Когда дует ветер

      Незуко сомневалась, поднималась по лестнице и каждый раз порывалась уйти, но что-то внутри отчаянно останавливало. Она остановилась перед дверью, выдохнула, собралась с мыслями и постучала. Загадав, что, если он не откроет через пять минут, то она уйдёт.

Раз. Два. Три.

      Дверь неожиданно для неё самой открылась и с другой стороны на неё посмотрел Санеми. И таким измученным она никогда его не видела: он был бледным как смерть, дышал часто-часто, слабо стоял на ногах и даже пальцы его ладоней дрожали. Все мысли, обиды сразу отошли на второй план. В голове только набатом звучали слова: «Ему плохо. Совсем плохо. Нужно помочь, вызвать скорую, всё, что угодно».       Санеми явно хотел ей что-то сказать, медленно шевеля губами, но Незуко не позволила, за пару секунд сократила расстояние и закрыла дверь. Приложила ладонь к его лбу и по-настоящему испугалась.       — Господи, да что с тобой?! — запаниковала она, осторожно прощупывая пальцами его лицо. — Санеми! Что болит, что случилось? Отравление, да? Я сейчас же в скорую позвоню! Ложись в постель, я сейчас…       Но он как будто не слышал, её голос отдавался шумом в ушах и какими-то несвязанными между собой выкриками. Санеми чувствовал только безумную усталость и желание спать. Казалось, ещё немного и он без сил упадёт прямо здесь, однако Незуко, словно этого не понимала.       Санеми ожидал, что она уйдёт, но Незуко только продолжала причитать и помогла добраться ему до кровати. Дальше всё было как будто во сне и не с ним. Прикосновение нежных пальцев к его лицу, к волосам, тёплое одеяло, какой-то звонок. Санеми не особо что-то понимал, но чувствовал тепло женской ладони и, кажется, слышал всхлипы. Не мог разобрать точно.       — Дурак, какой же ты дурак, — тихо всхлипывая, шептала Незуко, мысленно призывая скорую ехать быстрее. Она понимала, что Санеми совсем плохо и испуганно дрожала от мысли, что с ним может случится… — Я не подойду к тебе больше, не буду надоедать, живи, как хочешь, только, пожалуйста, пусть сейчас всё будет в порядке. Всё будет хорошо.       Незуко сжала пальцы его ладоней и поднесла к губам, опаляя их своим дыханием, пытаясь согреть. И внезапно ощутила, как мужские пальцы с усилием сжимают её ладонь, словно какую-то опору. Незуко сжалась. Казалось, что с ними уже такое происходило, Незуко словно испытала чувство дежавю, но это было невозможно.       А слеза сама покатилась по щеке.

***

      Этим вечером Санеми не мог заставить себя проснуться. Ему было настолько тепло и уютно, что просто не хотелось открывать глаза. И пусть он слабо понимал, что сейчас происходит вокруг, это впервые было неважно, потому что ощущения были настолько приятными… что мозгу не хотелось искать никаких ответов.       Пусть так: хорошо и спокойно. Ещё пару минут такого сладкого неведения, а потом он проснётся, заставит мозг работать и разберётся со всем происходящим. Всё потом, кроме этих лёгких, почти невесомых прикосновений, приносящих необходимую прохладу и облегчение.       Санеми выдохнул. Происходящее, конечно, расслабляло, но продолжаться больше не могло. Здравый смысл очнулся раньше всего остального, заставляя распахнуть глаза и осмотреться. Правда, сразу нормально это сделать не получилось. Картинка перед глазами немного плыла, а подняться оказалось невыносимо сложно. Всё тело ломило, и чуть приподнявшись, Санеми снова непроизвольно вернулся в прежнее положение.       Это злило, однако нужно было нормально прийти в себя, чтобы скоординировать действия. Санеми не мог этого не понимать, как и то, что голова его покоится не на подушке, а на кое-чём другом. На минуту задумался, прищурился, а потом дошло, что хорошо спалось ему на явно женских коленях. Захотелось чертыхнуться от этой глупости.       — Ты как? — расслышал знакомый голос Санеми и тут же почувствовал раздражение. Опять эта надоедливая девка. А он-то думал, что она ему привиделась. — Всё хорошо?       Она говорила тихо, а интонация её была такой обеспокоенной, что Санеми на минуту смягчился. Это не отменяло того факта, что ему не нравилось её присутствие, но тем не менее именно она стремилась ему помочь. А он не привык быть неблагодарным должником, поэтому обязательно оплатит ей её действия.       — В порядке, — выдавил из себя Санеми, когда молчание слишком сильно затянулось. Усилием воли заставил себя приподняться и посмотрел на Незуко. Выглядела она не очень хорошо: краснота вокруг глаз и слегка потёкший макияж. — И да… спасибо за то, что помогла.       Он произнёс эту фразу с таким льдом в голосе, что Незуко стало не по себе. Неуютно, обидно и… просто неприятно. Она не ждала восторженных слов, какой-то супер-благодарности, это было бы, конечно, глупо. Но очередное отношение к ней как к предмету мебели, кажется, окончательно добило, заставляя похоронить последнюю надежду в своей душе.       Незуко кивнула его словам, осторожно встала с кровати, стараясь не задеть его, и направилась к выходу. Внутри было пусто, а слёзы вот-вот хотели политься из глаз, сдерживаемые последним усилием воли. Впервые за всё время их встреч ей не хотелось выяснять отношения, искать повод остаться и находить тайные знаки там, где их нет.       Незуко почувствовала, что устала.       Она хотела окончательно уйти из этого дома, забыть всю эту историю и просто жить дальше. Только как-то совсем внезапно Санеми к своей прекрасной речи добавил:       — Уже поздно, оставайся здесь, утром тебя отвезёт водитель.       — Спасибо, я доберусь на такси, — с усилием проговорила Незуко, стараясь казаться уравновешенной и спокойной. Но резкое раздражение нахлынувшее из-за этой его простой фразы как всегда всё испортило. — И да, выздоравливай, самодовольная и бесчувственная сволочь первой категории. Твоих одолжений мне больше не надо.       — Как и мне твоих, — скупо заметил Санеми, чувствуя укол раздражения от обиженной позы Незуко. Сама пришла, навязалась, заставила привыкнуть, а потом также быстро свалила, сказав пафосную речь. И, конечно, теперь решила посмотреть, как он будет за ней увиваться и страдать. Видимо, корона и обожание мужа сплющило ей мозги окончательно. — Чего ты ждала? Думала, посидишь рядом, посюсюкаешься со мной и я буду бегать за тобой, умоляя остаться? Не переоценивай себя.       — Я просто хотела тебе помочь и не пыталась манипулировать! — повысила голос Незуко, сжимая ладонь в кулак. Злость начинала клокотать внутри от неприятных слов. А Санеми, видать, было совсем всё равно, на лице не отражалось ни единой эмоции, как будто она не с человеком разговаривала, а с машиной. — Я никогда ничего от тебя не требовала, не просила. Да, я не святая, но я не заслужила от тебя такого тона! Я не сделала тебе ничего плохого, чтобы ты разговаривал со мной, как с мусором!       — Ты вешалась на меня сама, другого отношения ты не заслужила, — поморщившись заметил Санеми. Он не понимал, почему ввязывается в этот разговор и спор, вместо того, чтобы просто дать Незуко уйти, как она изначально собиралась, почему продолжает выплёскивать на неё этот яд вместо того, чтобы промолчать. — Караулила, высматривала, будет ли так поступать адекватный человек? Напомню, ты — замужем, так что не тебе читать мне лекции о морали. То, что мы один раз переспали, ничего не значит, тем более ты, видимо, из оперы тех женщин, что заводя любовников, не предохраняются и думают, что в случае чего могут и детей своих на них повесить, если муж сбежит, да?       Санеми устало усмехнулся, договорил фразу и посмотрел на Незуко. Ему понадобилась минута, чтобы понять, что его последняя фраза была лишней, и всё окончательно испортила. Игры и подколы закончились, выяснения отношении тоже.

