весна безлюдна

когда остынет день, и падшая листва напомнит о тебе и что внутри меня. я больше не хочу смотреть в твои глаза немые, видеть боль и нож спасения. я больше не хочу встречать тебя во снах. вживую видеть боль прикосновения. хотелось лишь взглянуть на дикий райский сад, где втоптаны в земле планеты, ты и я. мой крест на груди высечен проклятым именем. мой ад на тебе вымещу, ты будешь зрителем. сейчас я сделаю шаг, вонзив в твоё тело мой страх. навсегда планеты, ты и я. ты и я. на этой глубине мне нечего терять. душа лежит во мгле, мне прошлого не жаль. огонь в моих глазах я заменю на лёд. во мне любовь и страх уж больше не живёт.

***

Пару дней действительно ничего не происходит. Антон переговаривается с Арсением только по делу, но ничего более. Они сутками сидят в участке, потому что не понимают, что делать дальше. Арсений заезжает в дом несколько раз, чтобы хоть что-то почувствовать, но на повторный контакт с фантомом не решается. Ещё больше информации, чем есть сейчас, он не вывезет. Арсений смотрит в календарь, стоящий на его столике. Он поклонник вот этих самых стандартных календариков, но не которые развешивают на стенах, а которые просто ставятся на стол, чтобы было удобнее. И так реально удобнее. Антон залипает в одну точку, изредка поглядывая, но ничего не говорит. И не то чтобы Арсений был против такого расклада, просто ему без всех подкатов Шастуна как-то даже скучно. Он признаётся себе в том, что ему этого не хватает, да, но так будет лучше. Это они тоже уже решили. Точнее — решил сам Арсений, когда Антон просто пошёл на поводу, потому что не хочет Арсения травмировать. Наверное. Арсению хотелось бы услышать это от виновника мыслей, но спрашивать он не станет. Не потому что не хочет. А потому что не может. Нельзя. Много чего нельзя. Тяга к Антону появилась сама собой после того, как они несколько суток друг к другу ближе чем на метр не приближались. Арсению становилось всё сложнее и сложнее. Зато Антон спит по ночам. Сам хвастался об этом Славе во время очередного выезда на места преступлений. Арсений не подслушивал. Сложно не слушать, когда эти двое находятся рядом. И сложно воспринимать Славу нормально, потому что для Арсения его симпатия к Антону теперь становится совершенно очевидной. Касания к плечу, во время смеха макушкой до щеки и самое очевидное — взгляд. Антон на Арсения смотрит так украдкой, когда думает, что он этого не замечает. И это выбивает из колеи, стремясь затмить все остальные мысли, но Арсений справляется. — Сегодня 23 число. Антон поднимает взгляд, озвучивая то, о чём Арсений думал лишь секунду, сверля календарь. На него смотрят осмысленно. И взволнованно даже как-то. — Да. Знаю. Только не знаю, что делать. — Может, ничего не случится? Арсений сглатывает, чувствуя резкую слабость. Руки подниматься не хотят вообще. Хочется уснуть и не просыпаться неделю точно. Арсений снова почти не спит. В голову приходит шальная мысль о том, что они поменялись с Шастуном местами. Если касаются, Антон не спит. Если не касаются, не спит Арсений. А если вместе… нет. Арсений встряхивает головой, прогоняя. Антон всё ещё смотрит, когда Арсений поднимает на него свой мутный взгляд. — Надеюсь. Откровенная ложь. И кажется Арсению, что Антон это понял. Но говорит тот совершенно другое. Не стыкуется. Ничего не стыкуется. А всё потому, что Арсений Антона прочитать не в силах. — Я уже почти на грани отмены нашего договора. Арсений почему-то улыбается. Мимолётно, но улыбается. — Соскучился? — Пиздец, Арс. Не думал, что меня хватит на пару дней. О тебе сложно не думать. — Перестань говорить так. — Как? — Будто ты романтик. — А я и есть романтик, просто ты не позволяешь мне открыться. Я тебе могу и серенаду спеть, если чё. И мелом под окнами на асфальте признание написать. Арсений цокает, но снова с улыбкой. И это уже за гранью. Потому что Антон тоже расслабляется, улыбаясь. Еле-еле. Но заметно. — Думаешь, мне это нужно? — Брось, Арс, это же приятно. Наверное. — И