дневник баскетболиста.

Ася поняла, кто её мать в очень юном возрасте. Плакала, ручонками сжимала одеяло, но любила её. Любила даже, когда слышала стоны из соседней комнаты. Любила, когда та пьяная под ночь приходила. И ненавидела отца. Ненавидела за то, что бросил её. Звонить пыталась, но всё тщетно, он не отвечал никогда. На день рождения, задувая свечи, загадывала, чтоб он вернулся в семью, ждала. Но он так и не пришёл. А потом выросла. Перестала по вечерам, перед иконкой стоять, молиться, чтоб отец, хоть раз навестил её. И стала ненавидеть бога за то, что не слышит её. И день рождения отмечать перестала, потому что желание не сбылось. *** И теперь школа портит настроение Кире окончательно. Нудная, душная и противная. Мерзкие одноклассники и более мерзкие подруги. Скрипучий стул и вялая атмосфера. Лишь на Асю не злится, та тогда особо не вникала в разговор и в основном молчала, а сказать слово против боялась, Кира это прекрасно знала, хоть это её и огорчало временами. Что взять с человека с детским мировоззрением? Физически они все дети, а морально далеко нет, давно уже жизнь познали, только Ася вёдет себя как ребёнок, но Киру это особо не напрягает. И Лизы нет в классе, Медведева это сразу подмечает, глазами класс обводит, а про себя думает, почему ж ей не всё равно. И догадывается – поиздеваться не над кем. А ей сейчас это как кислород надо. Злость выпустить хочется до боли. – А эта где? – Поворачивается лицом к Асе. Ася от телефона не отрываясь, отвечает. – Опоздает. – И Кира в раздумьях отворачивается. В классе раздаётся крик и все оборачиваются, а потом смеются. – Да, блять. – Вопит Данька. – У меня палец к кроссовку приклеился. И сам смеётся, пытаясь палец отлепить. – Ты зачем это сделал? – Великодушно подходит Асечка, помочь пытаясь. – Я хотел кроссовки заклеить. – Вздыхает тот. И Кире в голову идея приходит. Подходит к парте и супер - клей отнимает у бедного мальчика. – Э, я кроссовки - то не заклеил! – Возмущается Данька. – Если ты будешь ходить раком с приклеенным пальцем к кроссовку, поверь на твои рваные кроссовки даже никто не посмотрит. – Победно хмыкает Кира, довольствуясь своей же шуткой. Ко второму уроку приходит Лиза. Вялая, опухшая и явно невыспавшаяся. То ли всю ночь плакала, то ли пила - не ясно. Тихо по классу прошмыгивает к себе за парту, садится, а потом вскакивает, потому что села на что-то острое. Клей. Оборачивается на Киру, потому что это больше некому делать. – Если бы у тебя хоть немного было мозгов, то ты бы знала, что супер клей засыхает за пару секунд. – И садится на второй стул. Кира, взбесившись, кулаки сжимает и отворачивается. Не удалась шутка. – Не умничай, шавка. – До скрежета зубов раздражает она Киру, как будто всегда и всё лучше всех знает. Что бы Кира не говорила Лизе, та всегда на неё сверху вниз смотрит, хоть Кира и выше её. А возможно её зависть гложет, потому что Лиза и вправду умнее, и возможно ей и вправду плевать на нападки Медведевой. Но она не смотрит на неё надменно и никогда не смотрела, так только Кире казалось, а ту, увы, не переубедить, упëртая, как баран, ей богу. В классе напряжение за километр чувствуется, Кира поглядывает гневно на Лизку, а та и напрочь смотреть на неё не хочет, зарываясь в рукава кофты отворачивается. Ася лишь грустно поглядывает то на одну, то на другую, но не злится, понимает. А потом рукава её кофты, что вот недавно прятали её от убийственного взгляда, сейчас слëзы впитывают и сопли бедной девчушки. Та носом шмыгает и головой о парту упирается, плачет. Сегодня у неё слёзы особенно горькие, потому что матери больше нет. Непутëвой, плохой, но матери, что выставила её на улицу в одних шортах два года назад, просто потому что устала тащить её одна на себе. Это наверное единственный человек, на которого Лиза таит обиду. Она её так и не простила. Не успела. *** Пихает два пальца в рот. Шлëпает. Трахает. Лиза плачет. И проблеваться хочется, только не от пальцев в глотке, а от себя. Её от себя тошнит больше, чем от членов. Противно ей, что позволяет, а ещё больше противно, что за деньги позволяет. И даже скорбить о мëртвой матери времени нет, потому что жить на что-то надо. Потому что о ней никто не позаботится. И еда в глотку уже не лезет, потому что знает как на неё заработала. Когда на утро просыпается наконец, решает. Она так жить больше не может. Не хочет. Противно. До дури противно, хоть кожу с себя сдирай. *** Кира и не заметила, как одна дорожка по средам, превратилась в ещё одну дорожку по субботам и пятницам и иногда с утра перед школой, если финансовые возможности позволяют. Но ей можно, потому что мысли об Ане совсем уже достали, и мать, что постоянно спрашивает самочувствие у Киры, потому что та носом шмыгает постоянно и высмаркивается. "Мать думает у меня насморк круглый год, повсюду грязные салфетки." Она по-прежнему уверяет себя, что не зависима. Легко сможет бросить, просто пока не хочет, ей по кайфу. Но тем не менее желание делать это чаще всё больше, а знакомых, что могут занять денег, всё меньше и меньше. Кира всё меньше ест, отмахиваясь тем, что не хочет и наедается сладким, потому что больше ничего не лезет. В первый раз в жизни она пропустила тренировку, просто потому что захотела "отдохнуть". В первый раз в жизни она ставит что-то выше баскетбола. Но это её не волнует, перед самой собой оправдывается тем, что просто устала. С уроков уходит пораньше, потому что хочется уже поскорей ощутить этот кайф, а иногда даже не появляется в школе. У неё юность протекает полным ходом и она наслаждается ей, берёт от жизни всё, пока это возможно. И к Лизе теперь лезет чаще, но только тогда, когда ломка начинается и особенно хреново становится. А когда особенно хреново становится Кире в школе, хочется чтоб Лиза не пялилась и не жалела её, хочется, чтоб она сама почувствовала то, что чувствует Кира, хоть она и не виновата. И особенно хреново становится всё чаще, и Лиза получает всё чаще. Она впервые ударяет Лизу в школьном туалете, потому что терпеть больше не может и взгляд этот её раздражает. Но ей не стыдно ни капли. Бесит она Киру ещё сильнее, потому что та больше не шлюха, а Кира теперь наркоманка, хоть и не признает этого. Опускается на дно, пока Лиза из-за всех сил вверх лезть пытается, а так быть не должно. Но у неё есть дело всей её жизни - баскетбол. Друзья. И мать. А у Лизы этого всего нет. И даже, когда получает от неё по лицу - жалеет Киру, потому что когда-то и её мать говорила "я брошу когда захочу". И теперь Лиза точно знает. Чтобы убить зависимость наркомана, нужно убить наркомана.