Когда дует ветер

      Незуко не заметила, как постепенно прошла неделя. Спокойная, серая и абсолютно бессмысленная. Каждый её день был похож на предыдущий, а все слова окружающих людей постоянно повторялись. Сны не снились. Совсем. Единственной отдушиной во всей этой истории была работа с детьми. Однако, за всё это время в фонде накопилось столько бумажной волокиты, требующей её внимания, что на любимое дело совсем не оставалось времени.       Несколько дней подряд Незуко фактически засыпала в кабинете, склонившись над многочисленными документами, отчётами и просто приглашениями. Отчасти потому что, действительно, было очень много работы, а отчасти потому, что Незуко никуда не хотелось идти.       Кабинет в последнюю неделю служил ей фактически домом. В нём как раз был небольшой и мягкий диванчик, на котором можно было поспать. Да и помыться можно было как раз в душевой для персонала. Так что, по сути, необходимости в гостинице или поездке к подруге не было. Но друзья они на то и друзья, чтобы порой лучше знать нас самих.       У Незуко было множество знакомых, но подруга была только одна ещё со школы. Канзаки Аой, которая понимала её, как никто другой.       О подробностях своей ссоры с мужем в телефонном разговоре Незуко ей не рассказывала, но Аой не была бы собой, если бы в тот же вечер не приехала в центр и не добилась правды. Подруга сразу же предложила пожить пока у неё, но Незуко отказалась. Ей хотелось собраться с мыслями и подумать.       Правда, как выяснилось за чашкой кофе в одном из местных кафе, делать это у неё получалось не очень хорошо.       — То есть ты фактически напросилась в любовницы к самому Шинадзугаве? — уточнила Аой, отпивая своё любимое маккиато. — Это же тот самый мужик, у которого вечно морда кирпичом, и он вечно недоволен. Я с ним общалась как-то раз, его сложно выдержать более трёх минут. Поэтому, я даже не знаю, что тебе сказать. Да и внешность у него…       Незуко усмехнулась, смотря на перекошенное лицо подруги. Она совсем не была согласна обвинениями в его сторону. Хотя сама, по сути, хорошо не знала ни этого мужчину, ни чего-либо о нём.       — Зря ты так, он… красив, особенно глаза, — осторожно заметила Незуко, мысленно возвращаясь к прошлому четвергу, когда Санеми на руках донёс её до машины, а потом заснул вместе с ней в собственной спальне. — Только это неважно, навязалась я ему, как последняя шлюха. Неправильно это всё. Ни по отношению к мужу, ни по отношению к Санеми…       — Прекрати. Я на твоём месте давно бы уже Зеницу с его мамашей бросила, а ты всё жалеешь, — Аой закатила глаза и сцепила пальцы в замок. Незуко выглядела совсем устало и замученно. Ей бы сейчас уехать куда-нибудь отдохнуть, да разве же её уговоришь. — В том, что ваша семья разваливается вина Зеницу, и ты прекрасно это знаешь, но не перестаёшь его оправдывать. Дай себе свободу, наконец. Хочешь переспать с этим Санеми — переспи. Всё равно серьёзного ничего не выйдет. Может тебе так легче будет принять предательство Зеницу. Сравняете счёт и начнёте сначала. Хотя… не понимаю, почему именно Шинадзугава?       Незуко вновь усмехнулась. Почему? Хороший вопрос. Наверное, он понравился ей на каком-то подсознательном уровне: внешность, голос и поведение. Сначала смотрит как на последнее дерьмо, а потом помогает почти незнакомой девочке на ночь. Грубый в своих словах и жестах, но может быть очень нежным в своих прикосновениях, боясь причинить физическую боль.       Вспомнилось, как он бережно подхватил её на руки и как разрешил спать рядом с ним совсем-совсем рядом. От этих всполохов памяти внутри разожглось странное тепло, которое кольнуло даже кончики пальцев. Вспомнились сны, которые Незуко поспешно попыталась отогнать. Но всё это было в её голове, вслух же Незуко не произнесла ни слова, просто пожала плечами.       — Так получилось, — всё-таки сказала она, когда молчание уже слишком затянулось, а взгляд Аой стал подозрительным. — Но теперь это уже неважно. Да и вообще… всё речь обо мне и обо мне. Как твои-то дела с Иноске? Смог он добиться взаимности или снова отворот-поворот?       Аой рассмеялась. Одно упоминание об этом парне было для неё смешным.       — Конечно, нет, кроме красивого лица и амбиций, у него ничего нет, а мне этого добра и без него хватает, — отмахнулась Аой, но Незуко уловила в её голосе нотки сомнения. — Да и тот раз ничего не значит. Подумаешь, была немного пьяна и…

***

      Санеми был уверен, что она не придёт. Он не звонил ей сам, ничего не требовал и не хотел. Здравомыслящая девушка бы точно не явилась к нему, вспомнила бы о приличиях и забыла всё, как страшный сон. Наверное, Незуко всё-таки оказалась здравомыслящей.       Был уже поздний вечер или, правильнее сказать, почти ночь. Санеми был дома, как раз собираясь принять душ после тяжёлого дня. Но внезапно кто-то настойчиво позвонил в дверь. Мыслей о том, кто это особо не было, и Санеми по привычке посмотрел в глазок, тут же удивлённо выгибая бровь. С той стороны двери стояла Незуко.       Санеми провернул ключ в замке и приоткрыл дверь. Незуко пару минут стояла неподвижно, комкая рукав своей кофты, а потом вдруг решительно выдохнула и зашла внутрь. Санеми усмехнулся, всё-таки она оказалась неадекватной.       Правда, одета сегодня была лучше чем в прошлый раз, не так дёшево и вульгарно. Ему сложно было не заметить эти изменения: ведь сейчас на Незуко были простые джинсы и бирюзовый джемпер. Обычная среднестатистическая девчонка, ничего примечательного, и зачем ему нужно было с ней связываться? С таким же успехом можно было провести пару ночей с красивой и утончённой моделью.       — Привет, — тихо произнесла Незуко, нервно сглатывая. Ситуация была жутко неловкой, и, казалось, ещё пара минут такого молчания, и она убежит отсюда, никогда не возвращаясь. — Вы не ждали меня, да?       Последний вопрос прозвучал немного грустно, или Санеми просто это показалось. Незуко стояла напротив него с усталой улыбкой, будто всё-всё понимала и знала о нём, о жизни. Такой её взгляд Санеми раздражал, потому что это очередная глупая дура, которая ничего не знает, а только и может, что ныть и хамить.       — Мне было всё равно придёшь ты или нет, — спокойно ответил Санеми, нотки льда в его голосе заставили Незуко нахохлиться. Растерянность мгновенно сменилась уколом раздражения. А Санеми лишь закрыл дверь и продолжил: — Не строй из себя оскорблённую невинность, ладно? Я в душ, у тебя два варианта, когда вернусь либо проваливай, либо делай то, зачем пришла. Не трать моё время.       Незуко в возмущении приоткрыла рот, чтобы сказать что-то в ответ, но Санеми развернулся и прошёл к ванной, чтобы снова не слушать этот бессмысленный трёп и ругань. Сегодня он очень устал, чтобы ещё включать режим спасателя и психолога. Что-то не нравится, пускай катится отсюда, её никто не держит.       Когда Санеми скрылся за дверью ванной комнаты, Незуко в раздражении сжала кулак. Конечно, по сути, Санеми был прав в своих словах, но его тон и манера заставляли вспыхивать от гнева. Сам просил прийти, а теперь включил короля бала. Неудивительно, что никто не считает его дружелюбным.       Первой мыслью было уйти отсюда к чёртовой матери, но природное упрямство и уязвлённое самолюбие толкали вперёд. Значит, только два варианта? Посмотрим. Незуко выдохнула, прикрыла глаза, а потом стянула с себя джемпер, расстегнула пуговку на джинсах, которые тут же сняла. Это был порыв, но Незуко не дала себе шанса одуматься.       