Вечность оказалась гораздо короче

Птолемей

7

Незнакомец немного напугал мальчика. Сначала парень с надрывом смеялся, уперев руки в бока и запрокинув голову. И это больше походило на лай дикого койота, которому прищемило лапу или то, что пониже. Потом чужак заметался по двору, рвя на голове волосы и плача. Птолемей растерялся от мешанины чужих эмоций, что с ним редко случалось. Он, оказывается, отвык от людей и шума, что эти люди могли создавать. К тому же совершенно не воспринимал белого человека как такового. Хозяин дворца мог бы подойти, что-то сказать, успокоить или даже рассказать анекдот. Но мальчик не мог отвести взгляда от бледной кожи незнакомца. У самого царевича такой оттенок был лишь в глубоком детстве, когда кормилица не выносила люльку на улицу, боясь за слабое здоровье новорожденного. Яркие лучи и раскалённый воздух могли навредить слабому телу. И только после проведения ритуалов и обрядов с множеством снадобий, влившиеся в младенца раньше материнского молока, Птолемей смог существовать. К тому же в своей короткой жизни мальчик египтянин никогда не видел человека с голубыми глазами. Духи не в счёт. Они играли оттенками и тонами, как профессионалы санх. Одно мгновение ты смотришь на жидкое обжигающее золото, а через секунду тебя обволакивает морозом дальних неизведанных ледников. Спокойные мысли маленького учёного исчезли под нарастающим шумом внезапного гостя. Безымянный юноша взялся за садовые горшки. Два из них с расписными узорами пали смертью храбрых, разбившись о постамент фонтанчика. От натуги лицо чужака зарделось, превратившись в плод спелого граната. Голова рьяно замоталась из стороны в сторону, ища новую жертву. Мальчик прокусил губу и тут же слизнул каплю крови. Успокоиться. Это то, что он сейчас должен сделать. Первое впечатление — самое важное. Незнакомец продолжал горланить что-то на своём, совсем позабыв, что не один. Птолемей медленно подошел. Чужак не иллюзия. Тени не могли проникнуть в его Мир. Значит, всё реально. Улыбаться. Точно, улыбка должна сработать. — Послушай. Ты в безопасности. Нет нужды в панике. Мальчик остановился перед кустом, опустив взгляд на утомленного парня. Тот, видимо, измаялся от жары. Обхватив колени, чужак уткнулся в них головой. Но резко отреагировал на голос Птолемея, уставившись недоброжелательным, даже злым взглядом. — Чего лыбишься? Мне тебе по лицу дать? Если это розыгрыш, то он не смешной. Тупые твои шуточки! Аж бесят! Чертов Бартимеус! Иди и разовоплотись где-нибудь! — Рыча, словно разъяренный зверь, незнакомец вновь уткнулся в колени. Видимо, совсем лишился сил. Птолемея озадачила реакция юноши. Мало того, что мальчик плохо понимал чужой язык, так и до своей кончины царевич особо ни с кем не взаимодействовал. Полностью отдал свою жизнь науке. Как ему сейчас быть? С чего начать? Что бы посоветовал ему Рехит? «Давай засунем этого грустного чужесранца в бочку с тухлой рыбой и сплавим вниз по Нилу?» Да, именно так. Улыбка вновь появилась на смуглом лице, сделав его ещё моложе. Подними Натаниэль сейчас голову, тотчас бы понял, что перед ним стоит не его раб. Это совершенно другое существо. Опустившись перед чужаком на колени, Птолемей осторожно положил руку на его плечо. В удивлении расширились темные зрачки. Материален. Пальцы сильнее сжали чужое тело. Пальцы заскользили по странному материалу, о названии которого Птолемей не имел ни малейшего представления. Парень дёрнулся, вновь подняв голову. Что-то пробормотал. Но отступать нельзя. Птолемей уже поймал взгляд