Амулет Имморталитас

Когда я опустилась на верхушку уличного фонаря, лондонские сумерки пронизывал гнусный моросящий дождик. Вечно мне везёт, ничего не скажешь. Я пребывала в образе чёрного дрозда, бойкой птахи с ярко-жёлтым клювом и блестящим чёрным оперением. Несколько секунд спустя я уже была столь же мокрой и нахохлившейся, как и любая другая птица в Хэмпстеде. Я повертелс головой и углядела на другой стороне улицы здоровенный бук. Ноябрьские ветра уже успели сорвать с него всю листву, и теперь она гнила у подножия дерева, но густое переплетение ветвей всё-таки обещало хоть какое-то укрытие от дождя. Я пролетела над одинокой машиной, с урчанием ползущей куда-то по широкой пригородной дороге, и вспорхнула на бук. Вдоль улицы стояли немаленькие виллы, окруженные вечнозелёными садами и высокими заборами. В сумерках их уродливые фасады белели, словно лица мертвецов. Впрочем, я была не в духе, может, потому мне всё и виделось таким мрачным. Меня раздражали пять пунктов. Во-первых, тупая ноющая боль, сопровождающая любую физическую манифестацию. Я её просто-таки каждым перышком чувствовала. Изменение облика на человеческий ненадолго притупляет боль, но зато может привлечь ко мне внимание. Причём в самый неподходящий момент. Значит, до тех пор, пока я не буду уверенна, что меня никто не видит, придётся оставаться птицей. Во-вторых — погода. Вышеупомянутая. В-третьих, я позабыла об ограниченных возможностях материальных тел. Вот сейчас, например, у меня зудело над самым клювом, и я тщетно пыталась почесать это место крылом. Четвертым была давешняя парочка. Прорва неясностей. Кто они такие? С чего им вдруг взбрела на ум столь опасная прихоть? Как мне с ними расквитаться за то, что они меня втравили в это дело, прежде чем обоих настигнет скоропостижная кончина? В-пятых… В-пятых — сам Амулет. Это — очень могущественный артефакт, по любым меркам. Проблемами поленилась волна мысль о его заполучении: начиная от неизвестного местонахождения и заканчивая потенциальной стычкой с могущественным владельцем такой вещички. Что мелочь собираются с ним делать, когда его заполучат, — это было выше моего понимания. Дети же не умеют им пользоваться! Возможно, девчонка будет носить, словно некое сверхмодное украшение. А может, это просто последний писк моды — воровать друг у друга могущественные артефакты. Простые люди колпаки с колесных дисков крадут, а оккультисты — амулеты. Но даже если и так, я никогда прежде не занималась подобными настолько слепыми кражами. Обычно в поручении присутвует как можно больше конкретики — люди думают это обезопашивает их от своевольных проказ демона. Эта же пьянь ни уточнила ничего, ни места нахождения амулета, ни, черт возьми какое грубое нарушение протоколов всех оккультистов, сроков выполнения приказа. Еще пару сотен лет тому я бы непременно воспользовалась данным промахом дабы подольше подокучать самоуверенной молодежи, но… Старость не радость. Я ненавижу этот мир всем своим нематериальным нутром и не имею желания задерживаться дольше положенного. А дело может оказаться непростым даже для меня. Я закрыла свои птичьи глаза и открыл глаза внутренние, одни за другими, на разных планах. [Примечание: У меня имеется доступ на семь сосуществующих планов бытия. Они частично перекрывают друг друга, будто слои помявшегося венского торта. Семи планов кому угодно хватит за глаза и за уши. Те, кто действует на большем количестве, просто выделываются.] Я огляделась по сторонам, перескакивая с ветки на ветку в поисках наилучшего обзора. Как минимум у трёх вилл, стоящих вдоль улицы, имелась магическая защита — наглядное доказательство фешенебельности района. Те две, что находились подальше, я изучать не стал. Меня интересовало здание, стоящая через дорогу — в некотором отдалении от проезжей части, так, что свет уличных фонарей до него не доставал. По правде, единственное достойное оккультное местечко на весь квартал. Научная библиотека имени очевидно давно стало местом туристическим, но верьте моей отсутствующей душе — тихие заучки лучше всех маскируются под добрых и пушистых. Сама библиотека стала бы любопытным открытием для любого начинающего маминого маленького темного мага, но для меня интереса не представляет. В отличии от книгохранилища в зарослях за «достопримечательностью». Не знаешь где найти таинственную темную штучку — загляни на городскую свалку артефакторики. Даже если не отыщешь ее там — наводка хоть одна жа всплывает. Вновь оглядываюсь. На первом плане всё было чисто, но на втором потрудились сварганить защитную цепь; она опутывала высокую стену сада, словно синяя светящаяся паутинка. Но этим дело не ограничивалось: свечение уходило вверх, образуя огромный мерцающий купол над невысоким белым домом. Что ж, придумано неплохо. Но мне по зубам. Ни на третьем, ни на четвертом планах ничего не было. А вот на пятом я углядела троих сторожей-охранников, рыщущих в воздухе, над самой кромкой стены. Они были сплошь тускло-жёлтые. Передвигались эти ребята на трёх мускулистых ногах, причём каждая нога описывала полный круг, так что движение их конечностей напоминало вращающийся в вертикальной плоскости трехлопастной винт, насаженный на хрящ-ступицу. Над ступицей клубилась какая-то расплывчатая масса, а в ней красовались два рта и несколько внимательных глаз. Охранники беспорядочно носились по периметру сада. Издали я выглядела дроздом на всех семи планах. Но если подберусь поближе, не исключено, что они раскусят мою маскировку. На шестом плане было чисто. А на седьмом… Хм, любопытно. На седьмом вроде бы ничего подозрительного не наблюдалось: обычный дом, обычная дорога, обычная ночь; но я была абсолютно уверенна — нутром чуяла, если хотите, — что-то там притаилось. Я с сомнением почесала клюв об нарост на стволе. Как и следовало ожидать, здесь была задействована мощная магия, причём в изобилии. Слыхала о Лондонском братстве. У него была репутация грозного и безжалостного клуба заносчивых аристократов. Мне как-то везло — меня никто из членов никогда не вызывал, и теперь я вовсе не жаждала испортить отношения с ними или их слугами. Но у меня не было выбора — я должна была выполнить приказ мальчишки. Насквозь промокший дрозд спикировал с ветки и перелетел через дорогу, старательно обогнув круг света от уличного фонаря. Птаха приземлилась у угла ограды, на пятачок, заросший чахлой травой. На пятачке валялись четыре чёрных мешка с мусором, ждали утра и мусорщиков, которые их подберут. Дрозд вприпрыжку скрылся за мешками. Кот, наблюдавший за птицей с некоторого расстояния [Примечание: На двух планах сразу. Коты это умеют. ], несколько мгновений ожидал, что та выпорхнет, не дождался и из любопытства сунулся за ней. Но дрозда за мешками не оказалось. И вообще никаких птиц там не было — лишь свежая кротовина.