Хроники Соллирии

Противостояние

      Уйдя от сопутствующего любой стройке шума на свой маленький остров, я в компании единственного оставшегося в живых из той двойки людей, что держала со мной оборону на острове вместе с Ериком, и делал то, чем пренебрегал последние несколько дней. Тела моих недругов уже давно бы испортились, если бы не вышколенное заклинание из, так и не найденного фолианта, и удовлетворительные условия содержания в холоде, которым делилась гора с пронизывающими ее пещерами.       Передо мной лежали, растянувшись на шкурах, на которых их и переносили, три тела. Темные уже показали, что они гораздо дальше продвинулись в технологиях, чем все местные вместе взятые. Винтовки, число которых прибавилось на одну и которых теперь стало у меня две – прямое доказательство. Врага нужно знать как побеждать и то, что я видел мне не нравилось.       Во первых, они были бесполы, во вторых они были практически идентичны внешне, только некоторые детали менялись от особ к особи, и я не про родинки и прочее. У стрелка было три руки, видно, чтобы легче стрелять, у «пса» было иное строение ног и кистей, самым человекоподобным был по совместительству самый массовый – тварь обыкновенная, не очень умная. Не быстрая, неплохо вооруженная зубами и когтями - крепкий середнячек.       Завершив визуальный осмотр, решил переходить к более тщательному осмотру. И стоило мне приготовиться к более глубоким исследованиям как я был отвлечен криками с того берега, их источником был молодой и необращенный «печник».       -«РР-Рр. Стоит мне выбрать время как обязательно должно что-то произойти, Ерик, Последний, садитесь мне на спину, поплывем на тот берег, у нас проблемы».       -«Уверен? Может не стоит видеть в каждом событии непреодолимую проблему, которую должен решать именно ты?» - вкрадчиво поинтересовался немертвый.       -«Этот бы не стал тревожить по пустякам, сам знаешь, он сильнее меня боится только Сизифа. Иначе бы он не стал бы хвататься за каждую задачу, только бы подальше от него».       За такой неспешной беседой мы и подошли к берегу речушки. Вода уже была не столь комфортной, как несколько недель назад, и думается мне, она будет становиться только холоднее день ото дня. Зима. Последний молча подобрал винтовку, сумку с припасами к ней, и так же молча сел мне на спину. За ним это повторил и Ерик.       -«Спиногрызы».       -«Наездники»- назидательно произнес Ерик и поднял перст к небесам.       Быстрый заход в реку, вода неприятно холодит тело, не, обращая внимания на холод, быстро перебирая лапами, перебираюсь на другой берег. Нужно качать крылья. Чтобы больше без необходимости не приходилось совершать заплывы.       Подхожу к молодому, двойка «наезников» идут с небольшим отставанием позади меня.       -«Что происходит?» - с ходу спрашиваю я.       -«Сизиф передает, что заметил крупный отряд…»       -«Опять Сизиф! Продолжай».       -«Крупный отряд, не стесняясь, идет, развернувшись широкой цепью, и уже находится на расстоянии полдня пути отсюда, возможно они знают о городе, Сизиф передает, что возвращается с войском».       -«Сволочи!» - в сердцах сплюнул я, и добавил, обращаясь к стоящим у меня за спиной – «Готовьте бойцов, вооружайте всех, нельзя позволить им расхаживать тут как у себя дома!»       Когда все местные были построены в аккуратные шеренги, почти аккуратные, то там, то здесь некоторые выходили из общего построения, но это было терпимо. Тут уже и потянулись из леса воины Сизифа, одетые кто во что, вооруженные тем, что нашли и несмотря на это, они были основной боевой мощью войска, не считая меня.       После того как сизифовцы подключились к общему строю я впервые осознал сколько же у меня в подчинении народу. Восемьдесят семь человек, практически одна сотня. Как только масштабы предстоящего сражения были обдуманы, пришло время постройки армии к бою.       Строились в фалангу, правый край которой упирался в обрывистый берег, а противоположный конец был прикрыт холмом, на который в свое время ради наказания Сизиф катил камни.       Сам же он сейчас был на правом фланге, с ним были и все двадцать самых лучше-снаряженных бойцов со всего немалого войска. Каждый из них имел по хорошей стеганке, набитой всем: от тряпья до пеньки и всякой травы, поверх которой они одевали кольчугу, состоящую из крупных колец. Головы им прикрывали, через одного, стальные конусообразные шлема. Основным оружием у них были копья с длинными и тонкими наконечниками, на поясах висели палаши и топоры, где только нашли столько. Так же у каждого было по большему овальному щиту, на каждом из которых размашисто были нарисованы кроваво-красные треугольники.       Центром командовал Ерик, его задачей было удержать врага и не дать ему разрубить построение, во время того как Сизиф попробует их обхватить со стороны реки.       На холме, вооружившись винтовкой, стоял Последний, помимо функции снайпера на него было возложено командование всем левым флангом. Но на левый фланг никаких надежд не возлагал не только я, но и, кажется он сам.       Мое место было в седловине между двух холмов, что находились на некотором отдалении от поля боя, откуда я мог наблюдать мои войска, сидящие на земле, и медленно продирающихся через лес, с которого сошла не вся листва, войска противника.       Выйдя на открытое пространство, они незамедлительно разворачивались в боевые порядки, даже внешне было видно, что вид вражеского войска вызывает в них азарт. Ну да, вид крестьян с дрекольем в поношенной одежде мало кого может испугать, до того момента как вся эта толпа навалится на тебя. Возможно, с толпой я и погорячился. Их было ничуть не меньше нас, на выпуклый глаз около восьмидесяти – восьмидесяти пяти. Они были похожи на нас, в плане снаряжения, из-за чего ни одна из двух орд не контрастировала на фоне другой, они скорее дополняли друг друга. Ведь один в поле не воин – потому что нужны еще и враги.       Как только они построились и пришли в движение, командиры моего войска принялись поднимать своих бойцов, ставить и готовить их к удару противника.       Враг медленно приближался, периодически та или иная часть войск вырывалась вперед, но подобные бреши быстро закрывались, видно ребята имеют некоторое представление о такого рода битвах.       И вот он - час истины. Грянул выстрел и один из офицеров противника, из тех что оделись попышней, противно вопя, оседает на землю. Увидя подобное, толпа на секунду растерялась. Но только для того чтобы спустя мгновение, бешено взревев, бросится на врага, опрокинуть его и убить всех демонопоклонников. Жажда добычи слилась с праведным гневом, рождая безумный коктейль боевого куража.       Мгновение и оглушительный треск расползся по всей округе. Основная масса врагов ударила в центр фаланги и начала вдавливать их в сторону селения. Сизиф, видя это не остался в стороне, и начал охватывать врага справа. Последний обрушивая на врагов град пуль, командует своим то же. Вражескую армию захватывают в клещи, они не могут пробиться в центре, а с боков уже наседает враг. Не ожидавшие подобного от крестьян они начинают прорываться туда, где, по их мнению, безопасно, не слушая приказов, они начинают отступать назад, что порождает панику в их рядах.       Давление на центр ослабевает, и Ерик сам ведет своих бойцов в атаку намереваясь обратить в бегство дрогнувшего противника.       Клещи смыкаются, отсекая группу противника, которую, будто не замечая, втаптывают в землю бойцы с центра, те же, кому повезло вырваться из ловушки, пытаются спасти уже обреченных товарищей, но встречают ожесточенное сопротивление от воинов, закованных в неплохую, по местным меркам, броню.       Основная масса хорошо вооруженных бойцов сейчас гибла в окружении, а те же, кто сумел вырваться, были в основном из самых легко снаряженных и не могли тягаться с тяжелой пехотой на равных. Видя что своих им уже не спасти они пытаются, перестоится и отступить, но удар единым кулаком из стянувшихся к центру сил окончательно уничтожает их боевой дух и они бегут, бросая на ходу оружие и умирая от ударов в спину.       А так как подкрепления или флангового обхода с их стороны я не вижу то и я выступаю из своего укрытия, чтобы нести вечное. То есть смерть. К такому я думаю, они точно не готовы. Это моя земля! ***       Над толпой бандитов объединенных только жаждой грабежа и общим начальством сгущались тучи. Причем как в переносном, так и прямом смысле. Забежав в лес им даже на секунду показалось что бесы, а в том что это сами твари преисподней никто из присутствующих не сомневался, прекратили свое преследование, потеряв их из виду или побоявшись заходить в лес в преддверье темноты, да и погода такая, что и самые нерадивые хозяева собак в дома запускают.       