Я слышу тебя...

      Слышали ли вы когда-нибудь о соулмейтах? Так называемые родственные души. Те, без которых твоя жизнь кажется тусклой и унылой, а когда ты их встречаешь, всё вокруг обретает новые краски и насыщенные цвета. Говорят, что родственная душа способна исцелить твои раны, оставить на твоей коже особенный след или даже усилить твои способности.       Шэдоу считал, что всё это — полнейший бред мечтательных подростков, которые из кожи вон лезли, чтобы найти свою любовь. Зачем? Они не знали сами, да и к тому же, даже не понимали сколько боли это может принести. Хотя, поверье гласило, что соулмейт идеально подходит тебе по всем параметрам. Так что только полный идиот отказался бы от этой прекрасной второй половинки.       Ну а ещё тот, кто считал себя абсолютно самодостаточным и без розовых соплей и глупых поцелуев под цветущей сакурой, время которых как раз наступало на этой неделе.       Именно поэтому в местном кафе, где Шэдоу работал бариста, сейчас было невероятно много посетителей. С одной стороны, это жутко раздражало, потому, что почти каждый заказ был с чем-то вроде «Сделайте пожалуйста милое сердечко на кофейной пенке!», с другой, в прошлом месяце хозяин поднял арендную плату, так что Шэдоу нужно было заработать больше, чтобы погасить долги.       К его счастью, помимо того, чтобы украшать кофе различными узорами и убирать оставленную после гостей посуду, от него больше ничего не требовалось. В его смене была красивая и уверенная в себе летучая мышь, по совместительству ставшая довольно близким другом молчаливому ежу, которая привлекала посетителей с первого взгляда. Так, что всю работу, связанную с общением, она брала на себя.       Пусть Шэдоу и возмущался тому, как много глаз рассматривают его друга, но ничего не говорил, потому, что было бесполезно объяснять этой элегантной сердцеедке правила хорошего тона и этики. Руж всегда была на своей волне, чем и привлекала Шэдоу. Смелая и в то же время искренне заботящаяся о том, кто ей дорог, она забралась слишком глубоко под его кожу, так что темный ёж принял поражение, покорно смирившись со статусом почти младшего брата, хотя он ставил себя на порядок выше, но, если быть честным, иногда ему льстило, что Руж частенько отзывалась о нем так тепло.       А потом случилось то, чего они оба не ожидали. Руж нашла своего возлюбленного.       Вот так, внезапно и красиво, она осознала, что все те вещи, над которыми они с Шэдоу громко смеялись вечерами, выпивая списанный будто случайно алкоголь, оказались правдой. Мало того, в подтверждение этому, она показала на своей пояснице надпись, которую никогда раньше не упоминала.       «You are my most precious treasure» — гласила она и Шэдоу гадал шутит ли Руж или она действительно не помнит, как делала татуировку, потому что только она могла выбрать именно ЭТУ фразу. Он не знал человека, который любил драгоценности больше, чем эта хитрая мышь, но было бы глупо писать о себе на своем же теле, верно?       С этими мыслями, он вышел на крыльцо подышать свежим воздухом, подставляя мордочку лёгкому игривому ветерку, охлаждающему его перевозбужденое сознание. Тот факт, что Руж не могла врать был неоспорим, как и то, что они стали встречаться только на работе, потому, что все остальное время, мышь действительно уделяла своему новому парню. В каком-то смысле Шэдоу даже ревновал, потому, что волновался, что этот непробиваемый дурень, которого она называла глупым прозвищем «Наки», может разбить ей сердце. Но он ничего не мог сделать. Когда дело доходило до споров, Руж всегда находила аргументы, а ещё хуже то, что она начинала искать доказательства у самого Шэдоу.       Именно так эта наглая мышь нашла позади его плеча, выше уровня спинного шипа и всего на пару сантиметров ниже шеи, то, чего он никогда не хотел иметь — татуировку с фразой. Она была почти незаметна на его черной шерсти и если бы не была красивого сапфирового цвета, никто бы никогда не нашел ее. Откуда она взялась, он не знал, но теперь, неосознанно потирал шею, словно проверяя не исчезла ли она. Он не верил в то, что ему нужен кто-то и он абсолютно не хотел делить свою прекрасную жизнь с другим. Его вполне устраивал существующий порядок вещей.       «Когда я иду за своим сердцем, оно приводит меня к тебе…»       Что за бред? — думал Шэдоу, когда Руж восхищалась глубиной этой фразы, пока её носитель раздражённо отмахивался от её пальцев, упрямо оттягивающих ворот его рубашки.       — Это фраза, которая написана у твоего соулмейта тоже! Ты не можешь отрицать, что это важно, солнышко, посмотри на меня… — широко улыбаясь говорила Руж, мягко обхватив палевые щеки, чтобы повернуть голову ее недовольного друга к себе и заглянуть в его глаза. — Ты не обязан влюбляться и сразу бросаться в постель, слышишь? — на его фырканье она лишь засмеялась. — Но ты не должен противиться, если вы случайно встретитесь. Обещай мне.       — Да что на тебя нашло? Я рад, что ты счастлива с ним, но не надо теперь сводить меня с несуществующим гипотетическим «возлюбленным». — заключая последнее слово в кавычки, буркнул ёж, допивая остатки своего виски.       — Ты упрям, как всегда. Представляю как нелегко будет с тобой жить, сладкий. — постукивая коготком по стеклу, посмеялась Руж, а затем поставила бокал на стол, заботливо помогая Шэдоу накинуть куртку, пока тот слегка покачиваясь, обувался, ворча.       — Радуйся, что я не твой соулмейт, мышь. — ответил тот, шутливо приподнимая бровь.       — Знаешь, по крайней мере ты не разбрасываешь повсюду свои носки и моешь за собой посуду. — по-дружески хлопнув его по ягодице, причитала она, зевнув. — Давай, тащись домой, у нас завтра тяжёлый день…       — А ты не морозь свой зад, а то опять заболеешь. — устало махнув рукой на прощание, Шэдоу побрел по безлюдной улице, ухмыляясь, когда Руж крикнула вслед, закрывая дверь:       — Не смей забыть мне написать, когда вернёшься!       — Да-да, мамочка. — усмехнувшись, он остановился на пару секунд, вдыхая полной грудью холодный ночной воздух. Завтра и вправду намечался ужасный день.