Лёгкими шагами подошла к двери ванной, потянула на себя ручку и вошла. Не думая и не анализируя, только на одну ночь она позволит себе делать то, что хочется. Давно хочется. С ним.       Отточенным движением расстегнула лифчик и сбросила его к ногам, та же участь постигла и трусики. Полностью обнажённая она стояла перед душевой кабинкой, в которой сейчас был обнажённый Санеми. Один взгляд на его голое тело способен был свести сума. Эти покатые плечи, широкая спина, сильные руки и…       Оставался всего лишь шаг. Один шаг до её падения. Окончательного и бесповоротного. Незуко выдохнула, лёгким движением приоткрыла душевую кабинку и… за секунду оказалась внутри. Наедине с ним. Без малейших преград.       Незуко мгновенно задрожала от холодных капель воды, попавших на тело. Вздрогнула и инстинктивно приоткрыла губы. Ей захотелось обнять себя руками, чтобы согреться, но вместо этого Незуко лишь прикрыла глаза, ожидая его реакции.       Санеми напрягся. Чужое присутствие в ванной заставляло дёргаться, учитывая, что он находился в уязвимом положении. Незуко снова творила, что хотела и никого не спрашивала. Стерва. Санеми прерывисто выдохнул, чувствуя, что раздражение сегодня достигнет своего максимума.       — Ты… — резко начал Санеми, готовясь хлёстко ударить её словами, но нежные пальцы коснувшиеся его плеча, как-то странно заставили чуть растеряться. Он чувствовал, что она дрожала, но тем не менее не спешил оборачиваться. — Прекрати.       — Тш-ш-ш, — шепнула Незуко, слыша его напряжённый голос и сокращая те крохи расстояния, которые разделяли их. Она не понимала, откуда взялась эта решительность. Это желание касаться, трогать и ласкать мужское тело. До крика и срыва. Что-то само толкало её к нему. — Большой мальчик испугался слабой девочки?       Санеми тихо чертыхнулся, в то время, как обнажённая Незуко осторожно прижалась к нему сзади. Восставшие вершины полной женской груди вмиг коснулись его спины, а ладони осторожно опустились на подтянутый живот. Это было слишком нежно, настолько, что в груди зарождалось что-то жаркое, мешая трезво соображать.       Тёплые губы Незуко в следующую секунду прошлись по его лопаткам. Такие простые движения для неё во время прелюдии. Даже слишком обыденные, но Санеми ощутил, как его член болезненно реагирует сейчас на любые её прикосновения. Она не делала ничего особенного, только гладила и ласкала его руками, но мужское дыхание сбивалось, и выдержка постепенно отходила на второй план. Так быстро, словно его тело сегодня только её и ждало.       Санеми накрыл одну из её ладоней своей и развернулся, тут же замечая её горящий взгляд и приоткрытые губы. Незуко было хорошо, и она выглядела так, будто одно прикосновение к нему доставляет ей чистый кайф. Они оба уже намокли от воды, рвано дышали, но никто не хотел уступать первым, хотя желание томилось внутри обоих.       — А-ах, — всхлипнула Незуко, когда рука Санеми прошлась по спине, интуитивно выгибаясь. От одного этого жеста стало так горячо, что Незуко немного испугалась его жадного взгляда и прикосновений.       Она никогда не видела такого голода в глазах мужчины.       Сейчас перед ней стоял совсем не тот Санеми, который отчитывал её возле машины и высокомерно смотрел на всех на приёме. Это был другой Санеми, жадный и безудержный, который не терпел споров и провокаций и который хотел именно её… Хотя бы в эти бесконечно нужные минуты.       — Я никого и ничего не боюсь, девочка, — рыкнул он, одной ладонью резко сжимая её ягодицу, совершенно не заботясь о том, что на ней могут остаться синяки. Незуко всхлипнула, но жар от его прикосновении стирал её хвалёное благоразумие напрочь. — Никого и ничего, поняла?       