dance with a devil

      В тихом Монреале снова весь день шел дождь. Он окрасил город в серый цвет, противный цвет мокрого асфальта. Преобразить вновь его могли лишь отражения вывесок в лужах, по которым, не жалея ботинок, ступал Кайл. Яркие огни разлетались вместе с каплями из-под подошв его крепко шнурованных невысоких ботинок. Легкий черный тренч из водоотталкивающего материала сохранил его одежду под ним сухой, но волосы промокли до самых корней. В маленькой сумке на цепи, вмещающей в себе почти только телефон, он и вибрировал, не давая покоя. Но Кайл не мог вытащить его под проливным дождем. Да, производитель гарантировал, что мобильник непромокаемый, но молодой кореец не любил подобный риск.       Месье Со привлек к себе внимание в «Ренаре», как очередной посетитель, решивший укрыться от проливного дождя. Махнув рукой бармену, он быстро прошел по залу, оставляя за собой мокрые следы и капли, стекающие с тренча. Кайл прошел к непривычному для себя месту — самым дальним от входа столикам с диванами. Он их не любил, ему казалось, их занимают самые неуверенные в себе люди, которые не хотят, чтобы их кто-то видел в лишний раз…       Весь мокрый и явно недовольный, он остановился перед столиком, за который хотел сесть. За несколько секунд в голове пронеслись недавние события, когда он увидел на носу своего ботинка небольшую багровую каплю, стекшую вместе с дождевой водой на пол. Буквально десять минут назад этим самым ботинком он безжалостно избивал очередного кидалу, решившего, что смыться с его товаром — гениальная идея, которая еще никому до него не приходила в голову.       Кайл и без того был постоянно на взводе. Уже приличное количество времени он не мог найти себе достойного полового партнера. Всегда все было не так. Слишком тонкие руки, пальцы короткие, перекаченные бедра, оттенок глаз, грязные словечки, шлепал не так, зачем-то кусал, был слишком сопливым, грубо пихал пальцы в рот. Несчастный кидала почувствовал весь его гнев на себе через удары подошвой по лицу. Кайзер предложил подбросить его до дома после, но Кайл отмахнулся и вышел на улицу под проклятый дождь. Сигарета не зажглась в такой густой завесе воды. Зонтика с собой не было.       Паскудный день.       Сволочная неделя.       Кайл собирался напиться в надежде, что хотя бы так снизит планку качества партнеров и испытает нормальное, привычное удовольствие с кем попадет. В сумке снова завибрировал телефон, Кайл, матерясь, принялся его доставать. Одновременно со взглядом в экран он все-таки уселся на кожаный диванчик прямо в своем мокром тренче. Противно было даже чувствовать себя немного вспотевшего, вдобавок в мокром плаще, но…       Вдруг на все стало плевать. Ему звонил Тео.       Весь мир для Кайла резко сжался и сконцентрировался в одной точке, на этих буквах перед глазами. Те-о. Те-о. Сердце молодого мужчины стучало словно в такт произносимого мысленно имени. Мужчина после прошлой попытки связаться не писал и не звонил уже около пяти дней. Кайл уже порывался ответить, но его сдерживали собственноручно выставленные рамки. Он мысленно повторил слова Матео, сказанные на прощание. Кайл за несколько мгновений убедил себя, что в этом не было вины Тео и в нем говорило вещество. Тео не позволил бы себе такого. А может, Кайл просто слишком хорошего мнения о нем? Вдруг это действительно сказал Дюран, полностью себя осознавая? Кореец никогда не сможет узнать, если не ответит на звонок. К тому же, теперь Тео либо чист, как стеклышко, либо действительно при смерти…              — Лейтенант Дюран.       По спине Тео мгновенно начали спускаться микроскопические кристаллики, пронизывающие позвоночник. Больно, щекотно, страшно и волнительно. Никакой надежды на ответ спустя четыре безрезультатных звонка. Вдруг голос Кайла в ухе, тот, от которого успел отвыкнуть. Характерное расе произношение, совсем еле слышная хрипотца, за которую можно поблагодарить сигареты. Тео нервно сглотнул, бегая глазами по книжным полкам в своей комнате, будто надеясь найти там подходящее слово для приветствия.       — Решил позвонить, чтобы просто страстно подышать мне в трубку? — Кайл не выдержал долгого молчания. Он испугался, что Тео над ним просто издевается и звонит ради этого. Мужчина начал мотать головой и только через секунду осознал, что Кайл этого не видит.       — …нет. Думаю, нам нужно поговорить.       — С чего бы это ты решаешь за нас? Говори прямо. Тебе нужно со мной поговорить. Что ты хочешь? Диски, порошок, или тебе уже нужна вакцина? Извини, таким не помышляю.       — Прекрати, Кайл.       — Кайл-и, — азиат не уставал поправлять. Ему хотелось, чтобы именно Тео называл его так, и никто другой. — Если ты звонишь за товаром, то извини, я не собираюсь больше с тобой сотрудничать.       Тео слегка поджал губы от обиды. Кайл нарочно приводил те же слова, на которых мужчина оборвал их общение в ту злосчастную ночь. Кайл сидел, откинувшись на спинку дивана и слушая тишину в трубке и то, как с волос на кожаную обивку и влагостойкие плечи капает дождевая вода. Тео молчал. Явно думал, что сказать. Азиат терпеливо ждал, больше не перебивая и не подкалывая. Он все же не знал, в каком Матео находится состоянии и не звонит ли, чтобы попросить помощи. Всякое могло быть…       — Я хочу попросить прощения.       — За что? — спросил молодой мужчина, не пытаясь делать из себя дурачка. Он спрашивал всерьез. Ему было важно понять, о чем именно сожалеет Тео и чего хочет. Если он попросит прощения за то, что глупо завершил их отношения и попросит снова «продавать» ему е-шки, Кайл молча сбросит звонок и больше никогда не ответит…       — За то, что повел себя по-скотски. Ты был прав, мне нужно принимать препараты, а не всякую… гадость. Но тогда я просто тебя не услышал…       — И что, мне от твоих извинений должно полегчать? Не трать время.       — Что я могу сделать, чтобы загладить вину?       — Ничего, Тео. Такую вину не загладить, — Кайл говорил, невольно сжимая пальцы на телефонной трубке до боли. Стоило только услышать голос лейтенанта, как осознание того, что он уже давно был мысленно прощен обрушилось на Кайла. Его мокрое от дождя лицо умело скрывало две быстро появившиеся влажные полосы под глазами. Нужно было придумать что-то, чтобы не обидеть Матео смертельно, но все же вызвать в нем желание более не связаться с ним… — Знаешь, мне некогда слушать твои трогательные речи. Меня ждут.       Довольно строго оговорившись, Кайл отключился. Телефон с чрезмерным шумом упал на столик, и кореец откинулся на спинку еще больше. Холодные ладони спрятали лицо, но из-под них все равно виднелись губы, странно улыбнувшиеся, а затем болезненно поджатые от досады. Несколько долгих секунд Кайл предавался счастью от того, что снова услышал голос Тео, но быстро одернул себя, выпрямившись. Он не мог знать наверняка, действительно ли Дюран раскаялся, ему нужно увидеть его, чтобы понять, что тот не блефовал и не скрыл свое желание получить дозу за попыткой извиниться. Кайл неплохо играл в карты, но уж точно не по телефону, так что личная встреча была необходима.       Но Матео не перезванивал. Молодой кореец переживал и заказал себе полную бутылку крепкого джина, чтобы выпить несколько стопок махом. Кайл наблюдал за посетителями «Ренара», перебирая собственные мысли в голове, как в картотеке. Приятные воспоминания с Тео вперемешку с дурными, но их было мало, так ничтожно мало, что они растворялись и постепенно стирались. Даже их последняя встреча и все неприятные слова…       Кайл сам себя не понимал. Следующая стопка джина залилась в разгоряченное им же горло, обволокла и обожгла, заставила вздрогнуть от резкого удара алкоголя в нос изнутри. Неприятно, но разве это когда-то останавливало Кайла? Он делал много неприятных вещей в своей жизни уже просто по привычке или в надежде, что они начнут доставлять удовольствие. Именно так и случилось с его увлечением местью… Поначалу кореец сходил с ума от мысли и о том, сколько судеб поломал, сколько людей покалечил. Но мозг устал сопротивляться, сдался и велел Кайлу начать чувствовать подъем настроения в самые ужасные и отвратительные моменты в жизни. Улыбка при взгляде на ослепшего Вивьена, прикусывание губ во время чьих-нибудь пыток, злорадство в момент измены Бернарда вместе с ним… Психика Кайла делала все, чтобы эти события не оседали на его легких черной плесенью, от которой задыхаешься…       Только вот Тео… почему-то, подобных чувств в нем не вызывал. Думать о том, что он убивается где-то в туалетах клубов или трахается под кайфом с кем попало без защиты и рискует подхватить ВИЧ, например, было невыносимо больно. Оттого Кайл и притащился в этот печальный дождливый вечер в «Ренар» и, слушая свои нелюбимые композиции, звучащие отдаленно и ненавязчиво, заливал в себя чистейший и вкуснейший джин, пытаясь поверить в крылатую фразу о том, что можно найти свое счастье на дне бутылки…              Матео уже поспешно собирался на встречу с Кайлом. Мужчина понятия не имел, где он, и знал только два места, где можно поискать — квартира Кайла и его же бар. Тео был рад, что не придется весь вечер торчать дома и искать себе неинтересное занятие. Не было осознания, что это всего лишь поскромневшая версия его полета в Нью-Йорк за Кайлом, который мог угостить таблеткой, и сейчас тоже у Тео где-то то на подкорке мелькает мысль: «а может он все-таки даст мне что-нибудь съесть или понюхать?». Кроме чувства вины, Тео двигало вперед в том числе и это, но он этого не понимал или не хотел понимать.        