Всё.

      Незуко вздрогнула, как-то странно прижала ладонь к груди, будто закрываясь от удара и посмотрела на него так, что Санеми стало по-настоящему жутко. Её лицо стало бледным как полотно, глаза вмиг потускнели, ироничная усмешка сошла с лица. Создавалось ощущение, что ей трудно дышать. В один момент Санеми понял, что всё вышло из-под контроля. Особенно, когда Незуко попятилась назад, начиная трястись.       Его состояние было ещё не очень хорошим, голова чуть кружилась от недавно перенесённого отравления, но Санеми всё же заставил себя наскоро встать, интуитивно понимая, что наговорил лишнего.       Никто не заставлял его с ней спать. А говорить такие гадости любой женщине унизительно. Но что-то щёлкнуло в голове при воспоминании того вечера, когда он увидел Незуко с Зеницу. И Санеми не смог остановится, продолжая хлестать её словами, получая удовольствие от того, как ей плохо, от её реакции.       Но это удовлетворение длилось всего пару минут, а потом стало неуютно и противно от собственных претензий. Она поступила подло, но и он не лучше. Человек ему помог, а он ушат грязи вылил, что в тот раз, что в этот.       Незуко задрожала, то ли от злости, то ли от обиды, точную причину Санеми выявить не смог; Незуко сделала ещё несколько шагов назад, почти вплотную подходя к дверям.       Отпустишь сейчас, больше не придёт.       Санеми сам не понял как, но в один момент резко схватил её запястье и потянул на себя. Минута. Две. И тут… ему показалось, что у Незуко началась настоящая истерика.       Она начала отбиваться, пыталась вырваться из его хватки, при этом громко что-то тараторила. Санеми не понимал, что происходит, но чувствовал, что сейчас отпускать Незуко нельзя, ибо она, точно, наделает глупостей. Незуко совсем была неспособна к конструктивному диалогу, а тем более действиям. И он не хотел брать на себя лишний груз вины.       — Как же я вас всех ненавижу, — шипела Незуко, пытаясь выдернуть руку из мужских цепких пальцев. Но Санеми даже не шелохнулся. — Отпусти меня! Ничего не хочу от тебя, даже голос твой слышать не хочу! Ничего мне не надо! Ни хрена ты обо мне ничего не знаешь, придурок.       Незуко подалась назад, а Санеми только тихо выругался.       — Угомонись, уже! — крикнул он, чувствуя, как в голове начинает отчаянно пульсировать. Всё же резкие движения для него сейчас были не лучшим вариантом, как и разборки с одной… странноватой дамочкой. — Хватит, я сказал!       Неожиданно собственный голос прозвучал страшно даже для него самого. Слишком громко, слишком грубо. Настолько, что Незуко странно замерла и посмотрела на него… испуганно. Не так как раньше с лёгким вызовом и бесстрашием в глазах, а с плохо скрываемым страхом.       Как будто сейчас перед ней стоял не Санеми, а по меньшей мере киллер или живодёр. Санеми разомкнул хватку, отпустил её руку и тряхнул головой. В одно мгновение стало как-то мерзко, а неприятные воспоминания так и вырывались из грёбанного подсознания.       Хватит. Он пытался, её образумить, не слушает, так пускай и валит на все четыре стороны. Не до неё сейчас. Хватит.       Вся эта ситуация и без того напоминала полный абсурд. Вот стоят два взрослых человека, измотанные и уставшие. Наговорили друг другу гадостей, как будто от этого должно было бы стать легче… А не стало ведь. И не станет.       