Хаунд. Пыль Дорог.

В небольшом городке Прим, что находится в Южной долине, вовсю кипела работа. Начавшийся сезон урожая не давал жителям городка ни минуты покоя. Над крышами домов поднимались струйки едкого дыма. Ветер тут же подхватывал их и уносил куда-то, в сторону Великих гор Уэстволл. Мохнатый шмель лениво перелетал с цветка на цветок. Его пушистое брюшко блестело золотом от пыльцы недавно раскрывшихся цветов. Только он присел на очередной желтый пухлый бутон, который в народе называли – «Солнечный цветок», он тут же возмущенно взмыл прочь. Причиной тому послужила повозка одинокого путника, которая проехала рядом. Шмель завис на секунду в воздухе, будто провожая нарушителя покоя взглядом, и вернулся к работе. Повозка не спеша катилась, запряженная одной единственной лошадью, по старинной мощеной дороге, ведущей прямо в город. Колеса телеги то и дело выплевывали из под себя мелкие камешки и щебенку, издавая при этом звук, похожий на звук потрескивающих в костре сырых поленьев. На седлах повозки сидел человек, вида не то чтобы бродяги, но и городским жителем его тоже назвать было нельзя. Блестящая, густая, черная, как ночь в чаще леса бородка скрашивалась седыми локонами под щеками. Ясные серые глаза поблескивали от предвкушения и ноздри слегка горбатого носа, подергивались, жадно ловя запах выпечки, несущийся из городка. Курчавые черные волосы, слегка утратившие блеск от мелкой дорожной пыли, трепались на теплом южном ветру. Язык смочил обветренные долгой дорогой губы. - В этом году хороший урожай. Яблочные пироги должны быть просто отменные, - сказал он вслух и слегка пришпорил лошадь. После чего расправил могучие плечи и прохрустел позвоночником. Поправил синий камзол и добавил: - Да, со смородиновым чаем будет просто отлично, - и еще слегка пришпорил лошадь. Уже на подъезде к городу было ясно, что в городе царит атмосфера ярмарки. Все улицы заставлены палатками, трактиры забиты под завязку. А на коновязях целые табуны лошадей. Торговцы, зазывающие слонявшихся людей, дети, носящиеся между палаток и шатров, разливая вокруг звонкий смех. Запах свежей выпечки смешивался с запахом сезонных пирогов с сомами и едким запахом специй. Множество, как местных, так и странствующих торговцев устроили настоящую торговую войну. Все хотели продать как можно больше, ведь ярмарки в этих краях бывают всего два раза в году, и продолжаются всего три дня. В эти дни все пошлины на въезд для торговцев сняты, что существенно снижает цены на товары. Кучки людей толпились у палаток, рассматривая товары. Кое у кого на поясах болтались уже сырые, пристегнутые к поясам пустые кружки. Медовары выкатили бочки со всевозможными увеселяющими душу напитками прямо на улицу, и людям, заплатившим всего десять-двадцать медяков, наполняли кружку доверху. Трактиры с постоялыми дворами тоже не пустовали. В каждом почти не было места. Толпы людей слонялись по улицам соря деньгами, дети вопили, прося у родителей несколько монеток, завидев очередное лакомство или безделушку. Север оставил повозку около одного из немногих свободных закутков. К нему тут же подбежал молодой конюх. - Оставите лошадь, господин? Всего семьдесят медяков за постой и сено для вашей прекрасной кобылки до конца ярмарки, - обратился, раскрасневшийся и уже явно запыхавшийся юноша к всаднику. Север взглянул на молодого парнишку с растрепанными сальными волосами. На секунду подтянул губы к носу, будто задумался над предложением, но тут же обратил это выражение лица в обаятельную улыбку. - Да, будь добр, приятель, - вытаскивая из кармана три довольно большие блестящие монетки – каждая номиналов в пятьдесят медяков, и протянул их юноше. – И расчеши ее получше, она это жуть как любит. Конюх взял монетки, расплывшись в улыбке: - Все будет в лучшем виде, господин! Вы и ваша лошадка останетесь довольны! Стойла