Однажды в Англии

Когда это случилось? - вот, что хотелось бы знать. Екатерина с удивлением перебирала разложенные среди коробок на кровати привычные вещи - черепаховые гребни, платки, заколки для волос, шёлковые палантины, склянки духов. Всё эти женские мелочи,ещё недавно принадлежащие ей, как будто относились теперь к кому-то другому. Просто к женщине. И к женщине,которая...влюблена? Можно ли быть такой счастливой и несчастной одновременно? Нет, ей и правда бы знать, в какой момент её раздражение, возмущение, почти отвращение к Уильяму перестали быть этими чувствами и стали чём-то другим? Она отказывалась себя понимать, потому что по-прежнему не видела в герцоге Кларенсе особых достоинств. Её нрав и характер вполне позволяли полюбить мужчину сознательно. За его душевные качества, за достижения, за ум, за благородство. Такой самосотворенной любовью она полюбила Георга. Ей бросило вызов и то, что всё вокруг считали его неспособным пробудить в ней любовные чувства. Он был как будто изначально недостаточно хорош для неё. Она же знала, что непременно полюбит его с первой их встречи. За его спокойный, благородный характер, ум, нежность и доброту. За его такие глубокие и страстные чувства к ней, которые были самым ценным подарком. Она сочла его достойным любви и полюбила. И была счастлива в этом браке гораздо более чем кто-либо (особенно Александр) мог себе это представить. Но тиф отнял у неё мужа, и она убедила себя, что виновна в его смерти. Если бы он не отправился навещать больных в госпитале, если бы не занимал эту должность, не переехал жить в Тверь, на ней не женился...Одним словом, если бы не она...и если б не Саша...он был бы жив. А Петя...Девушка взяла в руки тяжелый кулон с круглой золотой бляшкой и, открыв его, посмотрела на свой же портрет. Он возил его с собой, как реликвию. Ей сказали, что этот кулон он просил ей вернуть в день своей смерти,к которой он готовился и которую как будто бы давно уже ждал. Её последний подарок и вечная память. Она не думала, что памятью это станет о нём,а не о ней, и кулон так скоро вернётся к хозяйке. Теперь Екатерине казалось, что она недопустимо всё быстро забыла,и её чувства к Уильяму, её такое неправильное счастье сейчас, предают память о прежней любви. Она чувствовала себя виноватой перед Петей, когда вышла замуж, хотя он ни секунды её не упрекал. Он ведь страшно страдал тогда.. А она...она почти совсем не страдала. Она плоха уже тем, что влюбилась в женатого мужчину, в человека, с которым у неё ничего не могло быть,а потом так легко отказалась от этой любви. Петя любил её самоотверженно,безудержно, страстно, как любит человек, много увидевший и переживший. Она тогда была совсем молодая, неопытная... От первой любви быстро хмелеешь, как от выпитого впервые вина. Сейчас бы она так легкомысленно не поступила. Это было слишком жестоко по отношению к нему. Ужасная мысль, что генерал Багратион, если и не намеренно получил то ранение в бою, то вряд ли старался беречь свою жизнь и здоровье отравила ей жизнь помимо чувства вины за смерть мужа. Георг любил её другой любовью, имея всё привилегии и права на нее, как муж на жену. Он восхищался ей, уважал, считал, что ему выпало невероятное счастье. Его любовь была сознательнее, сильнее и глубже, она не безумно пылала, а спокойно горела, согревая их обоих ровным теплом. Но почему, почему лишь его смерть помогла ей до конца осознать, до чего сильно она к нему привязалась? Он уравновесил её, сделал лучше... Она , всегда несколько легкомысленная и поверхностная, научилась с ним чувствовать глубоко. Она заплакала, подумав о муже, хотя не плакала о нём уже очень давно. Она предаст его, если выйдет на Уильяма? Да, было странно вообще думать об этом с учётом, что тот ещё не делал ей предложения, но в том, что он сделает, Екатерина была совершенно уверена. Она как будто уже давно и хорошо знала его... И себя может быть не понимала, зато его чувства были ей совершенно ясны. Сейчас он растерян, напуган, сбит с толку. Затаился, как