Новое сердце

Небо звездное, сердце августа, оглянись, рассветает пророчество, Тело - степь - мое одиночество, смерти нет, но всегда пожалуйста.*

      Арсений вышел из машины, припаркованной кое-как у покосившегося забора, и потянулся, обнажая белую полоску кожи на животе под короткой футболкой – лето выдалось трудным, и отпуск замаячил перед глазами только под конец августа, когда уже, вроде бы, и не хочется никуда ехать, хотя, казалось бы, самое время. Ни тебе толп туристов, ни жары, от которой не хочется не то что выходить на улицу, а банально жить. Но так или иначе, а дело было сделано, и никаких билетов ни на какие юга Арсений не купил, так что планировал загорать дома под лампочкой, а, если будет не лень, то, возможно, и в солярии, что открылся у дома в небольшом салоне красоты. Вывеска мозолила глаза уже пару месяцев, соблазняя шоколадного цвета кожей девушки – точно фотошоп, но кого и когда это останавливало?       Привыкший к нагрузке мозг потребовал деятельности уже через полдня праздного ничегонеделанья, и единственное, что смог придумать Арсений, занять его уборкой, а точнее – разборкой двух старых шкафов. Квартира, в которой он жил, когда-то принадлежала дедушке с бабушкой, и, когда он в неё переехал, показалось каким-то кощунственным трогать их вещи, поэтому он до поры до времени сложил всё, что попалось ему под руку в стенные шкафы и забыл об этом на добрые пять лет. Всё не было времени. То остатки учёбы, которые до сих пор напоминали о себе проблемами с давлением из-за переборов с энергетиками и алкоголем, то бесславные попытки заработать денег, то реализация собственной бизнес-идеи, которая захватила его на добрых три года намертво, окупившись сполна.       Шкафы призывно заскрипели несмазанными петлями при попытке их открыть, и Арсений счёл это за хороший знак. Давно уже пора было переступить через себя и разобрать все эти открытки, рисунки, поделки, подаренные им когда-то и любовно сохранённые до самого конца. Без жалости к самим вещам, но с лёгкой толикой ностальгии Арсений отправил всё это в мусор, предварительно горько вздохнув и пожалев, что больше никому это и не нужно, получается. Чтобы окончательно не раскиснуть, он включил на ноутбуке музыку погромче и повеселее, и дело пошло в гору. К вечеру неразобранными осталась лишь пара коробок, в одной из которых его и поджидала память, увековеченная на белой простой бумаге, сообщавшая о том, что в собственности дедушки, а теперь и в его, так как именно он вступал в права наследования, находится участок в небольшой деревушке.       Перед глазами явно встала картина, где он, босоногий и счастливый, под доброе ворчание бабушки носится за гусём, которого дедушка завёл с какой-то непонятной для всех целью, а потом и от гуся, который понял, что опасности от мальца ждать не стоит, а значит, следует ему показать, кто хозяин в этом доме. Что случилось с птицей дальше, Арсений не помнил, но мстительно понадеялся, что дедушка во имя расплаты свернул тому шею.       Дом, несмотря на все ностальгические чувства, ему был не нужен, а вот деньги не помешали бы – бизнес постоянно требовал вливаний, поэтому, договорившись с собственным организмом на то, что ничего не делать они могут и в деревне, он, взяв с собой вещи и ноутбук, на следующий же день рванул по адресу, надеясь, что встретит его не поросшая травой по пояс безлюдная местность – всё-таки продать участок пусть со стареньким но домом можно было куда дороже.       И вот Арсений с некоторым удивлением косился на кривоватый забор, трудолюбиво починенный в нескольких местах, вспоминая, когда дедушка с бабушкой окончательно перебрались в город, чтобы он и родители за них поменьше переживали. Могли ли они успеть поставить довольно свежие, так скажем, заплатки? Но проблема была даже не в них. Дом просто сам по себе не выглядел заброшенным. Да, старым. Да, требующим серьёзного ремонта, а лучше – сноса. Но не заброшенным. У самой калитки даже лежала средних размеров собака.       Если честно, Арсений, когда спонтанно собрался приехать, не рассчитывал на наличие собаки. Если быть совсем честным, он и на наличие замков не рассчитывал, потому что ключей, заботливо приложенных к документам, в шкафу не нашлось. Но ключи бы явно не помешали, потому что на калитке висел здоровенный такой навесной замок. Арс в задумчивости подошёл поближе и растерянно потыкал в нагретый на солнце металл пальцем, не особенно понимая, что ему вообще следует в таком случае делать. Надо ли пойти в администрацию? Может быть, у них и лежат ключи, и эти люди ему с радостью их отдадут, лишь увидев заветные бумаги?       Мысль была здравой, и Арсений уже почти пошёл куда-то вперёд, надеясь, видимо, что ноги его сами выведут к нужному зданию, а внутри местные работники встретят с хлебом-солью, а лучше с холодненькой водичкой, потому что солнце жарило – мама не горюй, как из-за поворота появился парень с каким-то пакетом, оказавшимся при более детальном рассмотрении наполненным всяческой едой. Видимо, ходил в магазин.       - Здравствуйте, - окликнул незнакомца Арсений, стараясь выглядеть дружелюбно. – Не подскажете, где у вас тут администрация местная?       - Привет, - чуть настороженно отозвался парень. – А Вам зачем?       Арсений беззвучно проклял стереотипы о том, что у деревенских душа нараспашку, которые сильно упрощали придуманные им в голове диалоги.       - Да мне бы узнать, как в свой дом попасть. Не был тут кучу лет, а вот решил продать имущество, - Арс бесхитростно пожал плечами, решив, что утаивать что-то в подобной местности всё равно бесполезно, в особенности учитывая, что перед продажей в доме точно следовало хотя бы немного пожить, чтобы понять, что там подлежит ремонту, что замене, и не целесообразнее ли всё это к хренам сжечь.       - А, - парень задумчиво осмотрел его с ног до головы и, видимо, не найдя ничего странного в его внешности, улыбнулся. – Я Вас провожу, а то заблудитесь ещё. Сейчас только продукты в холодильник уберу, а то там молоко пропадёт – придётся блины печь.       Арсений связку между пропавшим молоком и блинами понимал весьма отдалённо, но всё равно улыбнулся, потому что не ответить улыбкой на улыбку этому парню было почти невозможно. Тот, тем временем, обошёл Арса по дуге и, достав из кармана ключи, направился к знакомой уже калитке. Арсений на всякий случай ещё раз воскресил картинку из детства в памяти, в который раз убедившись, что дом, выкрашенный зелёной краской, точно на данный момент принадлежит ему, а не злостному расхитителю чужой собственности, будь он хоть трижды обаятельным.       Арсений, медленно закипая, молча проследовал за парнем во двор и поднялся на крыльцо.       - Вам, может, водички налить? – беззаботно поинтересовался незнакомец, не знавший, что Арсений уже готов ломать, крушить и раздавать тумаки за противоправные действия.       - Я тут подумал, - процедил Арс, нагло усевшись в плетёное кресло, стоявшее прямо на улице, - администрация пока отменяется. Мне бы с Вами поговорить не помешало бы.       - Слушаю, - парень, почувствовав смену настроения, облокотился о стену дома, сложив руки на груди и поджав губы. Пакет забыто стоял где-то у него в ногах.       - Кто Вы такой, и что Вы тут делаете? – взял быка за рога Арсений. – У данного имущества есть законный владелец, и это я.       - А, - казалось, парень не сильно удивился. По крайней мере, эффект вышел слабее, чем подразумевался Арсом. – Интересно вышло. В дом зайдёте, или здесь будем разговаривать?       Арсений покосился на дом, который так и манил своей прохладой, и уверенно встал, продолжая молчать. Парень в той же тишине открыл дверь, пропуская Арса внутрь, и зашёл сам, вдруг громко фыркнув.       - Не вижу ничего смешного в данной ситуации, - чопорно заметил Арс, перешагнув через кучу чужой обуви и оказавшись в небольшой кухне.       - А я вижу, - судя по тону, парень откровенно забавлялся. – Это ж как так вышло?       Арсений уселся на стул и, сложив руки на груди, уставился вперёд, всем своим видом показывая, что ждёт объяснений.       - Дело-то в чём. Вы же сами два года назад дали согласие на то, чтобы я жил в этом доме, - парень вдруг смутился, задумавшись. – Если Вы Арсений Сергеевич Попов, конечно.       Арс ошалело рассматривал привычную с детства обстановку, чуть изменившуюся, но всё ещё узнаваемую, и вспоминал, как действительно, вроде, ему кто-то звонил в разгар очередного дедлайна и что-то просил по поводу дома. Он тогда отмахнулся, сказав, чтобы делали всё, что хотели, не особенно задумываясь, о каком доме вообще речь – дел и так было слишком много, чтобы держать в памяти ещё и это. Он даже, помнится, подмахнул не глядя какую-то бумагу, которую ему прислали по почте, и тут же сунул в тот же конверт, прося женщину на кассе отправить это недоразумение обратно. Вот и отправил, получается.       - Буду признателен, если Вы мне немного напомните, - Арсений по собственному голосу слышал одолевшее его вдруг смущение, но сделать ничего с ним не мог – и поделом. Нечего было подписывать бумаги, не читая.       - Меня зовут Антон, - парень не усмехнулся, не стал смотреть укоризненно или требовать извинений, но Арсений не расслаблялся, понимая, что всё ещё, возможно, ждёт его впереди. – Я переехал сюда как раз два года назад. Если считать до месяца, то чуть больше, потому что мой универ заключил какой-то контракт с региональными школами, и мы все должны были отработать по три года по распределению после получения диплома, а потом уже только разрешалось ехать куда угодно и заниматься чем хочешь.       - Вроде целевого? – перебил Арсений, невольно заинтересовываясь рассказом.       - Да, пожалуй, - кивнув Антон. – И ещё немножко похоже на советскую систему, но не в полной мере. Это, знаете, есть такая программа «Земский учитель»?       - Что-то слышал, - аккуратно отозвался Арсений, честно копаясь в недрах собственной памяти.       - Это про помощь в трудоустройстве учителям в сельские школы. Выплаты там всякие, поддержка на местах. Все же в город уезжают, а деревни всё ещё окончательно не вымерли, так что дети там всё-таки нет-нет да рождаются, и в школу, соответственно, ходят. И вот наш универ, видимо, решил пойти дальше всех и сделать эту программу этакой добровольно-принудительной. Контракт, правда, в оригинале подписывается на пять и более лет, а у нас всего на три, но в оригинале и участие только по собственному желанию. И деньги платят.       - И Вас, я так понимаю, направили сюда, - Арсений даже не спрашивал, а утверждал, давая Антону немного передохнуть и сформулировать следующую часть собственной речи.       - Да. И, как Вы тоже понимаете, общежитиями или, на крайний случай, хостелами здесь и не пахнет, а жить три года в палатке на заднем дворе местной школы я оказался как-то не готов, поэтому администрация, прикинув, в каких из пустых домов можно жить, связалась с владельцами, - Антон замолчал, окидывая Арсения нечитаемым взглядом. – Точнее с владельцем. Этот дом единственный, который требовал лишь мелкого ремонта, а не полной замены крыши, например.       - А где Вы жили пока я бумаги подписывал? – почему-то решил выяснить Арс, взяв со стола какую-то карамельку и механически раскручивая и закручивая фантик, едва ли до конца осознавая, зачем всё это вообще делает.       - У Анатолия Петровича, - улыбнулся Антон мягко. – Это тоже учитель местный. Дети его обожают.       - И вы, - кивнул Арсений.       - И я, - не стал спорить Антон. – Он ведёт русский, историю и литературу. Невероятный человек. Очень начитанный и интеллигентный. Он тогда сказал, что молодняк из села не отпустит и, если надо будет, в своём доме угол выделит, - Антон фыркнул довольно, демонстрируя, насколько же ему действительно дорог этот учитель. Арс даже старательно покопался в собственной памяти, надеясь, что сможет понять, о ком идёт речь, но та ничего годного ему не подкинула, ограничиваясь образами бабушки, дедушки и злополучного гуся.       - А почему так много предметов? – удивился Арсений. – Ладно русский с литературой. Их всегда ведёт кто-нибудь один. Но история? Это же целый огромный пласт. И у него выходит не проседать по материалу?       - Ну во-первых, в нашей школе ты ведёшь всё, что можешь, а всё, что не можешь, тоже ведёшь, потому что людей не хватает, - грустно улыбнулся Антон. – А во-вторых, я не просто так говорю, что он классный мужик. Он действительно очень много знает, так ещё и умеет это всё подать так, что заслушаешься.       Арс, продолжая мучить несчастную конфетку, рассеянно кивнул, ничего не отвечая.       - И вот так вот, благодаря местной администрации и Вам, я живу тут уже третий год, - протянул Антон.       - Я собираюсь продавать дом, - не стал юлить Арсений, всё-таки отложив чёртову конфету и переплетя пальцы на руках, чтобы, видимо, не было соблазна схватить её снова.       - И сколько у меня времени? – как-то сухо пробормотал Антон, разом напрягшись и переставая излучать эту атмосферу лёгкой летней беззаботности.       - Не знаю. Я вообще планировал пожить здесь недельки две-три, чтобы понять, что чинить, что сносить, а что покупать заново перед продажей. Ну и сама эта самая продажа обычно дело небыстрое. Может затянуться даже до следующего года, хотя не хотелось бы, - Арсений оглядел кухню и сгорбившегося на табуретке Антона. – Помнится, в доме две комнаты. Вы пока живите, я Вас не выгоняю, но побуду пока с Вами. Понаблюдаю. Отдохну, в конце концов. А там поглядим. Может, пока продавать буду, и год пройдёт Ваш. Последний.       - А, да, - Антон радости от неожиданной благотворительности Арсения не выказал, хотя, казалось бы, столько времени жил в чужом доме бесплатно. Интересно, сколько составили чистые потери на аренде? – Я покажу Вам комнату.       - Спасибо, - Арс по-графски поднялся с жёсткого стула и двинулся вслед за чужой спиной, отмечая, что многое смутно, но помнится из далёкого детства, и чувствуя при этом что-то необъяснимо странное, больно колющее где-то в груди.

