Он и она в заснеженном лесу

Утро в курортном комплексе «Горный орел» началось бодро. С самого утра людей на улице сопровождала приятная музыка, под которую особо спортивные личности делали зарядку на свежем воздухе. Для тех, кому активный отдых мало интересен, уже открылись бары и милые уютные ресторанчики. Весь комплекс состоял из нескольких отелей и домов отдыха, в котором и проживали отдыхающие, а вокруг находились различные заведения для развлечений. Бары, клубы, рестораны, караоке, боулинг — выбирай на любой вкус. Также в комплексе имелся небольшой сад, в котором в теплое время года можно было собирать вкусные сочные яблочки, груши, вишню и сливы. Из сада небольшая тропинка вела к аллее. Огромные вековые деревья прикрывали дорожку, выстланную ровной плиткой, от снега, дождя и любых погодных катаклизм, которые часто обрушались на регион. Все вокруг оживало. Активность появлялась и в спортивном зале, содержащем в себе светлые умы Российской Федерации. Первым из этой неуловимой семерки проснулся Иван Николаевич, пожелавший пораньше отправиться к горной вершине, дабы запечатлеть ее необычайную красоту у себя на холсте. Следом за ним проснулся Брагин, пробудивший вслед за собой Нину. Павлова, не терпевшая посторонние шумы, проснулась от шорканий коллег, а за ней очнулись Куликов и Ханина. Плевать на происходящее вокруг было только Геннадию Ильичу, который после вчерашнего не мог даже глаза открыть, не говоря уже о том, чтобы встать. Под кряхтения и стоны старшего товарища, более живые коллеги собрались на завтрак, получив от Кривицкого многострадальческий кивок на предложение их догнать. Когда врачи пропали с поля зрения, Геннадий оторвал голову от подушки, хватаясь за нее руками. Настолько сильной головной боли, которую он испытывал сейчас, он не испытывал никогда. Было такое чувство, как будто еще одно движение, и клочки взорвавшейся головы окажутся разбросанными по всему помещению. Но если он не встанет сейчас, то сегодня весь день будет потерян, а для него этот отпуск слишком короткий, чтобы проводить его, лежа на кровати. Кое-как поднявшись на ноги, он побрел в душ, чтобы хоть как-то прийти в себя и привести свой внешний вид в порядок. В столовой на завтрак выдавали два блюда на выбор. Первым была манная каша, по традиции с комочками, а второе — классическая яичница глазунья, без соли и перца. Также на выбор был чай и компот. Конечно, компания хирургов не отличалась приверженностью к правильному питанию, поэтому все, кроме Ирины, взяли яичницу с чаем. Выбрав самый большой столик, чтобы уместить всю свою компанию, коллеги принялись за еду. Столовая наполнялась новыми людьми. Кто-то из них только проснулся, а кто-то уже успел спуститься с гор на лыжах, сполна получив утреннюю дозу адреналина. Среди новых людей был мужчина с седой кучерявой головой, одетый в веселый желтый свитер. Он изо всех сил пытался сделать вид, что его ничего не тревожит, но головная боль напоминала о себе с все большей силой. — Ой, Геннадий Ильич, а мы вам тут кашку взяли, проходите к нашему столу, — помахал Брагин, зазывая коллегу, который уже двигался в их сторону, — выглядите не очень — Спасибо, Олег Михайлович. Всем доброе утро, — он медленно опустился на стул, пытаясь не совершать лишних движений — Ну вы, Геннадий Ильич, даете. Не ожидала от вас, — вскрикнула Ханина, задорно посмеиваясь — Анечка, потише, пожалуйста, — он взял ложку и зачерпнул кашу — Меньше пить надо, Геннадий Ильич, а то такими темпами мы вам еще и печень новую искать будем, — Павлова не смогла сдержаться от язвительного замечания, — вы кушайте, кушайте, восполняйте силы, вечер еще впереди — Ирина Алексеевна, а чего вы так на своего друга рычите, — хихикнул Брагин, — все-таки не первый десяток лет знакомы — Это кто вам такую глупость сказал? Нас с ним, — она указала на Геннадия, — вообще ничего не связывает. Только работа и ничего больше, — она уткнулась в тарелку, поглощая очередную ложку каши — А наш информатор донес нам другую информацию. Вы же в девичестве Егорова? — он вскинул бровь, давая понять, что им известно больше, чем нужно — И что? — ответила вопросом на вопрос Ирина, потянувшись за кружкой чая — Как что? Значит вы и Геннадий Ильич знакомы еще с института, — заключил Олег и отставил свою тарелку — Даже более, чем знакомы, — добавила Ханина, так же закончив завтрак — Мало ли сколько Егоровых на планете, я этого человека впервые увидела, когда он устраивался на работу. Все. Закрыли тему, — она презрительно посмотрела на Геннадия, который в данный момент времени не вникал в суть разговора, а просто ел, — лучше рассказывайте, кто чем будет заниматься сегодня — Мы с Нинкой по аллее прогуляемся. В садик заглянем, там, говорят, красотища такая, — сказал Олег, приобняв Нину за плечи — Мы с Сергеем Анатольевичем пойдем на разведку в местные заведения. Да, Сергей Анатольевич? — Ханина ткнула жующего Куликова в бок — Да-да, мы по барам, — заключил Сергей — Ну а вы, Геннадий Ильич, чем займетесь? — сказала она специально громче обычного, выводя мужчину из задумчивого состояния — А? Да я тут посижу. В шашки поиграю, пазлы пособираю, — немного покашляв, ответил мужчина, который все еще ковырялся ложкой в каше — Ой, скучный вы какой, а я вот на лыжную прогулку пойду. Здесь такие маршруты прекрасные. Одним словом — красота, — отчеканила Павлова, ударив по столу ладонью, при этом покосившись на сжавшегося от шума Геннадия, — ну что ж. Расходимся, товарищи. Встречаемся на ужине в 18:00. Без опозданий, — она встала и отправилась за вещами — Да…начальство оно и в отпуске начальство, — сказал Брагин, которого поддержали все, кроме задумавшегося Геннадия. Отпускать Ирину одну он не хотел. Боялся, переживал, думал о самом плохом, что с ней могло произойти. Но со своей головной болью он тоже не мог просто взять и встать на лыжи. Надежда оставалась только на анальгетики, которые он принял перед завтраком. Встав из-за стола, он попрощался с коллегами и отправился вслед за Ириной, чтобы сообщить, что готов составить ей компанию — Ира! Ира постой, — он ускорил шаг и, догнав женщину, взял ее за запястье — Отпусти меня, маньяк, — она попыталась убрать его руку, но для этого не нужно было применять никакой силы, потому что он отпустил ее сам — Ира, я просто хотел сказать, что пойду вместе с тобой, — они стояли у двери, которая вела в их временное жилище, но не решались войти — Я тебя не звала. Что ты ко мне вообще прицепился, Кривицкий? Ты еле на ногах стоишь, какие лыжи? От тебя одни проблемы, — она решила первая зайти в комнату, чтобы не выяснять отношения в коридоре, — ты никуда не пойдешь — Ира, я уже все решил. Я иду с тобой, и это не обсуждается. Я не могу отпустить тебя одну. Давай собирайся, жду тебя у входа, — он легко коснулся ее плеча и вышел на улицу, где яркие лучи солнца отражались от снега, ослепляя мужчину.