впереди через три дома, я подберу ей место получше. - Спасибо, приятель, - не снимая улыбки и вскинув руку в прощальном жесте, ответил Север ему вслед. Стряхнув пыль с слежавшейся ткани дорожной сумки, путешественник отправился в постоялый двор. Его силуэт моментально растворился в полумраке и пьяном гуле. Едкий дым окутывал все помещение: резкий запах табака, выпечки, жареного мяса и выпивки лениво заполнил нос. Все атрибуты заведение для широких масс были на лицо. Но именно в таких заведениях обитали те, кого Север желал найти. Толпа пьяного народа кричала, смеялась и визжала. Палитра голосов от совсем высоких, еще юношеских, почти нежных, до прокуренных гномьим табаком охрипших баритонов. Иногда, как вкрапления драгоценных камней, смешивались голоса юных девушек, прибывавших в компаниях мало-мальски успешных купцов. Некоторые уже успели распродать весь свой товар и теперь спускали деньги на выпивку и легкомысленных простушек. Север медленно обвел взглядом всю толпу, задумчиво провел узловатыми пальцами по блестящей бороде. «Да, точно где-то здесь. Но как же мне тебя найти? – подумал он». Он запустил пятерню в густые черные волосы на затылке и медленно пошел по залу. Женщина, на вид лет двадцати пяти, с густыми бровями и легким румянцем протискивалась сквозь тесно сдвинутые столы. Ее красный фартук, отлично подчеркивал все достоинства ее фигуры и провоцировал влажные взгляды полупьяных посетителей уцепиться за нее. Женщина была хороша собой и держалась статно, даже в своем положении - вынужденного объекта внимания кучи сомнительного вида мужчин. Но проходя мимо высокого Севера, который не смотря на высокий рост официантки, возвышался над ней на две головы. Она не смогла вовремя отвести взгляд от его лица, когда тот использовал на ней свою самую обаятельную улыбку. Север сделал едва заметное движение ногой и женщина рухнула на пол уронив огромный поднос. Оглушительный грохот бьющейся посуды разнесся по залу. Разносчица вся красная от стыда не поняла обо что она споткнулась. Весь зал с воплями и одобрительными криками повернулся на несчастную женщину и Севера, все кроме одного бородача, раскуривавшего трубку в дальнем конце таверны, почти в самом углу. Север ухмыльнулся: «Нашел...-подумал он и моментально сменив улыбку с лукавой на сочувствующую наклонился к девушке» Простите ради всех мудрых предков! Позвольте мне помочь. Север потянулся за осколками разбитой посуды. -Нет, нет, нет, что вы, я сама виновата. Голова… внезапно закружилась и я запнулась о собственную ногу. Ответила девушка, смотря Северу прямо в его серые глаза, от чего покраснела еще больше. -Я уберу все сама, не утруждайте себя, лучше присаживайтесь и закажите чего-нибудь. Север улыбнулся еще шире. -Благодарю вас. Но все же примите мои извинения, я задумался и случайно задел вас. Он сунул в ее нагрудный карман увесистый серебряник. Поднялся и скользнул вглубь зала к столу невозмутимого незнакомца. Девушка же прижала руку к нагрудному карману, куда мгновение назад скользнули его пальцы. Её сдержанность смыло волной смущения. Она проводила его широкую спину томным, даже слегка мечтательным взглядом. -Можно присесть милый человек? Спросил Север подойдя к бородачу. Развалившийся за столом смерил взглядом Севера, потянул трубку и сдержанно кивнул. Север опустился на стул. Север совершил еле заметное движение пальцами, и из ладони выскочил серебряный жетон с изображением шутовской шляпы и скользнул по столу. Сей жетон означал, что контрабандисту безопасно вести дела с этим человеком. Старик поймал скользнувший в его сторону жетон , поднес на мгновение к уже потускневшим от времени глазам, этого ему хватило, чтобы определить его подлинность. А как контрабандисты определяют подлинность шутовского жетона, известно только им. Но из тысячи подделок, они с точностью могут