весна безлюдна

я стою на стропилах и смотрю вниз. здесь, наверху, холодно. между каменными стенами я обустроил свой дом. и в воздухе повисает тяжелый запах благовоний. у голубей падают перья, воркующих в башне. я редко спускаюсь туда, отсюда открывается такой прекрасный вид. и я вижу каждого в его худших проявлениях. в их худших проявлениях. я не садист, мне нравится просто быть свидетелем одиночества и страха. я терпеть не могу, если этого нет. на случай, если этого нет. я не высшая сила, я просто живу под потолком, потому что мне одиноко на задворках. и это придает моей жизни какой-то смысл в изгнании. в моем изгнании. серый свет просачивается сквозь плиты. и каменные плиты светятся. яркий свет от витражного стекла сотней футов ниже. когда я крадусь на цыпочках, поскрипывая над молитвами, взывая к своему создателю плачу вместе с хором. я не застрахован от искренности внутри меня, она заставляет меня чувствовать, она делает меня святым. но по слезам я понимаю, что мне не до этого. нет, я не принадлежу этому месту. наблюдая за фигурами, все святые, но в основном грешники приходят и уходят. и некоторые в отчаянии, но у других есть чувство, что они действительно принадлежат к этому миру. и я не принадлежу к этому миру. некоторые обращаются к небесам только тогда, когда чувствуют отчаяние в конце. испытайте ошеломляющее чувство. что нет никого, кто смотрел бы вниз. по крайней мере, я смотрю вниз.

***

Арсений уже минут 15 сидел и смотрел на то, как Антон разговаривает с этим Эдуардом, как он его назвал вскоре после приветствия, на повышенных тонах. Самое интересное, что сам Арсений ни черта не понимал из того, о чём они говорят. И это, конечно, очень увлекательное занятие. — Арс, прости. — Внимание, наконец, смещается на Арсения, не то чтобы он этого внимания хотел, но всё же. — Это Эдуард. Мой брат. Кровный. Арсений хмурится, пытаясь кое-что понять. Его мозг начинает свою миссию по додумыванию. И Арсений затыкает этот поток мыслей, оставляя лишь один вопрос. Если они кровные братья, то кто же тогда этот татуированный парень с отсутствием манер? — Он тоже Хранитель? — Нет, детка, я точно не пошёл бы по стопам своих родичей. Это Антошка у нас добрый. Кстати, любишь плохишей? Антон скрипит зубами, пока Арсений выгибает бровь, пытаясь хоть что-то понять. Поток мыслей не останавливается. Всё же. Нужно только выбрать более или менее нормальные из них, чтоб без грубостей. Арсению хочется прямо. Очень хочется. — Прошу прощения, но кто ты такой, Эдуард, если не Хранитель? И не называй меня деткой. Это ужасно звучит. Ухмылка очевидна. Теперь Арсений не собирается быть вежливым. Поэтому отражает эту самую ухмылку своим недовольным лицом с килограммами задумчивости и подозрений разного рода. — Я думаю, ты слышал про иную нечисть. Встречал нас на своём жизненном пути. Ты же чувствуешь, верно? — Эдик протягивает руку. — Приятно познакомиться. Ты симпотный. Арсений протягивает руку в ответ чисто из вежливости, которая появляется на автомате, тут же отдёргивая её, когда Эдуард внезапно целует кожу. — Эд, завались. И отстань от Арсения. Арсений хмыкает, потому что с Антоном согласен. И убирает руку подальше, потому что телесный контакт он готов терпеть только с одним человеком. Ладно, не человеком. И не терпеть. А очень даже идти на этот контакт. — Не ревнуй, Шаст. Я просто стараюсь затмить тебя своей обаятельностью. Они с Антоном чем-то похожи. Только вот Арсений прекрасно чувствует энергию смерти. — И как так вышло, что ты не Хранитель? Эдик забирается задницей на стол Антона и складывает руки на груди. — Мы изначально были просто обычными людьми, пока верховный маразматичный маг не решил, что мы должны исполнять какую-то