Когда дует ветер

      Порой мы не осознаём, насколько сильно успели привязаться к какому-то человеку. Был он рядом и был. И вроде бы от его нахождения рядом ничего особенного не происходило, всплески внезапного счастья не накрывали, однако… его отсутствие в жизни почему-то сразу становилось заметным. Санеми, конечно, старался не думать об этом. Тем более, что вся эта ситуация на бизнес пока никак не влияла, и, в целом, всё было в порядке. Хотя… кого ему хотелось обмануть? Хорошо всё складывалось только в бизнесе, да в теории, а в реальной жизни мысль о том, что он может больше никогда не увидеть эту несносную девчонку, нерационально сильно его… расстраивала.       Уехала, ничего не объяснила. А Санеми ведь, как последний дурак, после её звонка поехал в фонд, отмахнувшись от текущих дел. Думал, что хоть на работе застанет эту истеричку, но там ему вежливо объяснили, что Незуко в ближайшее время здесь не появится. Логично, хотя всё же и неприятно. Впрочем, наверное, именно в этот момент Санеми внезапно осознал, что почти ничего не знает о Незуко, внёсшей хаос в его жизнь. Откуда она родом? Кто её родители? Где жила раньше? Раньше Санеми об этом и не задумывался. Хорошо с ней и хорошо. Даже и не думал, что вся эта информация ему потом пригодится может. Да и… вообще не представлял, что она исчезнет и что ему не будет на это плевать… Санеми отвернулся к окну в своём кабинете, всматриваясь в очертания ночного города, который никогда не спал. Такую картину было видеть далеко не впервой. В последнее время он часто засиживался на работе: накопилось много дел, требующих его внимания. Хотя, может быть, он просто не особо спешил домой? В принципе, его там никто не ждал, поэтому необходимости постоянно возвращаться туда не было. Странно, только, что раньше Санеми даже внимание на это не обращал, а сейчас такое положение вещей немного нервировало. И вроде бы всё, как он и хотел: комфорт, точность, спокойствие… но после всех этих месяцев, наполненных неожиданностями. В жизни, словно чего-то не хватало. Не привыкший к бесцельным рассуждениям, Санеми был вынужден признать, что не хватало ему в жизни именно её. Да и переживал он, мало ли, какие глупости придут ей в голову. Нет, его не выкручивало от того, что этой проблемной не было рядом, не тянуло петь серенады и писать стихи, ванильный бред не атаковал его голову, заставляя с нежностью вспоминать каждую минуту, проведённую вместе. Незуко по-прежнему раздражала его своей эмоциональностью, порывистостью и желанием облегчить всем жизнь, даже тогда, когда её об этом не просят. Пришла бы к нему, рассказала о масштабах катастрофы, похлопала бы своими глазищими, а он бы придумал, что со всем этим делать. Позлился бы, конечно, но не выгнал бы уж точно. А теперь этой гордой дурочке поди и жить-то негде. И куда она могла податься? Можно было обратиться к детективам, чтобы они её нашли, но…хочет ли она быть найденной? И не сможет ли кто-то из них за хорошую плату вылить этот факт на всеобщее обозрение, пороча имена всех участников истории? Здесь человек нужен был надёжный и беспристрастный, однако такого у Санеми на примете пока не было.       Впрочем, одну важную деталь о Незуко, способную помочь в её поисках Санеми всё же знал. Долго всё обдумывал, но решился использовать. Как оказалось, организовать неформальную встречу с Цуюри Канао было не так уж и сложно, правда, насколько она окажется информативной Санеми не знал.       Лучшая подруга вполне может быть в курсе того, куда подевалась Незуко. Только вот захочет ли она поделиться этим знанием? Санеми терзали смутные сомнения, однако он всё же решил с ней пересечься. У него вовремя обнаружилось свободное окно, которым он и воспользовался, чтобы запланировать встречу в кафе неподалёку. О своей личности Санеми заранее не уведомил, сообщив только её коллеге. Как и ожидалось, Цуюри оказалось непунктуальной. Она очень быстро вошла в здание, осматриваясь на ходу; заметив там только лишь Санеми, откровенно удивилась, но всё же подошла к единственному занятому столику. Канао довольно изящно опустилась на стул, тут же скрещивая ноги и занимая выгодную позу. Девушка, действительно, выглядела очень красиво: высокая, подтянутая с правильными чертами лица и удачно подобранным макияжем. На ней было надето довольно симпатичное оранжевое платье с глубоким декольте. Все эти детали Санеми отметил автоматически, словно по касательной, думая больше о том, как правильнее сформулировать вопрос, который его сюда привёл.       — Здравствуйте, — начала разговор Канао, чуть подаваясь вперёд, чтобы занять наиболее выгодную позу. Она не понимала, зачем всё это было устроено, но искренне хотела это сделать. — Неожиданная встреча.       — Здравствуй, не буду задерживать ни тебя, ни себя, сразу перейду к сути, — холодно ответил Санеми, явно не разделяя её ироничного тона. Он был довольно напряжён, что не укрылось от женских глаз. — Тем более, что заочно мы знакомы.       Канао хмыкнула, уже заранее догадываясь, что не ошиблась в предположениях. Не бывает в жизни таких совпадений. Ещё и вдобавок неприятных, угораздило же. Этот мужчина всегда её откровенно пугал, и Канао никогда не понимала восхищения, которое Незуко испытывала от встреч с ним. При более тесном контакте её впечатление пока оставалось неизменным. Надменный, эгоистичный, не выдержанный и самодовольный тип.       — Дайте угадаю, хотите узнать, что именно Незуко успела рассказать о вас мужу? — усмехнулась она, но неожиданно от звука её голоса Санеми поёжился, словно от звуков фальшивой скрипки. — С чего вы вообще взяли, что она обсуждала это со мной? — Канао сделала наивное выражение лица, позволяя Санеми сделать уверенный вывод: она врёт и явно в курсе всего происходящего. Конечно, сейчас ему неприятно было осознавать, что какая-то для него незнакомка была в курсе их взаимоотношений, но теперь пришлось смириться с этим фактом. Канао в свою очередь заметила раздражение на его лице и примерно догадалась, что именно пришлось не по душе суровому бизнесмену.       — Мне просто нужно знать: где она сейчас находится, — немного агрессивно озвучил Санеми, косясь на циферблат своих наручных часов. — Естественно, я заплачу за информацию. Желательно побыстрее, у меня мало времени.       Деланное равнодушие Санеми начинало откровенно раздражать. В который раз Канао поразилась терпению Незуко. Как можно было влюбиться в этот кусок металла? Да и вообще, что в его понимании дружба, если он уверен, что она так легко сдаст подругу левому человеку, пусть даже и за деньги?       — Я её мужу, которого знаю не один год, не сказала, где она, думаете вам поведаю? Человеку, которого впервые в жизни вижу, только потому что Незуко в вас влюбилась? — Канао резко перевела на него взгляд, случайно заметив, как Санеми чуть дёрнулся от слова «влюбилась». Одна мысль-подозрение промелькнула в голове, и девушка решила её осуществить. Она призывно подалась вперёд, выгодно выставляя на обозрение свою эффектную грудь в вырезе декольте. — У меня на вас другие планы. Зачем она вам? Не такая уж красавица, при этом, ещё и замужем. От мужа и его кормушки Незуко никогда не уйдёт, помаринует его немного и вернётся. Я — другое дело: свободна, молода, красива. Будете меня спонсировать, а я буду с вами спать. Неплохая математика, и всем хорошо?       Канао с интересом ждала хоть какой-то реакции, ведь она прекрасно знала, что является девушкой эффектной, а её формы довольно соблазнительны. Однако настолько скучающего взгляда, как у Шинадзугавы сейчас, она не видела никогда. Даже ухом не повёл, смотрел на неё, как на мебель. Неужели…       — Ты меня не интересуешь, — с пренебрежением всё-таки ответил Санеми, откровенно сдерживая отвращение. Это, конечно, было наигранной провокацией, но всё равно раздражало. Не стала бы Незуко водиться с такой сволочной дамочкой, слишком уж хорошо он знал её повадки. — Если это твоё окончательное решение, я пойду.       