Тео быстро переодел домашние штаны на джинсы, но остался в полюбившейся толстовке нежного бежевого цвета с капюшоном. Недовольно обнаружил, что за ухом так и лежит ручка после того, как он оставлял записи в блокноте, и выдвинул ящик стола, чтобы бросить ее туда. Снова гулкий звон в голове и зов схватить две таблетки, лежащие там, на который он теперь отозвался. «Просто отдам их Кайлу, так он точно поверит в мое желание все изменить». Какой-то внутренний голос так же призвал его взять с собой прописанные лекарства. У него появилось некое предчувствие, что он, возможно, не будет ночевать сегодня дома…       Матео на всякий случай надел поверх толстовки легкую куртку из синего вельвета. Сесть за руль побоялся из-за своего шаткого состояния, вызвал такси и под тем же самым дождем доехал до первой точки, где мог находиться его драгоценный Кайл. Каждую секунду, каждый шаг вверх по черной лестнице он представлял все больше и больше прикосновений к нему, больше долгих взглядов и сладких молчаний между ними… вкус пресловутого чая с немного вяжущим вкусом будто возник на губах и языке. Тео, поднявшийся до нужной двери, стоял и смотрел на нее с улыбкой. Он вдруг понял, из чего был тот вкуснейший в его жизни чай.       Дверной звонок по всей видимости не работал, Тео нажал несколько раз, но ничего не услышал по ту сторону. Он стучал, как его собственное сердце в груди колошматило в ребра с требованием наконец выпустить его и дать уже показать, что оно чувствует и с какой силой. Но за дверью тишина, там нет никого, кто может ответить на зов обреченного на скитания по местам встреч Матео. Пальцы невольно сжали пакетик с таблетками в кармане чуть крепче, еще немного, и мужчина их раздавит, превратит в порошок…        Накатила злоба. Кайл попросту его швырнул. Мужчина на пару секунд прижался лбом к двери перед собой и прикрыл глаза, приводя мысли в порядок. Он злился из-за того, что его телу не хватало необходимых веществ, и мозг подыгрывал ему в этой охоте за самим собой. Серое вещество выдаст любую информацию в удобном для Тео свете, лишь бы только он сорвался и снова насытил кровь и разрушающиеся нейроны стимуляторами…       Матео оттолкнулся от двери и поспешил вниз. Сердце не переставало стучать и начало напоминать Тео о том, что следует накормить его чем-то, что поможет унять тревогу, которую он всеми силами подавлял, засовывал поглубже в себя, отвлекаясь на поиски предмета своего воздыхания. Сложно было еще понять, тем более в его состоянии, настоящие ли это чувства, или созданные синтетикой в крови. Тео должен проверить, встреча просто необходима.. тем более сейчас, когда перед ним две чаши весов и он постоянно подкладывает решения то в одну, то в другую…       Снова встреча с излюбленной вывеской и мягким желтым светом, проходящим сквозь большие окна на улицу. Тео очень тихо вошел, сразу же оказываясь в гуле веселых разговоров немного пьяных людей под звуки ненавязчивой музыки где-то на фоне. Все те же деревянные полы, правда, сегодня мокрые. Дождь стекал по окнам снаружи, превращая бар в одну большую спасательную капсулу, запечатывая его от всего происходящего в мире вокруг. Здесь всегда было очень уютно…       Матео прошел к одному единственному свободному столу у окна. Казалось, раньше никто особо их не любил, они часто пустовали, а теперь заняты все, кроме одного и при том того, за которым часто сидел именно Тео… Мужчина прошел, шурша одеждой в гуле голосов, и сел, скрипнув ножками стула по полу. Его взгляд жадно окидывал всех отдыхающих, вглядывался в каждое лицо, но того самого в копне черных вьющихся волос так и не видел…       Ничего удивительного, ведь в эти минуты Кайл жадно скуривал сигарету, стоя в туалете на унитазе так, чтобы дым моментально уходил в приоткрытое на приличной высоте окошко. Его тренч уже висел и сох в служебке, он остался в костюме из брюк со стрелками и пиджака на голое тело. Цвет в общем был черный с синим подтоном, а правая половина пиджака бледно-голубая с резкой границей перехода цвета. К счастью, он остался чистым после разбирательства с очередным крысенышем, но протереть салфеткой ботинки молодому мужчине все же пришлось.       Перед выходом из туалетной кабинки Кайл сделал одно нажатие на дозатор духов, направив его на свою шею. Мандарин, васаби, роза, сандал. Молодой кореец этот запах от Calvin Klein просто обожал и надеялся, что кто-нибудь еще сегодня оценит его по достоинству. Кайл спрятал маленький флакон в сумочку и выскользнул из туалета, тут же случайно встречаясь с каким-то человеком, заходившим в него. Они обтекли друг мимо друга, Кайл успел бросить заигрывающий взгляд и тут же испарился в основном зале бара.       Молодой мужчина прошел к диванчику, на столе у которого стояла уже наполовину пустая бутылка джина. Кайл старался поискать глазами кого-то, кто заинтересован в знакомстве, а если быть точнее — в знакомстве с парнем, водя мягкими губами по краешку пустой стопки в собственной руке. Поневоле его взгляд постоянно пытался метнуться к тому самому столику, но он сдерживал себя и весь вечер не смотрел на этот пустой стол, причиняющий ему боль. Только вот… теперь он был занят. Да еще и кем!.. Кайл сильно закусил губу, увидев, как некто трясущимися руками снимает с головы бежевый капюшон, предоставляя окружающим вид на свои густые, ухоженные волосы…       Явился. Сидел за столом и скучающе смотрел в окно, подперев голову рукой. Кайл попытался стереть быстро возникшую глупую улыбку со своих губ и у него это мастерски получилось, как только он увидел, что кто-то подходит к Тео. Дюран слегка вздрагивает и оборачивается, не слишком пристально смотрит на девушку, стоящую над ним, промокшую и почти обнимающую себя за плечи от холода. Кайл ждет. Поступит ли Матео, как джентльмен и предложит ей присесть из чистой вежливости, или… Не важно, каков будет итог, Кайл все равно успеет сгореть изнутри от неистовой ревности. Как смеет кто-то говорить с его молчаливым Тео, как кто-то может себе позволить улыбаться, глядя в его вечно спокойные, как Тихий океан, глаза?..       Матео напряженно мотает головой и выставляет ладонь в отталкивающем жесте. Та же ладонь быстро указывает на пустующий стул перед ним, мужчина пожимает плечом, суетится. Похоже, пытается объяснить, что ждет кого-то, но, черт… Кайл видит, что Тео ведет себя совершенно не так, как обычно вел. Он сильно дерганый, руки будто не слушаются, жесты размашисты, хотя это не очень уместно. Молодой кореец вздыхает, понимая, что Дюран из последних сил держится… Кайлу пришлось как следует собраться, чтобы подготовиться к разговору с ним, чтобы не дать слабину в неподходящий момент и по глупости не предложить что-то, что успокоит нервы Тео…        К столику Матео молодой кореец подошел уже с расслабленными мышцами лица, не выражая никаких эмоций, и смело положил ладонь на столешницу, привлекая к себе внимание.       — У вас свободно?       Тео резко поднял голову с держащей ее руки и хотел вновь нервно отмахнуться. Мужчина неожиданно встретился со взглядом Кайла и замер, вдохнув чуть спертого воздуха в легкие. Их глаза пытались молча обменяться информацией, той, которую никто из них еще сам толком не осознавал, вернее, они оба догадывались о собственных чувствах, но о чужих даже не предполагали. Матео снова вспомнил, как они пили чай на кухне у Кайла. Кайл же погрузился в воспоминания о поцелуях в лифте в Нью-Йоркском отеле… Кореец, порядком нетрезвый, уже не хотел себя ограждать от Тео и делать вид, что ему на него все равно. Ни сил, ни желания не осталось. Ему хотелось лишь молча рухнуть в его объятия… и нежно признаться во всех своих чувствах…       — Как же я ненавижу дождь, — сокрушаясь, молодой кореец опустился на второй стул за столиком, как раз напротив Тео. Синеглазый мужчина не мог отвернуться, смотрел на лицо Кайла, к которому привык за короткий отрезок времени их знакомства и общения. Азиатское опущенное веко манило его теперь куда сильнее, чем блондинистые волосы вокруг чьего-нибудь невинного лица, а то, что Кайл был выпившим, добавляло томности его немигающим глазам.       — Мне нравится.       — Что? Дождь? Однако при этом ты абсолютно сухой, а я вот промок до нитки…       — Нет. Мне нравится, как выглядят твои мокрые волосы.       — Спасибо за комплимент, подхалим, — Кайл откинулся на спинку стула, позволяя Тео увидеть чуть больше своей груди в вырезе пиджака. — Ты же не пытаешься увильнуть от необходимости извиниться передо мной, говоря приятные слуху фразы?       — Нет. Я отвечу за все свои слова.       — Твоя излишняя серьезность напрягает даже меня. Плохо себя чувствуешь? Ты, похоже, давно ничего не употреблял.       Кайл, как обычно, раскрывал его болезненные точки, как по щелчку пальцев. Для него это было настолько же легко, как отделить кожуру от спелого банана. Молодой азиат даже смотрел на него с явным призывом. Раздевайся, Тео. Он и так знает о тебе все, что только можно. Пытаешься слезть, но видишься с ним, прикрываясь желанием загладить вину. Попроси у него то, что тебе нужно…       Мужчина старательно кивнул, соглашаясь со словами Кайла и прогоняя навязчивые мысли из своего мучающегося мозга.       — Не то, чтобы давно… но достаточно для того, чтобы неважно себя чувствовать.       — У тебя раньше были попытки завязать? — Тео помотал головой в ответ, а Кайл вздохнул. — Значит, готовься. В какой-то момент тебе придется выбирать между смертью и очередной дозой. По крайней мере, тебе будет так казаться. Конечно, ты не умрешь, ты сидел на нетяжелых веществах. И все же…       — Я все это понимаю.       — Вряд ли ты и правда понимаешь, — вдруг Кайл подался вперед, как змей, бросающийся на беззащитного мангуста. Тео невольно отшатнулся назад, встречаясь с его вкрадчивым взглядом. — Я много раз видел людей в абстинентом безумии. Они готовы на все, чтобы облегчить свое состояние. Я бы тебе даже посоветовал отправиться в рехаб, но ты же полицейский… и это точно не вариант. Может, пойдешь на психотерапию?       — Придется.       — Я рад, что ты хочешь заняться собой всерьез, но ничего не выйдет, пока ты говоришь «придется», Тео… — молодой азиат приподнялся со стула, стараясь приблизиться к лицу Матео. Находясь ближе, он разглядел темные круги под чужими глазами и то, что радужки словно стали немного тусклее. Привычный уже блеск от молли в них исчез, синие озера начали превращаться в мутную трясину. Кайл отчетливо видел, что история ремиссии Тео — далеко не из тех радужных, где человек завязал однажды и больше никогда не притронулся. Матео будет сходить с ума, сорвется в ближайшее время, потом снова через месяц, через полгода, год… пока однажды чудом не завяжет навсегда.       — Я не знаю, как выдержу сеансы. Раньше мне всегда хотелось просто встать и уйти. Знаю, что это звучит глупо, но…       Тео провел ладонью от бровей до макушки, приглаживая волосы. Кайл незаметно закусил нижнюю губу, любуясь им. Матео не был идиотом и вполне осознавал многие вещи, которые с ним происходили и происходят. Тогда что же с ним, все-таки, не так? Кайл, конечно, не смог бы самостоятельно разобраться. Все же психология для него была поверхностным увлечением и то благодаря тому, что он повстречал за свою жизнь много разных людей.       — Я уверен, ты примешь верное решение для себя и справишься со всем, чтобы обрести свое истинное счастье, Тео. А теперь, я жду извинений.       Матео, получив короткое и дежурное пожелание лучшего будущего от пьяного языка азиата, опустил руки. Ладони легли на стол и напряглись, взгляд уперся в лицо Кайла, отвернутое в сторону большого окна. Тени от дождевых полос на стекле отражались на его светлой коже, словно струи воды стекали по ней, от самого лба до шеи и обнаженной груди…       — Извини, Кайли. Зря я тебе нагрубил. Я должен заняться своим ментальным здоровьем вместо того, чтобы принимать… всякую гадость.       Наконец, Кайл мельком улыбнулся. Мужчина говорил все, как есть. Эта черта особенно нравилась молодому азиату в Тео. Такая прямолинейность, аналитический ум… и как только его угораздило попасть в круговорот наркотиков для творческих личностей? Может быть, в жизни Тео как раз и не хватало свободного полета мысли? Может, он был заперт в своей голове, как в клетке, где его мучили бесконечные терзания…       — Пришлю тебе пару номеров моих знакомых психотерапевтов, психологов. Позвони, расскажи, ничего не утаивая. Потому что не каждый будет готов за тебя взяться. Такое открытое сопротивление терапии при всем желании выздороветь это как-то странно, — Кайл сразу же начал искать эти номера в своем телефоне и переправлять их в сообщения Тео. У мужчины телефон зазвенел в кармане от приходящих уведомлений. — Может, ты никогда и не хотел быть здоровым? Собирался всю жизнь страдать, винить себя, мучиться. Некоторым это нравится.       Тео даже задумался. Ему не приходилось ранее смотреть на свою жизнь через призму подобных размышлений. Нравится ли ему страдать? Определенно нет. Это страшно, находить себя на грани жизни и смерти, с лезвиями в руках или кучей таблеток в ладони. Звонить брату, стыдливо признаваться, что забросил препараты и потом рыдать у него на коленях, как тряпка. Авель, Боже, как ты до сих пор его такого терпишь?..       — Я бы хотел, чтобы бесконечный гул голосов в моей голове прекратился. И все.       — И что же они тебе говорят?       Матео надолго умолк под пристальным взглядом голубых глаз Кайла. Молодой мужчина наклонился еще вперед, рука дотянулась до ладони Тео. Кончики пальцев по мягкой, ненатруженной коже, по твердым костяшкам и четко отделенным друг от друга фалангам. Дюран подбирал слова слишком старательно. Голос внутри головы был, по правде, только один — его собственный, и он твердил, что Тео виноват во всем, что с ним начало происходить с двенадцати лет.       — Многое. Не хочу говорить, — Тео все же стушевался. — Давай что-нибудь выпьем. Я устал.       Кайл одернул ладонь, немного обидевшись. Снова все скрывает. Неудивительно, что у него ничего не получалось с терапевтами. Если только молчать, прикрываться общими фразами, тебе никогда не смогут помочь. Может быть, Тео просто не умел говорить вслух о том, что чувствует… Кайл предположил, что мужчина вообще не знает, что он сам испытывает. Но Тео знал, отчасти. Например, на данный момент он не чувствовал ничего, кроме пожирающей голову изнутри тьмы.       — Пока ты на пути к тому, чтобы завязать, о выпивке лучше не думай. Она тебя приведет туда же, где ты остановился. Можешь выпить сок, молочный коктейль или смузи. Что угодно, только без алкоголя.       — …хорошо. Тогда на твой выбор.       Явное недовольство отразилось на лице лейтенанта. Он начинал злиться на все подряд. На Кайла, который не позволял заглушить боль хотя бы виски или джином, хотя сам он пьян настолько, что от него пахнет спиртом. На погоду, от которой болела голова, давила твердыми пальцами на виски, будто пережимая сосуды и лишая мозги кислорода. На чертов стул, из-за твердой поверхности которого у Тео начинало сводить правое бедро. Мышца подергивалась. Неприятно.       Кайл угостил Матео стаканчиком «бабл-ти» с манговыми шариками, а для себя взял с клубничными, но туда же подмешал себе джин, который пил еще с начала вечера. Тео некоторое время рассматривал свой напиток через прозрачный пластик и недоверчиво поглядывал на корейца, который в свою очередь уже наслаждался напитком с приятным освежающим вкусом. Мужчина сделал осторожный глоток через трубочку и нахмурился, не ожидая того, что будет действительно вкусно.       — Так какой у тебя план, Тео?       — Снова начну пить свои лекарства. И пойду на сеансы. Найду себе другое увлечение. Займусь спортом, наконец.       — Неужели крепкое тело лейтенанта Дюрана станет еще крепче, чем оно есть? Жду не дождусь возможности прикоснуться к твоему рельефному торсу…       — Может, не стоит?       — О, да брось, — Кайл с возмущением и улыбкой помотал головой, но быстро понял, что Тео вовсе не шутит. Взгляд корейца стал растерянным. — Ты это серьезно? Хочешь сказать, тебе не нравилось то, что происходило между нами?       — А что между нами происходило?       — Черт, давай не будем снова ссориться. Тео, — голос Кайла невольно стал мягче. Он вновь подался вперед, мужчина впервые за вечер ощутил запах его парфюма в смеси с алкогольными парами. Матео зацепился рецепторами за другие нотки этих духов, в его носу на пару секунд задержались груша и ладан, — я правда думал… что…       — Что у нас что-то может получиться? — Дюран прервал речь азиата, не выдержав. Он снова сделал глоток, стараясь отвлечься и заглушить свои яростные мысли по поводу происходящего. С каждой прошедшей секундой он все больше сожалел о том, что говорил, но и остановиться отчего-то не мог. Привыкшему закрываться ото всех мужчине хотелось оттолкнуть Кайла, чтобы не посмел даже думать о нем, как о романтическом интересе.       — Не знаю, — Кайл довольно неожиданно сдался. Обе его руки скользнули к лежащей на столе ладони лейтенанта и снова прикоснулись. Молодой азиат следил за собственными прикосновениями, ощущая, как от них все внутренности наполняются теплом. Все это время, что они не виделись, Кайл ощущал себя пустым и ничем не мог наполниться. Дни тянулись никчемно, он только изредка вымещал не заканчивающуюся ненависть к такой жизни на негодяях, которых ему притаскивал Кайзер. Боль одиночества распространялась внутри, словно зараза, захватывала каждую клеточку тела. Как же он рад, что Тео позвонил ему… и что сделал это именно сегодня. Кайл понятия не имел, куда бы его привели страдания по лейтенанту Дюрану. Как минимум, он уже начал напиваться…       — Вряд ли тебе захочется иметь дело с таким, как я. Мало того, что я представляю для тебя опасность, как полицейский, так еще и заставляю волноваться о себе из-за глупых поступков.       — Твоя полицейская должность совершенно меня не пугает, Тео, — пальцы корейца поднялись выше по руке мужчины и обхватили запястье поверх наручных часов. Кайл быстро наполнился надеждой, услышав слова с тем же смыслом, которые сам хотел бы сказать Тео: «держись от меня подальше». Но опьяненный Кайл этого всерьез сказать не мог, а в словах Матео чуял лишь неумелую попытку уговорить азиата не влюбляться. — Мы все так же можем продолжать видеться у меня в квартире, когда нам обоим захочется сладкого секса. Разве не это связало нас изначально? Бьюсь об заклад, если бы тебе не нравилось меня трахать, то ты не вернулся бы за следующей дозой.       Кайл отважно заигрывал, глядя прямо в глаза и порой на губы Тео. Мужчина заметно сжимал челюсти, словно пытаясь сдержать собственные чувства. Так и было. Матео с трудом оставался на месте и не тянулся к лицу Кайла своим. Хотелось снова на секунду почувствовать приятный запах, уже успевший один раз вскружить мужчине голову. Влажные, почти кудрявые волосы корейца казались чернее зимней ночи, Тео страстно желал к ним прикоснуться. И он не сдержался…       Стоило молодому мужчине увидеть, что рука лейтенанта приближается, как он прикрыл глаза и мягко поддался ей. Чувственные пальцы сжали тонкую прядь, выдавили капли воды на кожу и растерли. Тео представил запах дождевой воды и взмокших от нее волос Кайла, а также едва орошенной духами кожи на шее. Сегодня азиат выглядел немного строгим из-за костюма, но голубая часть пиджака прибавляла той самой присущей ему игривости. На секунду Матео вспомнил отчетливый вкус тела Кайла, сразу всего, начиная от кончиков пальцев, которые он целовал поутру, до влажных, пышущих жаром в моменты страсти губ.       — Это тебе, Тео… лучше не иметь дела с таким, как я, — выпитый джин заиграл на языке корейца, выдавая все его страхи и беспокойства. — Я, конечно, не убийца… но многим жизнь попортил. Взять того же Вивьена… Похоже, мне и самому следует записаться на несколько сеансов. Это чувство вины, от которого я пытался избавиться в Йорке, только усугубилось. Прибавилось то, что я сделал с тобой…       — Я принимал до того, как встретил тебя. И ты не держал руку Вивьена с ножом в ней, — пальцы Матео незаметно перебрались с волос на кожу лица. Нежное прикосновение к гладкому шелку, большой палец скользнул по скуле, остальные цеплялись за уголок челюсти. Тео влюблял в себя Кайла всем, что у него было. Взглядом, голосом, касаниями… и умелым молчанием ради того, чтобы слушать. Кайл не мог устоять, таял. «Неужели узкозадые идиоты не могли попрактиковать растяжку, чтобы встречаться с Матео Дюраном? Какое упущение…»       Осознанная мысль о том, что с Дюраном и правда лучше не связываться, растворялась в мгновениях его прикосновений к лицу. Во взгляде глаз цвета сапфира можно было утонуть, и Кайл делал это с большой радостью. И как ему сдержать глупую улыбку? Невозможно. Голова ластится к руке, губы растянуты от удовольствия и покалывания от переизбытка чувств в низу живота. Тео. Те-о… Кайл взялся пальцами за ладонь на своей щеке и нежно опустил на стол. Больше он бы просто не выдержал…       — О Тео… мне так необходимо услышать эти слова. Простые и банальные, да, но они мне очень нужны. Может, это глупо — просить подобное у человека, который сам нуждается в помощи, но я…       — Кайли, — Тео решительно перебил молодого корейца и крепче сжал его ладонь в своих напряженных пальцах, — ты ни в чем не виноват.       Кайл за доли секунд переменился в лице. Удивление, благодарность и открытая слабость в конце, проявленная слезами. Молодой азиат не любил плакать и уж тем более на людях, но этот человек напротив просто вынуждал. Его теплые слова не оставляли шанса, заставляли верить в них и принимать их, как данность. Слезы горечи и одновременно облегчения тихо скатились с ресниц по щекам Кайла.       — Что будет, если я тебя поцелую, Тео?..       — Я поцелую… тебя в ответ, — запнувшись от возникшего в горле кома, мужчина быстро опустил глаза, до того, как успел показать в них корейцу все свои теплые чувства к нему. Как бы отвратительно Матео себя не чувствовал, Кайл обладал достаточной силой, чтобы заполонять часть пустот в его болезненно ноющей душе. Может быть, он и правда… мог бы помочь Тео? Просто своим существованием в его жизни. Может, этого будет достаточно…       — Раз тебе так нравится вид моих мокрых волос, может, поцелуемся под этим проливным дождем? — Кайл засмеялся, говоря это в шутку и не замечая влюбленного взгляда мимолетно улыбнувшегося Тео. Дождь стучал по большому окну прямо рядом с ними, молодой мужчина обхватывал губами трубочку своего импровизированного напитка и бесстыдно пьянел еще и еще, не зная меры.       — Кажется, кому-то пора остановиться, — крепкие пальцы Тео взялись за стаканчик поверх ладони Кайла, пропуская по ним электрический ток, присутствующий в теле у каждого. Легкий, неощутимый разряд скорее прошелся у корейца в мозгу, заставляя его глупо улыбнуться. Снова чувствовать себя втрескавшимся в старшеклассника мальчишкой, искать возможность случайно почувствовать его самый модный одеколон, поймать мимолетный взгляд, проходя мимо в коридоре… Нечто такое чувствовал Кайл, глядя на Тео. У молодого мужчины буйствовали бабочки в животе, вознося снова давно похороненные болью и разочарованием чувства.       — Давай уедем, Тео… Я мечтаю о том, чтобы выйти из этого бара в твоих объятиях, а не жалко смотреть на то, как ты снова и снова уходишь с кем-то другим… — почти неслышно шептал Кайл, снова будучи на грани слез. Это лишь убедило Тео в том, что азиату пора домой, и он поднялся. Стаканчик выскользнул меж их пальцев и остался на столе, их тела стремительно приблизились, и Кайл почувствовал теплую руку Тео на своих худых плечах. От трогательности собственных чувств ему снова хотелось плакать, а может он и правда просто был слишком пьян…       Матео бережно подвел его к выходу из бара и открыл для него дверь, впуская в помещение прохладный, наполненный влагой воздух. Дождь сыпался на них крупными каплями, Кайл часто запрокидывал голову, ловя их разгоряченной кожей лица. Его пальцы крепко хватались за толстовку на груди и боках Тео, пока мужчина уверенно вел их обоих в приятное никуда.       — Ты на машине, Тео?..       — Нет.       — Давай поедем на моей.       Верная «Субару» все так и стояла на парковочном месте неподалеку от «Ренара», уже не привлекая столько внимания, сколько делала это в самом начале своего появления там. Кайлу пришлось порыться в сумке, чтобы найти ключи и вложить их в ладонь совершенно трезвого Матео. Мужчина открыл машину и собирался придержать дверь для Кайла, но тот вместо того, чтобы нырнуть на сидение пассажира спереди, уверенно забрался назад. Молодой кореец, наконец, почувствовал, насколько сильно напился и понимал, что лучше ему полежать в дороге…       Тео не мог перестать дергать уголками губ. Румяный, непривычно молчаливый и все время улыбающийся Кайл смотрелся забавно, хотелось прижать его к себе и не отпускать до тех пор, пока не протрезвеет. Матео пришлось сдерживать свои порывы замереть под ливнем и стоять так долго, молча обнимаясь. Лейтенант думал, что Кайл наверняка оценил бы столь романтичный жест, но ему не хотелось после валяться на больничной койке с пневмонией. Не исключено, что кто-нибудь из них уже после этой короткой прогулки заболеет.       — Я живу, — Кайл скромно подал голос с заднего сиденья, — в районе Ле Вилаж.       Тео выслушал полный адрес, по которому ему предстояло отвезти Кайла, и это точно был не адрес той квартиры, где они несколько раз виделись. Матео подумал, что он забылся и потому так смело назвал адрес своей настоящей квартиры, но он не был против отвезти его туда. Мужчине в целом было не важно, куда доставить Кайла, главное, чтобы он там был в безопасности и мог спокойно выспаться до утра.       