Санеми усмехнулся. Вот стоит Незуко трясётся, глаза такие, словно вот-вот расплачется. Ничего от него уже не требует, хочет сбежать, а ему легче что ли от этого стало? Да, хотелось её проучить, поддразнить, но не доводить до истерики и боли, превращая всё в бессмысленный фарс и убивая даже не самые плохие общие воспоминания.       От этих мыслей на душе стало паршиво. Санеми устало опустился на кровать, по привычке потирая переносицу и прикрывая глаза. Он был уверен, что Незуко уйдёт, и он останется один и сможет спокойно всё обдумать. Её уже ничто не держало, да и он сам хотел остаться в одиночестве, чтобы окончательно не превратиться в склочную бабу на базаре.       Но внезапно Незуко застыла, взгляд стал отрешённым, словно она была не здесь, а потом странно на него взглянула, помедлила несколько минут, и внезапно села рядом, мягко кладя ладонь на его колено. Она ничего не говорила, не спрашивала, просто… не уходила, заполняя привычную пустоту своим присутствием.       На её месте Санеми бы давно свалил отсюда и никогда не вернулся бы.       А она, видать, либо полная дура, либо блаженная.       — Извини, — всё же выдавил из себя он, ощущая её нежное прикосновение. Оно не было неприятным, скорее, приносило какое-то странное тепло, хотя не должно было этого делать по всем законам логики. — Я не должен был кричать на тебя.       — А я не должна была тебя донимать. Неправильно всё вышло, — заметила Незуко, устало опуская голову на мужское плечо. Через силу усмехнулась, ведь с его стороны даже не было недовольства или сопротивления. — Давай просто выспимся вместе и забудем обо всей этой истории, хорошо? Тебе надо отдохнуть, да и после всего… не стоит оставаться одному в ночь, я побуду тут до утра и уйду, мир?       Санеми неопределённо пожал плечами, думая о том, что это не такая уж плохая идея. Присутствие Незуко, если быть честным, не раздражало его так, как раньше. И это настораживало. А, когда она по-детски протянула мизинчик, и вовсе захотелось смеяться. Глупо, но Санеми почему-то ответил на этот жест.       Хотя всё ещё не понимал, почему Незуко на него не злится. Полчаса назад была готова убить, а сейчас тихо укладывается рядом, помогая ему удобно лечь. Сама располагается совсем близко, но не касается его и пальцем. Не закидывает на него ноги и не обнимает, как в прошлые встречи. Санеми закатил глаза, не настолько уж он беспомощен, чтобы его так жалели.       — Ложись нормально, — фыркнул он, замечая, как Незуко опустила голову, пряча усмешку. Поворочалась немного, а потом привычно положила голову на его плечо, проводя худенькой ладонью по мужской груди. — Не вертись и давай спи.       Незуко от этого серьёзного тона захотелось рассмеяться, но она сдержалась. Прикрыла глаза, сквозь наступающий сон ощущая тяжесть мужской ладони на своём бедре. Она чувствовала, что сейчас ему было также хорошо, как и ей, и просто хотела насладиться этим ещё один раз. Возможно, в последний раз.       Теперь уж точно.       Она сдержала обещание и ушла утром. Так быстро и тихо, что Санеми даже не успел проснуться. Это было ожидаемо, но немного неприятно. Нет, Санеми не верил, что Незуко останется, но… почему-то после того, как проснулся, сразу осмотрел кухню и ванну, подсознательно ожидая найти её там.       Правда, всё же понимал, что Незуко здесь точно нет. По идее, радоваться бы, но что-то мешало. Санеми опустил взгляд на стол, где красовалась записка, выведенная красивым почерком:       «Врач сказал выпить вот эти таблетки утром натощак. Береги себя»       — Спасибо. Но одну ночь ты мне всё же задолжала.

