоянием которого она мало что могла поделать, поэтому предпочитала прятаться и квасить где-нибудь под лестницами. Смирившись с ее отсутствием, Крис зашел в зал отдыха, чтобы прочесть зашифрованные от ревнителей новости и слухи, которые любил составлять белобрысый третьекурсник, но ничего нового не было. Там его увидел возвратившийся Каспар. - Привет. Крис скорчил кислую мину. Разговаривать сейчас ни с кем не хотелось, особенно с ним. Но было бы слишком позорно уходить без ответа. Вместо слов он перевел усталый взгляд на подростка, и это было разрешением вещать дальше. - Хербс отдал мне книгу со сказками. Сказал, ее случайно забрали при проверке. Она не твоя? Уже все кому не лень знали об их тихой вражде, поэтому нашлись слушатели даже для такого пустячного разговора. Крис лениво повертел головой, якобы разминая шею. Мерзкие рожи зевак и не думали отворачиваться. Он принял потрепанную книжечку и без особой надежды пролистал страницы. Ни злости, ни досады не появилось: все было предсказуемо, и Крис всучил бесполезное чтиво обратно. - Я не ч-читаю детские ск-ск-сказки. И не общ-щ-щаюсь с теми, кто этим з-занимается. Крис снова попытался разозлиться, но это чувство он больше не испытывал к Каспару. Он вообще не мог сердиться на тех, кто был слабее его физически. Наравне с досадой осталась только бесполезная жалость, которая не должна была всплыть на поверхность. Не желая продолжать разговор, он ушел в спальную комнату, однако от него отстали. - Прости, что пристаю, но мне надо поговорить с тобой, - осторожно проговорил подросток, оглядевшись по сторонам. Крису пришлось покорно кивнуть. - Я в последнее время вел себя как… ты понимаешь, как. Я был несправедлив к тебе, не знаю, заслуживаю ли я прощения от тебя, но знай, что мне очень стыдно, и я не хотел причинить тебе вреда. Крис хотел послать приставучего однокурсника, но язык уже плохо слушался, а слабость притягивала к жесткой, но желанной койке. Поэтому он выговорил: «Из-звинения п-приняты» и оставил повеселевшего Каспара, вжавшись подушку. Голова кружилась, а слабость не давала отлипнуть от подушки. Лиена предупреждала его, что так будет, когда последует вынужденный перерыв, но она обещала помочь ему преодолеть этот этап. Хотя с его «лекарствами» были проблемы. Готовить новые не получалось, а старые предназначались не только ему. Но Лиена помнила о нем и обещала принести помощь на днях. Последний богобоязненный ревнитель вылетел из проема, боясь опоздать на молитву. Скоро Разрушитель даст дорогу богине испытаний Юлик, и на округу нападет первый морозный удар. Нужно было успеть воздать ей хвалу, чтобы зимой не остаться отрезанными от внешнего мира голодными узниками замка. Так подумал не он один, и крыло ревнителей заметно опустело. Посты остались тем, кто боялся капитана больше бога, но самого капитана в цитадели не наблюдалось с раннего утра: он отбыл в Ванген и вполне мог задержаться там на весь день. Потому все мелкие таинства начали совершаться почти по расписанию. Нервный писец кусал ногти, дожидаясь в полутьме винтовой лестницы, как какой-то заговорщик, хотя дело было житейское, и он постоянно себе это повторял. Сверху спустились, и разговор начался. - Ты переделал записи, как я просил? - Да. Но это откровенная бессмыслица. Только маразматик не поймет подвоха. Мы взяли слишком большую партию в этот раз. Я оформил лист учета как в прошлом месяце, но нельзя не заметить несоответствие количества на бумаге и наяву. Куда списать остальное? Запихнуть все в прошлый месяц? - Остальное ты должен был раскидать на пять прошлых месяцев. - В комнатах учета осталось досье только за прошлый месяц. Остальное забрал Варнел. Ты хочешь, чтобы я в его кабинет наведался? - Он забрал только учеты «дорогих» секций. Запиши, как есть, и подложи в досье по первой или третьей. Если что, скажешь, что молодой помощник перепутал. Письмо пришло? - Да. Нас уже ждут. Он поедет завтра. - Пусть остерегается бастерлонских псов. И некоторых из старой группы тоже. - Нельс знает, кому доверять. Доля ведь не изменилась? - Изменилась, - получил он неожиданный ответ. – В общую пользу. Лиена вышла. - Почему? - Я так решил. Она уже не способна адекватно соображать. Из-за своих мелких подработок, о которых теперь знает полцитадели, она может и нам схему завалить. Писарь простонал что-то невнятное и засуетился. - Не нравится мне твоя последняя схема. Ох, как не нравится. Полхранилища исчезнет за одну ночь, а ты думаешь, что нам сойдет это с рук. - Нужна прибыль. - Уж лучше мизер, чем мешки золота в тюрьме. - Нет гарантий, что мы сможем пользоваться схемой дальше. Дитмар уже вел расследование, нам просто повезло, что бредовые талисманы на время убрали и его, и Варнела. - Они заметят… - Они вначале полезут в документы и только потом в хранилище. - Я почти уверен, что они уже догадались. - Хватит скулить. Делай, что говорю. Разговор закончился. Писец продолжал бубнить, что дело житейское, усмиряя ненужные эмоции, а педагог успокаивался мыслью, что историю нельзя оставлять незаконченной. Он как ни в чем не бывало занес отчетные листы и прошел рядом с крылом ревнителей, где увидел тень Лиены, снующей у вдоха как неприкаянный призрак. Ее дела больше его не касались, и педагог поспешил уйти. Мэй потопталась у чужого крыла и, тихо прокляв злополучное место, вышла в коридор. - Ты что здесь делаешь? – услышала она ненавистный голос. - Присматривалась к твоей койке. - Она удобнее, чем выглядит на первый взгляд, - блеснул глазами столичный ревнитель и бесцеремонно ухватил ее за подбородок. – Хотя такой, как ты, койка вообще не нужна. Зачем присматривалась? Сгорая от ярости, Мэй сбросила его руку. - Ночью ляжешь, увидишь. - А на язык-то остра. Порядочную барышню из себя строишь? Или цену набиваешь? Она увернулась от вновь потянувшихся к ней рук, борясь с желанием отрезать их. Даже если зачарованная сталь, в которую были закованы эти лапы, не даст ей применить магию, у нее всегда оставался беспроигрышный вариант на крайний случай. Этот вариант был хорошо заточен и никогда не покидал свою хозяйку. Лиена решила оставить его на потом и зашагала прочь. Вдогонку ей швырнули до боли знакомые угрозы: - Скоро сама будешь передо мной коленки стирать, еретичка! Лиена пролетела мимо как сплошной сгусток негатива, едва не сбив вышедшего с кипой свежих бумаг Каспара, которому все-таки нашли работу. Постаравшись забыть этот инцидент, он остался ждать застрявшего в кабинете служащего. «Видел, откуда она пришла?» - неожиданно заговорил дух. - Да, - побормотал подросток, убедившись, что рядом никого нет. – Кажется, из крыла ревнителей. «Знаешь, зачем так часто она туда ходит?». - Думаю, ждет, когда вернется Олис. «Она как сорока. Таскает по мелочи и прячет по всем уголкам цитадели. Но там она хранит что-то действительно стоящее». - Не думаю, что под боком у ревнителей она будет оставлять что-то стоящее. «Хочешь что-то хорошо спрятать, спрячь там, где не будут искать враги, и спрячь на виду у всех». - Спрятать на виду у всех ревнителей? Она бы не смогла ничего там сделать, даже с помощью магии, ее бы сразу заметили. «Значит, она прибегла к другой помощи». - Что ты там лепечешь? – скривился служащий, подтолкнув его идти вперед. – Шагай, колдун. Колдун донес увесистую стопку бумаг, которую не удосужился помочь донести гордый слуга цитадели, до учебного кабинета, но Джитты не было на месте. Прибирающий уборщик сказал, что она только что отошла в крыло к Лиене. Каспар ощутил гордость, что смог подействовать на учителя так быстро, вот только Джитта, видимо, разминулась с Мэй, потому что та осталась в главном зале первого этажа. Ждать ее у кабинета было бесполезно. Охранник учительского крыла еще не вернулся с молитвы, и ученик спокойно подошел к кабинету эгирки. Свет бил через щель, поэтому маг коротко постучал и толкнул дверь. Дверь оказалась запертой, но в то же время такой хлипкой, что миниатюрный замочек сам вылетел из своего плена. Рыжеволосая женщина резко распрямилась, частично выглянув из-за шкафа, но, увидев посетителя, перевела дух. - Слава Творцу. Каспар, ты меня до смерти напугал. - Я принес новые бумаги, а вас просили зайти и получить литературу на завтра. - Хорошо, я сейчас приду. Ученик несколько помешкал, но не решился сказать что-то против. Для него было главное – дать толчок, а уж как дальше поедет тележка, была не его забота. Главное, чтобы доехала и доехала без происшествий. Он сделал вид, что ничего не заметил и ничего не понял, и пропал из виду. Джитта терялась в сомнениях, нужно ли ей пояснять свои действия, чтобы ученик правильно понял. Все-таки он был помощником Варнела. Когда подросток безмолвно вышел, закрыв за собой дверь, женщина тряхнула головой, выкинув плохие мысли. Во-первых, Каспар был не такой, во-вторых, она не обязана была отчитываться перед ребенком. Это дело сугубо ее, построенное на солидарности к коллеге. Она знала практически каждый тайник бунтарской эгирки, поэтому, быстро сняв защитную руну со шкафа, извлекла из потайного ящика оставшиеся три бутылки и замотала их в ткань, чтобы не гремели. Если слов недостаточно, она перейдет на действия. Это ускорит процесс отрезвления и снизит риск, что ревнители найдут эту кладезь пьянчужки. Джитта вышла из кабинета, недовольно цыкнув на сломавшийся замок. Хранитель прекрасно понимала, что когда коллега обнаружит пропажу, то перенесет на этаж еще запасы, а она повторит манипуляцию, и будет ее повторять, пока все прочие источники не иссякнут. Научившись отличать добрые советы от плохих, Каспар добился более-менее устойчивого положения в обществе прочих учеников. Адепты все еще недолюбливали его, но теперь он с ними не пересекался. С продвинутыми занятиями было покончено, на тренировках он больше не показывал свой огромный потенциал и смущенно отказывался, когда его просили показать что-нибудь эдакое, опасаясь заинтригованных ревнителей. Хоть он и продолжал тайком совершенствовать таланты, хвалиться ими в его планы больше не входило. Вместо этого он помогал отставшим в теоретических вопросах, прилежно учился и делал все возможное, чтобы никто из учеников не попался надсмотрщикам за чем-то незаконным. Писать доносы он не решался, хотя дощечка покровителя порядка маняще зазывала его, обещая избавить от компромата. Проходя мимо каплицы, он снова услышал это зазывание. Покровитель порядка направлял на него неведомую силу, которая взывала к обостренному чувству справедливости и требовала торжества для него. Когда эта сила внезапно трансформировалась в живое прикосновение, Каспар подпрыгнул, но это была не божественная длань, а рука столичной ревнительницы, мягко подхватившей его под локоть. Как прямой исполнитель воли покровителя она напомнила Каспару о том, о чем он и так думал, обозначив, что на его этаже нет праведников и подросток знает это. Как обольстительный демон она ласково напомнила, что всего десять молитв покровителю отделяют ученика от мечты, и что ему стоит пересмотреть свои ценности. Когда женщина отцепилась и улетела к лестнице, пораженный Каспар остался стоять приросшим к полу. Сердце истерично забилось, и он полез в карман за отваром. «Не паникуй. Эти обыватели ничего тебе не сделают. Продолжай жить в своем порядке». Оспорить такой совет подросток не успел: сзади на плечо легка чья-то рука. - Давай-ка поговорим. Серьезный, как никогда, Филипп отвел его в свободный кабинет. - Показывай карманы. - Фил, ты чего? - Показывай! Каспар вывернул все складки ткани, вытащив минимум принадлежностей. Больше всего друга заинтересовала фляга с его лекарством. Он откупорил ее и понюхал. - Странный запах, но вроде знакомый, - принюхался наполовину дышащим носом второкурсник. – Что это? - Мое лекарство. В госпитале выдали. Подозрительная физиономия Фила сменилась на встревоженную. - Снова повторяется? И ты тут благотворительной работой занимаешься на износ?! - Все в порядке. Правда. Тогда было намного хуже, а сейчас что-то непонятное. Я рассказал целителям, но у них такой наплыв приболевших, что они просто дали мне это. - Ты с каждым днем пугаешь меня все больше. Друг вернул флягу и отвернулся. Фил был единственным человеком, кто беспокоился о других больше, чем о себе. И этот проклятый год был единственным, когда у Каспара накопилось столько секретов от него. Этот год должен был стать самым любимым в жизни каждого начинающего чародея, но успел стать проклятым сто раз подряд. - Здоровье – не шутки, Каспар, - наконец обернулся Филипп. – Пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Если ты забываешь следить за своим состоянием, это буду делать я. - Хорошо. Фил посмотрел ему в глаза и слегка утихомирился. Обошлось малой кровью. Он указал на флягу. - Помогает тебе эта штука хоть? - Не особо, но я только начал ее пить. Вроде и легче иногда, а вроде эти облегчения от нее не зависят. - У тебя голова кружится? Или грудь болит? Или дышать трудно? - Нет, тут другое, что-то непонятное. Нахлынет что-то и потом пройдет. Чаще по ночам. Как будто… не знаю. Как будто хочется чего-то, но тело не может понять, чего. Мне кажется, это не сердце. - А спать не хочется постоянно? Разбитости нет? - Бывает. - Ты все-таки пил эту дрянь, да? Не странный вопрос сразил наповал Каспара, а гнев и разочарование, с которыми его произнес лучший друг. Ненамеренно он сам разозлился. - О чем ты, велиар побери? - Зелье-энергетик. Ты либо купил его у Лиены через посредников, либо спер у Криса. У вас с ним один в один симптомы! Хорошо, хоть тебе, господин гениальность, ума хватило бросить, иначе был бы такой же мумией. Я поверить не могу, что ты умолчал об этом. Я ведь верил тебе… - Я ничего такого не пил! - Ты разбрасывался сложнейшими заклинаниями направо и налево, а теперь снова сидишь тише воды ниже травы. Что, просто так что ли? Или ты думал, что я последний болван и не замечу этого? - Ты действительно последний болван, раз думаешь, что я пробовал эту гадость. - Поэтому у тебя и самочувствие ухудшилось. С твоим набором вообще нельзя делать ничего подобного. Ай, в бездну все! Плевать. Ты бросил или нет? - Я и не начинал, олух! - Да пошел ты. Фил вылетел из кабинета, а у Каспара опять появилось знакомое мерзкое ощущение, скребущее где-то глубоко внутри. - Чтец души, а ты хоть знаешь, что со мной происходит? «Это стресс. Продолжай жить в своем порядке». - Я тут ни при чем, клянусь Творцом! - Не смей упоминать Творца своим поганым ртом! Это твой почерк, и это уже подтвердили твои однополчане. Что на это скажешь? - Мне подбросили! - Написали твоей рукой, а потом подбросили? А деньги? Чем вы столько заработали? Автобиографии на заказ писали? Хватит. Уведите его. Фэсс-ревнительница показала изящный жест, и писаря подхватили под руки. Житейским дело уже не было. Служащий не понимал, как все провалилось в бездну так быстро. Все было гладко вплоть до того момента, когда он залез в привычный тайник, куда Нельс откладывал его с педагогами долю. Он почуял неладное, когда коробка показалась слишком легкой. Но раз всевидящий Варнел все узнал, почему дал сделке совершиться? Нет. Их не вычислили, а сдали. Сдали свои же. Те, кто сделку и проводил. Либо один из группы, либо сам Нельс, забравший себе все деньги. Писарь закусил губу. Он ведь знал, что нельзя доверять ревнителям: они сейчас все озлобились и загордились, чтобы делиться с простыми служащими и магами. Зря он уничтожил все старые документы с мелькающими именами Нельса и его дружков. Он ведь хранил их на случай, если произойдет что-то подобное. Но Хейн убедил его, что эта партия будет последней и всех нужно отмывать. Ох, этот «заботливый» эрудит, ради безопасности избавился от проблемной коллеги, а к врагам по призванию не пригляделся. Теперь они оба отхватят по полной. Наверное, ревнители узнали, что компромат на них уничтожили, и сорвались с цепи. Еще и ухитрились подбросить писцу его подсчеты пятилетней давности, хотя удивительно, где эти грамотеи их раскопали. И как незаметно смогли подсунуть их. Наверное, Лиена подсобила в отместку за то, что ее из доли убрали. Что за нелюди, могли бы просто забрать деньги и тихо злорадствовать, но нет, надо было довести все до конца и подставить остальных. Писарь горько вздохнул и помотал головой, удостоверившись, что мир слишком жесток для таких мягкотелых дурней, как он. Его вывели в холл, где собрались все виновники торжества. Старая группа ревнителей оказалась на месте в полном составе. Нельса не было. - Это еще не все. – Писаря толкнули писаря к прочим преступникам. – Был еще учитель-эрудит. - Его уже ведут. Пока продолжалась поимка виновных при свечах, писарь немного отошел от шока, снова окунувшись в беспорядочные размышления. Где они раздобыли его счетные записи? Он ведь все уничтожил. Те старые, наверное, когда-то выбросил по глупости в не разгоревшийся камин, откуда Нельс их выудил. Не он один, оказывается, хотел иметь гарантии в рукаве. Но что насчет новых? Половина точно сгорела в камине, половина осталась в тайнике. Его личном тайнике. За ним следили? Мелкая эгирка вполне могла сесть ему на хвост и все вынюхать. Значит, она подбросила. Но ведь был еще один педагог, тоже эрудит. Из лаборатории. Писарь никогда лично с ним не встречался. Вполне возможно, он тоже решил открыть себе счет за пределами цитадели. Либо он, как был неприметной фигурой, так ей и остался, выйдя сухим из воды. В холл зашли еще ревнители, впереди которых шел скученный товарищем Нельс, за ним – молодой эрудит, а позади конвоиров шли несколько учителей-зевак. Прежде чем писарь смог вновь переоценить ситуацию, из главных ворот вышел Варнел вместе с фэсс, которая допрашивала служащего. - Это все, - улыбнулась она, вздернув нос. - Неплохо, но и не хорошо. Женщина сдвинула брови, вызвав негодование вспыльчивого капитана. - Очнитесь, фэсс Ада! Вы поймали шайку глупых поставщиков, но упустили всю партию! Полцитадели уже упорхнуло из Вангена и отправилось по торговой ветке. А потом перекупщики поставят все в города и деревни, где этим закупятся скрытые маги, начиная обучение «на дому»… А вы что здесь делаете? Вас это не касается. - Меня касается все, что происходит здесь, - ощерился старый мастер, за которым прятались его помощники. – Уводить у меня из-под носа служащих и учителей не в вашей компетенции. - Младший и средний персонал в моем прямом подчинении. Но, исключительно из уважения к старшему магистру, я не буду передавать виновных в руки стражи Вангена. Их разместят в камерах предварительного заключения, пока мы не закончим расследование. Тут могут быть еще непойманные члены шайки. - У нас в цитадели нет камер для заключения! - Теперь есть, - довольно оскалилась фэсс-ревнительница. Она дерганым жестом обратилась к подчиненным, и они с силой толкнули всех приведенных контрабандистов к первой партии. Дрожащий эрудит чуть не врезался в писаря, но тому было не до того. Его шокированный взгляд вцепился в пришедших посмотреть на расправу магов-зевак. Варнел продолжал негодовать. - Этой шайке не один год существования, а вы, мастер, ни капли не стыдитесь проступков ваших коллег. - Ваши товарищи тоже отличились. - «Моих» среди виновных нет. А вы, как я наблюдаю, слишком много сил вкладываете в защиту недостойных собратьев. Вполне возможно, они причастны и к пропаже древних фолиантов. - В закрытые отделы верхней библиотеки могут пройти только мастера и магистры, а чтобы вынести из цитадели нечто подобное, нужно быть невидимкой. - Как я и предполагал. Вам лучше знать, кем надо быть. - Да как вы смеете?! – сжал зубы мастер, но это единственное, что он смог сделать. Капитан потерял к нему интерес. - Я позже с вами побеседую, - заключил Варнел и еще раз осмотрел пойманную шайку. – Уведите их, фэсс Ада. Женщина тряхнула длинными волосами и повела нарушителей порядка в боковой коридор. Конвоиры прижали со всех сторон, и Нельс еще раз плюнул в сторону бастерлонских псов. Даже когда шея писаря заныла, он продолжал смотреть в сторону холла, где один из группы зевак подошел к Варнелу, и тот пожал ему руку. - Отличная работа. Рад, что в этом вшивом месте остались те, кто больше ценит закон и порядок, чем непонятную мне солидарность, из-за которой мы стремительно мчимся в объятья Пустоты. Но работа еще не закончена. Вес их добычи не совпадает с тем, который должен быть. - Значит, в цитадели есть еще получатель. - Да. Но с этим я разберусь, а вы поможете моим ребятам проверить хранилище. Хотя по документам все сходится, я предполагаю, что оттуда пропало больше, чем кажется. А пока вы молодец, Хейн. Вы бы очень помогли нам в столице. Через месяц-два вы уже сможете начать свою помощь королевству. Вновь без пяти минут хранитель сдержано поклонился и отошел от ревнителей. Он мимолетно встретился с прожигающим взглядом писаря, но того увели за поворот, и холл исчез из поля зрения преступников. Лиена всегда строила сложные руны, убрать которые было под силу только опытному хранителю. Поэтому очень немногие могли найти ее тайники, даже если они были у всех под носом. Однако такие меры защиты для Джитты были чепухой на постном масле. Она заходила в кабинет воспитательницы пару часов назад, но вынести последнюю оставшуюся бутылку не успела: какой-то воспитатель услышал шум в кабинете, и педагогу пришлось импровизировать. Она наскоро построила простую руну и, как обещала сама себе, вернулась в скором времени. Лиена все-таки забегала в кабинет: руна отличалась, хотя тоже была сделана без большого мастерства. Видимо, хозяйка аналогично дала обет скоро вернуться. Джитта ускорила темп. Когда хранитель открыла потайное отделение, что-то вывалилось оттуда и зазвенело в темноте. Припомнив все нехорошие слова, она дала магическому сиянию засветиться ярче, высматривая упавшие предметы. Уже по звуку было понятно, что гремело не стекло. С пола, усыпанного мусором и сваленной мелочевкой, она подняла сверкающую серебряную монету. Потом нашлась еще одна, потом еще. Собрав их, Джитта осветила глубокое отделение, где засверкало серебро. И это были не только монеты, но и кубки, украшения, кольца с самоцветами, позолоченные религиозные символы. Поодаль от них лежала тряпка, которую вытащила и развернула хранитель. Там были завернуты две маленькие склянки со светло-голубым содержимым. К горлу подкатила горечь, и Джитта присела на чужой стул, перебирая пальцами. Сейчас внутри нее разразились жестокие баталии между солидарностью и своим благополучием. «…Только один донос», - вспомнила она слова Варнела. Один донос. Она давно могла бы донести на неприятную для капитана личность, но подтверждений слухам у нее не было, а доносить только о ее пагубной привычке, Джитта считала глупой подлостью. Но это... Варить для учащихся энергетики из токсичного камня, который просто так не выдается, и продавать – это уже явный перебор. К тому же хранительница беспокоилась не за себя, а за цитадель и ее обитателей. Лиена тоже тот еще фрукт. Сколько раз с ней непрозрачными намеками общалась Агнесса, сколько раз это делал Хейн, видимо, оба знавшие о ее заработках на стороне. Слова Джитты здесь будут вообще незначимы, а вот поучительный урок от ревнителей – может быть. Это будет ради ее же блага, иначе дальше она распустится окончательно. Хранитель вернула все в вид первозданный, разве что руну высекла с усердием. Если капитан захочет найти что-то у Мэй, пусть попыхтит. Женщина направилась в его кабинет. Он, видимо, уже ждал гостей. - Доброй ночи, хранитель Джитта, - он предвкушено облокотился о стол. – У вас есть новости? - Да. Вам стоит тщательно проверить кабинет Лиены Мэй. Особенно ее мебель третьего уровня. - Спасибо за информацию. - Что насчет нашего уговора? - Все будет, как только я получу результат вашего наблюдения. Если он будет значительным и положительным, думаю, плановая проверка, которая посетит дом вашего друга, окончательно заключит, что девочка будет учиться в бастерлонской академии ревнителей, а не в цитадели. - Но я думала, что проверки не будет вообще. - Я такого не обещал. У меня не настолько широкие полномочия. - Тогда сделайте так, чтобы проверка решила, что она обычный ребенок. На глаза Варнела легла тень скрытого бешенства. - Вы забываетесь, Джитта. Я – не торгаш с рынка, а капитан священных защитников Храма и правосудия. Если маг был обнаружен, он должен быть отделен от общества и обучен. А раз вы не хотели, чтобы девочку, которую вы так ревностно прятали, поместили сюда, она будет учиться в столичной академии. Вы свободны. - Но… - Мой подчиненный за дверью вас проводит. По мысленной команде в кабинет зашли ревнители и выпроводили женщину. Перед столом начальника остался стоять только один подчиненный, которому был тут же дан приказ: организовать внеплановую проверку учительского крыла второго этажа, обыскать мебель в кабинете воспитателя Мэй, найти и обезвредить руну третьего уровня, при наличии нарушений воспитателя задержать и привести. Дослушав, маг-ревнитель поклонился и, прихватив трех помощников, направился исполнять приказ. Посередине учительского крыла располагались спальные комнаты некоторых воспитателей, потому что в отличие от учителей они должны были находиться рядом с младшими учащимися круглые сутки. Сегодня Лиена вернулась поздно, еле доковыляв до своего места и заснув прямо в одежде. Она быстро свыклась с новой спальней и компанией, не осуждавшей ее жизненные принципы. К ней здесь были добры (воспитателей всегда набирались из числа самых добродушных служащих и адептов), а возиться с детьми было не так сложно, как она представляла, и даже весело, но все равно ностальгия по привычной работе педагога преследовала ее ежедневно. Если бы она тогда попридержала свой язык и не скатилась до первого уровня, ей не приходилось бы бегать по учебному расписанию, вновь сдавая контроли по каждому предмету. На третьем уровне она бы могла просто сдать заново все экзамены и вернуться в строй педагогов. Мэй любила помечтать об этом на досуге. Хотя Варнел все равно сделает все, чтобы она не вернулась к прежнему званию с правом преподавать. Но ничего: когда она накопит на самостоятельную жизнь и дождется нужного момента, все прошлые проблемы окажутся далекими воспоминаниями, вызывающими усмешку и не более. Ее сон без сновидений, как и сны прочих воспитателей, потревожили голоса ревнителей, вынудив встать с коек и объявив о проверке. Не до конца протрезвевшую Лиену пригласили пройти к своему кабинету, и она ничуть этому не удивилась. Пусть хоть все там разнесут, лишь бы по карманам не шарили. - Я искренне не понимаю, что вы там пытаетесь отыскать, - прозевала она, отворив перед инспекцией незапертую дверь. – Флаг вам в руки. Обыск длился недолго благодаря магу-ревнителю, без особых трудностей проникшему в тайник Мэй, но та лишь закатила глаза. - Хранение ценностей в крупных размерах, - заключил ревнитель, а воспитатель расхохоталась. - Какие крупных? Там одна жалкая… Ревнитель показал ей горсть монет и кольца с бирюзой, которые Лиена, вытянув лицо, мгновенно узнала. - Плюсом незаконное хранение зелий из кристаллов чистой энергии, - показал остальным склянки ревнитель. – Вам стоит пройти с нами к капитану. - Отпустите! – вырвалась из рук воспитательница. – Я впервые вижу все это. - Ссылаетесь на то, что вам подбросили? - Замок на моей двери сломан, туда мог кто угодно зайти. - Вы давно подозревались в незаконном изготовлении и продаже зелий студентам. И в воровстве ингредиентов. - Что ж. Но я как-то не вижу полноценной связи между слухами, этими деньгами и моим именем. Хотя вы рачительно попытались ее составить. Бедненькие, вы этот клад, небось, всем составом собирали. Пока воспитатели сзади озабоченно кудахтали, Мэй со свойственной ей простотой заключила: - Это теперь не мой кабинет, я почти в нем не бываю. Я все еще утверждаю, что это не мое, и вы не можете доказать обратное. - Вы задерживаетесь по подозрению… - Отлично. Ведите сюда капитана, путь лично объяснит мне все подозрения и тогда задерживает. Возвращение к капитану с не до конца выполненным поучением было сродни возвращению беглеца на плаху, и охранников порядка поразил ступор. Они начали переглядываться между собой, не зная, что делать дальше. Маг-ревнитель оказался сообразительнее. - Выверните карманы, пожалуйста. Мэй пару раз качнулась, просчитывая, как далеко она сумеет убежать, прежде чем ее схватят. Скрыться можно в лабиринте, но ни один ход в нем не ведет за пределы цитадели или хотя бы ближе к выходу, так что все игры в прятки будут бесполезны. Ей лучше продолжать игру или проиграть достойно. Лиена подчинилась, протянув ладони с содержимым карманов. Ревнитель на расстоянии осмотрел мусор, и вновь вежливо обратился к ней: - Все содержимое, пожалуйста. - Больше у меня ничего нет. А если желаете стянуть с меня панталоны при всех, то вставайте в очередь. Маг вскинул руку, прошептав простое заклинание, и все содержимое складок серого одеяния Лиены взлетело ввысь и зависло рядом с ней. Кроме зачарованного от порчи стилета, который все так же приятно холодил бедро. Ревнитель притянул к себе флакон, идентичный найденным, и Мэй молча поплелась следом за стражей. В кабинете капитана воспитательница продержалась не долго: как только прихвостни Варнела озвучили доклад, их хозяин кивнул, беззвучно задав конвоирам новый маршрут, и в кабинете опять остался только он и маг-ревнитель. - Стало быть, мы нашли последнего участника контрабанды, - гордо выставил грудь ревнитель. – Она воровала из пятой и четвертой секции, как минимум, чтобы варить такие зелья. А походя набирала материал для партии. - А потом спрятала долю в не самом продуманном тайнике за незапертой дверью? – иронично спросил гвардеец. - На тайнике была сложная охранная руна, на одну ночь защиты бы хватило. А потом бы она перенесла все в другое место. Она просто не успела сделать это сразу. Мы ведь просчитали остаточную долю от продажи материалов. Суммы почти идентичны. - Вы считали только по бумажкам, а по существу… - Этим мы тоже займемся. Это дело не одного дня. - Не смейте перебивать меня. Есть еще деталь. Монеты самой разной величины, кольца, серьги, сувениры какие-то – контрабандисты таким не платят. Это не она. У нее тоже достаточно прегрешений, за которые ее ждет правосудие, но эти побрякушки не связывают ее с контрабандой. Это внутристенные доходы. Только студенты могли расплачиваться с ней бабушкиными реликвиями. - Можно надавить на пойманных. Они назовут ее имя. - Слова этих идиотов – не доказательство. Они и так называли имена всех вспомнившихся знакомых, чтобы выпутаться. Писарь вообще два часа выл, что с ними был заодно Хейн. - Может, его тоже стоит проверить? - Я уже проверил. Здесь он ничего не держит. Если он и темнит, прицепиться к нему пока не за что. Он не дурак, а потому его будет лучше держать в столице. Под надзором. - Капитан Варнел, быть может, меня тоже будет лучше держать в столице? Капитан искоса взглянул на невзрачного подлизу и рыкнул: - Занимайтесь своим делом. Операция по поимке Лиены прошла так тихо, что никто из учеников и неофитов не проснулся. Кроме тех, кого мучила бессонница. Среди них снова был Каспар и его ночной недуг. Снова необоснованное