загнанный волк. Но он влюблён в нее, и это серьёзно. Такие, как Уильям, не влюбляются так вот на «раз». А она? Чего она хочет? Девушка внимательно разглядывала себя в зеркале, как будто это лицо с напряженным, нахмуренным лбом в отражении должно было само дать ей ответ. Ей нужно признаться: она хочет за него замуж. Хочет стать леди Кларенс, герцогиней, женой сына короля Англии. Хочет родить ему законных детей. Вчера они были приглашены на обед в Букингемский дворец. Принц Джордж весь вечер был чрезмерно любезен и весел и особо обильно потел, то и дело говоря «мда...», а еще, наверное, раза четыре назвал ее «душечкой». Впрочем, теперь это можно было стерпеть. В глаза бросилось, что никто помимо принца Джорджа не держал себя больше с ней фамильярно, скорее в глазах придворных и родственников притаился вопрос и испуг. Должно быть слухи о том, что они с Уильямом провели ночь на Victory успели распространиться, но никто не понимал пока, как стоит на это отреагировать. Нет, она не может любить его! Он такой бестолковый...смешной...он совсем не в её вкусе! Тем не менее при воспоминании о нём внутри потеплело, и на губах княгини заиграла улыбка. С ним не соскучишься...Конечно, он много пьёт и манеры оставляют желать лучшего, но это даже и хорошо. Он будет тянуться за ней, будет ею гордиться. А главное, с ним её ждёт совершенно другая жизнь. Свободная от постоянного наблюдения, которое ощущала она, оставаясь с братом в России. То,что раньше её в Уильяме раздражало - его чувство юмора, наглая эта ухмылка, самоуверенность, даже его красный нос - каким-то загадочным образом приобрело свою прелесть. Она не перестала видеть его недостатки, скорее они по-своему стали милы для неё. Ей нравилось, что он не любит эту насквозь фальшивую и подлую придворную жизнь, что ему,принцу, ближе простота морских портов и рабочих кварталов. И ещё нравилась эта неловкость с которой он пытается скрыть собственную чувствительность и ранимость. Вне сомнения, он человек добрый и его жизнь с Дороти Джонсон, воспитание детей, говорит о порядочности. Она вспоминала полные мрачной, мучительной страсти глаза, которыми он смотрел на неё, когда взгляды их пересекались вчера за обедом. Бедный, он же просто не знал куда себя деть! И ведь наверняка имел немало любовниц, но в любви Его Высочество оказался как будто бы совсем не искушён. «Сумасшедшая, господи.. »- прошептала она, краснея и впиваясь в щеки ногтями, чтобы прийти в себя. Если она выйдет за него замуж, то это сразу так много изменит! Ей придётся переехать жить в Лондон. Сперва ей не понравилось здесь, но надо признать, что в этом сером и мрачном городе с его туманами, переменчивой между дождями и солнцем погодой, где друг с другом соседствуют роскошь и нищета, где как будто произойти может одновременно всё самое прекрасное и самое страшное, было что-то притягательное. Она будет миссис Уильям Кларенс, английская герцогиня и королева трущоб и помоек. Будет сопровождать своего мужа во дворец, театр, на королевские скачки, а после в кабак и на флот и продолжать возмущать чопорную английскую общественность своей привычкой пить вместе с мужем виски и скакать на лошади в мужском седле. Она сможет делать всё то, чего никогда не позволит себе делать в России. Её, наверное, не будут любить при дворе, зато она будет любима народом. Вчера принц Джордж сказал: «англичане всегда принимают сторону женщин. Нет лучшего способа заслужить их любовь, чем пойти против выстроенных аристократическим обществом правил.» А ещё вчера под самый конец их обеда, он подошёл к ней, и дыша на неё приторным духами и бургундским вином, спросил с лукавой улыбкой: «Что вы сделали с моим братом? Он из-за вас сам не свой... Никогда его таким прежде не видел...» Они уезжают уже послезавтра. Конечно, Уильям будет тянуть до последнего, но...