В рай после тебя

Десять часов вечера. Мария смотрится в зеркало, наблюдая за каплями воды, капающими с лица в каком-тода же знакомом ритме, а может она сама его для себя придумала. Взгляд все равно уже был давно не здесь, где-то в сознании, среди запутавшихся мыслях и противных представлениях ближайшего будущего. Во рту связались слова оскорблений и отрицания, были на вкус как нефть, как чистый бензин, хоть и Гоголь могла только догадываться о его вкусе. В животе противно тянуло, будто и вправду прямо сейчас мысли и чувства выйду из нее в канализацию, вместе с недавно съеденным супом. Ноги превратились в вату, все тело казалось чем то чужим и не ее вовсе. Может быть прямо сейчас она окончательно сойдет с ума, бросит весь этот здравый смысл и пойдёт бить стену, сметать все на своем пути, кричать во весь голос, чуть ли не срывая его, рыдать и топать, как маленький ребенок, но она просто остается стоять на месте, остаётся мириться с мыслями. Звонок в дверь. Маша вздрагивает, пугаясь резкому звуку. Быстрым движением поворачивает кран и струя воды утихает, а девушка сдвигается с места и идёт проверять. Выглядывает из ванной комнаты, замирает, ожидая повторный звонок, дабы доказать себе, что она еще не сошла с ума и все это реально. Наконец она кивает себе, когда мелодия звучит снова, а Леша недовольно кричит простое "Маш!", что подразумевает собой вежливую просьбу открыть дверь. Поправляет домашнюю одежду, зажмуривает глаза и подходит к входной, дёргает за ручку. — Дима? — сначала радостно, а позже уже испугано проговаривает девушка, оборачивается назад и в ее глазах появляется отчаяние. Не важно зачем сюда пришел Масленников, в любом случае Леша посчитает приход гостя за предательство и "бытовой ссоры" с неясными, но точно тяжкими последствиями не избежать. — Зачем ты пришёл? — Я должен тебе кое-что рассказать, — нервный вид парня сбивал с толку, казалось, Гоголь видела его таким только лет десять назад, не меньше. Масленникову было не трудно пробить ее адрес и приехать буквально спустя пару десятков минут. Позвонить и предупредить он, к сожалению, не мог, телефон включал лишь автоответчик. Парень прекрасно понимал, что, скорее всего, просто заблокирован, но это не давало повода успокоиться и оставить все как есть. — Он убьёт меня, если увидит, — на одном выдохе, быстро тараторит и замирает, будто сделав хоть одно движение упадет замертво. Выражение лица выдает злость вместе с паническим испугом и Дмитрий искренне рад, что совсем скоро этот ужас закончится. — Сейчас я его убью, — цедит брюнет и отводит взгляд на задний план. Как раз там и стоял "виновник торжества" - растерянный, недовольный и злой, но не так, как старший. Девушка оглядывается на мужа, видит его всепоглощающую злость и дыхание замирает. Легкие уже отказываются работать, сердце перестает биться. Лучше умереть от сердечного приступа, чем от руки собственного мужа, но Масленников видит в этом взгляде лишь одно. Слабость. — Леша, я тебе сейчас все объясню, — панически говорит Мария, а сама почти задыхается, запинается, представляя свои никчемные попытки спасти себя от очередной драки. — Просто я—.. — Он тебе изменил, — отрезает Масленников, не отводя глаз от хваленого Леши, такого всего идеального, примерного мужа, который на деле оказался простой пустышкой, ни на что не способной, кроме того, чтобы избивать жену и жаловаться мамочке, но вскоре выражение давней подруги заставляет вернуть взгляд на нее. — С Олесей, пару дней назад. — Изменил? — переспрашивает девушка, явно отпустив все эмоции, которые переполняли ее. Злости на парня больше не было, а страх перед Лешей испарился. Она только шокировано заглядывала в глаза Масленникова, пытаясь понять, правда ли это и этот взгляд сильно смущал и пугал парня. Даже не поймёшь что она чувствует. — с Олесей? — Какого хуя в нашей квартире этот.. — как будто бы хотел подобрать оскорбление Алексей, но в панике и стрессе забывает, что хотел сказать. Откуда он знает? Неужели они спалились перед ним? — Маш, я могу все объяснить. — Ну попробуй, — поворачивается к парню, с каменным, безэмоциональным выражением лица. Она не понимала что сейчас внутри нее. Пустота, разочарование или искренняя радость, пока что было просто больно. Столько лет она отдала ему, чтобы все закончилось именно так? — Он все врёт, — глаза мечутся по комнате, не смея останавливаться ни на секунду. Поза уже не такая уверенная, а голос не звучал так нагло. — Пытаешься выгородить свои измены с ним, да? — Масленников сжимает кулаки, резко вдыхая воздух. Злой ли он? Настолько, что даже простого слова "злой" тут не хватит. Его взгляд испепелял, его