Матео пришлось немного повозиться, чтобы завести машину, за рулем которой он сидел впервые. Когда путь вел его по шоссе и фары освещали промокший асфальт и дождевые капли, летящие вниз, его вдруг посетила мысль, что все это время, что он был в разлуке с Кайлом, он еще ни разу не чувствовал себя так хорошо, как сейчас, когда снова с ним встретился. Опьяневший азиат посапывал на заднем сидении, в колонках его «Субару» тихо играла бессмертная классика от Moby, под которую под стать было и умереть, если честно. Тео набрал полные легкие воздуха и, убедившись, что Кайл спит или хотя бы лежит, закрыв глаза, позволил себе широко улыбнуться. Просто так. Без причины…       — Тео… — через пару минут Кайл подал сонный, разморенный голос, — можешь трахнуть меня сейчас же, пожалуйста…       Просьба без просьбы, открыто звучащая, как искренняя мольба. Матео весело хмыкнул и мотнул головой, поглядывая назад через зеркало, но все равно не видя в нем лежащего на боку молодого корейца.       — Сейчас нет. Для начала протрезвей.       — Как жестоко…       — Тебе нехорошо?       — Нет, мне очень… очень хорошо.       Кайл тихо перевернулся на спину и приоткрыл глаза. В окне машины проносились фонари с определенной периодичностью, вынуждая юного азиата ощутить ужасное головокружение. Глаза пришлось закрыть. Хотелось скорее оказаться дома, чтобы это мучение закончилось. Матео будет рядом с ним, погладит по волосам или принесет влажное полотенце, чтобы положить его на горячий лоб Кайла. Он нежно назовет его по имени, поцелует в щеку и обнимет, позволяя уснуть в своих теплых объятиях. Все так и будет, кореец был уверен.       — В тот день, когда… когда с Виви случилась беда, — довольно неожиданно голос Кайла начал звучать тверже, — я сидел в баре и ждал нашей с тобой встречи. Я надел любимую футболку с надписью «Duran Duran», ну, знаешь… чтобы развеселить тебя. У меня было плохое настроение, но я надеялся, что встречусь с тобой и мне станет лучше. Но он пришел раньше и… он обнял меня при встрече, а мне так не хотелось, чтобы кто-то прикасался к этой надписи. Я так на него разозлился… черт, из-за какой-то дурацкой футболки…       Тео внимательно слушал, надеясь, что Кайл не нуждается хоть в каком-то ответе с его стороны, и был прав. Азиат продолжил:       — Я все время… причиняю людям боль из-за каких-то мелочей. Лезу не в свои дела. Пытаюсь помочь тем, кто мне дорог, но все плюют мне в лицо вместо благодарности… — по щекам Кайла начали скатываться слезы обиды и горечи, но голос его не дрогнул. Он прервался на несколько секунд и протянул руку вперед между сидений. — Угости меня своей сигаретой, пожалуйста.       Тео самостоятельно прикурил свою сигарету для Кайла, оставляя ему лишь возможность лопнуть так полюбившуюся капсулу в фильтре. Мужчина вложил тлеющую палочку в пальцы азиата и через секунду услышал тот самый щелчок, разнесший в последствии по салону автомобиля ненавязчивый аромат мяты.       — Мой первый парень вместо благодарности за то, что я раз за разом вытаскивал его из полицейского участка, кинул меня и вынудил стать полноценным наркоторговцем. Когда я пришел проведать Вивьена и сказать, что чувствую свою вину за случившееся, Бернард наплевал на все мои чувства и почти поимел меня, пока его парень находился в трех метрах от нас…       Тео напрягся. Какого еще черта… Но перебивать Кайла, говорящего о всей своей боли, он не посмел. В перерывах между тяжелыми словами только и слышались торопливые затяжки едким дымом сигареты.       — И вот… снова я ищу свое спасение в человеке, который, скорее всего, тоже распрощается со мной, грязно растоптав мое порванное в клочья сердце, когда все осознает и скажет, что без молли я ему неинтересен… Я не нужен в этом мире никому и не стану нужен никогда, потому что во мне… нет ничего, что можно любить. Я пустышка. Все эти разговоры… Мне приходится задавать всем вопросы или говорить о какой-то херне, лишь бы только никто не спросил что-нибудь обо мне. Что я отвечу? Я не знаю, кто я. Ублюдок, придушивающий голыми руками идиотов, решивших связаться со мной? Или несостоявшийся спасатель, которому не удалось никого вытащить из ямы?.. Тео. Скажи, кто я для тебя?.. Хотя, нет. Лучше ничего не говори. Мне так нравится, когда ты молчишь… Так твои слова кажутся на вес золота, тогда как мои летят пожелтевшими листьями по ветру, чтобы упасть где-то в лесу и превратиться в перегной. Скажешь все, когда сам посчитаешь нужным…       Ресницы Тео подергивались от частых морганий, пока он слушал Кайла настолько пристально, что убавил звук в колонках до минимума. Нужные слова все равно не приходили на ум, Тео не был уверен, что все будет как-то иначе. Что, если Кайл снова прав и Матео, спустя какое-то время, осознает, что этот молодой кореец ничем не цепляет его? Что его тело и кожа не так уж и прекрасны, когда разум ничем не затуманен?.. Что губы имеют вкус горького миндаля или кислого до боли на языке лайма… Пальцы Тео мимолетно прошлись по уставшим векам, слегка разминая. Приятные чувства, появившиеся рядом с Кайлом, смогли перекрыть собой все остальные, но это не могло длиться вечность. Опустошение и боль постепенно возвращались. Возможно, скоро его снова бросит в жар и он вспотеет, как после кросса…       — Пойдем, Кайли, — мужчина открыл заднюю дверь и протянул руки к задремавшему корейцу. Мягкие волосы цвета черной смородины зашевелились и поднялись с сиденья, руки послушно схватились за предплечья Тео и помогли всему оставшемуся телу выбраться из машины. Кайл не мог открыть глаза, прижимался к Матео и слышал, как закрывается дверь машины и включается замок сигнализации. Мужчина снова приятно обнимал его и вел вперед, кореец только изредка подсказывал, какой подъезд, какой этаж.       Его квартира находилась в кондоминиуме в относительно богатом районе, этаж седьмой — чуть выше, чем в том его пристанище, куда он водил любовников. Матео смотрел на спящее лицо Кайла в лифте, пока они крепко обнимались. Тео поглаживал молодого мужчину по спине, разглядывая собирающиеся на кончиках закудрявившихся после дождя волос капли. Было бы неплохо Кайлу сходить хотя бы в теплый душ перед сном, но Дюран сомневался, что тот найдет в себе столько сил. И зачем было так напиваться?.. Тео не мог спрашивать такое вслух, имея за собой куда большие грехи, чем бутылочка крепкого раз в пару недель.       За порогом Кайл остатками не спящего еще мозга вспомнил, где находится выключатель и щелкнул по нему пальцами. Тео заметил, как медленно и мягко зажигаются лампочки под потолком и просторный коридор наполняется теплым светом. Дерево, стекло, металл и много разных тканей — основы, из которых состоял весь интерьер большой квартиры корейца. Тео разглядывал все, пока они проходили через гостиную в сторону спальни, не забыв снять обувь на пороге. Кайл попросил об этом одолжении. Он не терпел никакую грязь в этом месте…       Светлые стены, длинные не вычурные шторы и тюли, наполненные мебелью и всяческой безделицей комнаты, вроде странной формы зеркала на стене в гостиной, картины с неразборчивым изображением или пустой большой вазы, похожей на греческую амфору. Тео казалось, что если распахнуть шторы и выглянуть в окно, то несомненно станет видно Эйфелеву башню, потянется запах сладкой выпечки с корицей и шоколадом и откуда-то начнет слышаться мелодия, сыгранная на тосканской цитре. Атмосфера Парижа, в котором Тео даже никогда не был…       — Матео… — Кайл потянул мужчину за ворот куртки за собой дальше, вглубь такой же большой спальни с высокими потолками, — идем. Останься… не говори, что у тебя завтра дела, я прошу тебя…       Тео не смог сопротивляться. Оставив всю свою одежду сохнуть на креслах и стульях, они вдруг оказались обнаженными друг перед другом. В приглушенном свете, бьющем только через открытую дверь из гостиной, Кайл осторожно держался пальцами за лицо мужчины и смотрел на него ставшим чуть более осознанным взглядом. Тео. Теотеотео… Кайлу хотелось бесконечно касаться губами этого имени, чтобы оно отпечаталось, стало выгравировано с обратной стороны его век. Чтобы закрыв глаза, он каждый раз видел его. Кореец начинал сходить с ума от сумасшедших чувств, теплившихся в его теле, и больше даже не собирался пытаться держать Тео в списке негодяев.       И только ради него одного ему пришлось создать список с названием «лучшее, что случалось со мной в жизни».       Вымытыми и вытертыми досуха, но жутко дрожащими от остаточных признаков ломки пальцами, Матео осторожно поймал линзу на не дрогнувшем глазу Кайла, стянул с карей радужки и погрузил в специальную жидкость в емкости. Через пару секунд он помог ему снять и вторую. Кайл в благодарность смазано поцеловал его в уголок губ и тут же прижался к нему щекой. Он нежился, как ласковый кот, терся о кожу Тео своей и наслаждался каждым мгновением нахождения рядом с ним. Да, Матео не был большим любителем разговаривать и они все это время толком не перебросились и парой фраз… но вместо этого Тео одаривал многозначительными взглядами, а стоило ему открыть рот, как Кайл ощущал неистовое воодушевление…       Тео сдержал слово и не прикоснулся к Кайлу в эту ночь больше, чем просто ласково, и только чтобы обнять его или погладить по мягким, влажным волосам.              