***

      За три дня, проведённые в деревне, Арсений успел узнать, что у Антона есть отчество, которое то и дело звучало в ленивой знойной тишине дня из уст ребятишек, периодически бегавших мимо забора туда-сюда. Ещё в, казалось, пустой деревеньке обнаружилась целая куча жителей, которые ходили по одному и группами смотреть на новоприбывшего, словно на забавного зверька в зоопарке. Арсений, было, пытался прятаться в доме, оставив Антона разбираться со всем этим, но тот с какой-то изощрённой радостью каждый раз находил его убежище и бросал на растерзание местным сплетницам и сплетникам. Из очевидных минусов жизни в подобной местности обнаружились те, которые ты в детстве как-то успешно игнорируешь, вроде туалета на улице и ледяной воды из доисторического рукомойника на той же улице. Вода, к счастью, обычно успевала прогреться под палящим солнцем ко времени, когда Арсений собирал себя по частям, чтобы сползти с кровати, и проклинал старые матрасы без всяких ортопедических приблуд, которые здорово выручали, если спать меньше восьми часов в день.       Антон же просто был. Он не выказывал какого-либо желания общаться или развлекать Арсения прогулками по местности, но беспрекословно выполнял все его просьбы, готовил на двоих, мыл посуду и ничего не спрашивал, давая, видимо, Арсу возможность решить его судьбу, но Арсений послушно пил парное молоко, ел всякие блинчики и каши, пил какой-то особенно душистый чай с травами и молчал, никак не намекая на скорейший переезд.       - Шаст, - раздалось с улицы призывное, и Антон, вместо того, чтобы выйти или хотя бы выглянуть в окно, чтобы понять, кого там ещё принесло, вздохнул и ссутулился на своей этой табуретке, как-то весь уменьшаясь в размерах.       Арсений с лёгким недоумением смотрел на него, но объяснять ему явно ничего не планировали, а в кухню как к себе домой зашёл невысокий мужчина слегка армянской наружности с забавной кичкой на голове.       - Привет, - махнул вошедший рукой, будто так и надо было. – Ты Арсений же, да? Я Серёга.       На этом, видимо, потеряв всякий интерес к Арсу, Сергей подошёл к Антону и положил тому ладонь на плечо, слегка сжав пальцы.       - Антох, сегодня ещё один разговор будет, - судя по тону голоса, этот самый разговор Антону не сулил ничего приятного. – Пока новостей нет.       - Хорошо, - как-то бесцветно отозвался Антон, так и не подняв голову. – Куда идти?       - В этот раз они решили сюда притащиться, хотя я их, блять, отговаривал как мог. Но ты ж понимаешь. Куда нам с Москвой тягаться…       - Скоро придут?       - Через часик, думаю. Сейчас заправятся обедом и привалятся. Ты только не смей им потакать, ладно? Ещё не хватало.       - Серёг, - Антон наконец-то поднял голову, и Арс увидел его выражение лица – какое-то отчаянно растерянное, - я постараюсь им помочь всем, что от меня зависит.       - Да блять, - потрепал его по волосам Сергей. – Учу тебя, учу, дурака, а всё без толку. Плевать им и на тебя, и на всех вокруг. Им дело закрыть надо и перед начальством отчитаться. Если ты подставишься, они всё на тебя повесят, не раздумывая. Если б у меня была возможность, я бы, честно говоря, заставил тебя вообще молчать. Меньше слов, меньше поводов прикопаться.       - Серёж, - Антон явно что-то хотел сказать, но передумал в процессе и грустно махнул ладонью.       - Арсения своего отведи куда-нибудь, - задумчиво протянул Сергей, будто забыв, что Арс так-то тоже находился в этой комнате. – А то ещё и его начнут трясти как яблоньку, а нам только этого и не хватало.       Арсений растерянно смотрел на то, как Сергей выбежал из двери и быстро скрылся где-то за забором.       - Кто он?       - Серёга? Он в местной полиции служит, - тихо пробормотал Антон.       - Ага, - кивнул Арс, подтвердивший собственные догадки, - и у тебя, как я понимаю, проблемы с законом?       - Нет, - покачал головой Антон, но потом задумался. – А, может, и да. Я с этой точки зрения как-то не рассматривал эту проблему. Не хочешь погулять где-нибудь часик-полтора по местности? У нас тут красиво.       - Не хочу, - тут же отозвался Арсений. – Хочу знать, кто у меня в доме тут жил два года, и не стоит ли мне проверить углы на предмет закладок.       - Не хочешь уходить, тогда посиди, пожалуйста, тихо где-нибудь в саду и, молю, постарайся не отсвечивать. Я, конечно, понимаю, что они про тебя уже знают. У нас тут новости со скоростью света разлетаются, но всё-таки надеюсь, что им хватит мозгов тебя не трогать.       Арс мимоходом отметил, что в этом разговоре Антон впервые обратился к нему на «ты», по всей видимости, забыв фильтровать речь из-за стресса.       - Хорошо, - Арсений, который, как казалось всему его окружению и даже ему самому временами, был рождён, чтобы выёбываться, молча встал и, прихватив с собой табуретку, пошёл искать самое не бросающееся в глаза место в заросшем саду.