безумную миссию на этой земле. Я решил, что бессмертие мне дороже. И выбрал наилегчайший путь к нему тогда, когда мой братец решил, что лучше проживать полную жизнь, умирать и всё по новой до тех пор, пока он не найдёт эту чёртову книгу. — Эдуард разворачивается к Антону, всплёскивая руками. — Я ждал, пока ты её найдёшь слишком долго. В этот раз прямо дольше обычного. Я, конечно, знал, что ты долго думаешь, но не настолько же! — Завали. Своё. Лицо. — И кто ты? Арсению правда было интересно. Потому что из того, что он знал — в мире существуют и оборотни, и вампиры, и всякая другая нечисть нечеловеческой природы. Он многих видел и встречал на своём пути, Эдик прав, но он никогда не был знаком с ними. Он старался держаться подальше от тех, кто мог причинить вред. — Мне кажется, ты догадался. Эд выпускает свои клыки лишь на секунду, но Арсений убеждается в своих мыслях. — Было не очень трудно догадаться. От тебя веет мертвечиной. — Сочту за комплимент. Твоя Тьма тоже очень привлекательна. Антон прикрывает глаза на секунду. И Арсений цепляется пальцами за его руку. В глазах Антона благодарность. В глазах Арсения множество вопросов. — Вы такие сладкие. Нарушаете закон, да? — Ты что-то об этом знаешь? — Я брат Хранителя, конечно, я знаю. — Арс, можешь с ним не говорить, пожалуйста? — О, да, забыл сказать, Антуан меня ненавидит, потому что когда-то в одной из жизней я его убил. Нечаянно. Это был несчастный случай. Правда. Просто так вышло, что он пошёл меня спасать, спас и того… — Эд делает однозначный жест рукой около шеи. — …погиб. Арсению хочется домой и тишины. Эд уже и его начинает раздражать. Слишком он активный для мёртвого. И слишком громкий. Арсению такое не нравится. Антон — исключение. Конечно же. — Ты же знаешь, что я не держу на тебя зла, Эд. — Тогда почему ты сейчас такой озлобленный? — Потому что мы не виделись триста лет. Ты даже не пытался меня искать. Скрывался так, что ни одна моя ищейка тебя найти не смогла. — Я просто вёл разгульный образ жизни. И успел немного побыть в плену. Я был занят, Тох. Не обижайся. Арсений рассмеялся. Резко. Так, что Эд с Антоном тут же перестали разговаривать. Они уставились на Арсения. А сам Арсений остановить себя никак не мог. Потому что он не вывозит всего этого. Ему хватает того, что уже есть, но и это не конечный исход. Появляются новые персонажи. Появляются новые события. И голова Арсения просто пухнет. Ему бы отдохнуть. Да. Отдых. Точно. — Тох, он с ума сошёл? Или чего? Кстати, почему он всё знает? — Я — Хранитель его Рода. — Оу. Так это он причина твоей прошлой гибели? — Нет. Не он. А его родственница. Это разные вещи. — Ты его защищаешь, потому что? — Заткнись. — Ладно. Арсений перестаёт смеяться, вглядываясь в Эда, который от такого внимания даже немного теряется. Но щурится в ответ, даже наклоняется ближе слегка. — Арс? Антона Арсений не слушает. — Цель твоего визита, Эдуард? Свой голос Арсений не узнаёт. Антон тут же оказывается ближе. — Я хотел найти своего брата. Семейные ценности и всё такое. Цель вопроса? — Хочу знать, почему ты появился так внезапно. Знаешь ли, сейчас всё очень шатко. И любой, кто появляется в нашем обществе — попадает под подозрение. — Думаешь, я что-то знаю? — Думаю, нет. Эдик улыбается. Ярко так, что бесит. — Смотрит не влюбись, Арсений. А то дыру скоро во мне сделаешь. Арсений отводит взгляд, потому что становится особо тяжко. Паршиво. У него мысли спутаны. Просто донельзя сильно. И это нервирует. Не будет же он кидаться на всех, кто оказывается поблизости? Арсений не ожидал, что у Антона есть брат. Что он бессмертен. Что всё это вообще происходит. Ему нужно расставить всё по полочкам, но невидимая рука будто снова скидывает всё на