***

      Иногда мы не понимаем, почему не можем выбросить из памяти какого-то человека. Почему, смотря порой на какую-то вещь, то и дело вспоминаем знакомый образ или… ощущаем тепло прикосновений? По сути, это ведь совершенно иррациональное, нелогичное чувство, но несмотря на это, пристаёт сволочь, словно репейник и заставляет идти на всякие абсурдные поступки.       Санеми обычно такой ерундой никогда не страдал, считал это полным идиотизмом и даже всегда уверенно высмеивал; только вот сейчас почему-то ему совсем не хотелось смеяться. Хотя, казалось бы, нужно радоваться — всё вышло ровно так, как он хотел.       Навязчивая Незуко отстала от него, совсем не появляясь в поле зрения. За две недели — ни одного пересечения, словно исчезла, растворилась и не собиралась возвращаться. Её муж всюду приезжал один, отшучивался на любые вопросы о жене со стороны. И это… нервировало, хотя ему должно было бы быть всё равно.       Санеми так настойчиво добивался того, чтобы Незуко ушла, а в итоге не чувствовал удовлетворённости. Напротив, интуитивно, сам себе противореча, искал её среди других женщин на этих приёмах. Зачем? Чёрт его знает.       Ничего особенного в ней не было; десятки смазливых дочек местных предпринимателей могли её затмить. Красивые, высокие, стройные, но искал-то он взглядом одну замужнюю мелкую коротышку. Нет, резкой симпатии к ней у него не возникло, просто… в какой-то момент Санеми поймал себя на логичной мысли.       Он привык к тому, что Незуко в последнее время занимала слишком много его личного пространства. А теперь, когда она ушла, стало непривычно пусто. Дело не в каких-то чувствах, а в обычной человеческой натуре. Пройдёт ещё немного времени, и всё вернётся назад. В период до той дурацкой встречи на парковке.       Время шло, а Незуко всё не появлялась. И одно это начало напоминать Санеми вселенскую глупость, прячется от него, как от преследователя. Нужно же быть уже взрослой женщиной и понять, что она — не ребёнок, и такое поведение… нерационально. Наверное, именно поэтому Санеми в свободное от работы время решил съездить в фонд.       Просто поговорить, и всё прояснить.       А не потому, что хотел её увидеть.       Тем более ехать было недалеко. Зайдет на десять минут, и всё. К тому же проблем со стойкой регистрации не возникло, как и с поиском Незуко. Старая знакомая обнаружилась в главной комнате в окружении детей. Они что-то усердно ей рассказывали, а она только улыбалась. И, на удивление, выглядела… сносно.       Правда, чёрная кофта с ужасно длинными рукавами портила весь вид. Странный выбор одежды, учитывая, что в помещении довольно тепло. Хотя… Санеми прищурился, присматриваясь, неприятные мысли полезли в голову, но Санеми тут же попытался их отогнать.       По хорошему нужно было, конечно, подойти поближе и поговорить, только вот… детскую идиллию нарушать не хотелось. Санеми хоть и не любил детей, но эта картина уединения почему-то не раздражала. Наоборот, заставляла всматриваться, а ребяческий лепет смеяться.       — Мне больше нравится сказка про жадного купца, — авторитетно заявил какой-то мальчишка, смотря на Незуко своими большими глазами, а она ласково потрепала его по голове. — Нет, ну, правда, так ему и надо! Раз жадный, пусть себе держит солнце вилами!       Незуко улыбнулась, чуть повернула голову в сторону, и тут же удивлённо замерла, заметив знакомый силуэт. В голове почему-то стало пусто, а сердце сжалось от непонятного ощущения. Незуко в момент захотелось исчезнуть или просто спрятаться, чтобы только не видеть этого пронизывающего взгляда.       Чтобы не рассматривать Санеми, прислонившегося головой к стене, и не замечать собственных дрожащих ладоней. Она не знала, как довела разговор до нужной точки, дождалась другую воспитательницу и передала ребят, ласково попрощавшись с ними.       