пробуждение, снова когти царапающейся внутри кошки, снова непонятное напряжение. Подросток схватился за свое лекарство, хотя и так пил его чаще, чем надо было. Как и ожидалось, легче ему не стало. Вдобавок он выпил заваренный неизвестным лунатиком травяной чай с пустырником, но эффекта снова было ноль. Теория стресса провалилась. Ученик ушел в уборную, и там снова принялся за дыхательные упражнения, которые сегодня было очень трудно делать. Ему опять было жарко, хотя целители говорили, что лихорадки нет. В холодной уборной, куда он раньше ходил только в трех покровах, стало невыносимо, и он стянул с себя ночную рубашку, прислонившись голым торсом к камню. Медленно его загадочный недуг отступал, но полностью уходить не хотел. Каспар протер лицо и грудь холодной водой, случайно наткнувшись на что-то пальцами. Он посмотрел в зеркало. Ранка на груди затянулась и больше не выдавалась покрасневшим бугорком. Теперь там образовался шрам причудливой формы. Как будто, пока Каспар спал, кто-то вырезал тонким лезвием аккуратные треугольники, один под другим. Он еще раз дотронулся до шрама и вспомнил о чем-то, но тут же забыл, о чем именно. Первая мысль через миг сменилась другой, и ученик снова полез к дыре в стене. Во флаконе все так же переливалась густоватая жидкость, и каждое ее движение зачаровывало ее хозяина. Ему зачем-то нужно было это зелье. Быстро проанализировав все в голове, Каспар четко пришел к выводу: зря он тогда поддался чувствам… Подросток поморщился, не на шутку изумившись, что только что выведенная мысль улетучилась без следа. Оставив флакон на тумбе и сконцентрировав внимание на своем отражении, он начал ход рассуждений заново: «Зелья из кристаллов-энергетиков используют для улучшения способностей и…». Каспар замычал, прислонившись лбом к зеркалу. Он ведь где-то читал, что они применяются не только для этого. Но в какой книге он это читал, когда, и что там было написано?.. Подросток оставил эту сухую, готовящуюся обломиться ветку размышления, и вернулся к стволу. «Для улучшения способностей. Значит, оно действует на силы, на запас энергии. Бесплотные духи живут в нашем мире только благодаря чужой энергии: либо живого существа, либо кристалла. Если появляется желание к дополнительным источникам, значит ли это, что мой…». Каспар вдавил лоб сильнее в зеркальную поверхность: мысль опять ускользнула как скользкая рыбина, даже не успев выдвинуть итог в осознание. Сколько бы ученик не напрягал память, цепочка не возвращалась, и попытки начать все сначала тоже провалились с треском. Перестав насиловать свое уставшее сознание, он еще раз умылся и взглянул на влекущий флакон. Ничего ведь не будет, если он просто попробует? Филипп и так причислил его к злостным потребителям этой гадости, так что, какая уже разница? Каспар выдрал плотно сидящую пробку и сделал маленький глоток. На вкус зелье было гадким донельзя: будто самую горькую вещь на свете приправили перечной мятой. Но о вкусе маг думал недолго: в голову ударило быстрее и сильнее, чем когда он впервые попробовал хмель. Мерзкие ощущения прошли. Ему стало лучше. Даже больше, чем лучше. От такой резкой перемены подросток испугался, ведь теперь он вполне мог стать таким же, как мучающийся сейчас Крис. «Ты не станешь. Тренируй силу воли и до следующей декады не пей его. Оно пригодится тебе в других целях». Мысленно поблагодарив за подсказку, Каспар убрал флакон, натянул сорочку и вернулся в спальню, грезя лишь об одном: выспаться и не быть завтра ходячим мертвяком. Филипп проснулся раньше общего будильника от Феда и первым делом посмотрел в сторону койки лучшего друга, отчего-то переставшему ему доверять. Тот спокойно дрых и блаженно улыбался во сне, и Фил тоже ненароком улыбнулся. Если сила воли позволит ему, он изобразит обиду и будет придерживаться политики молчания хотя бы день. В зале отдыха стоял остывший травяной чай, что постоянно заваривал ночью Долан, от бессонницы которого сегодняшнее знахарство не изобрело лекарства. Сейчас он сидел в кресле и тщетно пытался заснуть снова. Жаворонок-староста тоже встал и уже готовил новую порцию, неспешно помешивая отвар. Глаза Долана застыли на однотипных манипуляциях, увидев в этом что-то гипнотическое, вот только сна по-прежнему не было ни в одном из них. - Долан, найди кухарку и попроси у нее каких-нибудь сушеных ягод, - распорядился Фед. Третьекурсник тяжело поднялся на ноги и ушел из зала, а староста обратился к Филиппу. - Ты сделал, что я просил? - Да, - покивал тот, - я понаблюдал за ним. Посмотрел некоторые вещи. Ничего. - То есть, я могу не опасаться, что при следующей внеплановой проверке у него что-то найдут? - Он пьет только отвар, что выдали ему в больничном крыле. А если кто-то из ревнителей отважится забрать это у него, я отважусь врезать этому кому-то. - Хорошо, - кивнул Фед. – А то я уже начал переживать за его здоровье. - В смысле? - Длинноногая волоконница. Это гриб, щепотку которого добавляют в зелья-энергетики, чтобы улучшить настроение. Да, Фил, я и еще несколько адептов год назад проводили расследование об этих варевах. Но тогда они еще не были так популярны. Анализировать нам помогала Джолента, так что можешь быть уверен в моих словах. Зелья эти – редкостная гадость. Кристаллы энергии токсичны, а волоконница ядовита. Мало того, что такую дикую смесь не стоит глотать обычному человеку, Каспару с его здоровьем вообще это противопоказано. Я рад, что он все-таки просто гений… Ты в порядке? Изменившийся в лице Филипп спрятал глаза и поднялся с кресла. - Да. Мне надо… кое-куда. Он стремглав выбежал из зала, а Фед продолжил готовить утренний пунш для остальных. Через десять минут этаж постепенно начал оживать, и в зале появились еще жаворонки. Отлично выспавшийся сегодня Каспар увидел среди проснувшихся учениц Марту и уверенно двинулся к ней. - Доброе утро, - первым поздоровался он. Настроение было приподнятым, поэтому он рискнул и заключил Марту в объятья. - Рад, что ты здесь, - он примостился на диван и пригласил подругу сесть рядом. - Ты сегодня прямо пышешь радостью. Твоя простуда прошла? - Да. Я отлично себя чувствую. Ты рано сегодня. - Моим подругам дали столько валерьянки, что ее запах пропитал всю комнату, а с ними самими теперь разговаривать невозможно, - она закатила глаза. – Как мухи сонные. Так что я буду с тобой весь день, хотя сегодня день Фила. - День Фила? - А, - махнула она кистью. – Очередная его выдумка, чтобы позлить меня. Не обращай внимание. Он еще пролеживает бока? - Нет. Ушел, пока я спал. Мы с ним вроде как не разговариваем. Марта изобразила легкое удивление. - Поссорились? Ничего страшного, ты ведь сам говорил, что это всегда ненадолго. - Надеюсь. Я вчера слишком резко выразился. Извинюсь, когда его увижу. - На резкие выражения тебя просто так не спровоцировать. Я уверена, что он это заслужил, а ты не должен бегать за ним с извинениями. - Мне скоро придется писать пособие по твоим советам, упростившим мне жизнь, - позволил себе влюбленную улыбку подросток. Выражение лица Марты немного поменялось. Вечно напряженные черты лица сгладились, глаза стали более открытым, а улыбка – теплее. Извлечь из этого выгоду маг не успел: в зал отдыха ворвался страшный как бес Крис, буквально вжав старосту в стену. - Ты видел Лиену? – без запинок спросил он. - Нет, - холодно ответил Фед, оттолкнув мальчишку, и без заинтересованности спросил: - Ты был в учительском крыле? - Был. Ее т-там нет. Вос-с-спитатели молчат, но точно что-то з-з-знают. Знают что-то нехорошее. Шатаясь в разные стороны, мелкий вредитель с пятой попытки нашел выход из зала и поймал в коридоре заспанного ученика, схватив за грудки. - Ты в-видел Лиену? Округливший глаза подросток уверенно помотал головой и был отпущен. Дергаясь от странного похмелья, Крис пошел пытать неофитов. Марта в зале отдыха гневно посмотрела на Феда. - Кажется, ты прекрасно знаешь, что с ним не так, но помогать не хочешь, - язвительно подметила она. - Ты проницательная, - равнодушно сказал юноша и снял пробу приготовленного напитка. Чародейка не смогла разделить чужое хладнокровие. Она поднялась с дивана, увернувшись от неуклюжего захвата Каспара, и догнала страдающего сокурсника, который уже тряс избранного неофита. - Крис, что случилось? - Отвали. Крис отстал от напуганных маленьких собратьев и вышел в главный зал, цепляя взгляды проснувшихся для молитвы ревнителей. Там он перехватил появившуюся в поле зрения Джитту, в отчаянии вцепившись в ее голубой палантин. - В-видели Лиену? - Нет, - промямлила женщина, спрятав глаза. – Со вчерашнего дня не видела. Крис, ты в порядке? Мне кажется, тебе нужна помощь. - Да не нужна мне п-помощь! Мне нужна Лиена! Каспар наблюдал за душещипательной сценой из-за угла. Он и не знал, что длительный прием зелий дает такие побочные эффекты. От этой мысли его передернуло. «Он гнушался правил и не умел себя контролировать. С тобой такого не произойдет, не тревожься понапрасну. Тебе нужно попрактиковаться в магии. Захвати книгу иллюзии. Я скажу, когда выпадет удобный момент». Хозяин духа мысленно кивнул, продолжая наблюдать за тем, как позорится его соперник. К мальчику, у которого начиналась истерика, подоспели служащие, а ревнители заняли места наблюдателей неподалеку. Марта, разбрасываясь сердобольностью, повернулась к Каспару. - Принесу ему валерьянку. Она убежала в свое крыло. У Каспара начались бои между чувствами. Сочувствие и злорадство столкнулись вновь, прося то помочь товарищу, то остаться на месте и улыбаться во все зубы. Их разняла разумность, напомнив, что Каспару нужно подружиться с бывшим неприятелем, и он вспомнил про чай с пустырником. В зале отдыха он столкнулся с его создателем. Долан с радостью протянул ему чашку, наполнив почти до краев. - Рад помочь собрату по несчастью, - сказал он, немного смутив. - Да, я тоже иногда просыпаюсь, но не на полночи, как ты. - Ну конечно, - протянул он, подмигнув. – Я отлично знаю, что ты опять возобновил свои ночные вылазки. Я видел тебя этой ночью. - Погоди, что? Я выходил только в туалет. - Нет, ты выходил явно подальше. Я видел, как ты вышел с лестницы, пересек главный зал, зашел в мужское крыло, а потом уверенным шагом направился в учительское. Не бойся, я никому не расскажу, просто поражаюсь, как ты ухитряешься не попадаться ревнителям. На осмысление у Каспара ушла добрая минута, но для окончательного понимания понадобилось больше времени. - Может, ты кого-то другого видел? - У тебя вроде бы нет брата-близнеца, так что я уверен, что это был ты. - Но я ничего не помню из этого. - Значит, ты лунатик, - быстро вынес вердикт Долан. – И, значит, я правильно поступил, что не стал окликать тебя. Говорят, будить лунатиков нельзя, они сами не свои становится. - Да. Точно. Сами не свои. Долан занялся своими делами, а Каспар мысленно спросил: «Твои проделки?». Чужая мысль ему не ответила. Варнел примерно представлял, какой бардак творится в цитадели и сколько сил нужно будет вложить, чтобы хоть частично его разобрать, но на деле все оказалось гораздо сложнее. Иногда ему казалось, что его работа приносит нулевую пользу, потому что сколько бы мусора не выносилось, все время появлялся какой-то новый. Иногда появлялся назло предыдущей уборке. Иногда оказывался спрятан за первым чистым слоем: когда после тщательной чистки огромного ковра под ним все еще хрустел какой-то навязчивый сор, хотя на первый взгляд все казалось чисто. Даже если капитан с помощью высших сил сможет содрать этот приросший ковер и выдраить пол под ним, в глубоких трещинах все равно останется невидимый мусор, который будет копиться и выползать на поверхность при переполнении. И опять получится вычистить только поверхностный пласт, пока основная часть, как упорный сорняк, будет сидеть и тихо расти дальше. Чтобы избавиться от корней бардака Варнел полагал, что кое-где придется ломать камень. Но он боялся, что, убрав полы и откопав те самые корни, столкнется с тем, что фундамент окажется полностью заросшим мусорным сорняком, а стены – держащимися только за счет этого. Лишнее движение, и можно доломать цитадель окончательно. Тогда так глубоко лезть не стоит, но как понять предел? Помимо уборщика и садовника, Варнел еще чувствовал себя чернорабочим, которого нагрузили сверх меры. С одной стороны на нем висела цитадель и ее обитатели, видя в нем некомпетентного засланца, пытающегося сломать ее сложившую систему беззакония и хаоса. С другой на него давила столица и командование, требуя ежедневного отчета о всех найденных проблемах и безотлагательного их решения, если оно совпадало планами самого командования. А с третьей на него полагалась теллийская твердыня, видя в нем единственного достойного носителя прогресса после «ухода» Дитмара. Столица продиктовала Варнелу употреблять именно это слово в цитадели, чтобы не баламутить и так неспокойные воды в ней. Теллийцы крайне спокойно восприняли смерть первого капитана: у них это было в порядке вещей, что не скажешь о местных ревнителях, если бы им позволили это узнать. Командование решило, что неудачный случай пагубно скажется на общем мнении ревнителей о талисманах, и реновация вновь затянется, поэтому Дитмар для всех остался просто не здоров, хотя пару дней назад капитан сам провожал его в последний путь. Точнее то, что осталось от статного ревнителя после долгой борьбы с заражением крови. На удивление, Варнела ничуть не пугало то, что он сам мог быть тем осунувшимся трупом, лишь издали напоминающим свой прежний вид. Его больше волновала мысль, что все опять могло быть не так просто. После долгой службы в столице это теперь была его первостепенная мысль во всех простых делах. Эта же мысль упорно не желала признавать в изуродованной мумии, лежавшей в покойницкой, Дитмара и отрицать присутствие там следов магии. Он озвучил свои подозрения командованию, но там решили, что дополнительное расследование может никуда не привести, зато основательно испортить отношения с Телли. Поэтому Дитмару лучше было быть мертвым, его сообщникам невинными, а записям чернокнижника просто потерянными. Хоть Дагер обещал не закрывать глаза на это дело и провести тихое расследование, Варнелу все равно уже будет не узнать результат: он теперь пленник цитадели и не покинет ее, пока не наведет в ней порядок. Значит, он останется здесь до конца жизни. Необходимый отдых закончился и настало время бодрствования и работы. Отставив на второй план омовение и утреннюю молитву, Варнел открыл свой кабинет и извлек из защищенного ящика пергаментный лист, назначение которого было понятно лишь ему. Взяв перо, он позволил себе довольное лицо и вычеркнул из небольшого списка имен сразу три из них. Один упертый старовер из коалиции чародеев, одна бывшая эрудит из секты призывников, которая слишком легко отделалась, и один склонный к мятежу идолопоклонник. Мусор потихоньку выбрасывался. Лишь бы стремглав не посыпался новый. Кто-то постучался в дверь, и капитан бессознательно рыкнул: «Да», дав зайти мастеру Агнессе. Без лишних вежливостей женщина вплотную подошла к столу Варнела. Тот еле успел убрать заветный пергамент, быстро утратив душевное спокойствие. - Моя бывшая ученица исчезла загадочным образом. – Агнесса не дала вставить ревнителю возмущенные реплики, взяв первое слово. – И несколько запуганных воспитателей после долгой беседы заикнулись, что к этому причастны ваши люди. - Я не понимаю, о какой ученице идет речь. - Все вы понимаете. О Лиене Мэй, которую вы увели неведомо куда под покровом ночи. - Я ее не уводил, а отправил с просветительской миссией в Ванген со своими подчиненными. Они проведут пару лекций и вернутся в цитадель. Это займет не больше декады. - Вы просто так взяли и распорядились магом-воспитателем? - Она – младший персонал. Я могу распоряжаться ей как и когда угодно. Поездка пойдет ей на пользу. Мне показалось, она начала чувствовать себя некомфортно, запертой в четырех стенах. Когда она вернется, мы посмотрим, есть ли улучшения в ее состоянии и, если что, введем программу обязательных выездов учителей и воспитателей под надзором. - Даже если вы действуете в пределах своих полномочий, потрудитесь объявить о своем решении, а не прикрываться ночной тишиной. Вы позволяете себе слишком много в последнее время. Старший магистр… - Не имеет прав препятствовать моей деятельности. - Когда вернется генерал-архиерей, у него волосы встанут дыбом, когда он увидит вашу деятельность. - Он увидит ее результаты и останется доволен. В дверь снова постучали и, не дождавшись ответа, внутрь влетел дежурный ревнитель. Он не успел получить выговор, протянув капитану письмо. - Из столицы. Только что прилетел голубь. Варнел отпустил подчиненного, таким же жестом указав Агнессе на дверь, но женщина предпочла остаться. На короткое время забыв о мастере, капитан развернул запечатанный свиток и ушел с головой в чтение. Постепенно его лицо вытягивалось, пока, вздохнув, он не бросил письмо на стол. - Есть новости? – обратила на себя внимание Агнесса. – Или снова скажете, что знать об этом вне моих прав? - Боюсь, вашим ожиданиям сбыться не суждено, мастер, - без ехидства сказал Варнел. – Генерал погиб. Их отряд возвращается в цитадель. Объявите преподавателям о срочном собрании в главной каплице через час. И не трезвоньте о смерти генерала. О ней должны узнать достойно, а не в сплетнях. Идите. Следующий час капитан старался придерживаться привычного расписания, но гибель архиерея выбила его из колеи. Это не входило в его планы. И в планы командования тоже. Генерал показался отличным союзником, надежным и умным человеком. Найти соответствующую замену теперь будет очень непросто. Варнелу срочно нужен был сподвижник с высоким чином, чтобы окончательно решить все вопросы, которые ему удалось поднять в неизменном царстве тайн и сговоров, пока старший магистр не замел весь показавшийся мусор. Набросав ответ командованию и прочитав несколько пустых на первых взгляд листов с несущественными доносами, капитан взглянул на часы, мысленно отрепетировал речь и направился в каплицу. Старший магистр уже знал печальные вести, но это было приемлемо. По определенным веткам его обязанности и полномочия были шире капитанских, потому утаивать от него такое было бы чревато нежелательными распрями. Варнел не спешил сживать упертого старикана со свету: менять верхи нельзя было так быстро. Теперь особенно. Народ уже собрался и ждал. Варнел посмотрел на магистра, но тот полностью отдал ему слово. - Мы собрали вас здесь для объявления срочных новостей. Пришло письмо от командования. По его приказу генерал-архиерей Фолкор Хоир и его отряд выполнял задание по обезвреживанию одержимого чернокнижника в Эверомене. С прискорбием и тяжестью в сердце сообщаю, что генерал Фолкор погиб при исполнении долга. Кроме его имени я вынужден назвать еще имена. Фор Брокк, фор Петтер, фэсс Тира, фор Петри, фор Одд. Они проявили мужество, защитив город и его жителей от опасности ценой своей жизни. Выжившие из отряда вернутся в цитадель через месяц. Это событие лишний раз доказывает, насколько важна работа каждого из нас здесь, чтобы не допустить подобного. И в следующий раз, закрывая глаза на творящийся рядом хаос и занимая позицию немого свидетеля, мы вспомним имена наших друзей. А пока я хочу, чтобы вы помнили эти имена и почетно встретили носителей тех имен, что я не назвал. Все они являются примером отваги и доблести. Покровитель Бэскит проводит усопших, даруя им вечный мир, и благословит живущих. Над ними смилуется Творец и Разрушитель, и отведет свои очи проклятая сестра. - Утренняя молитва еще не началась, - недоверчиво сказал Каспар, но духа все равно послушал. – Если меня поймают, это будет твоя вина. «У них собрание. Час у тебя точно будет». - Откуда ты это знаешь? «Я умею пользоваться твоими ушами, в отличие от тебя». - Ты, смотрю, вообще лучше пользуешься моим телом. Дух не ответил. Каспар молча дошел до свободного помещения, организовав себе место для учебы. Он решил начать со школы управления. «Ты должен выучить заклинание сокрытия». - Ты видел мои успехи в нем. Ничего лучше того посмешища в туалете у меня не получилось и не получится. Школа иллюзии дается только редким магам. Дух выбрался наружу, взглянув на человека. - Но ты и есть редкий маг. В тебе столько нераскрытого потенциала. Ты особенный. - Это Крис особенный. А я вообще не хочу с тобой разговаривать. - Дитя… Ученик зло глянул на бесплотного помощника. - Ты обещал не делать ничего из того, о чем я буду жалеть. Обещал, что не будешь действовать через меня, а сам бродил по ночной цитадели в моей оболочке, как в каком-то вшивом халате. - Я хотел, чтобы твое сознание отдохнуло. Мне нужно было кое-что сделать. Сделать исключительно для тебя. Обещаю, такое было в последний раз. - Надо было выгнать тебя раньше. - Сейчас не лучшее время, чтобы учиться самостоятельности. Каспар проигнорировал его, занявшись школой управления. Порыв у него получался уже значительно лучше и отлично работал в обоих направлениях и на тяжелых предметах. Дух тихо посмеялся, вновь обратившись к нему. - Теперь ты не желаешь меня слушать. Какой же ты ранимый и нерешительный. С такой политикой ты многого не добьешься. Позволь мне немного помочь тебе. Ты не раб, дитя. Это я твой слуга, а ты – мой хозяин, и это не изменится, как часто бы ты не думал об этом… Что ж, не хочешь меня слушать, тогда и я не буду утруждаться. Дух снова растаял в воздухе, переместившись в шрам на груди Каспара, откуда вырвался расстроенный вздох. Когда разговоры перешли в действия, слуга и хозяин перестали понимать друг друга, и это было началом конца. Астральная помощь была слишком чуждой и непредсказуемой, чтобы полагаться на нее так часто и так сильно. Ученик пока не отваживался полностью отпускать помощника, но он уже просчитывал возможную дату, когда это сделает. В груди зажгло, предвещая очередное появление духа, и Каспар приготовился встречать помощника. Хоть он и обещал не читать ни мысли, ни души, ученик был уверен, он знает все, о чем его хозяин думает и что чувствует. Он знал, что Каспар хочет от него избавиться, но в то же время боится отпускать. Наверное, он опять придумал успокаивающую речь, способную вернуть доверие. И ведь каждая его речь действительно возвращала доверие, и это немного радовало Каспара, потому что доказывало, что его помощник был мудрее, чем описано в книгах. Но в то же время это пугало. Если бы Каспар завязал глаза и поговорил с духом, он бы не смог отличить его от человека. А ведь Бехет и все прочие знатоки Астрала писали, что духи не могут вместить в себя все, что способен выразить человек. Даже демоны не могут такого. У всех них должен был быть предел чувств, качеств и грехов. С кем же тогда, получалось, Каспар связал себя узами? Или в книгах об Астрале не было ни строчки правды? Где тогда искать эту правду? Ученик задумался, но потом встрепенулся, вспомнив, что ждет появления своего наставника. Прошло уже больше минуты, но дух так и не появился, хотя Каспар совершенно точно мог сказать, что он покинул его тело. Но дух не мог гулять сам по себе. Это было бы совсем странно. Маг снова ощупал себя, прислушавшись к чувствам и мысленно позвав духа, но ответом была полная тишина. Возможно, недоверчивость снова задела его, и он снова решил показать, насколько Каспар беспомощен без него, чтобы укрепить их связь. Точнее, привязанность человека к нему. Добрый дух не стал бы так делать… В висках у Каспара зашумело, и он зажмурился, прогоняя головную боль. Когда он открыл глаза, в его руках была книга школы управления, которую он недавно читал. Вокруг был пустой кабинет, в который его сопроводил помощник. Здесь они снова беседовали о чем-то, и Каспар совершенно точно что-то вынес из этого разговора. Вот только что? В последнее время он стал слишком забывчивым. Наверное, это был эффект от наперстянки, которую он наглотался больше положенной нормы. А, может, просто стресс давал о себе знать. Каспар снова воззвал к духовному наставнику, но тот снова промолчал, поэтому подросток убрал книгу под одеяние и вышел из кабинета. Понадеявшись на шестое чувство, он просчитался: оно не работало без духа, поэтому он не смог избежать встречи с дежурной ревнительницей. Каспар скрылся от нее за углом, хотя понимал, что не успеет от нее убежать или спрятаться, а она определенно отведет его опять к капитану. А он опять наткнется на запретные учебники у него в руках. Тогда он точно испортит его будущее. Надо было сделать хоть что-то. На положенной длительной службе присутствовало все крыло ревнителей. Не было лишь некоторых выпускников из столицы, но Варнел был рад, что их равнодушные лица не будут портить тожественный, но трагичный момент. Ему в помощь прислали очень разных людей. От некоторой части он был бы рад избавиться, хотя по обрисованным Храмом нормам к ним не было претензий. Ирония была в том, что капитан мог повлиять на кого угодно из цитадели: он мог сделать зазнавшихся магистров безгласными свидетелями, переоцененных мастеров – внимательными сторонниками, хранителей и эрудитов – послушными псами, младшие звания мог затолкать на самое дно и исключить из списка проблем, а ревнителей и служащих – убрать одним щелчком пальцев, но со своими прямыми подчиненными, точнее с той ее частью, которую добродушно выслала столица, он ничего сделать не мог. Уж по какому принципу отбирались эти ревнители, и кто отбирал их, оставалось тайной, потому что Дагер не допустил бы, чтобы здесь обосновались такие уроды, которых было боязно пускать даже в камеры смертников. Может быть, он слишком буквально воспринял слова Варнела, что сюда нужны исключительно жесткие контролеры? Потому что по-другому его выбор было не объяснить. И ведь именно эти избранные получат вторую партию талисманов. Если помимо скрытничающих магов, подхалимистых служащих и двуличных коллег ему придется контролировать еще и своих земляков, он снова сляжет и на этот раз не встанет. Может, ему повезет, и некоторых радикалов, вроде Одена, убьет отторжение, но статистика показывает, что здоровье тела и крепость духа у подонков выше, чем у обычных людей. Словно решив напомнить о своем существовании и о болезненном этапе приживления, чужеродный предмет под кожей начал жечься. Сначала несильно, потом ощутимо, потом больно и еще больнее, пока не появилась стойкая ассоциация с погружением руки в кипящее масло, а потом и всего тела. Варнел терпел столько, сколько мог, но скоро понял, что больше не может изображать мирный траур на лице, и покинул поминальную службу. Теллийцы выдавали ему лекарство, которое, вроде как, снимало часть побочных эффектов, но Варнелу было легче проглотить яд, чем принять что-то из рук этих травокуров. Карина из цитадельного госпиталя внушала большее доверия, и он направился прямиком к ней. В идеале, конечно, стоило отправить кого-то, чтобы не позориться самому, но искать сейчас дежурных – только растягивать его удовольствие. От боли начало мутить, и он ускорить шаг. Оказавшись на месте, он на выдохе буркнул помощнице целительницы о своей нужде, надеясь, что она поймет его с первого раза. Он дергано выхватил у вздрогнувшей женщины приготовленное снадобье и без вопросов и уточнений выпил все без остатка, проигнорировав лепет, исходящий от помощницы. Через минуту ему стало лучше. Он постоял еще немного в проеме с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом, когда, поняв свое поражение, боль начала суетливое отступление, чтобы продумать иную тактику и собрать силы для нового удара в неизвестный день и час. Зато теперь Варнел был первым искусственным колдуном во всем Калтенлинде. Наверное, старший магистр за глаза называл его вторым Рейганом. Не сказать, что он был счастлив такому повороту, но, если порядок больше невозможно было наводить привычными методами, нужны были изменения. А для них нужен был первый шаг. Если не он, то кто, в конце концов? Варнел разомкнул веки и встретился с глазами неестественного цвета перед собой. Обосновавшаяся в госпитале необычная теллийка не вызывала у него никаких хороших чувств, насколько бы благородным не было ее ремесло. Еще одна нелюдь, от которой можно ждать всего, чего угодно. Капитан знал, что это существо умеет лезть в чужие головы, выбирать оттуда необходимые мысли и помещать свои собственные. Поэтому он четко подумал о том, что сделает с ней, если она еще раз посмеет провернуть такое с его разумом. Золотые глаза тут же опустились, и чужестранка сказала вслух: - Это лекарство не подходит вам, ценимый капитан. Оно только ненадолго снимет боль. Почему вы не принимаете то, что дала вам я? - Я не знаю ваших лекарств. - Мне казалось, вы не из тех, кто открещивается от нового и незнакомого. Варнел нахмурился, и теллийка сменила тон на более почтительный. - Если вы не хотите принимать неизвестные снадобья, я могу помочь вам своими силами. Эффект будет дольше. К сдвинутым бровям добавилась искривившаяся губа. Капитану, конечно, приходилось прибегать к магической помощи, ведь только она была способна снять порчу, которую он неоднократно получал в боях с чернокнижниками и их питомцами, но в вопросе своего лечения он бы лучше доверился цирюльнику, чем этому недочеловеку. Теллийка без помощи своих уникальных талантов все поняла и кивнула. - Как знаете. Она, на миг обернувшись, ушла из помещения. Капитан проследил за направлением ее взгляда и увидел на одной из дальних коек человека, беседу с которым откладывал до сих пор. Неизвестные силы вновь организовали им встречу, и Варнел решил, что пора. Он подошел к койке и встал напротив сидящего на ней Криса. Тот, не поднимая головы, знакомо скривился. - Здравствуй, Крис. Как ты себя чувствуешь? Капитан сделал все, чтобы его голос звучал однозначно нейтрально, но мальчик все равно умудрился найти в нем издевку. Он поднял ненавидящие глаза на капитана и неровно улыбнулся. - З-з-замечательно. - Я очень долго планировал этот разговор, но он постоянно срывался из-за неотложных дел. Я сожалею о том, что так вышло. Хоть я сделал это неосознанно, я навредил тебе, и… Сторонний эффект от обезболивающего лишил Варнела красноречия. Если бы он действительно планировал этот разговор, ему бы сейчас ничего не стоило высказать свои извинения, выслушать ответные и провести необходимую беседу согласно лично составленному протоколу. Крис не стал ждать, когда капитан соберется с мыслями, и прошипел: - В-вы плохо в-в-выполнили свою работу. Варнел готов был согласиться, но все-таки приподнял бровь для уточнения, а Крис снова бросился колкостью. - В-вам нужно было убить меня тогда. - Парень, что ты такое говоришь? - Что вы з-з-заимели ещ-ще одного врага. Удивление держалось на лице Варнела недолго. Никто не говорил, что этот субъект среагирует так же, как остальные. Он ожидал, что это будет непросто. - Где Лиена? – требовательно спросил мальчишка. - Она проходит необходимое обучение. Надеюсь, оно поможет ей расставить приоритеты. Тебе тоже стоит пересмотреть свои. Крис ощерился, и Варнел понял, что стоило начать мягче. Еще он понял, что эта беседа будет очень непростой. - Я не знаю, насколько ты привязался к своему учителю. Я уважаю, когда