***

      День не задался с самого утра. Конечно, Шэдоу рассчитывал, что смена будет трудная, но он готов был вымотаться физически, утешая себя тем, что день будет богат на выручку. Единственное, чего он никак не ожидал, это того, что начальство решит отправить им нового официанта, чтобы разгрузить и без того уставших за неделю сотрудников.       Это была вопиющая глупость. Обучать нового официанта, когда нескончаемый поток клиентов норовит взорвать Шэдоу голову заказами, было выше его сил. Поэтому, он ловко скинул новенького на Руж, взяв на себя часть её обязанностей, чтобы у нее было время подсказывать Сонику (кажется так его звали) как и что делается. Тот, как ни странно, похоже схватывал всё на лету и ещё умудрялся так же весело шутить с клиентами, как и Руж, что заставляло Шэдоу удивлённо следить за ними взглядом, когда те смеялись, идя к Шэдоу за заказами, которые он едва успевал собирать.       — Хэй, Шэдс, а ты давно тут работаешь? — игривый звонкий голос отвлёк ежа от работы, но он проигнорировал вопрос, молча доделывая на кофейной пенке красивую картинку в виде розы. Соник нетерпеливо постукивал ногой по полу, отбивая странно знакомый ритм, а когда напарник, наконец-то, передал ему чашку, брезгливо прикрывая веки, синие ушки дёрнулись, уловив презрительный тон.       — Шэдоу. — поправил его ёж, с укоризненным взглядом укладывая на поднос чайную ложку, о которой Соник не сразу вспомнил. — Достаточно долго, чтобы понимать, что безукоризненное обслуживание гостей это наша первостепенная цель. Так, что не отвлекайся, если не можешь запомнить, что к кофе нужен сахар. — теперь и вазочка с различными видами сахара была аккуратно поставлена рядом с чашкой. — Не урони, иначе сам будешь рисовать эту розу снова.       Соник фыркнул в ответ и развернулся, изящно подхватив поднос. Одна его рука покоилась за спиной, пока он профессионально нес заказ, высоко подняв голову. Его длинные, почти до хвоста, ухоженные иглы, мягко касались спины, когда ёж делал шаг и красиво спадали по плечам, когда Соник наклонялся, чтобы поднять что-то с пола. В этот момент, Шэдоу поймал себя на мысли, что едва не проворонил молоко, которое нужно было вспенить и залить в капучино.       — Скажи, он красавец, да? — шепнула в чёрное ухо Руж, игриво толкая друга бедрами, пока меняла салфетку на подносе.       Шэдоу театрально закатил глаза и вручил ей кофе, разворачивая её за плечи и мягко толкая в спину, чтобы она не задерживалась.       А к вечеру, изрядно вымотавшись, они втроём шли по ночной дороге, смеясь над дурацкими моментами, произошедшими за смену. В какой-то момент, Шэдоу осознал, что ему не составляет труда так же искренне улыбаться Сонику, как он улыбается Руж, несмотря на то, что обычно, он не мог заставить себя быть радушнее, как и должен быть бариста в кафе. Хотя, он считал, что вежливости вполне достаточно.       — До завтра! — махнула Руж на прощание, улыбнувшись тому, что оба ежа проводили её до дома. Она много раз говорила, что она взрослая девочка и необязательно защищать её от злых маньяков, ведь она в состоянии постоять за себя, но Шэдоу все равно упрямо и ненавязчиво брёл рядом, отмахиваясь, что дошел сюда по привычке. В конце концов, Руж смирилась, решив, что её умиляет эта заботливая сторона её друга. Теперь же, наблюдая как эти два абсолютно разных ежа свернули за угол, она задумалась о том, что возможно, Соник был первым, с кем Шэдоу не отказался идти рядом, за все годы, что она знает.       — Пока, Руж! — весело попрощался Соник, а когда летучая мышь уже собиралась напомнить Шэдоу о том, чтобы он не забыл написать, когда вернётся домой, тот, словно прочитав её мысли крикнул:       — Я помню!       И конечно же, она знала, что этот дурак снова уснет, как только его голова коснётся подушки, оставив её без пресловутого «Я дома»       Но в этот раз, всё было по-другому...