***

      Прогноз Сергея оправдался практически с точностью до минуты. Арс доигрывал десятый раунд в некогда заброшенной игре «три в ряд», когда у калитки нарисовались двое, по внешнему виду которых, несмотря на то, что они оба были в штатском, можно было с уверенностью сказать, где именно те работали последние лет пятнадцать-двадцать. То ли Арс пересмотрел детективов, не брезгуя даже отечественными работами, то ли просто у подобных сотрудников реально всё на лбу было написано, и тогда никакая работа под прикрытием их не спасёт.       Окна были открыты настежь в честь жары, а звуки в тишине разносились далеко, поэтому Арсений просто весь превратился в слух, не особенно рассчитывая на то, что Антон ему потом что-нибудь расскажет.       - Добрый день, Антон Андреевич, - начал тот, что постарше, будто читая текст по бумажке. – Мы бы хотели прояснить ещё ряд моментов.       - Проясняйте, - если бы часом ранее Арс уже не видел и не слышал подобный тон, то никогда в жизни бы не поверил, что этот бесцветный голос принадлежит Антону, который живчиком скакал по всей придомовой территории, постоянно что-то делая.       - Была ли Мария в Вашем доме?       - Была. Мы занимались дополнительно физикой.       - Почему не в школе?       - Не знаю. Просто здесь было удобнее.       - Должна ли была Мария в тот день прийти на занятие?       - Нет. Мы занимались по средам в пять вечера, а тогда была пятница.       - Знаете ли Вы, где находилась девочка?       - Нет.       - Делилась ли она с Вами чем-то личным?       - Нет.       Арсений, продолжая механически слушать довольно бессмысленный диалог, задумался. По всему получается, что пропала какая-то девочка. По всей видимости, ученица Антона, и теперь её ищут. Причём, видимо, не рискнули положиться на местную полицию в лице Сергея, и вызвали людей из города. Арс сделал себе мысленную пометочку, не забыть расспросить Антона обо всём этом, даже, если тот будет упираться. Неясным оставалась цель визита. Судя по разговору с Сергеем, свидетелем которого Арс стал, данная беседа не была первой, а предыдущие, видимо, проводились то ли в отделении, то ли ещё где-то. Эти двое рассчитывали на то, что в привычной обстановке Антон расслабится, забудется и расскажет что-то важное, что до этого момента скрывал? Они хотели провести несанкционированный обыск? Им просто надоело сидеть в душном помещении и захотелось прошвырнуться по окрестностям?       - …Арсений?       Арс встрепенулся, понимая, что, видимо, прослушал что-то важное, причём касающееся его напрямую.       - Он приехал уже после случившегося, - так же бесцветно продолжал говорить Антон. – Он ничего не знает. Просто хочет продать этот дом. Он принадлежит ему.       - Но всё-таки было бы неплохо с ним поговорить, - напирал один из служителей правопорядка – Арс уже запутался, кому из них какой голос принадлежит.       - Он сейчас не здесь, - соврал Антон, даже голос не дрогнул. – Я передам ему, и он к вам зайдёт.       Арсений, услышав, как завозились эти трое, юркнул за будку туалета, надеясь, что останется незамеченным. Услышанное требовало новой информации и тщательного её обдумывания.

***

      - Ты хочешь объяснений, - констатировал факт вымотанный Антон, глядя на усевшегося перед ним на злополучном стуле Арсения. – Я всё расскажу, только давай чуть-чуть попозже. Ближе к вечеру. Мне сейчас и так очень плохо, а ещё жара эта. Разговор меня добьёт.       - Ладно, - Арс вообще не отличался завидным человеколюбием и состраданием к людям, но всё-таки признал, что Антон действительно выглядел так, будто прямо сейчас собирается сложить вещички в узелок и гордой поступью отправиться к праотцам.       - Антон Андреевич, - раздался детский голос откуда-то с улицы.       - Сиди, - Арсений кинул взгляд на Антона и, удостоверившись в собственном решении, вышел во двор. – Привет. Меня зовут Арсений Сергеевич.       - А Вы тоже наш новый учитель? – заинтересованно протянула девчушка лет десяти-двенадцати с обгоревшим докрасна на солнце носом и выгоревшими прядками волос.       - Нет, - с улыбкой покачал головой Арс. – Я тут просто гощу.       - А Антон Андреевич дома? – быстро усвоила новую информацию девочка, кажется, потеряв интерес к гостю.       - Он устал и отдыхает. А что такое?       - Хотела сказать, что Мишка тоже в школу пойдёт осенью, и с ним бы информатикой позаниматься, а то он хочет программистом стать.       - Я передам, - важно кивнул Арсений, стараясь удержать в памяти и внешность девочки, и таинственного Мишку-программиста, внутренне поражаясь детской непосредственности – девочка ни на секунду не задумалась о том, что новый человек в деревне не обязан знать всех её жителей.       - Только не забудьте, - девчонка сурово оглядела Арса с головы до ног, но тут же засмеялась и убежала куда-то дальше.       Арсений бросил взгляд на Шарика, который по обыкновению развалился у калитки на дорожке. Вообще он был соседским псом, но те за ним толком не следили и частенько уходили в глухой запой, так что собака доставалась Антону. Так и повелось, что пёс практически поселился на чужом участке, уходя на свой только спать на ночь. Арсений почесал разомлевшего Шарика между ушами и вернулся в дом, найдя Антона на неразобранной кровати, лежавшим прямо поверх покрывала в позе креветки.       - Там какой-то Мишка-программист хочет информатикой с тобой позаниматься.       - Дурачок пока Мишка, а не программист, - по-доброму усмехнулся Антон. – Сестра у него классная. Хоть и младшая, а гораздо ответственнее этого лба.       - Смешная такая. С веснушками, - отчего-то заметил Арсений. – Милая.       - Юлька-то? – улыбнулся Антон. – Она умничка. Далеко пойдёт. А рисует как! Хочешь посмотреть?       - У тебя есть её рисунки? – округлил глаза Арс. – Откуда?       - Чувствуется, что в школе ты не работал, - засмеялся Антон, и стало заметно, как к бледному лицу наконец-то приливает кровь, делая его живым. – У меня чего только нет от ребят. Праздников же куча. Вот и дарят. Иногда даже без повода дарят.       - И ты всё-всё хранишь? – Арсений невольно вспомнил залежи поделок и открыток в шкафу дома. – Это же куда-то девать всё надо.       - Ну подарок же, - как маленькому объяснял Антон. – Разве можно чужие чувства просто в мусорку отправить?       Арс попытался подсчитать, сколько презентов выкинул не распаковывая, просто потому что они ему чем-то не угодили, и даже немного устыдился.       - Посмотри в серванте. В первом ящике слева будут рисунки. Принеси мне стопку, покажу тебе Юлькины.       Арсений послушно двинулся к указанному предмету мебели, на ходу пытаясь понять, что же такого находят эти двинутые на голову учителя в этой школе, что так прикипают к чужим им детям? Он даже не был уверен, что полюбит своих, если они у него когда-нибудь появятся, а тут этот чудик – пожалуйста – хранит кучу наверняка корявых рисунков, намалёванных детской рукой.       - Вот, смотри, - получив в руки долгожданную стопку, Антон быстро отделил один листок и потянул его Арсу. – Красиво же.       - Неплохо, - Арсений прикрыл один глаз. – Светотень, конечно, ужасная, да и с перспективой и построением композиции работать и работать. Ну и вообще много мелких огрехов. Но для десяти лет сойдёт. Она где-то занимается?       - Уроки в интернете смотрит, - слегка удивлённо отозвался Антон. – Знаешь, всё забывал спросить, а ты вообще кто? Не в смысле, что я забыл, как тебя зовут, и как ты тут оказался.       - А в смысле, кто я по профессии, - продолжил Арсений. – Я понял. Я дизайнер одежды. У меня свой бренд, который мы помаленьку раскручиваем и запускаем в магазины и на маркетплейсы. Ну и в художке когда-то, конечно, учился, поэтому могу сварливо обсуждать недостатки чужих работ.       - Здорово, - вполне искренне восхитился Антон. – А я рисунок могу оценить только со стороны «красиво-некрасиво», да и то всё перевешивает пресловутое «ну он же старался».       - Надеюсь, оценки ты так не ставишь, - усмехнулся Арс, почему-то чувствуя себя на своём месте в этом старом доме, пахнущим деревом, сидя на доисторической кровати с практически незнакомым человеком.       - Только тройки за старания натягиваю, - будто бы покаялся Антон, улыбнувшись до морщинок в уголках глаз – Арсений всегда считал, что такие появляются только у очень хороших людей.

