Стихи для Хио.

В этой части Японии климат был более влажным. Асуко смотрела в окно почти не отрываясь эти несколько дней. Ей было любопытно, где находится та самая линия перехода снега в пока еще нетронутую морозом сухую землю. Ичиру часто выходил из их купе и практически не разговаривал с девушкой. Ей и не привыкать. — Мы доедем через час. Кирию сел на свою койку и, как сама девушка, начал смотреть в окно. Похоже больше он выходить не собирался. — Поняла. Асуко перевела взгляд на парня. Ей не нужно было много времени, чтобы полностью рассмотреть его, а он старательно избегал встречи с ее глазами. Девушка оценила его красивое для человека лицо, умеренно мускулистое тело, пепельные волосы, концами доходящие до плеч, сиреневые глаза и пульсирующую на бледной шее артерию… Чистокровная тут же перевела взгляд на глаза парня. Ей нужно было отвлечься от сердцебиения, которое теперь слышалось во всем вагоне, и она вспомнила мало интересующий ее вопрос. — Мы не обговорили, как я буду выполнять свою главную задачу, — Кирию наконец перевел взгляд на девушку. Ей от этого стало легче, — отвлекать незнающих вампиров и охотников от вас с Асато Ичидзе. Как именно я должна это делать? Кирию задержал задумчивый взгляд на вампирше, пытаясь понять, действительно ли она так глупа, что не понимает, что от нее требуется, или ей просто скучно молчать с ним в одном купе. Не найдя ответа в голубых глазах, он со вздохом произнес. — Как желаешь. Там будет достаточно лишь твоего присутствия. Ответ был логичен: неизвестная чистокровная, дочь знаменитой Безумной Принцессы, врывается в ночное общество после смерти матери. Разумеется, посыпаются вопросы, слухи, интриги. Лицемеры встанут на ее сторону, притворяясь друзьями, а опасающиеся сохранят нейтралитет, чтобы позже выбрать сторону, охотники напрягутся и будут следить за каждым ее шагом. Но никто не посмеет напасть первым на чистокровную рода Хио. Пожалуй, вопрос был действительно глупым, но Асуко все же решила уточнить: — То есть, мне ничего не делать? Ичиру вновь вздохнул и устало опустил голову на руки, задавая немой вопрос «Неужели действительно такая дура?». — Делай что хочешь.

*** В лимузине с личным водителем, любезно подаренными Асато, они добирались до академии. Уже была темная ночь, и Асуко не надеялась встретить кого-то из дневного класса, но и желания натыкаться на ночной у нее пока не было. В дороге она читала структуру зданий, расписание и правила академии. — С ректором Кроссом я поговорю сам, — сказал Кирию, когда она дошла до пункта, в котором оговаривалось, что ученики ночного и дневного классов не пересекаются. — Угу. За тонированным стеклом показались двери академии, а перед ними стоял мужчина в длинном светлом пальто, закутанном в зеленый плед. Длинные русые волосы были собраны в хвост, открывая симпатичное лицо в светлых очках, миндальные глаза и чуть сжатые в серьезном характере губы. Пока Асуко рассматривала своего ректора, она не заметила, как Ичиру достал из кармана красную ленту с закрепленными на ней бубенчиками, звук которых вновь привлек ее внимание, и завязал им волосы в хвост. Парень первым вышел из машины, не отрывая взгляда от встречающего нас мужчины. В глазах обоих читалось напряжение и серьезность, пока… — Кирию-кун! Как же я рад тебя видеть! Лицо ректора приобрело безумно счастливую гримасу, а серьезное положение сменилась позой «звезды», бегущей с распростертыми объятиями к непонимающему Ичиру. Однако парень быстро среагировал, захлопнув дверь и отойдя в сторону. Кросс, не ожидавший такого выпада, по инерции врезался лицом в тонированное стекло, да так, что и Асуко по ту сторону отшатнулась. Чистокровная наблюдала, как ректор престижной академии скользит вниз по двери помятый, со сломанным носом и, кажется, плачущий. Последнее она предположила по слышащимся всхлипам. — Ты должно быть сильно устал в дороге, — сказал хныкающий мужчина, все еще блокировавший выход девушки. Кирию проигнорировал слова Кросса, обошел лимузин и открыл дверь с другой стороны, предварительно подав руку новой ученице академии. Асуко впервые касалась Ичиру по его воле. Когда они сбегали из ее дома, ей было необходимо перенести их подальше, и те прикосновения — она чувствовала — были неприятны для него. Сейчас же, касаясь его руки, он сохранял нейтральность. Хотя смотрел он вовсе не на нее, а на меняющуюся реакцию Кросса. Асуко посмотрела на поднимающегося с колен ректора, который вновь был серьезен и даже строг. Интересно, такие вспышки неконтролируемой радости у него часто случаются. Кросс смотрел на девушку так, словно ожидал подвоха. Она же была уверена — он понял, что стоит перед чистокровной. Охотник? — Должно быть… Госпожа Асуко? — в голосе мужчины также присутствовало напряжение. Ичиру наконец посмотрел на девушку, но ничего не сказал, давая ей первой заявить о себе. А Асуко медлила, наконец осознавая, где она находится. За пределами своей клетки, но все еще в запутанном лабиринте, из которого ей предстояло выбраться или умереть. Лабиринте, в котором ее мать — Хио Шизука — осталась по собственной воле. И все знают, чем это закончилось.

Что чувствует птица, когда вылетает

Из клетки, в которой пробыла всю жизнь?

Вначале — свободу, тепло, порыв ветра.

Затем — зимний холод, голод и смерть.

Девушка закрыла глаза, чтобы тут же открыть и показать всем алый взгляд настоящего, Чистокровного вампира, от имени которого в стенах академии подул ветер, а ученики на ночных занятиях напряглись от внезапного холода. — Хио Асуко. Никто более не останется равнодушным к этому имени. Ни ученики. Ни чистокровный. Ни ректор. Ни парень, который сейчас выходит из конюшни с пистолетом в руке и ярым желанием уничтожить своих создателей. — Пройдемте в мой кабинет.