В рай после тебя

Тридцать дней. Прошло ровно тридцать дней с того события. Уже наступил май. Не такой теплый и яркий, как должен быть обычно, но все же скорое пришествие лета давало о себе знать. Насекомые пробуждались ото сна, юноши на улице наконец недели шорты с дырками, а в ларьках с мороженым очередь стала намного длиннее. Все пахло жизнью. Витало прекрасное ощущение тепла, радости и веселья. Однако не для Маши. Этот месяц прошел для нее.. Довольно сложно. Если это можно так назвать. Постоянные ссоры, крики, ревность и животный страх, что парень вновь поднимет что-нибудь тяжелое, дабы кинуть в блондинку. Теперь на её телефоне не стояло пароля, чаты были только с подругами, номера любых знакомых мужского пола были удалены и заблокированы. Выходить на улицу Гоголь могла лишь по определенным дням в магазин или в банк. В такие дни макияж был запрещен, а одежда была только закрытая, серая, не привлекающая внимания. Ключи была всего одна пара, Марии, по мнению Алексея, незачем дубликат, ибо в его отсутствие она не имеет права куда-тоуйти. Альбом, естественно, был выброшен, однако девушка, на свой страх и риск, достала его из мусорного ведра ночью и припрятала в темный угол. Этих воспоминаний она не могла лишиться. С Алей они не разговаривали с той самой встречи. Леша запретил с ней общаться. Сказать что-то вопреки его слову было равно самоубийству. Даже если он изобьет её до полусмерти за неосторожное действие, то никто не встанет в её защиту. Мама скажет, что виновата сама. Отец не сможет не согласиться, против своей жены он точно не встанет. Еникеева даже не знала о таких обстоятельствах у них в доме. Больше у Маши никого не было. И выхода она просто не видела. Очень часто за это время она думала, что было бы, если бы тогда не отшила блондинку. Они с Алей были бы вместе и такие проблемы бы точно не возникали. Ведь они любили бы друг друга до бесконечности. Любили бы, если бы Маша тогда не предала её. Сейчас об этом рассуждать бессмысленно. Так же часто она думала о единственном возможном выходе - самоубийство. Вроде и жизнь так привлекала и была желанной, но жить совсем не хотелось. Жить такой жизнью бессмысленно. Однако эти мысли не выходили в действия, только в прокручивание сценариев или пристальные взгляды на острые ножи. Может Леша и вправду любит ее? Просто она не знает что такое настоящая любовь, потому и чувствует такой дискомфорт. Всегда же говорили, что мужчина - глава семьи. Так он и должен доминировать. Разве не так? Маша пыталась внушить себе эти мысли, но каждый раз они вызывали лишь отвращение. И ее жизнь теперь чувствовалась, как горечь, обида, вина вперемешку с беспомощностью. Ее жизнь потеряла вес. За тридцать дней много чего могло измениться. Но Артем и Полина смогли решить свою проблему всего в одно мгновение, а после весь последующий месяц страдать от своей глупости. Полина дала себе обещание. Никогда. Никогда больше не делать Артёму больно, не давать ему надежду, но она снова нарушила его поддаваясь чувствам, таким искренним, чистым и приятным чувствам. Она больше не будет делать ему больно. Буквально на следующий день после прогулки их общение сошло на нет. Артем пытался писать, пытался звать гулять или просто поговорить. Сухие и холодные ответы, игнор, постоянные отмазки. Все, как в прошлый раз. И это обжигало душу. Нет, это выворачивало на изнанку, заставляло гореть заживо, умирать от потери пульса каждую секундку и воскресать снова, дабы повторить этот замкнутый круг. Простое мучение. И весь этот месяц. Полина не могла найти себе место. Парень же даже не знает истинной причины отказа, никогда не узнает её и то, как сильно девушка на самом деле любит. Она думала об этом очень долго. В последние несколько дней Масленникова совсем потухла. Она шла на работу, утыкаясь в бумаги, забирала дополнительные материалы на дом, дабы не давать себе шанса подумать и что-то исправить. Почти не ест, сбила к черту режим, а таблетки даже не были тронуты. Она наказывала себя за свою особенность, хотя сама не виновата в этом. Была бы она такой, как другие, то давно бы уже была в отношениях с любимым человеком, но