ученик защищает своего наставника, но не всегда эта защита оправдана. Нельзя так слепо идти по чужому пути. Ты ведь не глупый мальчик, ты сам понимаешь, что он неправильный. Ученик ухмыльнулся, дерзко вскинув голову. - Можете не с-с-стараться. Я не такой, как ос-с-стальные. Покорно з-закрывать глазки и открывать ротик, чтобы вы п-пихали туда свои поучения, я не б-буду. Варнел удержался от того, чтобы закатить глаза. Эгирка успела прочно обосноваться в голове несчастного малолетки и научить тому, что вынесла с грязных трущоб. Предвкушая долгий разговор, капитан присел на другую койку, наклонившись к испорченному ученику. - Я вижу, что ты усиленно копируешь свою учительницу, но она не лучший объект для подражания. - Я н-никого не копирую. - Ну, конечно. Это нянечки из приюта научили тебя так разговаривать. Ты хочешь произвести впечатление самостоятельного взрослого, но ты ребенок, Крис. Твои ужимки и шипения выглядят нелепо, как выглядели нелепо бравады Лиены. Не хочу трогать вопросы культуры и этики. Велиар с ними, мне будет достаточно знать, что ты ограничиваешься только плохими словами. - Я ими не ограничиваюсь. Капитан много раз слышал подобные угрозы и от взрослых, и от детей, которые пытались казаться страшными и опасными, но все они под конец бесед рыдали в платочек, оставляя в нем свою бесконечную обиженность на мир. Если для понимания собственной неправоты нужно было довести до слез, Варнел это делал. Возможно, местные няньки попадали бы в обморок, увидев его методы, но по итогу все остались бы довольны результатом. Какого будет их удивление, когда он сможет поставить на место ученика, на которого все единогласно махнули рукой, признав безнадежным. - Не надо ершиться, парень. Своими иглами ты забросал уже достаточно людей в этом месте. Ни один ревнитель здесь, ни один учитель не может сказать о тебе больше хорошего, чем плохого. Ты этого добивался? Хотел стать изгоем и собраться вокруг себя врагов? Хочешь и меня к ним добавить? - Да, хочу. - Зачем? Ты хочешь остаться один до конца своих дней? Крис слишком сильно разозлился и потерял гибкость ума, чтобы быстро придумывать колкости, и Варнел воспользовался этим моментом. - Я знаю, тебе нелегко приходится. Ты сирота со сложным характером, который в довесок получил не лучшего наставника. Я не буду больше оскорблять и осуждать Лиену. То, как она реагирует на замечания, и как ведет свою жизнь – ее дело, а твое – не уподобляться ей. Я совершенно не желал с ней конфликтовать, но, когда мне отвечают грубостью на замечание, я не угодничаю. А я начал именно с простого замечания. С тобой я тоже начинаю с простого замечания и хочу на нем же закончить. Как бы капитан не старался смягчить свои слова относительно борзой эгирки, мальчишке этого было мало. Ему нужно было, чтобы ревнитель немедля доставил ее обратно в цитадель и расцеловал ей ноги на виду у всех, чтобы заслужить его зыбкое доверие. Идти на встречу подобным унизительным образом было бы самой большой ошибкой и самым глупым решением, которое почему-то любили в этой твердыни. Поняв, что не сможет пойти по этому пути, Варнел избрал другой. - Крис, у тебя есть друзья? – спросил он, моментально спровоцировав выражение полной неприязни. – Кто-то, кроме твоей наставницы? - Мне не н-нужны друзья. Они бес-сполезные. - С чего ты так решил? Крис слишком долго придумывал ответ и злился оттого все сильнее, и ревнитель понял, что он просто его не знает. - Тебе так Лиена сказала? Ответом снова была тишина и гадкая гримаса, но Варнел удержал расплывающееся на лице довольство. - Значит, это опять не твои слова, а твоего учителя. А ты не хочешь попробовать составить свое мнение? Знаю, тебе сейчас не по возрасту рассуждать о глобальных проблемах жизни, но не нужно так далеко заходить. Простые вещи ты ведь можешь воспринять сам, без помощи своей учительницы, верно? Ты хочешь быть один, Крис? Это был один из беспроигрышных вопросов, если, конечно, дело не касалось заядлых отщепенцев и их прямых потомков. Варнел понятия не имел, кто был в роду Криса, и это добавляло проблем. Ревнитель всецело верил в теорию наследственности, потому что она никогда не подводила. Когда он какое-то время работал простым блюстителем порядка, ему часто попадались дети из приличных семей, ухоженные, наряженные, не с одним серебряным в кармане, но почему-то ведшие себя не так, как им причиталось вести. Проводилось небольшое расследование, и по семейной ветке попадался родственник с такими же талантами, увлечениями, ценностями и похожим списком грешков за собой. А иногда и вовсе выяснялось, что проблемный ребенок – приемный, настоящие родители которого прославились как неисправимые грешники, которых уже забрала к себе Пустота. Некоторые нехорошие черты у Криса уже проявились, и это могли быть как плоды учительства Лиены, так и врожденные подарки. А если это был все-таки второй вариант, Варнелу действительно можно было не стараться. Статистика показывает, что врожденные пороки ни тела, ни ума не лечатся. Крис все еще молчал. Будь его создатели из отщепенцев, он бы снова фыркнул Варнелу в лицо, но в его забитой глупостями голове активировался медленный, но правильный мысленный процесс. Варнел кивнул. - Стало быть, не хочешь. А ты сейчас делаешь все, чтобы так и было. Я не сирота, и не могу до конца разделить твою боль, но я могу понять, почему ты стремишься к одиночеству. Может быть, ты даже не стремишься к нему, а просто так получается. Но, скажи, ты хочешь быть один? Не надо сейчас рассуждать, иначе ты опять пойдешь по пути чужого мнения. Просто скажи то, что сейчас приходит в голову. Хочешь или нет? - Какая разница… - Хочешь или нет? – повысил тон ревнитель. Мальчишка опять оскалился, но только для того, чтобы отвлечь от покрасневших глаз. «Получилось», - про себя подумал капитан и позволил себе облегченный вздох. Еще немного, и можно будет заканчивать. Повезло, что его худшие опасения не подтвердились. После плохих новостей, порядком измотавшей траурной службы, оставившей осадок боли, было бы приятно вычеркнуть еще одно имя из списка или, по крайней мере, сдвинуть его ниже. Капитан придвинулся к краю койки, чтобы стать ближе к объекту беседы, и уже открыл рот, когда снова почувствовал что-то недоброе. Ему неожиданно стало невозможно обидно за себя. Он столько страдал из-за легкомыслия одаренных, столько ночей не спал, коря себя в одной единственной ошибке. Но он позволил такому случиться только раз. Жизнь умеет учить, и ревнитель вынес хороший урок. Отныне даже Дагер не подходил к делу с той осторожностью, которой оперировал его подчиненный, за что слишком часто ловил нож в спину. Это все-таки маги. Они не совсем люди, насколько бы не были похожи на них. Этот их дар или болезнь, или проклятье – он родом из чужого мира, населенного злом и ненавистью. Многие друзья и знакомые капитана, как и он сам, отхватили от этого мира сполна, а теперь что? Они обязаны плясать перед творениями Астрала и надеяться, авось слова подействуют на их нестабильные головы. Авось они не всадят нож в спину, когда ты отвернешься. Авось не превратятся в чудовищ. Авось не уничтожат весь твой мир. Да, Варнел хотел попасть в цитадель, чтобы бороться со злом на самых ранних его этапах, но дети здесь необычные. Как и все маги, они слишком непредсказуемы, чтобы гарантировать успех от профилактических бесед. Они ведь не обычные школьники. Обычного школьника можно напугать грозящим перстом, позорным углом, сердитостью родителей, лишением вкусного ужина и потребовать послушания. Обычный школьник не может убить взрослого человека простым жестом, а ведь Крис мог сделать именно это, не обернись Варнел тогда. Тогда Оден был в чем-то прав: цитадель – не школа, а Варнел в ней не учитель и не душевный советчик, чтобы разжевывать непонятливым детишкам то, что они и так должны понимать. Если они хотят быть среди людей, хотят свободы, прав и понимания, они обязаны сами понять свою опасность для окружающих и принять помощь, какой бы они ни была. Но они умеют только фыркать. Даже те, кто утирает слезы рукавом, могут за момент изменить свое мнение и ощериться. Нельзя доверять ни одному из них. Капитан плотно сжал губы и глянул на ученика перед собой исподлобья. Глаза у того уже давно высохли и смотрели в сторону, пока их хозяин о чем-то размышлял, позабыв о ревнителе напротив. В этих глазах не было ни капли раскаяния, ни капли страха и согласия. Они были пустыми, и только импульс изнутри мог поселить в них что-то. Как вообще можно было быть уверенным в чем-либо, когда дело касалось того, кто на днях пытался тебя убить? Как вообще можно было работать с такими существами? В глазах Криса блеснуло что-то новое, и он резко перевел их на Варнела. Его ядовитость вернулась. - Чего з-затихли? Слова з-забыли? Варнел всегда встречал такие неуклюжие выпады со снисходительным кивком, понимая, что это просто защитный механизм, но почему-то сейчас он не ощущал в себе этого понимания. Реакция проблемного ученика была понятной и донельзя изученной, но шея капитана отчего-то дернулась. Возможно, опять было виновато обезболивающее, а, может, Крис действительно был не таким, как остальные, и чутье непрозрачно намекало на это. Капитану стоило больших усилий, чтобы прогнать прочь все «но» и продолжить беседу в том же направлении. Вот только в голосе его появилось железо. - Нет ничего дурного в том, чтобы считать себя особенным, пока… - Пока это не п-переходит в одержимость, - неожиданно точно закончил за него мальчишка. – Вы думаете, вы п-первый, кто говорит со мной об этом? Я же с-сказал, не с-старайтесь. - Я пытаюсь понять тебя, парень. - Вы не сможете. Вы не были на м-моем м-месте. - Ах ты бедная овечка. Ты так себя жалеешь, будто у тебя нет ни крова над головой, ни теплой постели, ни нормальной еды. - Мне досталось б-больше, чем вам! Варнел удержался от того, чтобы продолжить спор, хотя за такие слова он был бы рад дать дураку заслуженную пощечину. Как же любила эта мелочь говорить о том, что увидела и испытала всю боль жизни на собственной шкуре, и что никто не в силах понять их чувства. В бездну. Ревнитель проглотил это. - Я уже ловил человека, который видел в «Уровнях превосходства» новое священное писание, - процедил Варнел. – Ты знаешь, во что превратился этот человек? - Мне насрать. - Он перестал видеть в людях своих собратьев, и стал воспринимать их как материал, расходуемый на пути его совершенства… - Мне насрать. Капитан повысил голос. - Эта гнида пресмыкалась перед всеми, корча из себя невозможно обиженного и обделенного человечка, а сама убивала и увечила тех, кому в жизни повезло больше. Вначале ради мнимой цели, а затем просто ради того, чтобы убивать и увечить! Ты хочешь себе того же? Хочешь стать таким же монстром? - Если вы настаиваете. – Крис мерзко ухмыльнулся. – Я ведь м-монстр с рождения. Мои с-создатели с-сделали правильный выбор. - Та фраза вырвалась. Она не была основана на выводах, но сейчас… Варнел успел сообразить, что злится слишком сильно. В тот раз он тоже не проконтролировал свои эмоции, и все пошло наперекосяк. Если Крису было в какой-то степени позволительно резко прыгать с эмоции на эмоцию, ревнителю нужно было уметь держать себя в узде. Нельзя было рушить мосты, у которых только заложили первый камень. Капитан медленно глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Он снова повторил: - Та фраза вырвалась. - Нет, не вырвалась, - быстро опротестовал малолетка. – Тогда вы лучше с-соображали, чем сейчас. - Любой человек достоин понимания, - процедил Варнел, пытаясь убедить больше себя, нежели мелкого беса перед собой. – Любого можно перевести на правильный путь. - И вы перевели того, кто читал в-вашу любимую книжку? Капитан осекся. Он отвел глаза от чужой гримасы и прикусил язык. Если беседа окончательно перерастет в спор, и уровень непонимания превысит грань, с Крисом уже будет бесполезно разговаривать. Он станет тем, кем уже считает себя сейчас. А, может, он уже и есть тот, кем себя выставляет. Во всяком случае, малявка умела давить на больное. Эгирка многому его научила. - Я бы п-пожал ему руку, будь он жив. Варнел поднял тяжелый взгляд, встретившись с дерзкой ухмылкой. Крис остался доволен тем, что прочитал на лице ревнителя. - В-видите, капитан. В-ваши методы на меня не действуют. И на Лиену тоже не п-подействуют. В-верните ее обратно, пока я не з-заставил вас жалеть об этом. - Крис, не надо враждовать со мной. Я не желаю тебе зла, но пресмыкаться перед тобой, как учителя я не буду. Не нужно так сильно стараться меня разозлить. - Я еще не с-старался. Гадкое чувство стало давить так сильно, что Варнел не выдержал. Больше всего на свете ему сейчас хотелось быть как можно дальше от этого ученика, поэтому он поднялся с койки и шагнул назад, с облегчением ощутив, как на скрупул ослабла его тревога. Крис сидел сгорбившись, положив руки на колени, и довольно улыбался. Варнел больше не стал сердиться. Это было бесполезно. Наверное, он упустил свой шанс. Здешние служки сильно запустили этого ученика, и выбить из него такой плотный негатив простыми фразами уже не выйдет. - Значит, мы будет разговаривать по-другому. Крис только фыркнул, и Варнел твердым шагом покинул госпиталь. Когда спина капитанской туши скрылась из виду, ученик уронил голову в ладони. Его опять затрясло, хотя виткер по секрету помогла от его наиболее выраженного недуга, пообещав, что эффект продержится до конца дня. Еще одна врунья. Ну и в бездну ее, как и всех остальных. Забиваться в угол и реветь, как некоторые, Крис не собирался. Если теперь в его расписание добавятся беседы с капитаном, это будет с одной стороны замечательно: у него появится больше шансов слинять от конвоиров и заняться своими проблемами. Раз Лиены нет, он поможет себе сам. Он уже запланировал на сегодня прогулку по цитадели: он помнил, где они с Мэй спрятали ингредиенты на «черный день». Пора было воспользоваться этим резервом. Оставалось только без происшествий добраться до этого места. Вот только это была сложная задачка в его нынешнем состоянии. Его начало трясти сильнее. Помрачневший Варнел направился к кабинету. Не успел он дойти до своего поворота, ему встретилась как всегда довольная собой фэсс Ада, которая сегодня дежурила в западном крыле. Она держала за руку очередного нарушителя территориального порядка. - Я поймала его в западном крыле первого этажа. Вероятно, он занимался запрещенной магией. Женщина протянула капитану деформированные книги, и сердце Каспара замерло. Этого бы не произошло, не покинь его помощник в самый неподходящий момент. Без него он был никчемен, как ни крути. Даже если ничего не предвещало беды, даже если он был максимально осторожен, даже если он продумал все до конца, он все равно плошал всегда и во всем. Он был самым невезучим человеком на всем белом свете. А вот его соперник мог бы на его месте выпутаться откуда угодно. Без планирования, без осторожности, без помощи каких-либо покровителей. Проклятый бес. Бедный страдающий проклятый бес. Каспару пришлось сжечь все прихваченные учебники. Он успел повторить некоторые заклинания из управления и стихии, но закрепить и улучшить заклинание сокрытия, на котором настаивал дух, не успел. И теперь у него не было того, откуда можно было черпать новые знания. Что ж, зато у него отлично получилось заклинание горения. Капитан пролистал почерневшие листы. На первый взгляд они были неотличимы от угля и не подлежали восстановлению, но Каспару все равно казалось, что капитан найдет за что зацепиться и понять, что это за книга. За пределами цитадели он видел достаточно, чтобы понять. Так и вышло: капитан поднял суровые глаза на ученика, но слова его взгляду не соответствовали. - Запретной магией здесь не пахнет, фэсс Ада. Вы так запугали детей, что они уже сжигают все, что читают вне пространства положенного этажа. - Но он находился в неположенном месте. - Этот мальчик часто помогает учителям и служащим. Скорее всего, его сопровождал ревнитель, предпочетший задержаться на собрании, нежели проводить его обратно. Капитан замолчал, снова взглянув на Каспара. Тот тихо, но уверенно обратился к женщине. - Так и было, фэсс. Простите, я вначале думал, что дождусь провожатого, а потом решил добраться самостоятельно. - Самостоятельно перемещаться по цитадели… - Хватит цепляться за каждый пустяк, - оборвал ее начальник. – Проводите его и не беспокойте меня просто так. - А книги? - Им положено догореть в ближайшем камине, - ответил Варнел и, забрав обугленные вещи, скрылся в кабинете. Немного не понимая того, что произошло, Каспар быстро оказался у себя, снова избежав наказания. «Я ведь говорил тебе, что эти обыватели тебе ничего не сделают». Ученик поджал губу, прошептав: - А еще обещал не бросать и помогать. «Это только ради того, чтобы ты убедился в своей неприкосновенности». - Но я не понимаю… - Чего ты там не понимаешь? Рядом возник Лоренц, у которого чесался язык поделится свежей сплетней. - Говори, раз так хочешь, - устало выдохнул Каспар. - Архиерей умер. И еще несколько ревнителей. Информация абсолютно точная. Он изобразил самодовольное выражение, и это взбесило перенервничавшего мага: - Чему ты радуешься, дурень? Это ужасно! Каспар кинулся в забитый зал отдыха, где царила траурная тишина. Из надсмотрщиков в зале был только Хербс, но ему было плевать, даже если при нем начнут обсуждать захват мира. Без тени стеснения он курил в уголке, гипнотизируя стенку напротив. Каспар осторожно влился в компанию рядом, услышав: - Не сделают они его генералом. Им не может стать человек, вошедший сюда пару месяцев назад. - Такой, как он, может. - Коалиция не позволит. Половина ее членов открыто его ненавидит. - Уже не половина, - раздался голос Теро. – Он постепенно избавляется от тех, кто ему не нравится в коалиции. - Как? Он не может их уволить. - Нет, но он делает так, что они сами отказываются от членства и уступают капитанским почитателям. Столица знала, кого выслать наводить порядок. - А Дитмар? Он вернется или нет? - С ним что-то мутно. Или его перевезли в другой госпиталь… или он умер, а сторонники теллийских порядков не хотят, чтобы талисманы признали опасными. Кажется, во втором правды больше. - Дитмар и генерал были единственными, кто мог не пустить все в объятья Пустоты. - Тихо, не поминай ее. - Ой, будто ты веришь в этот бред! - Дитмар не один, о чьем исчезновении умалчивается, - сообщила старшекурсница, посещающая кружок метаморфоза. – Пропал один учитель из лаборатории. И эрудит, которую наказали за запретную магию. И Лиена тоже. - О боги! Кто-то звучно фыркнул. У другого конца зала собралась большая группа скептиков, не разделяющих мнения паникеров. Их арбитр снова заговорил. - Послушать вас, так кажется, что конец света наступил. Что наш капитан – жестокая зверюга, а нас скоро превратят в рабов или сожгут. Здесь будет жестче, но в остальном все будет по-прежнему. И нет никаких таинственных исчезновений. Лаборанта отправили на стажировку, эрудита – на общественные работы в деревню, а Мэй – в Ванген с лекциями. - И вы в это верите? - А вы во что верите? Что Варнел убил их и закопал в теплице? И Дитмар жив и здоров, просто не хочет возвращаться сюда. Сбежал, поди, а ревнителям стыдно об этом рассказать. Прекратите разыгрывать трагедию. Фор Хербс, вы что думаете? - Ничего, - не удивил мечник. – Мне по барабану. Расколовшаяся община начала спорить. Почувствовав приближающуюся головную боль, Каспар не стал выискивать своих друзей и покинул зал. В спальнях тоже причитали, а коридор оказался свободным. Ученик нацелился на любимую нишу, но заметил в соседней движение. Там сидел все еще страдающий Крис, мерно покачиваясь и кусая костяшки. В борьбе между неприязнью и сочувствием победило добро, и ученик подошел к несчастному. Не смотря на него, возможно, даже не узнавая, Крис промычал что-то очень нечеткое, но Каспар вроде услышал имя Лиены и сам составил его вопрос. - Она уехала в Ванген, Крис. Она скоро вернется. – Он утешительно сжал его худое плечо, добавив: - Так Хербс сказал. Мальчишка никак не отреагировал на прикосновение и продолжил издеваться над своими руками, сдерживая крупную дрожь. Каспар на минуту оставил его. Когда он вернулся, его недруг искусал себя до крови. Уверенный в своих действиях Каспар присел у ниши. - Я помогу тебе. - Мне не н-н-нужна… Глаза Криса сделались совсем сумасшедшими, когда он увидел протянутый флакон со знакомым содержимым. Он резво потянул руки, но подарок придержали. - Это не совсем то, что ты пьешь, но, как понимаю, что-то похожее. Дам, если никому не расскажешь. Идет? Тот кивнул, с силой вырвал зелье и одним махом осушил флакончик, а Каспар даже не успел сказать: «Один глоток». Крис закончил свои покачивания, посмотрев на собрата уже более трезвым взглядом. - Я думаю, нам об-боим лучше молчать. Обо всем, что з-знаем. Каспар без слов согласился, и Крис спрятал флакон к себе. - Я в-выкину. У тебя еще есть? - Нет. Он был единственным. И, видимо, последним. Подросток приуныл, не представляя, что с ним самим будет через декаду. Если ночные приступы вернутся, он ничем не будет отличаться от своего бывшего неприятеля. - Я з-знаю, - вдруг отозвался Крис, - з-знаю, как их делать. Раз тебе тоже надо. - У тебя есть ингредиенты? - Немного. За ними н-надо с-сбегать. - Ты сможешь достать еще? Ты ведь знаешь, как попасть в хранилище через лабиринт? - Уже нет. Я п-потерял карту. - Могу дать тебе свою в обмен на рецепт. Игра в бартер с Крисом не прошла. Он ухмыльнулся и развел руками. - Я не з-знаю его н-наизусть. Я п-подберу, опробую и под-делюсь. - Не пойдет. Я хочу знать, как их делать. Достань компоненты, которые есть. - Тогда ты н-найдешь нам безопасный кабинет. - Договорились. Каспар неловко улыбнулся, но этот жест не вызвал у его вынужденного напарника позитивный отклик. Крис выглянул в замерзшее по краям окно и что-то просчитал в голове. - Ладно. П-пойду ближе к вечеру. - Нет, - мигом отрезал Каспар, услышав тихий совет, - лучше иди сейчас, пока твой надсмотрщик отвлекся. Временный союзник подозрительно прищурился, и подросток поспешно добавил: - Я видел его в главном зале. Его вызвала мастер Агнесса. - Ну, допустим. Все еще излучая яркое недоверие, Крис покинул нишу, а Каспар присел на подоконник и оперся о коленки в раздумьях: правильно ли он поступил и вообще почему решил так сделать? Дух бы предупредил, если бы он выкинул что-то сумасбродное: значит, пока все было в норме. Урок богословия был слишком долгим в этот раз. А, может, это время тянулось слишком медленно в нынешней обстановке. Уныние затронуло даже самых ярых весельчаков, погрузив их в раздумья. Расстроенная Марта не смотрела в сторону своего ухажера, но и тот периодически думал о другом. Когда урок закончился и студентов вывели в коридор, рядом как ни в чем не бывало возник Крис. - Уже достал? – не поверил Каспар. Тот кивнул, побормотав: - Твоя очередь. Веди. - Прямо сейчас? – глянул в свое расписание подросток. – Но сейчас тренировка с Хейном. - Он свой. Уже з-знает, что нас не б-будет. Веди. Крис занял положение ведомого, а Каспар неуверенно посмотрел на выход к лестнице, слишком оживленный сейчас, чтобы пытаться играть в невидимок. Подросток упорно ждал подсказки от духовного наставника, но она пришла от кое-кого более материального. - Ты собираешься п-прорываться с б-боем? – сморщил подбородок Крис. – Лучше через кладовку. У меня там н-нычка. Ты ведь з-знаешь, как слинять оттуда? Каспар кивнул и осмотрелся. Коридор кишел хоть и хмурыми, но внимательными ревнителями, и, идя по нему к популярной кладовой, ученик понятия не имел, как у всех на виду они смогут взломать в который раз обновленный замок, но внутренний голос призвал просто наблюдать и вовремя отдавать распоряжения. Каспар не до конца понял, что именно требует от него помощник. В поисках блестящих идей он развернулся к Крису, но тот стоял рядом бесполезной статуей. Что ж, он хотя бы не выказывал недовольство по поводу медлительности товарища. Он был просто эталоном послушания и покорно ждал указаний, скрестив руки на груди. Каспар снова обратил глаза к ревнителям и заметил, что они периодически косились на Криса, насколько бы обычно он сейчас не выглядел, и этот лишний интерес мог утянуть их обоих в омут нескончаемых проблем. «Я дам вам минуту покоя», - прозвучала долгожданная подсказка. Каспар опять не совсем понял ее, но продолжал наблюдать за не покидающими коридор ревнителями. Разговор они вели очень тихо, сохраняя мрачную обстановку, но потом до ученика долетел неожиданный едкий тон одного из форов. В ответ на его тон раздался точно такой же со стороны, потом к желчи добавилась ярость, и через миг ревнители уже ожесточенно собачились между собой, забыв о том, что их окружает. - Сейчас. Ломай замок, - отдал распоряжение Каспар. Крис не стал удивляться такому подозрительно полезному совпадению, или же уточнять, или же препираться, а сразу же приступил к работе. Когда Каспар закрывал за ними дверь, многоуважаемые форы все еще спорили, пока их товарищи пытались успокоить их, чтобы избежать драки. В кладовой юный гений вытащил из-под шкафа большой мешок, пока Каспар открывал окна. Ностальгия нахлынула на подростка, когда они знакомым ему путем залезли в пустой лекторий. Они покинули темную аудиторию и по мысленным подсказкам незримого помощника построили маршрут в небольшой кабинет, который запер за собой Крис. Он скинул с себя мешок и вывернул карманы, выставив на стол все, что принес, включая котелок, полые трубки, горелку, мешалку и скромный набор ингредиентов. Один из материалов Каспар узнал сразу. Черный порошок пересыпался в склянке и искрился насыщенной синевой. - Я думал, ты используешь маниит, - поделился сведениями Каспар. - Использовал. Его сейчас не д-достать. В хранилище пересчет. После этого нужно б-будет в-выждать время до занятий Дж-дж-джоленты. Каспар нашел себе стул и занял зрительское место. - Зачем тебе понадобился именно кабинет? В лабиринте нам бы точно не помешали, хотя с проветриванием там проблемы, не спорю. - Да. А еще там нельзя н-наколдовать н-ничего, кроме сияния, - усмехнулся Крис и с легкостью зажег горелку пальцами. Крис не шутил, когда говорил, что не знает рецепт наизусть. Пробуя разные дозировки веществ и расходуя и без того скудный набор, он постепенно выводил себе формулу. Каспар, к сожалению, помочь ему не мог. Неудачные зелья то сворачивались, то дымились со зловонным запахом, то с хлопком взрывались. Со студента, отвечающего за общую безопасность, сошло семь нервных потов, хотя дух периодически напоминал ему, что беспокоиться не о чем. Ингредиенты сократились наполовину, когда у варщика получилось что-то стабильное. Но это был еще не конец. Юнец собрал странную систему трубок, начав по ложке выпаривать и охлаждать варево. Весь котелок ушел на половину склянки. В итоге жидкость получилась слишком тягучая, а цвет мутный и больше серый, чем серебристо-голубой, но Крис пожал плечами. - Я не м-мастер. Сойдет. Он хитро улыбнулся, поднял руку, будто собирался произнести тост, и сделал глоток. Его слегка тряхнуло, но спустя минуту, справившись с головокружением, он севшим голосом заключил: - К-к-крис-сталлы плохо растворились. Но сойдет. Юнец закашлялся, и Каспар протянул ему свой платок. Скоро его вещь вернулась к нему, покрывшись пятнами крови. - Это нельзя пить, - вынес свой приговор Каспар, отобрав у собрата склянку. – Мы быстрее загнемся с твоим пуншем. - Нужно выпаривать дольше, а конд-д-д-денсировать меньше. Это долго. По сути, оно и д-должно быть таким. Во вз… во взвеси должны быть частицы. Они должны… кхам… царапать. Так оно б-быстрее всасывается. - Тебе скорость важна? – Каспар посмотрел на все еще кашляющего товарища, как на сумасшедшего. – А о безопасности ты подумать не хочешь? - Ты не п-первый, кто мне это говорит. Остряк похихикал, а Каспар недовольно повертел в руках склянку. Лиену бы сюда, а не ее полоумного протеже. Детища его гениальности и фантазии нельзя использовать, хотя, если прижмет, подросток будет рад даже такому варианту. Он развернулся к Крису, который не сводил с него чрезмерно любопытный взгляд. - З-зачем оно тебе вообще? – начал лезть в душу малолетка. – Ты ведь не из отходящих. Какие чудеса м-магии ты собрался творить на днях? - Мои дела – только мои. Подросток затих и прислушался к застучавшим в сознании мыслям. Он улыбнулся. - Я вспомнил место, которое должно быть свободно завтра целый день. Тебе хватит столько времени и средств, чтобы сделать то, что нас не убьет? Крис, недолго думая, кивнул, а Каспар поморщился, вспомнив завтрашнее расписание. - Я не смогу пойти с тобой завтра. У меня безвылазный день. - А кто будет следить за б-безопасностью? - Если все выйдет, как надо, тебя никто не потревожит. - И откуда же ты это з-знаешь, м-малыш-Каспар? Подросток сдвинул брови, но едва ли это могло напугать его собрата, принудив замолчать. Придумывать очередное объяснение у него не было ни желания, ни воображения. Снова отвернувшись от напарника, он бросил: - Просто знаю. - Ты д-думаешь, я тебе поверю? - Тебе придется. Крис криво улыбнулся, покачав головой. Каспар крепче сжал в руке полученную отраву. - Мне тоже нужны эти зелья, Крис. Я хочу выучить кое-какие заклинания, но они сильно выматывают, и я не смогу сделать это своими силами. Это будет слишком долго. У меня нет цели тебе навредить, я наоборот хочу доказать тебе, что я не слизкий гад, которым ты меня считаешь. Подросток достал из кармана сложенную карту, которую создал по наброскам юного гения, и, успев частично снять с нее иллюзию, протянул ему свой труд. Конечно, Крис был достаточно сообразителен, чтобы догадаться, как Каспар обнаружил столько скрытых ходов, но его возмущения не сыграли бы роли. Каждый должен уметь пользоваться моментом. Крис, как никто другой, это знал. Каспар снова заговорил: - Я смогу выкроить время в полдень, чтобы определиться с местом и проводить тебя туда. Встретимся с тобой в лабиринте у западного выхода на четвертом этаже. Он помечен у меня перечеркнутым квадратом. - Хочешь, чтобы я готовил у м-мастеров под носом? – поднял брови Крис, посмотрев на карту. - Я отведу тебя в кабинет. Ты останешься там в полной безопасности, я обещаю. Потом к вечеру я зайду за тобой, и мы вместе доберемся до нашего крыла. - Знай, Каспар. Если настучишь или кинешь, я ис-с-спорчу тебе жизнь. «Пожми ему руку. Теперь можно». Жест сделки был совершен и, собрав реквизит и избавившись от издержек, они пошли к себе на этаж через лабиринт. Решив не мудрить, они воспользовались выходом в учительском крыле, где Крис соизволил отпереть глупый замок. Каспар так и не поинтересовался, откуда он знает заклинания иллюзии. Распрощавшись с временным напарником, подросток даже не успел отдохнуть, как его снова одарили работой. Прознав, что ученик прогулял тренировку, Джитта решила занять его очередной курьерской доставкой. Сперва хотелось отказать, но лицо учителя было таким измученным, что Каспар против воли сказал «да». Служащий сказал подождать его в коридоре. Нагруженный до макушки ученик покорно выполнил указание. «Я хочу сделать тебе