Спасай меня, Ром.

Говорят время лечит, но так ли это? Кажется, что ты забываешь тот самый день, и боль в груди испаряется, а на самом деле она ждёт за углом, готовая вонзить нож в самое сердце, напоминая о утрате. Так и Рома не мог не вспоминать о матери, хотя прошло уже два сезона, и улицы уже начали покрываться белой пеленой. После похорон здоровье Ромы ухудшилось, из-за постоянных истерик и чувства вины он стал меньше есть и стал избранником нескончаемой боли в груди. Фильченков пытался найти спасение яростно цепляясь за любовь Джонни, но даже она не могла заполнить ту пустоту, которая теперь все сильнее увеличивалась. Джонни все пытался помочь любимому, проявляя как можно больше заботы и тепла, но голубые глаза все равно с каждым разом наполнялись слезами, а губы подрагивали в объятьях. Рома цеплялся за спину Колбая, боясь что тот способен испариться или просто оказаться не настоящим. Рома постоянно рвался к матери на могилу, он любил просто посидеть рядом и поговорить сам с собой, в то время как Джонни стоял в стороне, сам еле сдерживая ком в горле. «Так не может больше продолжаться» — твердил он себе и возлюбленному. В попытках хоть как то помочь Рому направили к психологу. Фильченков твердил, что он сам отучился на психолога, и сам может себе помочь, хотя знал, что это все ложь. Джонни боялся оставлять того одного, было страшно как-то прийти домой, а в ванной обнаружить Рому с алыми запястьями, такими, что кровь будет не капать, а литься из ран. Страшно было видеть как Рома сам себя топит в болоте, не подпуская никого ближе, чем на пушечный выстрел.

***

— Будешь есть? Я сделал пасту, не уверен, что она на сто процентов съедобна, но в любом случае. — сказал Джонни, выглядывая из-за угла кухни. После всех минувших событий Рома не мог находиться в своём родном городе, поэтому они вместе переехали в квартиру Джонни. — Нет, прости, я не голоден, ешь сам. — улыбнулся Рома, оторвавшись от экрана телефона. — Ну, Ром, ты должен хоть что-то поесть, чтобы принять лекарства. Скажи, что ты хочешь, я приготовлю, или закажу хотя-бы. — Ничего страшного, если я пропущу один приём, я и так уже в порядке… — Ром… Фильченков тяжело выдохнул: — Ладно, ладно. Я поем, но не обещаю, что много. — Рома встал с дивана и сел на стул в кухне. Джонни поставил тарелку с едой перед любимым и поцеловал того в лоб, придерживая за макушку. — Молодец. — прошептал Колбая. — Я пойду в магазин, тебе что-то купить? — Нет, спасибо. — тепло улыбнулся Рома. Джонни вышел в коридор и взял ключи с полки. — Тогда я пошёл. Не забудь про таблетки, пожалуйста. Где-то сзади Ромы хлопнула дверь. Фильченков долго пытался съесть хотя-бы ложку, но постоянное чувство тошноты не позволяло это сделать. Бросив вилку дрожащими руками, Рома взял тарелку и вошёл в ванну. Встав около унитаза, Фильченков опрокинул тарелку вверх дном и нажал на кнопку бочка. Рома осел рядом с ванной, облокачиваясь на неё спиной и зарываясь тонкими пальцами в волосы. Во второй руке лежали лекарства, Рома долго смотрел на них, а потом закинув голову назад проглотил их разом. Было очень больно обманывать любимого человека, говоря каждый раз, что ты ел, но еда просто не лезла в горло, постоянная тошнота не позволяла наслаждаться едой как прежде. Тошнота была одним из побочных эффектов лекарств, и избежать их было невозможно. Не долго думая Рома поднялся с пола, опираясь о край ванны еле пошатываясь, и вышел из комнаты. Резко захотелось спать, а веки потяжелели, а как только тело Фильченкова упало на диван, тот провалился в сон. Некий шум раздался по голове, будто разрывая её, а после него хлынули и обрывки уже давно выученных наизусть сцен. Это происходит почти каждую ночь, а ведь так хочется заснуть, и не увидеть всего этого, таблеток, психолога, ничего. Скорее, единственное, что держит его на плаву — Джонни, он ведь так старается, только ради чего? Приподнявшись на локтях, и немного прищурившись, дабы глаза привыкли к свету настольной лампы, Рома застал Джонни сидящим на кровати. Его нога нервно подрагивала, а сам парень писал кому-то. Наблюдал он так с минуту, пока Колбая в очередной раз не посмотрел за спину: — Ох, ты уже проснулся, я пришёл и вижу тебя, развалившегося на диване, не пугай меня так больше, ладно? — Мгм, — коротко ответил Рома. — Завтра мы должны будем сходить к психологу, а там и обсудить, возможно ли заменить твои таблетки на другие, мне не нравятся их побочные эффекты, думаю, как и тебе. — Хорошо. Неуютное молчание прервал Джонни, дабы хоть как-то понизить и без того напряжённое состояние: — Ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? — чуть приглушённо спросил парень. — А, всё нормально, не переживай так, — подняв уголки губ промолвил Фильченков. Колбая встал с кровати и, встав напротив Ромы, приобнял его за плечи. Фильченков вяло обвил талию Джонни и уткнулся носом в того. — Всё будет хорошо, не переживай. Вместе мы все переживём… Рома лишь сильнее вжался в торс любимого, плечи начали еле подрагивать. Джонни сел рядом, не отпуская Рому, и сидел так, пока тот не уснул. Джонни аккуратно уложил Фильченкова на диван, а сам ушёл на кухню. Сев на небольшой диван, Джонни приложил руки к лицу и тяжело выдохнул. Роме было сложно справиться со смертью матери, а Джонни было сложно справится с Ромой.