Незуко хоть и чувствовала его присутствие, но… Не понимала, зачем ему это нужно. Они всё выяснили, поговорили, она больше его не достаёт, так что ему вообще здесь надо? Огромных усилии ей стоило собраться и просто подойти к нему. Сделать вид, что ей всё равно.       — Привет, какими судьбами? — бодро поинтересовалась Незуко, становясь перед Санеми и скрещивая руки на груди. Она старалась выглядеть уверенно, но, судя по его взгляду, в реальности её попытки оказались убогими.       — Не разделяю твоего оптимизма, — сухо уточнил Санеми. — И тебе следует знать, что подобные разговоры следует вести в личном кабинете, подальше от посторонних глаз и ушей.       Незуко закатила глаза, но кивнула. Спокойно пошла в кабинет, решая согласиться и не обострять конфликт. Делать это у всех на глазах было бы глупо и неприлично. К тому же тон Санеми был настолько обвинительным, что Незуко уже начинала сомневаться в том, что сама где-то не начудила.       Она дёргалась, чуть ли не спотыкалась, когда шла по лестнице, пару раз Санеми даже пришлось её ловить. А оказавшись в кабинете, вдруг резко ощутила, как ей в момент становится неловко. Санеми стоял напротив и был явно чем-то недоволен, только почему-то эти нахмуренные брови и капризные губы заставляли её сердце отчаянно колотиться. Но нельзя было позволить себе снова дать слабину, хотя очень хотелось.       — И? Что за конфиденциальная информация? — шутливо поинтересовалась Незуко, закрывая дверь на ключ и сжимая ладонь в кулак. — Я кого-то убила, что-то украла? Что не так? Кажется, что я выполнила всё, о чём ты просил и…       — Прекрати тараторить.       Незуко говорила бойко и быстро, и одно только это начинало раздражать Санеми. Такая решительность и самоуверенность. Если бы не здравый смысл, он бы никогда сюда не пришёл, поэтому её мания величия совершенно пуста и не обоснована. Однако судя по её нахальным глазам, Незуко так не думала.       — Не указывай, — елейно заметила она, постепенно вспыхивая, словно спичка. Только вот почему-то хоть её наигранное недовольство не только бесило Санеми, но и заставляло испытывать дежавю. — Зачем пришёл?       — Одолжение решил сделать, чтобы твоя глупость и помешанность на мне всё не потопила, — усмехнулся Санеми. Стоило признать, что дразнить Незуко ему нравилось. Совсем немного. — Твоё игнорирование приёмов рядом с мужем, лишние вопросы способны легко ударить по репутации, а так как мы с ним партнёры, то это может коснуться и меня.       — Конечно, что же ещё тебя могло волновать, кроме твоей репутации! Только с одним поторопился: ты не единственный мужчина на планете, чтобы сходить из-за тебя с ума, — Незуко фыркнула, а потом вдруг с тем же вызовом в голосе добавила напоследок. — Так и скажи, что просто искал повод меня увидеть, потому что тебе скучно в твоей идеальной жизни!       — Бред, я не идиот, чтобы скучать по сумасшедшей, которая способна вынести мне мозг одним своим видом.       Незуко подошла ближе, чтобы взглянуть в эти наглые глаза и треснуть его чем-нибудь, а Санеми как-то неожиданно выдохнул и схватил пальцами её руку, притягивая вплотную к себе. Минуту они смотрели друг на друга с обидой, злостью. Она хотела его ударить его, сделать также больно, как и он, а он… просто держал её за руку, чувствуя женский бешенный пульс. И в какой-то момент почему-то оба потянулись к знакомым губам, игнорируя остальные мысли.       — Ненавижу тебя, — только и успела шепнуть Незуко, прежде чем его губы накрыли её. — Ненавижу…       Мужские ладони обожгли талию, притягивая к себе и задирая её водолазку. Вместе они сделали шаг, ещё шаг, оказываясь на небольшом диванчике, всё ещё не отрываясь друг от друга.