***

Добрались до пункта проката они без приключений, что уже радовало. Подобрав нужные лыжи, они выбрали наиболее понравившийся маршрут и заскользили на лыжах между стройными деревьями, заваленными снегом. Их прогулка в абсолютной тишине затянулась на полчаса. Они скользили между деревьев, двигаясь строго по указателям и любуясь открывающимися видами и изредка пробегающими мелкими животными.

***

Два студента шестого курса взявшись за руки и переглянувшись, оттолкнулись лыжными палками, покатившись со склона горы. Неровности Подмосковья притягивали к себе пару

влюбленных очень давно, но отсутствие свободных выходных мешало их планам. Но вот

зимняя сессия сдана на отлично, практика пройдена, а это означает только одно — начались зимние каникулы, что и послужило поводом для посещения горнолыжной базы

— Ирка, стой! — кричал худощавый кучерявый парень, отталкиваясь лыжными палками как можно сильнее, чтобы догнать свою спутницу, но слышал только задорный смех девушки, — Ира! Ее волосы, торчащие из-под шлема, развивались на ветру, а глаза, прикрытые очками, восторженно блестели. Наконец-то они выбрались из города, чтобы вместе провести эти выходные. Юноша неумело орудовал лыжными палками, пытаясь удержать равновесие, но все-таки догнал девушку в конце трассы. — Ира, ты меня когда-нибудь до инфаркта доведешь. Куда так летишь? Я же волнуюсь! — Генка, не нуди. Ты сюда приехал, чтоб на равнине сидеть? Посмотри вокруг, Гена, горы! — она подняла руки и покружилась вокруг, завлекая в круговорот своего молодого человека — Неугомонная ты моя, — на его лице разлилась улыбка, — за это и люблю — Нет, это я тебя люблю, — кинулась она ему на шею, — и не занудствуй, тебе не идет, — она мимолетно поцеловала его нос и побежала к подъемнику, — давай скорее, а то все пропустишь!