***

      - Предупреждаю, что история, мягко говоря, невесёлая, - пробормотал Антон, вцепившись в кружку с отбитой ручкой, в которой плескался обжигающий чай.       - Рассказывай, - Арс откинулся на спинку стула и лениво следил за мотыльком, летавшим вокруг голой лампочки, висевшей над столом.       - Ты, наверное, что-то слышал из разговора днём. Маша – это девочка из седьмого класса. Моя ученица. Очень хорошая милая девочка. Тихая такая, добрая.       Арсений отстранённо наблюдал за тем, как пальцы Антона, сжавшие фарфор, белели, но ничего не говорил, боясь прервать.       - И вот неделю назад она домой вечером не вернулась. Родители, естественно, забеспокоились. Кинулись искать, нас всех подключили. Прямо помню, как носился по опушке леса с фонариком, крича на разные лады её имя и надеясь, что ей не пришло в голову сунуться в чащу ночью.       - И что? – Арс всё-таки подал голос, понимая, что Антон окончательно ушёл в себя. – Не нашли?       - Нашли, - прохрипел Антон. – Лежала в кустах. Маленькая такая. Сжавшаяся в комочек.       Сердце в груди заколотилось часто-часто, хотя про эту девочку Арсений слышал второй раз в жизни. Невозможно было не чувствовать всё то, что выдавливал из себя Антон.       - Жива? – Арс почти прошептал, внутренне молясь всем известным ему богам, чтобы да, пожалуйста. Просто пусть будет жива.       - Да, - шёпот не внушал доверия касаемо твёрдости голоса говорившего. – Димка спас. Дождались скорой и забрали в город в больницу.       - И это ещё не всё, да? – как-то обречённо пробормотал Арсений, уже будто бы зная, что последует за его вопросом – всё-таки детективов он пересмотрел, получается. В таких случаях обычно реализовывался один и тот же сценарий, но если на экране он обычно выглядел уместно и ожидаемо, то в жизни показался неправильным и каким-то слишком осязаемо-ужасным.       Антон просто молча покачал головой и уткнулся лбом в стол, не поясняя.       - Я понял, - Арс протянул руку и кончиками пальцев коснулся чужой ладони. – Не говори. Я понял. Всё понял.       - Я не понимаю, кто это вообще мог сделать, - Антон шептал, кажется, больше потому что не доверял собственному голосу, а затем поднял на Арсения абсолютно сухие глаза. – Кто? Я хочу найти его. Не знаю, что с ним сделаю, но хочу найти.       - Я понял, - Арс смотрел прямо, не отводя взгляд, и всё-таки накрыл чужую руку своей полностью.       Тишина казалась оглушающей.       - И они хотят всё повесить на тебя?       - Нет? – в голосе не слышалось никакой уверенности. – Они ищут. Подозревают всех. Серёга вот только меня даже не рассматривает как кандидатуру.       - Потому что вы друзья? – вопрос аккуратный, потому что непонятно, как не задеть ещё больше.       - Не знаю. Говорит, что я бы не смог, - Антон заметно задрожал, видимо, так проявлялась реакция на стресс.       - Веришь, я тебя почти не знаю, - зачем-то пробормотал Арс, - а с ним согласен.       - Спасибо что ли, - пожал плечами Антон.       - Пойдём воздухом подышим, - категорично проговорил Арсений и сразу же встал, подтверждая собственные намерения.       Антон послушной марионеткой двинулся за ним. На пыльной дороге к ним неожиданно прибился Шарик, которому, видимо, тоже хотелось прогуляться перед сном.       - Кто такой Дима? – разговор требовалось как-то начать, а спросить про любимый сорт мороженого было, вроде, как-то неуместно. Несмотря на все эти вот штуки из романов про уютное молчание, Арсений не доверял чужой фантазии в подобных случаях. Пусть лучше все свои мысли вслух проговаривает – так будет попроще.       - Мой друг, - чуть улыбнулся Антон. – Он местный врач и, по совместительству, преподаёт биологию и иногда химию, когда успевает.       - А когда не успевает? – не то чтобы Арсу была принципиальна судьба знаний местных ребятишек, но узнать почему-то хотелось.       - Тогда я, - как что-то само собой разумеющееся ответил Антон. – Я же по образованию учитель математики и информатики, поэтому веду ещё и физику, а иногда и химию.       - Ну физику понять хоть как-то могу, - усмехнулся Арсений. – Там же формулы эти жуткие. Никогда их не запоминал. Только эм цэ квадрат помню, да и то не знаю, что это такое. Но химия. Она же вообще тут не пришей кобыле хвост.       - А что остаётся? Если вдруг откопают где химика-биолога, который будет согласен тут работать, кажется, Тамара Ивановна – она директор школы, если что – своих полдома ему отдаст, лишь бы не сбежал. Пока спасаемся онлайн лекциями и собственными скудными познаниями. Димка помогает вот, когда может. Но он, вроде, тоже в город метит.       - А что же через год будет? – вдруг задумался Арс, неспешно идя по тропинке и краем глаза наблюдая за радостно носящимся Шариком. Надо ему что ли какую палку найти, чтобы гулять повеселее было.       - А что будет? – не понял Антон, погружённый куда-то в свои мысли.       - Ты же тоже уедешь. Кто же вести всё это будет?       Антон не ответил, ещё чуть замедлив шаг. Тишина повисла снова и, так и не став уютной, давила, заставляя перебирать в голове темы для непринуждённой беседы. Интересно, что Антон любит больше, математику или информатику? Сколько тут учителей? Сколько тут учится детей? А сколько рождается новых? Приедет ли кто-то вместо Антона? Их школа же продолжает эту программу? Вопросы шли сплошным потоком, но ни один из них не казался уместным. Шарик беззаботно носился рядом, а Антон, кажется, всё сильнее погружался в себя.       - Какой у тебя любимый сорт мороженого? – позориться так позориться до конца.

***

      - Арсений Сергеевич, Вы уж простите, что так получилось, - грузный полицейский неожиданно мялся, хотя, казалось бы, сам приехал из Москвы и не должен был испытывать этого странного благоговения деревенских перед городскими.       - Ничего страшного, - Арс старался держаться с королевским достоинством. – Но я не понимаю, чем могу быть полезен. Меня вкратце посвятили в суть дела, не вдаваясь, как Вы понимаете, в подробности, но я же даже не знаком с этой бедной девочкой. Что я могу Вам рассказать?       Честно говоря, тут Арсений даже говорил без притворства, действительно не понимая, чего от него хотят блюстители правопорядка. Может, конечно, имитируют бурную деятельность ввиду отсутствия хоть каких-нибудь результатов, опрашивая всех встречных-поперечных. Так, зазеваешься, могут и до Шарика дойти. А что, чем не свидетель потенциальный?       - Арсений Сергеевич, в каких отношениях Вы состоите с Антоном Андреевичем Шастуном?       - С учётом того, что я познакомился с ним меньше недели назад, то, можно сказать, ни в каких, - всерьёз задумался Арс. – Наверное, можно назвать нас приятелями, да и то, боюсь, это будет слишком громко.       - Но при этом Вы живёте с ним в одном доме, - Арсений прямо чувствовал, как полицейский напрягся, будто наконец удалось ухватить разгадку за хвост. Хотя, возможно, он просто хотел словить какую-то сенсацию местного масштаба – видано ли дело, два мужика в одном доме живут вдвоём.       Пришлось, вздохнув, рассказать увеселительную историю знакомства с Антоном, чтобы отсечь всякие неуместные вопросы. Мужчина слушал и даже, кажется, конспектировал, но, по ощущениям, не особенно поверил в ту часть, где Арс рассказывал про собственную безалаберность в части подписи документов.       - Ну хорошо, - негромко хлопнул ладонями по столу полицейский. – А что Вы сами думаете по поводу Антона Андреевича?       - А что я должен думать? – не понял Арсений. – Вроде, он неплохой учитель, хотя насчёт его компетенций в области химии я всё ещё сомневаюсь.       - Арсений Сергеевич, - тон был устало-просящим, - ну мы же с Вами оба понимаем, о чём я спросил.       - Я не считаю, что он в чём-то виновен, - кажется, скоро пожатие плечами станет его фирменным жестом.       - Не сочтите за труд, понаблюдайте за его поведением, пожалуйста, - полицейский немного стушевался. – Мы, как Вы понимаете, не можем, а дело серьёзное – мало ли что.