пол и ломает конструкцию, создавая хаос. Бесит. Это бесит. — Замутим вечеринку, пацаны? — Эд, хватит нести чушь. — Слушай, я приехал не для того, чтобы дохнуть тут от скуки. — Эд. — Антон вздыхает, поворачиваясь к Арсению. — Мне рассказать ему? Арсений лишь кивает. Потому что по-другому от этого вампира не избавиться. Точнее — от него не избавиться точно, но утихомирить хотя бы на пару минут очень хотелось. Арсений понимает, что виски сдавливают невидимые тиски. И это не Тьма. Просто Арсений устал. Невероятно сильно устал в своих попытках хоть что-то понять и исправить. И по мере того, как Антон рассказывает о том, что происходит, выражение лица Эда становится всё более мрачным и мрачным. К концу разговора он вообще перестаёт проявлять какие-либо эмоции. И Арсений вдруг осознаёт, что со стороны слушать всю историю ещё раз — тяжко. С учётом того, что Арсений с самого начала в этом котле, а Эд ничего об этом не знал. Эдуард сначала просто ходит по кабинету, измеряя шагами пространство, а потом останавливается на пару секунд, снова запрыгивает задницей на стол и смотрит на них, как на сумасшедших. — Арсений, если мой братец погибнет по твоей вине, я тебе ебало разобью. — Эд, если ты хоть что-нибудь Арсению сделаешь, ебало я тебе разобью даже с того света. Арсений начинает напрягаться. Этого ему ещё не хватало. — Ты ничего не успеешь сделать, вампирюга. — Эд смотрит на Арсения с любопытством, но больше — с вопросом. — У тебя не возникло мысли о том, что я убью тебя раньше? Смех громкий и противный. Но с осознанием в глазах. Эдуард знает, что Арсений сильнее. Арсений никогда и никому такого не говорил. И никогда он не был так уверен в собственных силах. Снова потеря себя в безумстве Тьмы. Арсений пытается скинуть с себя это состояние, но лишь рука Антона, мягко сжимающая его ладонь, облегчает, заставляя вернуться в реальность. — Тох, ты понимаешь, с кем связался? — Я не связывался, Эд. Я изначально рядом с его Родом. И я не жалею. — Нихуя? — Нихуя, Эд. Если хочешь помочь, не еби мне мозг и молча слушай. — У меня есть вопросы так-то. Арсений выдыхает. Шумные какие-то все. — Арсений должен стать Тьмой? Потому что всё ведёт только к этому пути. Как я понял из твоего рассказа. Антон медленно кивает. — Другого пути нет? — Арсений даже отвечать не хочет. — Тогда какого хуя ты ещё не Повелитель Тьмы? Арсений ловит взгляд Эда, но по-прежнему молчит, потому что его конкретно подзадолбали все эти разговоры. У Антона не брат, у Антона хаос за пазухой. А ещё у него Арсений, которому хочется домой. Очень сильно, если честно. Желательно — с Антоном вместе. — Я не позволю Арсу проебать его жизнь. — Он и так бессмертен. Почему ты вообще впрягаешься? Его родственница тебя укокошила, Тох, забыл? А если Арсений тебя прикончит, как только станет Тьмой? — Здесь я с ним согласен, Антон. Антон изгибает бровь. И напирает своей злобой с огромной скоростью. — Вы хотите сказать, что лучший способ для тебя, Арсений, стать Тьмой и проебать шанс на вечную спокойную жизнь? Без Тьмы? Вы отчаялись так сразу? Эд, ты еблан. А ты, Арсений, козёл, блять! Какого хера ты его поддерживаешь? Антон выглядит невероятно раздражённым. Арсений прекрасно понимает его. Потому что они должны быть на одной стороне, но сейчас слова Эдуарда весьма логичны. — Потому что Эдик говорит по фактам. Я тоже другого выхода не вижу. — Нет. Я не позволю, ясно? Делайте, что хотите, я вам пиздов вставлю, если что-то вдруг случится. — Я не думаю, что Эдик должен в этом участвовать. Антон кидает вопросительный взгляд. — Я в том смысле, что нужно спросить у него, хочет ли он лезть в это дерьмо или нет? Шастун вздыхает, поворачиваясь к брату. И Арсений, правда, не знает, хорошая эта