ты не собираешься сдаваться, да? — Не собираюсь. Арсений устраивается поудобнее, потому что за всё это время успел стечь вниз по креслу от усталости, и смотрит уже более стабильно. — Мы с тобой знакомы чуть больше двух недель. В какой момент я тебе понравился? Арсений спрашивает, потому что реально любопытно. — Сразу. — Слишком быстрый ответ. — Потому что я не думал особо. Это честность называется, Арс. — И почему я тебе понравился? — Потому что. Арсений усмехается, потому что ни капельки не сомневается в том, что это тоже честный ответ. — Обычно, люди отвечают что-то по типу «ты красивый» или «задница у тебя красивая». А я тебе понравился просто потому что понравился? — Да. — Шастун губы облизывает и смотрит так, что хочется от этого взгляда не бежать, а идти навстречу. И это пугает. — Нет, ты красивый. Это очевидно. И задница твоя мне тоже очень нравится, я уже заценил. И не один раз, по правде говоря. Просто ты не такой, как все остальные, Арсений. У тебя даже имя такое. Необычное. Многие скажут, что обычное, а я думаю иначе. Тебе просто достаточно было появиться в этом кабинете для того, чтобы я пизданулся. Арсений понимает, что почти не дышит, когда кислорода становится слишком мало. Антон сглатывает, взгляд выдерживает, но кажется Арсению, что сейчас они смотрят друг на друга одинаково. Арсений резко переводит взгляд на часы, потому что нужно заканчивать эту опасную игру в гляделки. Время идти домой, всё равно они ничего не смогут сделать. И это не значит, что Арсений сдался, нет, просто он действительно потерян. И не знает, что делать. Со словами Агриппины он должен свыкнуться. У него было время, но к такому не привыкнешь за секунду. Ему жить с этим вечность. В прямом смысле этого слова. — А в какой момент я понравился тебе? Арсений изгибает бровь, поднимая взгляд снова. Антон уверен в своих словах на все проценты мира. И Арсений теряется в ту же секунду. Ему хочется сказать «сейчас». Но он ничего не отвечает. Даже язвить не хочется. Хочется встать и пойти домой. Что он и делает. Берёт портфель со стула, хватается за ручку, стараясь на Антона не смотреть, но останавливается, понимая. Руки поперёк груди и дыхание в затылок не дают возможности пошевелиться. Арсений сглатывает, замирая. И совершает ошибку, когда кладёт свои ладони поверх шастуновских. Тёплых. Горячих. — Что ты делаешь? — Подумал о том, что тебе так будет легче? — Почему? Они разговаривают шепотом. И не понять. Почему? Действительно, почему же? — Мне стало лучше физически после того, как мы отдалились. Я стал спать по ночам. А у тебя снова синяки под глазами. Ты ещё тогда что-то про связь пизданул, я об этом подумал и как-то оно само так вышло. Если этот бред не сработает, похуй, Арс, но я хотя бы попытаюсь. Арсению снова хочется выть. Они стоят в тишине долгих минуты две, за которые Арсений делает вывод. Сработает. Этот бред сработает. Арсений выпутывается из объятий быстро, потому что Антон и не стал бы его держать. Уходит, не оглядываясь. Совсем. Потому что так только тяжелее. Домой Арсений идёт, погружённый в спутанные мысли о том, что произошло. Но не получается абсолютно ничего. Кто-то из них нарушит правила. Сейчас — это Антон. В следующий раз это может быть Арсений, потому что теперь он ни в чём не уверен. Уверен только в том, что Антон для него теперь не просто коллега, не просто Хранитель Рода, не просто человек, который появился в его жизни. И это обескураживает. Арсений принимает душ и долго сидит в зале, смотря на люстру. Он купил её ещё вчера. Но Антону так и не сказал. А вешать сам не собирается. Вот так вот и выходит, что Арсений в любом случае допускает мысль о том, чтобы находиться рядом с Антоном без посторонних глаз. Он допускает, а сам не верит. Закрывать глаза сложно. Но Арсений знает, что уснёт. И будет крепко спать всю ночь без сновидений, потому что свою долю силы получил. Так и происходит. Арсений проваливается в сон неизбежно быстро, пока за окнами Тьма берёт жизни в свои руки.