Но их мечты остались несбыточными. Как гром разнесся голос. «Это моя земля» - твердил он, а самого говорившего не было видно, тогда разум, наполненный мистическими представлениями, и заработал на всю катушку. Тени рисовали мрачных монстров, в отблесках костра люди видели лики боровшихся за их души ангелов, а с неба падали звезды. Кошмар наяву.       Когда голос повторил о своих притязаниях на эти земли, его уже никто не слушал. Все были больше озабочены спасением своих жизней. Люди терялись в оврагах, катились по земле кубарем споткнувшись об корень и бросали самые сильные оскорбления на головы всех сил зла, с которыми они, аки светлые паладины сражались не щадя живота. Так они и вернулись в города и веси, неся весть о темных силах, что захватили земли, где некогда цвели злаки, а ныне посеяны семена зла. ***       Я воодушевленный отлично сыгранной ролью копался в вещах наемников, но денег среди них было не так и много, в основном куски ткани, шкуры животных: местных белок, куниц, зайцев, а также огромное количество берестяных фляжек полных алкоголя и даже прямоугольные куски металла разного качества и количества.       -«Что это Ерик?» - озадаченно проговорил я, показывая на найденные у наемника связки шкур.       -«Может задаток, но возможно и полная сумма, хотя, пожалуй, кто бы им все сразу заплатил…» - в задумчивости проговорил он отвечая на мой один вопрос и создавая дюжину новых.       -«Оплата? Но где деньги?» - не понимал я сути его слов.       -«Алекс, тут только ты расплачиваешься деньгами, за это тебя и любят, в деревнях же, да и во множестве городов люди в основном меняются друг с другом. Бывает, даже, в крупных городах люди не решаются переводить товар в деньги».       -«Интересно девки пляшут…» - по-другому посмотрел я на добытое.       Вид сидящего в задумчивости дракона был таким, что его можно было смело показывать скульптуру дабы тот высек его в камне. Подошедший Последний был не из таких потому и не мог осознать всей красоты застывшей позы и обратился по делу.       -«Пленные опрошены и отпущены» - запнувшись на последнем слове, произнес он, - «Все из них утверждают, что Сизиф неоднократно нарушал приказ - он жег деревни и грабил караваны».       Сначала я не понял до конца всего, а потом было поздно крылья взмыли к небу вставая в грозную стойку, хвост стал колотить по земле, а когти на лапах взрыхлили мерзлую землю.       Сизиф стол в окружении гомона, словно купаясь в лучах славы. Противник побежден и их трупы уже раскладывают для будущего обращения, получилось, выбрав из числа пленников самых крепких телом, увеличить личную дружину, что изрядно поредела в минувшем бою. Теперь у него было три десятка хорошо вооруженных бойцов, а это была та сила, с которой придется считаться местным.       Наблюдая за убираемым полем его взгляд, натолкнулся на меня.       Все встреченные на моем пути обращенные считали долгом выказать предо мной почтение или склонялись в поклоне, или бухаясь на колени и опуская головы на землю. Они чувствовали бушевавший во мне гнев и исполняли то, что их помутневшие мозги считали нужным.       Дойдя до Сизифа, я гаркнул на него: «На колени!» Рядом стоящие, ни секунды не думая валятся гроздями на землю. Но Сизиф стоит неподвижно. Думает, его это не касается?       Секунда промедления и тот летит на землю согнувшись от боли, его стеганка украсилась четырьмя рваными порезами, через которые стала вываливаться набивка, но крови не было. Пока не было… Обхватив руками место удара, сгибаясь пополам, он потерял равновесие и упал на колени, в его глазах промелькнуло непонимание. Ничего, сейчас объясним.       Большая лапа, закованная в крепкую чешую, смыкается на беззащитном горле и поднимает тело над землей. Сизиф в страхе брыкается ногами, что только пробуждает новую волну гнева.       -«Тебе было сказано Сизиф! НЕ трогать местных!»       -«М-могу обя-я-яснить. Кх-х!» - из его горла раздаются только жалкие хрипы.       Лапа сжимается с удвоенной силой, а сама жертва начинает яростнее сопротивляться, несколько ударов ногой прилетают по передней конечности, впрочем, безрезультатно.       Его глаза наливаются кровью, будучи не способным, сделать и вдоха он трясется всем телом, ища малейшую возможность на освобождение. В попытках спастись он продолжает бить руками и брыкаться ногами, но это агония.       -«Хозяин!» - резкий окрик со стороны, выводит меня из состояния первобытной ярости и тело с глухим звуком валится на землю. Рядом со мной, распластавшись по земле, лежит напарник Сизифа, он, тоже, как и остальные обладал повышенным, относительно остальных, интеллектом, но, что его больной разум задумал?       -«ГОВОРИ!»       -«Смилуйтесь над ним! Он лишь для блага нашего старался! Вы верно устали, каждодневно в заботах да раздумьях о нас, грешных, вы подарили жизнь нам новую, так почто отнимать ее у того кто старался ради нас аки вы, аки Старец!» - запричитал ныне безымянный боец.       После его слов волна гнева спала, позволяя разуму взять верх над эмоциями и мыслить трезво. Действительно, как я могу требовать чего-то, если и сам это не делаю. Чувствую себя тираном. С такими мыслями я оглядел спонтанно возникшее собрание. Работы в округе встали потому, как все рабочие сейчас были здесь, чтобы, так сказать, в первых рядах видеть все происходящее. Тут же были и Последний с Ериком и тот молодой необращенный парень, в ногах у меня лежал безымянный, а чуть дальше впереди пытался отползти и отдышаться Сизиф. Все в сборе – грустно подумал я, неужели они настолько разумны?       -«Сизиф» - произнес я в возникшей тишине обращаясь к виновнику всего, - « ты предал мое доверие» - произнес я как приговор отчего по лицу названного прошлась судорога,-«но ты выполнил возложенные на тебя обязательства и даже больше, без тебя мы бы не отделались малой кровью» - и обращаясь к своим самым верным последователям, можно сказать вассалам, -«Кто также как и я считает Сизифа виновным и желает для него наказания, а кто напротив, считает, что он поступал по всем правилам, а я заблуждаюсь».       -«Простите его!» - сразу вскинул голову и устремил на меня взгляд безымянный, впрочем, теперь так его и будут звать. Даже его слова и мысли были пропагандисткой листовкой, а все его желания крутились вокруг одного служения.       -«Логично, простительно» - не остался в долгу Последний.       -«Смерть»- сказал Ерик.       «Я кивнул Ерику, как бы говоря, что считаю так же».       И тут все наши взгляды устремились на подошедшего парня, что чувствуя себя не в своей тарелке стоял, немного в отдалении, и чьи хитрые карие глазки посматривали за развернувшейся сценой.       -«Твое мнение, ха, дитя?» - мягко спросил я, припоминая тот тон и голос, что в первый день моей жизни первым поприветствовал меня в этом мире.       -«Он поступал по законам войны» - сказал паренек, и я понял, что сегодня проиграл.       Сизиф, поднявшись, извинился передо мной, даже больше, поблагодарил за честный суд и пошел отдавать команды. Как просто оказывается можно изменить свое мнение, вот он убивает обычных крестьян, а вот он извиняется за их смерти. Настоящее, не прикрытое и пошлое чудо. Последний поспешил осматривать полученные луки, обычные простые луки, на них не были надеты даже тетивы, видно противник не рассчитывал на наше сопротивление, или ему было жалко на нас тратить стрелы.       Немного отойдя, я повел Ерика к сложенным отдельно от основной массы телам. Здесь были только крепкие бойцы, чей рельеф вызвал даже укол ревности у меня в душе.       Ерик недоумевающе наклонил голову и посмотрел на меня, спрашивая, зачем я его сюда привел.       -«Тебе нужны бойцы, а мне нужен преданный командир, который мог бы приглядеть за остальными».       -«Но фолианта так и нет…»- начал было он, но был прерван.       -«У меня, может, и нет фолианта, но есть ты!» и, отвечая на невысказанный вопрос – «Перенесу твои руны на них, раздевайся!»       -«Извини! Бабам будешь так говорить, или как там вы самок своих называете!»       -«Что ты такой недовольный!»       -«Устроили, тьфу, шоу, голову ему оторвать и все».       -«И чем бы я был лучше этого душегуба! Или, по-твоему, клин клином вышибают! Не бывать этому! А теперь раздевайся и терпи – атаманом будешь!»

