For the hope of it all.

***

Меня всегда поражало, насколько великолепным был вокзал Кингс-Кросс. На этот раз, я иду к нему пешком, в сопровождении своих родителей. Мой отец настоял на том, что нужно приехать в Лондон пораньше, чтобы мы могли максимально провести время вместе до моего отъезда. Он не подумал о том, что я везу массивный чемодан вместе со своей совой. К счастью, он настоял на том, чтобы нести его. Я смотрю на свой билет и надпись мелким шрифтом «Платформа 9 ¾», слегка улыбаясь. Мои одноклассники всегда рассказывали мне о том, как им нравилось пробегать сквозь стену на станции, когда они учились в Хогвартсе на первом курсе, но, поскольку я поступила в Хогвартс всего год назад, у меня никогда не было такого опыта. Мы подходим к стене рядом с платформой, и я начинаю бежать, в ужасе от того, что стена не пропустит меня, но когда я касаюсь стены, то оказываюсь рядом с большим поездом с надписью «Хогвартс-Экспресс» на передней панели. Меня переполняет полная радость, когда я вижу поезд вместе со студентами, бегущими по всей платформе. До отхода поезда остается 11 минут, но всё, чего я хочу, это сесть в него и начать свое путешествие в Хогвартс. Я жду еще две минуты со своими родителями, болтая, и прислушиваясь к их советам. Наконец, я целую их обоих на прощание, и сажусь в поезд. — Привет, новенькая, — говорит он, садясь на сиденье передо мной. Он выглядит так же хорошо, как всегда, как будто ни одно из событий, произошедших весной, никогда не происходило. — Ты больше не можешь называть меня так, когда мы разговариваем, я начинаю свой второй год, — говорю я саркастическим тоном. — Ты всегда будешь для меня новенькой, — говорит он с ухмылкой на лице. — Я получил твою сову, — продолжает он. — И я едва получила ответ, — говорю я с явным разочарованием. — Ты даже не сказал, что это от тебя. — Я полагал, что у тебя хватит ума разобраться в этом, — Его пальцы обводят шов на свитере, а глаза прикованы ко мне. — В любом случае, со мной все в порядке. Я отремонтировал весь дом, и даже начал выращивать в саду немного бадьяна с китайской капустой. — Должна сказать, я удивлена, — говорю я, слегка приподнимая брови. — Я не принимала тебя за волшебника-садовника, — Я улыбаюсь ему. — Ну, я тоже не знал. Но я почувствовал желание что-то изменить, и решил попробовать одно из хобби, которое я ненавижу больше всего, — Он почти смеется над собой. — На самом деле для меня это довольно расслабляюще, за исключением тех случаев, когда капуста пытается съесть меня целиком. Его глаза все еще прикованы ко мне, и это заставляет меня нервничать. Атмосфера почти неловкая, я испытываю смущение, но при этом чувствую, что он говорит мне неправду. По крайней мере, не всю правду. Ты что-нибудь слышал от Анны? — спрашиваю я. — Нет. И я полностью уважаю ее решение отдалиться от меня. Я бы тоже так сделал. — Он выглядит грустным, и его глаза опускаются в пол. Это первый раз, когда он убрал свой взгляд с меня с тех пор, как сел передо мной. — Надеюсь, ей просто нужно время, — говорю я, пытаясь подбодрить его, — И любой был бы дураком, не желая быть рядом с тобой. — Когда эти слова слетают с моих губ, мои щеки краснеют. Мне не следовало этого говорить. Я имела в виду, что любой хотел бы видеть его в своей жизни, и, надеюсь, именно так он это интерпретирует. — Я с тобой не согласен. Я ломаю все, к чему прикасаюсь, — серьезно говорит он. Я едва слышу, что он говорит, так как слишком занята собственным смущением. Поездка на поезде продолжается пару часов, но мне кажется, что прошли минуты с тех пор, как наш разговор отвлек меня. Снаружи темно, но я вижу мерцающие деревья снаружи, а также замок вдалеке. Из-за расстояния он выглядит маленьким, но в то же время величественным. — Мы почти на месте, — говорит Себастьян. — Собирай свои вещи. — Да, сэр, — говорю я в шутку. Я никогда не задумывалась о том, как студенты добираются до замка с железнодорожного вокзала. Все, что я имела в виду, было немедленно опровергнуто, как только я увидела экипажи и фестралы. Мы с Себастьяном садимся в экипаж последними, и нам повезло, что мы в нем единственные. — Фелдкрофт не так уж далеко от Хогвартса, — говорю я с любопытством. — Почему ты пользуешься Хогвартс-экспрессом, а не просто… метлой, допустим? — Обычно я делаю именно то, что ты только что предложила, но в поезде был кое-кто, кого я хотел увидеть, — говорит он с ухмылкой на лице. — О, — говорю я удивленным тоном. — Ну, мы могли бы просто поговорить в замке. — Мне жаль, что я не писал тебе все лето, и не был рядом с тобой после всего, через что ты прошла, — говорит он. — Как ты знаешь, со мной многое случилось, и ты была рядом со мной. Но меня там не было ради тебя. — Ты не должен расстраиваться, Себастьян, — говорю я. — Я не просила тебя быть рядом со мной. — Вот именно. И тебе это тоже не должно быть нужно, — говорит он, снова не сводя с меня глаз. Мы приближаемся к замку, и я зачарованно смотрю. Наконец-то, я чувствую себя как дома.