Незуко покачала головой, не отводя взгляд от его глаз. Они были тёмными, почти чёрными, и ей так хотелось туда, в эту бездну, что она потеряла границу морали и приличии. Но Санеми было этого мало. Второй ладонью он намотал волосы Незуко на свой кулак, требовательно оттягивая их назад. Незуко прогнулась, открывая Санеми взор на всё её тело, которое заставляло его сглатывать.       Готовая и податливая, она его заводила. И это глупо было отрицать. Этот огонёк в её глазах, жадность и такой же голод, будто Незуко ждала этого момента слишком долго. А теперь дорвалась.       Она сама потянулась к его губам. Санеми же усмехнулся, но ответил. Так, как умел только он: нагло, влажно и безумно дерзко. Это не было похоже на их прошлые минутные поцелуи. Это была борьба. Целовать Незуко, ему было неудобно, потому что приходилось сильно наклоняться. И Санеми плюнул на всё это, обхватывая талию девушки, приподнимая её и заставляя ногами обхватить его бёдра.       Они переплелись телами и касались друг друга, забывая обо всём. Незуко прикусывала его губы и тут же зализывала раны, чувствуя, как её спина прижимается к стенке душевой кабинки. Она находилась, словно в тумане. Сердце бешено колотилось, а внизу живота разжигался пожар.       И Незуко не поняла, в какой момент ощутила его плоть в своём лоне. Сил хватило только на сладостный стон и на то, чтобы зарыться ладонью в его волосы. Каждое его движение отзывалось дикой пульсацией внизу живота. И одного этого ей хватало, чтобы чувствовать себя живой и необходимой.       — Да-а-а, — доносились до Санеми её стоны. Нежные губы Незуко ласкали его висок. — Так хорошо… хорошо…       Санеми усилил натиск, чувствуя, что до полного освобождения из этого дурмана осталось совсем немного. Её стоны подстёгивали, а вид этой девчонки сейчас распалял сильнее. Эти ласковые пальцы в волосах…       — С-санеми…       Его тело содрогнулось. Секунда две или три. И он почувствовал, как его накрывает волна освобождения…

***

      Спустя полчаса они лежали в его постели. Измотанные, но какие-то совсем расслабленные. Произошедшее за день полностью их выжало, но никто из них ни о чём не жалел.       Может и подло, и безнравственно, но Незуко было хорошо лежать рядом с ним в его футболке, которую она без зазрения совести стащила из шкафа, пока Санеми был в душе. Он попытался возмутиться, но потом просто махнул рукой.       Ему было хорошо с ней, но что-то не давало ему покоя. Незуко видела это, но никак не решалась спросить. Просто молчала, подкатившись к нему под бок. Но Санеми всё же не сдержал возмущения:       — Ты не будешь здесь спать, наш секс ничего не меняет, — резко выдохнул он. Незуко только плечами пожала. Уже проходили. У него слишком неудобный для неё диван. Придётся потерпеть. — И без презервативов больше не вздумай ко мне лезть. Больше такого я не допущу, поняла?       Он сказал это спокойно с лёгким уколом раздражения. Хотя Санеми искренне до сих пор не понимал, почему так легкомыслен оказался в вопросах предохранения сегодня. Их спонтанный секс вышел как-то совсем случайно, и он увлёкся… Или слишком устал после совещания, ведь раньше такого никогда не было. С каждой любовницей это было обязательным ритуалом, а тут ничего не щёлкнуло даже.       — Не бойся, ни венерическими болезнями, ни детьми я тебя не награжу, — произнесла Незуко, грустно улыбаясь и выдыхая. Санеми усмехнулся, прищуривая взгляд совершенно не понимая, что значит эта странная интонация в её голосе. Конечно, он ждал, что она уйдёт в зал, но Незуко только сладко зевнула, укуталась в одеяло и теснее прижалась к нему, утыкаясь носом в шею и касаясь ладонью плеча. — Спокойной ночи.