Птица в клетке

      Ох, как же он был счастлив в тот момент! Как же он снова хотел вернуться в тот момент, в тот день… но то, что произошло позже он не сможет забыть никогда. Думал, что сможет обмануть? Ха, да, получилось, но это был временный успех. Вот и сейчас он пожинал плоды своих трудов.       -«Приказ выходит за рамки дозволенного, выполнение отменено».       Фигура высокого человека, укутанная в старый, покрытый как пылью, так и заплатками, серый плащ всеми своими силами пыталась вывести Сизифа из себя, что последний пытался не выказывать ни словом, ни делом. Но получалось у него так себе.       -«Закрой пасть! Разве ты не видишь, что им сейчас только и нужно время, чтобы собраться с силами и снова атаковать!» - размахивая руками перед лицом визави, Сизиф пытался переубедить того, но немертвый был непреклонен. Сам Сизиф уже заметил всю разницу между ними, первыми из приобщенных к Хозяину и тех, кто появился позже. Они были полноценными личностями и могли показывать свой характер, а вот младшие этого не могли – они были только пародией. Пародией на людей, пародией на живых.       Сизиф не помнил, что водил рати или был могучим стратеигом, но даже его профанского знания хватало, чтобы понять, что сейчас противник дезориентирован, и он должен быть побежден. Кто бы объяснил это живому мертвецу, что с таким же глупым, напыщенно серьезным, лицом смотрел на его потуги.       Теперь, куда бы он ни пошел, куда бы ни отправлял своих воинов, везде за ними были обязаны приглядывать соглядатаи первого из подчиненных «Дракона», как называл себя его хозяин. Все как один в поношенных плащах, с тканевыми масками и обмотанным тряпками телом.       Уродец пошевелил губами под маской из плотной ткани, было понятно, что он улыбается. «Выдели воинов и позволь мне разобраться с этой проблемой самому» - хорохорясь, произнес он, и его лицо приняло прежний, отрешенный, вид. Похоже, лимит на эмоции кончился – подумал Сизиф, но взять бойцов позволил, пусть теперь он позорится перед ним. ***       По проселочной дороге к деревне, не окруженной даже частоколом, приближалось четверо неизвестных. Стоявшие неподалеку бойцы из, пришедшей не так давно армейки, увидя идущих, заторопились и быстро побежали к дому старосты, где сейчас их воевода обсуждал свои дела со старостой деревни.       Добежав до дома, они, быстро забежав по ступеням, нос к носу столкнулись к избранными телохранителями Палача. «Господин изволил трапезничать. Проваливайте!» - и их руки предостерегающе опустились на эфесы мечей.       Это могло бы отпугнуть их в любое другое время, но сейчас, зная КТО приближается…       Четверых воинов встретили во всеоружии. Узнав о происходящем Воевода отдал конкретный приказ подготовить солдат к сражению. Офицеры, которыми стали вчерашние атаманы лупили бродящих по селению солдат палками, словно делали это всю жизнь, вкладывая в каждый удар достаточную мотивацию, хвататься за оружие и вставать в общий с крестьянами строй.       В центре селения в одну большую кучу выстроились все способные держать оружие в руках, увечные и слишком старые вместе с женщинами и детьми заперлись на подворье старосты, окруженном добротной деревянной стеной. Многие дворы в поселении были защищены подобным образом, но двор главы поселения преуспел в этом больше всех.       Бойцы заняли все свободное от построек пространство и были готовы сражаться до последнего, когда в ворота раздался легкий стук. Все стояли, замерев от страха и не думая подходить к закрытым на дубовый засов воротам, когда стук повторился. Потом еще раз и еще…       -«Чо вам нужно!» - не выдержал, кто из селян и быстро поплатился за это крепким подзатыльником от рядом стоящего бойца откровенно бандитской наружности. Впрочем, а какая между ними разница, одни приходят - грабят другие приходят - грабят?       -«Откройте! Найдите в себе честь зреть свидетелей Его!» - раздался отдающий шипением голос из-за ворот.       Неожиданно от толпы замерших людей отделилась фигура и быстрым шагом направилась к створкам ворот, что-то бубня про-себя.       -«Стой придурошный!» - прозвучал голос, когда тот уже отпер ворота и готовился их раскрыть.       -«Да мне по..» - начал тот и так и замер, с открытым ртом смотря куда-то за приоткрытую воротину.       -«Тут, это, к вам, ваше благо… родие» - обыскивая взглядом округу сказал тот отойдя от первого шока.       Скрип дверей и они полностью раскрыты, а на толпу смотрит пара белых. Как у мертвого, глаз.       Делегация от деревни во главе с Палачом состоящая помимо него из троих его дружинников стояла напротив равной им по количеству делегации сектантов.       -«Чего вам надо, продавшие душу, отрепья бездны?»       -«Во-первых, нормального обращения, тать».       -«Ха-ха, а я не тать! Я воевода их сиятельства графа Мезонийского, а вот кто вы – хороший вопрос. Кто, как не тать, будет убивать людишек знатных мужей! А может вы воры! Служите поганым длинноухим паразитам, что творят свои гнусные дела, скрываясь в местных лесах, нападая на фуражиров и рекрутеров королевской армии! А?! Как тебе вопрос!»       «Успокойте свои нервы, премногоуважаемый воевода, вы сами понесли этот крест, так имейте совесть донести его до конца. Великий Хозяин даровал нам милость нести его волю, а она такова, что никто из тех, кто придет оружным на его земли, с них больше не уйдет» - и, улыбнувшись сквозь тряпичную маску, продолжил – «Вы уже смогли прочувствовать на себе его гнев! Но напал ли он на вас, когда вы были разобщены и столь ничтожны, что стоило одного выверенного удара, чтобы вы больше не поднялись. Нет! Он даровал вам шанс уйти, а нам велел передать вам, что Он не имеет претензий ни к вам, ни к вашему графу и надеется на скорейшее разрешение вопроса. Приятного вам дня» – и поклонившись фигуры ушли, оставив от своего пребывания только следы на дороге и огромное количество вопросов. ***       На лысом холме стояла одинокая фигура человека в видавшей виды одежде, с ног до головы он был покрыт слоями одежды и напоминал собой прокаженного.       Ерик наблюдал за продвигающими вперед войсками с некоторым непонятным даже себе блеском в глазах. Что его так растрогало? Знакомая картина или нечто другое? Появившаяся на земле тень и шум взмахов ознаменовали конец его размышлениям.       -«Как настроение, дружище?» - поинтересовался я, спикировав на так удобно подвернувшийся на пути холм.       -«Не могу скрыть радости от того чего вы добились, господин» - в саркастичном тоне ответил Ерик и отвесил шутливый поклон.       -«Не начинай.. эх-х» – я устало потер виски ладонями, - «Когда вы только успели стать такими подхалимами?»       -«И оглянуться не успеешь, как все будут превозносить тебя! Качать на руках только не будут, потому что даже лишенным разума не хочется терять то, что осталось – жизнь» - и переведя взгляд выше, на два загнутых рога – «Снова с ленточкой на своих рожках?»       На секунду смутившись, поборол желание высказаться и размеренно продолжил разговор – «Не завидуй, будешь себя хорошо вести, и тебе такую найдем. А так у меня с ней связаны самые добрые воспоминания за всю мою короткую жизнь. А рога мне очень нужны, жизненно необходимы – ими я чувствую направления ветра, так что не называй их так уничижительно - рожками».       