определить один настоящий. Жетон скользнул по столу обратно, Север все таким же быстрым но изящным движением пальцев переместил жетон в карман. К ним подошла та самая служанка. Чего изволите господин? Обратилась она к Северу, будто не замечая его собрата по пропитанному пивом столику. Самого доброго эля, мне и моему приятелю. Ответил Север, снова даря обаятельную улыбку разносчице, та и без того уже не чувствовала, что стоит на ногах, будто и не разносила тяжелые подносы половину жизни. Сию минуту, милый господин! Она кокетливо улыбнулась ему и удалилась в сторону кухни. И как только та ушла на несколько шагов, Север повернулся к своему сегодняшнему собутыльнику. -Покупаю, - сказал Север. -Продаю. Ровер Рилл, ответил традиционным представлением контрабандист. Имя вряд ли было настоящим. Некоторые контрабандисты уже и не помнили своего настоящего имени. -Север. Девушка в красном фартуке с легкой испариной на лбу поставила перед собеседниками две большие деревянные чаши. Она искоса поглядывала на Севера, тот хоть все еще и был покрыт дорожной пылью, но его лицо производило впечатление состоятельного, уверенного человека зрелого возраста. -Спасибо, милая. Не отводя взгляда, сказал Север и слегка кивнул, давая понять, что больше ему ничего не требуется. -Просто Лира, господин. Если вам, что то понадобится, я буду неподалеку. Она снова смешалась с толпой и гамом. -Прямо таки захомутал, нашу неприступную Лиру. Кто вы и чем я вас могу заинтересовать. Подал голос Ровер, когда Лира отошла от стола на расстояние не досягаемое для людского слуха. -Думаете? Сильно в этом не уверен, завтра она меня и не вспомнит. -Не скажите, я впервые вижу, чтобы Лира так строила кому то глазки. Впрочем, это не важно, так, вы ищете что то конкретное? Контрабандист обратил свой тусклый, безэмоциональный взгляд на Севера. -Вполне, требуется информация и “Ведьма бумага” три листа. Брови Ровера поползли вверх. Но опытный в переговорах контрабандист, быстро вернул себе свое невозмутимое выражение лица граничащее с полной апатией. -“Ведьмина бумага…” Тише чем обычно проговорил старик, задумчиво запустив пятерню в густую бороду. Затем поднял кубок со спиртным и сделал уверенный глоток. -С чего вы сударь взяли, что в нашем захудалом городишке есть такая опасная и редкая вещь? Мне казалось не осталось тех, кто верит в события былых времен. Боюсь вас огорчить сударь, но “ведьмина бумага” – миф. Впрочем, как и саамы ведьмы. Север состроил лицо выражающее высшую степень снисхождения и надменной усмешки. - Не стоит быть таким категоричным, уважаемый. Мы оба знаем что ведьмы существовали. И вы, один из немногих людей в своем нелегком деле, у кого есть достаточно опыта и связей, чтобы удовлетворить моим интересам. А если вы беспокоитесь о недостаточной пухлости моего кошеля, то уверяю вас, мы сможем придти к обоюдовыгодной сделке. Ровер ухмыльнулся, его густые усы поднялись к самому кончику крючковатого носа. Глаза по доброму заблестели. -Хорошо сударь, пятьсот золотых за лист. Листы будут завтра вечером. Половину суммы оставите сегодня трактирщику, когда будете брать тут комнату. Половину, когда будете съезжать. -Листы нужны сегодня. Незамедлительно, но спокойно сказал Север. Контрабандист опять запустил пальцы в густую бороду и задумался. -Хм… Тогда пятьсот пятьдесят за лист и они будут у вас через три, может четыре часа. Север улыбнулся и протянул руку, Ровер ответил на приглашение к рукопожатию закрепляющему сделку. -А что насчет информации? Опомнившись от сладких мечтаний о прибыли сказал Ровер. -Да, дело в том, что я промышляю писательством на досуге. Пишу о разного рода друидах, наемниках, хаундах и всех тех, чья жизнь связана с риском или просто кажется мне интересной. Ровер насупил нос и свел густые брови. -Хм… редкое в наши дни увлечение. Ну, за такое я денег не