***

      - Завербовали тебя? – хмыкнул Сергей, как-то неожиданно оказавшийся рядом у прохладной стены отделения.       - Куришь? – вместо ответа спросил Арс.       - Редко, но угостить могу.       - Давай, - Арсений чуть дрожавшими руками поджёг какую-то дешёвую сигарету, затянулся и тут же натужно закашлялся.       - Эк тебя, - не договорил Сергей. – Трясли что ли? Я уже буквально на коленях ползаю, чтобы они людей не трогали – у тех и так шок, а их ещё и допрашивают постоянно. Придурки, блять, московские. Кто их там вообще с людьми работать учил?       - Да нет, я в норме, - Арс поднял взгляд на белые перистые облака в голубом небе и практически почувствовал, как режет глаза. – Просто как-то не привык к таким местам.       - Не привыкай, - улыбнулся Сергей. – Сюда лучше не попадать. Даже если ни в чём не виноват. Особенно, если ни в чём не виноват. Расскажешь, что они там на Антоху вешают? Я не настаиваю, если что, но буду рад, если поделишься.       - Я тут по дороге видел какую-то детскую площадку со старыми качелями. Пройдёмся до неё?       Они оба молча двинулись вперёд, оставляя позади пыльный обшарпанный кабинет с преувеличенно учтивым полицейским в нём.       - Знаешь, я так давно не делал солнышко, - Арсений с некоторой долей юношеского азарта смотрел на качели без ограничителей.       - Ага, давай. Мне как раз трупа не хватает для полного счастья, - хмыкнул Сергей, как-то быстро превратившийся в Серёжу после такого.       - Да нормально всё будет, не ссы, - усмехнулся Арс, усаживаясь на рассохшуюся деревянную сидушку с облупившейся краской. – Мне кажется, что они настроены обвинить во всём Антона. По крайней мере, уж очень активно они сеяли мне в голову сомнения на тему его непричастности. Хотя, казалось бы, я совершенный мимокрокодил тут.       - Блять, - Серёжа, отошедший чуть в сторону, в сердцах стукнул кулаком по металлической опоре качелей. – Ну не знаю я, как доказать всем, что этот мальчик-одуванчик себе руку отрубит быстрее, чем ребёнка тронет. И там ещё нюанс один есть…       Арс заинтересованно повернул голову, стараясь уловить чужое выражение лица, но Серёжа продолжать явно не планировал.       Солнышко вышло превосходное.       - Эй, знаешь, - Серёжа после скомканного прощания вдруг подошёл ближе, слегка коснувшись Арсова плеча ладонью, - Антоха мне друг, но покрывать его просто так я бы не стал. Ты можешь быть любого мнения о нём – навязывать своё не буду, но помни об этом, пожалуйста, если будешь сомневаться, мимокрокодил.       Арсений нервно сглотнул и просто молча кивнул, показывая, что самое важное он услышал.

***

      Дни летели быстро, похожие друг на друга и одновременно разные как снежинки, но сравнивать изнурявшие духотой и палящим солнцем дни со снегом было, вроде, как-то кощунственно. Антон сводил Арса на речку, где они, кажется, встретили добрых две трети школьников, которые радостно здоровались с собственным учителем и делились новостями. Арсений, которого эта детская заинтересованность цепляла по касательной, еле успевал отвечать на повторяющиеся вопросы о том, кто он и что здесь делает. В какой-то момент он реально задумался о том, почему вместо починки дома лежит на полотенце на песке и думает, не разнести ли молодёжь вдвоём с Антоном в волейбол, а потом дети притащили откуда-то огромный арбуз, и ненужные мысли отодвинулись куда-то в сторону.       Август подходил к планомерному завершению, давая насладиться последними деньками жары и беззаботной свободы. Арс чувствовал себя школьником, пытавшимся дорваться до всего, чем богато лето, пока не начался сентябрь, тащащий за собой тяжеленный рюкзак и подъёмы в шесть утра пять дней в неделю. Благодаря налаженному производству и сыгранной команде, Арсению хватало пары-тройки часов в день на то, чтобы поддерживать фирму в работоспособном состоянии. Осенью, конечно, деятельности прибавится, но всё равно, спасибо веку технологий, практически что угодно можно сделать удалённо, поэтому наступление сентября не пугало, как могло бы, если бы выстраданный отпуск заканчивался.       - Антон, - Арс полулежал на плетёном кресле на крыльце, ловя на камеру телефона местные закаты, чтобы потом с красивыми подписями выложить их в соцсети. Не Мальдивы, конечно, но тоже ничего. – А давай шашлыков в честь окончания лета нажарим.       - Прямо тридцать первого в ночь, чтобы первого съесть? – фыркнул Антон, поливавший кусты то ли малины, то ли крыжовника из садового шланга.       - Ага, можно прямо первого на линейку притащиться не с цветами, а с шашлыком.       - Ничего не имею против, - Антон повернулся, солнечно улыбаясь и щурясь скорее по инерции, чем по причине бьющего в глаза света.       - Стой, - Арсений навёл камеру и в пару нажатий сделал снимок.       - Чего там? Фотохроника полива местной флоры?       - Да, - с удовольствием засмеялся Арс. – Вот будешь ты старый и дряхлый, посмотришь на это фото и скажешь сам себе, что, оказывается, был ещё ничего.       - Да я сейчас в самом расцвете сил, - делано приосанился Антон. – Бицепс во! Трицепс во! Ещё какой-нибудь цепс тоже во!       - Да кто же спорит? – Арсений поймал необъяснимую самому себе нежность и тут же отмахнулся от неё как от назойливой мухи. – Так что по шашлыку?       - Да мы с ребятами в прошлом году в лесу собирались – лето провожали. Можно и в этом так же сделать. Хочешь?       - Хочу, - абсолютно искренне кивнул Арс.

***

      - Арс, я тут вспомнил об одной вещи случайно, - Антон стоял на пороге комнаты с какой-то пыльной обувной коробкой.       - Если ты решил подарить мне собственные старые кроссовки, то спасибо за предложение, но я обойдусь, - Арсений перекатился с живота на спину и закрыл ноут – всё равно пора было заканчивать работать.       - Да ну тебя вообще, - улыбнулся Антон, но коробку не оставил, тем самым заставляя фантазию разгоняться всё дальше и дальше. – Я, когда сюда переехал, убирался, чтобы не жить в хламе, и всё, что показалось мне ценным, сложил сюда, надеясь когда-нибудь передать владельцу. Так что вот. Она твоя.       Арс внутренне хихикнул, понимая, как их подход к уборке похож: взять всё предположительно нужное и запихать подальше, чтобы разбираться с этим через несколько лет. Беспроигрышная идея. При этом он абсолютно не мог представить даже, что в этом доме могло остаться ценного. Бабушка с дедушкой уезжали в город целенаправленно без плана вернуться через время. В итоге оба вскоре умерли в разницей в несколько месяцев, и боль утраты как-то забила мысли об этом доме на долгие годы. Ну как вообще можно приезжать куда-то, где был по-настоящему счастлив, зная, что подобное больше не повторится, потому что не то время, не те люди, не тот ты, и даже трава не того цвета.       - Мне выйти? – Антон деликатничал, с некоторым интересом глядя то на коробку, то на Арсения.       - Останься, - почему-то мысль о встрече с позабытым и похороненным давным-давно прошлым в компании Антона не казалась чужеродной и неправильной. Антон вообще казался своим настолько, насколько это вообще было возможно. Арсений очень хорошо понимал детей, которые тянулись к Антону, только его завидев, а вот себя понимал не очень хорошо – казалось бы, стоило наоборот максимально дистанцироваться от того, кто занимал продаваемое им имущество. Да и стоило бы найти, наконец, критические изъяны в доме, отфотографировать его и связаться с риелторами, а не сидеть при свете жёлтой лампочки и не сверлить взглядом таинственную коробку, пытаясь угадать, что там может быть, не просить нажарить шашлыков, не знакомиться с местными жителями, не пытаться стать своим. Непонимание при этом не заставляло делать всё то, что стояло в графе «нужно», потому что, видимо, хотелось делать как раз всё то, что в это графу никак не вписывалось.       Пальцы немного неуклюже подцепили пыльную крышку, под которой оказались плёнки диафильмов. Арс помнил, как они в его глубоком детстве разогревали проектор так, что коснёшься и получишь ожог, и смотрели до дыр всякие сказки в виде сменявшихся картинок под неторопливые рассказы дедушки, который знал все сюжеты наизусть и просто обожал проговаривать их по ролям. Из-за деда Арс чуть было не собрался поступать в театральное, но срезался на диком конкурсе.       - Проектора-то нет давно, наверное, - голос звучал чуть грустнее, чем Арсений собирался показать, но, видимо, догнавшее его прошлое накрыло сильнее, чем хотелось бы.       - Проектор тоже есть, - Антон смотрел как-то странно. – Принести?       Арс внимательно посмотрел на старые плёнки и несмело кивнул. Пока Антон куда-то ходил и чем-то гремел, чертыхаясь, Арсений несмело касался тёмных краешков подушечками пальцев, почему-то думая о том, что много-много лет назад их так же перебирал дедушка, чтобы выбрать любимому внуку сказку для просмотра. В его руках была заботливо сохранённая Антоном история, часть которой он сам безжалостно выбросил в мусорную корзину дома, даже почему-то не задумавшись, как дед узловатыми пальцами оглаживал его кривые-косые рисунки, гордо демонстрируя всем вокруг, потому что это внук нарисовал. А сейчас внук рисует гораздо лучше. Футболки с рисунками внука покупают люди, а гордиться этим совершенно некому. Всё осталось там, пять лет назад, когда дедушка в последний раз успел увидеть одну из работ по какому-то совершенно неважному теперь предмету. Он даже помнил, как тащил её в квартиру, где сейчас жил, в тубусе, злясь на переполненный транспорт и на дурацкие просьбы деда. Ну зачем ему этот чёртов рисунок? Он же нарисует лучше. Позже.       Вот только позже эти рисунки уже никому не были нужны. Даже ему самому.       Антон деликатно постучал в косяк двери костяшками, привлекая к себе внимание.       - Я принёс. Не передумал?       Арс покачал головой, стараясь стряхнуть наваждение, вставшее комом в горле.       - Мы смотрели их в полной темноте, и дедушка читал по ролям. Ты знаешь какие-нибудь сказки наизусть?       - Про Колобка, разве что, - как-то неловко улыбнулся Антон.       И они впихнули плёнку в железную кассету, медленно прокручивая слайды и помогая друг другу вспомнить нехитрую историю, которую оба не слышали уже много-много лет.       Плёнок было совсем немного, поэтому они залпом посмотрели и «Красную Шапочку», и «Буратино», и волка с семерыми козлятами.       - Одна осталась, - Арс без дальнейших расшаркиваний запихнул ухваченную плёнку в аппарат и приготовился вспоминать сказку, но вместо этого со стены на него посмотрел улыбающийся дедушка, держащий его самого, дай бог пятилетнего, на руках, прижимающий его к себе как самое главное сокровище.       Арсений молча покрутил ручку, узнавая на новой фотографии бабушку. Совсем такую, как он запомнил. Наш мозг старается выбросить всё грустное поскорее, поэтому последние годы отложились в памяти плохо, а вот эта бабушка стояла перед глазами как живая. Того и гляди позовёт пить молоко с малиной после долгой прогулки. Фотографий было всего пять, и Арс последовательно прокручивал их без остановки туда-обратно уже в который раз, не в силах отпустить ручку и посмотреть на Антона, который молчал, но его напряжение чувствовалось даже так.       - Это моя семья, - наконец проговорил он хрипло, даже не стараясь прокашляться, чувствуя, как ком в горле растворяется и совсем скоро польёт из глаз солёной водой – кратчайший, видимо, путь.       - Очень красивые, - громким шёпотом ответил Антон, чтобы, видимо, не нарушить атмосферу откровений.       - Я очень их люблю, - внезапно поделился Арс тем самым, что никому не говорил уже пять лет. Он даже на похоронах и первых, и вторых держался стойким солдатиком, не проронившим ни одной слезинки. Папа тогда, кажется, потрепал его по волосам и сказал, что он молодец, а он не был молодцом, просто больно было настолько, что даже слёз не было.       Кто-то из просветлённых друзей когда-то сказал ему, что бывает такое, что организм не сразу проживает ту или иную эмоцию, поэтому в необходимый момент ты спокоен, а позже, когда доходит, тебя накрывает осознанием. Арсений, видимо, тот ещё тугодум, раз доходило до него больше пяти лет.       - Щас, - Арс прижал дрожащие ладони к горящим щекам, стараясь дышать поглубже, чтобы успокоиться, но толку было, конечно, мало.       - Да-да, - продолжал шептать Антон, - именно сейчас. Иди сюда.       Он чуть неловко обхватил из последних сил державшего себя в руках Арсения за плечи и прижал к груди, в которой в плавном ритме стучало сердце. Арс, кажется, дрожал всем телом.       - Дедушка не увидел ни одной моей футболки, - почему-то именно это казалось в моменте самым важным.       - Он очень сильно тобой гордится, - прошептал Антон куда-то на ухо и положил свою огромную ладонь на затылок, чуть поглаживая.       - Я выбросил все свои поделки, которые они с ба хранили, - Арсений почувствовал, как из глаз потекли первые слёзы.       - Это ничего, - Антон продолжал успокаивающе перебирать пряди волос. – Ты же сохранил их в своём сердце, а это самое важное.       Наверное, именно этого и не хватало Арсу, чтобы разрыдаться в голос, некрасиво всхлипывая и, захлёбываясь, долго-долго рассказывая всё-всё, что помнил о бабушке и дедушке. И самым важным во всём этом оказалось то, что Антон слушал, комментировал, задавал наводящие вопросы и ни на долю секунды не отмахнулся от рыдавшего по непонятному поводу взрослого мужика, приехавшего выгонять его из дома.       Скорее всего, они могли бы подружиться.