Ерик только махнул рукой в ответ и продолжил наблюдать за идущими сквозь лес колоннами. В войске уже начинала просыпаться иерархия – на самой вершине был я. Собственной персоной, подо мной были мои заместители – Ерик, Последний, Сизиф и Безымянный, в данном случае всем перемещением войска занимались Сизиф и Ерик что оставило свои следы на марширующих. Бойцы закрытые старыми латаными кольчугами межевались с закутанными в просторные одежды немертвыми, ну а в самом конце, как неприкаянные, шли бойцы с луками, их было относительно немного: около десяти человек, ими занимался Последний и это было первое боевое применение подобного рода войск.       Всего в походе учавствовало сорок пять человек, достаточно внушительная сила для местных земель, а если сверху добавить одного дракона, то и вовсе выходила страшная сила. После боя за поселение из почти девяти десятков у меня осталось только семь, некоторых врагов удалось после боя приобщить к моей религии, а часть тел отлично подошли для пополнения рядов Ерика, но большую часть пришлось оставить для защиты поселения. Мы быстро продвигались вперед маршевыми колоннами, ходить которыми пришлось сначала обучать командиров, а потом им самим пришлось страдать этим с солдатами, но благодаря этому мы ровными прямоугольниками по десятку человек продвигались вглубь лесов, идя строго на запад. Но, конечно. Было бы красивее, будь солдат на несколько десятков больше. Мечты-мечты.       Сейчас был самый разгар осени, солнце все чаще пропадало за пеленой облаков, ночью выли холодные ветра. Но не было худо без добра, мы шли, не скрываясь потому как знали, что людей здесь увидеть не предвидится, а если кого и встретим, то это поголовно лица бандитской наружности – лихой окружности, а значит, на их счет командиры могут поступать, как им заблагорассудится.       Не толерантный я, не толерантный. Ненавижу бандитов, что бы ни делал.       От запада я ожидал многого. Но когда мы дошли до границы зеленых земель и перебрались через невысокие горы, окружавшие зеленое пятнышко леса, мы узрели только пустынную землю с редкими вкраплениями странных деревьев, которые оказались кустарником-переростком при ближайшем рассмотрении на одном из привалов.       В такой пустынной местности были и плюсы, потому как воевать в джунглях дело более неблагородное и, как показывает история другого мира опасное, про то, что война в пустынных землях де «Кладбища Империй» может быть описана схоже лучше не заикаться, чтобы не притягивать неудачу.       Продвижение сразу как-то замедлилось. Теперь и мне приходилось потеть, чтобы прокормить армию - пару раз я летал за добычей и успешно приносил ее в лагерь, но ничего интересного мы так и не могли найти. Мы были в пути уже семь дней, но ничего так и не нашли. За это время я помимо полетов на охоту слетал и в город, где проследил за построй новых зданий и подготовкой материалов для строительства крепости на холме, вокруг которого и было заложено поселение. Земли вокруг моих владений обезлюдили, никому не хотелось жить рядом с сектантами и они были готовы бросать свой немногочисленный скарб и сниматься с мест.       Вид опустевших деревушек навевал тоску, брошенные дома занимали новообращенные, они выступали там в первую очередь в качестве пограничников и разведки. Да и прокормить огромную ораву охотой было невозможно, так как вся живность в округе от основного селения была либо уже съедена либо готовилась к съедению, либо ушла, как и люди в другие места.       Но даже в такой ситуации некоторые люди оставались на земле своих предков, с ними то и начали налаживать отношения, настоящие посольства, которые отправлял Последний. Так же общение не прекращалось с Лесными жителями, преимущественно оно осуществлялось «валютой» собранной с бандитов и преимущественно через Айона, который иногда даже сам не захажил все отправляя своих соплеменников. Им я не показывался и все дела опять таки вел Последний.       Летая над пустошами, я как обычно обводил взглядом белые песчаные холмы, когда наткнулся на странный одиноко стоящий холм. Сев рядом с ним я в несколько шагов преодолел незримую черту и почувствовал прилив сил. Это и заставило меня тщательнее осмотреть это место.       Подойдя к холму, что был прямо таки сосредоточением силы, я решил докопаться до сути и начал разрывать холм.       Помню я долго раздумывал над тем, а не являются ли некоторые из холмов в лесу древними курганами. Сейчас же я с мрачным, но решительным видом смотрел на стену из грубо обтесанного песчаника с вырезанными на нем иероглифами.       Отлично! Я нашел пирамиду, этим можно гордиться. Но если здесь есть пирамида, то должен быть и Каир?! Это же элементарно.       Полетав еще с пару часов, я обнаружил сначала пересохшее русло реки, а в скорости и засыпанный слоем песка город. Приземлившись неподалеку, чтобы дать отдохнуть крыльям я разглядывал представший передо мной город. Широкие плоские крыши вздымались над окружавшим их песком, все вплоть до второго этажа было скрыто пустыней. Нужно искать своих. С этими мыслями я расправил крылья и взмыл в воздух.       Я не боялся потерять своих. В любой момент я мог подключиться к Ерику и посмотреть на мир его глазами, а там уже дело оставалось за малым – понять направление, этого было достаточно.       Сухое русло под боком, сухие двухметровые кустарники, немного подровнять курс и в течении получаса буду рядом…       «Что за свист?» – удивляюсь я проскальзывающему сквозь связь звуку, что становится только настойчивее.       «УДАР»       Левый бок обожгло огнем, раскаленный воздух, словно каленым железом принялся терзать оголенную плоть.       Прервав связь, одариваю противника ненавидящим взглядом. Тело ящерицы, покрытое чешуей разного оттенка жёлтого, пара мелких рожек, что венчают голову и хищное выражение морды-лица.       Мы стремительно падали на землю, чешуйчатого, видимо, это не заботило, и он самоотверженно пытался меня прибить. Несколько укусов, от которых я старался прикрыть лапами, и его когти, уже почувствовавшие мою кровь, продолжающие терзать мои раны.       -«Тварь!» - рычу я на него и, подсунув под него задние лапы, отталкиваю его от себя. Напоследок тот, зацепившись когтями за меня, вырывает кусок чешуи. В гневе, уже я накидываюсь на него, вгрызаюсь в его шею и начинаю рвать его горло, крепкая чешую скрипит под напором зубов, но поддается, уже его кровь летит на землю, которая с каждой секундой становится все ближе.       Тот отвечает на мои действия звонким визгом, похожим на те, что издают голодные чайки, Он пытается меня отпихнуть, но повторяет мою ошибку, и я с вырванным куском его шеи отлетаю на несколько метров. Выровняв полет, мы отлетаем друг от друга на несколько метров и начинаем осматривать друг друга. Его раны обширнее но не критичные, мой же разорванный бок беспокоит только меня.       Раздается гортанный визг, и он снова летит на меня. «Да пошел ты» - мелькает у меня в голове и я, развернувшись на месте, огреваю его по морде хвостом, не справившись с управление тот, пролетев оставшиеся сотни метров, врезается в бархан.       «Отлетался, змеиный сын, - топливо кончилось» - но не успел я подумать, что мне делать с его трупом, как песчаная гора взорвалась изнутри выпуская наружу очень недовольную чешуйчатую харю.       -«МОЯ!!» - вопит это недоразумение, оскалив пасть, полную острых зубов.       -«Чего?» - недоумевая, протянул я, а после потряс головой и снова посмотрел на моего соперника.       -«МОИ КАМНИ, МОИ ПЕЩЕРЫ!!»       -«ЗДЕСЬ НЕТ ПЕЩЕР, ПОЛУПРИДУРОК – ПОЛУЯЩЕРИЦА!» -уже не злюсь я, а пребываю в откровенной ярости на собрата переливая всю накопившуюся боль в ярость и изливая ее на голову врага.       Наступает уже момент недоумевать для него, со слышимым на грани сознания, скипом шестеренки в его голове прокручиваются, вязнут на месте и ломают зубцы.       -«Ты другой» - выдает это существо, спустя добрые минут десять. Наверняка дольше этого он за всю жизнь не думал.       -«Ты тупой» - констатирую я.       -«Я Штаупвейдл»- с серьезностью на лице произносит он «поправляя меня». А произнося садится и прикладывает правую переднюю лапу к своей груди, с глухим стуком ударяя прямо по центру груди в месте чуть ниже шеи при этом, умудряясь вляпаться в натекшую кровь. «Это у меня там сердце находится?» - тихо произношу я, а про себя матерюсь. Кино и немцы, блин. Кто здесь делов натворил, что они через каждого второго говорят на немецком.       Грустный вздох сливается с моими словами – «Александр Иванович» и я повторяю его жест, ударяя себя».       На его лице появляется улыбка победителя, от чего же – «Я говорил ты странный и оказался прав. Имя странное, раздвоенное, бессильное», и продолжая улыбаться как победитель, снисходительно предложил –«Бласфлюгелих».       «А в морду?» - не выдерживаю я этого гения, что сначала действует, потом говорит и только после этого думает, и то иногда пропуская третий пункт.       -«Извини» - грустно вздыхает он. Но его выражение лица быстро меняется обратно на снисходительное – «Почему ты говоришь на человеческом? Почему у тебя волосы, почему ты тут?» - вопросы сыпятся один за другим, не давая сосредоточить мысли на одном, да и рана не очень способствует мысленной активности так и, норовя заболеть от любого дуновения ветра.       -«С Востока, там все так говорят. А как говорят драконы?» - задаю я вопрос на вопрос, припоминая о своих корнях.       Он отвечает на мой вопрос визгом, перемежаемым с гортанными звуками и скрипом.       «Это язык?» - задаю я свой главный вопрос.       -«ДА!» - отвечает мне дракон, прямо светясь от счастья.       -«Тот свист, ты меня предупреждал?»       -«Да» - сказал он и грустно смахнул рукой натекшую из раны кровь.       Понятно, облетал территорию, и тут я. А тем временем к бархану, развернувшись в боевые порядки, на всех парах бежали бойцы, окружая моего нового знакомого и готовясь прибить того в сжатые сроки.       Да-с неудачно вышло. Мой же собрат не на шутку струхнул при виде бегущих людей и, встав в боевую стойку, зарычал на приближающихся.       -«Стоять!» - крикнул я, обращаясь ко всем, пока маленькое недоразумение не переросло во что то большее. Опять.       Бойцы моментально остановились, но ситуация от этого не переставала быть напряженной. Малейшее дуновение ветра и эта пороховая бочка разнесет тут все. К счастью обошлось: Штаупвэйдл оглянулся на меня, но без его улыбки, что была словно приклеена к нему. Его лицо приобрело большую задумчивость и он, ничего не говоря взмыл в воздух. Преследовать его у меня не было ни желания, ни сил.        Сегодня мы разошлись с ним миром, но следующая встреча. Как мне кажется, пророчит мне большие проблемы. -«Ерик уходим с этого проклятого бархана, в той стороне есть город там и засядем. У меня плохое предчувствие на эту ночь, да и не только» - проводив взглядом точку, медленно удалявшуюся от места посадки, оповестил я Ерика.       Ерик был максимально серьезен, видя и чувствуя мои эмоции он, максимально быстро развернул армию, и повел ее в город, который видел пока мы были в связи.       Я же медленно поплелся за армией. Сизиф то и дело порывался остановиться. Чтобы обработать мою рану, но кровь уже свернулась и я не чувствовал необходимости в срочном оказании медпомощи.       Дошли до города мы только через несколько часов, обследовав руины и выбрав относительно целое здание для ночлега, бойцы принялись укреплять временную обитель. Окрестные дома обследовались, маленькие постройки разбирались, а их материалы шли на возведение обороны и на закрытие щелей в здании. Большое оно было, словно собрано из двух самых разных фигур – куба и шара. В круглое основание центральной фигуры было вдавлено квадратное сооружение, которое явно использовалось для размещения подсобных помещений, через него же осуществлялся и вход в здание. Здание было окружено невысокой стеной из блоков песчаника, высотой метра два. В качестве мер длинны опять использовался Ерик. Он был для этого подходящим, его рост был относительно высоким для основной массы местного народа, думаю, сравнимым с ростом людей того мира откуда я пришел. Так что по нему и буду делать лекала метра.       Когда все входы, а также выходы были укреплены, дозорные выставлены, а я наконец успокоился и прилег, Сизиф принялся перевязывать мой бок, предварительно промыв его кипяченой водой. С кипячением воды тут были некоторые трудности – деревьев то не было, но кусты как оказалось тоже хорошо горят.       Помучавшись с расположением, так как не хотелось ночью надавить на растерзанный бок, я уснул. ***       -«Значит, ты говоришь, что не доверяешь Отто?»- произнесла человекоподобная темна фигура, что каждую секунду пыталась распасться на части. Обращалась она не ко мне, а к другому гуманоиду, стоявшему перед висящей в пустоте раковиной, и видимо отвлеченному от умывания. На куске стены, прямо над раковиной висел шкаф, в котором могли храниться лекарства или что-то другое. Никогда не видел ничего подобного. Если только не вспоминать фильмы.       -«Я не доверяю его проектам, они безумны, а если они выйдут из под контроля то выжгут нам всю электронику, а я не хочу чтобы все мои данные полетели – я занимался своим проектом год. ГОД, понимаешь?! А теперь этот выскочка хочет занять мою очередь со своим бредонатором!» - откровенно ответила вторая фигура на слова первой. На меня все также никто не обращал внимания. Вторая фигура, в отличии от первой, была более светлой, скорее даже бледной.       -«А мне его проект импонирует. Он может решить те проблемы, которые у нас возникли и для этого не придется прибегать к крайним мерам» - возразила тень.       -«Крайним мерам? Крайними мерами ты называешь задержку зарплат? Или ты называешь ими перебои со светом?» - не остался в долгу второй. С каждым словом тон шел на повышение. Как бы не передрались – подумал я.       -«Да! Я не из экстрималов, мне не нужны в обычной жизни выходы за зону комфорта!»       -«Не поверишь, но я тоже! Только моя зона комфорта это пытаться не нарушать законы физики! Чем вы вдвоем, так пытаетесь вывести меня из себя!» - произнесла светлая фигура оперевшись о раковину.       -«Это и есть законы физики! Неофизики!» - произнесла фигура подняв вверх указательный палец.       