она не такая. И это порождало ненависть. Сжигающую ненависть внутри нее, прожигающая все чувства и эмоции вокруг, как бы заражая, оставляя неприятный оттенок в мыслях. Она не могла перестать ненавидеть себя. За месяц много чего могло произойти, однако Эмиля и Леси это не касалось. Они съехались и жили душа в душу, каждый день заполняя привычную рутину приятными словами и поддержкой. Но всё же.. Что-то было не так. Словно они были не на своем месте. Эмиль любил Олесю. Думал так, говорил так, внушал. Ведь не любящий человек не будет говорить такие пламенные слова, не будет обнимать каждый день, не будет так яро поддерживать и выслушивать. Однако были и свои но. Почему засыпая он чувствовал дискомфорт? Почему вдали от дома он был так рад? Почему после работы он не хотел возвращаться к девушке? Он этого не знал. Как будто кто-то другой управляет им в этим моменты, кто-то заставляет его так делать и думать. А может быть и наоборот? Это самые искренние и настоящие чувства, которые он мог испытывать? Среди самовнушения и постоянные лжи мелькала неприятная правда, которую он так старался скрыть? Тогда почему ему кажется, что он любит кудрявую? С чего бы ему настолько врать самому себе? Нет же никакой выгоды делать больно Олесе, так ещё и себе. Сны без Масленникова были странным явлением. Будто бы всегда было пусто. Будто бы пропали все краски приятных сновидений и осталась лишь пустота, всепоглощающая и тревожная. Хотя какой образ Димы перед ним мог встать теперь? Как то стоит с пистолетом в руках, угрожая и издеваясь? Сон вряд ли бы смог развеять серость. Но.. Как будто бы даже такое появление брюнета дало бы хоть какую то радостную нотку во всем этом потоке лжи. Олеся часто думала о том, насколько ей повезло с Эмилем. Она была рада быть нужна кому-то, получать столько внимания и помощи. Наверное это то, чего она хотела всю жизнь и к каким отношениям стремилась. Только ей было не понятно одного. Что не так? Каждый день в голову лезли мысли о Леше. О том человеке, который по факту зовет её тогда, когда скучно. Тот, кто не ценит её, не обнимет еёпосле тяжёлого дня, не заварит какао в холодную ночь. Все это сделает Эмиль. Но перестроиться не получалось. Она бы так хотела хотя бы поговорить с Алексеем, о чем то, помимо ебли и места остановки. О чем то выше, о чувствах, любви, заботе. Но ему это было не нужно. Ему своего было по горло, у него есть жена. То, как она его пилит, девушка слушает очень часто. Его мысли о том, что иметь какие- либо отношения это зло и вообще, если бы он мог, то никогда бы не женился в принципе подавляли Лесю и заводили в тупик. Как можно было в него влюбиться? Все же начиналось так.. Странно? Абсолютно без чувств, с помощью взаимной выгоды. Никому даже в голову не приходила мысль о такой нелепой любви. Видимо Олеся любила портить себе жизнь. Все это скрывать она долго не сможет. И вправду не смогла. Эмиль узнал всё. Хотя нет, малую часть её грехов, но их было ему достаточно. Иманов не любил шумные места, но после сложного рабочего дня можно и посидеть в каком то первом попавшемся клубе и выпить стопку чего нибудь крепкого. В гордом одиночестве, ведь Артём не очень любил пить, а других близких друзей, с которыми брюнет мог бы разделить такой ответственный момент, пока не нашел, зато спокойно. Выпив достаточно много парень отходтит в уборную, дабы умыться и вообще понять, что происходит вокруг. Кажется и стопки было не две, как хотелось, а намного больше и мутки перед глазами не начались просто так. Он надеялся, что протрезвеет от холодной воды, хотя бы слегка, но к сожалению, так не работает. Сильное внимание привлекала одна кабинка, а точнее звуки оттуда. Сквозь музыку и гул людей в зале было сложно разобрать стоны и то, что проговаривается во время них. Да и вообще Эмиль не особо этого и хотел, он же не извращенец. Просто косо поглядывал, пока тупо пялился на свое уставшее отражение и хмыкал, когда звуки становились чересчур громкими. Мычание и стоны стихли. Буквально пару мгновений и дверь кабинки открывается на распашку. Иманов, как знал, что ему не нужно было туда идти. Заходить в этот клуб, слишком долго