Одинокий папочка

      Утро началось довольно поздно и опустошенно. Все тело ныло и ломило после прошлой ночи. Боль в пояснице разносилась режущими вспышками, горло саднило из-за сухости.       Осторожно выбравшись из рук бывшего возлюбленного, Осаму достал из шкафа одежду парня и вышел из комнаты. Быстро приняв душ и переодевшись, юноша поплелся в комнату, где спал его ребенок. У Осаму не было времени винить, в чем-то Шина или себя, хотелось просто, как можно скорее уйти.       Одев еще спавшего ребенка, Осаму взял его на руки и так же тихо покинул квартиру, боясь разбудить старшего. Желания находиться там не было, хотелось просто спрятаться в своей квартире, завернувшись в одеяло. Возможно, хотелось бы рядом видеть одного конкретного человека, но Осаму не признается себе в этом. По крайней мере, не сейчас, после ночи с другим альфой.       Уже дома, Дазай позвонил Оде, попросив того прийти и побыть с ним. Оставаться одному было немного страшно и противно, но он не мог позволить себе слабости перед ребенком. При сыне он должен быть сильным, чтобы тот чувствовал защиту и опору.       Когда Сакуноске пришел, омеге стало действительно легче. Он выслушал, поддержал и предложил помощь, когда тот будет объяснять ребенку, почему они больше не будут общаться с папой. Хоть помощь бы и не помешала, но Осаму решил от нее отказаться, не желая еще сильнее загружать друга проблемами своей семьи.

***

      Примерно через пару дней, когда Шин начал писать все чаще, а ребенок не проводил и получаса без вопросов о том, когда придет папа, Осаму решил поговорить с сыном. Он максимально спокойно объяснил, что они больше не могут видеться с отцом мальчика, пытался списать все на работу альфы, но Тару не хотел слушать. Сев на пол, он закатил первую в осознанном возрасте истерику. У Дазая разрывалось сердце, пока он пытался успокоить ребенка, но замолчал тот только когда уснул. Тогда омега принял решение потерпеть. Раньше ведь они жили, как-то, значит и сейчас получится все вернуть. Главное, не давать поводов снова случиться произошедшему.       Уложив сына в кровать, Осаму вышел на балкон и позвонил по номеру, разрывающему его телефон, уже который день. Разговор выдался не из приятных, но мужчина все же согласился встретиться, обещая, что изменится и так далее.       Единственным его условием было, возвращение Осаму с ребенком, как можно скорее.       Идя на поводу бывшего парня, омега переезжает к нему в дом, принимает на себя домашние обязанности и отказывается от одной работы, чтобы успевать проводить время с семьей. К тому же, больше у него не было необходимости работать на износ, чтобы оплатить квартиру, квитанции и их питание. Шин получал довольно неплохо, многое покупал не только для сына, но и для самого омеги.       Шли дни, недели. Осаму уже успел защитить то, над чем они так долго работали с Накахарой, но получить хорошее место не смог, так как жюри посчитало, что он недостаточно осведомлен в теме и отдало его место и награду какому-то альфе. Чуя тогда хотел пойти разбираться, но младший остановил его, попросив оставить все это. Его устраивало даже четвертое место. Так же они успешно выиграли судебный процесс, что определенно стало большим счастьем, и сильно сблизило их семью.

