Саморефлексия

      — Девчонки, слышали, директриса говорила, что у нас будет новенькая, — подмигнула Ирма, облокачиваясь о фонтанчик для питья перед пьющей Тарани и остальными.       — Новенькая? В середине четверти?       Хай Лин с хрустом раскусила затвердевшее печенье и проглотила, склоняясь над фонтанчиком вслед за Тарани под удивленным взглядом Ирмы: возможно, портить зубы ради еды не очень хорошая затея.       — Я слышала, как миссис Никербокер говорила по телефону с кем-то, и в трубке сказали, что эта новенькая сможет прийти на уроки только после того, как ее выпишут из больницы, — скучающе продолжила делиться новостью Лэр, но печенье из пакета одноклассниц все равно достает и раскусывает, тут же морщась от вкуса между миндалем и мылом, чувствуя, как изделие хрустит на зубах. — А, черт, Тарани, оно отвратительно!       — Я знаю, родители заставили взять его, — складывая пакет в рюкзак и стряхивая крошки, развела руками та.       — Вы слышали, несколько недель назад машина с переезжающими попала в аварию в двух километрах от Хитерфилда? — вмешалась Корнелия, которую всеобщая трапеза не очень волновала. Ее переполняли любопытство, слышал ли кто-то еще об аварии и может ли это быть связано с неизвестной новенькой, которая находится в больнице.       Она заметила, как одноклассницы посмотрели на нее и усмехнулась, не пытаясь унять свою гордость, и продолжила:       — Ничего сверх ужасного, машина не справилась с управлением под дождем и снесла оградительный знак, врезавшись в дерево.       — Ты думаешь, эта она была в машине? — выгнула брови Ирма.       — Кто знает, слушайте. Главное, чтобы у нее со стилем все хорошо было.       Под мелодию звонка, доставая из рюкзака увесистый учебник истории, Ирма переглянулись с Хай Лин и Тарани, закатывая глаза на поведение блондинки и замечая, как спешно та ретировалась в класс. Кем бы ни была приезжая новенькая, самое главное, чтобы она не оказалась задирой как Урия или девушкой с синдромом превосходства.

***

      Бросив напоследок взгляд на больницу — довольно большую, с крупной табличкой на входе «Госпиталь Миффин Стрит» (еще один незнакомый город, о нет) — я поспешила к маме Вилл из здания, кишащего неприятностями, искренне надеясь на то, что где-то впереди меня ждет город из детского сериала, люди и загадки, или мой родной маленький городок, друзья и родители. Да, второй вариант был бы лучше.       Джинсовая куртка неприятно холодила кожу рук, хотя, признаться честно, от этого становилось только легче в плотном красном бадлоне. Да и самое главное — одежда Вандом была мне по размеру.       — Вилл, пора домой!        — Иду, мам.       С трудом пересилив себя и кое-как сумев уместиться на заднем сидении такси, встречет взглядом со Сьюзен и ловя ее мягкую улыбку, я подвинулась ближе к окну автомобиля, прикрыв глаза и глубоко, тяжело дыша, усиленно пытаясь смириться, что для начала нужно добраться до дома Вилл. Хотя точнее сказать, пыталась это совершенно непринужденно игнорировать или принимать как должное, в необходимом случае попробовать связаться с родными, иначе сейчас из странного мира выбраться невозможно, а сделать это нужно было обязательно и в срочном порядке, пока голова не дала сбой и я не сошла с ума. Одна, с незнакомой матерью в неизведанной местности.       Если я права, а здесь вариантов почти и не осталось: город, в который переехала главная героиня с мамой, должен быть большим и цивилизованным по современным меркам.       Мне нужно выбраться отсюда, срочно.       Через пару минут поездки Сьюзен завела, как оказалось, с ее знакомым по новой работе, что вполне очевидно — машина миссис Вандом в ремонте после аварии — разговор о местных достопримечательностях нашего пункта назначения, заканчивая совместным исполнением песен из радио. Я понятия не имела, сколько времени точно прошло, но усталость постепенно возвращается, вразрез тому, что я стараюсь совсем не шевелиться. Высовываясь в раскрытое окно, дышу через раз, вдыхая кислород большими, глубокими глотками, который от этого врывается в легкие еще более сладкими, свежими, но потому и болезненно тянущими порывами, слишком соблазнительными, которыми хочется упиваться раз за разом. Я постаралась переключить все внимание с физических и, похоже, умственных повреждений.       За окном вид на раскинувшийся лес: однообразные деревья, кажется, сосны.       