находиться у раковины, так медленно и спокойно идти к выходу. Он ведь хотел уйти. Но его остановил неосторожный выдох из-за спины, будто бы кто-то сильно перепугался. Обернувшись кареглазый быстро протрезвел. Он вообще потерял какое-либо чувство вины или грусти. Даже не понятно что он чувствовал теперь. Олеся. Перед ним стояла красная, запыхавшаяся и смущенная Олеся. Его девушка, с полными ужаса и страха глаза, в сильно откровенной одеждой и та не до конца застегнута, выходит из кабинки с парнем, в которой буквально пару секунд назад были слышны вздохи и стоны. За ее спиной виднелся Леша. Тот тоже выглядел для начала ошеломленным, но после быстро принял холодный, пустой, равнодушный взгляд и направился к выходу. Как будто бы специально задевая Иманова плечом и проходит вглубь зала, а после и вовсе на улицу. Кареглазый даже не дергается. Не бежит за ним, не стремится разбить его наглую морду, не собирается орать на все помещение. Внутри будто душа раскололась на несколько тысяч осколков. Они впились в грудь, в легкие, не отпускают, не дают дышать. Он вроде и чувствует боль всего мира, а вроде больше ничего. Он был готов прямо сейчас раствориться в пространстве, будто его и не было никогда. Предательство. Самое настоящее предательство. Эмиль не выслушивал жалкие отговорки, не останавливался, даже не высказал свои чувства ей тогда. Он просто развернулся и ушел. Шел по ночному городу, по улицу и проспектам в квартиру, из которой позже заберет все свои вещи. И для него больше ничего не было. Будто бы мир на этом закончился. Будто бы все, что Эмиль носил под ребрами столько лет, высмеяли и выплюнули. Безжалостно растоптали, пронзили ножом, повесили на люстре. Он ведь сам на это подписался. Нужно было тогда слушать этот навязчивый голос по ночам. Тогда было бы легче. С утра, когда Олеся осмелилась вернуться домой, Иманов будто испарился. Ни вещей, ни одежды, ни каких следов жизни. Телефон заблокирован, соц. сети не найдены, дверь не открывает. Больше Лесю пугала мысль о том, что Эмиль расскажет все Маше. Тогда Гоголь точно разведется с парнем и все пойдёт по наклонной. Ей было плевать на свои чувства, хотя.. Честно говоря, внутри не ощущалась даже малейшая вина. Больше страх за любимого. Какой вечер подряд Эмиль напивается на улице. Покупает бутылку крепкого напитка и распивает на скамейках улиц и скверов в гордом одиночестве, наедине со своими мыслями, наблюдая за предстающими перед ним пейзажами. Устраивало ли его такое времяпрепровождение? Вполне. Не нужна была компания или хотя бы один собутыльник, чтобы забыться и убежать от мыслей. Но в очередной такой вечер что-то все таки изменилось. Время близилось в девяти часам вечера, начинало темнеть. Иманов был довольно удачливым человеком, однако сейчас вся удача покинула его. Почему именно сейчас решил пойти дождь. Он шел не маленькими каплями, а серьзным темпом, который спокойно намочит одежду насквозь и все, что только попадется ему. Кареглазый покорно встал под ливень, в какой-то степени даже трезвея от такого холодного импровизированного душа. Сейчас было приятно намокнуть, почувствовать хоть что-то от внешнего мира. Запрокинув голову любуется на черные пугающие тучи и темно синее небо, на которых уже чуть-чуть показывались звезды. Он так бы стоял до дрожи от холода или первого кашля, если бы его не отвлекла сигнализирующая машина. Черная бмв м5 просигналила совсем рядом с кудрявым один раз, а после игнорирования два раза подряд. Иманов недовольно нахмурил брови и недоверчиво взглянул на автомобиль. Уже хотел покрыть владельца двухэтажным матом, однако открылось окно и показалось знакомое лицо на водительском сиденье. — Ого, какие люди, — хмыкает Масленников и окидывает оценивающим взглядом мокрого Иманого. Эмиль помнил и его голос, и его наглую рожу, однако покрыть того двухэтажным матом хотелось больше, чем раньше. — Как погодка? Не сдвигаясь с места и лишь прожигая нервным и раздражённым взглядом Иманов продолжает молчать и мокнуть под холодными каплями. Становилось и вправду некомфортно, начинался ветер. — Садись, подвезу, — кивает Дмитрий и кареглазый еще стоит около