***

      Арсений и раньше слышал по ночам какие-то странные звуки, но списывал их то на непередаваемый колорит деревни, то на Шарика, который, кажется, потихоньку перебирался к Антону с Арсением насовсем. После того, как слёзы закончились, Арс уснул практически мгновенно, даже не успев себя накрутить по поводу того, что Антон теперь точно будет считать его плаксой позорной и руки не подаст. Ночью же, если судить по данным телефона, в половину третьего, он проснулся с адской головной болью и сушняком, поэтому ничего не оставалось кроме как на ощупь идти, спотыкаясь, на кухню и там искать воду и таблетку, иначе до утра у него были все шансы не дожить.       Путь в ту сторону он проделал на чистом энтузиазме и сильно не запомнил, но, благо, голову довольно быстро отпустило, и обратно он уже шёл на порядок осмысленнее, поэтому заметил, как беспокойно мечется по кровати Антон. Первой мыслью, конечно же, было его окликнуть, потому что казалось разумным разбудить человека, которому очевидно плохо, но затем он подошёл поближе, понимая, что тот просто спит и, видимо, ему снится что-то не особенно приятное.       Арсений аккуратно положил ладонь на чужую грудь, где бешено колотилось сердце, а свободной рукой схватил чужие пальцы, сжимая.       - Я здесь. Я с тобой. Всё хорошо.       Почему-то было важно сказать эти вещи вслух, то ли надеясь, что так, вкупе с лёгкими расслабляющими поглаживаниями, быстрее дойдёт, то ли просто потому что хотелось, без детального анализа этого желания.       Через несколько минут чужое дыхание выровнялось, и можно было, казалось, идти к себе, но оставлять Антона одного иррационально не хотелось, хотя, вроде как, препятствий к этому больше не наблюдалось.       - Антох, - прошептал Арсений на грани слышимости, - как думаешь, кровать не развалится, если я к тебе влезу?       Антон ожидаемо не ответил, и Арс, помня, как, будучи лет на двадцать с чем-то помладше и килограммов на шестьдесят с чем-то полегче, прыгал на такой, и как потом ругалась бабушка.       - Бабуль, если что, я ради благого дела, - с улыбкой пробормотал он куда-то в темноту и аккуратно улёгся рядом с Антоном, прижимаясь поближе, то ли соскучившись по объятиям, то ли просто во имя того, чтобы не свалиться на пол.       Антон дышал ровно и позволял себя обнимать, доверчиво подставляя бока. Арсений с удовольствием уткнулся носом куда-то в чужое плечо, вдыхая запах пота, геля для душа и сигарет – убойный коктейль, но на Антоне он почему-то не ощущался тошнотворным. Наоборот, хотелось отобрать у него какую-нибудь футболку и периодически её нюхать в моменты душевных тревог, потому что этот запах странным образом успокаивал.       Скорее всего, подружиться у них всё-таки не выйдет, потому что очень сложно дружить с человеком, которого хочется прижать к себе до хруста костей, а потом со всей нежностью целовать в выступающие на шее позвонки.       Арсений попал даже сильнее, чем планировал.