Снова Тео просыпался не дома. Привычное внезапное и неприятное пробуждение быстро сменилось относительным спокойствием, когда он увидел спящего рядом Кайла. Темные волосы на подушке, изгиб спины и ничем не прикрытая нижняя часть тела. Крепкая рука дотянулась до бархатной кожи, следом — теплые губы. По одному поцелую каждой заметной родинке, втягивая носом сладкий запах спящего человека. Кайл обернулся через плечо и открыл один глаз, чтобы встретиться с лицом еще помятого Матео. Мужчина притянул тонкое одеяло и укрыл желавшего поспать еще немного корейца, за что получил сочный поцелуй в угол челюсти. Кайл погрузился в горячие объятия Дюрана и быстро провалился в сон снова, но теперь с довольной улыбкой на лице.       Мужчине пришлось оставить Кайла досматривать сны в одиночестве. Люсьен будет ждать его в кабинете и беспокоиться, если он не придет или опоздает. Сержант теперь пристально следил за ним, несколько раз на дню спрашивал, как он себя чувствует и даже пережил вместе с Матео две панические атаки. Люсьен, настолько, насколько мог, справлялся на «ура». Тео чувствовал себя в безопасности, когда находился в одном кабинете с ним.       — Дюран, — в какой-то момент Люсьен не выдержал солнца, сидящего за столом напротив него, — что у тебя случилось?       — А что?..       — Да ты весь светишься, будто всю жизнь на атомной станции проработал. Что у тебя за радость, который ты не хочешь со мной поделиться?       Тео лишь мотнул головой. Он и правда удивительно хорошо чувствовал себя все утро, ведь его мысли ненавязчиво заполонял Кайл и все, что связано с ним. Взгляды, запахи, прикосновения… все это ощущалось, как нечто похожее на истинное счастье. Мужчина даже не замечал того, как губы дергаются в улыбке. Не нашел ли он себе случайно иную зависимость на замену предыдущей, чтобы не сойти с ума? Хоть после того, как он отказался от таблеток с МДМА, ему и было плохо, но как-то… недостаточно, как ему казалось. Может, все еще впереди?..       — Просто хорошее настроение, Люсьен.       — У тебя ничего не бывает так «просто», — Декарт почти дразнился. — Что-то с твоей интрижкой? Не смотри на меня так! Ты же знаешь, я не отстану.       — Знаю, потому и смотрю, — Тео, слегка занервничав, схватился за пачку своих сигарет. Люсьен моментально включил кондиционер, всегда имея доступ к пульту на своем столе-складе. Его любопытные глаза изучали лицо мужчины, пока тот пытался подобрать слова такие, чтобы не пришлось распыляться и объяснять сержанту еще больше, чем тот хотел слышать. — Кажется, интрижкой это больше не назовешь.       Люсьен подпер голову рукой и спрятал пальцами рот от удивления. Неужто Тео… в кого-то влюбился? Этот хладнокровный, твердый и вечно серьезный лейтенант Дюран улыбался в ответ на шок Декарта, не осознавая, что этим выдает свои искренние, можно сказать, первые чувства подобного толка. С Бартоломео у него было нечто совершенно иное, чувство трепета и восхищения, как прекрасной картиной за стеклом в музее. Если говорить творческими метафорами, Кайл в свою очередь был смелым экспонатом авангардного искусства, который можно было разглядывать со всех сторон, исследовать, изучать и прикасаться…       — Я тут думал, Люси. Ты еще ходишь в зал?       — А по мне разве не видно? — Люсьен выпрямился и поднял руку, напрягая мышцы, которые быстро проступили рельефом сквозь рубашку. Не сказать, что он был накачанным парнем, но форму стабильно держал, а вот Тео за последнее время значительно от него отстал и подумывал о том, чтобы наверстать упущенное впустую время.       — Может, начнем ходить вместе?       — О… да. Да, конечно, Тео, — Люсьен приходил все в большее смятение с каждой секундой. — Извини, я просто дико удивлен. Что на тебя нашло? Тебе становится лучше? Признаться, я счастлив, что ты возвращаешься в прежнюю форму. А то я уже начал скучать по тебе.       Теперь Матео растянул губы в немного грустной улыбке. Если бы только Люсьен осознал, почему он всегда был таким разговорчивым раньше, то не стал бы говорить такое. Неосознанно Декарт только что вложил в голову Тео мысль о том, что он, как человек, лучше и больше нравится окружающим под наркотическим опьянением, а не в своем настоящем обличии. Даже сейчас, в самом начале новой влюбленности, Тео находился в состоянии легкой эйфории и не был самим собой. Что же Люсьен подумает о нем, когда его гормоны успокоятся и он станет самым тихим и скучным человеком на Земле?.. Мужчина хотел бы признаться Люсьену, что он был под действием экстази почти все время, что они работают в одном кабинете, но пока не осмелился.       Тео после обеда явился в кабинет своего директора за получением законного бесплатного сертификата на посещение тренажерного зала. Начальство немного удивилось, ведь Матео забросил регулярные занятия где-то полгода назад, как раз тогда, когда е-шки начали заменять ему все остальные развлечения и активности в жизни. Но Тео с удовольствием дали расписку, с которой отправили в бухгалтерию за получением самого сертификата. Бухгалтерия — так называли маленький кабинет на подобие того, в котором сидели Дюран и Декарт, но пропахший лаком для волос и только что купленными капроновыми колготками. Две милые женщины встретили Матео, одаривая соскучившимися взглядами. Давно они не видели его лично. Тео часто отправлял по всем бумажным делам Люсьена вместо себя.       Получив расписку, дама с высокой, аккуратной прической почти на макушке посмотрела на Тео, быстро изучая то, что находится у него под рубашкой и особенно под вечно слегка выпирающей ширинкой. Мужчина от неловкости спрятал левую руку в карман, создавая более сложный рельеф на брюках, чтобы было невозможно так легко осмотреть его выдающийся подарок природы. Кажется, эти женщины ждали его появления только ради этого…       — Возвращаешься в ряды широкоплечих мужланов, Дюран? — сотрудница за вторым столом беспрепятственно смотрела на его болтающуюся правую руку и четко видела, что на ней нет обручального кольца. Наверняка даже его наличие не помешало бы ей трепать языком, — Помнится, годик тому назад ты был здоровым, словно бык. Так хорошо смотрелся в пиджаке…       — Не выдумывай. Ему не к лицу быть огромным, как шкаф. По-моему, — женщина протянула ему готовый сертификат со всеми подписями и печатями, — сейчас ты в своей лучшей форме, лейтенант. Не переусердствуй, ладно?       — Спасибо за совет, — «непрошенный», хотел добавить Тео, но воспитание не позволило. — Хорошего вам дня, дамы.       Мужчина оставил женщин наедине, зная, что как только дверь за его спиной закроется, они начнут яростно сплетничать обо всем, что касается его. Женат ли он, а если нет, то был ли когда-то, наличие детей, имущества, слухи о том, что он засматривается на коллег мужского пола… На лице Матео возникла кривая улыбка. За все время работы в этом участке к нему несколько раз подходили с вопросами о том, правда ли, что его в какой-то степени интересуют мужчины. Для Тео было очевидно, с какой целью эти взрослые полицейские с ухоженным усами спрашивают такое, при этом как-то странно касаясь руками его плеча. В какой-то момент Тео даже пытался представить, что будет, если он согласится… но не мог нафантазировать себе хоть какое-то взаимодействие с ними. Мужчины в возрасте определенно были не в его вкусе, даже самые красивые и следящие за собой…       Рабочий день подошел к концу в сильно спокойной атмосфере. Подкравшийся незаметно закат начал заливать желтым светом кабинет Люсьена и Тео, и тогда они оба вдруг осознали, что уже седьмой час вечера. Люсьен, не раздумывая, предложил сегодня же начать совместные тренировки, и у Матео не было ни единой веской причины для отказа. Так как Декарт занимался этим уже несколько серьезно, во время приема пищи после конца рабочего дня рассказал мужчине немного о том, как быстрее привести себя в порядок.       — Мышечная память, Тео… поможет тебе вернуть прежний вес быстрее. Я тебе пришлю… — Люсьен прерывал фразы, тяжело дыша после очередного подхода, — несколько примеров хорошей диеты. Правильное питание влияет на многое, не только на мышцы, знаешь.       