***

Арсений просыпается в это серое утро в бодром состоянии, но взгляд натыкается на календарь. И кажется, что что-то грядёт. Или уже произошло. Но Арсений упорно отказывается думать, что так оно и есть. Абсурдность мысли. Ему кажется, что у Тьмы нет чёткого плана. Что она будет водить из вокруг самого важного, но никогда не приблизит к решению. Кофе не бодрит сильнее. Арсений видит на мобильнике пропущенный от Антона, но перезванивать не собирается. Если бы что-то случилось, он бы обязательно его достал. В любом случае. Арсений уже был бы на месте преступления. И только Арсений об этом думает, как в дверь стучат. Он ещё даже не привёл себя в порядок. Его адрес знает лишь Антон и он сам. Значит, других вариантов нет. В дверях стоит сонный Антон. Арсений сначала пялится на него пару секунд, и только потом пускает внутрь. — Ты чего здесь? — Ты трубку не брал. Я просто… — Антон выглядит нервным. И абсолютно растерянным. — Арс, ты сейчас скажешь, что всё это хуйня, но я знаю, что что-то случилось, я не могу понять только, что именно. Я заебался думать. Мне сон приснился. А я там стою около твоего дома. И там место преступления. Вроде. И… Арсений кладёт руки на напряжённые плечи, пытаясь успокоить. Антона он таким никогда не видел. — Тише. Антон, давай я приведу себя сейчас в порядок, а потом мы поедем в участок и там всё обсудим? Антон сглатывает, но кивает. Руки Арсений убирает. Сажает на диван, а сам уходит приводить себя в порядок. После холодного душа лучше не становится. Тревога Антона каким-то образом передаётся слишком быстро, впитываясь в каждую клеточку тела Арсения. И это не есть хорошо. На улице пасмурно. Арсений переодевается в какой-то спешке, поглядывая в окно. Когда он возвращается в зал, Антон сидит в таком же положении, как его здесь оставили. Локтями в коленки упираясь. Руки в замок. Растерянный взгляд выбивает воздух из лёгких. Арсений подходит ближе и садится перед ним на корточки. — Ты в порядке? — Нет. Вообще. Со мной такое впервые. — У тебя бывали панические атаки? — Да. Это не то. Это что-то другое. Арсений вздыхает, хочет дотронуться пальцами до щеки, успокоить, но не делает этого. Просто встаёт, разминает ноги и направляется в коридор. Понимает, что, наверное, нужно что-то сказать. Но ничего не говорит. Просто уходит. Странно чувствовать себя паршиво из-за того, что не проявил к человеку телпа. — Пошли, Антон. Тебе нужно меньше сейчас думать. Арсению всё это очень не нравится. Они выходят на улицу, но Арсений не успевает сесть в машину. Движение. Арсений улавливает чёткие очертания. Сбоку фантом. Арсений поворачивает голову и пытается понять, кто это. В этих очертаниях смутно можно разглядеть молодую девушку. Арсений узнаёт её только тогда, когда подходит ближе. — Арс? Антона Арсений уже не слышит. Перед ним дочь соседки, которая разбилась в автокатастрофе много лет назад. Арсений помнит. Она приковывает к себе и поворачивается спиной, куда-то уходя. Арсений решается быстро. Он идёт следом. Не думая. И в этом его ошибка. — Арс, блять, ты куда? Арсений слышит шаги за спиной, зная, что Антон пошёл за ним, но ничего с этим делать не собирается. Девушка ведёт его за дом. И останавливается прямо на повороте, указывая пальцем дальнейший путь, прежде чем исчезнуть. Арсении делает шаг. Вдыхает. Делает ещё один. Выдыхает. И заворачивает, открывая