подарок. Отложи груз». Дух никогда не решался вести с ним беседу, когда рядом были свидетели, а сейчас по коридору бродила целая орда. Однако любопытство взяло верх, и маг положил кипу на подоконник. «Ничего не говори. Просто слушай. Это поможет тебе самому находить безлюдные места. Закрой глаза. Сконцентрируйся только на одном звуке – биении своего сердца. Слушай его до тех пор, пока все остальные звуки не затихнут». Служащий вел с кем-то беззаботную беседу, поэтому времени у Каспара было достаточно. Прочие шумы было очень сложно подавлять, но через какое-то время, подросток слышал только свой ритм. «Рядом с тобой стоит хранительница. Не смотри на нее. Ты должен услышать ее сердце». Почти в тот же момент ритм изменился. Стал четче, равномернее и сильнее, отчего ученик немного позавидовал здоровью немолодой женщины. «Теперь посмотри на мечника в тридцати шагах от тебя. Услышь его. Хорошо. А теперь сконцентрируйся на комнате, где застрял твой сопровождающий, и скажи, сколько человек в комнате?». - Четыре, - вспомнил Каспар, вызвал у духа разочарованный вздох. «Не память задействуй, а чувства. Слушай их ритм». Спустя долгие десять минут Каспар все-таки определился с числом, насчитав в комнате пять сердец. Одно из них двинулось в его сторону, и Каспар «услышал» это. - Что за дела? – пискнул служащий. – Где материалы? Бери и пошли. Время из-за тебя теряем. Каспар одним глазком заглянул в комнату, чтобы проверить свои результаты, но в ней было три человека. Когда он нагрузил себя вещами, к трем людям присоединился четвертый, скрывавшийся за стеллажом. «Развивай это чувство. Слушай, когда живая душа подходит, когда уходит. Научись различать расстояние». - Но как ты смог предсказать, - тихо заговорил Каспар, когда служащий отдалился от него, - что определенное место в определенное время будет свободно? «Я слушал далекие разговоры. Ты тоже можешь научиться это делать». - Но ты ведь раньше не мог такого. «Как и ты не мог многих вещей. Мы оба совершенствуемся. Но это еще далеко не предел». Филиппу хватило выдержки на весь день, но на следующий он уже начал сдавать позиции, пока его другу было все равно. Тот снова стал невидимкой, засев с книжкой в закуток. Но теперь он не читал, а просто смотрел в раскрытую книгу на одной и той же странице. Целый час. Загадочности на этом не закончились: Фил узнал, что злейшие враги в лице его друга и Криса помирились и теперь были рады лишний раз перекинуться парой фраз. Вчера Каспар отказался от тренировки, а сегодня от посещения крыла медитаций с группой, в которую входила Марта. Филипп чувствовал, как теряет друга, которого когда-то знал. Еще и эти опасения от Феда. Будто Филипп и так недостаточно переживал. Два дня назад Каспар мучился от непонятного недуга, что занимал все его мысли, а теперь стал безмятежным, как познавший нирвану монах из Приюта. И Крису неожиданно полегчало. Подозрительно. А, может, нет никаких причин для тревоги. Каспар следит за здоровьем, ничего дурного не употребляет, и зря Филипп так накинулся на него тогда. Воистину олух. - Фил, ты идешь? – позвала сокурсница, и ему пришлось покинуть наблюдательный пост. Каспар не видел, но почувствовал, как ушел Филипп. Почему-то именно за ним наблюдать было легче всего. Хотя ученик не сказал бы, что его ритм, частота и сила выделялись чем-то неповторимым. Единственным отличием его ритма, как и всех прочих, была его чистота. На фоне всех жителей цитадели сердце Каспара слышалось кашляющим старцем, которому недолго осталось. От этого подросток злился сильнее, ощущая себя обиженным природой. Ну вот почему Творцу захотелось сделать его именно таким? Больным, боязливым, наивным и неуверенным в себе. Таким слабым. Неужели он решил отомстить ему за грехи отца или кого-то еще из его туманной родословной, кто передал ему свой проклятый дар? Как будто Каспар был виноват в чем-то ужасном и непростительном. Будто он был виноват во всем на свете. Уходя все дальше в самобичевание, подросток не заметил, как покрылась серым налетом книга, которую он все еще держал на коленях. Дух предотвратил трагедию: «Очнись, великомученик. Погружать все в огонь еще не время». Ученик встрепенулся, успев погасить начавшее расползаться пламя. Никто не заметил его промашки. Чужой смех разлился в разуме Каспара, убрав лишний негатив. - Привет, Каспар, как дела? Маг поднял голову, встретившись с Доланом, который почему-то стал проявлять признаки дружелюбия по отношению к нему. Первогодок улыбнулся в ответ и убрал книгу из поля зрения. - Отлично. Как у тебя? - Тоже. Карина мне вчера вечером дала новый отвар. Выпил его и спал как убитый. Хочешь, поделюсь? - Нет, спасибо. Мне уже не нужно: я больше не хожу по ночам… Я ведь больше не хожу по ночам? - Не знаю. Я спал до пяти утра, так что насчет ночи не знаю. Но ты очень рано ходил в каплицу вчера, и я подумал, что у тебя остались проблемы со сном. Каспар сжал кулаки и криво улыбнулся, почти как Крис. - В каплицу? – процедил он вопрос, озадачив Долана. – И что я там делал? - Не знаю, - занервничал тот. – Молился… наверное. Долан поспешил уйти. Каспар тщетно удерживал кипящую внутри ярость, задерживая дыхание. Последней каплей стала нелепая попытка духа оправдаться. «Дитя, успокойся…». Каспар звучно выдохнул, ударив себя по коленям. Не слишком приметные действия, если бы одно но: одновременно с его движением подлетели и с грохотом рухнули все стоявшие рядом предметы. Ученики поблизости отпрыгнули. Разговоры товарищей затихли. Все воззрились на источник беспорядка. - Ты чего буянишь, Каспарище? – посмеялся малознакомый юноша. – Тебе нереально повезло, что ревнитель вышел. - Простите. Простите, что напугал. Я задумался, - засуетился ученик, расставляя разбросанные предметы по местам. - Не надо, иди умойся, а мы приберем. Каспар беспрекословно послушался, забежав в маленькую уборную и закрыв за собой дверь. - Что это был за спектакль? – сердито высказался выбравшийся дух, плюнув на то, что рядом скитались и ученики, и педагоги, и ревнители. – Ты едва не выдал нас обоих. - А что ты делаешь, пока я сплю? Зачем ты был в каплице, ты, вероломный и лживый сгусток пара?! - Я все делаю ради тебя, неблагодарный. Хватит злиться, Каспар. Гнев здесь тебе не друг. - А как еще я должен реагировать на твои попытки захватить мое тело! - Да сдалось мне твое больное тело! Каспар подавился воздухом и в испуге схватился за сердце, выудив дрожащими пальцами флягу. Постепенно ритм начал выравниваться. Дух подлетел к нему, виновато уронив голову. - Прости, дитя. Однако я в смятении: я уже не знаю, как завоевать твое доверие. - Может, не обманывать меня ежедневно? - Да, ты прав. Но твои просьбы очень противоречивы. Я обещал помочь справедливости восторжествовать и сделать тебя счастливым. Сделать тебя лучше. Понимаешь, чтобы достичь того, чего мы хотим, нужно немного подумать о себе, а ты называешь это эгоизмом и подлостью. Ты пожалел бы, если бы я убедил тебя сделать нечто подобное, но ты также просил, чтобы я не действовал сам твоими руками. Но как еще мне действовать, когда сам я бесплотен? Каспар задумался над его словами и проглотил последний гневный комок. - Мне нужно знать, что ты делал за моей спиной. Так или иначе. Даже если я пожалею о том, что спросил тебя. Житель Астрала кивнул и неожиданно для ученика исчез. В дверь уборной постучали. - Каспар? – очень приглушенно раздалось по ту сторону двери. Ученик еще не мог в совершенстве определять владельца по стуку сердца, поэтому для него было сюрпризом увидеть Марту. Та зашла на чужую территорию, плотно закрыв дверь. - Что случилось? – с тревогой осведомилась она. – Я слышала, что ты вспылил. - Мне до жути стыдно. Но просто… просто… - Я понимаю, - облегчила задачу заклинательница. – У нас тут каждый на грани, но так бросаться эмоциями нельзя. Особенно в дни дежурств столичных ревнителей. Впредь будь внимательнее, ладно? Я тоже последние дни чувствую себя отвратительно. Даже стараюсь лишний раз не разговаривать, как и ты, в принципе. Иногда кажется, что земля уходит из-под ног, особенно если послушать паникеров. Она растеряно потупила взор, на миг став такой же беззащитной как Каспар. Постаравшись сохранить зыбкие остатки самообладания, он приподнял брови, с наигранной простотой сказав: - Мы все здесь немного эгоисты, потому и отдаляемся в сложные моменты и жалеем себя, хотя должны быть вместе и поддерживать друг… Его прервали самым восхитительным образом, но все длилось одно мгновение. Марта отпрянула от него, начав беспорядочные телодвижения. - Извини, это эмоции. Я скоро окончательно свихнусь в такой обстановке. Не в смысле, что я бы никогда не сделала это в нормальном состоянии, но я бы никогда не сделала это вот так. После такого разговора. В мужском туалете… Мне лучше уйти. Все еще впечатленный Каспар потянулся к ее удаляющейся спине, но замедленная реакция не позволила предотвратить уход подруги. Это жалкое мгновение смогло принести в душу столько радости и счастья, сколько сейчас не приносила ни одна победа, заслуженная кровью и потом. А ведь раньше Каспару было достаточно получить хорошую оценку за домашнюю работу или найти в библиотеке непрочитанную сказку, чтобы стать таким же счастливым. И ведь это было всего-то чуть больше месяца назад. Когда все успело стать таким сложным? Ученик вспомнил о проблемах, и они навалились тяжелым камнем, задавив всю кратковременную радость. - Не думай, что я забыл, - неровным голосом обратился к самому себе Каспар. – Я должен знать. «Иди в лабиринт. Поговорим там». Чужие биения удалились от несуществующей ниши, откуда Крис любезно убрал руну, и ученик смог войти в темные коридоры. Он зажег сияние, выпустив его в потолок. Дух снова выбрался на волю. - Варнел, - то ли с любовью, то ли с желанием убить пропело создание. – Он отличный пример хорошего работника. Его научили в столице, что шантажировать ради благой цели – оправдано, и теперь ему не важно, кого коснется шантаж, даже если это будет порядочный неиспорченный мальчик, который просто хочет быть счастливым. Все хотят стереть свое прошлое, делающее нас слабыми. - Ты писал доносы? – перебил его Каспар, показав гримасу страдальца. - Я не написал ни одного. Просто проверял. На этаже есть еще доносчики помимо тебя. Ревнители, служащие, другие ученики, некоторые педагоги и воспитатели – у капитана много глаз и ушей. Пусть ты, раб совести и порядочности, не хочешь взяться за перо, пустых бумажек за доской покровителя правосудия достаточно. Читать исчезающие чернила трудно, поэтому я не знаю, что конкретно там было написано и кем. Я лишь хотел убедиться, чтобы нигде не всплывало твое имя. - Но зачем кому-то доносить на меня? Я ведь исправился, помогаю остальным и снова живу как невидимка. - И ты думаешь, что твои завистники растворились сами по себе? Адепты до сих пор помнят наши прошлые заслуги. Возможно, они уже не один раз писали на тебя жалобы. Следить за всеми каплицами сразу – тяжело. Надо убедиться, что хотя бы здесь ты в безопасности. - Почему у тебя так неожиданно возникли сомнения в моей безопасности? Ты узнал, что кто-то хочет навредить мне? - Я не умею читать мысли и потаенные желания прочих. Но я заметил, что есть ученики, которые следят за тобой больше других. - Я невидимка… - Не для всех. Кто ведет себя подозрительно по твоему мнению? Каспар сморщил лоб и после паузы нерешительно предположил: - Филипп странно себя ведет. Сначала обвинил меня в приеме зелий, потом периодически ворошил мои вещи, а теперь не разговаривает со мной, но я чувствую его рядом. Но ты ошибся, Фил – мой лучший друг, он никогда не навредит мне, как и я ему. Ему и незачем это делать. - Варнел умеет искать компромат. Что он может предложить твоему другу, заставив его служить порядку? И что может отнять? - Его разрешение на поездку домой. Вполне может, если захочет… но я не верю. Фил не пойдет на такое. - А Теро? Ты ведь крепко запечатлелся в его памяти. Каспар сжался, обхватив себя за плечи, озябшие на невидимых сквозняках лабиринта. Это была больная тема. Тогда ему хватало глупости слушать все советы, поступающие от активного подсказчика. Он был уверен, что поступает правильно. Все-таки нельзя закрывать глаза, когда узнаешь о произволе сына великих чародеев из коалиции. Каспар просто воспользовался моментом, подстрелив сразу двух зайцев: наказал зазнавшегося сноба и сделал драгоценный подарок для лучшего друга. Но ведь та девушка ничего не помнила о случившемся. Ей легче было кивнуть на те фразы, которые озвучил Каспар по чужому наставлению. Ей легче было выставить себя жертвой. Ученик убедил ее молчать, а Теро убедил, что она может перестать это делать, если кто-то сделает первый шаг. Дух понял, о чем рассуждает его хозяин, и успокаивающим голосом произнес: - Не нужно корить себя. Ты поступил правильно. - Но ведь это могло быть неправдой. - И что с того? Каспар тяжело вздохнул, но его бесплотный наставник продолжал гнуть свою линию. - Та глупышка забыла о своем позоре, а Теро – нет. Варнел мог пообещать вернуть его положение. И таких примеров можно привести огромное количество. Ральф, Ив, Арин – все, кто шел сдавать с тобой экзамен, кто провалился и знал, что ты тоже не отличился. Марта… - Сразу нет. Не превращайся в параноика и не обращай меня в него. Ей вообще незачем на меня доносить. И на других тоже. - Капитан весьма ловко нашел на тебя управу. Что ему стоит узнать о ее тете и пообещать предать ее в руки закона? Ученик усмехнулся и отошел от духа, всплеснув руками. - Ты говоришь так, будто у Варнела вся цитадель в подчинении. Если так, то скоро невинных здесь не будет. Останутся только нарушители и доносчики. А, может, только первые. Зачем ему наказывать всех? - Ему нужны не все. Только некоторые. - И кто они? - Тебя должно волновать лишь твое положение. А ты есть в его списке. Дух осекся и замолчал. Каспар подошел ближе к нему. - Ты смог проследить за Варнелом? Тогда тебе должно быть известно обо всех странностях, что тут происходят! - Я не знаю, дитя. Есть персоны, от которых лучше держаться подальше. Капитан определенно входит в их число. Он может разоблачить нас, поэтому тебе тоже не стоит лишний раз встречаться с ним. Нам нужно быстрее исчезать из списка Варнела. - И как нам это сделать? - Имей терпение, а пока следуй своему расписанию. Не забудь вечером забрать своего временного союзника. Дух занял законное положение в груди Каспара, а тот успел задуматься о том, что планы его помощника могут оказаться куда сложнее и шире, чем он предполагал. Крис расправил уставшие плечи и вытер пот со лба. Формула вспомнилась ему после третьей попытки, если не считать первый полный провал, в котором он угробил часть ингредиентов лишь для того, чтобы успокоиться. С утра пораньше его вызвали в кабинет капитана, где столичная туша возобновила попытки вернуть горе-ученика на путь истинный. Варнел все еще верил, что его воспитательные беседы, любимая статистика, интересные случаи с работы и грозная рожа способны напугать Криса и сравнять его с остальными покорными трусами или сделать очередной ручной собачонкой. Хотя бы на этот раз от ревнителя не несло той натянутой добротой, от которой воротило в госпитале. Возможно, глупой идеей было враждовать с капитаном, но дружить с ним Крис тоже не мог, как и игнорировать. Этот столичный пижон слишком много о себе думал, чтобы не поиздеваться над его потугами. Наверное, он, как и прочие, считал, что маги – это что-то среднее между человеком и кучей отбросов, что у них нет своего мнения, и они привыкли только вонять по любому поводу. Капитан еще не успел понять, что некоторые отбросы могут дать сдачи, и Крис будет рад доказать ему это, если его не оставят в покое. На покой ему можно было уже не надеяться: если капитан загорелся целью сделать из него праведника, он не отступит, пока не перепробует все возможные способы. Сегодняшняя его попытка растянулась почти на четыре часа, отняв утреннюю бодрость. Но, с другой стороны, Варнел подсобил Крису, потому что сбежать от надсмотрщиков в оживленных коридорах было намного проще, чем с этажа, где тебя пасет каждый второй. Крис даже не опоздал на встречу в лабиринте, на которую все-таки пришел его подозрительный провожатый. Он не обманул его и в том, что избранное место будет безлюдным. Во всяком случае, Криса пока что не тревожили. Четвертый раз оказался удачным. Получившееся зелье уже не распарывало горло с пищеводом, и консистенция перестала быть такой тягучей, что могла перекрыть дыхание. Среди запасов вспомогательных ингредиентов хватало еще на десять флаконов, но склянок порошка осталось только две, а надо было достать еще как минимум дюжину. Тогда ему хватит, чтобы избавиться от синдрома и еще немного отложить в запас «будущего». Крис пробормотал ругательства, проникшись плохими предчувствиями. Он не верил, что Лиену отправили с просветительской миссией после того, что она наговорила капитану. Столичные хлыщи слишком сильно невзлюбили ее, чтобы катать по городам с лекциями. Но тогда нужен был повод посерьезнее резких словечек. Может быть, ее поймали за распитием или за чем-то еще. Крис соображал лучше после внезапной помощи от стороннего, но составить точную причину задержания Лиены не мог. Она, наверное, несла ему зелье, когда ее скрутили, но за один флакон ей бы достался выговор и ночная работа. Если только они не доказали слухи. Но Лиена обещала выйти из сделки, когда дотошный капитан взялся за дело, а если она соврала, чтобы успокоить Криса, тогда ее тоже поймали вместе с остальными. Но будь так, Хейн сказал бы. Как бы то ни было, пока что придется выживать в одиночку. Юный маг взглянул на часы. Было около пяти. Его сообщник обещал вернуться вечером, но определенный час не назвал. По идее, можно было успеть отлучиться и смотаться в хранилище, пока пересчет не закончился. Тогда дополнительные потери можно будет списать на контрабанду, а еще не делиться с временным помощником. Вот только тот, к несчастью, оказался не полным болваном. Хоть его вариант карты был подозрительно похож на ту, что годами рисовал Крис, бóльшая ее часть была такой неразборчивой, словно кто-то специально размазал сырые чернила. Возможно, это было особым заклинанием, которому каким-то образом ухитрился научиться местный тихоня, и оно было наложено так, чтобы показать только то, что владелец посчитал необходимым. Но Крис, как ни старался, не мог снять его, только больно обжигался о спрятанную защитную руну. Часть лабиринта, по которой он добирался до хранилища, была смазана, чтобы он не распускал руки без команды. Гулять по лабиринту, ориентируюсь по памяти, было самоубийством, особенно для такого топографического кретина, как Крис, и Каспар это знал. Данный факт заставил юного колдуна скривиться. Больше упертых козлов он недолюбливал только притворных святош. Каспар умел пользоваться ситуацией, но Крис умел это и до неожиданного взросления сокурсника. У него так и не появилось идей, почему трусоватая мямля так резко сменила образ жизни, но это было последним, о чем ему стоило сейчас думать. Ему еще не хватало собирать чужие проблемы. Решив сконцентрироваться на собственных, Крис свернул портативную лабораторию, припрятал заполненные склянки и осторожно выскользнул из кабинета. Хоть путь в хранилище был недоступен ему сейчас, он хорошо помнил места закладок Лиены, одна из которых как раз таки была на этаже мастеров, о чем не знал предусмотрительный Каспар. И если там хранилось то, что помнил Крис, он мог запросто сорвать куш. Осталось только немного подсуетиться. Свободное окно появилось, когда часы остановились на половине шестого вечера. Джитта больше не отправляла его с поручениями, но Каспар уже не нуждался в ее помощи, чтобы покинуть второй этаж. Когда новой воспитательнице понадобилась пара рук, он оказался рядом, и девушка невзначай облегчила ему путь к лабиринту. Возможно, за свою невнимательность она получит наказание. Хотя Каспар надеялся, что она поступит по-умному и промолчит, он чувствовал себя ответственным за ее будущий позор. Пора, когда он был неофитом, закончилась не так давно, и он хорошо помнил, какими добродушными и терпеливыми людьми были воспитатели. Обидеть их, а уж тем более подставить, было сущим злом, после которого нельзя было рассчитывать на приют чистых душ. Рассуждая об этом, Каспар добрел до места, где оставил сообщника. Избранное крыло скоро начнет оживать, поэтому нужно было закачивать и уходить. Когда Каспар обнаружил кабинет пустым, он пришел в бешенство. У него была идея запереть неразумного напарника, но никакой замок не смог бы остановить чужую глупость. То, что Крис так рано вышел из сделки, показалось подростку странным: воришка бы точно захотел восстановить карту, которую Каспару помогли зачаровать так, чтобы наказать любого, кто попробует расколдовать ее методом проб и ошибок. Немного осмотревшись, Каспар обнаружил наскоро припрятанные снадобья и заключил, что малость тронутый товарищ отлучился ненадолго. Может, просто вышел в туалет. Но так как на карте Каспара не были обозначены такие места, малец вполне мог потеряться где-нибудь и попасться ревнителям. Или специально привести слуг порядка к наивно ждущему ученику, вертящему в руках сосуды с готовым зельем. Вот это было бы зрелище. Поняв, что просто так ждать невесть чего не стоит, маг положил все на место и вышел в западное крыло. В пустом коридоре шестое чувство ухватилось за далекую быструю пульсацию. Рядом с ней возникла еще одна. Крис нутром чуял, что подцепил хвост, поэтому сбавил шаг, притворяясь, что просто гуляет, как делал это раньше. Ампула находилась за щекой на случай, если снова будут шмонать по карманам. Тогда он просто окажется праздно шатающейся жертвой талисмана силы, которой плохо помогают мозгоправы. Его хвост не заставил долго ждать. - Что ты здесь делаешь? Каспар из-за угла наблюдал, как к собрату подошел ревнитель в головном платке и форме с бастерлонскими знаками отличия. Крис приготовил достаточно зелий на первое время, и можно было плюнуть и растереть, как говорится, но первое время могло быстро кончиться, а Каспар так и не узнал, как готовится заветный энергетик. Возможно, стоило вмешаться. - Отвечай на вопрос. - Нь… нь… не з-знаю. - Чего ты не знаешь? Ты находишься на этаже магистров и мастеров. - Я нь… нь… не з-заметил. Дежурный как-то недобро посмотрел на малолетнего ученика. Крис продолжал убедительно играть дурачка, но его затея провалилась. Дежурный узнал его. - Ты Крис. Наслышан о тебе. И о твоей несуществующей смекалке. Ряженый шут из колоды Варнела скорчил самодовольную морду. Крис мысленно фыркнул и приготовился к обыску, но ревнитель поступил по-другому. Он толкнул нарушителя в грудь, заставив запутаться в еще слабых ногах и приземлиться на пятую точку. И все бы ничего, если бы не проклятая ампула, застрявшая в глотке. Каспар увидел опасность. Ревнитель спокойно стоял над издающим жуткие звуки мальчишкой и улыбался. Решив действовать, Каспар вышел из-за угла и бросил в ничего не подозревающего мечника заклинание сна. Тот даже головы не повернул, без чувств свалившись на спину. Ученик подбежал к кашляющему собрату, силясь понять, что с ним сделал защитник храма. Попытки Криса донести до него информацию, а его понять, напоминали шараду, в которой их пара проигрывала. Наконец до Каспара дошло, и он с силой ударил товарища между лопаток. Какая-то стекляшка вылетела изо рта сообщника, а сам он обессиленно завалился на бок с выдохом: - Ох, ма-мать. Каспар поднял обслюнявленный миниатюрный сосуд из стекла, рассматривая его содержимое. Крис пришел в себя, посмотрел на лежачего фора и поморщился. - Что ты с ним с-сделал? - Усыпил. - Он н-ничего не вспомнит? - Последние несколько минут до сна – нет. - Круто. Д-давай уб-берем его. Они оттащили столичного ревнителя в ближайший закуток и вернулись в безопасный кабинет. Крис вытащил из тайника три пузырька с готовой мешаниной, но потом подумал и все-таки достал четвертую. Наверное, сообразил, что Каспар уже видел его труды. - Четыре готово. Еще д-две склянки с п-порошком осталось. - И это, - добавил Каспар, вытащив на свет ампулу. Он потряс закупоренный черный порошок, который сразу бешено заискрился красным цветом. Ученик одарил вора вежливой улыбкой, и тот сквозь недовольство растянул уголок рта. - Где ты достал маниит? - Н-нашел. - Нашел? Мне бы твои таланты, - тихо посмеялся подросток и посмотрел на спрятанные предметы. – Оставлять все здесь нельзя. Оборудование можно скинуть в кладовку, готовые зелья – в тайники, но это, - он показал сияющую в его руках ампулу, - будет реагировать на любую магию рядом. Думаю, ее, как и остальное, лучше спрятать в лабиринте. - Плохая идея, - потряс головой Крис. – В лабиринте с-сыро и темно. Там ходим не только мы. А маниит светится рядом с м-магом. - Что предлагаешь? - Мелочь по кладовкам, ампулу – мне. Я спрячу ее в надежном м-месте и помечу на карте, когда ты ее п-починишь. Каспар долго думал над словами склонного ко лжи товарища, но ампулу все же отдал. - Я не знаю, когда снова выпадет еще удобный случай, поэтому пока берем, что есть и делим. По два зелья и одной склянке порошка. И еще мне нужен рецепт энергетиков. - Потом напишу упрощенным языком для тебя, - довольно оскалился Крис, пряча свое сокровище. - И рецепт на зелье из маниита? - Я его не знаю. И п-подобрать тоже не с-смогу. С ним н-нельзя ошибаться. Нужно дождаться Лиену. - Зачем она тебе их готовила? Вопрос Каспара удивил его самого, хотя он определенно исходил от него, а не от духовного наставника. Насколько бы сильно не хотелось получить ответ хотя бы на этот вопрос, ученик понял, что зря задал его так скоро. Крис, как и ожидалось, нахмурился. - Тебе какое дело? Я п-просил, она д-делала. - Ты тоже хотел стать лучше? Если первый вопрос вызвал у сообщника сердитость, второй явно озадачил, потому что Крис поспешно отвел взгляд и задумался. Возможно, Каспар в какой-то мере попал в точку, но пока что решил отложить эту беседу. - Ладно, пошли. Разобравшись с ненужными вещами, Каспар вернулся на этаж один: Крис мигом скрылся со своей долей где-то на середине пути. Сотрудничество с мелким бандитом оказалось не таким противным, как ученик себе представлял, но заниматься этим ежедневно он бы тоже не смог. Когда с незаконной и оттого неприятной частью двойной жизни Каспара было покончено, он вернулся к жизни обычного подростка, которая тоже успела знатно преобразиться. Марта до сих пор смущалась или же стыдилась своего поступка, поэтому ученик ни разу не смог поймать ее взгляд. Кажется, она даже не заметила его отлучку ни сейчас, ни днем. Сидя на уроке мастера Вацлава, Каспар не сводил глаз с отрешенной подруги и тихо вздыхал, вспоминая ее одурманивающее касание. Он намеревался поговорить с ней после урока, но так и не придумал, с чего начать. С подобным он еще не сталкивался, и теперь отчаянно нуждался хоть в каком-то совете, но о таком можно было не мечтать. Дух, насколько бы образованным не был, не мог помочь в таком деле. А со вторым своим советчиком подросток был в ссоре, и мириться с ним только ради подсказки было очень некрасиво. Вынужденный действовать по зову сердца, Каспар проследовал за Мартой в библиотеку и застенчиво встал за стеллажом, ожидая, когда подруги заклинательницы от нее отстанут. Выждав нужный момент и мысленно отрепетировав речь, Каспар вышел из укрытия, когда Марта, словно по приказу, отделилась от толпы и направилась к дальнему столу. Маг смог сделать только один уверенный шаг, когда за тот же стол сел вынырнувший из потока учеников Филипп. Друзья Каспара поприветствовали друг друга легкой улыбкой. Они завели разговор на какую-то очень щекотливую тему: подросток понял это по пластичному лицу Филиппа и жестам Марты, вначале резким и протестующим, а затем мягким и успокаивающим. Услышать их разговор подросток не смог, но слышал, как часто и сильно бьются их сердца. Особенно странно было слышать такой ритм у Марты. Такого волнения у нее не было даже во время поцелуя. Разговор его друзей закончился, когда заклинательница наклонилась к второкурснику, понурившего плечи, и осторожно коснулась его руки. Для Каспара было странно видеть такую картину: он привык к их театральной вражде и был бы только рад, если бы она продолжилась без изменений. Конечно, Марта с Филиппом не были врагами и не обязаны были ими стать, но хорошо подружиться у них бы тоже не вышло: они были слишком разными или, наоборот, слишком похожими, чтобы сблизиться без весомой причины. Хотя, Каспар ведь ни разу не видел, как они вели себя без его участия. Может, он проморгал этот момент. Может, уже довольно давно. Пусть все это было необычно, подросток помотал головой, убежденно заверив себя, что он себе накручивает, и его друзья имеют право дружить между собой. В какой-то мере. Подросток вышел из библиотеки, выкинув навязчивые мысли из головы, но осадок от них все равно остался. Каспар погрузился в легкую хандру и испугался, когда перед ним выскочил малолетний бандит и, подмигнув, указал в сторону кабинетов. Учебная комната, в которой чаще всего проводила свои занятия Агнесса, была заперта, но Крис взломал ее одной левой, будто делал это уже сотни раз. Он элегантным жестом, который, видимо, нашел в учебниках заморского этикета, пригласил Каспара присесть. Сам он сел за соседний стол и вытащил листок, протянув его напарнику. - После п-прочтения – сжечь, - весело сказал он. – Но у тебя вроде память хорошая. Кстати, заклинание сна п-покажешь? - Нет. - Тогда с тебя н-нормальная карта. Крис услужливо развернул зачарованную карту на столе и послушно сложил руки. Подсказок от наставника не было, но Каспар и без них сообразил, как следует поступить. Ловким жестом он снял защитные чары, дав мелкому ворью пробежаться глазами по точной копии его же карты и время на то, чтобы это осознать. Когда полуулыбка Криса искривилась сильнее, став уродливой гримасой, Каспар сложил карту и убрал к себе. - Она пока что будет у меня, - уверенно огласил он, поймав злющий взгляд. – Я не хочу, чтобы ты, почувствовав свободу, нацеплял проблем. Ты не умеешь себя контролировать, ты это понимаешь? Мелкий бандит закатил глаза, а Каспар продолжил тем же тоном. - Когда появится удобный момент для похода в хранилище, я дам тебе ее. Пообещай ее не копировать или хотя бы не использовать без моего разрешения. Без моей помощи ты попадешься, и тогда влетит нам обоим. Сейчас особенно нельзя вызывать подозрений. Не знаю, как ты, а я не хочу быть на слуху у Варнела. Мы теперь какая-никакая, но команда, понимаешь? - Ненадолго, - пробурчал Крис. Каспар счел это небольшой победой и внимательно прочитал рецепт со списком ингредиентов, дозировками и последовательностью действий. Услышав тихую подсказку, подросток, подозрительней и мрачнее обычного, поднял на собрата глаза. - Здесь все верно? - Абсолютно. - Точно? – Каспар начал терять сдержанность. – Не многовато полыни? - В-вовсе нет. Само то. Ты ч-чего придираешься? Ты о зельях знать ничего не знаешь. - Каждый день не варю, но за идиота меня держать не надо. – Ученик взял со стола перо, окунул в чернильницу и протянул мелкому