она оглядела разбросанные по комнате вещи и, вдруг, её охватил страх, что то, что она сама сочла по странной, внутренней причине, делом между ними решённым, может совсем не являться таковым. Знакомый мягкий стук в дверь заставил броситься к коробкам и придать выражению лица озабоченный и серьёзный вид. Александр вошёл к ней и на лице его уже была та снисходительная улыбка, которая иногда так её бесила. –Я вижу, обезьянка, что со сборами ты не торопишься. Намёк был совершенно ясен, но она сделала вид, что его не поняла. –Что значит эта улыбка, Саша? Он не заходил и стоял в дверях,не забыв, конечно, ничего со дня их ссоры и таким образом демонстрируя ей свои оскорблённые чувства. Ну и пусть обижается сколько угодно. –Катиш, может быть,принц Уильям и недалекого ума. Но о его старшем брате этого все-таки не скажешь. Он никогда не даст разрешения на этот брак. Я не хочу, чтобы ты тешила себя иллюзиями. Она уже хотела ответить, что никаких иллюзий не имеет, как звук дверного колокольчика внизу заставил инстинктивно шагнуть к двери. Они никого не ждали. Неужели... –Должно быть это он, твой будущий супруг. Без приглашения заявляться в чужой дом - очень на него похоже... - Александр слегка скривился, но не стал удерживать её, когда она быстро сбежала вниз с лестницы, едва не споткнувшись. Прислуга как раз открывала дверь. Мужской голос, но не Уильяма.... Екатерина помешкалась секунду и шагнула в прихожую. Там, закрывая зонт и снимая насквозь промокшую накидку, стоял молодой мужчина с лицом ей удивительно знакомым, хоть она определённо никогда не видела его. Средний рост, правильные, классически красивые черты лица, на котором залихватски «расположились» небольшие усики. Светло-каштановые волосы намокли от дождя, как и его прусский мундир, который он,в смущении, отряхивал. Заметив присутствие Екатерины, он на миг остолбенел и в некоторой растерянности принялся её разглядывать. –Кузина..? - как бы не веря своим глазам произнёс он. Внутри девушки всё упало, но она уже с вежливой и радостной улыбкой шагнула к нему навстречу, протягивая руки. –Вильгельм! Три родственных поцелуя в щеку. Она совершенно позабыла о том, что к ним собирался заглянуть двоюродный брат из Вюртемберга. В другой момент она была бы так рада его видеть! –Я так счастлив... Katrina... Ужасный дождь.. Прошу прощения за вид..извозчик окатил меня водой из лужи...! - он был взволнован, суетился и немножечко робел. К ним уже направлялся Александр, который выразил ну просто неописуемый восторг, увидев кузена. Прислуге было поручено немедленно подготовить комнату и горячую ванну. Екатерина заметила не сразу, что лакей втаскивает в дом довольно объёмный багаж. «Я только из Парижа! Должен был быть раньше, но в дороге заболел.. » Александр, приобняв молодого человека за плечи, с отеческой почти что теплотой, повёл его за собой, оставив Екатерину наедине с вещами. Глядя на чемоданы, она внезапно ощутила радость: теперь-то уж они неизбежно вынуждены будут задержаться... Служанка, воспользовавшись моментом, передала ей почту, которую принесли сегодня с утра. Обычно Екатерина сама сортировала ее, разделяя на сообщения важные, формальные и личную переписку, потому что Александр ненавидел разбирать и писать письма и делал это в исключительных случаях, когда ожидал какого-то крайне важного для себя послания. Екатерина отложила несколько писем, которые были адресованы лично брату, отдельно с усмешкой пометив как важное то, которое было от Аракчеева, и обратила внимание на странный безымянный конверт, на котором не было штемпеля. Письмо было без обратного адреса и адресовано ей. На долю секунды её сердце забилось в надежде, что это от Уильяма. Положив корреспонденцию на поднос в гостиной, она вскрыла ножом плотный конверт и достав лист дорогой, белоснежно-белой бумаги, пробежалась глазами по первым строчкам. –Katrine... У вас...Всё хорошо? Она вздрогнула и, обернувшись, увидела Вильгельма, который с тревогой смотрел на неё. Меньше всего ей хотелось что-то ему отвечать и вообще его видеть, но вот уже она слышала как будто бы со стороны свой ровный и приветливый голос. –Да, я как раз думала о том, что сейчас время обеда. Вы голодны, должно быть с дороги.