глаза. Слов не находится. — Арс, ты… — Антон останавливается слишком резко, запинаясь. По понятным причинам. — Блять. Пиздец. Арсений согласен. Молодой парень лежит прямо около дерева, но в его грудной клетке нет сердца. Арсений больше не делает попыток подойти. В этих зарослях парня бы заметили ближе к обеду. Но сейчас раннее утро. На улице ни души. Только одна. Антона. Арсений оборачивается и смотрит ему прямо в глаза. Осознание. Только что Антон приехал к нему с плохим предчувствием, а через 10 минут Арсений нашёл труп, который ему показал фантом его когда-то жившей здесь соседки. — Почему ты пошёл именно сюда? — Антон. Арсений просто не знает, как отвечать, потому что по-нормальному ответить не получится. Тьма сталкивает их лбами. — Нет, Арс. Почему ты пошёл именно сюда? Ты знал? — Нет. Я не знал. Антон сглатывает, измеряет шагами свободное пространство, но ничего больше не спрашивает. У него руки трясутся и тяжёлый шаг. Арсений больше не предпринимает попыток что-то объяснить. Потому что в этом нет смысла. И Антон действительно больше вопросов не задаёт. Только достаёт мобильник и уже через 10 минут на месте преступления оказывается несколько машин. Дима закуривает молча. Пока Антон с Арсением стоят неподалёку, друг с другом не говоря. Слава переводит взгляд с одного на другого, но подзывает именно Арсения. Они отходят на безопасное расстояние, но Арсению кажется, что это очень плохая идея, судя по взгляду Антона в их сторону. Ему даже кажется, что Слава тоже прямо сейчас пытается столкнуть их лбами. Но это просто нервы. — Кто нашёл тело? — Я. Фантом меня привёл. — Антон это видел? — Да. Я просто пошёл за фантомом. Антон ринулся за мной. И теперь у него ко мне есть вопросы. И я просто не знаю, что ему отвечать, кроме правды. Я скоро не смогу скрывать от него всё это. Слава губы поджимает, но резко смотрит куда-то за спину Арсения. Пока сам Арсений чувствует в атмосфере нотки слишком знакомого человека. — За мной. Антон хватает за руку и ведёт куда-то. Бросает Диме что-то о том, что надо поговорить о чём-то, и ведёт в подъезд, домофон которого оказывается открытым. Арсения впечатывают в стену аккурат около почтовых ящиков. Разъярённый Антон хуже, чем растерянный. Арсений старается дышать ровно, но волнение тягуче стискивает в объятьях. — Говори. — Что тебе говорить? Арсений очень не хочет включать дурака. Но сейчас не то место для правды. — Ты за дурака меня держишь? — Антон, ты приехал ко мне с предчувствием чего-то плохого, но кидаешься вопросами и злостью? Антон держит за плечо крепко. Даже больно. — Не я шёл к телу так уверенно и быстро! — Если я нашёл тело, это не значит, что я убивал. Повышенные тона. Арсений и сам злится. Но не на Антона. А на себя. За то, что не может прямо сейчас сказать правду. Ситуация выходит из-под контроля. Взгляд Антона меняется со скоростью света. Нет, ярость там осталась. Но появилось ещё кое-что, чему Арсений названия дать не сможет. — Что происходит? Что ты знаешь? — Я ничего не знаю, Антон. Не пытайся. У тебя ничего не выйдет. — Не пытаться что? Расколоть? Арсений толкает в плечо, но Антон только сильнее прижимает к стене. Уже не просто рукой, а всем телом. Дышит прямо в губы. И пытается сбить с толка. Пытается запутать мысли. Пытается просто выбить из колеи. Запугать, заставить в чём-то признаться, он пытается заставить врага