бандиту. – Исправляй. Я прекрасно знаю, что здесь что-то не так. - И откуда же ты это з-знаешь, м-малыш-Каспар? Нахальный прищур окончательно разрушил барьер, за которым подросток удерживал неприязнь к самоуверенной малолетке. Маг вцепился в левую руку вредителя, вызвав у того изумление. - Исправляй. - К-какого… ай, твою мать… - Пиши! Мальчишка попробовал вырвать руку, но в минуты гнева Каспар был сильнее его. Оставив тактику сопротивления, Крис начал ныть, но вскоре понял, что все его уловки только растянут неприятные ощущения, поэтому все-таки взялся за перо свободной рукой и быстро переправил цифры. Когда все было готово, он отшвырнул перо. - Все, все, хватит! Теперь п-правильно! Каспар ослабил хватку, и мелкий вредитель вырвал обожженную кисть, пряча болезненное хныканье за кашляющим смехом. Получилась гадкая комбинация и на слух, и на вид. - Прости, - вздохнул Каспар, - но ты меня вынудил. Ты поступил более подло, чем я. - У тебя бы б-башка поныла на минуту дольше! Большая п-подлость тоже мне. - Прости меня… - Заткнись, - прошипел Крис. Он немного помолчал, пока его обиженная мина сходила с лица, а потом глянул на Каспара. – Забыли. Надо израсходовать ингредиенты. С-стабилизирующие вещества быстро портятся вне нужной среды. Каспара вновь посетила чужая мысль, и он озвучил ее. - Завтра пойдем вместе во время утренней молитвы. Поэтому приготовь все заранее. Заснуть у подростка долго не получалось в отличие от Филиппа. В библиотеке он казался таким подавленным, что плакать хотелось, но раз измучивающие терзания не нарушали его сон, значит, все было в порядке. Каспар сел на кровати, посмотрев на койку в третьем ряду: Долан спал. Потом его взгляд переместился на седьмой ряд и шестнадцатую койку. Крис тоже спал. Никого не мучили ни кошмары, ни муки совести, ни отсутствие желания спать. Кроме него, как всегда. Каспар зашел в освещающийся мягким светом зал отдыха. Он сел в кресло, заглянув в чайник. Сегодня он был пуст. Вчера ученик обезвредил ревнителя, ни капли не побеспокоившись о его здоровье, хотя тот мог здорово стукнуться головой и не проснуться. А в тот закуток могли не заглянуть и не оказать ему помощь. И еще он сделал больно товарищу, намного младше его самого. И все это сделал он сам. Когда он успел стать жестоким? Таким эгоистичным и недоверчивым? Это и есть взросление? Его самобичевание прервала чужая мысль: «Пора заканчивать дела с Варнелом. Раз ты не хочешь, чтобы я вмешивался, ты должен сделать это сам, ведь обратного пути не будет. Но предупреждаю, ты какое-то время будешь жалеть об этом, но результат того стоит». - Что надо делать? «Возьми бумагу и перо. Я продиктую». Подросток послушался, взял предметы и уселся за стол. «Не эти чернила». Каспар догадывался, что все шло именно к этому. Эта нелепая дружба из острой необходимости, которая готова была рухнуть в нужный момент, неискренние извинения, которые не были заслужены, улыбки сквозь плотно сжатые зубы, которые с трудом давались им обоим, – все было ради собственного благополучия. Он определенно пожалеет об этом, но оно определенно того стоит. Ведь если он не сделает ход сегодня, его сделают против него завтра. Крис проспал, рассчитывая, что его разбудят. Но торопиться он никогда не любил, тем более торопиться ради такого поганца, как Каспар. Как только они закончат сотрудничество, он оборвет с ним все связи и забудет все, что было с ним связано. До этого момента, по общей задумке, осталось совсем недолго, если, конечно, святоша не додумается сделать из Криса ручного зверька. Но он все-таки не такой идиот, как Варнел, значит, они расстанутся без сложностей. Юный гений сладко потянулся, неспешно зевнул и открыл готовые к встрече с солнцем глаза. Подле его койки стояли два фора, служащий и маг-ревнитель. Крис обнажил зубы в кривой улыбке, сыпля радостью и вежливостью, как его учила Лиена. - Д-доброе утро! Я спал отлично, чувствую себя хорошо и очень рад, что вы все за меня п-переживаете. Он огляделся: большинство учеников все еще дрыхло, а ранние пташки щебетали в сторонке. Щегол, который мнил себя коршуном и назывался старостой, стоял позади ревнителей, деловито скрестив руки на груди. Его длинное лицо выражало разочарование – чувство, которое Крис вызывал в окружающих чаще всего. Маг-ревнитель, являвшийся полной противоположностью Олиса, с той же вежливостью обратился к разбуженному ученику. - Доброе утро. Пожалуйста, встаньте с кровати и разложите на ней все имеющиеся у вас предметы. Содержимое карманов тоже. Побыстрее. - Линс, п-правильно? – вспомнил его имя Крис. – Мне говорили, ты м-мечтаешь стать любимой п-подстилкой Варнела. Хочешь п-попасть в его койку, лучше обыщи ту, которую я с-скажу. Каспар был в главном зале, невидящим взглядом читая книгу. Конечно, у Криса нашли все, что должны были найти: два готовых зелья и склянку с иверитом, которые составляли долю Каспара. Подросток применил к ним заклинание иллюзии, неидеальное, но сделавшее предметы более-менее невидимыми. Ради такого чуда пришлось немного отхлебнуть из сосуда. Невидимый подарок он подбросил, еще когда Крис бродил по лабиринту, хотя где-то глубоко внутри надеялся, что у него не хватит мужества довести дело до конца. Утром, убедившись, что неприятель не собирается вставать и перепроверять свои вещи по десятому разу, он снял заклинание. Теперь осталось где-то найти его долю, расфасованную по цитадели. Почти все оборудование он определенно оставил среди кучи мусора в кладовке. С ингредиентами тоже проблем не было: раз он все подготовил заранее, значит, все лежит в пределах этажа. Зелья тоже должны были быть в пределах этажа, по крайней мере, одно точно. Раз следующие несколько дней после похода к виткер за ним должны были следить и проверять на уроках, он оставил все под рукой. Кроме маниита. С поиском редкой ампулы придется повозиться. Криса вывели в главный зал, и Каспар поднял голову. Юнец будто почувствовал глаза на себе и обернулся, задержавшись, чтобы одарить подростка самой обворожительной улыбкой. Его подтолкнули, и их группа скрылась на лестнице. К Каспару подошел фор-ревнитель, попросив показать содержимое сумки и карманов. Ученику стоило больших усилий, чтобы изобразить удивление и непонимание причины проверки. Когда фор ожидаемо не нашел ничего запрещенного, подросток пожал плечами и проводил его взглядом до лестницы. Он посидел какое-то время на скамье, а потом вернулся в спальню, где его койку должны были разворошить по просьбе Криса. Он угадал: его место было перевернуто вверх дном и срочно требовало привычного порядка. Как только Каспар взялся за уборку, рядом возник его участливый сосед. - Представляешь, этого мелкого беса опять поймали за какой-то гадостью, а он сказал, чтобы тебя тоже обыскали. Не знаю, на что он рассчитывал. - Я тоже не знаю. Я никакой гадости не держу. Каспар выровнял тонкий матрас и аккуратно расправил простынь, когда на его плечо легла знакомая рука. Маг подчинился и вышел в свободную часть коридора. - Снова обыск? – язвительно спросил он Филиппа. – Меня только что обыскал ревнитель, но если тебе невтерпеж перепроверить, то пожалуйста. Он покорно расставил руки в стороны, и лучший друг быстро осмотрел его карманы и складки ткани. Внимание второкурсника привлекла округлая чернильница. - Так значит, ты его сдал, - печально покивал Филипп. – Опять подбросил ему свое добро и настучал? - Добро, найденное у него – только его добро, - отрезал Каспар, а потом довольно прищурился, кивнув на чернильницу. – Смотрю, предмет для тебя знакомый. Меня сдать пытаешься? - Что? Нет! – воскликнул Филипп, но потом мигом приглушил голос. – Я слышал, что доносчики пользуются такими чернильницами. Каспар отобрал у него свою вещь и опять пустил в ход едкости. - Слышал, видел, ощущал. Опять твои связи. Ну конечно. Я прекрасно знаю, что ты под меня копаешь. - Я пытаюсь помочь… - Ты здорово поможешь, если отстанешь от меня! Каспар сбежал, не став продолжать перепалку. Они помирятся или разругаются окончательно в другой раз, а сейчас нужно было начинать поиски добычи, иначе ее найдет кто-нибудь другой. В главном зале подростка взяли под локоть и знакомо пропели: - Милый, с тобой хочет поговорить капитан Варнел. Каспар скрыл улыбку: он знал, что эта встреча будет их последней. Теперь ему и духу не о чем будет беспокоиться. Филипп догнал друга, но того успела перехватить ревнительница и увести за собой. На лице Каспара не было привычного испуга, и Филипп предположил, что друг чувствует себя уверенней в роли доносчика, насколько бы странным и неожиданным не был его выбор. Тут точно была оборотная сторона медали, но времени разобраться с ней не дали: младшие курсы предупредили, что дневная тренировка была перенесена на утро. Агнесса сделала ускоренную перекличку, не назвав имени Каспара. Марта слегка приподняла бровь на эту деталь и адресовала бессловесный вопрос Филиппу, но тот только помотал головой. Он был слишком расстроен тем, с какой скоростью перестает понимать своего друга и теряет его, несмотря на все попытки помочь. Раньше бы Каспар оценил его заботу, раньше он бы сам пришел просить прощение за все болезненные слова, которые наговорил. Да он бы вообще не стал говорить такие слова раньше. Возможно, Марта была права: это было просто взрослением, но если так, то это было не исправить. Оставалось только смириться, вот только Филипп не хотел иметь ничего общего с тем человеком, которым стал Каспар. Второкурсник продемонстрировал отличные заклинания слабости, несмотря на подавленное состояние, и даже получил похвалу от мастера. Филипп заметил, что престарелая женщина тоже не выглядит бодрой. Она рано завершила тренировку и удалилась, но ученикам разрешили задержаться и попрактиковаться под присмотром помощницы-эрудита и ревнителя из старого состава. Тогда к Филу подошла Марта. - Что стряслось? Тебя нашел твой создатель? Ученик поджал губы, но все равно не удержал за ними смешок, после того как вспомнил недавний разговор. Иногда ему казалось, что даже на его похоронах эта дамочка начнет молитву за упокой с какой-нибудь издевки. А он ей ответит. Все же на этот раз он не стал продолжать дуэль и отвел чародейку за колонну, подняв ту тему, на которую они беседовали вчера. - Все серьезно, Марта. Каспар съехал с катушек. - Я слышала, что он настучал на Криса. Это правда, что он доносчик? - У него круглая бронзовая чернильница, как у Ви. Так что да, правда. - В это слабо верится, - нахмурилась ученица. – Он бы ни за что не стал ябедничать на других. Даже на Криса. - Мне тоже не верилось, но так оно и есть. Он сделал это не по собственному желанию, это точно. - Думаешь, Варнел что-то пообещал ему? - Скорее, запугал. Он запугивал Теро, что его родителей лишат почетных должностей и отправят в глухомань. Феда, что у него будет «тяжелая стезя обучения». Они оба отказались, но, видимо, на Каспара повлиять легче. Но это полбеды. Филипп извлек из кармана штанов пустой флакон с пробкой в виде хвоста рыбы. - Я нашел это утром в старом плаще Каспара. Он действительно пьет это. Если бы я не полез в его вещи, это бы нашли ревнители и увели его вместе с Крисом. - Может, это одно из его лекарств? - Понюхай. Он откупорил сосуд и поднес к лицу ученицы. Марта отпрянула от резкого запаха. - Кажется, полынь с мятой. - Именно. Фед говорил, что они делаются из этих трав. А еще гриба и камней, этих маниитов и иверитов. А ему нельзя их пить, ему хуже станет. - Ну, так поговори с ним. - Так он уверен, что я доносчик и хочу его сдать Варнелу! – оскорбленно воскликнул Филипп. Когда он перешел на более спокойный тон, обида в голосе так и не пропала. – Он доверяет только тебе. Умоляю тебя, поговори с ним. - Фед же просил тебя сообщать, если найдется что-то такое. Скажи ему, он быстро Каспару мозги вправит. - Да, - с иронией согласился второкурсник. – И Каспар возненавидит меня еще больше. Марта, давай сначала ты. - Ладно, я попробую, - вздохнула ученица, закатив глаза, а потом указала на флакон. – Если не хочешь говорить старосте, от этой штуки лучше избавиться. - Согласен. Фил сжал сосуд в левой руке, а второй изобразил символ. Уровень горения им еще не показывали, но ученик уже в совершенстве владел заклинанием жара с модификацией усиления. Деревянная пробка мигом обратилась в золу, а стекло – в бесформенную массу. Ученик выбросил мусор и улыбнулся, посмотрев на свою красную ладонь. - Знаю, что круто. Но больно, зараза. Марта решила пожать ему руку. Филипп ответил на жест уважения и усиленно потряс руку поклонника его талантов. Марта опять закатила глаза. Ученик почувствовал успокаивающую прохладу на саднящей ладони. - Спасибо что ли, - почесал он затылок. – Надеюсь, ты ограничилась только морозным заклинанием? А то ты вполне могла наложить проклятье. - Сколько раз тебе повторять, я не ведьма и проклятья не накладываю. Только привороты. Филипп недоверчиво покосился на нее. - Кажется, у тебя не получилось. - А я не на себя. - И что же меня ждет? - Будешь сгорать от страсти к хранящим целибат монахам. Филипп состроил гримасу отвращения, но потом пожал плечами. - Ладно, главное не к тебе. Они беззаботно посмеялись, будто их вообще не касалось ничего, что происходило вокруг. Такими беспечными и счастливыми их застал Каспар, отпущенный Варнелом. Вроде бы повеселевший от победы над капитаном, подросток снова впал в мрачные думы. Теперь он не мог доверять никому, кроме своего бесплотного советника. Криса пихнули в спину и закрыли за ним дверь. Юнец оказался в пустой комнатушке, и там на него немедля напала слабость: видимо, кто-то, боясь слабоумия и отваги задержанных, поставил защиту от магической порчи, причем такую мощную, что она начала давить на голову. Решив не растягивать это удовольствие, маг поднялся, отряхнулся и подошел к двери. Та была не заперта. Слегка удивившись, он отворил ее и столкнулся с мутным барьером, который наверняка наколдовал Линс. Палец неприятно ударило энергией, и, потрясся его, маг отошел от барьера. Он оставался один недолго: барьер тихо растаял, впустив надменную рожу Варнела. Крис саркастично захлопал, громко объявив несуществующей толпе: - Явление торца народу! Потряс-сающе. - Оставь сарказм для нянек, парень, - рыкнул капитан. – Хочешь или нет, тебе придется научиться со мной разговаривать. - Думаете, смена д-декорации мне поможет? Варнел проглотил это почти что в прямом смысле: Крис видел, как дернулся его кадык. Ревнитель снова начал со спокойных нот. - Ты не похож на остальных, Крис. Ты особенный мальчик… - О как. Мне уже раздеваться? - …Я встречал много особенных магов, но большинство из них неправильно поняли свою особенность. Ты встал на очень скользкий путь. В цитадели нет педагога, который бы при упоминании твоего имени не добавил бы к нему слова: вор, лгун, богоненавистник, возмутитель спокойствия и порядка… - Ого, с-сколько у меня т-титулов! - …И просто проблемный студент. Ко всему этому у тебя очень большая сила, которая в купе с твоими, как ты выражаешься, «титулами», делает тебя не просто вредителем, а вредителем опасным. Обычно до людей в зоне риска доходит смысл профилактических бесед, но я сомневаюсь, что это тот формат, который тебе нужен. Я говорил, что если ты не пойдешь навстречу, мы будем разговаривать по-другому… - Так это еще не сам разговор? – простонал Крис, и Варнел взорвался. Что-то врезалось в стенку рядом с головой непокорного мага, заставив того на миг прикусить язык. Каменная крошка засыпала его волосы и попала в глаза. Маг заморгал, медленно подняв ошалевший взгляд на капитана. - Велиара мне за п-пазуху… - Ты трижды перебил меня! Не принимай меня за одного из стариков-педагогов или робких воспитателей. Будешь вести себя как преступник, отношение к тебе будет таким же, а цитадель превратится в твою тюрьму! - Ой, напугал. Я тут всю жизнь ж-живу. Так что я п-привык. - Никто из вас не ценил цитадель, когда она была добрым приютом для всех испорченных. Посмотрим, как вы завоете, когда она превратится в то, чем должна была быть изначально. Варнел несколько раз шумно выдохнул. Одарив мелкого бандита карающим взглядом, он отвернулся к выходу. - Скоро вернется Линс, - бросил капитан через плечо. – Он задаст тебе некоторые вопросы, касательно вещей, которые ты, уверен, знаешь. Будь вежливым и честным, тогда вернешься в теплую комнату к друзьям. - У меня был один друг. Но я б-боюсь, вы сожрали его на завтрак. - Крис, я хочу, чтобы ты исправился. Если ты не захочешь это сделать, я тебя заставлю. Цитадель никогда больше не выпустит магов, неспособных себя контролировать. Не будешь послушным, ты навсегда останешься здесь. - Ничего с-страшного. Тогда я смогу с-сделать вашу жизнь невыносимой. Крис приподнял уголок рта, а Варнел покачал головой и шагнул за дверь, самолично создав после себя барьер. - Где Лиена, урод? – крикнул вдогонку ученик, но барьер поглотил все звуки. В пустой комнатушке некуда было присесть, поэтому Крис разлегся на полу в ожидании Линса. Этого подлизу он знал достаточно хорошо, чтобы тоже достать по полной программе. Особенно хорошо у ученика получалось выводить из себя притворных святош, а таких размазней, как Линс, можно было ковырнуть одной фразой и уже заставить реветь в тряпочку. Таких, как он или Каспар, нельзя было жалеть: именно они, по словам Лиены, били больнее всего. Хотя Крис пока что не сталкивался с таким сам, он знал, что Мэй не просто так сделала это заключение. Она была умной и предусмотрительной, и даже если ум и предусмотрительность не срабатывали в какой-то ситуации, она всегда могла выбраться из нее без потерь. Что бы ни сделал с ней Варнел, ей все будет по зубам. И Крису тоже все должно быть по зубам. По-другому быть просто может. Крис почувствовал, что часть давящей энергии покинула комнату: должно быть, растаял барьер, пропустив задержавшегося ревнителя. Не вставая, ученик встретил его язвительностью: - Чего это Варнел такой з-злой, а Линс? Я ведь тебе услугу оказал, а ты все з-запорол. - Линс не смог прийти. Мелодичный голос показался слегка знакомым. Крис нахмурился и запрокинул голову, посмотрев на вошедшего. Ученик резко поднялся на ноги, но, когда картинка перестала быть вверх тормашками, его ждало разочарование: тот, кого он спутал с Хейном, был столичным пижоном, которого вчера уложил Каспар. Сегодня он был без своего форменного платочка. Крис изобразил кислую мину. - Я ведь помню тебя, любитель стекла на закуску, - проворковал мечник. – Сегодня ты говоришь значительно лучше. Может, стоит пересмотреть твой рацион питания? Он демонстративно почесал подбородок, чтобы показать свежий шрам на правой руке. - Линс сказал, что ты не умеешь отвечать на вопросы и вообще плохо поддаешься беседам, а это как раз мой профиль. В столице я работал с такими, как ты. Мне всегда поручали сложных и несговорчивых, когда общепризнанные методы не работали. Жаль, их не приводили сразу, могли бы столько времени сэкономить. По итогу ведь все признают то, от чего поначалу открещиваются. Варнел тоже скоро это поймет, и мы станем встречаться чаще. - Л-ладно, - легкомысленно пожал плечами Крис. – Вам же хуже. Малолетний хулиган ожидал первичного недовольства, легкого изумления или разочарованного вздоха, но новый надсмотрщик просто мило улыбнулся. Вот только от этой улыбки мага почему-то повело: появилось ощущение, что она не предвещает ничего хорошего. - Ты был прав, когда говорил, что я пожалею. Я действительно жалею, но не так сильно, как ожидал. Я не могу перестать мысленно благодарить тебя: ты избавил меня от капитанского шантажа, от недругов, выставивших меня в дурном свете и от недругов, собиравшихся это сделать. - Твой главный соперник устранен ненадолго, но пока не будет мешать тебе. Ты хочешь знать, что я делал той ночью? - Нет. Я понял. Мне только немного жаль Олиса, ведь мне казалось, он ей действительно нравится. Если он вернется, он жутко расстроится, когда узнает, что был обычной выгодой. Каспар тяжело вздохнул, тихо добавив: - Мне казалось, что я нравлюсь Марте. Но она такая же, как остальные. - Дитя, ты скоро станешь лучше всех, кого знаешь. У тебя будут сотни почитательниц. Это не та вещь, от которой стоит расстраиваться. - Ты снова прав. Поэтому у меня есть подарок для тебя. Подросток вытащил склянку найденного зелья и посмотрел на духа. - Ты жаловался, что бесплотен. Ты сможешь создать себе оболочку, если я дам тебе подпитку для этого? - Думаю, да. Но тебе придется выпить все до дна. Для тебя такой резкий прием не будет столь гладок, как у твоего недруга. И потом у тебя могут появиться похожие симптомы. - Я потерплю. Мне надоело быть куклой. Твое здоровье. Каспар в несколько мелких глотков выпил гадкое зелье. Все в комнате завертелось, зрение затуманилось, слух пропал. Дух вселился обратно в него, и подросток потерял сознание. Он очнулся на том же месте, прислоненный к оконной раме. В выбранном месте все еще было тихо, никто не проходил мимо, а если проходил, то, вероятно, не заметил его. Маг поднялся на ноги и, покачиваясь, пошел вперед. Той же нетвердой походкой он через лабиринт добрался до своего крыла и, уже ничего не видя перед собой, рухнул на кровать, предположительно свою. Глубокой ночью он проснулся сам, услышав зазывания духа. «У меня тоже есть для тебя подарок. Вставай». Следуя его подсказкам, сквозь сон он пришел на первый этаж, в его дальние пристройки, в которых никогда не был и о которых никогда не знал. Подросток ощутил очень частые ритмы сердец и остановился. «Все в порядке. Иди». Живых душ было очень много в помещении, в которое призывал зайти дух. Дверь была заперта, но Каспар порывом вырвал замок и зашел внутрь, осветив пространство. В помещении раздались посторонние звуки, и ученик пригляделся. На длинных столах стояли клетки, в которых ютилась живность, перепугавшаяся от взлома двери. Здесь были разные птицы от больших воронов до маленьких вьюрков, крысы, мыши, кролики, ежики и еще какие-то мелкие зверьки, которых Каспар видел в первый раз. Кроликов и ежей им показывали, когда они совсем маленькие ходили с воспитателями на экскурсию. Тогда их привели в большую комнату с бескрайним мягким ковром и притащили этих милых трусишек. Тогда выяснилось, что у Филиппа была реакция на шерсть, от которой он покрылся волдырями, а его красные глаза и нос не переставали выпускать лишнюю жидкость еще три дня. Филипп. От упоминания этого имени что-то колючее как еж прокатилось внутри Каспара. Проводив этот негатив, подросток остановил взгляд у ряда с кроликами, которые всегда ему нравились. Еще в детстве он мечтал завести себе питомца, о котором мог бы заботиться и который любил бы его, несмотря на все минусы, но его отец удавил бы любую тварь, принесенную в дом, как поступил с вороненком, которого почти месяц выхаживали сестры Каспара. Мать тоже никогда не одобрила бы идею содержать дома лишний рот, дрожа за каждую соринку, несмотря на то, что они никогда не голодали и даже могли помочь не голодать другим людям, но оба родителя Каспара были невозможно жадными, хотя не признавали это: один оправдывался тяжелым трудом, который нельзя было разбазаривать на глупости, а вторая – черным днем, который грянет по воле проклятой сестры и к которому нужно собрать запасы. В такой семейке страшно было заикнуться о новой игрушке, что говорить о питомце. «Выбирай любого и пошли». Каспар удивился такому неожиданному подарку, но даже не подумал озвучивать свое замешательство. Возможно, дух прочитал его душу и решил выполнить его детскую прихоть, ведь в этот момент подросток хотел именно такой подарок, каким бы глупым и ненужным он не был. Каспар был рад спасти несчастную зверушку от тесной клетки и подарить ему любовь, но истинное его желание было не в том, чтобы стать кому-то спасителем. Ему просто хотелось знать, видеть и чувствовать рядом с собой живое существо, которое во всех отношениях было слабее его. Которое зависело только от него и потому замечало бы каждое его отсутствие. Которое не могло жить без него и потому слушалось бы его во всем. Для которого он сам стал бы чем-то значимым, чем-то великим и недостижимым. Каспар бы не стал играть в бога, как могли бы поступить некоторые его знакомые. Ему не нужны были почитание и зависть: он попробовал и то, и другое, оставшись несчастлив. Он был бы просто хорошим хозяином и без устали заботился о своем питомце, потому что сильные должны помогать слабым, а слабые должны быть радостными и благодарными за то, что для них делается. Каспар еще не мог причислить себя к сильным существам мира человеческого, но он уверенно шел к этому. Что ж, спустя столько времени и усилий он хотя бы перегнал немощного кролика. Подросток грустно посмеялся, подумав над своими результатами. А ведь он начинал с планки еще ниже. Каким же все-таки слабым он был. Какой же он слабый до сих пор. Маг поднял глаза на пушных зверей, и печаль мигом ушла, когда в его руках оказалась клетка с избранным белым кроликом с черным пятном на ухе и мордочке. - Я назову его Пуфик, - сказал куда-то в воздух Каспар, шагая по коридору и играясь со зверьком через клетку. – Всегда мечтал о питомце, когда жил с родителями, но они на дух не переносили любую живность. Правда, я не знаю, где буду его держать. Это все-таки не книга и не снадобье. Наверное, ему придется жить в лабиринте. Надеюсь, ему не будет тоскливо в темноте, хотя там все равно лучше, чем в той комнате. Я и не думал, что в цитадели есть столько животных. «Это лабораторный реквизит. Наставница Джолента испытывает на них новые зелья». - Какой ужас! Как можно испытывать на них что-то? «Считается, что это просто животные. Животные глупые и ничтожные побочные производные жизни. Проще говоря, они не люди». - Но они тоже живые. Ты ведь тоже не человек, но лучше большинства из них. «Да, ты прав. Любая жизнь имеет ценность. Существо определяет личность, а не его название. Нельзя предвзято относиться к тому, кто родился животным. И среди зверья может найтись интеллигент». - Ты сейчас говоришь о себе? В момент паузы Каспар ощутил чужую тоску. Такую же горькую и вязкую, как лечебная микстура, у которой в детстве не было названия, и которой его пичкала ложками мать, чтобы помочь ему выжить. И жизнь с тех пор пропиталась этой горечью, напоминая о несправедливости мира, в котором он появился на свет больным и жалким. «Мне не повезло при рождении, как и тебе, - раздался вздох в его голове. – Я должен был жить в тепле и уюте, но я родился далеко от очага и был вынужден выживать в холоде, среди невежественного зверья и бесцельных отголосков жизни». - И ты хочешь справедливости? «Кто ее не желает? Если мне удастся добиться ее в твоей ситуации, значит, я смогу разрешить и свою». - И как тебе занять положенное место? «Доказать свое родство с ним. Вряд ли я смогу объяснить. Да и зачем тебе мои тревоги». - Может, я смогу помочь. «Ты уже мне помогаешь, дитя. С того момента, как ты спас мою несчастную душу, и до сих пор. Как сильный помогает слабому, хоть ты и не считаешь себя таким. Я буду счастлив доказать тебе это заблуждение». Чужие мысли снова затихли. Каспар оказался в зале с окнами от пола до потолка. Стекло было необычным: оно мерцало и пульсировало, испуская легкие волны от света магического сияния, которое Каспар научил летать рядом с собой. Рассмотрев окна поближе, подросток понял, что это не стекло, а магическая пленка, поглощающая его заклинания. Пуфик испугался колдовства, и маг оставил его клетку на полу, осмотревшись. Обитатель клетки зашумел и после очередного прыжка опрокинул свой дом. Каспару пришлось выпустить буяна и взять его на руки. Кролик присмирел только на миг, чтобы набраться сил и снова начать интенсивно вырываться. Маг присел на пол, чтобы лучше контролировать питомца. - Чего ты боишься, глупый? – посмеялся он, успокаивающе поглаживая мягкую шерстку. – Я ведь не страшный. Несмотря на старания, подросток чувствовал, что бешено колотящееся сердце животного готово разорваться от страха. Наверное, он впервые был вне темной комнаты. Не удержав зверька, Каспар выронил его и разочаровано простонал, увидев, что тот убежал куда-то за арку. Маг поднялся и ощутил прикосновение к плечу. С ним рядом был только дух, чей ритм совпадал с его собственным, но прикосновение было иным, больше не похожим на легкую прохладу чужой энергии. Каспар повернул голову к расплывчатой руке духа, но увидел вполне материальную конечность, от вида которой ему стало не по себе. Он повернулся полностью и, запнувшись о клетку, свалился на каменный пол. - Чего ты боишься, глупый? – повторили его слова. – Я ведь не страшный. Назвать духа страшным действительно было нельзя. Страшным могло быть привидение из простыни или пауки в тарелке, а сюда больше шли определения жуткий, ужасающий, омерзительный и зловещий. Если он пытался создать себе тело по образу и подобию Каспара, на такое следовало оскорбиться до глубины души. Дух был высоким, ростом в целую сажень, с непропорционально длинными тонкими руками и слишком узкой талией, которая будто держалась на одном позвоночнике и грубой серой коже. Его слишком длинная шея была украшена золотыми обручами, которые так туго обхватывали ее, что должны были задушить. Такой же обруч были надет на его частично голый череп, деформируя нос и сдавливая пустые глазницы. Его одеждой были лохмотья, обрывками свисающие до пола, а истощенный торс был замотан черными матерчатыми полосками. Под ними в груди бился янтарный огонь, разливаясь по коже тлеющими искрами. - Это временно, - прохрипел дух в свое оправдание. – Потом мой внешний облик скорректируется. Но я счастлив. Теперь благодаря тебе, я могу жить вне полной зависимости от тебя. Тебя так сильно напугал мой вид? - Нет, - сглотнул Каспар, убрав неровные ноты из голоса. – Просто он был неожиданным для меня. Я… я привыкну. - Не сомневаюсь. Подойди ко мне, дитя. Подросток выпрямился и встал рядом со своим наставником, таращась на его несуществующие глаза. - Ты, кажется, упустил своего нового друга. Найди его. Концентрироваться на маленьком существе было значительно труднее. Каспар повернулся в сторону, куда предположительно убежал кролик, и закрыл глаза. Трепещущее сердце было услышано спустя долгие минуты, но дух позади терпеливо ждал. - Да, - кивнул ученик, открыв глаза, - он забежал за какую-то скульптуру и трясется там. Ты сильно напугал его. Мелкая ладонь с длинными пальцами взяла руку Каспара, отчего тот вздрогнул. - Не отвлекайся, - сказал житель Астрала. – Закрой глаза и слушай ритм. Я хочу подарить тебе то, что я постиг в своей прошлой жизни. Одно заклинание, которое понадобится тебе в будущем. Каспар подсмотрел, как дух изобразил что-то пальцами, коснувшись его собственных. В сознании загорелись новые мысли и знания, которые будто вселили в голову. Следуя мысленной инструкции, маг сделал простое, но резкое движение пальцами, и дух отпустил его руку. - Ты способный ученик, дитя. Будь в твоем мире больше таких, как ты, в нем было бы больше порядка. Забирай своего питомца и пойдем. Не получив разъяснений, Каспар выполнил указание и вытащил из-за скульптуры уже не упирающегося кролика. Ученик стоял на коленях и долго не