Под прицелом

      Время встречи с потенциальной угрозой для бригады Белого настало быстрее, чем хотелось бы. Приехав на пустую трассу раньше оппонентов, первым делом Фил начал распределять ребят по местам, чтобы было больше шансов выжить, если начнётся перестрелка.       – Сюда загоняй! Да, а этих сюда ставь! Так шмалять будет удобнее, Белый.       – Война – херня, главное – манёвры, – подвёл итог Белов.       – Фил у нас стратег каких мало, – хлопнул друга по плечу Космос.       – Ну, что, может, посадим пару человек в кустах? – спросил Валера у Саши.       – Да ладно, – оставил выбор за Филом Белый, отдав ему все полномочия в решении вопроса безопасности всей команды.       – Двое со стволами в кусты, – махнул рукой слева от себя, показав примерное место, где бы хотел увидеть двух вооруженных парней, и повернулся обратно к Саше Фил, – брат, ты прости меня за ту гранату в подъезде.       – Да всё в порядке, – улыбнулся Белый другу.       Они продолжили медленно отдаляться от бригады, пока Фил не увидел вдалеке подъезжающие машины.       – Едут. Приготовили стволы, – дал команду Фил.       Из багажников стали раздавать оружие, чтобы каждый имел возможность в случае перестрелки начать отстреливаться. Конечно, все надеялись на мирное разрешение дела, но никто не застрахован в такое время от внезапно начавшейся пальбы. Поэтому даже самый ярый пацифист в такой ситуации вооружится тем, что дадут ему в руки: будь то ружье или катана.       К Филу и Белому подошли Космос с Пчёлкиным. Ребята, по сути, стояли на передовой. Но именно они возглавляют группировку, им и отвечать за свои действия и слова. Их оппоненты в данный момент так же настраивались на серьезный разговор, вооружаясь и обсуждая последние мелочи, ради которых все здесь собрались.       – Пчёл, тебе страшно? – спросил Белый у Пчёлкина, который перезаряжал ружье, наблюдая за иностранными гостями.       – Очень, – без эмоций ответил Витя.       – А мне как страшно, – смеясь, констатировал Белый.       – Может их постричь? – отреагировал Витя, показывая на мужчин, собирающих волосы в хвост.       Темноволосый мужчина, которого так сильно захотелось постричь Пчёле, развернулся к бригаде Белого лицом и уверенным шагом начал приближаться.       – Сначала я хочу видеть того, кто вчера со мной по телефону разговаривал. Если ты мужчина, иди сюда!       – Что? Урюк, иди сюда! – выкрикнул в ответ Пчёлкин и пошёл навстречу мужчине, пока Белый и Космос не вцепились в рукава его пальто, останавливая.       – Тихо, тихо! – Белый поднял руку, давая сигнал своим ребятам быть наготове, и вышел вперёд, присматриваясь, – Блин. Твою мать! – Белый широко улыбнулся.       – Белый, – снял тёмные очки мужчина и пригляделся к Саше.       – Рядовой Джураев, два наряда вне очереди, упал, отжался! – закричал Саша своему армейскому товарищу, которого точно не ожидал увидеть здесь и сейчас, да ещё и при таких обстоятельствах.       Мужчины с радостными возгласами бросились навстречу друг другу, размахивая руками.       – Фара!       – Белый!       – Все нормально, это мой кореш армейский! – крикнул Белов своей бригаде, чтобы те уже точно поняли, что перестрелки не будет.       – Отбой, братва, свои, – дал команду Фил.       Фархад Джураев, тот самый темноволосый молодой человек, так же повернулся к людям, с которыми приехал, и на родном им языке дал понять, что Белов не опасен. Хотя только из одного их тёплого приветствия можно сделать вывод, что они не просто знакомые.       Пчёлкин с Холмогоровым особенно не были рады исходу событий, уже настроенные на серьёзный разговор с коллегами из Таджикистана. А может, они слишком сильно приревновали Сашу к его армейскому другу, о котором он не раз говорил, как только вернулся из армии. Поэтому реакция двух друзей была очевидна, ведь 90 % времени они ведут себя как дети, а остальные 10 % спят.       – А я бы всё равно постриг, – сплюнул эти слова Пчёлкин и ушёл к машине.       