Начинает вечереть: небо становится оранжево-розовым и пунцовым. Когда я наконец открыла глаза, то услышала звуки цивилизации — а именно глухой, хрипловатый мотор машины, глушащие друг другу сигналы столпившихся в пробке автомобилей, и отборную ругань; обрадовалась как никогда раньше, моментально подскакивая и выглядывая в окно, утыкаясь взглядом в столпившиеся по обе стороны машины. Просунув голову между передними сидениями, я увидела тянувшуюся вперед вереницу, продвигающуюся вперед с приличной скоростью.       — Добро пожаловать в Хитерфилд, — обернулась через плечо Сьюзен, подмигивал почти игриво. — Здесь не одни пробки, я обещаю.       В ответ я лишь скривила губы в усмешке и вытянула шею, произнося:       — Добро пожаловать в Хитерфилд — город пробок.       С каждым продвижением, пока пробка наконец не рассосалась полностью, я все больше и больше осознавала ужас ситуации: несуществующий в реальности город оказался действительно большой, даже очень, а услужливый мозг подбрасывал мутные картинки из мультсериала, мысленно сопоставляя их с настоящими пейзажами города. Длинный размашистый мост с фотографии Сьюзен, множество высокоэтажных зданий, светящаяся неоновая вывеска «Кинотеатр Хитерфилда». Знакомые с телевизора виды, детализированные и объемные, в отличие от нарисованных на экране, и это несомненно пугало. Пока машина ехала по широким улицам, я озиралась по сторонам, цепляясь взглядом за каждый объект, желая опровергнуть себя, что где-то здесь затерялся азиатский ресторанчик с широким окном, управляемый бабушкой одной из главных героинь.       «Слишком знакомо, слишком неправильно, словно город из «Чародеек» был срисован из реального городка — опять же, невозможно.       Машину немного трясет, и мы останавливаемся на какой-то улице, название которой я так не успела оглядеть. Из пассажирского окна в поле зрения попадает высокоэтажный дом, кажется, тот самый.       — Мы приехали, — сухо отрезал водитель и разблокировал двери, принимая несколько зеленых банкнот из рук миссис Вандом.       — Спасибо за помощь, Джон, — машет на прощание она и лучисто улыбается, пока я, забирая свои вещи, открываю дверь и оборачиваюсь на высокоэтажное бледно-красное здание, тянувшиеся шпилем к небу.       – Мы в новой жизни, – хихикнув, произнесла Сьюзен, окинув здание взглядом, но передав мне цветной чемодан с ручкой. – Надеюсь, ты лягушек нигде не забыла?       – Мама, – неуверенно пожала плечами, понимая, что отсутствие воспоминаний объяснить будет очень тяжело, а поэтому ждет еще множество вопросов, очевидно, с нежеланием вдаваться в путаные подробности.       Вилл и ее комната. Точно.       Ноги налились тяжелым свинцом, одновременно став совершенно ватными, но это не мешало мне, рвано дыша и цепляясь пальцами за перила, подняться на нужный этаж в предвкушении наконец-то отдаться усталости и забыться как можно скорее. Я немного ошеломленно и отчаянно смотрела на крупную входную дверь на одном из этажей после чего поднимаю взгляд на совершенно беззаботное выражение лица Сьюзен, которая торопливо роется в своей сумке через плечо в поисках ключей. Это точно та дверь, которая нам нужна? Очень опрометчиво, если она вдруг поддастся, а внутри окажутся мирно спящие жители.       — Я успела все обустроить, — с улыбкой, проворачивая в замке найденный ключ, произнесла женщина и открыла дверь, щёлкая выключателем. — Конечно, можешь расставить все как тебе хочется, но только давай без твоего беспорядка.       В груди клокочет рвущийся хохот. Как можно объяснить старшим, что беспорядок — смысл жизни молодежи?       — Навести творческий переполох никогда не помешает, — нервно возражаю я, глядя ей прямо в глаза и откидывая с лица рыжие пряди, — Если вдруг я будущий художник, или писатель, или оратор, как думаешь?       Сьюзен прикрывает глаза и кладет руку мне на плечо.       — Я очень скучала по тебе, Вилл.       Когда дверь за ней закрывается, я обессилено останавливаю взгляд на мягкую кровать. Каждая клетка тела моментально расслабляется, желая, пожалуй, слиться с теплом, которое мгновенно окутывает все тело, касается кожи и напоминает о том, что не только вечерняя прохлада есть в этом безграничном мире. Поездка растянулась до одиннадцати вечера, и самое время насладиться глухой, успокаивающей тьмой. В конце концов, я не просыпалась в беспамятстве и помню своё настоящее имя, а с остальным — чужая личность, чужой город и обещания новой школы — можно разобраться завтра.