понимал, что он сделал не так. Кролик не двигался, на его грудке расплылось грязно-серое пятно, будто шерсть подгорела в этом месте. Его ритм Каспар тоже не слышал. - Что я сделал? – одними губами произнес он, но дух его услышал. - Ты успешно освоил мой подарок. Это не то заклинание, которым стоит разбрасываться направо и налево. Но, как у любого великого чародея, у тебя будут враги, которых придется обезвреживать. Когда я уйду, ты не останешься без защиты. - Я убил его. - Ты спас его. Его бы ждала намного более долгая, мучительная и страшная смерть в качестве подопытного пленника. А сейчас он в лучшем мире. Дух взмахнул рукой, и кролик сгорел янтарным пламенем, не оставив после себя следа. Наставник помог своему ученику подняться и, обхватив его плечи, повел прочь из зала. - Не грусти, - усыпляюще пропел дух, - тебе ведь все равно негде было держать его. - А тайный лабиринт? - Ему было бы тоскливо в темноте. Сегодня ученикам официально удосужились доложить о смерти генерала и некоторых фор-ревнителей. Особенно сильно ударила по сердцам учеников гибель фора Петри. Этот неуклюжий балабол был самым добрым и приятным человеком из всех стражей Храма. Теперь у Олиса не будет ни переводчика, ни хорошего друга. Если он сам остался цел. Траурная обстановка уже надоела, поэтому, узнав, что Варнел, часть его свиты, некоторые магистры и почти все теллийцы уехали в Ванген на несколько дней, бóльшая часть учеников плюнула на расписание и ушла в разгул. Этаж опустел, оставив у себя только рьяных зануд и трусов, и Марта была приятно удивлена, не увидев среди их числа Каспара. Ее робкий приятель давно показал свою вторую сторону, не самую порядочную и довольно притягательную, однако до сих пор эта сторона поворачивалась очень редко, несмотря на то, что Филипп описывал своего друга как совсем отбившегося от рук грешника. Занятий не было, и чародейка проводила время с компанией подружек. Их разговорная активность усилилась с опустевшим кувшином сидра, и слушать их хаотичные речи стало тяжело. К счастью Марты, рядом с внутренним двором проходили адепты, и она вклинилась в их группу. Где-то на середине длинного коридора ее зрение ухватило знакомую фигуру и, оборвав историю, она извинилась и отдалилась от взрослых студентов. Каспар с отчужденным видом сидел на скамье в узком закутке и разговаривал сам с собой. Фил был прав, когда говорил, что тот чудит в последнее время, и Марта решила проверить. Подросток созерцал фреску и обсуждал что-то с ее изображениями, но быстро затих, заметив приближение однокурсницы третьим оком. Изобразив улыбку подвыпившего человека, Марта бухнулась рядом. - Не помешала тебе окультуриваться? Мы хотели позвать тебя с нами. Нас была целая орда, пока не Теро не отделил избранных от прочих. - И ты не вошла в их число? - Я не захотела. Этот обрезанный себялюб периодически меня бесит. Но я знаю, где засела их компания. Можем присоедини… - Нет, не хочу. Каспар явно был не в духе, и ученица решила сменить тему на ту, что могла быть ему интересней. - Знаешь, я не слишком хорошо поступила, сбежав от тебя тогда. Я просто немного смутилась и не хочу, чтобы ты думал что-то нехорошее. Я ни о чем не жалею. - Как твоя тетушка? Марта сдвинула черную бровь, не поняв расстановку приоритетов ухажера. - Нормально. Я ведь рассказывала новости от нее. Она не пишет мне так часто, как это делает мой отец. Недавно он с подробностью описал весь свой рабочий день. Скоро будет присылать мне меню своего завтрака, лишь бы показать, что еще помнит обо мне. Каспар некрасиво посмеялся, вынудив Марту сдвинуть вторую бровь. - Какой же мерзкий тип твой папаша. Как мог он посметь прислать тебе такое скучное письмо? Ты уже, наверное, прокляла его за заботу. - Мне не нравится твой тон. - А мне не нравишься ты. Ты вечно жалуешься, какая мразь твой отец и его новая семейка, хотя они делают все, чтобы поддерживать с тобой контакт. Я был бы безмерно рад, если бы моя объявившаяся семья прислала мне хоть один клочок бумаги, вспомнив обо мне. Но мой старикан, если и вспоминает обо мне, то лишь как о выродке, испортившем его жизнь, а моя безгласная мать уже вряд ли осознает, что кроме прекрасных глупых дочерей у нее был когда-то порченый сын. У тебя уже есть, куда пойти после обучения, но ты сломя голову рвешься к тетушке, которой на тебя плевать, и всерьез думаешь, что она рискнет своей свободой, чтобы выкрасть тебя или просто проведать. - Если думаешь, что я буду покорно слушать твои оскорбления, как… - Филипп? Еще один несчастный, которого ты утешаешь? Тебя коснулась рука покровительницы милосердия, что ты взяла на себя миссию помогать ущербным и обиженным? Я не один из них, так что ищи другого слабака, которого успокаивают рыдания на твоем бюсте. Каспар оставил чародейку раскрывшей рот в закутке, а сам двинулся в другое неприметное место. Шок постепенно покидал Марту, уступая сидение гневу. Уже не понимая, что происходит с ее ухажером, она несколько раз ругнулась, а потом разделила тост с какими-то девушками неподалеку. После нескольких бессмысленных тостов, сводившихся к простому желанию выпить, она заявилась в закрытый клуб Теро и его поклонников. Филипп отвлекся от своей сокурсницы, отдав ей стакан. Второкурсник подошел к свалившейся в кресло приятельнице. - Все в порядке? – с аккуратностью реставратора спросил он, мигом получив эмоциональный ответ. - Твой друг говнюк, а так все в порядке. - Ты пыталась с ним поговорить? - Я даже к теме толком не подошла. Он с разбегу начал меня оскорблять. - Не очень похоже на Каспара. - Думаешь, я разговаривала со своей тенью? Я не настолько пьяна! - Ладно, ладно, - жестами утихомирил ее Фил, оглянувшись на других. – Успокойся. Каспар, наверное, решил, что это я тебя подослал шпионить за ним. Долго он сердиться не умеет, нужно немного подождать. - Ты сам вопил, что ждать нельзя, что он ходит по лезвию и все такое! А теперь он нас обоих презирает не пойми за что. - Мы что-нибудь придумаем. Марта закатила глаза и отмахнулась, отвернувшись к стенке. Филипп обвел зал глазами и с завистью посмотрел на чужую беззаботность. Сегодня мог быть единственный день, когда все шло в таком свободном режиме, и они не обязаны были упускать его только из-за того, что один человек запутался в себе. Филипп взял со стола авторские закуски и протянул их хандрящей Марте. - Слушай, сейчас мы тут все пытаемся забыть обо всем плохом. Присоединишься? Ближе к вечеру их компания начала распадаться: кто-то ушел дремать, кто-то доводить ревнителей, которые не справлялись без своего начальника и талисманов, кто-то пошел грабить склады или блуждать дальше. Потом какой-то радетельный эрудит шепнул, что по первому этажу шастает прихвостень Варнела, но студентов это не напугало, и они продолжили шутить о перевороте. Филипп с Мартой не стали оставаться в душном помещении, перекочевав в просторную комнату приема гостей. Здесь до сих пор все было обставлено на теллийский лад: многослойные скатерти, шторы, ковры и гобелены на стенах, волшебные фонарики из бумаги на потолке и много-много растений, расставленных по всем свободным местам. Очевидно, такое окружение гостям понравилось: в воздухе еще держался запах их ароматических свечек и табачных смесей. Возможно, кто-то из оставшихся был тут днем. Еле держащийся на ногах Фил оперся о стол с вазой, чуть не опрокинув последнюю. Марта, которой казалось, что она лопнет, если еще хоть раз хихикнет, не смогла удержать смех от несуразных движений собрата. Она присела на длинный диван, совладав с заплетающимся языком. - Если тот одаренный дружок капитана увидит нас такими, то отправит в путешествие до приюта для зависимых, куда отослал Лиену. - Он ничего не сделает. Ревнители понимают, что сегодня бесполезно разговаривать с нами, как с душев… душевно здоровыми людьми. - С тобой это бесполезно делать в любой день. Фил медленно моргнул и все-таки нашел опору у стола. - Знаешь, почему я так час… часто читаю сказки? – поинтересовался он, икнув. - Потому что более сложную литературу не осиливаешь? - Потому что ищу тебя в описании сказочной нечисти. Кажется, вчера нашел. В Сторанере живет длинноносая старуха, портящая дорогу путникам. Заводит в глушь, в топь, настраивает друг против друга. Ехидна зовут. Может, линия твоей прабабки уходит как раз в эту степь? - Откуда ты знаешь про мою прабабку? - Каспар рассказывал. Какой-то период он только и говорил, что о тебе, - ученик поежился. – Сложный период моей жизни. А откуда у меня талант знать не хочешь? - Нет. Я и так знаю о твоих родителях. Был период, когда Каспар говорил только о тебе. - Сложный период твоей жизни? - Убийственный. Филипп посмеялся чуть грустнее, вынул из кармана почти пустую флягу и осушил ее. Как бы он не топил эту неприятную тему, она все равно находила, где ей всплыть. - Как думаешь, какая муха его укусила? Он ведь не был таким. - Это стресс, - недолго думая, заключила Марта. - У него раньше стресс был на каждом шагу, просто потому что он Каспар. Но этот тип не он. - Стоило ему один раз тебе в ноги не кинуться, так ты сразу признавать его перестал. - Ладно, я тоже был не подарок, но ты… Ты-то где смогла напортачить? Ты хотя бы мягко начала разговор? Ты ведь любишь сначала за грудки хватать, а потом нежничать. - Я была веселой, заботливой и игриво настроенной. Я была идеальной, а он плюнул мне в лицо. Буквально за день до этого он невидящими и влюбленными глазами пилил меня, когда я его поцеловала, а здесь… - Пф. Фил снова рассмеялся, покачав головой, а затем положил руку на грудь и выдохнул: - Одной загадкой меньше. Я уж боялся, что он подумал на твою вербовку с моей стороны, а тут полностью твоя вина. Даю голову на отрез, ты загубила лучший момент в его жизни. - Чушь! Все было замечательно… Для первого раза приемлемо. - Вино, свечи, укромный уголок? - Только третье. Это было в мужском туалете. Лицо Фила затронули множественные мышечные сокращения, но смех он подавил. - Я бы похлопал тебе, - кашлянул он. – Но ты, наверное, рассердишься. - Ты опоздал. - А я ведь сразу сказал ему, чтобы не присматривался к тебе. Что ты – не его дама сердца. Ты же вообще на даму не смахиваешь. Плечи, как у вышибалы, космы, как у пыльного грабителя, брови, как у командора на портрете. И я даже отсюда вижу твои усы. - Ты, кажись, перепил. - Да. Но даже мой затуманенный взор видит их. И Творец видит их. И целоваться ты не умеешь. - У тебя после игрищ с Сельмой, планка не туда съехала. Помочь ничем не могу, поэтому придется тебе верить на слово. Ты не прав. - Докажи! Марта подлетела к нему и, притянув за воротник, звучно чмокнула в уголок рта, немного не рассчитав траекторию. Неприятный приятель возобновил издевки, фыркнув: - Как будто плюнула. Марта пихнула его в грудь, и ваза позади опасно пошатнулась. Маг вытер губы. - У командора с портрета и то мягче бы получилось. И я отчетливо почувствовал усы. - Как часто ты мечтаешь об этом командоре? У тебя точно планка не туда съехала. А твои «усатые» галлюцинации – это призраки не родившихся твоих собственных… Филипп вцепился в нее губами, и та ответила, снова вдавив его в стол. Ваза все-таки свалилась. Звон стекла и керамики отрезвил парочку, и они в молчании отошли друг от друга. - Будем считать, ничего не было, - протараторила ученица. - А разве что-то было? - Ты впервые применил свой дохленький ум. - Отсюда лучше уйти. – Филипп покосился на прогоревшие благовония. – Думаю, эти свечки – не то, чем кажутся. Марта молча согласилась. Так же молча они единовременно признали, что время настало достаточно позднее, чтобы отправиться спать. Весь путь до главного зала они молчали и не смотрели друг на друга. Филипп проводил Марту до лестницы и круто развернулся. - Там, поди, сама дойдешь. Убедившись, что на него не смотрят, второкурсник перешел на бег и плотно закрыл за собой дверь в уборную. Холодная вода не помогла. По ту стороны раздались быстрые шаги. Фил закрылся в кабинке, усиленно думая обо всем самом непривлекательном на свете. О Сельме в том числе. Спустя минуту его вроде отпустило. От открыл дверцу, и увиденное окончательно отбило нежелательные желания. Крис как мог изворачивался, намазывая какой-то дрянью свою изуродованную спину. Он увидел второкурсника в отражении зеркала и тоскливо помотал головой, схватившись за бортики умывальника. - Д-давай ты не видел, - не оборачиваясь, процедил он. - Кто это сделал? Тебя что, били раскаленными кнутами? - Нет, - он надел свою накидку обратно. – Это была п-профилактическая беседа. Он повернулся к Филиппу, не забыв про улыбку и прищур, несмотря на красные глаза. - Только не н-надо меня жалеть. Я не глиняный – не сломаюсь. - Ни один из наших ревнителей бы до такого не скатился. Даже те, кто принял культ Варнела. Это сделал один из столичных? Который с талисманом? - Фил, если ты не с-сменишь тему, я тебе врежу. Филипп сегодня плохо менял темы, поэтому решил, что сейчас будет лучше просто помолчать. Ученики находились в прохладном помещении долго, стоя каждый на своем месте и получая друг от друга незримую поддержку. Второкурсник частично протрезвел, и головная боль набатом застучала в его виске. - Крис, раз уж ты здесь. Ты можешь помочь мне… - Если это с-связано с Каспаром, то н-нет. - Я знаю, что он подставил тебя, но это на него не похоже. Какая-то бесовщина с ним творится… ай, ну и бездна с этим! Скажи, вы вместе варили ту дрянь и пили ее? - Я не видел, как он ее пил, но н-новичком он мне не п-показался. - Я никогда не прощу себе, если он умрет от этого. - От энергетиков не умирают. Они выводятся быстро, и п-побочные не длятся дольше д-декады. Они почти безопасны. - Как ты можешь так говорить об отраве, которая варится из волоконницы?! У Каспара здоровье хромает, и если ты надоумил его… - Нет там волоконницы, - усмехнулся Крис. – Если б-бы была, меня б тут не было. - Фед анализировал их вместе с Джолентой. - Фед пугает этим, чтобы другие не п-пробовали и не портили ему с-статистику! Не помрет твой ненаглядный от энергетиков, а вот от своего с-с-скотства – может. Новая информация не принесла мир в душу второкурсника, и он посмотрел на дверь. - Поздно уже, - обратился он к пострадавшему собрату. - Ты иди, я потом. Фил сейчас не мог и не хотел уговаривать упертого товарища, поэтому уверенно шагнул к двери, но у выхода все-таки обернулся, всплеснув руками. - Нет, это нельзя так оставлять. У меня твоя спина перед глазами стоит… - Оставь свои ф-фантазии при себе, - сострил Крис, но Филипп не оценил, продолжив гневную тираду. - Они не имеют права применять силу к студентам! Тем более калечить. Это не тюрьма, в конце концов, а ты – ребенок, а не душегуб какой-нибудь. Такого не было до прихода Варнела и бастерлонских выпускников. Надо рассказать мастеру Агне… - Нет! – неожиданно громко отозвался малолетка. – Никто не должен знать. Фил, ты не т-трепло, поэтому п-просто п-пообещай, что будешь молчать. Это м-мои проблемы. - Но… - Пожалуйста. Глаза малолетнего хулигана блеснули, и Филипп осекся. За все время, которое он знал прославленного озорника, он ни разу не видел, чтобы тот плакал. Вряд ли неунывающие шуты часто о чем-то слезно просят. - Не думаю, что это правильно, - неуверенно протянул Филипп. – Обещаю, если сходишь к Карине. Твоя чудо-мазилка тебе вряд ли поможет, даже если она из крови дракона. - Хорошо. Второкурсник покачал головой, но все же покинул уборную. Убедившись, что остался в одиночестве, Крис медленно сполз по стенке и, обхватив колени руками, понурил голову. К ужасной боли добавилось отвратительное чувство собственной беспомощности. Его столько часов расспрашивали о контрабанде, что под конец Крис перестал понимать смысл этого слова. Лиену не могли поймать за контрабанду, ее вообще ни за что не могли поймать, кроме хранения незарегистрированных зелий. Но даже с его порцией в карманах она бы выкрутилась: она и мертвому докажет, что тот живой. Хейн избавился от неприятных сподвижников, но Лиену он бы не сдал. Иначе она бы преподнесла Варнелу всю «страховку» и утянула его за собой. К тому же он был плох в рунах, чтобы найти ее тайники. Но ее все равно сцапали. И сделали так, что она не смогла отпираться. Что они нашли такого в ее кабинете, Крис так и не мог представить. Ее определенно подставили, и, кажется, он знал, кто это сделал. И спальные комнаты, и залы, и библиотека, и даже коридоры заполнились одним и тем же звуком: шуршанием пергаментной бумаги. Когда бури прошли, башню писем засыпало горой писем озабоченных попечителей студентов и служебных знакомых. Изложившие свои размышления на бумагах, родители паникеров присылали длиннющие свитки, от вида которых начинаешь жалеть птицу, которая их несла. Другие попечители слали успокаивающие письмеца, разглагольствуя о том, что все неприятности их чад закончатся, когда они вернутся в их теплые объятья. После того, как стало общеизвестно о новом устройстве цитадели, даже самые равнодушные родственники и друзья хотели знать о невольниках. Лишь ленивый и безрукий не писал в цитадель письма. От мерзкого шуршания Каспару было негде спрятаться. Даже в тайный лабиринт было не проскользнуть: ревнители придумали идиотскую систему пропусков, и зайти в учительское крыло без него стало невозможно. Ученик лишний раз порадовался, что на вчерашних поминках успел потратить все ингредиенты к зельям. Его сила росла быстрее его самого, и депо для нее не хватало. Чтобы лишний раз отработать что-то, приходилось пить гадкое варево. По крайней мере, его больше не беспокоили ночные приступы, и настой наперстянки стал не нужен. Вместо этого появилось другое всепоглощающее чувство, которое подросток не мог описать. Некоторые описывают его фразой: кошки на душе скребут. И эти кошки скребли усерднее всякий раз, как Каспар слышал поблизости разворачивающийся бумажный пергамент. Кладовку со вчерашней ночи заперли на славу: даже Лиена не смогла бы подобрать стоящую отмычку. С друзьями-предателями маг видеться не хотел, он был бы рад вообще ни с кем не видеться, мечтая, чтобы ему дали пустую комнату, где он бы мог спокойно постигать новые чудеса магии и делиться успехами со своим персональным наставником. Пока вчера все буянили и затуманивали себе разум, он залез в записи старших товарищей по этажу. Хоть теперь настрого запрещали перерисовывать символы и транскрипцию заклинаний, не все были такими гениями, как Каспар. Ученик запоминал все новшества слету, тихо поражаясь самому себе. Оставалось только поймать момент и все отрепетировать в большем масштабе. Но староста сегодня заделался настоящим пастухом: вчера ему и без помощи капитана сделали умопомрачительный выговор, из-за которого снова пришлось стать в его глазах прилежным студентом. Когда наконец-то начался ученый день, под одобрительный кивок старосты Каспар первым забежал в кабинет Джитты, спасаясь от общей радостной обстановки. Но и здесь до него долетела общая лихорадка: хранитель тоже строчила ответы на задержавшиеся письма. Когда места заполнились, она нехотя отвлеклась от письма, начав искать программу занятия. Она была растрепанной и рассеянной сильнее, чем когда Каспар разговаривал с ней в последний раз. Где-то глубоко внутри кольнула совесть, но ее копье было затуплено, и подросток остался хладнокровен. Слишком задумчивый вид Марты, старавшейся не смотреть в его сторону, его тоже больше не заботил. - Извините за задержку, - пропыхтела женщина, приглаживая рыжую гриву, которую она не успела оформить в косы. Она осмотрела ряды, недосчитавшись нескольких учащихся. - А почему вас так мало? - Многие наказаны за вчерашние… - Лоренц осекся, подбирая слова, - прогулки. - Ладно, тогда не будем их дожидаться. Контроля со стороны сегодня не было, но Джитта все равно взялась писать на доске вручную. Ученики взялись за перья, но отвлеклись на опоздавшего, толкнувшую дверь так сильно, что та треснулась о стену и недовольно заскрипела. Внутрь зашел мрачный, как грозовая туча, Крис, и потрескивающая злоба била из него мелкими молниями. Каспар отвернулся от него и незаметно приподнял уголок рта: он знал, что с мелким вредителем хорошо побеседовали, возможно, припугнули, и теперь он едва ли будет прежним соперником. - Крис, ты опоздал, - без назидательных ноток произнесла Джитта. – Проходи, са… - Где Лиена? Брови находящихся в кабинете поползли вверх. Хранитель занервничала, начав теребить край палантина. - Она проводит курс лекций в Вангене. Мы ведь уже обсуждали… - Да? А мне к-кажется, вы знаете, куда ее действительно отправили. - Крис, тебе нужно к Карине. Тебя проводит… - Это вы с-сдали ее! – истерично посмеялся Крис, один в один копируя наставницу. – Она в-верила вам, делила с вами рюмку по секрету, а вы ее с-сдали. Только вы знали, где ее т-тайники и как открыть их. Что та заросшая морда обещала вам за ее голову? Джитта подавилась слюной, а один из учеников покрутил пальцем у виска. - Крис, - неумело показала она полное непонимание, - когда ты ходил к теллийскому целителю в последний раз? - Ее бы не забрали из-за глупых бутылок. Что вы туда п-подложили? Что-то из хранилища? - Крис… - Я хочу знать! Разошедшийся юнец выцепил затылок непричастного ко всему Каспара. Он без стеснения подскочил к нему и схватил за воротник. - Ты п-подсобил? Ты ведь тоже ее не любил. Отвечай! Каспар был плохим актером, но страх и хлопающие ресницы он легко умел изображать. Крис увернулся от рук учителя и попятился, схватившись за голову как настоящий сумасшедший. - Вы оба з-заодно. Варнеловские подс-с-стилки! С-с-стукачи! Он выкрикнул последнее слово еще два раза, прежде чем подоспевший фор выволок его из кабинета. Проследив за сценой до конца, ученики воззрились на хранителя, и та не совладала с собой. - Откройте… учебники на-а-а… сто второй странице и читайте, - запинаясь, сказала она. Женщина вылетела из кабинета, а Каспар, ограждаясь от шепотков, послушно выполнил ее поручение. Он не смотрел в сторону Марты, но ощущал, как она пилит его взглядом и как сильно бьется ее сердце. Когда эта пародия на занятие закончилась, Каспар слился с толпой в главном зале, исчезнув, и Марта побеждено подняла руки. Там же перед ней вырос Филипп и, проигнорировав ее протесты, оттащил к скамьям, где подозрительные разговоры прикрывались снова ожившими неофитами. Чародейка втянула голову в плечи, поймав сконфуженный взгляд собрата. - Скажи, что это не о Каспаре… Филипп на миг сделал движение неровной губой и в растерянности приложил к ней палец. - Бездна с тобой, - выдохнула ученица, - говори. - Там нет волоконницы. Крис вчера сказал. Фед соврал мне. - Так поступил бы любой, кто беспокоится о своей репутации и о здоровье тех, за кого несет ответственность. - Это было немного не по-федовски. Он заставил меня переживать, торопиться, из-за чего я начал не тогда и не так. – Выпустив первичный поток слов, Фил заметил бегающий взгляд подруги и осведомился: - Все в порядке? - Что за тупой вопрос? Ты прекрасно видишь, что нет! - Это из-за вчерашней… путаницы? - Да причем здесь ты, эгоист недоношенный! Крис такую сцену устроил Джитте час назад. Обвинил в том, что это из-за нее Лиену поймали. Обвинил Каспара. Если у него крыша поехала из-за сработавшего талисмана, мне пора вешаться. - Тебя никакая веревка не удержит. – Фил получил мысленную пощечину. – Хватит себя жалеть. Если ты так хочешь, чтобы тебе это сказали, то пожалуйста: ты ни при чем. Довольна? Что еще говорил Крис? - Творец, какая тебе разница? - Он не выглядел сумасшедшим, когда я вчера его видел. Что еще? - Что-то про тайники Лиены, что Джитта туда что-то подбросила из хранилища, спелась с Каспаром. Что они оба доносчики. Обыкновенный бред. Хотя Джитту, кажется, задело. Марта села на скамейку, а Филипп начал ходить туда-сюда. В итоге он двинулся в каплицу. До молельни таинственным образом не доходили звуки из главного зала. Молящихся тоже было не слышно: только свечи мирно горели, издавая свои непревзойденные звуки. Филипп пристроился в углу, где к нему присоединилась Марта. - Некоторые ученики и служащие стали чаще ходить сюда и молиться, - поделился он сведениями. - Ты в разведчики записался? - А диакон стал чаще собирать записки с мольбами. Мне кажется, не мольбы он собирает, а доносы. Если так, то доносчиков у нас очень много. Каспар в их числе и, возможно, Джитта тоже. - С чего ты взял? - Не перебивай меня и просто послушай очередной бред, пришедший мне в голову. У Варнела миссия – навести порядок любой ценой. Мелкие дела он оставляет подчиненным, а сам берется за большие проблемы. Помнишь девушку, которая организовала секту призывников? Ее, как и Лиену, и имевшего терки с Варнелом мастера отправили невесть куда. Они и были большими проблемами. И Крис тоже в их числе. Что если Варнел завербовал Джитту, чтобы та донесла на Лиену, а Каспара, чтобы он донес на Криса? - Наш капитан не король шантажа, а обычная чернильная крыса из столицы. - Почему ты так думаешь? - Если он такой умный и внимательный, по твоей логике, он уже давно бы прознал про странное поведение Каспара и его секреты. - А, может, он знает. Может, Каспар тоже большая проблема, но капитан придерживается очереди. Может, он получил от него, что хотел, и теперь его тоже ждет расправа. - Каспар в безопасности. Никто не знает его секреты кроме нас и Криса. Но мы бы не стали стучать, а Крис – сотрудничать с Варнелом. - Мне кажется, неспроста меня так просили позаботиться о здоровье друга. Марта вытянула лицо и смерила собеседника глазами. - Ты теперь и на старосту наговариваешь? Это его работа, Фил. Он не делает это для Варнела. - А мне кажется, не зря я тогда промолчал о флаконе. - Даже если весь твой бред – правда, - потерла лоб чародейка, - что нового для себя мы узнали? Что никому нельзя верить? Это и так было понятно. И я не думаю, что Джитта подставила Лиену, ей было незачем это делать. У Каспара было больше поводов. - Может, они были заодно. - Хватит. Меня больше беспокоит наш общий друг. Если ты так уверен, что Фед стукач, нам нужно предупредить Каспара. И, по-хорошему, убедить его бросить пить зелья. - Интересно, как? Он ведь буквально прячется от нас. - Сегодня тренировку проводит какой-то эрудит, заменяющий Агнессу, и привередливый ревнитель. Он точно не сможет ее пропустить. - Тогда и припрем его. Негатив захватил разум Криса, и только напоминание одного очень смышленого ревнителя об Одене оборвало его истерику. Юный педагог, едва доросший до эрудита, коснулся его дрожащей рукой и промямлил: - Давай я отведу тебя в больничное крыло. Строить из себя дебошира уже не было ни смысла, ни желания. Мелкий хулиган послушно поплелся к жилищу целителей. Виткер сидела за письменным столом у входа и вела беседу с Георгом Стенсоном. Увидев своего пациента, виткер ослепила его золотыми глазами, бегло пробежавшись по его мыслям, хотя ей неоднократно запрещалось это делать. - Я рада тебя видеть, Крис, - на одной интонации сказала она, поднимаясь со стула. – Раз ты, наконец, удосужился прийти на наше занятие, я принесу необходимый реквизит. Когда она скрылась в складском помещении, Георг с едва уловимым весельем посмотрел на юного вредителя. - Что за реквизит у нее? Свечи с галлюциногеном? - Вы тоже п-пришли ради этого? Стенсон издал тихий смешок, и, пока он не переключился на тему о проблемах Криса, вырисовавшихся печальной миной на его лице, тот поинтересовался: - Вы же всегда фыркали на теллийцев. Теперь решили п-подружиться? - Фыркай, не фыркай, а эти травокуры много знают об Астрале. Она вела пациентов, переживших одержимость. Она рассказывает довольно занятные случаи. Крис слегка поежился, но Георг не заметил этого: мелкий хулиган часто интересовался этой темой, поэтому наставник решил поднять ему настроение и поделиться любопытными фактами. - Мне нравится, как мыслят теллийцы, - признался Георг, - несмотря на их любовь летать в облаках. Они критикуют труды Бехета и уже хотят изъять его из учебной литературы, чтобы у учеников не появилось ложных суждений. Поспрашивай ее, если интересно. Может, ее страшилки тебе понравятся больше, чем мои, и ты, наконец, дашь мне покой. Наставник освободил место ученику, а тот приблизился и жестом попросил наклониться. - Она читает мысли, - шепнул ему Крис. – Есть с-способ обдурить ее? - Она делает это не для забавы, а для твоего лечения. Она все равно никому не расскажет о том, что прочитала. - Да знаю, не в этом д-дело. Это мое личное п-пространство. Вы бы тоже не с-стали разбазаривать свое. Стенсон усмехнулся, безмолвно похвалив мелкого бандита за догадливость, и попросил его протянуть ладонь. После неизвестного заклинания на ладони Криса прорисовалась светлая руна, которая, показавшись, сразу же исчезла с кожи. - Это не навечно, - предупредил Георг. – Хватит на день или два, но не больше. - Н-научите? - Может быть. Наслаждайся личным пространством. Стенсон покинул крыло, и его место заняла виткер. В процессе очередного занятия Крис чувствовал, как телепат неудачно пытается зайти на его территорию, видел, как она хмурится от озадаченности, и это подняло его загубленное Каспаром настроение. Вспомнив о подростке, Крис не мог забыть о нем до конца занятия. Когда виткер потушила свои «медитативные» благовония, он обратился к ней с вопросом. - Вы с Георгом говорили о д-демонах, д-да? Так что не так с Бехетом? - Тебе не стоит сейчас перегружать голову мыслями. - Разве мне не полезно узнать об этом? Виткер согласно кивнула. - Я не хочу придираться к вашей программе, но Бехет допустил ошибку. Он считал, что демоны олицетворяют пороки, которые навязывают людям, но это не так. Они ничего не олицетворяют, а цепляются за сильные негативные чувства, которые обычно индивид скрывает. Я работала с бывшими одержимыми, и они, пусть не сразу и не с охотой, но говорили, что демоны ни к чему их не принуждали. - То есть, одержимый д-делает то, что сам хочет? - Да, в самом широком смысле. У нас у всех есть, так сказать, «ограничители», которые не дают нам бездумно следовать желаниям и эмоциям. Демоны их убирают, и человек становится одержим не ими, а своим собственным негативом, который не гасит разум. Так что демонов сложно назвать злыми духами, они ведь сами зло не несут, поэтому нужно быть внимательным, прежде всего, к самому себе. Однако такое трудно объяснить. Она невесело посмеялась и покачала головой. - Георг верно сказал, проще убедить нас верить в другого бога, чем в то, что нет злых духов, а есть только мы и зло внутри нас. На занятии, посвященном новому заклинанию из школы воздействия, Каспар, как бедный родственник, сидел за последней партой, не слишком внимая учителю-эрудиту. Марта периодически наблюдала за ним в отражении начищенного чайника на столе. Защитные чары, как всегда, подразделялись на уровни, и им продемонстрировали лишь первый, и так довольно сложный. Учитель обнадежил тем, что в дальнейшем они могут усовершенствовать его, и уже не тратить столько сил на полную форму заклинания. И тогда они будут отмахиваться от враждебных заклинаний, как от мушек. На слова «враждебные заклинания» сидевшая рядом с Мартой ученица вздрогнула. Когда их собирали для смежной тренировки, она все еще держала эту мысль в голове. - О