Размазанная бледная фигура схватилась руками за голову, - «Помолчи!» - произнеся это, она со всей силы закрыла шкаф над раковиной, открывая мне вид на его отражение. В отражении было обычное человеческое лицо, зеленые глаза, светлые волосы и утонченные аристократические черты лица. У него был светлый оттенок кожи человека, что никогда не видел работы в поле.       Неожиданно фигура заметила меня сзади себя и с неподдельным ужасом повернулась ко мне, закричав в ужасе. ***       От пережитого ужаса я вскочил на все лапы и нервно задергал хвостом. Как бы я сильнее не испугался его, чем он меня. Всего-то крокодил в душе, ну, право, чего так нервничать. И электроника эта…       Оглядев лежащих на полу бойцов, что даже и не обратили внимания на эксцесс, продолжая выполнять приказ по отдыху, я, отдышавшись, пошел на верхний этаж, на котором располагалась импровизированная смотровая площадка.       Плоская крыша, на которую вела главная лестница, пронизывающая все тело здания, была высшей точкой квадратного строения примыкающего к круглому залу. На удивление эту постройку время обошло стороной, чего нельзя было сказать о зале. Купол этого сооружения опал внутрь здания не выдержав свалившегося на себя веса столетий без обслуживания. Но, можно отдать должное строителям, их детище пережило их всех.       -«Как обстановка?» - обратился я к своему главному заместителю и самому верному последователю Ерику.       Оторвавшись от созерцания звезд он бросил на меня быстрый взгляд, а после оглядел окружавших его бойцов из своего подразделения и, кивнув им, приказал тем удалиться.       Быстро покинувшие нас бойцы оставили в качестве напоминания только сложенные шалашиком копья. Ерик, оглядев это искусство, покачал головой в знак неодобрения их расхлябанности.       -«Ты был таким же» – напомнил ему я.       -«Я стараюсь над ними, совсем скоро они должны обрести подобие разума, все таки немертвые имеют значительные отличия от приобщенных» - в задумчивости произнес он, а спустя несколько мгновению снова поднял взгляд на чужие звезды, - «Красиво…».       -«Немертвый смотрит на мертвые звезды, по сути, свет получается немертвым».       -«Да, получается так» - только и сказал Ерик, - «Почему не спишь, Алекс?». Алексом меня называл исключительно Ерик и исключительно в те времена когда рядом никого. Интересные представления о дисциплине, мне, наверное, стоит этому поучиться, чтобы не случилась очередная история с судом.       -«Плохой сон» - коротко ответил я.       -«Ох, только не морочь мне голову, иногда плохие сны – это просто плохие сны» - произнес Ерик, схватившись за голову имитируя истерику.       -«И не собирался» - произнес я, внутренне чувствуя, что вру сам себе, у меня были самые неприятные предчувствия на сегодняшний вечер.       Снова повисло молчание, Ерик смотрел на звезды, а я рассматривал с высоты третьего этажа раскинувшийся город, преимущественно здания были двухэтажными, редко попадались островки трехэтажных сооружений, одноэтажные под слоем песка было не видно. Не смотря на то, что город был мертвым, в руинах зданий периодически раздавались звуки: копошились животные, жужжали крупные пустынные жучки или просто падали камни, которые уже не держал примитивный раствор. Но было что-то странное.       Шорох. Стук камней и возня дики животных – звуки типичные для руин. Но эти были другими, лишком часто-повторяющимися.       «БАХ» - темнота освещенная мелким пламенем расступается, открывая блестящую от света темную броню пробегающих фигур. Росчерк огня, врезавшись в стену из песчаника, расцветает фонтаном брызг и искр.       -«Твоюж…» - падая на каменный пол, оказываюсь покрытым слоем отлетевшей штукатурки и каменной крошки, которой меня осыпала еще несколько попаданий в стену за мной.       -«СИЗИФ» - кричит Ерик, призывая своего коллегу на защиту импровизированной крепости.       Основная масса бойцов прорывается до заваленного входа на первом полузасыпанном из-за своей высоты этажа, и попадают в радиус действия факелов. Твари, покрытые доспехом, состоящем из крупных горизонтальных наслаивающихся друг на друга пластин блестят в свете огней. Взревев, они цепляясь когтями за неровности в стене, начинают карабкаться до окон второго этажа, но не тут то было.       Несколько врагов получив копьем по голове падают обратно на бренную землю. Высунувшиеся из за стен стрелки поддерживают огнем наступающих и несколько моих бойцов, перевалившись через невысокое ограждение, валятся к врагам. Медлить нельзя и я, спустившись на этаж ниже, поливаю огнем попавших под руку врагов через высокое, но узкое окно.       Разносится вой, но наступающие и не думают отходить, крики раненых перекрывает многоголосый хохот. Твари.       Высунувшиеся со смотровой площадки лучники обрушивают град стрел на засевших в зданиях стрелков и несколько из них, протяжно воя, падают вниз. Отлично. Битва продолжается врагов все больше, приходится еще поливать их огнем, так как они уже на втором этаже. Те, что в броне даже охваченные пламенем идут вперед, но удар лапой заставляет их остановится. Их ламинарные доспехи проминаются, превращая внутренности в кашу. Еще несколько выстрелов по мне. Но пока везет и они все попадают только в стену.       Лучники теряют своих но они не чувствуют страха, даже больше они в принципе не могут его чувствовать, наши враги в этом схожи снами. Но это только пока их главы живы, стоит, и убить, как они превратятся в простую дикую стаю.       -«Ерик! Сизиф! Высматривайте четырехруких тварей их нужно убить и тогда они побегут!» - кричу я, зная что как минимум Ерик меня услышал.       Еще раз дышу пламенем на нескольких прорвавшихся и слышу голос слева от себя.       -«ДВОЕ» - голос принадлежит Сизифу.       «Есть один» - слышу ответ от Ерика, что вместе с лучниками сидел на высоте.       Еще один бронированный просовывает свою закрытую железной маской рожу в окно но, получив по бестолковке, падает на землю как мешок с картошкой.       Снова выстрелы. Руку обжигает холодом. Ухожу от окна подальше вглубь помещения. Напор тварей и не думает прекращаться. Без страха и упрека они ползут вверх, к своей верной смерти. Их жгут огнем, ранят копьями и стрелами, проминают их доспехи тяжелыми ударами, но они все прут и прут.       -«СИЗИФ!» - кричу я, привлекая внимание стоящего рядом человека, тот не отвлекаясь от рубки особо далеко залезшего бронированного, смотрит на меня, - «Бери нескольких своих, я видел четырехрукого за углом здания!»       Сизиф и четверо окольчуженных, с мечами наперевес, прорываются к окну, расталкивая по пути своих и рубя в капусту вражеских воинов. У окна уже стою я, твари, раскиданные моим рывком, лежат вокруг, но их уже добивают остальные бойцы. Высовываюсь из-за края и поливаю огнем округу. Твари горят, но продолжают бежать вперед.       -«Давай!» - кричу я и прыгаю в бушующее море огня, меня он не тронет, чешуя крепка, а второе веко на глазах прикрывает их от запекания. Поднимаю расправившимися крыльями настоящую пылевую завесу, туша огонь и раскидывая волной воздуха подбегающих тварей. Тут же из окна выпрыгивают бойцы Сизифа и катятся к подножию бархана накрывшего здания. Не останавливаясь, и не обращая внимания на несколько жалящих ударов от тварей, прорываемся до соседнего полуразрушенного дома.       