Сердце льва. Противостояние

      Прошло несколько месяцев. Столицу и все окрестные города облетела радостная весть: войско с победой возвращается из похода!       Однажды ранним утром к Кютахье подъехала карета. Из нее вышел ага и доложил страже о том, что хочет видеть Фетхийе Султан. Когда она вышла к нему, ага поклонился госпоже и сообщил о том, что получил приказ отвезти ее в столицу. Фетхийе обрадовалась: наконец Баязед простил ее проступок и вновь хочет ее видеть. Госпожа быстро собралась и села в карету. Вскоре она была в столице.       Искендер-ага и Дильруба-калфа были счастливы видеть свою госпожу вновь, а как обрадовались дети! Хюмашах и Михрумах первыми выбежали ей навстречу. Фетхийе крепко обняла дочек, а затем сыновей.       — Мамочка, мы так по тебе скучали! — произнесла маленькая Михрумах.       — Теперь мы с вами никогда не расстанемся, — пообещала Фетхийе, поцеловав дочку в макушку.       Их счастливое воссоединение прервала Дильруба-калфа.       — Госпожа, — поклонилась она, войдя в покои Фетхийе, — шехзаде Баязед желает видеть вас.       Фетхийе пересадила Михрумах с коленей на диван и вышла в коридор вслед за калфой.       Отойдя от покоев подальше, она спросила:       — Как Баязед? Он не отвечал на письма, которые я посылала. Скажи, Дильруба, в то время пока меня не было, его не посещали наложницы?       — Нет, госпожа, — успокоила ее калфа, — его никто не посещал. А что до состояния шехзаде, то могу сказать только одно: он очень переживал, что вас нет рядом. Шехзаде Баязед был холоден и почти ни с кем не разговаривал.       — Надеюсь, что он уже простил меня. — Фетхийе глубоко вздохнула и направилась к покоям повелителя, где жил шехзаде Баязед.       Войдя в комнату, она склонилась в приветствии. Баязед стоял в середине покоев, напротив камина. Свет от пламени играл на его лице и волнистых волосах, бросая на пол иссиня-черные тени.       — Как ты, Фетхийе? — спросил он, не поворачивая головы.       — Я рада, что вновь оказалась здесь, — ответила госпожа, смотря на освещенный огнем профиль мужа.       Шехзаде слегка улыбнулся.       — Баязед, я очень рада, что ты простил меня. Ты понял, что я сделала это не из желания что-то скрыть, а…       — Нет, Фетхийе, — перебил шехзаде и медленно повернулся к ней. — Я приказал привезти тебя в столицу потому, что повелитель скоро будет здесь. Я не хочу, чтобы он знал о том, что произошло между нами.       — Да, я поняла, — ответила Фетхийе, моргнув несколько раз, чтобы прогнать слезы отчаяния. — Я могу идти?       — Иди, — кивнул Баязед.       Фетхийе поклонилась и вышла в коридор.       Пройдя пару шагов, она остановилась и глубоко вздохнула, чтобы унять головокружение, появившееся еще с раннего утра.