***

      Санеми всегда и во всём ценил порядок и строгость. Наверное, поэтому всё его окружение подчинялось определённым правилам. Они были простыми, но с лёгкостью обеспечивали его комфорт и отсутствие лишнего стресса. Но почему-то в последнее время мужчина упустил из вида один небольшой раздражающий фактор.       Тот самый надоедливый фактор, который сейчас жарил панкейки на его плите, стоя в одной футболке. Это было раздражающим, учитывая то, что Санеми впервые проснулся не от писка будильника, а от приятного запаха. Такого, что он с лёгкостью встал с постели и отправился на поиски его источника. С удивлением, всё обнаружилось довольно быстро.       На кухне стояла Незуко, одетая в одну его футболку, которая едва-едва прикрывала её ягодицы; с гулькой растрёпанных волос на голове и улыбкой на лице. Она выглядела жутко смешно, но настолько естественно и непосредственно, что Санеми на секунду усмехнулся. Хотя девушка даже не заметила его, стоящего в дверях, увлечённая переворачиванием очередного блинчика.       — Кажется, я не разрешал тебе ничего трогать, — строго заметил Санеми, опираясь на косяк и скрещивая руки на груди. Незуко чуть вздрогнула от неожиданного замечания, кинула на него быстрый взгляд, а потом просто пожала плечами.       — Но и не запрещал, и вообще ты всегда такой хмурый с утра? Я просто пожарила панкейки, а не ограбила твою квартиру, — фыркнула она, перекладывая из сковородки в тарелку последний блинчик. Санеми смотрел на неё недовольным выразительным взглядом, а Незуко лишь выше задрала подбородок, упёрла руки в бока и сдвинула брови, при этом надув щёки. Это выглядело настолько смешно, что Санеми сдался первым и отвёл взгляд, чтоб не рассмеяться. — Садись за стол, ешь и не ворчи. Чай налить или сам?       — Сам, — уверенно заметил Санеми. Пахло и выглядело всё очень вкусно, но спускать вольности Незуко не хотелось. — И, знаешь, с твоей фигурой — тебе не стоит готовить блинчики на завтрак. Слишком жирно.       Фраза прозвучала с жёсткой иронией, заставляя Незуко вспыхнуть в один момент. Она прищурила глаза, интуитивно пробежалась взглядом по своему телу. Да, по её мнению, у неё была пара лишних килограмм, но ничего критичного не было.       Незуко злобно выдохнула, поставив перед Санеми тарелку с пышными панкейками. Она старалась сдержаться, но один фиг не получилось. В какой-то момент пальцы сами схватились за кухонное полотенце, и она легонько стукнула Санеми по плечу. Санеми от такой наглости чуть замер. Такого себе никто не позволял. А эта выскочка даже не думала извиняться.       — А тебе с твоим занудством следует побольше молчать, — елейно процедила Незуко, видя слегка настороженный взгляд Санеми. — Что? Не фиг плодить в женщине комплексы, а то, как переспать, так пожалуйста, а как позавтракать, так сразу толстая. Не выйдет! И вообще тебе бы чувству такта с женщинами поучиться сначала.       Незуко говорила это всё с таким запалом и краснеющим от каждого слова лицом, что Санеми откровенно еле сдерживал смех. По сравнению с ним Незуко выглядела маленькой букашкой, которой он легко может сломать шею, если захочет сделать так, чтобы она замолчала. Но делать так не хотелось.       Санеми не понимал, почему, но рядом с Незуко ему всегда становилось смешно. От каких-то таких издёвок и реакции. Она была простой, как три копейки; даже сейчас сидела, подобрав под себя ноги, и макала панкейк в пиалу с вареньем, которое купила когда-то давно ещё его мать. Причём, делала Незуко это словно на зло, жутко неаккуратно, поэтому весь её рот был измазан вареньем и несколько капель «украшали стол».       — Будь аккуратнее, а то заляпаешь мне всю мебель, — заметил Санеми, откусывая кусочек блинчика. На удивление, это оказалось съедобно и даже вкусно. Но природное упрямство и раздражение от лёгкой нахальной выходки Незуко никогда бы не позволило сказать это вслух.       — Не ворчи с утра пораньше, — отмахнулась она, украдкой рассматривая Санеми.       Он выглядел выспавшимся и каким-то отдохнувшим, несмотря на то, что спал от силы часа четыре. Привычно собранный в домашнем спортивном костюме. На его фоне она явно проигрывала и внешне, и по поведению. Санеми с утра выглядел, как собранный мужчина, готовый покорять новые высоты, а она была взлохмаченной ведьмочкой.       