***

      Это было глупо и совершенно нелепо. Странно и нелогично, но, несмотря на это, по-настоящему хорошо. Тихо и уютно. Лежать на маленьком неудобном диванчике, от которого начинала болеть спина, и отрешённо смотреть в сторону, чувствуя рядом тепло женского тела.       Хотя, кто бы мог подумать; приезжая сюда, Санеми не рассчитывал на такое продолжение. Представлял себе дежурный разговор и вероятную перепалку, а вместо этого сейчас расслабленно отдыхал после секса с этой сумасбродной девчонкой. Не думал, что она сорвётся, но всё равно не стал её останавливать или, может быть, даже в тайне ждал именно такой реакции.       Санеми чуть повернул голову, рассматривая задумчивую Незуко. Она, на удивление, молчала и только тихо пробегалась пальчиками по его груди. Выглядела Незуко какой-то эмоциональной выжатой с этими уставшими глазами и чуть подрагивающими плечами.       Санеми подумал, что, наверное, ей холодно, вот и дрожит. Действительно, должно быть, неприятно и логично. Она была почти полностью обнажённой, в одном белье, в то время как на нём была лишь немного расстёгнутая рубашка, и наскоро застёгнутые брюки.       Он лежал с краю, поэтому потянуться и легко ухватить свой валяющийся на полу пиджак, не составило особого труда. Санеми в одно движение набросил его на женские плечи и тут же прошёлся ладонями по её спине, чувствуя ответную реакцию. Но сама Незуко продолжала молчать, отрешённо рассматривая стену напротив.       Ей было стыдно. Просто стыдно за то, что недавно было так… хорошо.       Она чувствовала, как страх и чувство вины медленно пробираются в душу, и понимала, что снова совершила ошибку. Незуко всё это знала, но… когда увидела его, приехавшего к ней, что-то само потянулось к нему, а потом остановиться оказалось невозможным.       И теперь внутри было пусто, а ощущение собственной ничтожности постепенно перекрывало все остальные эмоции. Незуко выдохнула и из последних сил приподнялась, намереваясь встать. Нужно было уйти, чтобы прервать всё это сейчас. Так будет правильно. Она привстала, плечо болезненно кольнуло, заставляя сжаться.       — Что у тебя с плечом? — строго спросил Санеми, уверенно поднимаясь и тут же бережно касаясь женского плеча. Паршивая травма. Незуко хмурилась.       — Полка вчера упала, вот задело и немного болит, пройдёт скоро, — уклонилась от ответа Незуко. Ведь ей совсем не хотелось показывать Санеми свою слабость. Видеть жалость в его глазах было бы невыносимо.       — Само явно не пройдёт, тут нужен врач, — заметил Санеми, лиловая отметина на её коже категорически ему не нравилась. Хотя Санеми не знал, что послужило этому причиной. Возможно, знание последствий таких травм. Когда мама врач, автоматически становишься параноиком.       Но Незуко, кажется, не придала значения его словам.       — Да, я обязательно завтра съезжу в больницу, — кивнула Незуко, аккуратно одеваясь. Она ожидала, что после этих слов Санеми уйдёт, но он продолжал оставаться в кабинете и прожигать её взглядом. — Что?       — Не завтра, а прямо сейчас. Моя машина на стоянке.       Она посмотрела на него в ответ и нахмурила брови, стараясь казаться строгой и суровой. А Санеми от этого снова захотелось иронично усмехнуться, потому что получалось у неё всё из рук-вон плохо.       — Ты всё услышала, у тебя проблемы с плечом, а не со слухом.       — Мне не нужна твоя помощь! — самодовольно ответила Незуко, вспоминая его недовольный взгляд, когда он помог ей при первой встрече. Второго такого раза ей не надо. — Я справлюсь сама.       — Я тоже прекрасно справлялся сам, но тебя это, к сожалению, не останавливало, — иронично напомнил Санеми, заставляя Незуко сморщить свой аккуратненький нос от недовольства. В этот момент она почему-то напомнила ему кошку, такую вот лысую с большими глазами. Именно такие его обычно раздражали. — Повторять не буду, подойдёшь к машине.       — Слишком самоуверенно, Шинадзугава-сан, — язвительно заметила Незуко, уверенно подходя к двери, чтобы красиво уйти. Такая «грубоватая забота» почему-то пробирала до дрожи, но горечь обиды и собственная совесть притормаживали этот процесс. Вспомнился тот вечер, когда она видела его с Канаэ и те слова… — Может быть, я и шлюха, но не твоя кукла! Захотел — подозвал, захотел — отшвырнул! Хватит, я больше не буду.       — Прекрати истерить, — всего лишь холодно заметил Санеми на пылкие возмущения своей… любовницы. — Не хочешь лишних слухов, подойдёшь к машине. Желательно быстро. Я всё сказал.