***

      - Ребят, ребят, а давайте в «Что? Где? Когда?» сыграем, - Катя – жена Димы – призывно размахивала телефоном с открытым приложением, пытаясь, видимо, в темноте увидеть отголоски согласия на лицах собравшихся.       - Давайте, - Серёга, вытянув ноги, сидел на каком-то бревне, специально приспособленном для посиделок такого рода.       Шашлык одуряюще пах на всю поляну и даже немножко за ней, а Шарик носился наперегонки с Димой, который специально для пса притащил откуда-то фрисби и с упоением её бросал куда-то в лес. Арсений с лёгким удивлением смотрел по сторонам, не понимая, как он пришёл к этому. Ещё буквально каких-то две-три недели назад он был готов выгнать Антона из собственного дома, даже не задумываясь, есть ли тому куда идти, а сейчас он знает по именам и ключевым характеристикам его друзей, ждёт, когда пожарятся крылышки, замаринованные Катей специально по его вкусам – в меду и имбире, и не понимает, как и зачем возвращаться в Москву к одинокой жизни в бетонной коробке и незапоминающимся фильмам по вечерам на ноуте, перемежающимися периодической дрочкой, не приносящей ни капли удовольствия.       -  Опрос и наблюдения показали, что 42 процента жителей Рима и других крупных итальянских городов с их узенькими улочками и оживленным движением начинают почти каждое утро с поисков. Что же они ищут? – Дима громко зачитал вопрос, но Арс, погружённый в собственные раздумья, всё равно не мог придумать ничего путного.       - Ну тут акцент на улицы, - тут же отметил Антон.       - И на движение, - включилась Катя.       - Димон, пиши «машины», - авторитетно заявил Серёга. – Арс, что думаешь?       - Да, - Арсений чуть запоздало кивнул. – Похоже на правду.       Фоном прошло ещё несколько вопросов, взятые с переменным успехом, но Арс никак не мог сконцентрироваться на тексте, не понимая, что ему делать с собственной жизнью, и как выбираться из тупика, в который сам же добровольно себя и загнал. Справедливости ради, было ли происходящее действительным тупиком, он не особенно понимал. Бывал он в ситуациях и похуже, но эта как-то по-особенному вгрызлась ему в сознание, не давая нормально думать, перебивая всю рациональную часть узколобым «хочу».       Вариант признания Антону в собственных изменившихся в сторону нежных, чувствах он всерьёз даже и не рассматривал, понимая, что вероятность того, что тот, мало того, окажется нужной ему ориентации, так ещё и будет заинтересован в Арсе, стремится к нулю бешеными темпами. Да даже если и так? Что дальше? Сказать, ты классный, приезжай в Москву через год, а пока попереписываемся в мессенджерах? Год жить в деревне Арсений точно готов не был. Если летом это воспринималось как забавное приключение, то с наступлением холодов смех превратится в кошмар наяву. Забрать Антона к себе в город было бы можно, но у того контракт, где чёрными принтерными чернилами написано, что работать ему на эту школу ещё год – не больше, не меньше.       От всего этого потока мыслей голова шла кругом. Или она слегка подкруживалась от которой уже бутылки пива, что ребята щедро выдавали всем желающим.       - Серёг, давай тоже к нам в школу, - где-то на фоне смеялся Дима. – Будешь вести ОБЖ и курсы самообороны для желающих.       - Ага, а моделью для отработки приёмов возьмём тебя.       - Не, меня жалко. Давай Антоху – он длинный и добрый.       - Я на вас сам что хотите отработаю.       В одночасье звуки слились в один неразличимый гул, а в голове всё крутились мысли про Машу и преступника, через них перепрыгивали идеи о том, как дальше развивать отношения с Антоном, а где-то в виске настырно стучала молоточком необходимость продажи дома.       - Эй, эй, - сквозь вату проступили взволнованные лица Димы и Антона, почему-то склонившиеся над ним.       - Я что уснул? – вопрос потребовал больше усилий, чем ожидалось, и в итоге фраза вышла какой-то смазанной.       - Видимо, давление скакнуло. Понаблюдай за ним. Если что, мне звони.       Арсений чувствовал некоторое возмущение из-за того, что его все игнорировали, общаясь между собой, но сил, чтобы выразить своё недовольство вербально, не хватало.       - Арс, - Антон наконец-то склонился почти к самому лицу, - ты как? Идти сможешь? Хотя бы держаться за меня сможешь, если я тебя понесу?       Арсения определённо оскорбило такое пренебрежение его физическими возможностями, но после того как он попытался передвинуть ногу, весившую, кажется, больше тонны, он всерьёз забеспокоился о том, не сорвёт ли Тоха спину, подняв его, такого тяжёлого.       Сил как раз аккурат хватило на то, чтобы ухватиться руками-ногами за Антона, который подозрительно легко встал, будто Арс не весил сейчас во много раз больше, чем обычно.       - Мда, удались посиделочки, - пробормотал в никуда Антон, двигаясь куда-то вперёд, между деревьев.       - Прости, - сил наконец-то хватило на хоть что-то связное.       - Это ты прости, что не уследил.       Арсений зачарованно смотрел на звёздное небо, которое никогда не было видно в таком великолепии в городе из-за кучи огней.       - Тох, что бы ты загадал на падающую звезду?       Ощущение реальности потихоньку возвращалось, и даже получалось чуть крепче держаться, чтобы не рухнуть ненароком.       - Для себя или вообще?       - Для себя.       Арс вообще всегда утверждал, что исполнять желания можно только собственные, а то пожелаешь всем в мире счастья, а для кого-то счастьем станет лишь несчастье другого, и вот схлопнется шарик с громким звуком разочарования в людях.       - Если бы сейчас падала, загадал бы, чтобы тебе полегче стало.       - Это не для себя, - обиженно протянул Арсений, не понимая, обманывают его, не желая говорить истинные хотелки, или реально тот настолько бескорыстный, что ничего ему для себя и не надо.       - Для себя, - отозвался Антон, больше ничего не добавляя, видимо, оставив Арсу возможность применения собственной богатой фантазии.       Часть пути шли в тишине, но, заметив знакомый участок, Арсений встрепенулся:       - Давай на качелях посидим.       - Ну да, - фыркнул Антон, - а то тебе вертолётов не хватило.       - Пожалуйста, - Арс добавил в голос мольбы. – Я даже раскачиваться не буду сильно. Просто посидим.       - Чувствую себя так, будто меня снова оставили с пятилетним племянником, только тот успел каким-то неведомым образом набухаться, - проворчал Антон, тем не менее заворачивая к площадке. – Зачем тебе оно?       - Не знаю, - честно ответил Арсений. – Просто тянет. С детства люблю качели, но в городе фиг на них сядешь так, чтобы не обсмеяли.       Старые несмазанные железки ритмично поскрипывали. Арс, держа ноги на земле, совсем легонько раскачивался, вглядываясь в ночную темноту.       - Оля? – Антон удивлённо смотрел на девочку, выглядевшую во мраке как тень. И как узнал только, спрашивается? – Ты чего это ночью гуляешь? Родители знают?       - Антон Андреевич, я как раз домой иду, - тоненько зачастила девочка. – Не говорите маме с папой только.       - Дом в другой стороне, - пробормотал Антон. – Оль, всё нормально?       - Да, конечно.       Даже Арсений в своём состоянии близком к трансу мог понять, что что-то точно не в порядке, а уж учитель, который все эти интонации наизусть знает…       - Я тебя провожу.       Девочка только кивнула, поняв, что спорить не поможет. Арс остался на качелях наблюдать за небом и вдыхать прохладный ночной воздух, надеясь, что в педагогическом пылу Антон про него не забудет. В темноте ближе к домам, будто, мелькнула и пропала невысокая фигура, но Арсений не мог утверждать, что ему не привиделось.       Под скрип качелей начинался последний день лета.

***

      - Арс, ты как? – Антон, готовивший на кухне то ли блины, то ли оладьи, а, если судить по частоте, с которой он оттуда уходил, то, скорее всего, угольки, примерно раз в минуту вламывался к Арсению в комнату с этим чёртовым вопросом.       - Если ты зайдёшь ещё раз пятнадцать, то точно станут плохо, потому что я плюну на собственную слабость и пойду тебя бить, - фыркнул Арс, клацавший клавишами на ноутбуке.       - Принести, может, чего? – протесты Антона не волновали нисколько.       - Себя унеси, будь добр. Мне работать надо.       - Может, чайку?       - Налей себе его за шиворот – займи десять минут криками и беготнёй вокруг дома.       Арсений, проснувшись с утра, примерно миллион раз сказал Антону, что чувствует себя прекрасно, если не считать небольшую слабость, и вызывать к нему скорую/Диму/священника для исповеди (нужное подчеркнуть) не надо, но действовали такие уговоры минуту-две, а затем всё начиналось заново.       - Арс, может, подушечку ещё одну принести?       - Так, нарушитель спокойствия, иди сюда, - Арсений красноречиво похлопал по свободному месту на кровати. – Что мне нужно тебе такое сказать, чтобы ты перестал волноваться?       Арс, даже не задумываясь о том, что делает, легонько провёл большим пальцем возле уголка чужих губ, стирая след от муки или крахмала, и наткнулся на непонимающий взгляд зелёных глаз, однако Антон не отодвинулся и даже не дёрнулся от неожиданного прикосновения.       - У тебя сегодня последний день отпуска. Чем хочешь заняться? Как я понял, кулинарить – это сегодня не по твоей части.       - Можем погулять по лесу, - отмер Антон и как ни в чём не бывало отстранился.       - Это там, где всякие змеи, муравьи и ядовитые грибы? – иронично поинтересовался Арс, изображая стереотипного городского.       - Именно, - усмехнулся Антон, уловив шутку.       - Ради такого экспириенса я даже готов отложить работу. Веди.

***

      Среди деревьев было прохладно ровно в той степени, чтобы свободно дышать и при этом чувствовать себя комфортно в летней одежде. Шарик, снова увязавшийся за ними, создавал необходимую динамику, чтобы совсем уж не расслабляться.       - Надо его на речку сводить, чтобы поплавал, - протянул Антон, наблюдая за счастливым псом.       - А сам он туда не ходит?       - Может, и ходит. Но один это не то. С людьми лучше. Вот ты бы лучше пошёл в этот лес, например, один или с компанией?       - С тобой, - вырвалось у Арса быстрее, чем он смог обдумать последствия собственного неосторожно оброненного слова.       - Ну вот, видишь, - Антон посмотрел куда-то вперёд нечитаемым взглядом и, будто очнувшись, снова улыбнулся. – И Шарику с нами больше нравится. Мы и за ухом почешем, и палку покидаем, и клещей, если что, вытащим.       - Ах да, - сглотнул Арсений, - я совсем забыл про клещей. Они тут тоже есть?       - Они везде есть, где не обрабатывают, - пожал плечами Антон. – Но ты не бойся – мы нормально оделись.       Арс, когда смотрел перед выходом в зеркало, вспомнил другое слово, не особенно соотносящееся с услышанным «нормально», но, если Антона всё устраивало, то и ладно. В конце концов, для себя он всегда красивый, а, если Антону плевать, как выглядит Арсений, то почему он должен заморачиваться по этому поводу дополнительно?       - А зачем мы вообще в лес пошли? Грибы собирать?       - За грибами надо утром ходить, да и корзинка дома осталась. Можем просто ягод с кустов поесть и воздухом подышать, - расслабленно протянул Антон. – Я люблю тут бывать. Захотелось тебя привести, чтобы поделиться.       - Отчего-то мне кажется, что зимой мне тут понравилось бы больше, - прихлопнул Арс очередного комара, противно зудевшего над ухом.       - Можно и зимой сходить, - Антон старательно делал вид, что сказал что-то подобное просто так, не вкладывая никакого смысла, но, судя по тому, как заалели чужие щёки, ответить что-то всё-таки было нужно, хотя абсолютно не понятно, что.       - Зимой тут наверняка всякие медведи-шатуны бродят, - усмехнулся Арсений чуть натянуто. – По крайней мере, один. Медведь – Шастун.       - Да, бродит и снеговиков лепит со скуки, - поддержал шутку Антон.       - А правда, что в августе видно звездопад? – Арс, прищурившись, посмотрел на солнце, мелькавшее сквозь кроны.       - Правда, - не задумываясь отозвался Антон. – Хочешь, можем сходить в поле и посмотреть?       - Прямо ночью? – притворно изумился Арсений. – А как же великий универсальный учитель будет завтра вставать на линейку?       - Как-нибудь. На крайний случай, не будет ложиться вовсе.       - Это ж тогда одному молодому перспективному дизайнеру тоже придётся всю ночь барагозить. Какой кошмар! Я в деле, - Арс усмехнулся и легонько ткнул Антона кулаком в плечо.