***

— Хорошо, сеанс на этом закончен. Господин Колбая звонил мне, говорил, что вы хотели поговорить по поводу таблеток, верно? — проговорил мужчина в очках. — Да, все верно. Меня не устраивают побочные эффекты от них, я хотел поинтересоваться, можно ли заменить их на другие? — спросил Рома, перебирая пальцы рук. — Хмм… Я посмотрю, что мы можем сделать. Сейчас не могу сказать точно, поэтому позвоню вам позже. — Хорошо, спасибо. Всего доброго. — встал с кресла Рома и направился к двери сзади. — До свидания, Роман. За дверью как обычно ждал Джонни. Он прикрыл глаза и откинул голову назад, но услышав шаги рядом сразу всполошился. — Что он сказал, ну, на счёт таблеток, и в общем. — сходу спросил он. — Сказал, что позвонит потом по поводу таблеток, сейчас не может точно сказать. А состояние, кажется становиться лучше! — улыбнулся Рома. Джонни ничего не сказав заключил Рому в объятья и немного покружил. — Это же замечательно! Пойдём, надо это отметить. Мы давно не ходили куда-то вдвоём… — Ты приглашаешь меня на свидание? — улыбнулся Рома. — Да, не хочешь? — перешёл на шёпот Джонни и приблизился к лицу Ромы. — Хочу. — Ну вот и замечательно, — чмокнул Джонни в нос любимого. — тогда сегодня вечером куда нибудь сходим, куда ты хочешь? Рома задумался на пару секунд, погружаясь в свои мысли, а потом ответил: — Давай просто погуляем. — Без проблем, тогда вечером гулять. Я уже вызвал такси тебе, езжай домой, у меня есть ещё дела, приеду через час, — Джонни поцеловал Рому в лоб. — иди. Колбая тоже вызвал себе такси и поехал в нужное место.

***

— Это точно? — дрогнул голос Джонни. — Да, есть все подозрения… Прошу извинить меня, но мне пора. Лучше придите с ним вместе, и если все подтвердится, то назначим лечение, но придётся заплатить немалые деньги, вы сами должны понимать… — Да, я все понимаю. Спасибо, доктор. — Всего доброго. Джонни вышел из белого здания. Ладони вспотели, руки тряслись, хотелось прямо здесь расплакаться, но нельзя. «Дома ждёт Рома, нельзя показывать свои переживания, ему и так сложно» — подумал про себя Джонни и сел в недавно приехавшее такси.

