Fast Cars & Unfading Scars

      Первое, что он помнит, — дым.       Он удушает его, заполняет легкие, когда он вдыхает, и жжет глаза, которые он пытается открыть. Постепенно приходя в себя, он слышит непрерывный пронзительный гул, сопровождаемый громкими хлопками. Понимает, что звуки доносятся из машины: двигатель все еще работает. Чувствует запах бензина. Дыма и бензина.       Он знает, что ему нужно немедленно выключить двигатель, и пытается дотянуться до аварийного сцепления рядом с рычагом переключения передач. До этого он находился в похожей ситуации, он сталкивался с подобным и раньше, просто нужно выжать сцепление и не отпускать. Это что-то на уровне инстинкта, что-то, что он проделывал бесконечное множество раз. Только этот раз отличается. Он пытается двинуть рукой, но ничего не выходит; он начинает паниковать, не в силах пошевелить телом, а с каждой проходящей секундой внутри становится жарче и жарче. Он едва может повернуть голову вправо, чтобы увидеть своего штурмана, тело которого безжизненно вжалось в дверь.       Появляется все больше дыма, и запах бензина становится сильнее.       Внезапно его вытаскивают из машины, после чего все вокруг — это мешанина звуков и света мигалок — красного и синего, кто-то говорит о теле, слышно, как приближается вертолет; наконец, повсюду огонь. Он вырывается из раздавленного капота автомобиля, который в считанные секунды разлетается на части.       «Флаке все еще внутри! Вытаскивайте его, блять, оттуда, пока не рвануло!» — хочет закричать он. Люди пытаются открыть дверь, но ее заело. Он кричит, но из его рта не доносится ни звука, он не может пошевелиться, и ему остается только с ужасом смотреть, как пламя целиком поглощает машину, будто голодный зверь свою жертву.

***

      Рихард проснулся в своей кровати, сердце почти вырывалось из его груди, простыни были мокрыми от пота. Какое-то время он совершенно неподвижно лежал на спине и смотрел в потолок. Он привык к таким снам, месяца два назад они стали для него обыденным явлением. Постепенно кошмары посещали его все реже и реже, благодаря бесчисленным часам, проведенным на кушетке психотерапевта. Теперь сны появлялись раз в неделю — это было значительным прогрессом. И все же этот сон неизменно погружал его в состояние, которое он ненавидел: его потряхивало, на глаза наворачивались слезы, появлялись сомнения насчет всего, что он собирался делать.       Рихард тяжело вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на часы, стоявшие на тумбочке. Было шесть тридцать утра, поэтому он решил встать и начать свой день. Все равно заснуть после кошмара не получилось бы. Надев худи и спортивные штаны, он пошел на кухню, сонно протирая глаза.       Сварив себе чашку хорошего горячего кофе, он неторопливо ступил на балкон и залюбовался видом раннего утра, медленно пробирающегося на улицы Берлина.       С момента аварии прошло больше четырех месяцев. Четыре месяца и три недели, если точнее. Рихард никогда не забудет тот день, двадцать пятое августа, последний день ралли в Германии, его домашнего ралли, которого он ждал целый сезон. После первых двух дней соревнований у него появилось сильное преимущество.       Третий и последний дни, казалось, пройдут привычно: он будет вести автомобиль так же, как и всегда, и вернется домой с победой. Накануне вечером у него болело горло, но его мало беспокоил этот факт, ведь обычно оно проходило само. Поэтому на следующее утро Рихард даже не измерил температуру. Если бы он измерил, он бы знал, что у него лихорадка.       Утренние заезды прошли хорошо для них — для Рихарда и его давнего напарника Кристиана Лоренца по прозвищу Флаке. Но днем все пошло наперекосяк. Рихард стал чувствовать себя гораздо хуже, чем утром. Флаке тоже заметил это и спросил Рихарда, сможет ли он продолжить гонку или им стоит сняться с соревнований. Рихард, выказав упрямство и нежелание сниматься с домашнего турнира, убедил Флаке, что он в достаточно хорошей форме и готов продолжить. «Осталось всего-то два спецучастка до победы», — сказал он Флаке.       