***

      А вот игроки — нет, актеры или действующие лица. И как жаль, что они пока этого не видят.       …Блондинистые волосы путались и лезли в лицо. Длинноволосая высокая девушка, раздраженно и протяжно втянув ноздрями воздух, громко выдохнула, а после загорелась, точно самый настоящий огонь и откинула упаковку с удобрениями. Содержимое оставило на столе небольшую землистую полосу, но пакет так и не смог упасть со стола, останавливаясь у самого края.       — Да черт возьми, что за невезуха?! — вскликнула блондинка и отодвинула горшок с поникшим бледно-розовым цветком.       — Тебе стоило добавить больше воды и меньше удобрений, а не наоборот! — сложив руки на груди, другая девушка с каштановым каре глянула на цветок, кивком указывая на свой белый, пышущий жизнью и свежестью.       На такой выпендреж со стороны девушки блондинка лишь завистливо фыркнула.       Я, остановившись в углу зала, с любопытством наблюдала за их разговором. Цветок, удобрения, проблемы с растениями. Самовлюбленная блондинка. как ее,… «Корнелия», Вот! Она правда похожа на мультяшный образ, в длинной приталенной розовой юбке в пол и бодлоне в цвет.       — Пф, подумаешь, Ирми, — обиженно отвернулась она, а после того, как двери резко открылись и по холлу в сопровождении мужчины в костюме пошла пышнотелая женщина с сединой в волосах, девушки стушевались — «директриса!» — и заговорили подругу, которая, выявляя признаки грусти, быстро собралась и заколотила по растению, надеясь выпрямить загнувгийся стебель.       Мисс Никербокер посмотрела то в одну сторону, то в другую, прошла тяжелым шагом, что казалось сотрясается земля, укоризненно оглянулась на компанию хулиганов и цыкнула, направляясь дальше. Она остановилась перед девушками и раскрыла рот, будто собираясь съесть их заживо как голодная змея, но лишь спросила, все ли у них в порядке. Те, кивнув и заставив себя улыбаться, сконфуженно ответили: «Да». Я, спешно подняв с пола сумку, вскинула голову к потолку, чтобы не видеть и не улыбнуться, как позади женщины рыжеволосый хулиган выставляет непривычный жест.       — У тебя все получится! — ободряюще, громко сказала Тарани, с любопытством она обернулась на важно уходящую директрису, и громко выдохнула вслед за Ирмой. Хотя я не думаю, что даже после получения сил Корнелия не будет иметь проблем с растениями. По крайней мере, пока Калеб не начнет уделять ей знаки внимания.       — Так и знала, что надо было купить в цветочном и сказать, что я сама вырастила! — .тут же сменила гнев на милость Корнелия, тихо вздохнув, а затем раздражённо потянула Тарани за ухо.       — Это плохая идея, — едва слышно пробормотала Тарани, — потому что…       — Тарани, я понимаю, — снова фыркнула Хейл-старшая.       — Слушай, ты же Вилл, да? Не хочешь сходить сегодня со мной и девочками на чаепитие? — неожиданно раздалось веселым голосом у самого уха, отчего я вздрагиваю и оборачиваюсь.       Хай Лин — а сомнений в том, что это именно она, судя по предложению, азиатским бледным чертам лица и двум длинным хвостам не было — оказалась возле меня, задумчиво стуча пальцами по подбородку.       — Вот уж увольте, не люблю шумные компании! — переступила с ноги на ногу я. — Вдруг вы какие-нибудь неформалы или бунтари? Я здесь только вторую неделю и ничего не знаю, не хотелось бы попасть в неприятности, а потом расплачиваться карманными.       — Ха-ха, что?       — Хай Лин, что ты… — наконец оставив бедный цветок в покое, окликнула Тарани, вместе с остальными двумя девочками подходя ко мне.       Я скосила брови в переносице, во все глаза всматриваясь в четырех будущих Стражниц, не в силах поверить, насколько сильно они ассоциируются с самими собой из Чародеек. Вблизи они выглядели еще более реальными и живыми подростками, называя друг друга по именам. Будто бы правдоподобный косплей, и, если бы не происходящая ситуация, я бы сказала, что они отлично попали в свои образы.       — Бабуля предложила устроить чаепитие, и я решила пригласить новенькую, — добродушно улыбнулась Хай Лин. — Вы все приглашены ко мне домой.       — А, правда? М… Блин, помада смазалась! — приподняла брови Корнелия и тут же, замолчав, достала с кармана юбки маленький карандаш, которым осторожно подвела края губ, после чего о чем-то сильно призадумалась. А когда нашла, что сказать в довесок, то сощурилась. — Ну, может, не надо нагружать Вилл, мы же ее совсем не знаем. Оборванка какая-то, не в обиду.       — Повежливее, Корнелия, — ткнула ее локтем Ирма.       И все же со своей внешностью Хейл могла бы быть моделью, или, может, актрисой какого-нибудь погорелого театра, но нет, я не знала, что случилось бы с ней после школы. Везет же некоторым уродиться такими красивыми как она. Но в ее то возрасте и с такой внешностью! Вот только манеры не оставляли желать лучшего что в мультфильмах, что в жизни — мне осталось только усмехнуться и сложить руки на груди.       Ненадолго между нами стало тихо, будущие Стражницы переглянулись, точно обдумывали сказанное.       С одной стороны, мне нужно сказать блондинки спасибо, что она, не зная моих целей, в помощь мне попыталась отговорить Хай Лин приглашать на то самое судьбоносное чаепитие, если это был именно тот сюжетный момент с сердцем. С другой, Корнелия била бестактно напрямую, вместе с остальными девочками, они вмешались в разговор, видимо, увидев, как я попятилась от нарушенного личного пространства.       Если бы вручение сердца Кандракара произошло, при всех прекрасных мечтах детства, сейчас я бы ни за что не захотела быть причастной к волшебству, даже больше — ни за что не согласилась бы участвовать в спасении миров. Даже имея силы устроить хаос. Неизвестно, сколько существует монстров, которым хранители сердца по душе? Вспоминая воодушевление героинь в сериале и их безупречное везение, я не разделяла бы их радость — слишком опасно, травматично и смертельно для четырех подростков и пятой привязавшейся души в теле главной героини. В особенности не хотелось бы встретить Седрика, казалось бы, на вид — да и в человеческом обличии — самый спокойный из всех, но только в случае необходимости.       При мыслях о перспективе быть съеденной, сердце в груди нервно заколотилось, и я зарылась рукой в волосы, потупив взгляд к своим ботинкам.       Колючее молчание давило бы дальше, если бы Хай Лин не нарушила эту затянувшуюся паузу:       — Могу тебя заверить, что мы нормальные, — хлопнула она в ладоши, и указав на остальных, продолжила: — Я просто думала, знаешь, узнать друг друга. Новых друзей интересно заводить, особенно если ты не отсюда.       И что-то мне это совсем не нравится.