возьму. Что ж, друидов у нас отродясь не водилось, наемников хоть отбавляй. Хотя, много их брата померло во время последнего набега Нордаллов. Одним словом, расходный материал для армии нашего дрожайшего Императора. Слово «дрожайшего» Ровер произнес с саркастической издёвкой. -Недолюбливаете нашего Императора? Заискивающе спросил Север. -А за что его любить? Не должна быть вся магия в руках одной прослойки населения. Забирают молодых дарований, да вообще любого, кто хоть немного умеет использовать магию. А из-за постоянных набегов Нордаллов, стали время от времени забирают даже тех, у кого сил хватает лишь на «исцеляющее прикосновение» и прочие элементарные заклинания. -Да ведь «исцеляющим прикосновением» владеет чуть ли не каждый третий? Встрял налегающий на эль Север. -А я о чем. Продолжил Ровер полушепотом. -За любым, кто способен использовать мало-мальски серьезную магию, приезжают, эти – в черных латах. На лице контрабандиста прочиталось пренебрежение. Говорят, мол нужно занести в реестр магов и на добровольной основе предложить вступить в академию, чтобы в дальнейшем служить на службе в императорской армии магом. Ага, как же! Добровольно! Никто так ни разу и не вернулся после «занесения в реестр». Предложение конечно щедрое, но не верю я, что все, как один, согласились! Неужели все взяли и все бросили ради жизни на службе. Бред это все! Это все просто предлог. Под мраком войны рекрутируют молодых людей, создают оружие, которое в любой момент повернется к народу, а у самих людей отбирают последние крохи магии. Не занимался бы я тем, чем занимаюсь, будь у нас нормальный человек у руля. Все накалялся Ровер. В последующих выражениях он использовал несколько эпитетов, от которых покраснели бы уши не только у робкой девушки, но и у последнего негодяя и пропойцы. А завершил свой страстный монолог тем, что присвоил всем представителям нынешней власти статус - порочного порождения излишне доступной женщины и, как он сам выразился: «тупорогова прибитого бесом пятиногова осла». Север с легкой улыбкой, даже толикой восхищения смотрел на распалившегося контрабандиста. Тот, наконец, успокоился, тяжело выдохнул и одним глотком осушил свою чашу. Север последовал его примеру и поднял пустую посудину над головой, посмотрев на стоящую неподалеку и не сводящую с него глаз Лиру. Та тут же подошла с большой стеклянной бутылкой пшеничного эля и наполнила их кубки. -Спасибо, Лира. Подмигнул ей Север. Та захихикала как девчонка и ушла прочь. -Думаю вы правы, так выпьем же за контрабандистов – единственную ниточку меж магией и простым людом. Ровер кивнул и слегка робко поднял напиток, его смутила собственная несдержанность. Север заметил это и ловко перевел тему разговора. -Так что, есть еще кто-нибудь интересный? -Эм… да! Ответил Ровер, чуть не поперхнувшись содержимым чаши. -Есть у нас местная знаменитость, парнишка – Хаунд. Звать Аарон, только, только должно было исполнится восемнадцать, а он уже и на склифов ходил и на оборотней и даже пару заказов на болотистых Хвостачей брал. И хоть бы хны ему. Народ было ставки делал, вернется или нет, но как голову Хвостача притащил, так все уверили, что он либо бессмертный либо заговоренный. -Интересно… Глаза Севера заблистали мальчишеским интересом. -И что, один ходит? -Да, да, один! Раньше с отцом ходил, но тот пару лет назад пропал. вроде как хотели осведомиться. Приходили к нему и с гостинцами и деньгами, так он ничего не взял и молчит, не из болтунов он. Так мы и решил, что сгинул папаша где-то в окрестных чащах. Север слушал с таким вниманием, что казалось оба уха были повернуты к собеседнику. -Так как говоришь, его зовут? -Аарон, полностью – Аарон Брандт. -Аарон. Тихо повторил Север. -А найти где этого героя? -В доме он живет, не далеко от города, если поехать по восточной дороге, вторая тропа направо, там