Предстояло проехать короткий участок дороги, один километр до финишной прямой. Всю ночь лил дождь, поэтому дорога была скользкой, а поверхность изрыта колесами автомобилей, проезжавших тут до них. Рихард чувствовал, как обессилели его руки — наверное, подкосила лихорадка — и даже поворот руля давался ему с трудом. Рихарду понадобилась максимальная концентрация, чтобы сохранять скорость и удерживать машину на дороге. Возможно, поэтому он не услышал, когда Флаке закричал, предупреждая его о камне, который вдруг выступил из-под грязи.       Времени, чтобы среагировать, не было — после того, как они наехали на камень со скоростью сто двадцать километров в час, автомобиль перевернулся несколько раз, пока не оказался в лесу и не врезался в дерево. Машина почти сразу загорелась. К счастью, поблизости было много людей, и они быстро помогли Рихарду выбраться. Флаке же застрял в горящей машине, но спасатели приехали в мгновение ока и вытащили его.       Рихард отхлебнул кофе и заметил, что тот остыл. Он снова и снова мысленно возвращался к тому дню, хотя не должен был. Порой на него обрушивались чувства, которые он испытывал в тот день: унижение, отчаяние, страх, вина. Сложнее всего было избавиться от вины. Вины за то, что думал в первую очередь о собственной гордости. Вины за то, что из-за него Флаке теперь в инвалидном кресле, и черт его знает, надолго ли. Вины за то, что Флаке, возможно, никогда больше не сможет сесть в гоночную машину. И, наконец, вины за то, что он решил продолжить свою карьеру и откатать еще один сезон. К этому решению его подтолкнул Флаке, и Рихард вообще не заслуживал такого друга, как он.       На дворе была середина января, и Рихард, замерзнув в своей толстовке, зашел внутрь. Он не хотел простудиться, не сейчас, когда до начала соревнований оставалась всего неделя. Он взял ноутбук, сел на диван и начал бездумно листать посты в интернете. Обычно, когда подходило начало нового сезона, он старался избегать всего, что связано с гонками, потому что справляться с критикой он совершенно не умел. Раньше Рихард иногда почитывал, что люди пишут о нем в социальных сетях, после чего он всегда чувствовал неуверенность в себе, и Флаке приходилось приободрять Рихарда.       Но, просматривая Твиттер, он вдруг наткнулся на пост, в котором его отметили, и прикрепленную к нему статью. «Что ж, это ведь журнал «Ралли», а не сайт со сплетнями, почему бы и не почитать», — подумал Рихард и открыл статью. Поначалу она казалась обычной, в ней приводились размышления о предстоящем сезоне чемпионата мира по ралли, сравнивались команды и подбор пилотов. Ничего такого, чего бы не видел Рихард множество раз до этого, только вот одна конкретная часть привлекла его внимание. Речь шла о нем, его команде и их новом гонщике.       «До старта сезона ралли в Монте-Карло осталась всего неделя, поэтому наш самый животрепещущий вопрос касается TL Motorsport и подбора пилотов в этом сезоне. Как известно, Рихард Круспе, 40-летний гонщик с одним чемпионским титулом на своем счету, неожиданно возвращается после несчастного случая. Трагическая авария, в которой погиб незадачливый зритель, случилась в прошлом году на ралли в Германии, и казалось, что это почти наверняка станет концом карьеры Круспе в чемпионате мира. Однако в конце декабря Круспе объявил, что вернется еще на один сезон с новым штурманом — Кристофом Шнайдером. Кристиан «Флаке» Лоренц, штурман в команде Круспе с самого начала его карьеры, не сможет продолжить гонку из-за травмы позвоночника, полученной в аварии».       Сердце Рихарда заныло, и чувство вины, которое он так сильно пытался похоронить в себе, частично вернулось. По крайней мере, Рихард смирился с тем фактом, что Флаке попал в аварию, потому что он был его лучшим другом и они могли поговорить о случившемся.       Флаке тысячу раз уверял его, что авария произошла не по вине Рихарда, что им обоим просто страшно не повезло. Но тот человек в толпе, бедолага, единственная ошибка которого в том, что он забрел на небезопасный участок дороги… Рихард так никогда и не поговорит с ним, никогда не извинится перед ним, никогда не услышит от него, что ты ничего не смог бы изменить. Поэтому вместо этого он решил закопать свою вину поглубже и не вспоминать о ней, никогда.       «С конца прошлого сезона начали ходить слухи о Пауле Ландерсе, 34-летней восходящей звезде. Он блестяще откатал сезон в WRC-2 и занял второе место в борьбе за чемпионство. Стало ясно, что Ландерс готов к участию на чемпионате мира. Примерно в то же время, когда Круспе объявил о своем возвращении, было подтверждено, что Ландерс присоединится к TL Motorsport и станет их штурманом.       «Я невероятно рад этому», — сказал Ландерс, с которым нам удалось поговорить во время предсезонных испытаний. «Я благодарен TL Motorsport за то, что дали мне шанс, и я обещаю сделать все возможное, чтобы принести своей команде как можно больше очков, а также бросить вызов всем гонщикам в борьбе за чемпионство».       Кажется, в этом году будет жесткая конкуренция, и никому не стоит обесценивать свою позицию. Прошлый сезон Ландерса действительно прошел феноменально, настолько хорошо, что его даже прозвали «будущим спортивных гонок». Быть может, еще рано для таких заявлений, тем не менее Пауль Ландерс привнесет глоток свежего воздуха в TL Motorsport. Также ходят слухи насчет Круспе и его статуса пилота номер один в команде. По словам источника, который утверждает, что близок к Круспе, «после аварии он сам не свой. Психологически он уже не тот гонщик, что раньше».       Рихарду захотелось выбросить с балкона свой ноутбук. Его почти затошнило. Кто же являлся этим источником, который утверждал, что близок к нему? У него было не так много друзей, но те, которые были, поддерживали его несмотря ни на что, и он нисколько не верил, что кто-то из них вот так поступил бы с ним. Это просто домыслы автора статьи, наглая ложь. Рихард поступил глупо, открыв статью, но он не смог удержаться и, как мазохист, начал листать комментарии.       «Если хотите знать мое мнение, лучшие дни Круспе уже давно прошли. Но если он хочет поучаствовать еще один раз, то пускай».       «Ставлю все свои деньги на этого парнишку Ландерса! Круспе на свалку пора…»       «Если у герра Линдеманна хватит благоразумия, он сделает Ландерса пилотом номер один».       «Ландерс такой красавчик! Наконец-то у меня появилась причина смотреть ралли…»       Под заголовком статьи поместили фотографию Пауля Ландерса, похоже, ее сделали во время тестовых заездов на прошлой неделе, потому что Ландерс стоял в комбинезоне. Он непринужденно прислонился к машине, короткие пряди его темных волос выглядывали из-под кепки с логотипом команды. Они пока не познакомились друг с другом официально, но Рихард, разумеется, знал о Пауле и его достижениях.       Рихард какое-то время разглядывал фотографию; Пауль как будто смотрел прямо на него с высокомерной улыбкой и вызовом в глазах. «Мне не пора ни какую свалку, и я тебе это докажу», — подумал Рихард. До начала сезона оставалась неделя, как и до крупного мероприятия для СМИ, на котором они наконец-то встретятся. Встреча обещала быть интересной.

***

      Рихард стоял посреди своего гостиничного номера и пытался выровнять дыхание. Накануне вечером он приземлился в Монте-Карло и поселился в отеле, где остановилась его команда и большая часть других участников. Также он поужинал и выпил пару кружек пива со Шнайдером, чтобы снять стресс.       И хотя Шнайдер никак не показывал этого, Рихард знал, что тот нервничает перед гонкой не меньше него. Они уже проводили несколько совместных тестов, и Шнайдер был профессионалом, но никогда прежде они не работали вместе. Отношения между пилотом и штурманом непростые: нужно работать слаженно, а когда треть года сидишь с кем-то в одной машине, нужно, чтобы ваши характеры гармонировали. Рихард и Флаке постоянно препирались, прямо как пожилая супружеская пара, но в то же время они бы доверили друг другу свои жизни.       — Ну, старичок, пора идти! — закричал из коридора Шнайдер и вырвал Рихарда из его мыслей. Он фыркнул; вчера Рихард рассказал Шнайдеру о статье, и в итоге они лишь посмеялись над ней.       