Космос, показывая только ему понятную миниатюру, видимо, изображающую восточных мужчин, ушёл вслед за Витей.       Обе стороны расселились по автомобилям и выстроились в колонну, направляясь за играющими в мяч Фархада и Сашу. Ехать с такой скоростью мучение для каждого сидящего в машине, но никто и слова «против» сказать не мог, боясь разрушить идиллию воссоединения старых друзей.       – Фарик, а помнишь, как мы второе отделение сделали? – начал ностальгировать Саша.       – Да, у них вратарь Махмудов был, шикарный вратарь. Сейчас чебуреки продает на базаре, ко мне не пошёл.       – Опа, опа! – смеясь, Белый стал набивать мяч, – Ладно, передай своим, по поводу денег обсудим. Через неделю, Фарик, будет, не позже. Хорошо? – пообещал Белов, давая пас Фархаду, – Лови, Фарик!       – Ты вообще крутой стал. Я до сих пор поверить не могу, что тебя встретил.       – А ты тоже, Эмир Бухарский. Кроме алюминия чем занимаешься?       – Ты знаешь, на востоке дел много, – издалека начал Фархад, – я к Артуру предложение от наших друзей вёз.       – А что такое? Давай обсудим, что там? – зацепился за возможность Белый.       – В горах есть плантации. Мак… Хотим в Москву возить.       – А как хотите возить? Курьерами что ли?       – Курьеров ловят, везут мало. Хочется больше.       – Губа не дура, Фарик.       На этом разговор о бизнесе временно подошёл к концу. В целом, Белов уже начал в голове прокручивать варианты, как из этого призрачного шанса реализовать побольше материальной выгоды для себя и своих парней. У Белого чуйка на деньги, и сейчас ему падают все сигналы мира, что деньги будут, если грамотно разработать план и наладить пути.       После недолгой игры было решено ехать в ресторан, чтобы познакомиться и отметить новое сотрудничество. Выбор ресторана был довольно-таки прост. Лучший ресторан города Москвы на данный момент, где собираются «взрослые дяди» для решения различных вопросов. По непонятному стечению обстоятельств именно сегодняшним вечером в этот ресторан приедет Афина, чтобы урегулировать вопросы с Михаилом Андреевичем, который никак не может успокоиться и всё ещё настаивает на неформальном общении по рабочим проблемам. Артур Вениаминович, который как руководитель, должен принимать решения и участвовать в этих переговорах, после инцидента в офисе исчез. Он не отвечает на звонки, не приезжает в офис. Афина, как самая ответственная и, видимо, стрессоустойчивая, взяла всё в свои руки, так сказать, делегировала все полномочия себе. Поэтому у Люды недельный отпуск, чтобы могла вернуться в своё прежнее состояние, а бухгалтеры и аналитики заработали с удвоенной силой, чтобы у Афины было представление, что ожидать с пропажей хозяина фирмы. Облачившись в чёрное платье и красную помаду, проверив наличие обворожительной улыбки на лице в зеркале, не забыв закрыть двери на замок, Афина выбежала из парадной, села в такси и поехала на встречу со своими непосредственными обязательствами как временно исполняющего обязанности учредителя фирмы и подающего надежды молодого юриста. Она прекрасно понимает, что её никто не назначал на эту должность, но за все её заслуги она, как никто другой в этой компании, достойна занять место Лапшина, пока он не вернётся.       На парковке у ресторана в это время Белов и Джураев, ожидая своих людей, продолжили обсуждать ранее поднятое бизнес-предложение.       – Слушай, алюминий в чушках? – спросил Белый у Фары.       – В чушках. А что?       – Ну, я вроде придумал.       – Что придумал?       – Да ничего, – решил сохранить интригу Саша.       – Ну, говори давай, говори. Колись, – не сдавался Фарик.       – Нет.       – Давай – давай, говори.       – Не сообразил? – Белый дал последний шанс дагадаться, какая именно идея у него появилась.       – Нет.       – Берём чушку. Делаем там полость.       – Ну?       – Забиваем наркотой. Ни одна собака, ни один рентген не найдет. Пять чушек на сто –  двести тонн, и ни одна собака… – изобразил собаку Саша.       – Значит, я тупой, а ты гений, – Саша рассмеялся, – ты гений, Белый, Ты Пахо, Белый. Ты Аристотель.       – Да, хвали – хвали меня.       – Ты Ницше. Я понял.       – Потому что в «Жигулях» ездить надо.       – Почему я сам не догадался? Потому что я чурка.       – Нет, ну, в хорошем смысле, Фарик.       Послышались сигналы машин, что отвлекло ребят от хвальбы Белого и самоуничтожения оценки Фархада. Саша вышел из машины, чтобы встретить своих ребят.       – Ну, что такое? Стой, стой! Где вы ездите? – Космос стал как-то оправдывать себя, но Саше было совершенно безразлично, почему они все так долго добирались, – Ну, ладно, давайте, проходите. Встречай гостей, Кос! Прошу вас, – Белый показал рукой гостям, куда необходимо следовать.       В ресторане за центральным столиком расположился Михаил Андреевич, с нетерпением ожидая спутницу на сегодняшний вечер. Мужчина решил не сдаваться после последнего отказа, а придраться к договору, создавая новый повод для встречи. Был риск, что вместо неё на встречу придёт Лапшин, который и должен был заключать с ним сделки, но этот ужин стоил всех этих рисков, поэтому он сидит за столом в лучшем своём костюме с бутылкой дорогого вина и самым красивым букетом, который смогла достать его секретарь. Вокруг расположились такие же состоятельные мужчины, решившие провести этот вечер в приятной женской компании, под хорошую живую музыку. В отдалении, где столы скрыты навесами, обычно сидел преступный синдикат, ничуть не мешающий обычным гражданам проводить свой вечер без страха покинуть этот ресторан в черном мешке и биркой на пальце ноги в случае перестрелки. Это место не зря было признано нейтральной зоной. Здесь сталкивались все миры, не боясь быть узнанными.       Афина приехала с опозданием, чтобы подчеркнуть свой статус девушки, которым так дорожил Михаил Андреевич. Возможно, если Афина в очередной раз сыграет роль несмышлёной блондинки, всё закончится быстрее. Официант проводил её за столик, даже не дав хорошенько осмотреться. Поэтому заметить нежданных гостей ей возможность не представилась. Михаил Андреевич на её появление отреагировал бурно: он встал, целуя её ладонь и подавая цветы. Афина, не могла явно показать свою неприязнь к данному перфомансу, особенно к тому факту, что мужчина из всех возможных цветов выбрал красные розы. Поэтому она одарила его натренированной улыбкой и присела за стол в ожидании меню от официанта. Только сейчас ей открылся обзор на всех присутствующих в данном заведении. Она сидела лицом к сцене, поэтому могла заметить музыкантов, не спеша перебирающих струны на своих инструментах. Могла увидеть таких же молодых девчонок, которые наигранно смеялись над шутками взрослых мужчин, которые оплатят им не только сегодняшний ужин, но и парочку их желаний, конечно же, за исполнение желаний тех самых мужчин. На эту картину Афина смотрела с тоской в глазах, особенно ей было неприятно от того факта, что в глазах иных людей она была ничем не лучше, чем эти девушки, охотящиеся на быструю наживу. Также на глаза попались компании мужчин, которые рандомно расселись по залу, создавая видимость, что они весело проводят время, напиваясь, хотя сами в это время поглядывали на другой стол, находящийся в отдалении под навесом. Невооруженным взглядом можно было заметить, что в данный момент всё внимание мужчин сконцентрировано на их начальстве и на их деловой встрече. Но Афина решила переключиться на свою собственную встречу, чтобы не задерживаться здесь дольше положенного.       – Михаил Андреевич, пока нам готовят наш ужин, предлагаю закончить с делами, чтобы они не маячили перед нами весь оставшийся вечер. Хотела бы разобраться, какое именно из условий Вам показалось чрезмерным?       – На самом деле, когда я подписывал договор, я пропустил условие о неустойке в случае его неисполнения. Я понимаю, что Ваша компания достойный контрагент, мы работаем с Вами в полном доверии, но хотелось бы получить немного гарантий, что написанное в договоре – это всего лишь опечатка или неудавшаяся шутка.       – Не совсем понимаю, что конкретно Вас не устроило. По-моему, мы два раза согласовывали с Вами условия соглашения. Ни разу ни один из ваших юристов не отметил данное условие, как нарушающее Ваши права. Возможно мы неправильно друг друга поняли.       – Вы внесли в договор условия, что мы выплачиваем Вам в двойной цене неустойку, если не сможем вовремя выполнить свои обязательства. Вы правда считаете, что это честно?       – Михаил Андреевич, сейчас такое время, что сложно верить людям на слово. Мы искренне рады сотрудничеству с Вами, но и Вы поймите, мы рискуем в этой сделке больше, чем Вы. Если Вы нас подведёте с поставками, наши конкуренты на рынке избавятся от нас в одно мгновение. У Вас крупная фирма, которая уже давно в этом деле. Вы не рискуете ничем, мы же ставим всё на поставки Вашего металла.       – Вы красиво говорите, Афина, но это нисколько не убеждает меня в том, что Ваши условия не соответствуют тому, о чём мы с Вами договаривались.       – Именно об этом я и говорю. Мы вели с Вами переговоры, обговаривали условия, которые будут включены в контракт. Почему Вы раньше не обратили внимание на вопрос неустойки? При таких обстоятельствах у меня закрались сомнения относительно вероятности исполнения Вами Ваших обязательств по договору. Давайте честно, Вы не в силах поставить нам необходимое количество металла? Проблема в сроках? Я хочу понять, почему сейчас поднялся вопрос о неустойке.       У Афины начали сдавать нервы, и она решила переиграть весь этот разговор и стать хищником, загоняющим свою жертву в угол. Говорить о том, что неустойка и правда не соответствует принципу делового сотрудничества и несоразмерна нарушению, станет ошибкой для обеих сторон, и вообще эти суммы были внесены только по той причине, что Лапшина не интересовала вся эта юридическая лирика, его волновали лишь цифры. Отступать уже поздно, контракт подписан, руки пожаты. Необходимо стоять на своём, чтобы выглядеть как акулы в бизнесе. Михаил Андреевич растерялся от такого напора, поэтому не сразу нашёл, что ответить. Но к тому времени, как он решился защитить свою честь, официант принёс еду, а следом за ним перед их столом остановился высокий молодой человек, который только недавно сидел за другим столом и слушал тосты на неизвестном ему языке. Стоило Белому отлучится для разборок с «пропащей» женой, которая вместо места на кухне и домашнего очага, выбрала место на сцене ресторана в качестве ведущей скрипки и певицы, Пчёлкин тут же заметил знакомый силуэт, а затем отметил воинственное лицо Афины, пытающейся доказать свою позицию. Пчёла не был в восторге от того, что увидел её в этом заведении с каким-то мужиком, он не хотел думать о ней так, как он думал обо всех девушках в ресторане. Чтобы убедиться в том, что Афина в беде, что она сидит здесь не по своей воле, хоть и красивая с цветами, он принял решение подойти и влезть в их скромный дуэт.       – Добрый вечер, Афина, – впервые на её памяти он назвал её по имени, – не обижают?       – Добрый вечер, Виктор Павлович, всё в порядке. Познакомьтесь, Михаил Андреевич, это соучредитель нашей фирмы Пчёлкин Виктор Павлович. На самом деле, если у Вас остались ещё какие-то вопросы к нашему дальнейшему сотрудничеству, Вы можете их задать напрямую моему руководителю. Не будем устраивать «сломанный телефон», а просто обсудим всё здесь и сейчас, раз у Виктора Павловича появилась свободная минутка.       – Я здесь, чтобы пригласить Вас на танец, все остальные вопросы будем решать в рабочее время. Михаил Андреевич, хорошего вечера! – Пчёлкин взял Афину за руку и помог встать.       