каких таких враждебных заклинаниях они говорили? На нас же никто не собирается нападать. - В жизни все возможно, - ответила Марта, сама выискивая опять пропавшего из виду товарища. – Я была бы не против лишний раз провести дуэль с кем-нибудь из чернокнижников, одержимых или бесов. - Чушь какая. Лучше бы от обычных людей научили защищаться. Подруга изрекла интересную мысль, и Марта занялась ей, пока их группа не достигла поля тренировок. Здесь они слились с группой второго курса. Привередливый немолодой ревнитель посчитал всех по головам и запустил внутрь. Из числа последних зашли Каспар и отпущенный под честное слово Крис. Напряжение между ними чувствовалось даже на расстоянии. Однако роли в этот раз сменились: теперь юнец скрежетал зубами, пока стукач равнодушно хмыкал. - Попахивает чем-то недобрым, - заметила подруга Марты, вставшая с ней в пару. Та кивнула и посмотрела на Филиппа, беспокойство которого бегало по лицу периодическими подергиваниями. Эрудит плотно закрыл ворота и, заняв видное положение, объявил: - Разбейтесь на пары. Первый курс с первым, второй со вторым. Второй уже знает схему, поэтому могут начинать. Учитель приблизился к части с новичками, разбивающимися на пары. Марта убедилась в правоте подруги, когда увидела, как быстро Крис определился со своим напарником. - Чтобы попрактиковаться в защитных чарах, нужно блокировать заклинание напарника. Первый уровень предполагает только блок. Вы кратковременно воздействуете на окружающую вас среду и гасите в ней чужое заклинание. Второй уровень, предполагающий сочетание со школой созидания, будет действовать как длительная защитная оболочка, либо как перемещаемая барьерная стена, третий, к которому добавляется модификация из школы управления, позволит вам не только отразить заклинание, но и перенаправить его. Четвертый предполагает совмещение барьера и отражения. Естественно, применять к паре мы будем безобидные вещи. Например, заклинание краски из школы созидания. Вы уже проходили его… - О да, - перебил его ревнитель. – Раскрасили нам полцитадели вчера. Маляры велиаровы. - …но вам, наверное, не пояснили истинное назначение этого заклинания. Но не будем тратить на это время. Задача, думаю, ясна: первый ряд пытается попасть меткой на второй, а те блокируют заклинания, потом наоборот. Делаем медленно, это не дуэль. Кто останется чистым до конца занятия получит максимальный балл. Для второго курса я задание усложню. Хотя эрудит и призывал делать все медленно, скоро поле превратилось в стрельбище. Большинство не блокировало заклинания, а просто отпрыгивало, либо получало желтой краской в грудь. Получив такое же пятно, Марта глянула в сторону парочки неприятелей. Они искусно блокировали быстрые заклинания друг дружки. Вот только их вспышки мало походили на остальные. Будто они бросались далеко не безобидной краской. Агнесса, обещавшая прийти на тренировку, так и не явилась, и эрудит быстро выдохся, бегая из одного конца поля в другое. Он только успел показать Марте, на каком уровне нужно держать руки, когда в ушах всех присутствующих раздались странные звуки. Педагог резко оборвал практику, и звук отчетливо прозвучал где-то в воздухе, заполнив всю округу. - Внимание, - громко объявил мужской голос. – Всем свободным педагогам и ревнителям первого этажа пройти в крыло медитации. Эрудит и ревнитель переглянулись. Первым поле покинул учитель, оставив ревнителя следить за заинтригованными учениками. - Что это было? – спросил новичок Филиппа. - Сбор на срочное собрание, наверное. Разрывающийся от любопытства ревнитель заерзал на месте и в итоге взял под локоть взрослого второкурсника. - Остаешься за главного. Скоро придет мастер Агнесса. На бегу фор крикнул: - Будьте здесь! Филипп поморщился, как и его сокурсник. - Просто так оставили нас одних. Вах ты, давно такого не было. - Наверное, произошло что-то серьезное. Когда ступня ревнителя оказалась за тренировочным полем, а тяжелая дверь поодаль закрылась с грохотом, переросшим в эхо, одна из пар возобновила практику. Теперь их вспышки вообще перестали быть похожими на безобидные заклинания. Запыхавшийся Каспар пропустил мощный порыв от соперника, отлетев на шесть шагов назад. Оценившие ситуацию ученики ойкнули и отошли к стенке. Оставленный за старшего юноша прикрикнул на них: - Вы что творите, идиоты?! Каспар быстро поднялся на ноги и выпустил в Криса яркую синюю вспышку, которые все, кроме Криса, видели впервые. Тот за мгновение ока перенаправил заклинание, и модифицированный удар врезался выставленное для защиты предплечье Каспара. Его рукав моментально обратился в труху, а сам он схватился за занемевшую конечность. - Крис, ты что делаешь?! – снова крикнул юноша, не решаясь подходить к парочке. - Я делаю? – усмехнулся мальчишка, на миг отвлекшись, за что получил хлесткий удар по ногам, свалившись лицом вниз. - Я не хочу драться с тобой! – распрямился Каспар, строя из себя доблестного дуэлянта. - Я тоже не хочу. Я тебя прос-сто с лица мира с-сотру. Рядом стоящие первокурсники вовремя отошли от ненормальных собратьев: в сторону Каспара копьями полетел лед, от которого он только успевал уклоняться и защищаться. Острая льдина распорола щеку, и подросток разозлился. Сократив расстояние между собой и врагом, он наколдовал морозные порывы, которые облаком пересекли поле и заморозили пол рядом с неприятелем. Юнец превосходил соперника прыткостью и смог спастись от его шквала. Тонкая, как стрела, вспышка опять поразила Каспара, заставив болезненно согнуться. Не разгибаясь, он пустил непродуманное заклинание в сторону мерзкой крысы. Черная точка попала в стену и расползлась трещащим дымом, скрыв оступившегося Криса. Пока дым спадал, Каспар усмирил боль, успев заблокировать подло пущенное в спину заклинание. В Филиппа впились полные злости глаза, которые не могли принадлежать его другу. Незнаковый ему колдун махнул в сторону второкурсников, и те, повинуясь сильному порыву, вжались в дальнюю стену. Дым окончательно рассеялся, и кашляющий Крис поднял заслезившиеся глаза на недруга, ощерившись как волк. Он выплюнул изо рта бордовый сгусток и снова поднялся на ноги, приподняв руки. - Лучше утихомирься, - крикнул Каспар, осознав, что и так натворил делов, а его незримый помощник не успел или не захотел его остановить. Подросток снова получил хлесткий удар по лицу, но терпеливо выдержал боль и остался стоять на месте. - Боишься проиграть, малыш-ш-ш Каспар? Крис одарил соперника тем взглядом, который тот возненавидел сразу же после их знакомства. Он опять смотрел свысока, с чувством собственного превосходства, тихо посмеиваясь над его слабостью. Дух, раньше успокаивавший в нужный момент, теперь бросил это занятие, и подросток ослеп от разгоревшейся внутри ярости. Крис только выразительнее растянул усмешку, приготовившись к встречной атаке. Неожиданно дуэльную линию перекрыла Марта. - Прекратите немедленно! Ее отрезвляющий жалобный крик подействовал на Криса, успевшего прервать заклинание, а вот Каспар свое прервать не успел. Огненный порыв полетел в чародейку, но от первой волны она смогла защититься блоком. От второй ее спас невесть как поборовший ветреное заклинание Филипп, повалив ее на пол и прикрыв их барьером. Бушующее красное пламя преследовало Криса, параллельно делая угрожающие выпады в сторону вопящих у стен учеников, но Каспар не видел этого, желая только сжечь мерзкую личность. Неконтролируемый огонь уже сам вырывался у него из рук, сжигая их. Когда непослушный язык пламени ударил по лицу, Каспар оборвал заклинание. Сквозь муть в глазах он увидел очередную тонкую вспышку, и резким движением перенаправил ее в стену. Вспышка ударила в камень с оглушительным треском и расколола его. Вымпел на стене загорелся, его кронштейн покачнулся и упал рядом с Каспаром. Подросток отскочил и наступил на ловушку. Невидимая руна засветилась, и вырвавшиеся из нее нити связали ноги Каспара, а когда он наклонился, чтобы освободиться, связали и руки, а сильное притяжение заставило опуститься на колени, позорно склонившись перед подошедшим соперником. У подростка не хватало сил, чтобы отодрать от пола связанные запястья: его запас сил, даже увеличенный иверитом, иссяк полностью. Маленький гений вообще еле держался на ногах, но его удовлетворенный оскал не спадал с лица. Юнец присел рядом с поверженным соперником. - Ты сдал Лиену? – прошипел Крис. - Нет. Джитта. - Не отп-пирайся, я знаю, что ты п-приложил к этому руку. Тебе было выгодно. Что ты с-сделал? Каспар повернул голову к дрожащим у зеркальной стены сокурсникам, где в отражении увидел отталкивающий силуэт духа. Это придало ему уверенности. - Нашел ее заначку у ее молчаливого любовника и подложил в кабинет. Доволен? Очень надеюсь, что Варнел выполнил обещание и выкинул ее на помойку. Надеюсь, ты будешь следующим. Гнев сполз с лица Криса, разгладив морщины. Юный гений оставил лишь холодный прищур и едва заметную полуулыбку. От него повеяло холодом. Давно выбежавшая в поисках помощи ученица натолкнулась на невысокого писаря и неторопливо вышагивающего ревнителя с глазами цвета льда. - Пожалуйста, помогите! - вцепилась она в руку фор-ревнителя. – Они поубивают друг друга! Рука юного гения легла на грудь Каспара, и тот почувствовал, как заныл его шрам. - Ты волк в овечьей ш-шкуре, Каспар. И я с-сделаю все, чтобы наше с-стадо баранов это поняло. Он начертил какой-то символ, но применить заклинание не успел: в его руку врезалась серебристая вспышка и расползлась по ней мерцающим светом. Сам заклинатель покачнулся, завалившись на бок. Ревнитель подошел к тяжело дышащему и хнычущему от боли Каспару, убрал руну и поднял того на ноги. Обожженные руки подросток прижал к груди, побоявшись, что ревнитель поймет, как именно он обжегся. Довольно молодой фор-ревнитель взял Каспара за подбородок, заставив посмотреть на него. На белой щеке ученика зияла рана, но сильно не кровоточила из-за держащегося морозного эффекта. Ревнитель, будто проверяя чувствительность, немилосердно надавил на рану пальцем, отчего ученик прослезился. - Сходи к Карине. Писарь у выхода тебя отведет. Он неаккуратно убрал руку, порвав край раны, и отпустил Каспара. Тот в мгновение ока покинул тренировочное поле, а ревнитель обратил внимание на валяющегося в его ногах Криса. - Вы тут в дуэль играли? Кажется, ты выиграл, - радостно сказал фор, заставив непоколебимого вредителя вздрогнуть. – Тебя ждет от меня награда. Ревнитель поднял голову, осмотрев разрушения и застывших от страха учеников. В это время Крис, обретший способность двигаться, вскочил на ноги, ударив ревнителя в бедро. Тот заорал, попытавшись пнуть бандита, но юнец вовремя отполз от него. Фор вытащил тонкий осколок льда, прижав ладонь к бедру. - Простите, - выдохнул Крис, - в следующий раз б-буду точнее. Оден вдруг посмеялся, оценив шутку. Он выпрямил спину, дав нескольким каплям крови упасть на пол, поднял правую руку, и в ней появилась линия света, которая, изогнувшись, опустилась на Криса. Хлесткий удар пришелся на грудь и плечо, разорвав одеяние, и маг упал на спину. Ревнитель вскинул руку для следующего удара, но его запястье перехватило что-то напоминающее паутину. Озадаченный мужчина повернул голову к выходу, где появились преподаватели. Кнут в его руке исчез. Агнесса подошла ближе. - Освободи меня, старая ведьма! Если ты не умеешь учить этих мелких гадов, это буду делать я! Нити пропали, но ревнитель порадоваться не успел: незримая сила потянула его вниз, заставив прижаться всем телом к полу. Крис нашел в себе силы посмеяться над его неестественной позой. - Вставай, - приказала мастер ученику. Женщина помогла Крису удержаться на ногах и повела прочь с тренировочного поля, провожаемая выкриками ревнителя: - Варнел со всех вас шкуру спустит! Вы идете против столицы! Новый генерал самолично соберет хворост для твоего костра, стерва! В просторном зале осталось два педагога: Хейн и эрудит, которую второй курс помнил воспитательницей. Однозначным жестом они указали ученикам на выход. Девушка бросила взгляд на страдающего ревнителя и, расчувствовавшись, шагнула к нему, но коллега придержал ее за локоть. - Заклинание само пропадет. Нужно проводить учеников на этаж. Учительница кивнула. Пока она поторапливала студентов, Хейн встал рядом с поверженным ревнителем. Заклинание Агнессы не давало буйному блюстителю порядка даже поднять головы, но Хейн видел его гримасу бешенства в отражении пола. Когда последних учеников вывели из зала, эрудит, не сказав ни слова, развернулся к выходу. Ревнитель ухмыльнулся. - Неужели упустишь такой шанс? Кого ты строишь из себя, гнида? Хейн не ответил ему и покинул зал, закрыв тяжелую дверь, через которую успели вылететь слова: - Не притворяйся, что изменился! Раны Каспара затягивались сами. Медленно, болезненно, не полностью, но достаточно, чтобы ученик не обращался за помощью. Чтобы быстрее прийти в себя, он сделал маленький глоток из нового флакона, убрав его в карман. Разбитость и уныние сохранялось, ведя его дальше по пустым залам первого этажа. Он не знал, что за собрание организовалось в крыле медитаций, но оно собрало все живые души, дав ему насладиться одиночеством и тишиной. Устав идти, подросток юркнул в пустую комнату, присев на скрипучую табуретку. Темноту комнаты озарил янтарный цвет, и подросток отвернулся. Пылающее сердце духа просвечивало через его новый костюм, сливающийся с телом. Плоти на черепе прибавилось, хотя смотрелся он все равно пугающе. - Я не хочу с тобой разговаривать. - Что гложет тебя на этот раз, дитя? - Я напугал товарищей и чуть не сжег своих друзей, а ты не остановил меня. - Ты сам должен уметь себя контролировать. - Я раскрыл себя. - Нет, не беспокойся. Ученики и так знали, что ты способный маг. Ты разозлился, а когда злишься, магию сложно контролировать. Ничего сверхъестественного. Главное, что педагоги не видели. Ученик полностью повернулся к советчику, посмотрев на него исподлобья. - Я уверен, что этот проныра что-то понял, - сказал Каспар. – Он догадывается. Я не знаю, как, но догадывается. - Он давно догадывается. Подросток нахмурился, а дух растянул ехидную улыбку. - Ты еще не понял? Ты думаешь, эта нелепая дуэль была для того, чтобы отомстить тебе за его покровительницу? Он просто тебя провоцировал. - На что? - Чтобы ты истощился и выпустил меня. Если бы ты не позволил мне создать собственное тело, такое вполне могло случиться. - Но он будет продолжать попытки открыть нашу тайну, не так ли? - Да. Поэтому нужно перестраховаться. Он должен перестать тебе мешать. - Криса не переубедит даже глас божий. - Значит, нужно что-то действеннее слов. - Мне что, убить его? Каспар грустно посмеялся, но быстро затих, увидев, что советчик не смеется. Подросток встал с табурета, пригрозив пальцем. - Даже не думай. Я не такой! - Разве я говорил об убийстве? Тебе будет достаточно сделать так, чтобы он обрел новый дом в больничном крыле или у ревнителей под надзором. - Это не лучше. - Ты думаешь, он пожалеет тебя? Почувствует угрызения совести, когда тебя отдадут в лапы закона? - Закона? Но я ведь не чернокнижник. - Думаешь, они будут разбираться? Ты перешел границу, отделившись от серой массы незаконным способом. Тебя ждет суровое наказание. Ты живешь в мире эгоистов, дитя. Зачем тебе становится мучеником? Каспар отвел глаза от металлического обруча и обратил их на свои кисти, пораженные зудящими ожогами. - Что мне сделать? – готовясь к худшему, смиренно спросил он. - Пока будь внимателен ко всему, что происходит рядом с тобой. Особенно сейчас. По цитадели бродит еще одно существо из Астрала. Грязная и охладевшая тварь, живущая ради своего удовольствия. Его цель не такая благородная, как у нас. Подросток побледнел, зачесавшись сильнее. - Из-за этого все ушли в крыло медитации? - Да. Это существо оставило следы, и его по ним ищут. Нельзя, чтобы его история смешалась с твоей. Дух пропал, будто скрывшись за невидимой стеной, а Каспар направился в тайный лабиринт. Агнесса ушла, успев что-то обсудить с Кариной. Теперь целительница лично занималась Крисом. Женщина с косынкой на голове обработала вдавленную полосу на плече больного какой-то жгучей настойкой. Недавно усмиренная боль накатила с новой силой. Потом верхнюю часть его туловища замотали тряпками и оставили в покое. Но, к несчастью, ненадолго. - Крис, тебя пришли навестить друзья, - изобразила глупую улыбку помощница Карины. Маг медленно прикрыл уставшие глаза. - Общались бы вы с-со мной чаще, знали бы, что у меня нет друзей. Помощница не расценила его замечание как очевидный протест, и позволила двум ученикам подойти к его койке. Завидев посетителей, Крис жалобно простонал: - Не-е-ет. Только не вы. Помощница уже вежливо отошла от них, занявшись своими делами, и не увидела вытянутой к ней руки. Крис опустил слабую конечность, угрюмо вздохнул и обратил глаза к собратьям. Филипп, беспрестанно шмыгая, подошел первым и прислонился к прикроватной тумбе. - Как ты? – гнусаво спросил он. - Уж-жасно. Я не хочу ни с кем разговаривать. - Мы скоро уйдем. Тебя расспрасывали о случивсемся? - Сдавать вашего любимца я не б-буду. К другим приставайте. Крис уронил голову на подушку, смежив веки. Но посетители уходить не спешили. - Ну что еще? - Ты знаешь что-то, чего не знаем мы, - присела на край койки Марта. – Ты ведь неспроста так злишься на Каспара. Ты знаешь, что с ним? - Да. Он засранец. А теперь отс-станьте от меня. - Он стал таким из-за васых зелий. – Филипп наконец достал платок, ненадолго усмирив насморк. – От них ведь есть способ отвыкнуть? Помоги отучить его, пока ни ревнители, ни учителя не поняли. - С чего мне помогать парочке садистов, которые пугали меня на каждом углу и поили какой-то гадостью? Зачем вы в-вообще это делали? Каспар велел вам? - Нет, - пролепетала Марта, покосившись на товарища. – Не совсем. - Мы думали, ты одержимый. Крис поджал губы и обратил взор на дальний ландшафт из окна напротив, создав длительную паузу. - А вот теперь точно п-проваливайте, - кивнул головой Крис, указав изящным жестом на выход. - Прости нас, мы просто были под впечатлением от случайных совпадений. И еще нам было очень скучно, уверена, ты понимаешь, о чем я. - Ну, допустим. Крис помолчал еще какое-то время, но друзья терпеливо ждали, и он, наконец, сдался. - Зелья тут ни при чем. Я не з-знаю точно, что за бесовщина с вашим другом, поэтому п-пугать не буду. - Нет уж, лучше скажи сразу, - оживился Филипп, озираясь по сторонам. - Мне кажется, он связался с чем-то запретным, - тихо сказал Крис, и Марта осторожно уточнила: - С чем-то опасным? - С потусторонним. Филипп сразу же фыркнул на него и снова был вынужден припасть к платку. - Брехня. - У тебя есть доказательства? – придвинулась ближе чародейка. - Нет. Я хочу п-проверить. Но не вашими дурацкими с-способами. - Мы с тобой. Он наш друг и мы тоже беспокоимся за него. - Да п-плевать я хотел на вашего Каспара. Он просто может стать большой п-проблемой… Я выйду отсюда послезавтра, и кое-что п-проверю. Все, что узнаю, передам, но вы должны обещать мне сейчас, что все останется только м-между нами. - При чем здесь потусторонние силы? – не унимался защитник Каспара. – Это последнее, на что можно подумать! - Ой, думайте, что хотите. Мне с-сейчас не до этого. Он закрыл лицо руками и поставил точку в их разговоре. Марта с Филиппом возвращались к себе, сопровождаемые напевающем себе что-то под нос Хербсом. Первый этаж был погружен в тишину и был необычно пустынным. От этого тревожность усиливалась. - Ты веришь в это? – заговорил Филипп, не обращая внимания на ревнителя впереди. – В то, что он сказал о потустороннем? - Рано во что-либо верить. Надо дождаться Криса и все прояснить. Филипп громко шмыгнул. - Но это ведь невозможно! Каспар бы никогда… Может, просто попробуем поговорить с ним? Кажется, я уже забыл, как звучит его голос. - Он чуть не убил нас сегодня! Пусть идет в бездну, и ты, его персональный хранитель, можешь идти туда вместе с ним! - Тихо там, - для блезиру буркнул Хербс. Их проводили на этаж, и Хербс зачем-то закрыл дверь на лестницу. На вопрос Фила он пожал плечами: - Как приказали, так и делаю. Идите к себе. В главном зале служащий пометил галочкой их имена в своем длиннющем вписке и отправил каждого в свое крыло. Они встретились в зале отдыха, где как дозорный сидел Фед, единственный обитатель большого помещения. Филипп широким шагом направился к нему, но староста опередил его с репликой. - Служащий отметил вас? - Да. - Тогда идите в свои спальни. Занятия отменены. Входы в крылья будут закрыты. - Фед, что происходит? - Видимо, опять что-то стряслось, но меня в тайну не посвятили. Просто идите и отдыхайте. Может, завтра что-то скажут. Марта моментально согласилась и, кивнув обоим магам, тотчас отправилась к себе. - Каспар пришел? – строго спросил Филипп. - Кажется, да. Я не могу запоминать всех и каждого. - О, думаю, еще как можешь. Фед сморщил лоб, передав непонимание, но Филипп расшифровывать не стал и, прикрывая лицо мокрым платком, направившись в спальню. Там кто-то открыл окно, чтобы избавиться от духоты, сотворенной скопищем учеников. Никто не спал, оно и понятно: был еще только вечер. После сегодняшних событий Филиппу хотелось лишь забыться глубоким сном, уткнувшись в подушку носом, по неизвестной причине объявившим сегодня ему войну. На сухом языке все еще присутствовал горький вкус тревоги, стресса или чего-то похожего, отзываясь внутри тошнотой, которая усиливалась из-за невозможности нормально дышать. К сожалению, кровать Филиппа находилась недалеко от места Каспара, и пройти мимо было невозможно. У места героя дня собралась группа младших курсов, а он сам тихо сидел, опустив голову так низко, как мог. Его сосед периодически клал руку ему на плечо. Подошедший Филипп услышал одного из группы. - Успокойся, Каспар, мы знаем, что ты не хотел. Заклинание горения очень чувствительно к злости. А не разозлиться на твоем месте никто бы не смог. - Крис – просто сумасшедший сын фурии, - экспрессивно добавил Лоренц. – Раньше он был гениальным счастливцем, а теперь им стал ты. Он просто тебе позавидовал и решил отомстить. - Странно, он ведь раньше не был таким, - промямлил ученик постарше, на что Лоренц забрюзжал. - Да ничего подобного. Всегда он был таким: ненормальным, пошлым, жестоким и циничным мелким бесом. Каспар осторожно приподнял голову, встретившись взглядом с Филиппом. Зареванные глаза за момент разжалобили Фила, но он собрал всю свою волю, чтобы сохранить строгость, и подошел ближе. - Я тебя не покалечил? – прокряхтел осипший ученик. - Нет, хотя попытки были. - Как Марта? - Нормально, - сказал он, высморкавшись. – Хотя она немного обижена на тебя. Я плохо понимаю женский ум, но, кажется, это потому что ты ее чуть не убил. - Фил, - с нажимом прошептали ему на ухо. - Он поступил хуже некуда и пусть осознает это, а не плачется! - Я осознаю, - еле слышно сказал ученик. – Лучше бы я сгорел там. Это было бы справедливо. - Ну хватит уже! – заныл сосед Каспара, держась за лоб. – И так голова болит от драмы, вы еще тут ее продолжаете. - Да, пережили и все, - согласились рядом. – Вы как хотите, а я иду спать. Пока остальные решали, заканчивать сегодняшний день или нет, Фил протиснулся к другу и наклонился к нему. - Каспар, даже если между нами существуют неурядицы, знай, что я всегда хотел и хочу тебе только добра. - Спасибо, дружище. Каспар улыбнулся, и второгодник отошел от него. Филипп лег на кровать, повернувшись спиной к неуверенно расходящемуся сборищу. Тревога и ее горечь во рту не проходили. Фил был уверен, что в его друге что-то сильно изменилось. Даже улыбка показалась ему уже не такой, как прежде. Возможно, в этом был повинен Крис со своей дерзкой версией, но она поразительно стройно объясняла и поведение Каспара, и его силу, и странные заклинания, и вынужденный прием гадких зелий. - Это невозможно, - уперто промычал Филипп, отгоняя навязчивые мысли. – Этого не может быть. Ни на следующий, ни на последующий день никто на втором этаже так и не узнал, что стряслось в крыле медитаций. Младшие по званию учителя и воспитатели искренне мотали головами, а мастера почти не заглядывали, оставляя свою работу юным помощникам. Не было даже слухов, которые раньше всегда откуда-нибудь да прилетали. Все работало в изолированном режиме. Второй этаж иногда покидали средние и старшие курсы, провожаемые под надзором. Часы, оставленные для практических занятий, либо переносились, сдвигая расписание, либо создавали пустые окна. В одно из таких окон явился Крис. Филипп с Мартой быстро приметили его и увязались следом. Тот без радости принял их компанию, хотя перед этим протянул: - Вам не обязательно идти со мной. Я кое-что п-проверю и все вам доложу. Марта сразу же отвергла его предложение. - Если это связано с Каспаром и его закидонами, мы точно идем с тобой. Он наш друг, значит, разбираться будем вместе. - Крис, - подал голос второгодник, - хочу сразу прояснить один момент. Откуда ты знаешь, что Каспар связан с… тем самым? - Я не знаю. - Но ты ведь высказал предположение. Оно ведь у тебя не на пустом месте возникло. Что тебя насторожило? - Не знаю, - проворчал Крис. – П-просто чутье. Пройдя спальные комнаты, Крис оглянулся, видимо, в надежде никого там не увидеть, но в итоге вздохнул и спросил: - Чем з-занимается ваш дружок? - Читает и не устает просить у всех прощение, - хмыкнула Марта. – Но с нами по-прежнему не разговаривает. - Ну, как бы, разговаривает, - почесал затылок Филипп, - только без желания. Он думает, что мы предатели, решившие сдать его Варнелу. А еще, что мы милуемся. Марта пихнула его локтем в бок, но Крису было все равно. Судя по его лицу, к делу он отнесся настолько серьезно, насколько мог себе позволить, и это заставляло Филиппа нервничать сильнее. Учительское крыло было заперто. Его можно было открыть только специальным пропуском, но малец позаботился об этом заранее. Открыв дверь, он показал медаль-печатку двоице сопровождающих. - С-стащил у Агнессы. Уверен, она уже поняла, но ей пока не до того. Они плотно закрыли дверь и, убедившись в тишине крыла, остановились у ниши, о которой все члены трио уже знали достаточно. - Он так и не показал, как открывать эту дверь. – Фил тронул обычный на вид и ощупь камень. – И, хоть говорил, что не пользовался ей после того случая с сектой, уверен, открывал ее регулярно. - Да. И не только ее. Крис изобразил символы, идентичные тем, что показывал когда-то Каспар. Камень осыпался вниз зеленой крошкой, обнажив темное дерево. - Кхе-кхе. Трио испуганно повернулось к наблюдающему за ними ревнителю. Хербс подошел ближе. - Если вы думаете, что я оставлю это без внимания, вы очень сильно ошибаетесь. - Ладно, - пробурчал Крис и полез в карман. – Подожди. Мальчик извлек серебряную монету, протянув ее мужчине, но тот только сильнее нахмурился. - Ты за кого меня держишь? В руке ученика возникла вторая монета, но ему опять ответили отрицательно. Показавшаяся третья монета исчезла вместе со своими подружками в кармане Хербса. - Ладно, валите, куда вам там надо. Крис прыснул: - Перед тобой тайная дверь, о которой п-почти никто не догадывается, и которую я открыл неизвестной даже мастерам м-магией. Может, мы идем в тайное место, где в-вызовем весь народ Астрала. Неужели тебе н-настолько все равно? - Да. Хербс развернулся и ушел своей дорогой. Марта с Филиппом не успели рассудить о том, будет ли ревнитель сообщать об их выходках: Крис отворил дверь без ручки и зашел в проход за стеной. Друзья не стали мешкать, потому что их странноватый проводник вполне мог отправиться один, замуровавшись от нежелательных помощников. Они одновременно втиснулись в узкий коридор, ведущий в неизвестность. Дверь с тихим шорохом сама встала на место, погрузив маленькое пространство в кромешную темноту. Марта вцепилась в руку Филиппа. - Творец, ты что, когти отращиваешь? – болезненно пискнул маг. – Или наоборот стричь не успеваешь? Впереди ухмыльнулся третий член вылазки и зажег магическое сияние, осветив коридор холодным светом. - Крис, ты только не бросай нас, пожалуйста, - попросила Марта, щурясь в черноту, растянувшуюся впереди. - Если бы хотел, я бы уже это с-сделал. Синеватый огонек оторвался от ладони юного мага и полетел на шаг впереди него. Все посетители тайного лабиринта медленно пошли вперед по коридору. - Сразу п-предупреждаю, - нарушил тишину Крис, поселив между стенами пугающее эхо, - карты у меня нет, так что я м-могу путаться. - То есть, мы можем тут заблудиться? – простым языком изъяснился Филипп. – Спасибо за предупреждение. Очень вовремя. Юнец оскорбился и его огонек возмущенно вспыхнул впереди. - Выход п-прямиком сзади. Идите, пока можете. Все равно м-мешать будете. - Нет, шагай вперед, - твердо сказала Марта. – Нам тоже нужно понять, с чем имел дело Каспар, прежде чем стать таким. Мешать тебе мы точно не будем, как и торопить, так что вспоминай без спешки. - Но тянуть тоже не надо, - подхватил Филипп, заранее доставая платок. – Тут жутковато и промозгло. Крис провел их до конца длинного коридора и встал у первой же развилки, задумчиво почесывая подбородок. Второкурсник наклонился к подруге. - Гиблое дело, - шепнул он, а потом обратился к Крису. – Так как мы должны проверить твою теорию? - Во-первых, нужно н-найти и забрать ампулу с маниитом, которую я спрятал. Если Каспар найдет ее п-первым, будет… - Что? - Не знаю. У меня только пред-д-по-положения. Но будет п-плохо. Надо убедиться, что другие мои тайники т-тоже на месте. Так, нам сюда. Его сияние снова полетело вперед. Они прошли еще несколько развилок, периодически возвращаясь по вине плохо ориентирующегося гения. В очередной такой раз Филипп не выдержал. - Ты же бегал сюда чуть ли не каждый день, учитывая твой распорядок дня, - упрекнул он хулигана. – Почему ты вообще ничего не помнишь? - Потому что это сраный лабиринт, а не п-прогулочная аллея, - экспрессивно прошипел Крис, а потом, немного повеселев, добавил: - А еще потому что во всем идеальном должен быть м-маленький изъян. - Откуда ты вообще знаешь про эти ходы? Откуда они взялись? - Их построили вместе с академией, которая раньше тут с-стояла. Входы скрыли заклинаниями иллюзии, которые сейчас не изучают, поэтому в них п-почти никто не м-может попасть. Не знаю, как ваш друг выучил н-нужные заклинания. - Нам подарил книжку теллийский иллюзионист, - признался Филипп, виновато сгорбившись. – Мы поручили ее изучение Каспару, потому что решили, что у него больше шансов в ней разобраться. Получилось, что мы неудачно не прогадали. - Да уж. - А сам-то ты откуда научился? - Потом расскажу. Крис ускорился, чтобы избежать лишних вопросов. Новым гостям лабиринта оставалось только поспевать за быстрым провожатым, стараясь не упускать из виду его огонек. После узких ветвистых и извитых коридоров они ступили на скользкие ступени, начав долгий путь вниз. Преодолев лестницу, они наткнулись на монолитную деревянную доску. Крис подцепил ее сбоку, и та среагировала, погрузившись в камень. Еще на лестнице новоиспеченным путешественникам показалось, что с каждой ступенькой становится прохладнее. Особенно явно это чувствовал