***

      Миновало еще несколько дней, и повелитель приехал в столицу вместе с шехзаде Мустафой, Сулейманом, Селимом и Джихангиром. Михримах и Баязед были очень рады видеть братьев и племянника, чего нельзя было сказать о Хюррем Султан. Она была уверена, что встретит из похода только повелителя, Селима и Джихангира.       Вечером вся семья собралась на ужине в покоях султана: Михримах со своей дочерью, Баязед и Фетхийе со своими детьми, шехзаде Мустафа и Сулейман и шехзаде Селим с Джихангиром.       Обстановка была спокойная и непринужденная. Джихангир с увлечением рассказывал о сражениях и о своих наблюдениях в тактике боя, а остальные слушали его. Задумчивыми были только Фетхийе и Михримах. Фетхийе думала о Баязеде, который ни словом не обмолвился с ней за последнее время, не считая того дня, когда она приходила к нему после приезда во дворец. Фетхийе знала о том, что Баязед любит ее, но его холодность сильно огорчала.       Баязеда же охватывало желание подойти к жене и крепко обнять, забыв о ее проступке. Но забыть не получалось… Баязед и сам не понимал причину этого. Михримах же тревожила судьба Рустема.       От шехзаде Мустафы не укрылось состояние сестры и невестки. И если в первом случае он знал причину ее настроения, то во втором ему оставалось только догадываться. И не ему одному…       После ужина Мустафа отправился в сад вместе с шехзаде Сулейманом и пригласил Фетхийе с ее детьми прогуляться с ними. Пока дети весело бегали по дорожкам сада, шехзаде решил узнать у Фетхийе, что произошло между ней и Баязедом.       — Не хочется вмешиваться в ваши дела, но мне кажется, что между вами что-то не так. Вы за вечер ни словом не обмолвились, — произнес Мустафа, повернувшись к Фетхийе.       Она кивнула:       — Ты прав. Баязед обижен на меня. Очень обижен.       — Обижен? За что?       — Я сказала ему, что еду в Кютахью, а сама отправилась в военный лагерь. Я не хотела впутывать его в это дело, потому что он бы непременно поссорился со своей матерью, а меня мог не отпустить в лагерь. Он ничего бы не успел сделать для твоего спасения, и, в конце концов, его сыновний долг не позволил бы ему выдать Хюррем Султан, уличенную в таком чудовищном проступке. Но он решил, что я считаю, будто он не стал бы тебя спасать, имея для этого возможность и зная о том, что произошло. Его гнев справедлив.       Мустафа задумался. Он никак не хотел, чтобы поездка в лагерь из-за него стала причиной ссоры брата с женой. Он еще раз взглянул на Фетхийе и заметил, что она очень бледная. Госпожа приложила руку ко лбу и тряхнула головой.       — Что с тобой? — спросил шехзаде.       — Ничего. Обыкновенная головная боль, — ответила она. — Но мне будет лучше вернуться во дворец.       Фетхийе подозвала Хюмашах и остальных детей и вместе с ними отправилась в свои покои.

***

      Через несколько дней пришел Искендер-ага доложил о том, что госпожу хочет видеть повелитель.       Фетхийе с утра не могла унять сильное головокружение. Кроме этого по ночам ее стали мучить кошмары, а по утрам она просыпалась в холодном поту. Лекарша, осмотревшая ее, сказала, что это происходит от переживаний, и велела готовить госпоже мятный чай по утрам и вечерам. Это позволило немного облегчить ее состояние.       Услышав слова Искендера, Фетхийе накинула платок и пошла в покои повелителя. Войдя, она поклонилась султану, который сидел за столом возле камина и разбирал какие-то бумаги.       — Повелитель, вы хотели меня видеть?       — Да, Фетхийе. Проходи. — Падишах встал из-за стола и подошел к невестке.       — Как мои внуки? — спросил он.       — Хорошо, повелитель. Они счастливы, что вы здесь, с нами, — улыбнулась госпожа.       — Фетхийе, между вами с Баязедом что-то произошло? Если тебя что-то беспокоит, можешь рассказать мне.       — Нет… повелитель… Ничего серьезного… — проговорила Фетхийе, почувствовав сильный приступ головокружения. — Вам не о чем… переживать…       В ту же минуту сознание покинуло ее.       Когда Фетхийе открыла глаза, то обнаружила, что лежит на кровати в покоях султана. Она перевела взгляд на дверь и увидела его, разговаривающего с лекарем.       В то же мгновение дверь распахнулась, и в комнату вбежал обеспокоенный шехзаде Баязед. Поклонившись повелителю, он быстро подошел к кровати и склонился над Фетхийе.       Положив руки на ее плечи, он взволнованно спросил:       — Как ты, Фетхийе? Что с тобой произошло?       — Госпожа упала в обморок, шехзаде, — сообщил лекарь. — Полагаю, такое могло произойти из-за переутомления. Госпоже следует больше отдыхать.       Баязед поднял жену на руки и, поклонившись повелителю, вышел в коридор.       Когда они отошли подальше, Фетхийе потрясла его за плечо:       — Баязед, я уже хорошо себя чувствую. Я смогу идти сама.       Шехзаде плавно опустил ее на пол.       — Почему ты не сказала мне, что заболела? Ссора важнее твоего здоровья? — спросил он.       — Это не болезнь. Я уже несколько дней не высыпаюсь, отсюда и переутомление. Баязед, — Фетхийе положила руку на его плечо, — прошу, прости меня. Я не хотела, чтобы так вышло.       — Я уже простил тебя, Фетхийе. Недавно мы говорили с Мустафой. Он мне все объяснил, — произнес шехзаде. — И ты прости меня. Я не захотел тебя слушать, вел себя, словно осел.       С этими словами он наклонился и крепко обнял жену. Фетхийе обхватила Баязеда за плечи и нежно прижалась к нему. Не разнимая объятий, они направились в сторону гарема.