Повязка на его лбу впитывала капельки пота, пока он неспешно перебрасывался фразами с Матео. Мужчина, оказавшийся впервые за долгое время в фитнес-зале, еще чувствовал себя неловко. Самым неприятным был момент, когда пришлось при Люсьене снимать рабочую рубашку и обнажать перед ним свое нелепо ослабшее тело. Туго собранные на затылке волосы открывали лучший вид на его тощую спину. Декарт, естественно, отчетливо видел различия между тем, что есть и тем, что было, но был достаточно тактичен, чтобы ничего не сказать об этом. Он, можно сказать, больше других видел, в каком состоянии в последнее время пребывает Тео. Ничего удивительного в его резком похудении он теперь не находил…       Матео с каждой секундой нахождения в зале и испытания физических нагрузок все больше хотел махнуть рукой и уйти прочь. Зачем ему все это? Глупые попытки наполнить свою жизнь бессмысленной деятельностью, только и всего. Что ему мешает сейчас же поехать в любое из тех мест, где он бывал раньше, подмигнуть правильному человеку и через минуту засовывать в его задний карман красивые купюры канадских долларов, одновременно с этим слизывая с его бледного языка марку или что-нибудь еще? Ничего не мешает. Тео был уверен, что никто не разлюбит его, не отвернется от него из-за этого. Его и так любили. В него влюбились как раз тогда, когда он был под кайфом…       — О чем думаешь? — Люсьен в свободной футболке на лямках стоял прямо перед ним, позволяя частично разглядеть свою приятно поблескивающую от пота грудь и плечи. Тео очень быстро собрал глазами все впечатления от чужого тела и отвел взгляд, боясь выдать чрезмерный интерес.       — О том, что сказать, если ты вдруг спросишь меня, о чем я думаю.       Декарт швырнул в Тео свое маленькое полотенце, висевшее на шее. Мужчина тут же воспользовался им по прямому назначению и кинул обратно прямо в руки Люсьена.       — На самом деле, — Тео решил, что нужно быть честным, — пытаюсь убедить себя в том, что делаю все правильно.       — Ну конечно. Конечно, все правильно. У тебя классная, важная работа, которую будет обидно потерять. Друзья, которым ты дорог, — Люсьен гордо приложил ладонь к своей груди, вызывая этим улыбку на лице лейтенанта, — и теперь, вдобавок, у тебя есть любимая. Кстати, расскажи о ней хоть что-то. Кто она, чем занимается? И как вы, черт возьми, познакомились?       — Почему именно этот вопрос вызывает у тебя недоумение?       — Насколько я знаю, Тео, ты не большой любитель длительных связей. Что с ней не так, раз она смогла тебя зацепить? Или, вернее… что с ней так?       — Скорее все же что с ней не так. Раз она нашла во мне что-то привлекательное.       — А вот этого не надо. Ты никогда зеркала, что ли, не видел? Вот, — сержант сделал шаг в сторону и указал рукой на большую зеркальную стену прямо перед лицом Матео, — любуйся. Да, не спорю, не Аполлон, но и не урод ведь? И вообще, внешность — это далеко не то, на что смотрят женщины в мужчине, к которому питают слабость. Может, ей как раз нравятся такие, как ты.       — Какие «такие»?       — Парни с морозилкой вместо сердца, — Люсьен даже в момент, когда стоило бы сделать комплимент, не прекращал издеваться. Но он говорил то, что сам чувствовал. — Нет, шутишь ты, конечно, весело, но так редко, что я не всегда успеваю понять. И не строй все время такое грузное лицо, а то брови скоро начнут срастаться. В целом, у всех свои вкусы, знаешь ли. Ну так, кто она? Расскажешь?       — Мы уже и так слишком долго чешем языками, а должны заниматься.       — Значит, в следующем перерыве.       Да, Люсьен не обманывал, говоря, что все равно не отстанет. Он легко находил способ разговорить кого угодно, у него всегда мастерски получалось проводить допросы, но иногда без помощи Тео обойтись все же было сложно. В их симбиозе Матео был первой ступенью, начинал допрос с пристрастием, но довольно жесткий. Некоторые люди лучше раскалывались как раз под давлением. Если у него не получалось, ему на смену приходил Люсьен и был тем самым участливым и дружелюбным полицейским, обещающим помочь. На фоне Тео ему легче было доверять, и многие делали это. Выходя из комнаты допросов, Люсьен давал лейтенанту радостное «пять», и они оба были одинаково довольны своей работой и работой друг друга.       Снова Тео побывал внутри себя, пока обленившиеся мышечные волокна пытались вновь растянуться и за счет этого вырасти. Люсьен обещал, что Матео не придется потратить на это слишком много времени в этот раз, но даже выдержать несколько минут мужчине пока было тяжело. Вопросы в голове все одного типа: почему, зачем, чего ради? Движет ли им действительно желание вырваться из той гнусной жизни, которую он начал проживать в вечном танце с веществами, или же ему хочется выглядеть лучше и стать лучше только ради Кайла? «Понять себя иногда сложнее, чем кого-то другого», — подумал мужчина, в очередной раз вытирая взмокшую шею.       — Я даже не предлагал ей встречаться. Но мы… часто проводим время вместе. Наверное, чаще, чем обычные любовники. И она переживает, что я, как и все остальные, воспользуюсь ею и уйду.       Тео приходилось говорить о Кайле, как о девушке. Не было ни малейшего желания выдавать Люсьену свою ориентацию здесь и сейчас, хотя он на девяносто процентов был уверен, что сержант даже не будет никак это комментировать, а просто примет, как данность. Сколько раз им приходилось выезжать по гей-клубам, где ловили барыг или вроде того, уже не счесть. Люсьен даже однажды успокаивал парня, которого порезал колотой бутылкой его любовник в наркотическом угаре…       — А ты изначально так и планировал? Просто перепихнуться?       — Да, если честно. Да и она тоже. А потом… все как-то очень быстро произошло, я не заметил, когда начал ею любоваться. И все чаще мы при встрече просто обнимаемся, а не несемся к постели.       — Похоже, тут все серьезно, Дюран. Ты в нее влюбился по самые орешки.       — Не знаю. Она не самый порядочный человек, и мне долгое время нравилась другая. Можно сказать ее полная противоположность, почти монашка. А эта кувыркалась с каким-то парнем, когда я пришел к ней, и мое присутствие ее совсем не смутило. Даже завело, кажется, — довольно внезапно для себя Тео начал вспоминать не самые светлые моменты, которые происходили между ним и Кайлом. Отсутствие допинга для мозга заставляло его обращать внимание на все только самое худшее вокруг.       — Экстравагантно. И тем не менее, она тебе нравится.       — ...я без ума от нее, — Тео сильно запрокинул голову, сидя на тренажере. Люсьену, взглянувшему на него, показалось, что у него и правда снесло голову. — Но боюсь, не выдержу тот темп жизни, который она мне задает.       — Наверное, она просто хочет, чтобы ты слез со своей этой дури? — Люсьен ненадолго понизил голос. Увидев утвердительный кивок в ответ, он только пожал плечом. — Как любой адекватный человек, она желает тебе добра.       — Да. Я надеюсь, она мне поможет.       — Не надейся ни на кого, Тео. Помоги себе сам, — оказавшийся рядом Люсьен потрепал мужчину по голове дружеским жестом. Прикрытые глаза Матео говорили лишь о смирении со своим положением. Люсьен звучал убедительно, в первую очередь Тео должен был довериться себе и постараться вытащить себя самостоятельно. После тренировки он планировал позвонить по номерам психологов, которые ему предоставил Кайл. Мужчина понял, что теперь это необходимо. Раз уж он сам не в силах разобраться в себе, это скорее всего сможет сделать кто-то посторонний, кто совершенно его не знает, чтобы не быть предвзятым.       — Как ее зовут?       Матео застегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке. Пальцы пригладили гладкие волосы на затылке, переходящие в нетугой хвост. Нервное напряжение, успевшее снизиться после хорошей тренировки, снова немного возросло. Взгляд Тео несколько секунд был направлен в сторону его машины, в которую ему сейчас предстояло сесть и поехать, но он еще не знал, куда именно. Домой… или к Кайлу?..       — Кайли, — Матео с улыбкой ответил на вопрос Люсьена и свой собственный одновременно. Пожав друг другу руки на прощание, они разошлись к своим транспортным средствам. Дюран уже по пути к авто начал набирать номер телефона Кайла, ощущая, как в животе свербит от нетерпения.       — Чао, Тео.       — Где ты?       — Там же, где ты меня оставил. Сижу в шелковом халате в гостиной, пью малиновый чай и читаю. Жуть, как хочется размять косточки, — открытый намек на желанную близость был пойман локаторами Матео без труда. — Задержался на работе?       — Мы с Люсьеном ходили в спортзал.       — Благое дело. Ты останешься на ночь?       — Да, если позволишь мне отлучиться на часок, чтобы я съездил в церковь.       — Но зачем отлучаться? Можем поехать вместе. Если ты, конечно, не против, чтобы я ворвался и в эту часть твоей жизни, — Кайл вертел в пальчиках серебряную десертную ложку, следя за отблесками заходящего солнца на ее поверхности. Серебро превращалось в золото в желтом свете заката, как и стены гостиной, как и светлая кожа Кайла. Не терпелось обнажить плечо перед возникшим в дверях Матео, почувствовать на коже терпкий поцелуй и отдаться ему, забывая себя. А после одеться и отправиться туда, где Тео будет замаливать свои грязные грехи…       — Хорошо.       