Проходя мимо зеркала, Рихард в последний раз взглянул на себя и, убедившись, что его темные волосы как надо выглядывают из-под спонсорской кепки команды, которую он обязан был носить, встретил в коридоре Шнайдера.       — Рад наконец-то познакомиться с Ландерсом? Судя по тому, что я видел и слышал, он кажется нормальным парнем, — сказал Шнайдер, пока они шли в большой конференц-зал. Рихард посмотрел на друга и вскинул бровь.       — Нормальным? По мне так он какой-то надоедливый, будто слегка зазнался, — заявил Рихард. — Но хорошо, я дам ему шанс, — добавил он, когда Шнайдер вопросительно посмотрел на него.       Правда заключалась в том, что сколько бы раз Шнайдер или Флаке ни говорили ему, что та статья — полнейшая чушь, Рихард все никак не мог с ней смириться. Он злился не из-за статьи, а из-за того, что не все написанное там было ложью. Статья только доказала Рихарду, что о тех вещах, которых он мысленно боялся, думают и другие. Поэтому он решил, что не позволит Паулю Ландерсу одержать верх, по крайней мере, до тех пор, пока он все еще способен удерживать машину на дороге.       В отеле был зал поменьше, в нем гонщики ожидали начала пресс-конференции. Когда они начали подходить к нему, сердце Рихарда забилось немного сильнее. Он проводил подобные пресс-конференции уже много раз, так что волноваться было не о чем. Тем не менее с каждым шагом, который приближал его к залу, Рихард чувствовал растущее желание развернуться и убежать. Он абсолютно ненавидел себя за это.       — Ты справишься, — сказал Шнайдер, словно заметив его внутреннюю борьбу. Рихард кивнул своему напарнику, сделал глубокий вдох и вошел в конференц-зал.       Почти все остальные водители уже были там, многие из них потягивали кофе и вели непринужденную беседу. Рихард ощутил неловкость, услышав, что в комнате воцарилась тишина, когда они вошли, но, к счастью, это длилось всего несколько секунд. Внезапно Рихарда окружили гонщики, которых он так хорошо знал. Они пожимали ему руку, явно взволнованные его присутствием, и стремились поближе познакомиться со Шнайдером. На какое-то время Рихард совсем забыл о своей нервозности — он вернулся туда, где ему было самое место, и казалось, будто он никуда и не пропадал.       — Извините. — Рихард услышал чей-то голос и обернулся. — Привет. Меня зовут Пауль Ландерс. Эм… Приятно познакомиться.       Мозг Рихарда отключился на пару секунд. Мужчина был чуть ниже него ростом, его темные волосы слегка растрепались из-за того, что он снял кепку. Пауль казался немного озадаченным и растерянно смотрел на Рихарда. Рихард вдруг заметил, что тот уже какое-то время протягивает ему руку.       — Взаимно, Пауль. Я Рихард, — наконец-то выдавил из себя он и пожал ему руку.       Она была теплой на ощупь, даже немного мокрой — или, может, такой была его собственная рука, сказать точно Рихард не мог. Спустя пару мгновений он пришел в себя и тут же отпустил чужую ладонь.       — Что ж, похоже, мы теперь в одной команде, — сказал Пауль с задорной улыбкой, расплывшейся по его лицу.       Рихард подумал, что он выглядит молодо, гораздо моложе него самого, хотя разница между ними была всего в шесть лет.       — Да, похоже, что так, — ответил Рихард немного погодя.       Улыбка Пауля стала еще шире прежнего, и в уголках глаз появились маленькие морщинки.       Кто-то позади Пауля неловко кашлянул.       — Ой, как грубо с моей стороны, — сказал Пауль извиняющимся тоном. — Это мой штурман, Оливер Ридель. Хотя можешь звать его Олли, — представил товарища Пауль, пока тот обменивался рукопожатиями с Рихардом и Шнайдером.       Наконец двери в конференц-зал открылись, все гонщики вошли и заняли свои места за длинным столом, который стоял в центре. Помещение наводнили репортеры и фотографы; во рту у Рихарда слегка пересохло.       Прошло пятнадцать минут с начала конференции, когда все обратили свое внимание на Рихарда.       — Рихард, каково это — вернуться? — спросил один из репортеров.       «Слава богу, они начали с легкого вопроса, с ним я справлюсь», — мысленно настроил себя Рихард.       — Это приятное чувство, жду не дождусь, когда снова буду соревноваться. Конечно, в этом году у меня произошли некоторые изменения, новый напарник и все такое, но мы оба в предвкушении.       «Простой ответ на простой вопрос». После этого ему задали вопросы о его сотрудничестве со Шнайдером, но про аварию пока никто не заикнулся. В душе Рихарда затеплилась надежда.       — Как нам всем известно, в прошлом сезоне вы попали в трагическое происшествие, в результате которого погиб один из зрителей. — «Вот черт». — Ходят слухи о вашем психическом состоянии. Хотите ли вы что-нибудь сказать по этому поводу?       Под столом Рихард сжал руки в кулаки и впился ногтями в ладони.       — Конечно, любому человеку будет трудно справиться с последствиями такой аварии, — начал он. — Но я профессионал, меня поддерживает замечательная команда, и в этом сезоне я как никогда готов выложиться на сто процентов.       После слов Рихарда его оставили в покое. Он разжал кулаки, тело заметно расслабилось. Конечно, он был готов к такому вопросу, но легче от этого не стало.       — Пауль Ландерс, новый гонщик в TL Motorsport. — Рихард, услышав его имя, тут же поднял голову. — Как вы относитесь к своей команде, и, конечно же, нам не терпится услышать, что вы думаете о соперничестве с Круспе!       «Блять, ну началось».       — Думаю, очевидно, что я невероятно рад быть частью этой команды, мне выпал прекрасный шанс. Рихард — отличный гонщик, я давно слежу за его карьерой и с нетерпением жду возможности потягаться с ним, может, даже брошу ему вызов, — ответил Пауль, широко ухмыльнувшись.       Рихард закатил глаза.       — Вы очень хорошо проявили себя в прошлом сезоне. В чем ваш секрет, у вас есть какие-нибудь ритуалы перед началом соревнования? — поинтересовался один из репортеров.       — Ну… — протянул Пауль и продолжил уже веселым голосом: — У меня есть любимая пара трусов… — Его прервал смех Олли. — Я надеваю их каждый раз, когда участвую в соревнованиях. Эти трусы приносят мне удачу! — пояснил Пауль, изо всех сил стараясь выглядеть серьезным.       — Вы хотя бы стираете их после каждого заезда? Или после стирки они перестают приносить удачу?       По какой-то причине – Рихард даже не хотел знать, по какой – Пауль повернулся, чтобы посмотреть на Рихарда, и подмигнул ему, после чего ответил:       — Пожалуй, оставлю простор для вашей фантазии.       «Боже, ну и тип, почему я должен мучиться с ним в одной команде».       Пресс-конференция подходила к концу, но оставалось время для одного вопроса. Разумеется, его задали Рихарду, поэтому он обреченно вздохнул.       — Итак, Рихард, последний вопрос. Почему вы решили вернуться на еще один сезон и, самое главное, почему победа в чемпионате так важна для вас?       «Черт, ну вот опять. Скажи что-нибудь нейтральное, что-то не слишком личное, но что заставит людей поддерживать тебя», — метались мысли в голове Рихарда.       — Что ж. Как вы, возможно, знаете, мое возвращение после той аварии не было запланировано. Я имею в виду, возвращение вместе с Флаке было невозможным, так как он все еще восстанавливается, и я не знал, хочу ли я соревноваться без него.       Рихард сделал короткую паузу, избегая смотреть репортерам в глаза.       — Гонки довольно долгое время были важнейшей частью моей жизни, и я чувствовал, что в моих пороховницах еще есть порох. Флаке убедил меня вернуться, даже познакомил со Шнайдером, с которым работать одно удовольствие. — Он быстро улыбнулся своему напарнику, после чего продолжил: — Завоевать чемпионский титул — идеальный способ закончить карьеру, разве нет? — с улыбкой закончил Рихард.       Судя по всему, репортеров удовлетворил этот ответ, и люди начали вставать со своих мест, тем самым положив конец конференции.       Но Рихард напрочь забыл обо всем, что его окружает, его мысли занимала невысказанная правда.       «Потому что я не хочу, чтобы меня помнили только из-за аварии», — это был бы самый честный ответ. «Я хочу быть чем-то большим, чем просто «гонщиком, из-за которого погиб зритель, а лучший друг оказался в инвалидном кресле». Я хочу уважение людей, а не их жалость, с которой они смотрят на меня.       Надеюсь, я сделал правильный выбор».