Последний рассвет.

Ночью их визави становилась тень собственного сознания, она говорила, что все так, как должно быть, призывала прислушаться, но бестолку. Запретная любовь самая желанная, самая несчастная. Они это поняли сразу, но смириться не получалось. Минхо смотрел в потолок, разглядывал пылинки на люстре, считал овец. Не хотелось отвлекаться, иначе собственные мысли сведут с ума. «расскажи ему все, не держи в себе» «наверное, Хани тоже грустно» «Он так нежно схватил мою руку в тот день» « Минхо ты прекрасен, хватит себя недооценивать» « Мы больше не встретимся, никогда» Дни сменяли друг друга быстро, они не успевали, они слишком малы для такого. Чувства такие неясные, они выражались в брошенных камнем словах, обидах и драках не на жизнь, а на любовь. Оба проигрывали, из раза в раз прося реванш. … — Все что ты можешь, это унижать и самоутверждаться за мой счёт! — яростный крик, залитый алкоголем. — Я не виноват, что ты настолько никчемный, что не понимаешь очевидного, — и вот, очередная рана, оставленная руками Минхо. … — Эй, Хани, а ты неплохо справился, горжусь тобой. — Я бы не смог без тебя. … Парни любили ночами сидеть на качелях во дворе, раскачивались сильнее с каждым толчком, разрезали воздух. Качели- это бесплатное дополнение к сдержанным чувствам. — Что будет, когда ты уедешь? — Хо толкнулся сильнее, будто хотел долететь до небес. — Я думаю, совсем другая жизнь. Мы будем списываться Минхо, я буду рассказывать тебе все, — Хан играл безразличие, но что-то било под дых, выворачивало сущность наизнанку. Столько мыслей и слов в голове, но не одного ответа на вопросы.