***

Слизерин принимает 10 новых студентов после церемонии распределения, и когда я вхожу в общую комнату, вижу, что все десять из них смотрят на черное озеро. Я слышу, что они шепчутся о русалках и вижу светловолосую девушку, указывающую на одно из массивных окон. Насколько я знаю, никто никогда не видел русалку из нашей общей комнаты. Я улыбаюсь про себя, и направляюсь в спальню, собираясь немного поспать перед завтрашними занятиями. Я просыпаюсь от громких шагов в коридоре за пределами общежития, и громко вздыхаю. Чертовы первогодки. Честно говоря, я не могу винить их за волнение, потому что у меня такое чувство, будто только вчера я провела свою первую ночь в Хогвартсе. Но после вчерашнего долгого путешествия и нервозности перед первым днем занятий, я была бы рад каждой минуте сна, которую могла бы получить. Я направляюсь в большой зал, чтобы позавтракать. У гриффиндорского стола я вижу Нетти с несколькими одноклассниками. Я не знаю никого из них очень хорошо, за исключением нее. Она машет мне, и я подхожу к ней. — Давно не виделись! — говорит она взволнованным тоном. — Я не могу поверить, что в последний раз мы разговаривали, когда я была в больничном крыле. — Я скучала по тебе летом, — говорю я и улыбаюсь ей. — Судя по тому, что я прочла в твоих письмах, ты, кажется, хорошо поправились, как прошла поездка в Уганду? — Было приятно встретиться со всеми моими старыми друзьями, — говорит она, опуская взгляд на свой стакан с тыквенным соком. — Я скучаю по ним, но у меня есть ты, чтобы составить мне компанию здесь, в Хогвартсе. — Ну, я обещала своим родителям не попадать ни в какие неприятности в этом году, — говорю я и улыбаюсь ей. — Это звучит как хорошая идея, прошлый год был чуть ли не чересчур напряженным. Даже на мой вкус. — Она смеется, и я говорю ей, что мы можем продолжить разговор позже. За столом Слизерина я вижу новых студентов, которые выглядят чрезвычайно восторженными во время завтрака. Видя их такими взволнованными, я вспоминаю все свои первые впечатления от Хогвартса. Я знаю, что мне еще предстоит выполнить множество задач, но некоторые вещи просто более важные, чем другие. Я сажусь рядом с Оминисом. — Привет, Оминис, — говорю я и надеюсь, что он все еще узнает мой голос. В конце концов, он не может меня видеть. — Привет, Т/и, как прошло твое лето? — спрашивает он. Ничто в его голосе не указывает на то, что он рад или расстроен разговором со мной. Вполне разумно, что он не рад меня видеть, но я ожидала от него немного большей радости. — Оно прошло хорошо. Я путешествовала по Европе со своими родителями, посетила несколько классных мест, — говорю я нейтральным тоном. Если бы я была его хорошим другом, я бы, наверное, спросила его про лето. Но, в конце концов, наши отношения всегда были немного напряженными. — Ты разговаривал с Себастьяном летом? Оминис поднимает голову и не двигается, как мне кажется, несколько минут. — Я этого не делал. Давай предположим, что наша дружба пошла насмарку в ту секунду, когда он вот так использовал темную магию. — Его голос холоден как лед. — Полагаю, это разумно, — говорю я и чувствую, как у меня в животе образуется комок. Неужели я неправа, что не считаю нашу дружбу законченной, несмотря на то, что произошло? — Я просто подумала, может быть, он пытался достучаться до тебя, учитывая, насколько вы двое были близки раньше. — Это меня бы удивило. На самом деле он не из тех, кто протягивает руку помощи, когда ему больно. — Его тон по-прежнему холоден, как лед. — И если бы он обратился к кому-нибудь, он достаточно умен, чтобы понять, что я не подхожу для решения этих вопросов. В конце концов, именно ты сопровождала его в его попытках овладеть темной магией. Мой взгляд падает на эмблему Слизерина у него на груди, и я чувствую, как всепоглощающее чувство вины разливается по моему телу. Оминис не ошибается, возможно, я действительно выявляю худшее в Себастьяне. — Что я хочу сказать, так это то, что его дядя не единственный, кто пострадал в процессе, — говорит Оминис чуть более теплым тоном, чем раньше. Мне кажется, я знаю, к чему это ведет. — Он действительно наложил на тебя проклятие Круциатус, на случай, если ты забыла. Я ничего не забыла. Это одно из воспоминаний, которые я отталкиваю, которое не могу отрицать. Но я не забыла боль, ноющую во всем моем теле. — Он не хотел этого. Мы должны были. — говорю я, почти беспечным тоном. Оминис, кажется, понимает, что я немного отрицал то, что произошло на самом деле. — Ты умнее этого, Т/и. — Он наклоняет голову, и я чувствую его сочувствие. Его рука ложится на мою руку, чтобы утешить меня. В его голосе больше нет холода, приятно иметь такого друга, как Оминис, которому можно довериться. — Ты знаешь, что самая большая разница между непростительным проклятием и обычным заклинанием заключается в том, что ты должен действительно хоть это, чтобы оно сработало. Так оно и было. Маленький кусочек истории, который я всегда отрицала, когда думала о том моменте. Я не находила слов, чтобы описать печаль, которая пробежала по всему моему телу. Оминис сидел молча, вероятно, прекрасно понимая, что творится у меня в голове. Он был прав. И причина, по которой я никогда не могла наложить это на Себастьяна, заключалась в том, что я ни за что на свете не стала бы активно подвергать его этой боли. Тем не менее, я знаю, что нам пришлось наложить проклятие, чтобы сбежать из Скриптория. В моем сознании, это похоже на войну, где одна сторона говорит мне, что он сделал то, что должен был, в то время как другая кричит что несмотря на обстоятельства, он на самом деле хотел причинить нам вред. Я быстро допиваю свой тыквенный сок и направляюсь на урок зельеварения.

***