***

– Уильям, скажи, что это одна из твоих глупых шуток. –Я не шучу. Я хочу сделать княгине Романовой предложение. И хотя на лице брата отразилась вся гамма чувств от шока до негодования, Уильям сомневался, что эти его слова стали такой уж неожиданностью. Стал бы Джордж в противном случае просить его именно сейчас, когда до её отъезда осталось два дня, отправиться по «срочному делу» в Ганновер? –Уильям, это невозможно. Я понимаю твои чувства... Такое с каждым может случиться, но... «Только вот со мной до этого момента никогда не случалось.. », с досадой подумал он, а вслух произнёс: –Разве не ты, сидя здесь, в этом кресле несколько недель назад, сказал, что больше не будешь препятствовать бракам в нашей семье? Что мы можем делать, что хотим..- Уильям не мог удержаться от того, чтобы не съязвить на эту тему. –Да, но...послушай...- брат нервно захохотал, - Это же совсем другое! И я, знаешь...я давно хотел поговорить с тобой..- он явно хотел сменить тему. - Моё состояние здоровья.. Я не знаю, как долго я проживу. А Шарлотта.. Ну, будем откровенны. Править страной она не в состоянии. Конечно, у неё будет муж, но мне действительно важно, чтобы Англия были в руках человека... Надёжного. Члена нашей семьи. Я надеялся на тебя, Уильям. В другой момент и при других обстоятельствах, Уильям был бы невероятно тронут этими словами. Но не сегодня. –Не знал, что я вызываю надёжность. А как же Фрэд? – Шарлотта любит тебя. А я смогу умереть спокойно...- Джордж с трагически приложил к груди руку. Это было и смешно и грустно одновременно, учитывая их разницу в возрасте с братом. Впрочем, врачи давно говорили Джорджу, что если он не перестанет поглощать в таких количествах бренди, заедая французким паштетом с пирожными, век его будет недолгим. – И при чем тут мой брак? – Я должен сказать, что рассказал мне о ней Александр.. В то самое утро, когда вы вернулись. Княгиня больна нервной болезнью! После смерти мужа она страдает припадками. У неё бывают минуты полного умопомрачения, когда она даже причиняет сама себе вред..Но теперь, по крайней мере, понятно её вызывающее поведение! Она, знаешь, и брата своего ввела в заблуждение... Он, кстати, оказался достаточно приятным в приватной беседе. Извинялся за её странности и говорил, что ошибся думая, что путешествия пойдут ей на пользу. Он как можно скорее хочет увезти её обратно домой. Я не могу позволить ещё и тебе жениться на сумашедшей! Достаточно что я всё ещё женат на одной... Уильяма охватила злость. Вот значит как Александр решил действовать! Оклеветать её... Следующий час он говорил с братом в совсем не привычном для себя тоне. Он сказал, что не верит ни единому слову и напомнил Джорджу, как тот страдал, когда вынужден был отказаться от отношений с Марией Фицгерберт и следуя семейному долгу жениться на Каролине. И чем в конце концов всё это кончилось... Эта была запретная тема. Он всегда жалел брата, который под давлением отца и мистера Питта женился на "правильной" женщине, любя всю жизнь другую. Эта была больная мозоль и сейчас Уильям намеренно давил на неё, взывая к самым слабым местам брата. –Даже если и так...Знаешь, Уилл, отец бы никогда не дал согласие на такой брак! - воскликнул Джордж. - Есть правила. Тем более она вдова с двумя маленькими детьми! –Это не правило. Отец бы просто сказал, что считает русский народ дикарями. И ты так считаешь. А мне всё равно...- теперь настало время для главного аргумента. - Ты всегда говорил, что свободен от предрассудков. Что не похож на отца, для которого традиции - все. Так докажи свою смелость и прояви уже волю. Хоть в чём-то... Он знал, что делает ему комплимент, лучше которого ничего быть не может. Внутри Джорджа в эту минуту шла отчаянная борьба между самолюбием, дерзостью и сомнением, в купе со страхом. –Хорошо, - наконец произнёс он. - Если Александр одобрит этот союз, в чем я очень сомневаюсь, я не против.