минуты, обдумывая сей предложение. Звучит очень подозрительно. После каких то пары секунд брюнет поднимает свой блестящий взгляд наполненный легкой издёвкой и ребяческой шутливостью и смотрит на младешего. — Долго тебя ждать? Долго ждать и не пришлось. Эмиль, неуверено и все так же с недоверием, но подходит к автомобилю, дергает ручку и садится на пассажирское. Кудрявый не думал, что после того, что случилось на день рождении, он когда-нибудь сядет к Масленникову так близко, так ещё и в закрытом помещении. Так быстро стало тепло, ведь в машине работала печка, а откуда-то сзади играла музыка, слов которой разобрать сейчас было сложно, слишком тихо. Захлопнув дверь машины стало не по себе, Масленников был какой-то чересчур добрый, не сверлил взглядом, а на лице, если постараться, можно было разглядеть легкую довольную улыбку. Эмилю оставалось только гадать из-за чего он был такой радостный и надеется, что не из за представления его будущих увечий. — С чего такая щедрость? Неужели в этот раз не забыл патроны? — Никакой щедрости, простая помощь бедным, — слегка усмехается парень, а после трогается с места. Сорок километров в час по почти пустой дороге. — Куда мы едем? — Ну, вообще хотел добродушно подбросить тебя до дома, если он у тебя есть конечно, — косится на младшего, а тот лишь удивляется чересчур огромному количеству шуток. Что же его так развеселило? — Все равно без дела катался. Вот, решил тебя захватить. — Ого, ты что, умеешь отдыхать? — язвит парень. Физически становится спокойно - удобное сиденье, теплый воздух, менее сильная концентрация влажности, однако моральное напряжение все еще присутствовало и в огромном количестве. — Неужели тебе не каталось одному? — Да ты как щенок бездомный выглядишь, как мимо тебя проехать? — Иманов даже не знает принимать ли это за оскорбление или комплемент. Эмиль, с некой опаской, но все же говорит адрес своего дома и Дима забивает цифры в навигатор, но предупреждает, что поедет по длинному пути. Приятно покататься по вечерней дороге, когда уже никого нет, по мокрому асфальту, под хорошую музыку. Масленников думал об этом с вдохновением, кареглазый все ещё был напряжен. Музыка начинает играть на добрые сорок единиц, а колонки передают басы на все сто. Для начала играла английский быстрый текст под бит и распространённую типичную музыку. После уже начали появляться знакомые русскоязычные исполнители. Эмиль точно смог разобрать Оксимирона и его знаменитый трек "где нас нет", который, какое совпадение, вообще никак не подходил Масленникову. Трудное детство, наверное, не про него. Про него проплаченные экзамены, богатые родители и тачки с самых малых лет. Может Иманов и ошибается, но пока что другой картины он и представить не может. Объезжает через длинные пути, часто превышает норму скорости, светофоры уже не работали. Дождь так же бил по стекло, а капли довольно медленно стекали вниз, пока их не подгоняли другие. Глядя на это кареглазый был рад, что эти капли больше не попадут на него. Дальше он узнает в знакомой мелодии стиль Андрея Пирокинезиса, уже не с такой атмосферной песней "молот ведьм". Иманов слегка улыбается и даже расслабляется в такой атмосфере. Все же музыка влияет на мозг человека и на время знакомых слов приходит какое-то спокойствие и комфорт. Эта песня как будто создана для такой загадочной атмосферы, для такой дождливой погоды, для такого таинственного Масленникова. Иманов сам не понимает сделал ли он сейчас комплемент? На пьяную голову сложно разобрать. Голубоглазый хоть и сосредоточен на дороге, но иногда поглядывает на кудрявого, что все же считается странным. Может он решил воспользоваться положением младшего? Пьяного ведь легко увезти, уговорить, успокоить. Что если они прямо сейчас свернут в сторону какого нибудь леса или вообще на трассу в сторону другого города. Но сейчас думать об этом было спокойно. Как будто было плевать, лишь бы сейчас было комфортно. Наверное, вина тому - алкоголь. Следующий трек его сильно удивляет. Буквально с первой ноты опознает песню "Положение", автором которой являлся Скриптонит. Некоторое его творчество Эмиль изрядно любил и часто