***

      Миновало несколько ужасных дней для Рустема, Михримах и Хюррем Султан. После возвращения из похода прошло некоторое время, которое опальный визирь провел в страхе за свою жизнь. Михримах и Хюррем Султан пытались облегчить его участь, но тщетно: повелитель пресекал любые попытки жены и дочери поговорить с ним о судьбе Рустема…       Но вскоре он все-таки принял решение: Рустема-пашу решено было казнить как подстрекателя бунта в военном лагере. Рано утром стража забрала его во дворец. Хюррем Султан пришла в ужас, а Михримах, казалось, даже обрадовалась: брак с Рустемом был заключен против ее воли и не приносил счастья. Казнь стала возможностью избавиться от этой ноши. Но Айше Хюмашах Султан, очень любившей отца, было все равно, был ли он подстрекателем бунта или не был. Ей хотелось только одного: чтобы он жил.

***

      — Повелитель, — сообщил вошедший в покои стражник, — пришла Айше Хюмашах Султан.       — Одна? — удивился падишах.       — Да, одна, повелитель.       — Пусть войдет, — ответил султан.       Отложив книгу в сторону, он встал с дивана и повернулся к двери. В проеме показалась Айше Хюмашах. Повелитель улыбнулся и протянул ей руку для поцелуя. Когда Айше Хюмашах подошла ближе, он с любовью оглядел тринадцатилетнюю госпожу. В ее нежном лице угадывались черты Михримах, Хюррем Султан и его самого.       — Как ты, моя жемчужинка? — спросил повелитель.       Хюмашах подняла на него глаза, полные слез.       — Повелитель, я знаю, мой отец совершил ужасный поступок, но я прошу вас, не убивайте его! Не убивайте его! Умоляю вас, сохраните ему жизнь! — дрожа, произнесла юная госпожа.       Айше Хюмашах рухнула на пол, продолжая безудержно рыдать. Повелитель наклонился и поднял ее с пола, но она не могла спокойно стоять на ногах.       Ее тело сотрясала мелкая дрожь, и она продолжала горько плакать, повторяя:       — Помилуйте моего отца, повелитель! Прошу вас!       — Айше Хюмашах, успокойся. Стража! Лекаря скорее! — крикнул Сулейман.       После того как Айше Хюмашах немного успокоилась, повелитель попытался объяснить ей, какова причина его решения, но она продолжала плакать. Юная госпожа действительно не понимала чудовищность поступка Рустема. В конце концов, султан решил больше не мучить ее бесполезными разъяснениями. Он пообещал юной принцессе, что пересмотрит решение о судьбе Рустема. Через некоторое время он отдал приказ о пожизненной ссылке паши в Кафу ¹ с лишением всех титулов, полномочий и богатств.       Это решение очень обрадовало Хюррем Султан. Теперь у нее появилась призрачная надежда, что Рустема еще можно оправдать и вернуть в столицу. Для этого нужно было ждать долгое время… Но ждать Хюррем Султан умела.

***

      Шехзаде Мустафа с Сулейманом собрался уезжать в Конью, чтобы приступить к обязанностям санджак-бея. Юный шехзаде быстро сел в карету, а шехзаде Мустафа задержался, чтобы попрощаться с Фетхийе Султан, провожавшей наследников в саду дворца.       — Удачи в делах, — улыбнулась она.       — Спасибо, — кивнул Мустафа. — Иншаллах, это назначение принесет благо.       — Аминь, — ответила Фетхийе.       Внезапно ее лицо приняло задумчивое выражение.       — Повелитель пересмотрел решение о судьбе Рустема. Он сослал его в Кафу, но сохранил жизнь, — нахмурилась госпожа.       — Айше Хюмашах очень просила, — проговорил шехзаде. — Она любит отца. Но судьба Рустема больше не должна нас беспокоить. Он никогда не вернется назад, какие бы усилия ни прилагал.       — Да, это верно, — согласилась Фетхийе.       Подойдя к шехзаде, она крепко обняла его и произнесла:       — И все же не забывай об осторожности.       — И ты, — ответил он, обняв ее в ответ.       Фетхийе еще раз взглянула на него. Внезапно лицо шехзаде стало расплываться перед глазами. Его начал окутывать туман, словно белое облако, и, в конце концов, оно совсем исчезло. Фетхийе положила руку на лоб и, поморщившись от боли, потеряла сознание, упав на руки шехзаде Мустафе.