идея или нет. Потому что попутчики в этом безумном путешествии им не нужны, но помощь может понадобиться в любой момент. Тем более — вампиры сильные. Чем старше, тем страшнее. И могущественнее. С учётом того, что Антон с братом были знакомы с магами — они первородные. А это значит, что напротив него сидит не просто татуированный парень с отсутствием манер. Перед ним — сильнейший из нечисти. Только почему-то Арсения это ни капельки не пугает. Его Тьму это не пугает. Потому что Тьма намного старше. — И? Тебе это надо? Эдуард сглатывает, задумываясь. Но тишина не длится долго. Антон молча курит около окна через пару минут этих раздумий брата. И тушит бычок, когда в тишине проносится: — Я с вами, но я не понимаю, что вы собираетесь делать. Здесь всё очевидно. Арсений уже одной ногой во Тьме. Это дело времени. Для того, чтобы остановить Тьму, нужно стать ею. И тут я с этой ведьмой согласен. Но Арсений собой точно не останется. Всё ведёт к печальному исходу. И это херово. — Антон вздыхает. Арсений чувствует усталость. Не свою. — Чем я могу вам помочь? Арсений смотрит на него задумчиво. Потому что план действий они не продумывали так далеко. Они не знают, что в следующую минуту случится. Арсений ненавидит, когда система не налажена. Арсению до зуда хочется составить список и следовать ему, но даже если он это сделает, он уверен, что-то пойдёт не так. Что-то обязательно пойдёт не так. — Для начала — мне нужно снова связаться с родственницей. — Нет, Арсений. — Антон, я знаю, что я делаю. На той стороне она ничего не сможет сделать. Вреда она мне не причинит. Антон смотрит с сожалением. С сожалением о том, что ничего не может сделать. И Арсений понимает. Он понимает. Именно поэтому протягивает руку. И Антон хватается за эту руку, как за своё спасение. Как за возможность урвать побольше касаний, пока Арсений ещё чувствует себя собой, если это вообще можно так назвать. Обозвать. Арсений прикрывает глаза лишь на секунду. — У кого я могу пожить? Антон вздыхает где-то сверху, пока Арсений даже не собирается отвечать, оставляя это их семейному братству. — У меня. — Отлично. Мы воссоединились. Арсений хмыкает. — Антон будет жить со мной. Так что воссоединение только вне квартир. — Вы живёте вместе? Зачем? Арсений уверен, что Эдик всё понял, просто ему нужно доколебаться. — Потому что нам нужно быть рядом. — Ну да. Это всё объясняет. Арсений закатывает глаза, а слова едкие так и рвутся наружу, но Антон перебивает чёткими словами признания. — У нас чувства друг к другу. — Антон смотрит на Арсения, но мимолётом. Для того, чтобы понять, видимо, можно ли ему говорить вообще такое. И это приятно. Арсений успевает кивнуть, взглядом говоря, что всё нормально. И об этом можно сказать. — Мне плохо без него, ему плохо без меня. Вот и всё. Нам лучше быть вместе почаще. Эдик открывает рот, но закрывает его тут же. И улыбается как-то печально. Арсений даже не хочет вникать в эту печаль, поэтому терпеливо молчит, к своему удивлению, не пытаясь опровергнуть слова Антона про любовь. — Свет сияет, потому что есть Тьма. Тьма величественна, потому что есть свет. Шёпотом. Когда Арсений поднимает свой взгляд, натыкается на другой. Пристальный. Пронзительный. Глаза у Эда тёмные. Слишком тёмные для других, но для Арсения — совершенно нет. Они достаточно тёмные для того, кем Эдуард является. Антон рядом молчит. И Арсений берёт ответственность за их дальнейшие действия на себя. — Антон. Поехали в дом Агриппины. — Прямо сейчас? — Думаю, нет смысла медлить. — Я буду там с тобой. — Я не собирался идти без тебя. Антон слабо улыбается, рассматривая каждую мелочь на лице Арсения. — Я с вами? Эд равняется с ними, но след юмора простыл. Сейчас он кажется