***

Рома перебирал вешалки в шкафу, пытаясь найти подходящую вещь. Наконец определившись он надел обычные джинсы чёрного цвета, толстовку белого цвета и белые кроссовки. — Я готов, идём. — повернулся Фильченков. На шее Ромы Джонни заметил кулон, которые тот подарил, и невольно улыбнулся сам себе. — Да, идём, только дай мне пару секунд. Джонни отошёл в ванну и, открыв небольшой ящик, взял оттуда таблетки Ромы. С ним прошёл в кухню и открыл окно, выкидывая пузырёк куда-то в траву под окном. — Теперь пошли. Рома хихикнул и нежно улыбнулся. На душе было так тепло, сердце трепетало как тогда, про первом поцелуе, первом касании. Как будто Рома только сейчас проснулся от какого-то кошмара, где никого не было, лишь туман перед глазами расстилался. — Я скучал, Джонни… — Но меня небыло всего час! — посмеялся Колбая. — Я не об этом… Рома подошёл к Джонни так, что между ними осталось меньше метра. Заглянув в тёмные и загадочные глаза, Рома почувствовал мурашки на спине, которые спускались всё ниже. Руки Джонни легли на поясницу Фильченкова, поглаживая её и поднимаясь то вверх, то вниз. Сердце забилось чаще. Руки Ромы уже закрылись в тёмные как смоль волосы возлюбленного, поглаживая их и оттягивая. Джонни прильнул ближе к Роме так, что между их губами осталось пару миллиметров. Горячие дыхание друг друга только сильнее возбуждало, а желание быть ближе всё усиливалось. Касания становились все интимнее, холодные пальцы Колбая выводили на спине Ромы узоры, будоража. Не нужно было слов, чтобы понять, что оба хотят, поэтому спустя мгновение их губы соприкоснулись. Колбая мягко сминал чужие губы, проводя по волосам, шее и рукам сначала вверх, потом вниз, сплетал пальцы, всё больше подталкивая Рому к стене. Фильченков почувствовал холодную поверхность за спиной. Теперь Рома полностью во власти Джонни. Нельзя было куда-то убежать или уйти, да и не хотелось. Давнее отсутствие близости дало о себе знать. Всё тело покрывалось мурашками от малейшего касания или вздоха. Ткань в области паха стала натягиваться, и бугорок предательски терся о ногу Колбая. Он, не оставив это без внимания, провел свою ногу меж чужих, заставляя чуть ли не сесть на неё. Руки Ромы обвили шею Джонни, притягивая ближе и заставляя углубить поцелуй. Язык Колбая обвёл острые верхние зубки Ромы, провел по нижним зубам и углубив поцелуй. Из горла Фильченкова вырвался протяжный скулёж. — Потерпи немного… — прошептал Джонни. Колбая аккуратно снял кофту Ромы, оголяя торс. Джонни начал целовать руки, ключицы, пальцы, обводя каждый. Сжимать соски холодными пальцами и массируя их языком. Рома выгнулся в пояснице, прислоняясь животом к чужому телу ближе. Внизу живота скрутило, а давление в штанах стало невыносимым. — Пожалуйста, Джонни… Без лишних движений Джонни расстегнул штаны Ромы и, стянув их вместе с нижним бельём, встал на колени. Аккуратно взял губами головку, обводя её языком. Рома запрокинул голову назад, хватаясь за чёрные волосы. Из горла вырвался приглушенный стон. Коленки начали подкашиваться. Джонни заметил это и, оторвавшись от минета, усадил Рому на кровать. Фильченков откинулся назад и облокотился на локти, прикрывая глаза. Колбая продолжил начатое, обводя каждую венку горячим языком. Мысли Ромы «разбегались» в разные стороны, и все никак не могли собраться воедино. В животе все больше тянуло, пальцы сжимали простынь. Контролировать тело становилось все сложнее с каждым движением, Рома уже не пытался сдерживать стоны. Джонни начал все сильнее наращивать темп, попутно надрачивая себе. Судороги прошлись по всему телу Фильченкова и он бессильно упал на белую простынь. Спустя пару резких движений рукой и Джонни лёг рядом. — Думаю, прогулка отменяется? — повернулся лицом к Роме Джонни. — Завтра сходим…