Несколько попаданий в крылья разрывают синеватую мембрану, из ран сочится алая кровь.       -«РРРаААА!» - крик подхваченный не только на улице, но и в доме, а мы бежим к появившемуся в поле зрения предводителю. Он был другим. Полноценные черные латы, прикрывавшие почти все тело, поперек шлема гребень из черных перьев.       Расслабленная стойка с невинно лежащим на плече двуручником, резко прерывается – начинается битва. Лезвие опасно летит мне в морду, не думая ухожу с траектории, а тварь переводит удар в стойку и снова готовится к новом выпаду.       Бойцы Сизифа увязают в подошедших тварях, сам их командир наседает на многорукого с противоположной стороны. Зажатый с двух сторон он размашисто машет мечем, силясь достать одного из нас. Своими движениями мы поднимаем только больше пыли. Заполнившая собой улицу, рукотворная пылевая туча, мешает дышать и что-либо видеть и понимать.       Взмах окровавленных крыльев рассеивает завесу, попутно окропляя кровью окружающее пространство. Но многорукий неумолим. Потерявшие свою основную боевую силу, оставшиеся в здании теснятся все прибывающими и прибывающими тварями. Взмах. Сизиф хватается рукой за окровавленную стеганку под рассеченной кольчугой. Чего!? Он же просто рубанул!       Подошедшие на близлежащие крыши стрелки, погибая от выпущенных из луков стрел, успевают сделать по выстрелу. Сволочи, словно ждали, когда уберется пыль.       Несколько пуль попадают в итак уже раненый бок, вызывая жуткую боль. Потревоженная рана и до этого окрасила бинты в темно красный цвет, теперь же оттуда струйками вытекает драгоценная жидкость.       Не успевают засевшие на крышах сделать еще выстрел как копье с широким наконечников уже потрошит из тела. Ерик прибежал на помощь. Вой и гробовое молчание, две темные армии покрывают умершую землю своей кровью. Что же вырастет на ней после такого полива.       Некогда думать! Рывок, клинок рассекает плоть на шее, а зубы-кинжалы вгрызаются в крепкую бронь. Такое не прокусишь, но это и не было целью. Мотнуть головой влево, потом вправо и резко снова в лево, тело, безвольной куклой, летит в стену полуразрушенного сарая, по пути проламывая ее и скрываясь в темноте. Не чувствуя лап дохожу до пролома, в котором корячится тело в смятом, со следами зубов, доспехе. Тяжелая лапа опускается на корчащееся тело, прижимая его к земле. Многорукий тянется к лежащему рядом мечу и даже успевает его схватить, но мне удается вовремя его перехватить на полпути к моему подбородку. Зажатый в лапу меч рассекает мясо на руке. Из чего он сделан? В голове всплывают мысли, место полное силы смерти, окропленное кровью, магия вливается в тело многорукого. Его разум заполняет агония вперемешку с отчаянием, а тело вспыхивает огненным факелом, мое же сознание гаснет, как свеча от малейшего ветерка. Свеча… ***       Палач вышел из душного помещения, заполненного такими же душными людьми. Это было поражение, они недооценили врага и потеряли большую часть людей, должно пройти несколько месяцев пока они не смогут оправиться от этого удара. Вечерний воздух неприятно холодил его лицо, остужая натруженную голову.       Сокрушительно покачав головой, он направился по узким улочкам на выход из города, как неожиданно его за полу кафтана ухватил мальчуган.       -«Ой! Дядька, а тебя ждут!» - скороговоркой проговорил тот, едва не упав, запнувшись о резко остановившегося Палача.       Осмотрев окружение, Палач смог отметить несколько недалеко стоящих людей, что смотрели на него, излучая не самые высокодуховные эмоции.       -«Веди!» – коротко приказал Палач и отвесив подзатыльник мальчугану, направился за ним в противоположную от его места назначения сторону.       Короткая прогулка быстро завершилась – стоило им дойти до поворота, как проводник пропал, а перед взором Палача предстал в своем прошедшем великолепии покосившийся бревенчатый двухэтажный дом. Плотно закрытые окна слегка, приоткрытая дверца и мрачный свет звезд – все это создавало особенную мрачную атмосферу.       Не сдержав внутренние порывы Палач, против воли, сотворил перед собой ограждающий круг, внутренне плюясь от своих действий. Он не был верующим человеком и за всю жизнь чертил знак лишь трижды: в детстве, когда принимал веру, во взрослой жизни, когда давал клятву служить графу и сейчас.       Не медля больше и секунды, и не желая оставаться под осуждающим его ночным небом, он перешагнул через невысокий порожек, попадая в темное помещение. Единственным источником света служила полу-прогоревшая воняющая салом свеча, что сколько не давала свет, как окуривала благовонием без «благо» окружающее пространство, маленький огонек на кончике фитиля тонущий в море растопленного жира свидетельствовал о том, что ждали его достаточно долго.       Все тот же круглый стол, на котором и стояла вышеописанная свечка и хмурое лицо, видимое в ее отблесках. Хороший стол, добротный, но такой неуклюжий, больше подходящий для атмосферы атаманского сборища.       -«Ты проиграл» - стоило словам оказаться произнесенными как последовали сбивчивые ответы, перекладывания вины и мистифицированные кружева, вперемешку сочетающиеся с божением и клятвами.       -«Эта какая-то темная хрень, сударь, это нельзя понять, ЭТО нужно видеть самому! Я видел их вблизи, тогда они поазались мне странными, но стоило мне с ними переговорить, как все встало на свои места – не люди это вовсе - чудовища, монстры, отрыжки бездны, что угодно, но не люди. Клянусь всеми небесными солнцами. Не моя в том вина, что армия, хотя да какая это к демонам армия» - Палач осенил себя кругом призадумавшись что зачастил за последнее время и не долго священником стать, как младший королевич, - «не дай им тут еще раз оказаться, о чем я… а банда это, соберем новую…       «Интересные вещи, особенно о демонах, но есть проблема, это не преуменьшает твоей вины, воевода» – он осклабился произнося последнее слово – «ну-ка, молодцы» – произнес он, и на шею палача приземлилась грубая пеньковая веревка, тут же сдавливая горло.       «Даже тут продешевили, а ведь человека, по сути, в последний путь отправляют» – пронеслось в мыслях палача грустная мысль, но он быстро ее прогнал, заставляя себя действовать.       Он бросился вперед. Его уже бывший начальник, было, дернулся, но удавка на шее не дала палачу приблизится к нему. Но это было и не нужно. Носок в крепком сапоге ударяет по столешнице и все, что было на столе подпрыгивает, в том числе и жир свечи. Огонь гаснет - комната погружается в кромешный мрак. Ругань и проклятия сыпятся с каждой стороны, даже снизу кто-то пыхтит и матерится.       Чиркнула спичка, открывая выцветшим глазам уже пожилого человека пренеприятную картину. Его люди лежат на полу или держатся за стены, хвастаясь своими фингалами под глазами и довольная улыбка Палача, что секундой ранее показалась в блике огня, чтобы тут же скрыться за дубовой дверью.       -«Кулаки невольно сжались, говоря «найду – убью». Но как бы он не пыхтел, Палач уже торопился к схрону, а после и на выход из города. Теперь он был осмотрительнее, скрываясь в тенях от любого из мимо проходящих. ***       Серый, темный лес выглядел подстать мрачно своему хозяину. Но несмотря на всю тяжесть обрушившегося на него тлена и тягучей смерти, он не чувствовал себя инородным объектом. Он словно был частью этой экспозиции, и, как ему хотелось думать, был главной скрипкой всего оркестра… А сейчас пред ним пребывал контрабас.       - «Обидно, дитя, я скорее виолончель. А вот ты, ну например рояль…».       - «Что-то я к тебе зачастил. Да видениями ты меня балуешь, не то, что в начале.       - «Ну-у-у, наверное, крови много льешь, меня активно прославляешь…».       - «Про кровь это ты, верно подметил, только на свет появился, вылупился, а уже с головы до хвоста в крови перемазанный» - его лицо исказилось радостью, зелёный потусторонний огонь полыхнул жаром.       - «Я бы на твоём месте проливал меньше крови, потому что визиты ко мне это не поездки в санаторий - здоровья не добавляют. И мне бы не хотелось, чтобы ты остался здесь навсегда. Ха-ха- тут его лицо приобрело прежнюю серьезность - если бы у тебя был выбор, ты бы поступил по другому? С Айоном, или с Кохаром, тем бандитским лидером, или ты бы не принял бой с той армией. А... А может ты бы не убивал всех тех бандитов?»       - «Не спорю, я до сих пор не вижу ничего хорошего в том, как я разобрался с теми моряками! Но если бы не неожиданность нападения, то сидеть мне на цепи. Это я понимаю! Взял в руки винтовку – так будь готов стрелять. Да и к тебе желания путешествовать у меня нет!»       - «Я всегда рад хорошей компании, так что заходи, если что, ну а до поры, до времени побереги себя. Не ради себя прошу, а ради тебя, ибо мне для счастья достаточно того чтобы ты проснулся». ***       Очередное пробуждение в новом мире, головная боль и легкое недомогание – в принципе ничего нового. Попытка пошевелится не вызвала новой волны дискомфорта. По ощущениям можно было понять, что лежу на горе мягкого тряпья разложенного на твердом каменном полу.       Открываю глаза и первым что вижу это Ерика одетого в перемазанную с головы до ног одежду.       -«Я понимаю мне лень, но я одежды и не ношу, что же ты-то весь перемазанный сидишь?» - недовольно бурчу я головой утопленной в мягкое покрытие пола.       -«И тебе доброе утро» - с видимым раздражением произносит он.       -«Как там по добыче, Сизиф уже приодел своих, сам, небось, латы их вожака примерил?»       -«На добыче лежишь – ты. Своих да, приодел. Но вот броньку многорукого уже никто и никогда не оденет, она вся по полу растеклась, причем, вместе с владельцем»       -«Упс-с»       -«И тебе стоило бы выйти на улицу и посмотреть. Будь уверен – у тебя от удивления пасть вспахает землю!» - с задоринкой произнес он и буквально вылетел из душного захолустного сарая на просторную улицу.       Подняться на лапы получилось не с первого раза – словно все тело отлежал. Когда поднимался, обратил внимание, что от ран не осталось и следа – опять магия? Осилив гравитацию, медленно вышел из здания.       Ерик не обманул, я не помнил в центре пустынного городка зеленых растений. Несколько высоких, пальмоподобных деревца возвышались в том месте, где проходила моя битва с многоруким. Вот он и тот сарай с дырой в одной из стен, вон и следы от пуль на стенах.       Интересные дела творятся – ничего не скажешь. Недолго думая у вплотную приближаюсь к одной из пальм и легонько толкаю когтем, силясь прогнать наваждение.       -«Говорил же»- произносит незаметно подошедший немертвый.       -«Да, удивительно, что только не увидишь в подлунном мире!» - на эти мои слова он уже без утайки оскаливается в улыбке: «А-то! Этим можно описать всю мою жизнь, особенно когда прежняя всего лишь неясная тень!»       Он продолжает улыбаться глядя на выросшие то тут то там деревья, а мои мысли витают далеко от этих садов, тень…       Расколотая тень, хренов экспериментатор! Его твари силятся меня убить, но мы еще посмотрим кто кого. Этот городишка хранит много тайн, но разбираться с ними буду потом, сначала осколки, следующими будут драконы, а на ужин посмотрим на Королевство и Княжества.       Их золото станет моим! – мое лицо раскрывается в оскале, но тут же весь азарт гаснет – не могу же я действительно думать обо всем этом как об игре-стратегии. Разве стоят все их жизни одной мечты жадного дракона. НЕТ!       Ярость заполняет сознание, где борются две личности, дракона и обычного человека из серой массы. Не выдержав, чтобы не разорваться от внутренних противоречий лапа, вооруженная длинными когтями, вылетает вперед, разрубая молодое деревце поперек, строго на две части. С жалобным хрустом оно валится на песок, а из разреза обильно сочится приятно пахнущая жидкость, сок.       -«Да-а-а, зато, мы узнали, как здесь можно добывать воду» – удивленно протягивает Ерик.       -«Не смейся, лучше подбери воинов для гарнизона, а остальных готовь для нового перехода, а то вы на одном месте начинаете пребывать в расслаблении и скатываетесь в декаданс: только и думаете о своем прошлом и неясном будущем. Вперед!» - и не говоря больше ни слова отворачиваюсь от смотрящего на меня округлившимися глазами Ерика и, подпружинив ногами взлетаю в высь, поднимая облако пыли.       Солнце приятно грело тело, было только раннее утро и солнце полностью не вошло в силу, так что было время слетать и найти следующий объект для исследования. Под крыльями пролетали километры и часы, разрушенные каменные крепости и барханы. В своих мыслях я пролетел над пустыней еще два часа, пока на горизонте не отразился солнечный блик. Что это? Подлетев поближе я наткнулся на реку. Полетев в противоположную течению сторону я видел только увеличение количества зелени, странные кусты-переростки сменились другими высокими папоротниками. Все они росли на прибрежной полосе, где жизнь еще оставалась, дальше от реки ничего живого не было, все утопало в песке.       -«Вау» - рассматривая чудо природы, произнес я. Взгляду любого путника открывался завораживающий своей красотой вид: Вода, текущая с гор протекает через седловину между двух скал-братьев и течет по тальвегу лощины. Все дно реки устлано мелким камнем, более крупные глыбы обрамляют берега. Некоторые огромные камни проклевываются из-под земли на всем протяжении лощины.       Несколько выбивающихся из общей картины глыб заставляют меня нахмурится. Короткий полет и легкое приземление сначала на задние, а потом и на передние лапы. В несколько взмахов, как экскаватор убираю кусты и оголяю камень. Ровные углы камня наводят на мысли. Не замечая усталости и, получая новые силы почувствовав легкую прохладу от воды, раскапываю постройку. Узкий вход не дает просунуть внутрь ничего кроме головы. Внутри ничего не было кроме гладких каменных стен. Кто здесь жил? Их тоже выдворили твари, или кто-то другой. А может…       Поддавшись желанию, скачу, то и дело, порываясь взлететь, к руслу реки и осматриваю камни. Раскидав покрывшую дно гальку, вижу то, что никогда бы не ожидал снова увидеть. Ровная дорога, покрытая сеткой трещин и вымоинами.       Материал дороги, как и тот которым выложены старые тракты. А может те камни и взяли из такой же дороги. Винтики в голов крутятся, искря и дымя. Что же… месье, Отто, у вас, кажется, все получилось.