по прямой его дом и будет. Север слегка кивнул дав понять, что запомнил. -Обязательно навещу его перед отъездом. -Попробуй конечно, только вряд ли он тебе чего расскажет, говорю же, он не из болтунов. -Ничего, я умею заинтересовать. С этими словами Север поднялся и, взглянув на стоящую у входа на кухню Лиру. Та улыбнулась, как только заметила его взгляд на себе. Он положил на стол пару серебряков. -Спасибо, Ровер, бывай. Жду вечером посылку. -Прощайте, сударь. С легкой тоской в голосе проговорил контрабандист. До самого вечера Север ходил по ярмарке, пробуя разную снедь и смотря на диковинные товары, но так и не купил ничего. По возвращению в таверну его уже ждал ее хозяин. Подойдя к своей комнате Север плюхнул ему в ладонь очень увесистый мешок, который достал из поясной сумки. -Книжный стол, второй ящик. Пробормотал хозяин постоялого двора и немедленно скрылся в полумраке коридора. Север заскочил в комнату, запер дверь, кинул сумку на кровать и немедленно уселся за стол. Открыв ящик он увидел три маленькие пожелтевшие от времени бумажки, коробочку чернил и несколько перьев. Пододвинув лампу поближе, уголком глаза он увидел своего давнего спутника. В углу комнаты стояла высокая фигура в черном балахоне. То был жнец, служитель загробного мира, тот, кто упокаивает души мертвых. Иногда словно морок, люди видят их в уголках глаз на местах крупных битв. -И не сегодня тоже, костлявый. Оставь меня, я занят. Проговорил Север со сосредоточенным лицом. Он ковырял себе палец ножом. Из пальца закапала кровь. Север макнул перо в алую каплю и выцарапал на одном из листков: «Аарон Брандт – тот кого я ищу?» Затем перевернул листок, на обратной его части уже было написано: «Ответ придет, когда ты встретишь его». Север крепко выругался. -… как всегда ничего конкретного. Север взял второй листок и написал «Как и когда умрет Аарон Брандт?» На обороте был ответ: «И ясные очи его станут темнее теней Увидит он ими бесславный конец От рук человека, что ближе всех и теплей И песня прольется над тлеющим телом.» -Ну конечно же, гребанные стишки! Север схватил лицо руками, а когда отодвинул, иллюзия, кажущийся морок – спал. И за столом сидел уже не бодрый человек. За столом сидел человек совершенно измученным лицом, глаза казались померкшими и впалыми, щеки худыми, а цвет лица стал значительно более серым. Он взял последний листок. «Сможет ли Аарон Брандт принять пожирателей?» На обороте тут же проявилось «Душа его чиста и воля сильна» -Ну хоть на этом спасибо. Сказал, облегченно выдохнув Север. -Это должен быть он, я уверен. Чертовы листки хотя бы раз ответили прямо. Надеюсь, это он и мне не придется больше искать эти недозаписки. В дверь постучали. Север моментально сдвинул все в ящик, вскочил накинул на лицо иллюзию. Проскочил мимо фигуры в балахоне, видимой одному ему в самых уголках глаз и отпер дверь. На пороге стояла Лира с графином вина в руках. -Простите господин, я хотела узнать, не хотите ли вы… Север не дал ей закончить. -Привет, зайдешь? Лира радостно кивнула. Они выпили вина и какое-то время говорили о жизни в городе. Затем как бы невзначай Север начал играться с темным локоном Лиры, накручивая его на палец. Та смущенно провела ладонью по его щеке. Он приблизился к ней и поцеловал, она обвила его шею руками. Север поднял ее на руки и бережно отнес на кровать. Она тут же притянула его к себе, оказавшись между его упирающихся на кровать рук. Он снова впился в ее губы, уже более страстным поцелуем. Она нетерпеливо стала расстегивать его непослушные пуговицы… Рано утром, когда рассвет только зачинался, Север вылез из теплой постели, прикрыл обнаженную, мирно посапывающую девушку одеялом. Он вышел на улицу, где только начали расходиться люди после ночных ярмарочных гуляний. Он чувствовал, что ему надо было идти, идти прямо сейчас, иначе будет поздно.