слушал в своем плейлисте. Не сказать, что он сильный фанат, но хоть что-то значит.. И снова данный трек не вязался с настоящим Димой. Как мы уже выяснили, кареглазый не видит его прошлое в бедности, а скорее в мажорстве и понтах. Как бы парень не пытался выбить это из своей головы, все равно не выходило. Не сказать, что он часто думал о Масленникове, мысли были заняты другими вещами в последнее время. Например ,об Олесе, что было крайне зря. О внутреннем голосе, который давал какой-то знак, но тогда не было понятно какой. Но всё же образ голубоглазого проскальзывал и этого было не отнять. И, если раньше он не мог даже осознать это, гоня мысли прочь, то сейчас готов даже сказать это вслух самому Масленникову. Нет, не дай бог он проговориться, точно пить бросит. — Что ты делал в такой ливень пьяный на улице? — вдруг спрашивает Дмитрий, попутно убавляя музыку. — Тебе то какая разница? — звучит грубо, но не грубее наведенного на него пистолета в прошлый раз. Заслужено. После определённого давящего молчания, травмированный и опьянённый разум не мог молчать. — С девушкой расстались. — Ого, с чего бы? — хоть и максимально поддельной, но даже этой заинтересованности хватает, дабы продолжить свой рассказ. — Изменила, — нервный смешок и взгляд Димы на секунду отклеивается от дороги и застывает на кудрявом. Но буквально на секунду, после все возвращается назад. — Причем с женатым. — Шлюха, — проговаривает брюнет, явно стараясь изображать хоть какое-то сочувствие, но получается плохо. Никогда не сталкивался с такими чувствами, похоже. Ну конечно, кто же может изменить самому Дмитрию Масленникову. — Знал бы имя этого мудака, мог бы ебануть ему хорошенько. — Он мне не представился, знаешь ли, — голубоглазый ухмыляется, а Эмиль лишь неловко прячет улыбку. С чего бы тот заинтересовался жизнью Иманова? С чего бы решил что-то спросить? Все становилось подозрительным с каждым мгновением. — Только вот был похож на одного знакомого. — Так тем более надо идти морду бить, — мигающий фонарь на дороге привлекает на секунду внимание, вновь погружая в грустную Россию, но даже в этом была своя атмосфера. — Он был сильно похож на мужа Марии, — проговаривает Эмиль и Дима вдруг резко тормозит. То ли от неожиданности, то ли от недоумения. — Ты чего? — Откуда ты знаешь, как он выглядит? — растерянно цедит старший и серьезно смотрит на собеседника. Вот теперь вернулся нервный, серьёзный, прежний Дмитрий Андреевич. — Пока мы общались до дня рождения, она скидывала совместные фотографии, — теперь слегка мнется, но пытается играть привычную уверенность. — Я мог ошибиться. Голубоглазый в быстром темпе припарковывает машину на первом попавшемся месте и достает телефон. Хорошо покатались. — Этот? — приближенная фотография на телефоне слегка расплывается в глазах, но образ вскоре встает четко. — Сто процентов, — ну, на самом деле не сто, а скорее восемьдесят. Ну или даже семьдесят. В общем, вроде похож, почему и нет. Того человека из кабинки он помнит четко, а Лёша, вроде так его звали, выглядел в точности, как его копия. Но теперь, если Масленникова так сильно задело это, явно этого Лешу больше никто и никогда не увидит. Земля ему пухом. — Вот мразь, — подтверждение своих же мыслей пришло быстро с этой фразой. Странные искры в глазах явно не влекли за собой ничего хорошего, а настолько сильно сжимающиеся челюсти лишь нагнетали. Масленников выехал со своего места и уже более спокойно, под ту же самую музыку, ехал по дворам и главной дороге, а вскоре вовсе подъехал к нужному подъезду. — Спасибо, — старший в ответ лишь кивнул, а после тот покинул машину. Иманов поднимался по лестнице, даже не зная, когда они с Масленниковым в следующий раз встретятся. Завтра с утра он точно будет помнить этот странный случай, эту неловкость и бредовое нытье в салоне об измене, а так же вопросы, что же сделали в этим Лешей. Ну, а пока Эми ложиться спать, без мыслей о предательстве и собственной никчемности, без упреков и ненависти, скорей наоборот. В голове слишком много спокойствия и радости, будто только что вернулся из родительского дома. Будто только что нашел свой собственный.