Матео, распрощавшийся с Кайлом, Люсьеном и своей работой начал ощущать легкое недомогание, по-настоящему оставшись наедине с самим собой. Машина хоть и была комфортным для него местом, закрытым и защищенным, он все равно не мог избавиться от противного чувства, назревающего где-то внутри. Мужчине становилось тошно, в первую очередь от себя. Ненависть и презрение, давние друзья Тео, снова возвращались, чтобы постоянно составлять ему компанию. Он не забывал принимать свои препараты, только вот ему следовало откорректировать дозировку или вовсе перейти на другие, но для этого было необходимо сходить на прием психотерапевта и, скорее всего, получить от него направление к психиатру.       Тео начал набирать номера, которые ему прислал Кайл, все по очереди. Их оказалось не много, но мужчина все равно был привередлив. Услышав, что на звонок ответила девушка, он сначала обрадовался, но потом ему сообщили, что это секретарь месье «…», Тео даже не запомнил имени. Он ни в коем случае не пошел бы на прием к мужчине, это для него было совершенно исключено. Каждый его терапевт-мужчина оказывался непроходимым идиотом, с которым Матео только хотелось спорить. Тут лейтенант усмехнулся — может быть, непроходимым на самом-то деле был он сам?..       Матео ехал вверх по улице Сент-Катрин, скопищу модных магазинчиков и проходящих мимо них людей. Бутики сияли роскошью и богемой, сразу же где-то среди них представлялся Кайл в очередном своем неистовом наряде. Что ему взбредет надеть в следующий раз? Тео разглядывал три манекена в витрине магазина, стоя перед красным светом на дороге, и фантазировал. Один из нарядов точно бы ему подошел — бежевые брючки почти в обтяжку тонких ног и красный, бархатный топ с цепочками вместо лямок. Неглубокое декольте образовывалось благодаря складкам легко провисающей ткани. Мужчина отвел глаза в сторону, уже представляя свои губы на его плоской груди, спускающиеся в эти самые складки. Как же, все-таки, Кайл будоражил его нутро… Даже с учетом того, что Тео находился в нестабильном состоянии.       Проехав еще буквально квартал, он случайно разглядел вывеску с названием очередного модного дома среди ярко-зеленой листвы аккуратно высаженных вдоль обочины деревьев. Тео не мог ошибиться — это бутик французской компании Hermes, и его словно ударили по голове чем-то тяжелым. Матео вспомнил, как записывал в своем ежедневнике ровными буквами имя древнегреческого бога, проводя параллель между ним и Кайлом для себя лично. Он просто обязан туда зайти, хотя бы взглянуть, что там внутри, и либо окончательно установить ассоциацию с корейцем и этим словом, либо ошибиться и найти что-то другое. Тео незамедлительно включил поворотник, собираясь съехать с дороги на автомобильную парковку позади бутиков.              Хотя Тео не заставил себя слишком долго ждать, Кайлу показалось, что прошла целая вечность. Он допил теплый несладкий чай из китайской фарфоровой чашки. Несколько раз покрутился перед зеркалом, оглаживая свое тело руками сквозь шелк. Провел гигиенической помадой с привкусом клубники по губам и потер их друг о друга, сразу после посылая воздушный поцелуй своему отражению. Когда Кайл в очередной раз поправлял полукудряшки на голове, зазвонил домофон. Матео стоял внизу и набрал номер квартиры, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Причиной тому было волнение перед встречей или не уходящее желание употребить — разобрать он не мог.       Кайл дождался его в дверях. Тео убедился, что молодой азиат действительно был одет в шелковый халат, белый и нежный, как пионовый бутон. Руки корейца обвили горячую шею Матео, их лица приблизились и ненадолго схлестнулись. Тео ощущал, как сердце стучит, готовое выскочить из груди, разорвав пуговицы на рубашке. Кайл чувствовал его раскаленное дыхание на своей коже, когда после приветственного поцелуя он начал изучать губами его шею и плечо.       — Постой, Тео… Разве ты не голоден? Я кое-что для тебя приготовил и… хотел снова угостить тем чаем, чтобы…       Кайл прерывался, дыхание захватывало от прикосновений. Матео стянул блестящие туфли, нещадно наступая себе же на пятки и не жалея собственного труда, с которым их начищал. Кайл, его приятнейшее тело и голос, говорящий обо всем на свете, были важнее.       — Не нужно, — Тео отстранился, но продолжал обнимать корейца за талию, позволяя ему ощущать себя нежной веточкой в сильных руках, способных переломить его за секунду, — я все понял. Это хурма. Вот, что было в том чае.       Кайл приподнял брови и начал улыбаться, дотягиваясь ладонью до лица мужчины. Худые пальцы прошлись по гладко выбритой коже, хотелось снова броситься ему на шею и растаять кусочком масла на горячих оладьях. Тео вдруг отвлекся от их молчаливых переглядываний и немного порылся в своей сумке. В его руке оказалась небольшая коробочка с желтыми надписями и серой, словно нанесенной акварелью широкой полосой. Мужчина не помнил, как правильно преподносить подарки, так что протянул молча эту коробку Кайлу и дождался, когда тот в растерянности ее примет.       — Я подумал, тебе может понравиться.       Кайл держал двумя ладонями коробок, его взгляд метался от него к лицу Матео, пока он не начал его открывать. Маленький желто-прозрачный флакон с туалетной водой. Le Jardin de Monsieur Li. — Hermes. Кайл охнул.       — «Сад месье Ли»… — на редких ресницах нижних век Кайла образовались прозрачные, незаметные капельки после того, как он прочел это простое название. Не раздумывая ни секунды, молодой азиат открыл флакон и сделал одно нажатие в сторону своей шеи сбоку. Нежное запястье тут же коснулось окропленной кожи, собирая микроскопические капли и запах в них.       Тео, наблюдая за таким деликатным процессом, прокручивал в голове те слова, с которыми к нему обращался консультант, говоря об этом аромате. Спокойствие и созерцательная красота китайского сада. Бодрящие аккорды кумквата стихают в объятиях жасмина и оттеняются свежестью мяты, создавая легкий, ненавязчивый образ. Матео, ощущая все эти три ноты туалетной воды на коже Кайла, осознал глубину своих чувств к нему. Кайл тоже мог быть чем-то нежным и возвышенным, и ему в этом не мешали ни черные, тяжелые волосы, ни порой мечущий голыми лезвиями взгляд.       Снова оказаться с Кайлом в одной постели было чем-то поистине волнующим. Тео нравилось чувство уверенности, с которым Кайл подходил к сексу, его ничего не смущало, он знал свое тело так, будто штудировал по нему энциклопедии. Такая откровенность подкупала, Матео и сам начинал таять перед ним. В очередной раз откинувшись на подушку и оглушив стены страстным, задыхающимся стоном, Кайл стиснул пальцами простыни под собой и метнул ничего не осознающий от сильного возбуждения взгляд на мужчину.       — Ты только не подумай, что я в тебя влюбился, дорогой лейтенант…       — Не подумаю.       — Я не люблю тебя, Тео…       — И я тебя не люблю, Кайли.       Странная усмешка на губах корейца была прервана поцелуем. Влажные губы и тела снова сражались в бесконечной борьбе за удовольствие, но скорее не за свое, а за чужое. Поблескивающие от пота плечи Тео Кайл расцеловывал, как сумасшедший, отдавая ему всего себя, каждый сантиметр тела и души. Матео все это брал и требовал добавки. Ненасытный во всем, он изводил слабое тело Кайла, вырывал крики из его глотки и вызывал дрожь в коленях и бедрах.       Еще, еще, еще… и снова, снова и снова. Несчастный Кайл закатывал глаза, лежа грудью на груди Матео и поддаваясь каждому его толчку в свое тело. Юный кореец млел и двигался навстречу, а в какой-то момент вдруг уперся локтем в подушку рядом с головой Тео и заглянул ему в глаза.       — Сними резинку.       — …что? Зачем? — дрожащим голосом спросил Тео.       — Хочу, чтобы ты в меня кончил. Кому, как не тебе, я могу доверить это?       Матео шумно выдохнул, уставший, но довольный. Его страхи забились в угол, вытесненные удовольствием от всего, что с ним происходило в этот момент. Его нежный, драгоценный Кайли рядом с ним, он, как и всегда, прекрасен, страстен и горяч, а теперь даже просит слиться с ним полностью в этом диком вихре наслаждения. Азиат приподнялся на коленях, позволяя Тео сделать то, о чем сам попросил…       И вновь они ощущают друг друга. Теперь иначе, плотнее, чувственнее. Все процессы в теле ускоряются, словно от укола адреналина в сердце, Кайл держит Тео за лицо и непрерывно смотрит в глаза. Вновь и вновь в его теле будто взрывается фейерверк, когда мужчина входит глубже и дает ощутить тугое скольжение плоти друг о друга… Стоит Кайлу на секунду почувствовать, как член внутри твердеет, ритмично дергается, проливая семя, как его тело реагирует похожим образом. Яркими вспышками в голове проносятся сотни чувств, объединяясь в единый спектр через призму, направленную на одного человека. Тео. Его беспечная любовь. Его лучшая любовь. Его обреченная любовь.