дыхание могло снести какое-нибудь здание. — Прекрати этот цирк, кому ты поверишь, мне или ему? — Ему, — без какой-либо паузы, молчания или запинок произносит девушка и голубоглазый слегка улыбается, то ли от незамедлительного ответа, то ли на зло Алексею. — Ну ты и шлюха, — почти рычит Лёша и сверлит взглядом свою жену, скоро уже бывшую, но ждать долго не приходится, Масленников заламывает ему руки за спину и прижимает лицом прямо к холодной плитке на стене. Руки так сильно тянет, что боль разливается от плеча до кисти и назад, будто что-то ломается. Чтобы терпение Димы лопнуло долго ждать не пришлось. — Возьми его телефон, — несмотря на всю абсурдность ситуации голос парня был спокойным и уверенным. Под болезненные стоны Алексея говорить было намного проще. Маша быстрым шагом идет в спальню и через мгновение стоит перед Масленниковым с чужим телефоном. Делает несколько движений и гаджет вибрирует. Заблокирован. Пароль из четырех цифр не давал раскрыть все карты и узнать подлинность всей картины. Не то, чтобы Гоголь сомневалась в друге, но сам парень хотел бы это проверить. Кто знает, может Иванов ошибся, подставил, соврал, а брюнет сейчас кости ломает. — Пароль, — молчание длится еще секунд десять, а после старший сильнее надавливает на больную точку и спустя очередной стон слышит больной голос. — 9372. Остальные десять минут проходят очень увлекательно. Чтение переписок, при зачитывании некоторых особенно больных фраз в слух, компрометирующих Лешу еще сильнее. Крики, ссоры, ругань, все это при спокойном Диме, что лишь стоял где-то позади и наблюдал за тем, чтобы Гоголь ничего не сделал и не сказал лишнего в сторону давней подруги. Парень дергался, жестикулировал, кричал оправдания, но ни разу не оскорбил, ни разу даже не подумал поднять руку, ни разу не смотрел на брюнета. Позже, в конце весёлого вечера, девушка собрала вещи, довольно быстро между прочим, переоделась и выскочила в подъезд со словами "какая же ты все таки мразь", Масленников вышел следом, громко и драматично хлопнув входной дверью. Молча выходят на улицу, в такой же тишине кидают вещи Гоголь в багажник, тихо садятся в машину и захлопывают дверь. Дождь перестал идти, гром кончил шуметь и воцарилась тишина. Кажется они сидели так целую вечность, а может даже чуть больше вечности. — Откуда ты узнал? — кратко отрезает Мария, даже сильно сухо, если можно так выразить эту немую безвыходность. — Олеся встречалась с Эмилем, Эмиль поплакался мне, — да, теперь маска великодушия и сочувствия по отношению "друга" слетела и показалось осуждение и презрение, а может быть это самое небрежное отношение, что он демонстрировал двадцать четыре на семь, было истинной преградой, за которой стоял настоящий Дмитрий, готовый посочувствовать и помочь в любой проблеме. Кто знает, смог ли добиться Иманов настоящей и искренней поддержке или получил очередное лицемерие старшего, а если и добился, то какими такими заслугами смог? — Ты же понимаешь, что он мудак? Ты все сделала правильно. И тут к Марии возвращаются все эмоции, в троекратном размере, накатывают волной, заставляют захлебываться и задыхаться. Ком подходит к горлу, глаза начинают блестеть, а где-то в сердце болезненно колоть. Обида, боль, злость, ненависть. Все это валится, словно снежный шар, с каждой секундой накапливает больше и больше эмоций. Не справляется с таким потоком и закрывает лицо руками, начинает рыдать, не сдерживая всхлипов и каких либо эмоций. Масленников кладет руки на руль, постукивает пальцем по кожаному чехлу и нервно поглядывает на подругу. Делать нечего, хоть это и не в стиле Димы. В его стиле сказать что то про нытика, кинуть колкую фразочку или шутку, просто уйти, но так с друзьями не делают и, хоть и парень не считал, что имеет друзей, все же не мог равнодушно поступить с Марией. Обнимает, поглаживая волосы, принимая всхлипы и слезы уже в черную рубашку. Такие ощущения тоже настораживают Гоголь, ведь за столько лет дружбы их объятия можно сосчитать по пальцам, да что там объятия, число прикосновений нетрудно было вспомнить, а тут настолько близкий жест, настолько интимное, в своем роде, действие напрягает и приятно удивляет одновременно. Неужели Масленников еще ощущает эмоции? Спустя некоторое время всхлипы прекращается, девушка утихает и просто лежит на плече старшего, спокойно вдыхая его запах. Она искренне рада, что рядом с ней человек, с которым она познакомилась тогда, ещё в детстве. Не пафосный, холодный парень, думающий о деньгах, использующий людей как расходный материал, без чувств, эмоций и мыслей, а тот самый юноша, который когда-то давно спас от грубых подростков маленькую