Сердце льва. Противостояние

      Карета остановилась у дворца. Выйдя из нее, Михримах Султан откинула бежевую полупрозрачную ткань, закрывавшую лицо, и потянула носом свежий воздух. Поправив складки на платье, она направилась ко входу во внутренний дворик.       Этим утром Михримах приехала раньше обычного. Прошло пару дней с того момента, как Баязед, Фетхийе и шехзаде приехали в Стамбул, и луноликая госпожа решила навестить их. Надолго оставаться в столице они не могли: вскоре им предстоит вернуться в Кютахью, и Михримах хотела провести с братом и племянниками побольше времени перед их отъездом.       Пройдя по дорожкам сада, луноликая госпожа вошла внутрь дворца и оказалась на нижнем этаже. Через несколько метров показался коридор; с правой стороны находились огромные тяжелые двери, за которыми располагался вход в общую комнату девушек. Оттуда доносились веселый смех и громкие голоса. Михримах никогда не обращала на это внимания, ведь в гареме почти не бывает тихо. Но сегодня девушки почему-то были особенно шумны.       — И тогда появилось войско во главе с Атмаджой и разбило врагов! — воскликнула тоненькая веснушчатая девушка со вздернутым носиком.       — Прямо сразу? — спросила еще одна девушка.       — Словно вихрь! — продолжила та же девушка.       — Ах! — раздались восхищенные голоса.       — Как же они узнали, где находятся шехзаде? — недоверчиво спросила темноволосая венгерка, стоявшая у окна.       — Шехзаде Мустафа тоже был там. От него воины все и узнали.       — Тебя послушать, и решишь, что ты сама была там, — лукаво улыбнулась черноволосая южанка, сидевшая на подушке.       — Я же врать не стану! Это чистая правда! — воскликнула девушка.       Дальше Михримах не стала слушать. Нахмурившись, она отправилась к покоям брата и племянников.       …Фетхийе вышивала узоры на золотистой ткани. Она внимательно следила за тем, как рисунок, стежка за стежкой, медленно ложится на полотно.       Устав от трудоемкой работы, Фетхийе отложила вышивание в сторону и, поправив бриллиантовую брошь на темной меховой жилетке, обратилась к служанке, сидевшей рядом:       — Дильруба, принеси мне шербет.       Та кивнула и вышла из покоев. Через несколько минут она вернулась и протянула госпоже маленький серебряный стаканчик на расписном подносе. Фетхийе сделала несколько глотков и прикрыла глаза. До ее слуха донеслось мягкое потрескивание дров в камине. Этот звук успокаивал и дарил приятное тепло.       — Шехзаде еще в саду? — спросила она, допив шербет.       — Да, госпожа. Они упражняются с саблями, — ответила Дильруба.       — Впервые за много дней я чувствую себя так хорошо и спокойно. Словно в детстве, — произнесла Фетхийе.       — И я, — призналась Дильруба. — Мы с Искендером-агой очень волновались за вас, когда вы отправились в Персию. Мы даже боялись, что больше не увидим вас.       — И меня не раз одолевали подобные мысли. Казалось, что уже не суждено увидеть Баязеда, детей, чистое небо… Но эта беда миновала нас. Иншаллах, навсегда.       — Аминь, — ответила Дильруба.       Раздался стук в дверь.       — Да, — ответила Фетхийе.       — Госпожа, пришла Михримах Султан, — доложила появившаяся в комнате девушка.       — Пусть войдет, — кивнула Фетхийе.       Дильруба взяла со столика поднос с опустошенным стаканом и, поклонившись Михримах Султан, вышла из покоев.       — Здравствуй, Михримах. Проходи, присаживайся, — произнесла Фетхийе, указав на место на диване рядом с собой.       — Ты хорошо выглядишь, — улыбнулась луноликая госпожа, обратив внимание на прическу Фетхийе с крупными локонами, и длинное атласное платье тепло-молочного оттенка, перехваченное на талии золотистым поясом.       — Спасибо, — ответила Фетхийе.       — Слава Всевышнему, что этот кошмар закончился, — вздохнула Михримах. — Я молилась за вас каждый день. Надеюсь, нам больше не придется пережить подобного.       — Аминь, Михримах, — ответила Фетхийе.       — Знаешь, Фетхийе, — продолжила луноликая госпожа после недолгого молчания, — в гареме ходят разные слухи… Будто шехзаде Мустафа тоже был с вами в Персии и помог вам…       Фетхийе улыбнулась.       — В этом дворце ничто не остается незамеченным. Да, это так. Ты разве не знала об этом? — удивилась она.       — До меня доходили разные сведения. Я пыталась поговорить о нем с повелителем, но он всякий раз уводил разговор в сторону.       — Мустафа был там, — подтвердила Фетхийе, — и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не он. Шехзаде догнал меня, когда до Персии оставалось немного. Я опасалась, что он вернет меня в Кютахью, но Мустафа объяснил мне, что приехал помочь.       — Как же он обо всем узнал?       — Михрумах отправилась к нему сразу после моего отъезда. Мы приехали во дворец Тахмаспа, — продолжила Фетхийе. — И все то время, пока я и Баязед с мальчиками находились там, Мустафа был рядом под видом моей личной охраны. После мы бежали из дворца шаха. Путь лежал через лес, и там нас внезапно окружили персы. Тогда появился Атмаджа и разбил их. Мустафа перед отъездом из Манисы предупредил его, и он подоспел вовремя. Если бы не они, кто знает? Быть может, мы еще томились бы в темницах, ожидая, когда Тахмасп отпустит нас…       Фетхийе закончила рассказ и посмотрела на Михримах. Луноликая госпожа опустила глаза и, казалось, о чем-то глубоко задумалась.       — Ты все еще наедине со своими страхами, и тени прошлого не оставляют тебя? — спросила Фетхийе, словно угадав ее мысли.       Михримах подняла глаза.       — Вырви эти страхи со дна своего сердца, избавься от них. Уничтожь этот корень зла. Или же он уничтожит тебя, — произнесла она.       Михримах хотела ответить ей, но в дверь внезапно постучали.       — Войди, — сказала Фетхийе.       В покоях появилась Дильруба-хатун.       — Госпожа, шехзаде Мустафа пожаловал во дворец. Я только что видела его внизу, — сказала она.       — Мус…тафа? — вырвалось у Михримах.       — Говорят, его позвал повелитель…       Луноликая госпожа посмотрела на Фетхийе. В ее светлых глазах отразились смешанные чувства. Замешательство и… страх.