нос Филиппа. Узкие коридоры закончились, теперь они передвигались по помещениям, отделенных друг от друга мрачными арками. Место пустовало. Тишину, кажущуюся на первый взгляд абсолютной, прорезал едва слышимый гул, отражающийся эхом от четырех поверхностей. Где-то вдалеке иногда слышалось, как капает вода. Здесь было очень влажно, и холод ощущался сильнее. Марта невольно застучала зубами. Крис остановился у одной из стен, похожих на все прочие. Его послушный шарик света застыл на месте, освещая древнюю кладку темного камня. В нижней части стены располагались толстые щели, и маг залез в одну из них рукой. Погрузив ее до локтя во тьму, он долго шарил там, и в итоге выпрямился. Его настроение стало скверным. - Ну что? Проверил? – прогнусавил Филипп, роясь по карманам в поисках платка. - Да. Ее здесь нет. - Ампулы? - Нет. Я еще не вспомнил, где оставил ее. Крис снова порыскал в расщелине, потом поискал в похожей за следующей аркой, потом за предыдущей. - И все-таки нет, - отплюнулся он. – Чтоб меня. Моя книга по связи с Астралом пропала. Я точно помню, что она б-была здесь. - Думаешь, Каспар? - Не з-знаю. Есть еще знатоки, бродящие тут. - Слушай, - покачала головой Марта. – Он, конечно, тот еще книжный червь, но особого нюха на литературу у него нет. Он бы не нашел такой тайник. - Нашел бы. Еще до п-проверки я избавился от части книг, а некоторые спрятал и отметил на карте, где именно. Ваш дружок успешно своровал ее и п-перерисовал на свой лад. - Ты хранил карту лабиринта у себя на тумбочке, что ли? Юный гений смерил Филиппа холодным взглядом. - Нет. Я вклеил ее в сказки Эвертского, но Каспар вырвал страницу. А потом невинно спрашивал меня, не мое ли это добро. Филипп вспомнил неаккуратную книгу сказок и рассудил: - Может быть, ее вырвал не Каспар. Он говорил, что книгу ему отдал Хербс. Вполне возможно, твоя карта оказалась в руках Варнела. Направленный на второгодника взгляд стал еще менее добрым. - Спас-сибо. Утешил. - Я просто говорю, что Каспар не обязан быть виноватым во всем подряд. – Фил продолжал очищать репутацию друга. – Не факт, что и муть про Астрал взял именно он. Может, ее действительно случайно нашел кто-то еще. О каких таких знатоках ты говорил? Крис проигнорировал вопрос и жестом приказал огоньку возобновить движение. - Надо еще кое-что уточнить. – Крис на миг повернул голову к второгоднику. – Потом верни мне те сказки, Фил. - Нет проблем, - растянул тот улыбку. – Только следи на ней получше. Если у нас узнают, что ты владелец нечитанного Эвертского… - Его подражателя, - поправила Марта, заслужив осуждающий взор исподлобья. - Ты хотя бы его под дых не бей, - тихо попросили ее, но Крис тоже услышал, бросив через плечо. - Да мне насрать и на вашего любимого писаку, и на его п-подражателей, и на его книги. Просто верните. Это м-моя вещь. Крис заметно помрачнел, и товарищи не стали донимать его разговорами. Через пару минут он остановился у полуразрушенной арки в стене и снова применил заклинание из школы иллюзии. Путь по темному коридору в этот раз оказался очень коротким: они вышли в небольшую комнату с одной единственной дверью с навесным замком. Влажность здесь просто зашкаливала: накидки учеников мигом отсырели. Где-то рядом шумела вода. Крис присел на корточки у двери и извлек из трещины пола тонкий ключ, отперев им замок. Маг встал в проеме, недоверчиво посмотрев на туристов сзади. - Вам, н-наверное, лучше тут остаться. - Крис, мы никому не расскажем ни твои, ни чьи-либо еще тайны, - убедительно сказала Марта, на что Филипп уверенно кивнул. – Если уж ты решился ввести нас в дело, так вводи до конца. - Дело не в тайнах, - отвел от них глаза Крис, начав водить пальцем по дверному косяку. – Вы можете пос-считать меня н-ненормальным. - Ой, - легкомысленно отмахнулся второкурсник. – Об этом уже поздно думать. Словив странный прищур, не то шутливый, не то угрожающий, туристы миновали освободившийся проем. Помещение было не таким темным, как прочие местечки в недрах фундамента. Здесь сквозь узкое окно-решетку пробивался свет рано заходящего солнца, попадал на отполированный водой почти до зеркального блеска камень, отражаясь мелкими лучиками, пронизывающими все помещение. С дыры в потолке ленивым водопадом текла вода, падала в искусственный водоем в углублении пола, лилась по мелким неровностям созданного своими силами русла и уходила в большую расщелину. По краям своеобразного водоема рос необычный белый мох с голубыми ростками. Помещение снова было разделено арками, и Крис забежал за одну из них, пока Филипп с Мартой осматривались. Когда более взрослые маги спохватились, они увидели провожатого за кованной перегородкой. Тот разговаривал с кем-то, но, подойдя ближе, друзья так никого и не увидели. В стене напротив было углубление, где стоял серебряный горшок. В нем, несмотря на холод и влажность, росла и цвела белая роза. Юный маг замолчал, посмотрев на товарищей. Он подошел к ним чуть ближе, раздраженно прошептав: - Либо рядом со мной встаньте, либо отойдите. - Ты сам с собой разговариваешь? Или с тем цветочком? Скажи, что да, - умоляюще прохныкал Фил, таращась на вид позади собрата. - Нет. К вашему несчастью, я еще б-более с-сумасшедший. Он хитро улыбнулся и вернулся на свое место. Марта смело встала рядом, а Филипп еще немного потоптался и потом все же сделал один шаг вперед. - Можете не б-бояться. Здесь нет того, кто причинил бы вам вред. - Да мы не боимся, - пробормотал Фил, озираясь по сторонам. - Я не вам. Крис указал рукой перед собой, и друзья с опаской поглядели на цветок, но он к делу не относился. Юный гений начертил сложный символ в воздухе, прорисовавшийся ярким зеленым орнаментом. Орнамент трансформировался в светящуюся белую линию и, растянувшись от стены до стены, скользнул вперед, выведя на свет незримого гостя. Полупрозрачный человеческий силуэт до смерти напугал обоих туристов. Марта, вскрикнув, отпрыгнула назад, столкнувшись с Филиппом, и они оба свалились на скользкий пол. Призрак пожилой женщины тоже испуганно встрепенулся, положив руку на грудь. - Ты хочешь, чтобы я умерла второй раз, Кристофер? Ее голос эхом разнесся по помещению, но ничего устрашающего в нем не было. Парочка магов пришла в себя и поднялась на ноги, поддерживая друг дружку. Светло-серый женский облик внешне ничем не отличался от ныне живущих людей, разве что одеждой. На женщине была надета рубаха под горло и длинная мантия с вышитой семиконечной звездой. - Простите их, они никогда н-не видели н-никого подобного. Женщина осмотрела гостей с головы до ног и протяжно вздохнула: - Ученики, не видевшие ни магии, ни чудес. Во что превратилась академия… - Это Ладомира Лучезарная, - представил неприкаянную душу юный гений. – Она была проф… профессором академии. Лет эдак пятьсот назад. Не з-знаю точно, если честно. - Это уже не важно, - грустно улыбнулся призрак. – А кто твои друзья? - Это Марта и Филипп, м-мои вынужденные сотрудники. Филипп невнятно поздоровался, а Марта с натянутой улыбкой помахала кистью. Женщина вежливо поклонилась. - Печально, что ты все еще изображаешь взрослого. Надменность и отчужденность – не признаки взрослости. Но, как я понимаю, ты навестил меня не для поучительной беседы. - Кто кроме меня п-посещает сейчас тайные коридоры? - Регулярно – одна живая душа с крайне противоречивыми чувствами. - Это точно Каспар, - резюмировал Филипп, пока призрак вспоминал еще посетителей. – Я его даже из описания мертвого узнаю. - Есть еще редкий гость, - снова заговорила душа. – Он взрослее и у него есть непреодолимое желание, о котором он никому не рассказывает. Он уже был здесь раньше. Один раз с девушкой. - Девушкой-эрудитом? - Да. Крис поник головой и проворчал: - Теперь все запуталось еще сильнее. - Что уж говорить о нас, - тихо подал голос второкурсник. Создалась пауза, слишком короткая, чтобы друзья Каспара успели связать все воедино. Быстро что-то обдумав, Крис вновь обратился к неприкаянной душе. - Вы чувствуете в цитадели еще астральных существ? Кого-то к-кроме душ? - Мы хотим знать о конкретном человеке, - вмешалась Марта. – Нашем друге. Он… - Я не всевидящее божество, и конкретика не мое море, - строго оборвала ее женщина. – Однако если в общем… Призрак обратил лицо к потолку и закрыл глаза. Вскоре ученикам был дан разочаровывающий ответ: - Очень много дисбаланса. Мне сложно сосредоточиться. - Я знаю, вы не любите уходить отсюда, но нам н-надо знать. Пожалуйста. Мы вас п-подождем. Профессор молча согласилась и прошла сквозь стену позади себя, а донельзя довольный Крис повернулся к туристам, ожидая оценки своей экскурсии. - Ты более чем сумасшедший, - серьезно сказала Марта, спровоцировав смех у мальчишки. - Я з-знаю. – Он развел руками и направился к водопаду. – Такой уж я. Он присел у края водоема, набрал в пригоршню ледяную воду и умылся. Филипп тоже подошел к водопаду и принюхался забитым носом, подставив руку под струю потока. - Я сначала подумал, что это от умывален. Но тут вряд ли стоят свечки, перебивающие аромат. - Канализация в противоположной части. Это талые воды. Цитадель, так с-сказать, размораживают, и все сливается с-сюда. - Интересно, как они ее размораживают… Марта с Крисом переглянулись и выразительно посмотрели на Фила. Их одинаковые мысли озвучила Марта. - Ты только что наяву видел пятисотлетний призрак, живущий в цветочном горшке, и спрашиваешь про систему обогрева? - Может быть, я немного под впечатлением? – беззлобно огрызнулся Филипп. – Ладно, пора разбираться. Но только медленно и по порядку. Эта затея определенно не понравилась малолетнему гению, и он вжал голову в плечи, сосредоточившись на ряби в водоеме. Марта присела рядом. - Ты можешь нам рассказать, Крис, - с мягкостью, внушающей доверие, сказала она. – Мы сохраним все в тайне, обещаем. Она дождалась кивка от однокурсника и только тогда сформулировала первый вопрос, но Филипп обогнал ее, громко брякнув: - Как ты вызвал призрак, велиар меня заклюй? Марта закатила глаза, но Крис не стал злиться от неосторожных вопросов. Дождавшись, когда неприятное эхо спадет, он помотал головой. - Я не вызывал. Я случайно н-нашел ее, когда жил в здешнем п-приюте. В него вцепились любопытные и несколько ошарашенные глаза, отчего он сконфуженно покачался и, сгорбившись сильнее, обратил все внимание на свое отражение в воде. - Не смотрите н-на меня так. - Прости, - подошел ближе Фил. – Просто это невероятно. Вряд ли кто-то другой видел ее, правильно? - Ее никто не видит, кроме меня. И других тоже. Вы бы тоже ее не увидели и н-не услышали, если бы не мое з-заклинание. Нас пугали страшилками про п-привидений, но Ладомира очень д-добрая. Она иногда приходила в п-приют и смотрела, как играют дети. С ней иногда приходил еще один старый п-профессор. Они, как и несколько других человек, умерли здесь. Старик моложе ее на пару десятилетий. Он п-погиб, когда менялась власть в королевстве. Ладомира п-погибла от неудачного заклинания своей ученицы. Есть еще призраки, которых я видел. По комнатам гостей бродит парень с обожженным лицом, а по крылу м-медитации – девочка в длинной мантии, но они з-застенчивые и не хотят общаться. А с некоторыми не хочу общаться я. В галерее бывает призрак воина, который умеет двигать п-предметы, и п-постоянно меня п-пугает. Не ходите туда по н-ночам… Кстати, это Ладомира рассказала мне о лабиринте и п-показала, как в него попасть. - Она не оскорбилась, что мы так среагировали? – спросила Марта, приподняв уголок рта. - Нет. Лиена в-вообще в обморок упала. Мальчик ненадолго затих, сделавшись совсем грустным, но рассказ продолжил. - Есть магистры и м-мастера, которые тоже знают о призраках. Но они не видят их так четко, как вижу я. И не м-могут поговорить с ними без п-помощи магии. Но я никому не говорю об этом, и вы тоже молчите. - Шутишь? – поднял брови Филипп. – У тебя дар один на миллион! Тебя в любой точке королевства с руками и ногами оторвут, а учителя будут биться за то, чтобы обучать тебя. - Не думаю, - сморщила нос Марта. – С новым руководством в лице Варнела лучше и вправду молчать. Еще посчитают черным магом… Погоди, раз ты видишь астральных существ, ты мог видеть и того, кто рядом с Каспаром. - Не факт, что рядом с ним кто-то есть, - в очередной раз заступился за друга Фил. - Но Крис же не просто так заподозрил его. - Ну, я… Малолетний гений замялся, и друзья вытянули шеи к нему. Он развел руками. - Я вижу только п-призраки, но у вашего друга было что-то странное, - он положил руку себе на грудь. – Мне показалось, б-будто его сердце бьется еще где-то. Такое б-бывает у одержимых. Но это не точно. - То-то и оно, - усмехнулся Филипп. – Любого можно спутать с одержимым. Мы же тебя тоже спутали. - Однако все неплохо сходится, - призадумалась Марта. – Нельзя отвергать возможность. - У нас есть еще, что обсудить, кроме мнимой одержимости Каспара, - раздраженно проворчал второкурсник. – Что еще за редкий гость в компании девушки? - Его я не знаю, но девушка – это эрудит, которую поймали за ритуал п-призыва. Она – потомок бывших учителей академии. Возможно, с ней поделились фамильным с-секретом о лабиринте, а она рассказала своим п-пособникам. Вполне возможно, это они нашли мою книгу и ампулу и п-понавызывали велиар знает кого. А Каспар просто засранец. - Это правдоподобнее, - нехотя сказал Филипп, хотя уже сомневался в своих убеждениях. Марта заметила растерянный вид приятеля и, поняв, что его сил не хватит продолжать дискуссию об одержимости, резко сменила тему. - Ты поэтому столько заклинаний знаешь? – спросила она сокурсника. – Тебя учила профессор? - Да, частично. – Крис заробел. – Она говорит, что за всю жизнь не видела, чтобы кто-то так быстро учился. Наверное, я д-д-действительно гений. Филипп отвлекся от тяжелых дум. - А она рассказывала о смерти? Что там? И как было в ее время? И она видела Рейгана Хладнокровного? - Нет. Она не любит рассказывать о таком. И я не хочу обижать ее расспросами о смерти. На лице Криса мелькнула боль, заставив сжать раненное плечо. Филипп вспомнил события недавней дуэли и перешел на еще более щекотливую и неприятную тему. - Тот ревнитель. Это он тогда тебя? Мальчишка исподлобья глянул на него, напомнив об обете молчания, но, тем не менее, кивнул. Марта тактично промолчала. - Он мне сразу не понравился, - начал бросаться едкой характеристикой старший маг. – Леденящие душу глаза и жестокая ухмылка. Ему вообще ничего не стоит поднять руку на старика, ребенка, женщину или калеку. Наверное, Варнел таких очень ценит в своем отряде миротворцев. Но теперь, уверен, мастер Агнесса его прищучит. Прищучит ведь? Друг призраков покачал головой. - Чтобы его прищучить, ей нужно, чтобы я все рассказал коалиции, но я не б-буду. - Почему? - Не хочу п-плакаться. Филипп хотел добавить еще какой-то аргумент, но жест Марты вынудил его развернуться и пойти погулять по окрестностям за арками. Расчувствовавшаяся чародейка уходить не спешила и придвинулась к мальчишке, гипнотизирующему воду. - Это правда, что у тебя нет друзей среди учеников? – осторожно спросила она неосторожный вопрос. - Да, - с простотой и уверенностью изрек Крис. – Мне лучше одному. - Никому не бывает лучше одному. Ладомира права, ты зря корчишь из себя взрослого. - Я никого не корчу. Я такой, какой есть. У меня были друзья в приюте, обычно на д-декаду или два д-дня. Когда они узнавали, что я ненормальный, они н-начинали меня бояться. - Ты нормальный. С причудами, может быть, но бояться тебя не за что. - Не факт. Я как-то чуть палец не отгрыз воспитателю за то, что он отобрал сушенные грибы, которые я украл из хранилища… Н-наверное, это из-за того, что я до этого успел один из них съесть, но меня потом все побаивались. Зубастым б-бесом назвали. - Подумаешь, один случай… - Еще я подманивал и ловил п-пауков в теплице и подкидывал в койку соседям. Говорил, что это их черные души вылезают наружу. - Это же простая шутка. - Да, правда, пауки оказались кусачими. Еще я как-то п-приклеил всех воспитателей к кубкам. Тоже шутка, но теперь все они вынуждены носить усы. Даже женщины. А когда нас сводили в п-пристройку к домашним животным, и я как-то смог заставить козла исчезнуть и появиться в главной каплице. Тогда з-здешние священники уверовали в другого бога. - Ты просто любишь пошутить. – Марта попыталась сохранить серьезность, но долго сдерживаться не смогла и прыснула. – Но шутки у тебя отмороженные, конечно. Юный маг посмеялся вместе с ней, и печали в нем поубавилось. - Я здесь почти с рождения. Короче, я бывалый м-малый. Я даже застал времена, когда отсюда выпускали летом. Многих из приюта тогда разобрали, обещая, что отправят учиться в цитадель, если сопля окажется колдуном, но никто н-никого н-не вернул. Меня п-прорвало еще в четыре, и все сразу поняли, что на меня хозяев не н-найдется. Обучать начали рано, хотя к неофитам перевели намного позже. Лиена была одной из немногих, кто не б-боялся меня учить. Я с ней п-познакомился, когда она только стала адептом и подрабатывала воспитателем. Если у меня и есть друг, то только она. И мне, в принципе, никого больше и не надо. Ну, - он хлопнул себя по коленям, - вроде бы все тебе рассказал. Всю душу открыл. Про тебя я и так все з-знаю, поэтому, раз Каспар з-засранец, а вы с сопливым нюхалом не милуетесь, будешь моей дамой? Марта слегка опешила, не зная, то ли дать нахалу подзатыльник, то ли от души посмеяться. Крис выставил ладонь. - Можешь пока не отвечать взаимностью. Знаю, я выгляжу с-слишком мелким, но через два-три года я стану с-самым завидным парнем. Тебе т-точно будет со мной нескучно. - Тебе сколько лет, чудик? - Это конфид-д-д… конфид-д-д… это закрытая информация. Крис отчего-то закашлялся и выплюнул изо рта багровый сгусток. Марта с отвращением отпрянула. - Это от самодельных зелий, - успокоил он ее, хотя сам поежился. – Это п-пройдет. Крис о чем-то задумался и переместился к белой розе, оставшись ожидать там. Марта тоже поднялась и шепотом обратилась к Филиппу. - Помнишь, ты читал мне о темной магии? О любимых заклинаниях чернокнижников? - Ну и что? - Тебе не показались странными заклинания Каспара? - Они высокого уровня. - Они вообще не нашего уровня. Дым, от которого кашляют кровью? Никто бы из наших учителей не стал учить такому. - Он же сказал, это от зелий. Филипп выстроил мимические мышцы в выражение из десяти эмоций и дернул плечами. Марта придвинулась еще ближе к нему. - Ты ведь сам допускаешь, что это возможно. Знаю, тебе сложно поверить… - Нет, Марта. Я не могу в это поверить, - он страдальчески простонал и всплеснул руками. – Мы ведь уже ошибались, верно? Можем ошибаться и здесь. - А можем отрицать очевидное и упустить момент. Крис окликнул парочку неумелым свистом и любезно вычертил неизвестное заклинание, выявив возвратившийся призрак. - Вы что-то обнаружили? - Да. В цитадели есть два незнакомца. - Ка-как два? - содрогнулся Филипп, но на него шикнули. - Я не знаю, кто они, - прошелестела неприкаянная душа. – Я чувствую, что первый холоден на ощупь, а второй почти раскален. Они оба прячутся, и следить за ними трудно, однако жар почувствовать проще. Я чувствую, что они оба осязаемы. - Теплые, холодные, осязаемые, - непонимающе помотала головой Марта. – Скажите, они опасны? - Не ведаю. И все же вам лучше держаться от них подальше. Боюсь, это все, что я могу сказать. - Вы в-видели их сейчас? - Не ищи их, Кристофер. Незнакомцы не желают быть найденными, - ее лицо выразило тревогу. – Ты можешь пострадать. Мне приятна твоя редкая компания, но я ничего не хочу менять, если ты понимаешь, о чем я. - И который из них якобы с Каспаром? – шепнула Марта сокурснику, но ей ответила профессор. - Я не знаю. Прошу вас не ищите их сами. Сообщите наставнику Стенсону или мастеру Корнелии. Они сами их найдут и поймают. - Я как раз с-собираюсь к Георгу. Если вы знаете, где они, прошу, с-скажите нам. Нам нельзя медлить. - Обещайте, что не будете ничего делать без Георга. - К-конечно. Женщина печально посмотрела на мальчика и, вновь протяжно вздохнув, изрекла: - Я видела одного в западном крыле четвертого этажа, у служебных комнат. Он вел разговор с молодым магом. - Спасибо вам, - засветился Крис, уже настроившись на бег. – Я з-загляну к вам позже. Бывшая профессор растаяла в воздухе, а Крис, обретя второе дыхание, рванул к выходу, не удосужившись пояснить, куда именно собрался. На одной из развилок он застопорился, и подростки догнали его. Марта придержала его за локоть. - Крис, куда ты бежишь? - Надо поймать тех д-двоих, пока она не удрали. - Самим?! – ужаснулся Филипп. – Тебе же только что сказали идти за помощью к Стенсону! - Да, я не глухой. - Я не дам тебе все испортить, - твердо решил Фил, загородив узкий коридор. – Если это Каспар, он не должен пострадать от твоей любви к приключениям. Мы идем к Стенсону и точка. Мальчик холодно глянул на второгодника и опустил мечущиеся глаза. Дернув уголком рта, он сказал куда-то в пол: - Ладно. Идем к Стенсону. Они вышли из тайного лабиринта в башне восточного крыла. На ее втором уровне обитал наставник изучения свойств червоточин. В его кабинете горел свет, и Крис по-хозяйски вломился туда. Мужчина с темной сединой на висках и бороде даже не поднял головы на вошедшего. - Тебе нельзя сейчас гулять. Возвращайся к себе и не мешай мне. За Крисом зашли остальные ученики, вызвав у Стенсона легкое изумление. У Филиппа с Мартой тоже был боевой настрой, дополненный тревогой и страхом, и они твердо шагнули вперед, уже подготовив пламенную речь для Всея Червоточин, который профукал целых двух астральных тварей. Крис не дал им начать наступление и быстро протараторил: - Я знаю, вы ищите нового гостя. - Этим занимается Корнелия. - Он на этаже магистров, у с-служебных комнат. Либо он был там пятнадцать минут назад. Стенсон почти неслышно выругался и сурово оглядел троицу. - Если ты опять шутишь, достанется не только тебе, - пригрозил он. Он отвел взгляд от учеников и зафиксировал его на черной палке, стоящей в углу. Наставник выпрямился и направился к ней, но мелкий хулиган опередил его. - Но вовремя вы туда не успеете, - заявил он, захватив чужую трость. – Без меня. - Без нас всех! – дерзко подхватила Марта. - Вы будете год полы натирать, - начал сердиться Георг. – А ты, Крис, два. Живо отдай мне трость. - З-значит, мы идем с вами? - Вы остаетесь здесь. - Оставите учеников одних во время з-закрытого режима? А вдруг мы учудим что-нибудь? Георг исказился в лице, и Крис с самодовольством ухмыльнулся, вручив наставнику трость. Стенсон мимолетно махнул рукой и стукнул тростью по полу, пробормотав что-то вроде: «Сами напросились». Незнакомым с наставником ученикам показалось, что пол ушел у них из-под ног, и они с испугом вцепились друг в дружку. Перед глазами обоих все зарябило, а потом поплыло. Как после заклинания иллюзиониста, очертания кабинета вначале смазались, а потом расплылись в единую кружащую спираль, которая водоворотом затянула их куда-то под пол. Кабинет наставника моментально превратился в комнату с пыльными партами. Филипп с Мартой быстро сдали, не сумев справиться с головокружением, а Георг с Крисом начали беглый осмотр. Кажется, они опоздали: нарушители успели скрыться, это подтвердил и Стенсон. Он выглянул из комнаты и вышел в коридор, бросив ученикам: - Будьте здесь, пока я осматриваюсь. - Я п-помогу! - Обойдусь. Георг применил быстрое заклинание и закрыл дверь перед носом настырного мальчишки. Заклинание обратилось защитным барьером, выстроившимся вокруг комнаты, но Филипп все равно затрясся как мышь. - Он оставил нас там, где был, возможно, демон? – в его голосе появились истеричные нотки. - Ключевое слово – был. А еще мы под защитой, - Марта увидела, как периодически появляется на стенах защитный рисунок. – Так что утихомирься. Крис давно отделился от них, заползши под столы. Собрав всю пыль, он чихнул и расстроено вернулся к компании. - Мы были здесь с Каспаром, - утолил он пытливость второкурсника. – Зелья варили. Думал, он оставил что-нибудь. - Если тут никого нет, что ищет Георг? - Следы. Он сможет по ним отследить и гостя и того, кто его п-призвал. - Почему бы сразу не сказать, чтобы он проверил Каспара? – нервно зашагал взад-веред Филипп. – Мы просто время теряем. - Если демон воплотился, его лучше поймать п-первым. Чтобы он не навредил хозяину. Фил стал еще более нервным. Он усмирил свои позывы к беспорядочным телодвижениям и оперся о ближайшую парту. - А если тут был не Каспар? Мы будем охотиться за абсолютно другими магами, пока он будет трансформироваться в одержимого. - Будем идти по порядку. - Пока мы идем по порядку, он сто раз умереть успеет! Подошедшая к приятелю Марта больно ударила его по щеке. - Хватит паниковать, - приказала она. – Мы пока ни в чем не уверены, поэтому действуем осторожно и идем только по самым явным следам, а не по предположениям. - То есть мы будем сидеть сложа руки, а всю работу свалим на наставника? - Мы все равно не справимся с астральными существами. Ни с добрыми, ни со злыми. Закончив мыслительный процесс, парень согласился с ее словами и немного успокоился. Юный гений обратился к сотрудникам. - Если к вашему гаденышу п-пристал опасный дух, то это, скорее всего, демон-паразит. - Спасибо, Крис. Я только его успокоила. - Да не мог он сам призвать демона! Он даже читать о них без мурашек по телу не мог! - Он мог не з-знать, что это демон. Они любят косить под д-добрых духов. - Он бы ни с каким не стал связываться! Страх бы не дал ему! - Значит, с-страх п-проиграл. Филипп поднял неуемные руки и сцепил за головой, заходив из стороны в сторону. - Теперь я точно отказываюсь сидеть без дела, - решительно заявил он. – Мы ведь не неучи. Мы достаточно знаем об этих тварях. У нас ведь целое пособие было. - Даже не вздумайте имп… импр-р… импровизировать, - с усилием выговорил Крис. – Те методы, что на мне п-проверяли, вообще забудьте. Иначе вспугнете. - Тогда пускай Георг этим займется! – настоял Фил. – Ему все равно надо рассказать о Каспаре. Он должен знать. - Вряд ли он вам поверит. Он верит только фактам. - У нас доказательств воз и маленькая тележка. - Но ни одного прямого, - осадил его Крис. – Я п-попробую его убедить. У меня больше ш-шансов, чем у вас. Филипп вновь захотел опротестовать, но Марта оборвала его на полуслове. - Хорошо, Крис, - дала она добро. – Но обещай, что расскажешь ему. Я не хочу ждать прямых доказательств. Филипп дернулся и рыкнул на подругу. - А нам прикажешь ничего не делать? Продолжить спор не вышло: барьер, созданный наставником, вспыхнул и зарябил. Крис оживился. - Кажется, он что-то нашел. Пойдем, п-проверим. Возникшая мысль остановила его у двери, и он обернулся на товарищей, добавив: - Если хотите помочь, п-постарайтесь помириться с ним и держать в п-поле зрения. Он не должен знать, что его разоблачили. Крис, не став дожидаться ни согласий, ни протестов, выскочил за дверь. Марта шагнула следом, но Филипп придержал ее. - Это мелочи, - недовольно сказал ученик. – Мы можем больше, чем просто не вмешиваться. - Что ты предлагаешь? - Использовать пособие и хотя бы определить вид духа. Это не будет лишним. - Фил, это уже не игры. - Я прекрасно это знаю. Раз всем нужны доказательства, нам они тоже не помешают. Если он одержимый, у него будет метка на теле. Филипп исказился в лице и издал шипящий звук, будто обжегся обо что-то. Его лицо скривилось в дюжину негативных эмоций, прежде чем он сказал: - Это будет неопровержимым доказательством, и его сможешь увидеть только ты. Марта стала пунцовой, и второкурсник приготовился к пощечине, но от своего предложения не отказался. - Крис прав, с ним нужно снова подружиться, но я чувствую, меня он больше не подпустит слишком близко. Из всех живых существ ты сейчас единственная, кого он не так сильно ненавидит. Он будет рад, если ты снова начнешь с ним общаться. - Он чуть не убил меня! - А если он сам на грани жизни? Марта замерла на вздохе, не зная, что ответить. От терзаний ее отвлек Крис, заглянувший в кабинет. - Вы где застряли? Ученики вышли в коридор по зову товарища, а сам он отчего-то помедлил, уставившись на дальние парты. Филипп легонько толкнул его, выведя из транса. - Все в порядке? Крис промычал: «Угу», и тоже вышел из кабинета, плотно закрыв дверь. Георг как раз шел им навстречу. - Есть что-нибудь? – осведомился гений, кося под профессионала. - Есть следы, - Георг показал два круглых флакона. – Обработаю их, и завтра всех поймаем. Задание: успокоиться и никому ничего не рассказывать. Филипп с опаской глянул на своеобразные следы. - Это был демон? - Узнаем только когда поймаем. - Откуда он вообще взялся? – с упреком спросил второгодник. – Как он прошмыгнул мимо вас? - Это мы тоже узнаем, когда всех поймаем, - сохраняя спокойствие, сказал Георг. – Главное, не паниковать и не распространяться. Это очень важно для успешной операции. - Но как… - Еще одно слово, парень, и я перемещу тебя с подружкой в крыло ревнителей, - сорвался Стенсон. – Как объясните им свое чудесное появление – не мои проблемы. Георг спрятал сосуды в поясную сумку и вытащил свою неповторимую трость, но Марта пихнула Криса в бок, и тот выступил вперед. - Наставник Стенсон, есть еще кое-что, что нужно п-проверить. - Я даже не сомневался. Перед тем, как наставник подошел к ним, малец успел подмигнуть чародейке. - Я все устрою, не переживай. Я тут б-блатной. Он и наставник пропали из виду, а этаж магистров трансформировался в знакомый коридор. Когда все очертания встали на место, ученики поняли, что оказались у непопулярной кладовки. На этот раз Марта пришла в себя быстрее, а ее товарищ был вынужден воспользоваться уборной. Когда он, посвежевший, вышел в коридор, он, прочистив горло, спросил: - Свинью мне в родословную… что это такое было? - Видимо, он со мной заигрывает. - Чего? Я не про твоих поклонников, а про эти скачки в пространстве. - Заклинание перемещения, наверное. Спроси у Георга на досуге. - Не нравится мне все это, - пожаловался Фил. – Особенно то, что твари две. А если Георг выйдет на след другого демона, Каспар так и останется чахнуть. Может, расскажем Агнессе, пока не поздно? - Так мы можем сделать хуже. Она же не спец по одержимым. Не дай Творец еще ревнители узнают, - испугалась Марта. – Ты сомневаешься в опыте наставника Стенсона? - Я уже ни в чем не уверен… Ох, мне сегодняшних приключений на всю жизнь хватит. Крис тот еще чудик. Я даже не сомневался, что ты ему приглянешься. Раз его так тянет на нечисть всякую. Попытавшись разрядить обстановку, Филипп улыбнулся, но Марта, к большому его удивлению, шутку не поняла, среагировав совершенно не так, как раньше. Второкурсник получил еще одну звонкую пощечину и пинок по ноге, отчего, айкнув, соприкоснулся коленом с полом. Марта удивила еще сильнее, залившись слезами и спрятав лицо в ладони. - Мерзавец! Она всхлипнула и убежала прочь, оставив шокированного Филиппа с разбитой коленкой. Проморгавшись, второкурсник взглянул в сторону коридора, но спина Марты уже скрылась из виду. В тени стены он увидел другую фигуру и понял, что к чему. Каспар стоял и злорадно улыбался, глядя на него. Не говоря ни слова, он ушел в обратном направлении.