Какую именно цель преследовал Пчёла, не знал никто, кроме самого Вити. Хотя, судя по его спонтанным решениям, даже для него каждый его поступок оставался загадкой. Он просто хотел убедиться, что Афина здесь не в роли содержанки, охотящейся за кошельком. Он точно не хотел приглашать её на танец сейчас, в этом ресторане, полном состоятельными мужчинами, всей их бригадой, под музыку, которую играет жена его лучшего друга. Всё какое-то сюрреалистичное, но совершенно правильное. Её холодная ладонь в его всегда тёплой руке, его пальцы обхватывающие ткань её черного платья в районе талии, ни сантиметром ниже. Её шаги, находящиеся под полным контролем его собственных, потому что в этом танце ведущим может быть только один человек, и это не она. Этот танец как отражение их взаимоотношений: в борьбе за власть побеждает он, потому что это то, чего она хочет. Она хочет, чтобы кто-то сильный и мужественный взял контроль, чтобы она перестала переживать за каждое свое действие, за будущее. Она может быть сильной и независимой в глазах людей, но всегда есть тот, кто эту независимость и силу возьмет на себя, обеспечивая ей беззаботную жизнь. Она не говорит про ограничение свободы, она говорит про поддержку и защиту от всех невзгод. Когда растёшь в любви и заботе, ты ожидаешь, что птенчик, выпорхнув из одного гнезда, попадёт в не менее уютное гнездо к другому птенчику, кто возьмёт на себя ответственность. И вот сейчас Афина находится в полёте, она выпорхнула из домашнего гнезда в пустоту, она в поиске своей стаи, которая примет её и станет щитом. Пчёлкин, которого знают все, на эту роль подходит с переменным успехом. Он ветреный, но надёжный. Он сильный, но эмоциональный. Он положил бы весь мир к ногам той единственной, которая смогла бы запасть к нему и в сердце, и в душу, и в мозг. До этого момента шанса проверить эту теорию возможности не представлялось, потому что такой девушки ещё не было в его жизни. Чем закончится флирт Вити и Афины, предугадать никто не сможет, ведь они два непредсказуемых человека, которые сегодня могут завоевать этот мир, а завтра его же и разрушить. Но наблюдать за тем, как развиваются эти отношения интересно всем.       Афина пытается подавить в своих мыслях воспоминания о том, как Пчёлкин приставал к Люде ради информации. Она пыталась избавиться от этих картинок в голове с помощью книг, вина, кино, работы, но они стоят перед глазами. Ей просто тяжело поверить, что этот улыбчивый блондин мог перейти все грани разумного и сотворить нечто подобное. Но сложнее всего бороться со своим телом, которое сейчас как пластилин в руках мастера, изгибается под тем углом, который требуется Пчёлкину для плавного поворота в танце. Тяжело, когда мозг и тело встают в противоречие и отказываются взаимодействовать, приходя к какому-то компромиссу. Пчёлкин, видя борьбу в Афине, решился сказать то, о чём думал всё это время, но не хватало смелости озвучить это вслух:       – Я бы хотел, чтобы ты знала… Я бы никогда не навредил Люде. Я не насильник. Никогда им не был и не собираюсь начинать. Прости, что тебе пришлось это увидеть.       – Ты уже ей навредил. Для мужчин, видимо, всё просто. Если не довёл всё до конца, значит, не считается. Но она уже пострадала. Она уже боится, что мужчина может просто подойти и взять то, чего ему хочется. Ты не должен извиняться передо мной. Я невольный свидетель, а не потерпевшая.       – Я понимаю, да. Я виноват перед Людой, перед тобой тоже виноват. Я просто выполнял просьбу Белого.       – А если бы он попросил тебя изнасиловать меня, чтобы узнать обо всём, что происходит в фирме? Или убить меня или Люду? Скажи мне, ты делаешь всё, что скажет тебе Белый? – почему-то в данный момент для Афины было жизненно необходимо услышать ответ на свой вопрос, она уже забыла, что её всё ещё ожидает Михаил Андреевич за столиком, что вопрос с неустойкой не решён, ей было важно узнать, почему Пчёлкин повёл себя так, а не иначе.       – Я понимаю, как глупо это всё сейчас звучит. Я понимаю, как сильно я накосячил, когда повёлся на слова Белового. Я искренне не знаю, зачем я это сделал. Обещаю, впредь такого больше не повторится. Моя голова будет анализировать, прежде чем что-то делать.       – Я рада это слышать. Надеюсь, это не просто слова, – улыбнулась Афина Пчёлкину и сжала его ладонь, не прерывая танца.       – Что за придурок с тобой ужинает? – вырвалось у Пчёлкина.       – Это, мой дорогой непосредственный начальник, Ваш поставщик металла.       – Что-то ваш ужин не выглядит как рабочая встреча.       – Я прекрасно и без Вас знаю, как всё это выглядит, но нам нужна эта сделка. Он не в восторге от того, что я не падаю ему в ноги. Поэтому приходится создавать хоть какую-то видимость моей заинтересованности.       – Если он тебя обидит, я отобью ему печень.       Внезапный порыв Пчёлкина зажёг огонь надежды в Афине, что в случае краха в этих переговорах за неё вступятся. Правда эти же слова вызвали удивление, потому что ещё никто подобного в её адрес не говорил, тем более человек, который знает её совсем ничего.       – Я надеюсь, не придётся. Постараюсь урегулировать наш вопрос с неустойкой без физической силы и конфликтов.       – Есть проблемы?       – Небольшие. Я разберусь.       – Афина, если есть проблемы, скажи об этом мне. Я всё решу.       То ли Пчёлкин понял, что именно является паролем ко всем замкам к сердцу Афины, то ли Витя такой человек по жизни, но в этот момент молодой юрист сдерживала себя, чтобы не прижаться к плечу своего начальника и не поблагодарить за поддержку, хоть и выраженную в словах. Видимо, тяжесть свалившихся проблем стал давить на Афину, раз любое слово поддержки так сильно влияет на её эмоциональное состояние.       – Всё в порядке, спасибо, Виктор Павлович. Если что-то выйдет из-под контроля, я дам знать. А сейчас мне нужно вернуться за стол.       – Я проведу, пойдём.       Перехватив правую руку Афины, Пчёлкин направился в сторону уставшего от ожидания и одиночества Михаила Андреевича. Он уже даже подумал уйти, расплатившись за их ужин, но решил, что достоин хотя бы прощального десерта, ведь выделил этот вечер на приятный диалог с юной девушкой, вылившийся в конфронтацию и наблюдение за её танцем с другим мужчиной. Так сказать, эта девушка уже второй раз портит все его планы.       – Михаил Андреевич, я бы хотел Вас уведомить, что любые проблемы Вы можете урегулировать лично со мной, не привлекая нашего молодого юриста работать сверхурочно. Мы бы хотели видеть её свежую и отдохнувшую, а не усталую только в начале рабочего дня. Надеюсь, мы с Вами друг друга поняли.       – Простите, запамятовал, как Вас зовут.       – Виктор Павлович, моего начальника и соучредителя фирмы зовут Виктор Павлович, – ещё раз представила его Афина, делая акцент на должности Пчёлкина.       – Да, точно, спасибо, Афина. Так вот, Виктор Павлович, не переживайте, Афина в хороших руках, я позабочусь о её отдыхе и сне. Никаких проблем не будет.       От этих слов Афина даже поперхнулась слюной, так неуважительно к ней ещё ни разу не обращались. Эти недвусмысленные намёки, озвученные Михаилом Андреевичем, не понял бы только дурак. Только Афина хотела вступиться и защитить свою честь, как Пчёла подошёл впритык к этому невоспитанному мужчине, наклоняясь так, чтобы их лица были на одном уровне. Он что-то шепнул Михаилу Андреевичу, от чего тот побледнел и поправил галстук, немного ослабив его.       – Афина, Кирилл отвезёт тебя домой. А мы обсудим все проблемы с неустойкой с Михаилом Андреевичем наедине. Хорошего тебе вечера, Афина, – вновь повернулся Пчёлкин к девушке и с улыбкой, чтобы она не волновалась, проговорил эти слова.       Афина решила не перечить и дать им разобраться в этом безумстве без её участия. Она ответила на протянутую ладонь Пчёлкина, не ожидая получить лёгкий поцелуй в запястье, слегка покраснела и улыбнулась, не отводя взгляда от его голубых глаз. Интимный момент был нарушен покашливанием Михаила Андреевича. Афина отвернулась и пошла вслед за водителем, которого представил Пчёлкин на этот вечер, специально проигнорировав цветы, ожидающие её на столе. Этот вечер закончился не так, как она планировала, но он точно закончился так, как она хотела бы, если бы мечтала о мужских поступках и защите своей чести.