За бесконечность до весны

- Так что вы пообещали герцогу Абрамессу за мою свободу? – серьёзно спросил Эльстед, едва взрыв чувств немного поутих. Не ответить было невозможным. Гемма всхлипнула, как маленькая девочка: - Корону… Эльстед нахмурился: - А вам не кажется, что я того не стою? - Подите к чёрту!!! Королева резким движением попыталась выпрямиться, император помешал ей это сделать, крепко схватив за руки: - Откажитесь! - Нет! - Я хочу, чтобы вы – оставались королевой! А мой сын – принцем! – с силой возразил император. – Иначе, вы будете беззащитны оба: без трона, без власти! А дальше? Монастырь, застенки? Гемма посмотрела на Эльстеда как на ненормального: - Регент хочет вас казнить! Завтра. - Ну… пусть попробует, – Эльстед загадочно улыбнулся. – Это будет очень интересно и поучительно, особенно для человека, не принимающего всерьёз легенды о династии Амарантин! - О, Боже, Нероли! – воскликнула королева. – Неужели вы на самом деле верите во все эти древние сказки о бессмертии и неуязвимости потомков ослепительного божества? - Не просто верю, а – уверен в этом! – был ответ. – Надеюсь, вы не будете отрицать, что я – настоящий принц легендарной династии? - Нет, конечно! Но… - Ах, Гемма, помолчите!.. Всё идёт, как надо. Вспомните, что гласит предание: «…И ценой его свободы – станет корона великой державы… И он пренебрежёт ею… И смерть – не коснётся его… И все народы континента присягнут ему на верность, как Царю Царей…» – торжественным тоном процитировал Эльстед древний манускрипт-откровение. – Пожалуйста, не противьтесь тому, что суждено, дорогая! – заключил он с улыбкой. - Ничего не хочу слышать! – упрямо возразила Гемма. – Вообще – я просто не понимаю вас, хотя – пытаюсь… Зачем желать смерти? - Я больше никто, – спокойно отвечал Нероли. – Моя жизнь – не имеет смысла: я лишился всего – власти, трона, титула… уважения и любви своего народа… Всего… - А как же я? – с негодованием воскликнула Гемма. – И – Ансельм? - Что ж, вы серьёзно хотите уверить меня, будто побеждённый император вам на что-то пригодится? - Как же вы непроходимо тупы, Нероли! – возмущённо отчеканила королева. - Эльстед, – поправил её бывший император. - Неужели ты думаешь, что я люблю тебя за то, кем ты являлся, или за что-то, чего ты можешь достичь?! Напротив, всё это только стояло между нами, всегда – мешая! - А за что вы меня любите? – с горячим интересом вдруг требовательно спросил император. – Я – ничего такого особенного в себе не нахожу. Самый обычный человек, обыкновенной внешности. Даже и – не красавец… Гемма отстранённо смотрела на серебристые пряди в его длинных тёмных волосах… - За что? – медленно переспросила она. – Да ни за что… Может быть, за эти чудесные синие глаза? Но если бы они были другими, я бы любила тебя не меньше… Или – за твой милый, спокойный голос и странное обаяние, пронизывающее всё твоё существо? А может быть – за это необыкновенное чувство собственного достоинства, непреклонную решимость и внутреннюю силу, которую чувствует каждый, кто только видит тебя? Глаза Нероли непонятно блеснули: - Спасибо, Гемма, за комплименты… – пробормотал он. Та – остановила его коротким жестом: - Подожди, я не закончила! Есть ещё много чего: например то, что во всех ситуациях, даже самых безвыходных – ты остаёшься самим собой, не изменяя себе ни в чём… А, может быть, я люблю тебя за твою доброту и смелость – такую безрассудную… Или – за то, что ты умеешь принимать свою судьбу, не сопротивляясь ей, сохраняя величие, почти божественное… Я смотрю, и мне кажется – от тебя свет исходит. Тихий и ослепительный золотой свет… И всё-таки, для меня ты всегда останешься – моим смешным и маленьким любимым, таким невинным и загадочным – Эльстедом. Прекрасным единственным… - О, Господи, Боже ты мой! – Эльстед был по-настоящему искренне поражён всем, только что услышанным. – Сколько вы нашли во мне достоинств, Гемма! Вот уж, никогда бы ни подумал!.. Тем более, – с удвоенной силой продолжил он, – нужно проверить, действительно ли я располагаю всеми этими качествами, и – не уронить чести ослепительного божества, потомком которого я являюсь. Завтра же!.. Гемма только обречённо вздохнула. Её любимый, кроме всего прочего – отличался иной раз, прямо-таки, ослиным упрямством. - Зачем вам всё это нужно?! - Я намерен знать, чего стою, потому что хочу себя уважать! – был ответ. – И я узнаю это, пусть даже – перед лицом неизбежной смерти! - Вас убьют, – и только! А я этого не переживу… - Вы не верите в меня? - Тайрон едва не убил вас! - Но я же – остался жив! - Вы едва не погибли здесь, в тюрьме… – королева в отчаянии схватила Эльстеда за руку, и, убрав манжеты, обнажила её до локтя. – Вот, следы ещё свежи! Почему сила ослепительного божества не спасла вас от всего этого? С минуту они оба разглядывали жестокие кровоподтёки, безобразящие его предплечье: Эльстед – безразлично, королева – с нескрываемой болью. Наконец, она нежно погладила эту его руку и поцеловала: - Бедный мой мальчик … Он обнялись. - Спасибо тебе, за всё… – растроганно прошептал Эльстед. Не было никаких сомнений – Гемма любила его, хотя и не верила в старые сказки. Оставалось только одно: - Император, это правда, что вы пытались убить меня? – прямо спросила королева. Нероли воззрился на неё с таким безграничным изумлением, что никаких дополнительных оправданий, в общем-то, и не требовалось: - Что за чушь? Убивать – вас?! Это ещё зачем?.. - Ну… как же? Разве не вы прислали мне отравленные фрукты на прошлый день рождения? - Отравленные фрукты?! Какие? - Манго. Превосходные спелые королевские манго, со смертельным ядом внутри. Нероли скептически улыбнулся: - Если уж на то пошло, я бы выбрал что-нибудь получше… Бананы, например. Ведь вы манго терпеть не можете, после того, как объелись, на самом первом моём карнавале. - Так я и думала! Только вы об этом знаете, Нероли, больше – никто, – облегчённо вздохнула Гемма. – К счастью, эта грязная инсинуация, автор которой мне неизвестен, закончилась вполне благополучно. Как видите, я жива и здорова! - И, слава Богу! – заключил Эльстед. – Но кто мог желать вашей смерти? Адори? У неё имеются некоторые мотивы… - Не думаю, – возразила Гемма. – Вообще, вся эта история с отравлением – шита белыми нитками. Я подозреваю нашего милейшего герцога Абрамесса. Кому, как не ему, хотеть, чтобы я возненавидела вас всем сердцем! - И как? Вы возненавидели? - Нет… не смогла… Просто что-то очень важное во мне – умерло… Но теперь – вновь оживает. - Отрадно, – заметил император, становясь ехидным. – Итак?.. - Итак, регент получит корону! – твёрдо сказала Гемма, притворяясь, что хочет запустить в Эльстеда диванной подушкой. – А вы – обретёте свободу. И тогда – делайте, что вам заблагорассудится, но только – за пределами этого государства! Император сделал вид, что мучительно размышляет: - На Востоке я тоже приговорён к смерти… - Значит, и – вне пределов Востока, – невозмутимо добавила королева и строго приложила белый пальчик к его насмешливым губам. – И только попробуй сказать: «нет!», любовь моя! В ответ на это император лишь обезоруживающе улыбнулся: - Ну что ж, сдаюсь… Будь что будет! Но… Эльстед схлопотал-таки легчайшую оплеуху, и – не преминул отомстить её величеству, едва не задушив ту в пылких объятиях… Жизнь продолжалась…