На войне как на войне

На другой день её величество королеву разбудил ослепительный рассветный луч солнца, пробившийся сквозь плотные шелка занавесей: он был настолько жарок, что, казалось, отпечатался у неё на лице, не помогло даже умывание холодной водой… Гемма выглянула в окно – было раннее утро. В замковом саду, возле прозрачного ручья, среди лавровых кустов и неизвестных экзотических пород деревьев – благоухали россыпи розовых кустов всевозможных великолепных цветов и оттенков. Королева была довольно наслышана о знаменитом императорском розарии, поэтому ей показалось интересным рассмотреть коллекцию необычных цветов воочию, тем более – настроение располагало, и это являлось прекрасным способом убить время до начала дипломатического раута. Итак, не обращая внимания на подобострастные реверансы слуг и рабов, попадавшихся в коридорах и на лестницах Зелёного Яруса, Гемма довольно скоро достигла цели. Она неплохо сориентировалась, и теперь находилась прямо под окнами выделенных ей апартаментов: это был прекрасный, тихий, прохладный уголок, куда практически не достигали лучи восходящего солнца, палящего всё жарче, воздух здесь – перенасыщал тонкий и сильный аромат роз. Королева огляделась… Среди прочих прекрасных экземпляров её внимание сразу привлекла гигантская клумба алых и белых роз, переплетённые ветки которых были густо усыпаны крупными махровыми цветками. Совершенно очарованная невиданным зрелищем, Гемма подошла ближе, и, – не поверила своим глазам: разноцветные розы росли из одного стебля! Королева приблизилась к клумбе вплотную, чтобы, для сравнения, вдохнуть запах обоих цветков, как вдруг, из-за этого самого куста, навстречу ей появился император Нероли собственной персоной. Он был один, без охраны. Почему-то меньше всего королева ожидала увидеть здесь именно его, и это заставило её вздрогнуть от неожиданности. - Ах, простите, я, кажется, вас напугал! – устремляя на её величество безмятежный и лукавый взор своих необыкновенных больших синих глаз, молвил Царь Царей на возмутительнейшем танхагенском языке. - Вот этот сорт, – продолжал он, как ни в чём не бывало, – называется «Вечная любовь». Такая же невинная… – Нероли прикоснулся смуглой рукой к белому цветку розы, – и такая – пламенная… – он указал на качающийся рядом алый венчик лепестков. Гемма не находила, что ответить, она растерялась: глаза императора словно проникали в неё насквозь, и, странно успокаивая, влекли к себе… Сейчас в них не было и следа той жестокой насмешливости и высокомерия, которые она наблюдала в его взоре на протяжении всех этих дней пребывания в замке дипломатической миссии. Его глаза напомнили королеве широко раскрытые фиалки после дождя – такие же бархатные, мерцающие тихим, загадочным светом… Однако Гемма Пелагос прежде всего, являлась королевой огромного государства – она моментально взяла себя в руки, её лицо приобрело самое спокойное, холодное и пустое выражение, на которое она оказалась способна, но, кажется, её величество перестаралась. Взор императора на мгновение отразил в себе такое горькое разочарование, что королева была уязвлена до глубины души; ей стало стыдно, так, словно она презрительно рассмеялась в ответ на робкое признание в любви… И всё же, она стояла, гордо выпрямившись, по-прежнему, не произнеся ни слова, и молча смотрела на человека напротив неё… Нероли был настолько странен, нелеп и загадочен в своём тёмном церемониальном плащ-сари, блестящем от золотых украшений и позументов; бриллиантовая корона на его голове, при малейшем движении, рассыпала нестерпимо слепящие искры всего спектра радуги. Гемма разглядывала его с тщательно скрытым опасением – как пришельца из других миров, а он и был таким – непонятным, непохожим ни на кого… Во всём облике Царя Царей отражалось, прежде всего, чувство собственного достоинства, спокойствие и величие, почти – божественные… …И опять он напомнил королеве её единственную любовь… «Эльстед… – подумала она ни с того ни сего, глядя на этого человека, такого простого и скромного сейчас. – Глаза – похожи…» Видимо, что-то смягчилось в ней при этом воспоминании, потому что эти небесные глаза тепло улыбнулись ей. И снова – это наваждение!.. «Боже мой!.. Эльстед!.. Может быть, я с ума схожу?!.» – ноги отказывались ей служить, Гемма едва не упала, пошатнувшись. Хорошо, что император Нероли вовремя успел её поддержать – в его невысокой, хрупкой фигурке, скрывались, как выяснилось, необыкновенная быстрота и сила… Крепкие объятия вернули королеве былое равновесие. - Это всё розы… – пробормотала она. – Слишком сильный аромат… Так некстати нахлынувшие воспоминания разрывали ей сердце. Лицо императора, скрытое непроницаемым шёлковым платком, было теперь очень близко: эти тёмные брови, чёрные ресницы со слегка загнутыми вверх пушистыми кончиками, золотистыми от солнца, и – синие глаза её утраченного любимого, смотрящие сострадательно и нежно… «Это император Нероли, – несколько раз твёрдо проговорила королева про себя. – Это император Нероли… Спокойно, Гемма! Это – им-пе-ра-тор Не-ро-ли.» «Коварный и жестокий император Нероли, – вспомнились ей слова герцога Абрамесса. – Ему нельзя доверять ни в чём!..» В этот ранний час в парке было ещё прохладно… А незнакомый повелитель враждебного народа, обнимавший Гемму среди безлюдной глуши экзотических деревьев, сквозь листву которых с трудом проникали солнечные лучи – стал ей необыкновенно близок в какие-то доли секунды… Королева не могла думать ни о чём, и знать ничего не желала; она только хотела, чтобы чудесные глаза напротив не прекращали своего сияния – никогда… …Сильный и звонкий удар гонга на дворцовой площади безжалостно разрушил волшебное очарование, разнёсшись эхом далеко по окрестностям замка… - Вам лучше? – тихо спросил Нероли, с видимым нежеланием размыкая руки. Гемма кивнула, вспомнив о предстоящем дипломатическом действе. - Нам пора, – сказала она. - Ах, да… – император задумчиво приподнял брови, покосившись в сторону замка. – Позвольте, я провожу вас к себе, – молвил он вслед за тем. – Государственные дела всё же чересчур тяжелы для таких хрупких фейри… Последнее замечание было высказано с такой искренней теплотой, что королева не нашла возражений, она лишь улыбнулась, забавляясь его варварским акцентом… - Моё отсутствие на совете – невозможно, – сказала Гемма, когда они уже поднимались по ступеням замка. – Я – королева! …И всё же, сказался ли адски жаркий местный климат, или – память о былом, но её величество была вынуждена удалиться со второй половины дипломатического раута, настолько непереносимо кружилась у неё голова…