Идеальный для Майка Уилера

      Наверное, Майк слишком остро реагирует на всё, что связано с Уиллом.              На тихий — действительно тихий — вздох, например.              Уилл рассматривает общую фотографию Партии: счастливые, улыбающиеся во все зубы (в случае Дастина, даже отсутствующие) друзья. Майк, ненавидящий фотографироваться, тоже улыбается. Он иногда рассматривает это фото, такое уж оно теплое, навевает приятные воспоминания… на фото нет ничего, из-за чего можно тяжело вздохнуть.              Никто на вздох Уилла не обращает внимания.              Никто, кроме Майка, который был полностью погружен в комикс до уиллова вздоха. А теперь Майк не может вернуться к чтению, продолжает наблюдать за другом. Уилл возвращает фото на место и выглядит при этом расстроенным.              Он расстроен из-за фото. Майк буквально не может нормально дышать, пока не выяснит, почему.              Он с нетерпением ждет, когда они с Уиллом останутся вдвоем. Это кажется важным. Это должно остаться между ними.              Ещё одна маленькая общая тайна.              — Почему ты расстроился?       — Расстроился? Я?              Вопрос, конечно, звучит ни к месту: Уилл ведёт себя как обычно. И всё же Майк знает: что-то не так. Это «что-то» тёмным пятном мелькает в каждой светлой улыбке; не наблюдай Майк так пристально, и то бы заметил.              — Ты посмотрел на фотографию. А потом… ну… вздохнул.              Почему-то становится неловко говорить о таких мелочах. Всего лишь вздох. Но Майк не может отмахнуться: всё, что связано с Уиллом, крайне важно. Он может упустить синяк на лице Лукаса или новое обидное прозвище, которым называют Дастина, если тот не пожалуется несколько раз. Но вздох Уилла!.. Никогда.              Тем более, что Уилл краснеет из-за вопроса, отводит взгляд в сторону и хмурится. Майку хочется подойти ближе и погладить по голове, попросить посмотреть на него. Разница в их росте становится очевиднее, и Майка всё чаще сбивает с ног нежность в отношении друга. Не нежность, конечно. Что-то другое, гораздо более уместное, просто пока Майк не может подобрать подходящего слова.              Уилл отвечает, всё ещё с очаровательным румянцем, и поднимает на Майка робкий взгляд, от которого подгибаются колени.              — Я совсем не расту.       — Не растешь?..              Майк в тупике.              Не то, чтобы он не знал, как относятся к карликам и людям ниже среднего роста. Но Уилл ведь не карлик! Да, он самый маленький в Партии, но ведь… но ведь ощущается это так правильно! Майку нравится обнимать друга, нравится, что можно положить подбородок ему на макушку, нравится чувствовать тёплое дыхание возле шеи… не то, чтобы они теперь обнимались часто. Всё-таки они выросли, а объятия и поцелуи — только для девчонок и геев. Но каждый раз, когда это происходит, Майк понимает, что немного скучает и сильно злится на то, что они выросли… хотя прежде разница в росте и не была такой… комфортной.              Пока Майк чувствует, что запутался, Уилл прикусывает губу и начинает тараторить: очевидно, эта проблема действительно его очень беспокоила, потому что теперь он не может остановиться:              — Ты выше всех нас, и так быстро растешь, станешь очень, очень высоким, и Дастин, и Лукас растут, им скоро будут покупать одежду в подростковых отделах и… и брать в команды по баскетболу, а я рядом с вами как пятилетка, в этих детских футболках, тщедушный и заморенный, и глаза у меня огромные и в пол-лица, как у девчонки!..       — Мне нравятся твои глаза.              Майк говорит невпопад, завороженный неожиданной страстностью обычно тихого друга. И тоже краснеет: кажется, лучше думать о красивых глазах Уилла, но не говорить вслух.              Уилл замолкает и смотрит на Майка с большим интересом.              Этот интерес — он плещется в огромных зелёно-карих глазах, в которых мало девчоночьего, если разобраться, — вдохновляет Майка продолжить:              — И разве тебе нужен этот баскетбол? Совершенно дурацкая игра, вечная усталость от тренировок! А рост… ну, у меня так болят кости, когда резко вытягиваются, и телом сложнее управлять, оно как чужое, неповоротливое. А ещё мне в голову постоянно прилетают мячи — думаешь, если бы я не был таким высоким, они бы находили меня в толпе? И твои футболки… ну, они вовсе не детские, хорошие футболки, тебе очень идут…              Под конец речи Майк сбивается и начинает мямлить, уверенный, что свернул куда-то не туда в размышлениях вслух. Но Уилл, кажется, успокаивается. По крайней мере, не пытается спорить, а задумчиво смотрит вдаль. Такой маленький и уютный. Майку нравится думать, что Уилл из-за роста кажется хрупким, но друг не позволяет ему сморозить очередную глупость:              — Мама говорит, что я еще вырасту. Что это всё Изнанка, из-за которой я долго болел. Мама говорит, что я вытянусь и стану высоким, как Джонатан. Как думаешь, у меня получится?..       — Стать таким высоким, как Джонатан? Ну… он и правда высокий… наверное, это в твоих генах и мама права…              Майк думает, что, родись Уилл в другой семье, он вспомнил бы в первую очередь об отце. Лонни ведь высокий, так?.. Высокий и противный, неприятно пахнущий и смотрящий на всех маленькими злыми глазами. Майк понимает, почему Уилл выбрал Джонатана — у него хороший рост и отличный вкус в музыке.              Майк думает, что ему больше нравится Джойс: миниатюрная. У неё тоже очень большие красивые глаза. Но, наверное, Уилл вовсе не это хочет услышать, так? Сейчас лучше говорить то, что успокоит Уилла, а не то, что звучит странно.              — У тебя отличный рост, Уилл. И люди ведь разные. Поэтому, ничего страшного, если ты не вырастешь таким высоким, как Джонатан, ты всё равно будешь… Уиллом.       — Правда?       — Правда. Друзья ведь не лгут.              Они обнимаются. Это получается само собой: вокруг никого нет и момент подходящий. Уиллу нужны объятия. Уилл много страдал в Изнанке. Уилл много страдает и теперь, из-за роста, который Майк, утыкаясь-таки в макушку друга и вдыхая знакомый запах шампуня, находит идеальным.              Ему не хочется думать, что Уилл подрастёт и они утратят эту возможность: обниматься вот так.              С другой стороны, Майк вынужден признать, что, если Уилл и дальше будет так переживать о собственном росте, то пусть лучше подрастёт. Майк не готов жить в мире, в котором Уилл по какой-нибудь причине хоть сколько-нибудь несчастен.