Рецепты авторских напитков и некоторые прочие мелочи

Венти что-то немного устал работать. Ну, как работать – тыкаться в телефон, сидя на своем удобном стульчике за баром. День сегодня был тухленький — гостей мало, заказы простые. А у него душа творца! Чтоб хоть один попросил кофе с саган-дайля и перцем! Или, на худой конец, мандариново-ванильный раф! Нет, маленький капучино, маленький капучино, большой латте, маленький капучино, американо, американо, американо… Капец просто! Ещё и докопались за температуру кофе. Блин, дамочка, если ты себе дома молоко кипятишь, это только твои проблемы, а у Венти все по стандарту! Короче, скучный рабочий день, зато солнышко хоть светит. И Двалин, небольшой волнистый попугайчик в клетке, висящей в дальнем углу, весь день балакает что-то. Хоть какая-то компания. Дверь открывается с характерным подскрипом и легоньким воем — Венти мгновенно оставляет свой триста восемьдесят четвертый уровень в «три в ряд», поднимаясь на ноги. — Добрый день! — в сто раз бодрее, чем он себя ощущает. Ну, надо же выручку делать, верно? А доброжелательный бариста — плюс пара тысяч в кассу. Так мудрецы прошлого завещали. Конфуций, 856 г.д.н.э. и все дела. — А, сегодня не Барбара, — на пороге Розария. Высокая, красивая и капец какая харизматичная дамочка лет двадцати пяти с побрякушками и колечками стоимостью в три, а то и четыре зарплаты Венти. Работает кем-то, кто сидит с макбуком в кофейнях, иногда отвечая на звонки и сообщения. Ну, судя по внешнему виду, зарабатывает она очень хорошо, Венти бы тоже так хотел, но у него нет макбука, а без него в эту секту богатеев с невероятно умными лицами, кажется, не берут. — Давай большой американо. И… есть, что туда плеснуть? — Это в смысле сиропчики, или в смысле, — хихикает, заговорщически улыбаясь, — плеснуть. — Зайчик, сиропчики на вкус бариста я прошу у твоей милейшей коллеги, а ты мне плесни того, что взрослые люди плескают, — фыркает, водружая на дальний столик свой ноут и дорогущую сумку. — Когда у неё, кстати, смена? — Не раскрываю личную информацию коллег, — в очередной раз проговаривает себе под нос эту мантру, разворачиваясь к кофемолке. Бедная Барбара, не повезло ей родиться милашкой. Хотя, лучше уж богатая Розария с побрякушками, макбуками и подарками, чем долбаеб Альберт, поставляющий им кофе. Даже Джинн, админ кофейни, прониклась этой проблемой и теперь старается поставки кофе влеплять в смены Венти, хотя этот ушлый мудак (думал, запихнет пакет горелого и никто не заметит? Да Венти эту вонь за километр учуял) все равно умудрялся как-то все перенести и притащиться на смену к несчастной Барбаре, уже и не знающей, как его отвадить. Один раз даже Венти написала (благо Барбатос живёт в двух шагах), ну тот пришел, начать заливать про срочную инвентаризацию и господин Кринж свалил. «Плеснуть» стоит под кассой за коробками с маркерами, баррикадами из чековых лент и бог пойми ещё чем (вроде, где-то там есть даже пачка крекеров, возможно, находящаяся тут дольше, чем существует кофейня). Разумеется, в ассортименте у них подобной опции нет, но за пару сотен чаевых можно и немножко выйти за рамки закона и морали, присев на корточки и долив капельку «плеснуть» в напиток уважаемой гостьи. Клиент всегда прав, господин директор, клиент всегда прав. — Ваш американо с… — замирает, ловя взглядом фигуру, появившуюся в дверях. Это он конечно не очень вовремя решил выходить за рамки. — Просто Ваш американо, пожалуйста. Чжунли как всегда приходит мастерски в тот момент, когда его не ждут. Голову чуть набок склоняет, хмыкает так немного мерзотненько и спокойно вышагивает к стойке, со всей внимательностью провожая взглядом чашку злосчастного кофе. — Так с чем там американо? — давится аж от восторга, как он подобрал время, снимая с головы свою чертову ментовскую шапку-ушанку. — Товарищ следователь, не понимаю, о чем Вы, — улыбается, мурлыча под нос обращение, пока протирает холдер, оставляя группу проливаться. — Что для Вас сделать? У нас новый сезонный напиток! Гонконгский юанянг, это чайно-кофейный напиток с добавлением