беззащитную девочку и научил ее великому правилу "не доверяй" и сейчас она чувствует себя тем же ребенком, которого обидел взрослый грубиян, а Масленников снова защитил, помог, поддержал, оказался рядом. Он не злорадствует, не говорит излюбленную всеми фразу в таких случаях "а я говорил", не уехал, не бросил, не оставил на произвол судьбы, просто молча остался, принимая шквал эмоций как данность. Мария слышит биение его сердце и даже на секунду замирает. Удивительно, оно бьется так громко и быстро, будто тот сильно переживает. Девушка удивляется, ведь за несколько лет внушила себе, что его и вовсе нет. За столько лет молчания она много чего успела надумать, послать его в своих мыслях, оскорбить всеми словами и вычеркнуть его из своей жизни, однако каждый раз сквозь все эмоции пробивалась детская обида. Он ведь обещал, обещал, что всегда будет рядом, что никогда не отвернется, но разлука, будто не доставляла ему неудобств, наоборот, очень даже ложилась на руку. Предатель, именно так Мария хотела его называть, но язык не поворачивался, надеясь на хороший исход, на спонтанный звонок, на случайное сообщение или встречу по совпадению или велению судьбы, но ничего не происходило и оставалось ждать, утрачивая надежды с каждой уходящим днем. И все же объявился, сукин сын, как раз в самый трудный и тяжелый момент, все же смог защитить. — Я скучала, — именно эта фраза лучше всего подходила к ситуации, ведь девушка в большей степени плакала не из-за своего бедового, на нынешний момент, бывшего молодого человека, она и хотела того, побыстрее разойтись с ним, и не из-за оскорблений в её сторону от той же мерзкой персоны, а всего то от поступка. Наконец она может сказать эту фразу настоящему Масленникову, тому самому, с кем она познакомилась тогда, он снова сидел перед ней и поглаживал её плечи. — Я тоже, — почти тихо, одними губами проговаривает старший и его голос сложно узнать сейчас. Слишком мягкий и спокойный, искренний, тёплый. Может быть от другого человека такой ответ звучал бы сухо, но Маша знала, насколько тяжело тому проявлять эмоции, потому те два слова были на вес золото. — Переночуем у меня? — спрашивает Масленников уже более собранным голосом, когда объятия и все эти, как бы сказала сам парень, телячьи нежности закончились. Однако Гоголь отрицательно машет головой. — Я бы хотела поговорить кое с кем, раз больше некому ревновать меня к каждому столбу, — усмехается и достаёт телефон. Удивительно, но для человека, пережившего такое жесткое расставание она выглядела слишком спокойно и это радовало. Секрет был прост: она его и не любила никогда, просто играла роль идеальной, правильной девушки, какой хотели видеть ее родители, какой ее хотело видеть общество, но смысл такой жизни? Только сейчас она понимает насколько дорого стоит чужое мнение и эту цену она не готова заплатить. Конечно же она звонила Але, которая на второй гудок взяла трубку. И на просто "приютишь к себе?" Еникеева ответила положительно, хоть и тревожным голосом. Кажется, она никогда не была так счастлива. Подкинув девушку до нужного дома Масленников едет в квартиру со спокойной душой и чувством выполненного долга. Теперь он изредка спонтанно улыбался приятному, тёплому чувству, что осталось после объятия и личного разговора, за такие чувства парень был готов отдать любую сумму, лишь бы случалось почаще. Хотя, вряд ли это можно купить. Приехав домой брюнет лег спать, заранее переодевшись в домашнее, и был готов проспать до самого обеда, однако его прервал телефонный рингтон. Да, телефонный рингтон, который обычно выключен, только лишь с номера начальника можно было дозвониться двадцать четыре на семь. Только вот глядя на дисплей сонными глазами парень видит незнакомый номер. Как он мог забыть отключить уведомления? Видимо сильно замотался. Для начала уверено хочет скинуть звонок, ведь точно знает, что это очередной банк с выгодным предложением кредита или реклама по продаже пылесоса со времен распада СССР, но внизу номера появляется несколько важных слов. Определитель номера наконец срабатывает и теперь видна чья организация или из какой компании звонит в данный момент и дыхание задерживается. Городская больница. — Ало? — пытаясь прогнать сон, трет глаза и старается звучать уверенно и четко, однако получается плохо. — Масленников Дмитрий Андреевич? — стальной голос медсестры мог бы напугать кого угодно, но точно не голубоглазого. — Да, это я. — Ваша сестра, Савекина Полина Андреевна находится сейчас в больнице. Вам известно об этом? — сон проходит волшебным образом после этих слов. — Что с ней? — ком в горле почти не даёт говорить. — Приступ эпилепсии.