Канао видела, как Шинадзугава встал с места, чтобы уйти. И на секунду, всего на одну секунду заметила промелькнувшую в его глазах печаль. Она вспомнила счастье на лице подруги, когда она рассказывала об этом своём куске металла, а сейчас ощутила, что он явно неравнодушен к ней. Сам пришёл, попробовал договориться, на провокацию не повёлся. Шинадзугаву явно интересовала Незуко, а остальные удостаивались лишь скучающего взгляда. Как она, конечно, умудрилась это сделать? И имеет ли Канао право влезать в их отношения? Вопросы оставались открытыми. Однако после недолгих колебаний Канао всё же окрикнула его, заставляя обернуться:       — Она уехала в Канадзаву. Мне там по наследству достался дом, я настояла, чтобы она пока пожила там… ***       Зеницу всё-таки был уверен, что она не уйдёт. Думал, что после того, что он узнал, жена будет чувствовать вину и захочет сохранить брак. Всё-таки измена с его бизнес-партнёром была серьёзным доводом, да и вообще, мягко скажем, мерзким поступком, за который она явно испытывала сожаление. Первое время Зеницу было нестерпимо осознавать, что ему врали прямо в лицо. Хотелось, как мальчишке, взять… врезать Шинадзугаве и разорвать к лешему все контракты. Однако, как опытный предприниматель он осознавал всю глупость такого импульсивного решения. Личное остаётся личным, а рабочее — рабочим. Тем более, что во всём этом больше вина Незуко, чем Санеми. По сути, партнёру она явно не нужна. Слова Незуко это подтверждали, да и она сама прекрасно понимала, что между ними вряд ли может что-то возникнуть.       Шинадзугава — не тот человек, которому нужна семья и любовь.       Сердце этого айсберга растопить никто не сможет. А, если он и свяжет с кем-то свою жизнь для продолжения рода, то это, точно, будет не Незуко. Невозможны между Шинадзугавой и его женой какие-либо чувства. Ему нужно было успокоиться, поумерить пыл, задуматься обо всём этом и принять рациональное решение, а он поторопился и потерял жену. Хотя, всё же интересно, кто же оказался благодетелем и сбросил в анонимном сообщении фото Шинадзугавы и Незуко, обедающих в кафетерии клиники? Наверное, увидев эти кадры, Зеницу понял, что такое резко ощутить острую нестерпимую боль внутри. Пусть на словах он и знал, что факт измены имел место быть, но видеть это своими глазами, представлять то, как она другого мужчину целует, обнимает и… Зеницу зажмурил глаза, пытаясь привести себя в норму. Сердце сжималось, а от каруселей мыслей и воспоминаний хотелось просто выть, как загнанному волку. У них ведь всё было и ещё может быть хорошо. Зеницу помнил их тихую и счастливую свадьбу, уютные ночи вместе. То, как он допоздна работал с проектами, а она приносила тёплый кофе и укрывала его плечи пледом. Незуко в такие моменты всегда целовала его в щёку и шептала на ушко, что всё получится. Её вера заставляла не сдаваться и идти вперёд, даже тогда, когда он чудовищно ошибался и вынужден был начинать всё с нуля. Её поддержка заставляла верить в себя.       Ведь несмотря на всё, что происходило между ними, Зеницу очень сильно её любил. Ещё тогда в школе влюбился и понял, что никто, кроме неё, ему не нужен. Только упрямая, любящая Незуко. Теплота её души согревала его в самые тяжёлые дни их жизни, а он в ответ всегда старался укрыть жену от всех проблем и невзгод. И, наверное, если бы не тот выкидыш, у них бы всё было хорошо. Они любили бы друг друга, как и прежде, растили ребёнка, а теперь… Из-за нелепой случайности и той его измены, всё рушилось на глазах, превращаясь в руины. А ведь Незуко тогда… было также больно. В тот день, когда она застала его с секретаршей в постели. По её щекам стекали слёзы, а худенькая фигурка дрожала. Он не знал, что сказать, как оправдаться, ведь та женщина в их постели ничего для него не значила. Зеницу просто устал эмоционально и физически, а секретарша оказалась рядом, завезла какие-то бумаги по работе и… он не сдержался. Это его не оправдывало, но было смягчающим фактором: несколько месяцев жена сторонилась, не подпускала к себе, источая только холод. Ему хотелось её нежности, тепла, ласки, к которым он так привык за эти годы, а она видела в нём лишь предателя. Не помогли тогда ни совместные прогулки, ни отпуск, ни разговоры, наполненные извинениями.       Если бы не его болезнь, вряд ли бы он смог сохранить этот брак.       