***

— Ох, Ирка, я ж на лыжах лет тридцать не стоял. Вот как мы с тобой тогда в Подмосковье катались, больше ни разу этим не занимался, — кричал он ей, совершенно забыв про головную боль — И не начинал бы. Я хотела побыть в одиночестве, а не выслушивать твое занудство, — она фыркнула и отвернулась в противоположную от него сторону и, не замечая указателей, рванула вперед, убегая от мужчины — Ир, ну я же перед тобой уже тысячу раз извинялся. Что мне еще нужно сделать, чтобы ты перестала на меня злиться? — ему пришлось догонять ее и перейти на крик — Кривицкий, я тебе уже говорила, что между нами все кончено. У меня новая жизнь, новый мужчина, который, в отличии от некоторых, от меня к отцу не сбегает, — она остановилась, — и не тебе, мой милый, говорить про извинения. Ты эгоист, Гена, тебя интересуешь только ты, — она ткнула в его грудь пальцем, кинув презирающий взгляд — Если бы меня интересовал только я, то меня бы здесь не было. Я поперся в этот лес ради тебя, потому что волнуюсь, что с тобой может что-то случиться, — он сбавил громкость голоса, надеясь на мирное продолжение разговора — Да что вы говорите? Ты предал меня, Гена. Пре-дал, — отчеканила она по слогам, — я видеть тебя не хочу, а ты вечно мозолишь мне глаза, — она помахала рукой перед глазами. Эмоции плескали через край, хотелось решить все здесь и сейчас — Ты предлагаешь мне уехать? — спокойно спросил он, глядя ей в глаза — Что? — Ты хочешь, чтобы я уехал обратно в Израиль? — повторил он свой вопрос — Делай ты, что хочешь, только перестань портить мне жизнь, — она на секунду отвернулась от него, обдумывая, что сказать дальше, — без тебя было лучше. Не виделись тридцать лет, вот столько бы еще друг без друга пережили, а ты как обычно все испортил! — она медленно двинулась дальше — Разве тебе было настолько плохо со мной? Я тебя не понимаю, — он взял лыжные палки в обе руки и следовал за ней — А ты никогда никого не понимаешь. Прикинулся иностранным дурачком, так и живешь до сих пор, — она двигалась в неизвестном направлении, заводя их все глубже в лес — Но я не предавал тебя. — ветер уносил его слова в сторону, но до нее они дошли в исходном состоянии, заставляя снова остановиться — Не предавал? Ты бросил меня одну, Гена. Бросил во второй раз. А сейчас опять хочешь свалить из страны и сбросить всю вину на меня. И после этого еще доказываешь, что не эгоист, — она уже плохо его видела из-за пелены слез, застлавшей глаза — Я не предавал тебя. Мне было плохо, мне нужна была поддержка, — он опустил голову, не находя сил на то, чтобы посмотреть ей в глаза — Иди к черту, Кривицкий. Я больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Я разрешаю тебе убраться из моей жизни и больше не возвращаться, — она пыталась скрыть покатившуюся слезу, быстро вытерев ее перчаткой — Ир, не делай из меня монстра. Если ты хочешь, чтобы я исчез, я выполню твое желание, но я этого не хочу. Я хочу, чтобы все было как раньше. Ты, я и кот. — он поднял ее лицо за подбородок и вытер слезу, — я этого очень хочу — Поздно, Гена. Слишком поздно. Ничего уже не вернешь. Я нашла человека, который меня понимает и принимает, пути назад нет, — мимолетный взгляд и вновь покатившаяся слеза — Я тебя понял, — сказал он и отошел дальше, чтобы осмотреться — Дурак ты все-таки, — она покрутила головой, пытаясь понять из местоположение, — а мы вообще где? — Я не вижу указатели, — он проверил ближайшие деревья на наличие каких-либо опознавательных знаков и, ничего не найдя, вернулся на место, — Ира, поздравляю — С чем? — Мы заблудились, — пожал он плечами и нервно улыбнулся