И хоть бы волосы ещё не сильно вились с утра, так нет же, на голове сохранялось прекрасное гнездо, хотя вчера всё было нормально. Незуко усмехнулась, настроение как-то постепенно покатилось вниз. Утренний задор начинал спадать, ведь всё это лишь красивая картинка, а, на самом деле, она сейчас сидит в квартире своего любовника, которому откровенно на неё плевать. Остальное лишь самообман.       Незуко вытянула руку вперёд, чтобы поставить пиалу подальше от себя, но вдруг её запястье обхватили мужские пальцы. Она удивлённо посмотрела на него, не понимая, что происходит и почему Санеми так странно смотрит на её руку.       — Сильно больно? — он кивнул на небольшой синяк возле запястья. Незуко качнула головой: у неё ничего совсем не болело, а вот тепло от его касания, наоборот, отдавалось где-то внутри. — Извини, я не рассчитал силу.       Санеми сказал это небрежно, но Незуко почувствовала, что хладнокровие здесь довольно наиграно. Он бы не спрашивал, если бы ему было совсем всё равно. Она усмехнулась: почему-то она была уверенна, что Санеми не сможет причинить ей боли намеренно, разве что в порыве страсти.       А каким страстным он бывает Незуко видела сама, от воспоминании о ночи, сердце начинало колотится с ускоренной силой, но, несмотря на всё это, нужно было возвращаться в свой мир.       Незуко встала со стула, аккуратно положила грязную посуду в посудомойку и направилась в коридор, где вчера оставила свои вещи. Чтобы натянуть джинсы и водолазку потребовалось несколько минут, но даже уже одетая Незуко никак не могла повернуть ручку двери и уйти. Хотя сделать это нужно было немедленно, чтобы никого не задерживать.       — В следующий четверг меня не будет в городе, — неожиданно прилетело утверждение в спину. Незуко обернулась. Новость была неприятная, и больше была бы похожа на отмазку для неё, если бы… — Вечером воскресенья за тобой в фонд заедет водитель. Не нужно лишних глаз.       Незуко удивилась, не замечая, как Санеми сжал кулак. Он не понимал, почему ещё не послал её сейчас после вчерашней ночи. Секс с ней был хорош, но стоило ли это всех сложностей? Незуко же, к его удивлению, просто кивнула, обхватила пальцами ручку двери, а потом пробубнила себе что-то под нос и вернулась к нему.       — Наклонись, пожалуйста, — попросила она, вглядываясь в его глазах. Санеми приподнял бровь, но всё же чуть наклонился к ней, желая пошутить про маленький рост. Но Незуко просто прижалась к его губам своими в осторожном поцелуе, больше похожем на обычное прикосновение. — Хорошего дня.       Отстранилась, тепло посмотрела на него, а потом мягко развернулась и ушла.

***

      Зеницу было сложно не заметить, что сегодня на переговорах Санеми был более лоялен и расслаблен настолько, насколько это возможно в ситуации переговоров. Это немного удивило, но он попытался списать всё на хорошую погоду и какое-нибудь внезапное хорошее событие, которое могло произойти в жизни партнёра.       — Да… и, кстати, вы будете на приёме в воскресенье вечером? — уточнил Зеницу, подписывая последний документ. У него настроение было далеко от хорошего, а накопленная усталость тихо сводила с ума, но нужно было держать лицо. Он скучал по жене, но понимал, что виноват во всём сам. Оставалось всего лишь несколько дней, и его дом снова наполнится теплотой его жены.       — У меня запланирована встреча на это время, — выдержанно ответил Санеми, почему-то невольно вспоминая Незуко, сидящую утром в его футболке с гулькой тёмных волос на голове. Как-то против воли в голове пронёсся её смех и огромные глаза, смотрящие на него как-то печально. Думать об этом и одновременно говорить с её мужем было кощунством, но бизнес — это бизнес. И он бы никогда не поставил всё на кон ради какой-то юбки. — Впрочем, я пойду. До свидания.       — До свидания, Шинадзугава-сан, — вежливо произнёс Зеницу. — Кстати, подождите, давайте встретимся как-то в менее формальной обстановке и просто поговорим? Я с женой и вы со своей спутницей. Например, завтра, если у вас нет важных дел?       Зеницу сказал это без особого расчёта на согласие партнёра. Но для него самого это было хорошим решением, чтобы примириться с Незуко. Она не сможет отказать ему в помощи, а там, может быть, он сможет хоть немного примириться с ней. Зеницу очень скучал по своей жене и был бы рад любому поводу для встречи.       — Хорошо, если вы хотите, у меня есть свободный вечер, — ни один мускул на лице Санеми не дрогнул, идея была ужасной, но интуиция говорила сделать именно так. — Завтра вечером. Буду ждать вас с вашей супругой, надеюсь, она будет мне рада.