***

      Осаму и Шин жили неплохо. Младший старался не замечать минусы бывшего, прощал ему его редкие скандалы, которые зачастую переходил сначала в рукоприкладство, а после в долгий секс, хоть и не всегда приятный, скорее даже наоборот. Но для омеги это не имело особого значения. Его вполне устраивало, что он может проводить больше времени с малышом, а не на низкооплачиваемой работе, чтобы прокормить себя и ребенка, да и мальчик был наконец счастлив иметь полную семью и видеть улыбающегося папу.       Со временем, ссор становилось больше. Юноша уже и забыл, когда в последний раз выходил на улицу без косметики, скрывающей синяки на лице и руках. Крики стали привычны в доме, так же, как и болезненные стоны по ночам. Не смотря на это Осаму продолжал улыбаться и успокаивать мальчика, пока у самого в горле стоял ком боли и обиды на себя, на Шина и на всю эту жизнь.       В какой-то момент, Осаму понял, что тянуть университет дальше он не может. Его альфа буквально, каждый раз называл его шлюхой и блядью на глазах маленького сына. Чтобы не провоцировать лишние скандалы, он дождался выходного у своего парня, попросил его посидеть с ребенком около двух часов, пока он будет отсутствовать, после чего пошел в университет. Дазай не появлялся там последние пару дней, так как после очередной ссоры Шин сильно отпинал его по животу и спине, из-за чего отбил омеге почки. Два дня тот пролежал в больнице, а после вернулся домой. Врачи говорили, что, если бы Ода не привез его вовремя, юноша вполне мог умереть от болевого шока или внутренних кровоизлияний.       Выйдя из кабинета директора, Осаму прижал к груди свои документы и глубоко выдохнул, понимая, что все позади. Он не хотел уходить, поэтому этот шаг дался ему с трудом. Омега уже было поспешил домой, но взглядом наткнулся на чем-то недовольные и сердитые голубые глаза. Мужчина подошел, слегка сжал его запястье и потащил в свой кабинет. Хватка была не такой сильной, но дискомфорт доставляла, в силу того, что на руке красовались совсем свежие неглубокие порезы.       Громко хлопнув дверью, Накахара повернулся к Осаму, пальцем стирая консилер возле его губ, из-за чего синяк становится видно сильнее.       — Это что? Не смей врать, что ты упал, весь месяц падаешь.       — Я… сам виноват? — принимает попытку оправдаться ошеломленный такой резкостью омега.       — Сам виноват в чем? Слабо верится, что ты сам взял его руку и ударил себя. Объясни, что происходит. Зачем ты забрал документы? Все ведь было в порядке буквально пару недель назад. — мужчина хмурится, отпуская его руку, чтобы обхватить худое лицо ладонями. — Ты посмотри на себя, выглядишь, как побитый щенок. Осаму, это не нормально. Объясни мне, что происходит!       Мелко вздрогнув из-за крика, младший сильно жмурится и пытается закрыть свое лицо ладонями, виновато опустив голову, чтобы скрыть подступающие слезы.       — Я сам не знаю… Он просто постоянно злится, что бы я не делал. — падает первая соленая капля, быстро сбегая по щеке на пол. — Я пытался уйти, но Хотару слишком привязался к нему… Я не могу заставить его пережить это…       — Тише… — аккуратно притянув его к себе, преподаватель нежно обнимает и прячет бледное лицо, где-то у себя на плече, чтобы младший мог выплакаться. — Это не твоя вина. Почему, ты просто не рассказал мне обо всем раньше? Я бы помог все это решить.       — У Вас, своя омега, я не могу приносить столько проблем чужому человеку…       — У меня нет никакой омеги, что за бред? Я бы не стал так волноваться о тебе, будь ты просто моим студентом. — прижимая омегу к себе, аккуратно гладил его по голове, чтобы успокоить.       — Я так хочу уйти… я очень устал…       Редкие всхлипы сменяются на полноценный плачь, вырывающийся из груди. Юноша содрогается в руках старшего, то прижимаясь сильнее, то начиная отталкивать и пытаться уйти. Когда эмоциональный всплеск утих, омега тихо отстранился, вытирая мокрые от слез щеки, и попросил прощения, быстро удаляясь из кабинета.       До дома он доходит в спешке, находу стараясь поправить остатки косметики на лице. Квартира встречает непривычно громким мужским смехом. Порог был заполнен кроссовками, не принадлежащим Шину. Разувшись, Осаму тихо заходит на кухню, смотря на незнакомых ранее альф. Выловив взглядом Шина, он тянет его за руку в другую комнату, чтобы не ругаться на глазах у его друзей.       — Да что опять не так? — тот был явно пьян и раздражен тем, что его отрывают от отдыха.       — Что ты устроил? Где Хотару?       — Да ничего я не устроил, угомонись, истеричка. Это мой дом, имею право приводить своих друзей сюда.       — Где мой сын? Сидите, мы пойдем погуляем, где-нибудь. Я не хочу, чтобы он видел это все с раннего детства.       — Ой, да что он там не видел? Обычные посиделки. И вообще, этот ребенок и мой тоже. Я запрещаю ему уходить! Пойдем, с нами посидишь, — грубо схватив младшего за руку, тот потянул его обратно на кухню, но получил сопротивление. — Да, что опять?       — Отдай мне моего ребенка! Где Тару?       — Мои друзья решили, что он миленький, решили поиграть с ним. Что в этом плохого?       Дав мужчине звонкую пощечину, Осаму быстро пошел вдоль коридора, чтобы найти ребенка самостоятельно, а после забрать к Оде. Резко открыв очередную дверь, он испуганно смотрит на представившуюся картину: мальчик сидит на кровати, на нем только белая расстегнутая рубашка, а на губах, растянутых вокруг крупного члена одного из мужчин, размазанная яркая помада. Мальчик весь в слезах, но кажется уже абстрагировался от происходящего.       Помимо ребенка, в комнате было еще двое взрослых альф, которые сразу обернулись на прервавшего веселье омегу. Растолкав их, Осаму поднимает ребенка на руки и осторожно прижимает к себе, начиная реветь. За спиной стоит полностью незаинтересованный в происходящем Шин, облокотившийся на дверной косяк. Не обращая ни на кого внимая, омега быстро достает свою кофту из шкафа и выносит из квартиры ребенка.       Первым делом он звонит в полицию, вызывая ее на этот адрес, заранее предупреждает, что сам будет находиться у друга, так как беспокоится за свою безопасность и безопасность ребенка; получив одобрение представителей полиции, он пишет сообщение Одасаку, что скоро будет у него с ребенком.       Уже сидя дома у друга и рассказывая всю историю, он срывается на продолжительную истерику, которая заканчивается только в тот момент, когда омега засыпает после двух таблеток успокоительного. Убедившись, что друг в порядке, Ода написал сообщение Накахаре, с просьбой зайти к ним.