необычно серьёзным. Арсений понимает, что знает его лишь некоторое время, но уверен, такая серьёзность масштабна. Поэтому кивает и направляется к выходу. Пока едут в дом, не говорят. Арсений наблюдает за пролетающими пейзажами, которые видел уже тысячу раз, и даже не представляет, что говорить. Внутри сквозит отчаянием. Потому что выхода нет. Выбора особого тоже. Но всего этого так не хочется. Для Арсения страшна мысль о том, что он ничего не сможет сделать. Антон паркуется в траве. Давненько здесь никого не было. Слава, вероятно, перестал сюда наведываться после приезда Арсения. Сухих веток здесь было достаточно, как и сухой травы, которую тронул мороз Тьмы. Арсений лишь сейчас понял, что нужно выходить из машины, когда они простояли минуты три в тишине. — Мне пойти с вами? — Как хочешь. Арсений выходит из машины первым. И смотрит на дом с дурным предчувствием. Тёплая рука ложится на плечо, вырывая из мыслей. Арсений немного оборачивается, замечая Антона. И шепчет: — Надо идти. Получая в ответ кивок. Дом встречает хладным и жадным ощущением пустоты. Арсений садится на кровать, пока Эд остаётся около двери, прислоняясь к ней спиной, а Антон где-то близко. Садится рядом через секунду и пытается обезопасить собой. — Будь осторожен. Прошу тебя. Арсений сглатывает и достаёт кинжал. Вдох. Выдох. Лезвием по коже. Арсений слышит только удивление Эда, а потом проваливается в темноту. Всё происходит также, как в прошлый раз. Только его собственный шёпот всё повторяет слова призыва. Арсений открывает глаза, только рядом теперь никого. Фантомное ощущение присутствия Антона есть. И это успокаивает. Немного. Арсений поднимает взгляд и видит ведьму на том же месте. Она смотрит на него как-то слишком холодно. И Арсений, кажется, понимает, почему. — Ты не послушал меня. — Не послушал. — И почему же? Арсений облизывает сухие губы, фокусирует взгляд и старается быть таким же холодным. Отрешённым. — Нам легче, когда мы рядом. Нет повода для беспокойства. — Ты не понимаешь, Арсений? Если вы будете рядом, ты утянешь его за собой. — Ты тоже утянула? Агриппина замирает на месте, несколько секунд просто сверля Арсения взглядом. И не по себе становится ещё сильнее. Арсению вообще здесь быть не хочется, но иначе — он не сможет получить ответы на свои вопросы. — Тогда он был сам виноват. Если бы он смог остановить меня, а он бы не смог, поверь, тогда бы всё было печальнее, чем есть. Наш род не продолжился бы. Никогда. — А есть гарантия, что он продолжится после меня? — Агриппина вздыхает. И Арсений продолжает терзать не только себя. — Если я стану Тьмой, род точно не продолжится. И ты создала все условия для этого. — Ошибаешься, Арсений. Ты в семье не один. Арсений промаргивается, пытаясь осмыслить то, что услышал, но не выходит. — Я же остался один. У меня не было больше никого. — У тебя есть сестра, Арсений. Кровная. — Что? Я не понимаю. Агриппина встаёт и направляется к Арсению, садясь рядом. Но не на то место, где сидит в реальном мире сейчас Антон. — Он сбивает меня с мыслей, сидя рядом с тобой. Возмущаться не буду из-за того, что ты привёл Антона сюда, но если захочешь прийти ещё раз, пусть остаётся вне дома. И брата своего пусть держит в узде. Вампиры, ещё и первородные, дурнеют после визита в мой дом. Арсений поворачивается к ней с растерянным видом. Если бы он знал эту информацию, он бы не привёл их сюда. Но больше его заботит сейчас совершенно не это. — Расскажи. Почему я не знал о том, что у меня есть сестра? — Она родилась совсем слабой. Ты не помнишь об этом, потому что был ещё слишком мал. Твои родители написали отказ. И она попала в другую семью. Твои родители ничего об этом не знали, потому что как только те люди поняли, что