Рецепты авторских напитков и некоторые прочие мелочи

У Венти рабочее утро редко отличалось. Встает в восемь, едва разлепляя глаза, потому что опять решил, что ему сто процентов хватит пяти часов сна, умывается сначала ледяной водой, а потом уже всеми средствами, а то кожа сохнет страшно, а он должен сиять. Потом ставит на плиту макароны, пока что натягивая штаны на голые ноги. Дальше поиск чистой рубашки, футболки, кофты, толстовки — да чего угодно чистого. Затем носки. Желательно чистые. Желательно без дырок. Желательно одинаковые. Но не всегда желательное сбывается, верно? Так что в целом можно и разные. И с дыркой. И из корзины для стирки. Но последнее только в крайне редких случаях. Все же он живёт с излишне педантичным ментальным пенсионером, развешивающим свои рубашки по цветам. И, кстати, пенсионер дома так и не появилось. Работает, наверное. Вздыхает, сливая свои сварившиеся макароны, печально глядя на поднимающийся горяченный пар. И зачем ему только работа. Капитализм убивает. И желание покупать себе каждый вечер шоколадный плавленный сыр тоже. Закидывает к макаронам одну котлеты, которые Чжунли готовил позавчера, и плотно закрывает контейнер, наваливаясь на пластиковую крышечку всем весом, словно там минимум образцы сибирской язвы, но никак не его обед. Ключ поворачивают в двери. Раз оборот, попытка сделать второй, пауза, ручка опускается. Венти со своим контейнером в руке выглядывает в коридор. Моракс на пороге вяло разувается, вешая ключи на крючок, а свою шапку кладя на комод. Выглядит мягко говоря убито. — Ты разве не час назад должен бы вернуться? — бросает взгляд на часы , потом снова на Чжунли, наконец победившего свои шнурки и теперь как-то зомбовато шагая по коридору в сторону Венти. Останавливается, слишком очаровано глядя на дверь спальни, но потом все же переводит взгляд на Барбатоса, зависает на пару секунд и тянется, чтобы оставить поцелуй то ли на лбу, то ли на виске. — Чего у тебя случилось? — Мы спиздили замóк у бабушки, — вздыхает, находу стягивая с плеч форменный пиджак и вешая его в шкаф. Аккуратист — Венти после работы просто бросал вещи в ванной на полу. — Вы что? — удивлено приподнимает брови, пока запихивает свой контейнер поглубже в рюкзак. — Выломали и украли замок у бабушки, — бубнит себе под нос, уже стащив с себя почти всю одежду и откинув одеялом своей половины кровати. — А ещё отжали полмиллиона у уборщицы. Ответов Венти, увы, не получит — Чжунли засыпает лицом в подушку, видимо, не найдя в себе сил перевернуться. Барбатосу остается только вздохнуть и откопать в кармане свои ключи. Пора на работу.

***

Вечер выходного дня у Чжунли всегда примерно один — тусоваться у плиты. Ему правда нравится. Есть какое-то очарование в готовке, даже не столько в процессе, сколько в результате. Сам Чжунли не был привередливым, ел почти что угодно и не то чтобы обладал сильно возвышенными вкусами. Но Венти… Как дите малое радовался, если обед был вкусным. Мог вообще день не есть, потому что вкусного ничего нет. Капризы? Возможно. Но Чжунли в целом был ими очарован. Достаточно, чтобы с охотой готовить своему молодому человеку ужин и обед на завтра до десяти вечера. Кстати. Уже ведь даже одиннадцатый час пошел… Ключ быстро проворачивается в замке, вынимается, на ручку наваливаются всем весом. Бум — рюкзак приземлился на пол, за ним куртка. Чжунли вздыхает, кажется, Венти пришел или злой, или уставший. Или все вместе. Вытирает руки полотенцем, делая пару шагов назад, чтобы выглянуть в коридор. Усталый. Аж шатается, пока скидывают ботинки. Куртка лежит рядом. Венти стоит над ней как над убитым другом, но все же наклоняется и вешает на плечики. Чжунли его надрессировал. — Ты сегодня особенно вымотан, — констатирует факт, пока Венти добирается до него, утыкаясь лицом в грудь и руками обнимая поперек живота. — Что у тебя, солнышко? — Три кадиллака, — бубнит, расслабляя ноги, чтобы повиснуть на Чжунли, после того как перемещает руки с чужой поясницы на шею. У Моракса и вариантов толком нет — обнимает в ответ, отрывая от пола, чтобы дотащить до кровати. Сегодня даже не будет ворчать, что Венти спит в уличном, просто завтра постельное поменяют. — Что «три кадилака»? — Барбатос уже забирается под одеяло, блаженно улыбаясь подушке. — Я сегодня утопил три кадилака на работе. Подробнее Чжунли узнает только утром — Венти спит лицом в подушку, подтягивая одеяло к самому носу. Да, рабочие дни совсем не отличаются друг от друга. Все равно что этот пресловутый капучино.