сказать правду. Но дело в том, что они не враги. И Арсений всеми силами сейчас будет пытаться держать себя в руках, потому что своей силой он мог бы Антона не просто оттолкнуть, он мог его попросту заставить молчать. Выдавать себя никто не собирается. Арсений запретил себе причинять боль другим с помощью своих способностей. Просто пришло в голову. И это тревожный звоночек. Колокол. Иронично. — Да чтоб тебя! — Арсений взгляда не отрывает. Пока разъярённый Антон сверлит так, что становится невыносимо смотреть в его глаза. — Я никого не убивал. Пойми уже это. И перестань винить меня! — А как мне реагировать на то, что произошло? Арсений понимает. Правда. И своим молчанием лишь усугубляет. Поэтому приходится говорить. Хоть что-то. — Только вчера ты говорил мне о симпатии. О романтике. А сейчас бессовестно зажимаешь меня в подъезде, накидывая сверху бессмысленные обвинения. — Не манипулируй мной, Арсений. — Что здесь происходит? Дверь домофона распахивается резко, отвлекая. Антон ослабляет хватку, но Арсению и этого хватает для того, чтобы вырваться и отойти в сторону. Слава загнанно дышит, пытаясь понять, но у него не выходит. — Антон, что происходит? — Ты на его стороне, я так понимаю? Слава хмурится. Потому что ему тоже прилетело. Арсений почему-то не пытается его защитить. — Чего? — Увижу вас вместе, тебя тоже в список подозреваемых запишу. Понятно? Арсений принимает взгляд Антона, но становится так горько, что тошно. Он не хотел бы, чтобы Антон смотрел именно так. Разочарованно. С чистой злостью. Но он смотрит. — С тобой я ещё не договорил, Арсений. Антон уходит, пока Слава смотрит ему вслед. Арсений же расслабляется, разминает плечо и старается не думать. Он не должен терять контроль. — Арсений, всё в порядке? Слава ощупывает его плечи, смотрит в глаза обеспокоенно, пока Арсений пытается прийти в себя. Доверие Антона он потерял окончательно. Наверное. — Я в норме. Антону я ничего не сказал. — Спасибо. Арсению эта благодарность не нужна. Бессмысленно. И паршиво всё это. Он лишь спрашивает: — Почему ты не пошёл за ним? Но Слава ничего не отвечает. Лишь опускает плечи и смотрит в пол. Арсению этого достаточно. Он выходит из подъезда, направляясь к месту преступления. Всё ещё напряжённый Антон нервно курит около машины, провожая взглядом. Арсений решает абстрагироваться. Ему неуместно сейчас так сильно расстраиваться, но горечь так и растекается по телу. Похуже, чем щупальца Тьмы. Может, Арсению действительно суждено стать Тьмой, чтобы больше не причинять неудобств? Антону станет легче, если его не будет рядом. Сейчас мыслей слишком много. И Арсений не уверен, какие из них рациональные, а какие появляются под влиянием эмоций. Смысла анализировать что-то — нет. Арсений переговаривается с Димой, но в машину к Антону не садится. Едет со Славой, который молчит всю дорогу, лишь изредка кидая мимолётные взгляды. Арсению такое по душе. Потому что говорить нечего. В участке приходится через силу зайти в кабинет. Антон сверлит своими глазищами, пытаясь прожечь дыру. Дима нервно курит, сидя в его кресле. — Как ты нашёл тело, Арсений? Позову объяснять смысла нет. Правды он тоже узнать не должен. — Антон сказал, что приехал забрать тебя, чтобы проехаться по местам преступлений ещё раз, пока людей ни души. Вы пошли курить, прогуливаясь вокруг дома, и нашли там тело. Это правда? Арсений