девочка здорова и смогла выжить, уже не хотели отдавать её обратно. — Она здесь? Она в городе? — Да. Но не торопись. Её зовут Ирина. И она живёт в районе Семи Ветров. Ты её почувствуешь, Арсений. Она сама покажет тебе путь к себе. — Она… кто она? Арсений понимает, что запутался окончательно. — Медиум. — Она в курсе? — Да. Но она не развивает свои способности, предпочитая держать их в узде. — И откуда… — Откуда у неё силы? Это у нас семейное. Тебе же свои силы передала я. Слава видел тебя. Задолго до того, как ты родился. Он уже знал, что это будешь ты. Не было смысла лезть в привычный ход жизни. Если ты захочешь с ней познакомиться, ты можешь это сделать. Арсений замолчал на пару минут, за которые успел подумать ноль раз, потому что вопросов стало только больше. — Наш род продолжился? — Да, Арсений, у Ирины дочь. — Ты знала? — Знала. Сквозит отчаянием. Арсений стискивает зубы, спрашивая совсем тихо. Обречённо. — У меня действительно нет выбора? Агриппина кладёт руку на его плечо и становится совсем страшно. Арсений вздрагивает, но на неё не смотрит. Потому что смотрит в пустоту. — Только так можно её победить, Арсений. Я не смогла. Но ты сможешь. Внутри будто струны дёргают без перебоев, задевая самое болючее и страшное. — Я останусь собой? — Если сам этого захочешь. Твой разум будет уже не тот. Но всё, что было в твоей прежней жизни — останется в памяти. Всё будет также. Но по-другому. — Мне придётся убивать? — Придётся. Тьме тоже нужна пища. Как вампирам — кровь. Оборотням — мясо. А магам — энергия. — Человеческая жизнь — это моя пища? — Ты сам всё знаешь, Арсений. Арсений спрашивает на автомате. Говорит тихо, обречённо и туманно. Потому что только сейчас понял, что это конец. Конец — начало чего-то нового. В его случае — чего-то ужасающего и холодящего душу, которой у него нет давным-давно. Которую он запрятал где-то в глубине своего тела. И разума. — Когда это произойдёт? — Как только Тьма перестанет убивать. Ты уже чувствуешь, что меняешься. Ты поймёшь. Если жертв больше не будет, значит, она уже в тебе. И осталось немного. Ты почувствуешь. В один день. Ты просто проснёшься утром, поедешь на работу, сядешь в своё кресло, а потом приедешь домой, ляжешь и закроешь глаза. Всё может быть совсем не так. Может, ты будешь не дома. Где угодно. Но ты почувствуешь, как твоё сердце остановилось окончательно. Арсений чувствует, как трясутся губы. Совсем не от напряжения. — Мне будет больно? — Тебе будет очень больно. Но когда она появится пред тобой, не сопротивляйся. Просто позволь этому случиться. Рука с плеча исчезает. — Тебе пора, Арсений. Антон переживает. Арсений даже не успевает поднять свой взгляд. Темнота уступает место свету. Арсений щурится, открывая глаза. Щёки стянуло. Антон что-то спрашивает, но Арсений пока что ничего не слышит, лишь через минуту начиная осознавать, что он вернулся с Изнанки. — Арс, ты в порядке? Ему помогают подняться две пары рук. Тёплые и знакомые. Холодные и леденящие. Арсения усаживают, дают воды и ждут. Но говорит он только одно. — Поехали домой, Антон. Пожалуйста, поехали домой. Дома Арсений умывается, стирая с щёк дорожки крови. Дома Арсений трёт себя мочалкой, пытаясь стереть след на плече. Дома Арсений ложится в кровать, где его обнимают тёплые и знакомые руки. Дома Арсений уже не смотрит на углы, полные Тьмы. Дома Арсений только тогда, когда дома Антон. — Арс, что она тебе сказала? Арсений разворачивается в его руках и кладёт ладонь на щёку. — Всё будет хорошо, Антон. Просто будь здесь. Будь рядом. Пожалуйста. Антон осторожно целует в губы, не напирая. Целует с отчаянием. Арсений отвечает тем же. Но без прощания. Пока что. Потому что Арсений знает — конец почувствуют оба.