сгущеного молока. Могу со льдом сделать, если желаете. — Капучино давай, — качает головой, видя, как в чужих глазах в момент рушится напускная вежливость. — Да ты серьёзно? Опять капучино. Капучино-капучино-капучино! Дома его хлещешь, на работе, ещё и ко мне пришел. Совесть имей! — бурчит, скрещивая на груди руки и высоко поднимая брови. Выглядит просто до ужаса возмущенным. На кой черт этот душнила в погонах завел себе карманного бариста, если хлещет капуч и изредка американо? — Все, сироп тебе налью, и не спорь. У нас приехал новый с перцем. Согреешься в момент! Хотя, тебе в твоей ментовской дубленочке холодно не должно быть. — Во-первых, это называется бушлат, — опять задушнил. Венти даже глаза собирается закатить, выглядя как сгусток недовольства. — А во-вторых, если хочется пошаманить над моим кофе, то давай мне то же самое, что этой прекрасной девушке. Вот же! Венти фыркает, тут же меняясь в лице. Снова непробиваемый очаровашка. — Капучино маленький для вас? Корицу нужно добавить? — улыбается, хлопая глазами, словно совсем ничего не понимает и вообще в первый раз увидел этого господина. — Говорите, пожалуйста, быстрее, меня слишком возбуждают мужчины в форме. — Серьёзно, Венти, прекращай, нагрянет к тебе проверка и объясняй им, почему ты алкоголь разливаешь тут, — вздыхает, пока парень изо всех сил делает вид, что ничего не слышит за шумом кофемолки. — Венти, я же не шучу. — Слушай, ментовская душность не зппп — половым путем не передается, а я алкоголь не продаю, а изредка наливаю гостям, которых знаю, как свои пять пальцев, — переливает молоко в питчер, бросая на всё ещё крайне недовольного Чжунли короткий взгляд без искорки раскаяния. — И я даже не трудоустроен официально, так что все вопросы будут к несчастному господину Дилюку. А через пару месяцев будет у нас эта ваша справка о продаже алкахи, у господина Дилюка же бар раньше был, он там что-то с кем-то переговорил и вроде нам её шлепнут печатками и повесят вон на ту стеночку с документами, которые не всрались ни одной живой душе. — Кроме потребнадзорщиков, — подмечает Чжунли, не особо разбирая, ему хочется Венти стукнуть или поцеловать. Иногда он задумывается, как вообще всё вот так получилось. Жил свою спокойную ментовскую жизнь, терпел коллег, терпел ужасный график, терпел недосып. А потом, видимо, ещё очень захотелось терпеть гиперактивного и до ужаса громкого парня из кофейни через пару кварталов от их части. Ну и как-то так завертелось. — Потребнадзорщики, они как бабайка в мире общепита, — задумчиво тянет Венти, отлавая Чжунли его стакан и стягивая со стойки шапку. — Их видели единицы, а боятся все. — Никто не боится бабайку, — фыркает, пока Барбатос напяливает чужой головной убор, чуть наклоняясь, чтоб посмотреться в зеркало, висящее на стене рядом с баром. — Отдай, я вообще-то при исполнении. — Я боюсь бабайку, а твоя ушанка мне идёт больше, — хмыкает, все же покорно отдавая чудесный головной убор (чудесный, потому что Чжунли в нём выглядит как лох, а Венти — как супергорячий мент. Ух, он сам бы себя арестовал). — Слышь! Моракс, ты че там завис?! — даже Розария подскакивает от крика. Да, так голосить может всего один человек. Аякс, на которого Чжунли жаловался вечерами, тыкая вилкой свой ужин. — Давай-ка обратно в машинку! У нас там из магаза алкашку спиздили, ехать надо! — О, звучит солидно! Вперёд, спасать мир, солнышко, — ирония аж через край. Чжунли теперь из принципа ни на один сироп не согласится. — Хорошего Вам дня, товарищ следователь! Поймайте всех воров мороженного, сосисок и пива! И этот город будет спать спокойно. — Позвонить что ли в потребнадзор… — загадочно тянет, отворачиваясь от стойки. Вот же. Венти фыркает, бросая мужчине в спину излишне фамильярное «хорошего Вам дня». Да знает он, что Чжунли важными делами тоже занимается. Трупы там всякие, кражи крупные и прочее. Но блин, пропажи колбасы и алкаши, потерявшие телефон, не могут не вызвать желание устроить легкую прожарку, за которую он обязательно извинится дома. А пока что дверь подскрипывает и немного воет. — Добрый день!