переводит взгляд на Антона, но тот на него не смотрит. Ещё пара секунд, и Арсений сдаст себя с потрохами. Благодарность в глазах. Но Антон даже этого не заметит. Снова взгляд на Диму. — Да. Так и было. — Почему именно там? — Вопрос ко мне или риторический? — Оба варианта. Арсений валится в своё кресло, устало трёт переносицу и придумывает ответ. — Не знаю. Если это можно считать ответом. — В старых домах всегда много душ. Если это можно назвать так. — Формулировка мне не по душе. Арсений кивает. — Мне тоже. Я просто не вижу связи. Для самого Арсения связь вполне очевидна. Тьма всё ближе. И в этом случае она попыталась столкнуть его с Антоном. У неё вышло. План сработал. Но он об этом даже рассказать не может. Арсений растерян не меньше, чем Антон. — Патрули везде, я уже не знаю, что делать. Никаких следов, как и всегда. Эта мразь даже подсказок не даёт. В этом разговоре они ни к чему не приходят. Дмитрий уходит раздражённым. Антон курит, сидя задницей на краю стола. А Арсений сверлит его взглядом, приходя к выводу о том, что больше молчать смысла нет. Он больше так не может. И не хочет. — Антон. — Чего? Антон поднимает на него взгляд сразу же. Быстро для человека, которому всё равно. — Спасибо за легенду. — Я не ради тебя так ему сказал. — Если бы рассказал так, как было на самом деле, я бы уже был в наручниках. И вы бы поймали убийцу. Антон выдыхает. — Что ты хочешь от меня услышать? — А что ты хочешь услышать от меня? Арсений встаёт. Внезапно для себя. И подходит ближе. Антон хмурится, выдавая недоумение. Но Арсений почти касается своими ногами его колен. — Хотел бы слышать от тебя правду. Но ты же пиздишь мне 24/7. И я никак лазейку не найду. И не знаю, хочу ли тебя обвинять или нет. — Хочешь. Но не можешь. Антон тянется руками, придвигая за руки к себе. И Арсений не сопротивляется, потому что волнение отпускает неизбежно. Антон утыкается лбом в его грудную клетку. Куда-то в солнечное сплетение. И это так странно. Арсению стоит руку поднять. И зарыться бы в кудрявые волосы на затылке, да позволить он себе этого не может. Арсений так и стоит неподвижно, пока Антон продолжает тяжело дышать. — Нам нужно поговорить, Антон. Но не здесь. Арсений не знает, как на это решается. Просто ему становится совсем невыносимо дышать в этом городе наедине с правдой, которую Антон должен знать. Взгляд зелени устремляется вверх. Арсений смотрит на Антона, замечая проблеск волнения. — Ты же не хочешь сказать, что это ты? — Нет. Но я могу рассказать то, что не рассказывал никому. — Это поможет понять, как всё остановить? — Да. Возможно. Я просто сам ещё не разобрался. Антон поджимает губы, но злости Арсений больше не чувствует. Только дикую усталость и почти смирение с тем, что они не справятся. Арсений верит, что будет наоборот. — Приедешь ко мне сегодня? Антон кивает. — Да. Куда я денусь? Арсений слегка улыбается, всё же поднимая руки. И кладёт их на напряжённые плечи, сжимая. Антон смотрит пронзительно, вставая. Руки Арсения так и остаются на плечах. Они стоят так минуту. Арсений позволить большего не может. Ни себе, ни Антону. Его не удерживают. Арсений выходит из кабинета, выходя на улицу. Проливной дождь даёт возможность дышать. Арсению даже голову не надо поднимать, потому что он чувствует. Перед ним несколько душ. Перед ним те, кого он убил, но не собственными руками.