И сейчас Зеницу старался продумать все ходы и отступления, чтобы вернуть жену, однако её отъезд в неизвестном направлении всё испортил. Он звонил родителям, подруге, но никто не знал, где она или просто не говорил. Это злило и… удручало. К тому же, Зеницу жалел о каждом своём слове в пылу той ссоры: разве денег ему для неё жалко? И, вообще, зачем он взялся её этим попрекать, если она даже лишних трат для себя никогда не позволяла? Да и пусть взяла бы, сколько нужно, только бы вернулась: пришла бы, прижалась к нему и сказала, что хочет ещё раз попробовать сначала. Он бы всё ей простил. А так уехала, ничего с собой не взяв, оставила бумаги, что ни на что не претендует. Иди найди сейчас такую женщину, которая ничего от тебя не требует, а только желает счастья. Найдёшь? Да как-то мало вероятно.       Конечно, он мог бы развестись, но… не хотел. Их с Незуко связывало так много, что без неё ему было физически плохо. Он убеждал себя, что она — подлая изменщица, а душа всё равно тянулась к ней. К той, что всегда была с ним и за него в трудных ситуациях. Она была ему нужна, и способ вернуть жену Зеницу знал только один. И, видимо, на этот раз им, действительно, придётся воспользоваться, если другого выхода уже не осталось. ***       Изначально Санеми не собирался ехать к Незуко: у него было полно работы, расстояние было неблизким, да и хватало других причин. Отменять всё из-за выходки одной взбалмошной девицы было в высшей степени глупо. Но немного подумав, он всё же решил, что им нужно поговорить. Один день, в целом, он может выкроить: приедет, поговорит и вернётся домой.

      Санеми перераспределил дела по срочности, дал два отгула водителю и поехал в Канадзаву. Впрочем, путь оказался не таким уж далёким и тяжёлым, как он представлял в начале: пара часов несколько кружек кофе и остановка на заправке. Самым длительным, в итоге, оказалось отыскать нужную улицу и дом. После полутора часов поисков Санеми всё же это удалось. Он аккуратно припарковал машину, осмотрелся, подошёл к двери, постучал и стал ждать. Вокруг был типичный загородный пейзаж, который ничем его не удивил. Найти здесь кого-то самостоятельно он вряд ли бы смог.       Через несколько минут Санеми услышал тихие шаги, а потом ему осторожно открыли. На пороге, действительно, стояла Незуко. Какая-то осунувшаяся, одетая в безразмерный серый свитер и удивлённо-испуганная, словно бы сомневающаяся в реальности происходящего.       — Санеми…       Её тело била нервная дрожь, и Незуко сделала шаг назад. Она не до конца осознавала, происходит это всё в реальности или это только плод её воображения? Как реагировать? Что делать? Ещё вчера она была уверена, что больше никогда его не увидит, а сейчас он стоял перед ней и вглядывался в её лицо. От удивления Незуко даже незаметно себя ущипнула, однако картина перед глазами осталось той же.       Санеми прошёл вперёд, внимательно наблюдая за женской растерянностью. Естественно, наворотила дел, а теперь не знает, что сказать. Незуко же неосознанно отступала к стене в попытках найти хоть какую-то опору, и резко прижалась к ней спиной.       Санеми тоже подошёл ближе, максимально сократив расстояние между ними. На его языке вертелись десятки вопросов, но почему-то глядя в эти испуганные глаза, они один за одним вылетали из головы. Весь сценарий разговора в его голове рушился на глазах. Санеми злился на себя за эту чёртову слабость, но проявить излюбленное равнодушие и холодность в разговоре с этой проблемой сейчас почему-то не получалось. Даже воздух между ними неожиданно пропитался напряжением.       Незуко сглотнула, выставила ладони вперёд, словно пытаясь защититься: создать последний барьер, который удержит их друг от друга, не дав усложнить всё ещё сильнее. Но Санеми сделал ещё один шаг к ней, и женские ладошки ощутили под собой твёрдую мужскую грудь.       — Уходи… Это неправильно, я же отпустила тебя. Уходи, пожалуйста…       Мужские губы тут же накрыли её рот, мешая договорить очередную глупость, а большие тёплые ладони привычно проникли под ткань серого свитера, лаская нежную кожу. И, кажется, в этот момент им больше было ничего не нужно.       В этот момент они были друг у друга, и этого было достаточно.