В конце концов, репутацию нашей семьи уже не спасти. Но не забывай, что княгиня православная. Говорят, что дочери Павла не меняют веры, вступая в брачный союз. Это одно из условий, выдвигаемых их отцом, а после и братом. –Она христианка. –Скажешь это архиепископу Кентерберийскому. Не думаю, что он будет в восторге от такой перспективы. Даже не жди, что я стану его уговаривать. Но Уильям уже обнимал его, не смотря на это ворчание, за которым было видно довольство. Он, Джордж, на правах короля делает что-то, от чего бы их отец пришёл в ярость. К тому же Уильям знал, что брат невероятно сентиментален в душе и всеми силами старался всегда сделать счастливыми своих сестёр и братьев, как только у него представлялась такая возможность. –Только не тяни. Они уезжают уже послезавтра. Почему бы тебе не пригласить Александра на ужин? Порази его гостеприимством и попробуй исправить то впечатление, которое ты произвел, - добавил Джордж, слегка пихая носком домашней туфли лениво храпящего у ног пекинеса. Он должен обладать этой женщиной. Не на одну ночь, а на всю жизнь. Он должен просыпаться с ней рядом и видеть,как сонно моргают эти чудесные синие глаза, а маленький рот с пухлыми губками чуть раскрывается в ленивом зевке. Как от улыбки на круглых щёчках появляются милые ямочки. Ворошить рукой тёмные, мягкие кудри небрежно раскинутые по подушке. Уткнуться лицом в нежную шею и дышать запахом цветочных духов. Гладить изгибы тела под тонкой белой сорочкой, чтобы потом сорвать ее и владеть этим телом одновременно грубо, нетерпеливо и нежно. Да, когда у него будут на неё всё права, он не выпустит её из постели. Он будет для неё и любовник и её друг и супруг, и их дети будут расти в счастливой семье. Такой, какой у него никогда не было. И у неё, судя по всему, тоже. Они,конечно, не будут жить в Лондоне. Может быть Джордж предоставит им дворец Кью? Там чудесное место для конных прогулок и пикников, где сидя под увесистым дубом можно любоваться розовато-лиловым закатом. Уильям подумал об их с Дороти детях и о том, как они отнесутся к его новой семье и почему-то был уверен, что Katrine удастся завоевать их любовь. Дороти никогда не любила заниматься хозяйством, терпеть не могла пригород и провинциальную деревенскую жизнь, которая ему всегда нравилась больше.Ей не хватало так же воспитания, терпения и такта, который нужен жене члена королевской семьи. Дороти желала свободы и желала оставаться на сцене. Они были счастливы долгое время, но теперь Уильям был уверен, что ему нужна совершенно другая жена. Не постоянная любовница и подружка, а верная спутница перед народом и перед Богом. И он не сомневался, что Katrine будет хорошей женой. Это решение о браке не казалось ни трудным ни страшным. Так чувствуешь себя, когда находишь то, что искал. Впрочем, он никогда не искал даже. Возможно ли в одну только неделю стать другим человеком? Как оказалось, возможно. А может быть всё эти годы он и не был собой? –Знаешь, Уильям... - донёсся до него сквозь поток этих мыслей голос брата. - В нашем мире это огромное счастье и благо - не просто взаимно любить, но и дать этой любви найти своё воплощение в браке. Но я никогда не мог и представить, что из всех нас такое стремление выразишь ты. –Так ты всё же считаешь, стало быть, что это любовь, а не прихоть и похоть? - не выдержал Уильям и улыбнулся. Джордж с довольным лицом как будто бы в подтверждение похлопал себя по огромному животу, и взял с подлокотника кресла бокал со своим любимым бургундским. –Ты стал мало пить. Любо выпивка либо любовь, ты же знаешь. Ради любовниц мужчина не откажется от виски. Но если женщина сподвигает заядлого пьяницу к трезвости - дело серьёзно. Пить или не пить- вопрос, несомненно, шекспировской значимости. Но вот почему никто не даёт нам такого же свободного выбора: испытывать любовь или нет? Завтра. Завтра он поговорит с Александром. Никаких званых ужинов и пускания пыли в глаза. Он придёт к ним и прямо сделает предложение. И пусть только русский император попробует ему отказать.