***

       - Ну что, Антох, по стандарту начнём с Большой Медведицы? – усмехнулся Арсений, лёжа на наспех постеленном поверх травы пледе.       - Предположительно, она должна быть где-то там, - наугад тыкнул Антон куда-то в небо. – Яркая звезда, а от неё дорисуй ковш.       - Не знаю, вверх или вниз рисовать, поэтому дорисовал во все возможные стороны. Дальше там где-то рядом Малая, - не унимался Арс. – Ищем ковш поменьше?       - Я правда не виноват, что всё небо облаками затянуло, - наконец произнёс Антон, глядя в серую массу, сквозь которую едва-едва виднелась луна.       - Да я знаю, что не виноват, - выдохнул Арсений. – А кого мне ещё обвинять? Из тех, кто мне может ответить, рядом только ты и Шарик где-то бегает, но его жальче.       - Самый мощный звездопад всё равно был где-то в середине августа. Мы, наверное, ещё не познакомились тогда даже.       - Почему ты преподаёшь физику, но всё равно употребляешь это понятие? – вдруг серьёзно спросил Арс, слегка приподнявшись на локте.       - Звездопад? Не знаю. Романтика в этом какая-то, - мягко улыбнулся Антон чему-то своему. – А ещё метеорный поток с разной интенсивностью идёт в течение всего августа, так что можешь смело загадывать желание – сбудется.       - Обещаешь? – голос сам по себе приобрёл хрипотцу то ли из-за напряжения, то ли потому что последний час было совсем не жарко.       - Пускай звёзды с этим разбираются, - беззаботно потянулся Антон.       - Загадал, - прошептал Арс. – Говорить не буду, а то не сбудется. Но сейчас быстро проверим, вышло ли.       - Надеюсь, ты не загадал срочно продать дом, - по-доброму усмехнулся Шаст. – А то придём, а там уже другие люди живут. Придётся к Анатолию Петровичу на постой проситься.       - Антон, ты мне нравишься, - выпалил Арсений куда-то в небо. – И пусть с этим теперь вы со звёздами разбираетесь, а то у меня уже голова пухнет.       - Нравлюсь в каком качестве? – аккуратный тон как бы намекал на возможность съехать с неудобной темы.       - В том самом, про который подумал в первую очередь.       - Забавно, что ты пытаешься угадать ход моих мыслей. Ещё забавнее, что, похоже, угадал. И что бы ты хотел от меня получить в ответ?       Арс немного скучал по подростковому периоду, когда после неловкого и неуместного признания вы восторженно сосались в туалете, пока училка не спалила и не влепила двойки по поведению.       - В идеале любовь, обнимашки, поцелуи, жаркие ночи, и Шарика впридачу в качестве общей собаки, а по факту если ты мне не врежешь по роже, уже будет неплохо. Если поговорим о сказанном мною и твоём к этому отношении, вообще заебись.       - Ну давай по порядку, - Антон вздохнул и на ощупь взял Арсову ладонь в свою, переплетя пальцы. – Ты мне тоже нравишься. И даже смыслы у нас, как я понимаю, совпадают.       Сердце в груди вместо того, чтобы забиться сильнее, кажется, вообще остановилось то ли в ожидании приговора, то ли в ожидании обширного инфаркта. Какая глупость – ещё минуту назад Арс действительно обрадовался бы тому, что ему просто не врезали по лицу за признание, а после произнесённых Антоном тихих слов этого уже было не просто недостаточно, а преступно мало. Теперь хотелось, чтобы как в книжках или сопливых фильмах за ручку и в светлое будущее, хотя вероятность подобного исхода была ничтожно мала, и не надо было быть математиком, чтобы это понимать. При этом внутренний ребёнок капризно топал ножкой, ревел навзрыд и кричал «дай», и Арсению оставалось надеяться на то, что тот не выучил английский за всё то время, что его игнорировали.       - С остальным может возникнуть ряд сложностей. Это я не про поцелуи, объятия и, как ты там сказал? Жаркие ночи? У меня так даже шестиклассники секс не называют, ну да опустим это, - Антон негромко фыркнул и легонько погладил большим пальцем тыльную сторону ладони Арсения, от чего у того по спине пробежался вполне-таки себе реальный такой табун мурашек – даже захотелось встать и проверить, не улеглись ли они часом на муравьиную тропу. – Арс, на одну ночь я не готов, прости, а в формате чего-то большего представляю нас весьма приблизительно. Может, ты мне расскажешь, как?       - Не знаю, - хрипло протянул Арсений. – Я мог бы, наверное, жить с тобой этот год здесь, чтобы мы героически замёрзли до смерти в этой собачьей будке зимой. Или можно поискать съёмное жильё неподалёку с условиями получше. Мы справимся, Антох.       Антон горько вздохнул и вдруг повернулся набок, уставившись на Арсения в упор. Арс, в свою очередь, повернул голову, чтобы увидеть, как уже родное практически лицо искажает тень печали.       - Что-то есть ещё, да? – Арсений как бы спрашивал, но понимал, что, конечно, есть. Иначе не было бы всех этих вздохов и грустных глаз.       - Я не уеду отсюда через год, - глухо отозвался Антон.       - Почему? Ты подписал ещё один контракт? – внутренний ребёнок уже не просто заходился в истерике, а, кажется, захлёбывался слезами, задыхаясь.       - Ничего я не подписывал. Но я никуда не уеду. Я тут нужен, Арс.       - То есть ты считаешь, что мне ты не нужен? Так и запишем, - Арс пытался ёрничать, а хотелось схватить Антона за плечи и с силой потрясти, чтобы мозги на место встали, но вместо этого он ещё сильнее сжимал чужие пальцы своими, не давая разорвать эту последнюю связующую ниточку.       - Арс, - Антон с силой потёр свободной рукой лицо, видимо, собираясь с мыслями, - я не буду решать за тебя и угадывать твои чувства. Если ты сказал, что я тебе нравлюсь, то я приму это за истину. Ты тоже мне нравишься, и в этом я абсолютно искренен. Я не прошу меня понять – у меня все родственники и друзья, которые не отсюда, поголовно сказали, что я ебанутый, но всё равно мне важно тебе объяснить. Объяснить, что дело не в моих или твоих чувствах. Дело в этих детях, которые останутся тут, если я уеду. Какова вероятность того, что к ним приедет кто-то ещё, чтобы их учить? Какова вероятность, что они не сопьются от отсутствия работы, перспектив и занятий? Арс, ты же видишь, что тут для них не просто нет деятельности. Тут для них нет ничего. И ты отлично понимаешь, что нельзя приехать в город с дырой в кармане и без головы на плечах, зацепиться и подняться.       - Можно, - робко подал голос Арсений, хотя отлично понимал, о чём идёт речь.       - Это единичные случаи. Пойми, сейчас нас четыре человека. Четыре, Арс. Не сорок четыре. Не сто сорок четыре, а четыре. Мы работаем на пределе собственных возможностей, чтобы у этих детей появился выбор. Чтобы девочки не рожали в тринадцать, а парни не шли воровать кошельки на вокзалы. Если этот выбор будет стоить мне счастья в личной жизни – пусть. Я готов на это пойти.       - А мне? – бесцветно спросил Арс. – Ты почему-то говоришь только о своей неустроенной личной жизни, как-то забывая, что в нашем примере два слагаемых, если тебе так будет понятнее. Ты-то смирился с целибатом, примешь какой-нибудь обет безбрачия, что там ещё? А мне что делать?       - Именно поэтому тебе нужно уезжать в город ещё на этапе «нравится», чтобы оно не переросло во что-то посерьёзнее. В Москве куча классных мужиков и девчонок. Я тут разберусь как-нибудь со своими чувствами. Сейчас важнее, чтобы тебя в это болото не затянуло.       - Охуеть, - процедил Арсений и без предупреждения врезался губами в губы, не давая отстраниться, целуя влажно и отчаянно, вкладывая в поцелуй всю свою злость за чужое решение.       Антон не стал сопротивляться, отвечая так же чувственно и смело, не боясь показаться непоследовательным и странным. В какой-то момент на языке появился привкус крови – видимо, кто-то из них-таки порезал губу о чужие зубы, но было ровным счётом плевать, и столкновение губ продолжилось, и ничего в мире, наверное, было не в силах его прервать.       - Я тебе, блять, приму целибат, - в перерывах между кусачими поцелуями прошипел Арс, с каким-то болезненным удовлетворением заметив, что губа кровит у Антона – наутро у учеников точно будут вопросы.              За облаками, никем не замеченный, летел метеорный поток, кружа вихрем летней метели.

Небо звездное, метель августа…*