бесподобных глаз. И на миг его окатила волна свежести бескрайнего океана. — Я друг. Птолемей. Коротко изрёк он, следя за каждым движением юноши. Гость нахмурился, собрав складочку на переносице, затем та разгладилась, оставив на коже почти незаметные морщины. Видимо, давняя привычка. Пришёл черёд детального осмотра. Птолемей не возражал. Светлые глаза бегали по его лицу, с которого не сходила короткая улыбка. Затем опустились ниже. Вновь нахмурились брови. Шрам на подбородке. Интересно, Рехит рассказал ему причину его появления? Ещё ниже. Глаза остановились на груди. Мальчик слегка смутился, но этого чужак не заметил, так как был занят разглядыванием чужого воротника. Птолемей не мог похвастаться атлетическим телосложением. Его называли дохлым, больным, болезненно худым. Слова других людей его не трогали. Он благодарил богов за подаренную ему жизнь. И возможность заниматься тем, что любил. До самого последнего вздоха. Взгляд незнакомца скользнул ниже. Застыл на пупке. Интересно, что он там рассматривает? — Птолемей? — Было приятно услышать собственное имя из уст незнакомца. Пусть и с налётом недоверчивости и опаски. — Верно. — Подтвердил мальчик. — Натаниэль. И царевич не смог сдержать нахлынувших чувств. Он прижался к юноше, крепко обняв того за шею. — Эй! — Громкое возмущение совсем его не смутило. Но короткий и болезненный щипок под ребра заставил мальчика отпрянуть, с неверием потирая пылающее место. Даже зная, кто он, этот Натаниэль позволил себе подобное. Лицо Натаниэля залилось краской. Он отчаянно попытался скрыть это, но на белизне его кожи уже прорисовывалась алая пунцовость. Умилительно. Птолемей коротко посмеялся, сев напротив юноши. — Ты понимаешь меня? Сможешь говорить? Его волновал этот вопрос. Если Натаниэль ответит «нет», тогда мальчик не представлял, как они смогут найти общий язык. — Понимаю. Но ты говоришь на древнем языке. — Слога и впрямь выходили неуклюжими. — Теперь его используют лишь в заклинаниях и чтении. — Натаниэль вспотел, но попытался сказать всё грамотно. — Я ценю твой труд. Спасибо, Натаниэль. — Где я? Что это за место? — Натаниэль окончательно взял себя в руки и поспешил встать с пыльной земли. Отряхнув брюки, парень пробежался взглядом по окружению. Широкий двор, резные колонны, фонтан по центру в виде павлина. И много зелени. Все казалось сном наяву. — Моя крепость. И клетка, — резюмировал мальчик. — Воды? Он прошёл мимо гостя, махнув ему следовать за собой. Они ушли со двора вглубь прохладного дворца. Тот был воссоздан лишь с восточной части. Территория Птолемея. Поэтому комнат было всего три. Умывальная, просторный рабочий зал с библиотекой и личные покои принца. Помимо воды, Птолемей дал новому другу возможность смыть с себя грязь и песок. Сам он учтиво прождал за дверью, слыша, как стучат глиняные горшки и льётся вода. Обрывочные фразы были не ясны, но эмоционально понятны. Натаниэль пребывал в смятении. — Одежда… Из дверей возникло мокрое лицо юноши. Птолемей в это время рисовал палочкой по песку. Обернувшись на голос друга, мальчик вопросительно уставился на красное лицо. Не лихорадка ли? Почему Натаниэль постоянно заливается румянцем? — Что? — У тебя нет сменной одежды? Моя вся грязная. — Говоря четко и медленно, парень сжал дверь. Тут лицо Птолемея просияло. Он резво вскочил, смазав в спешке свои удивительные теории, что перевернули бы представление о магии во всем мире. Сейчас было важно достать Натаниэлю новую одежду. Мальчик сосредоточился. А гость напрягся. Он уловил в воздухе колебания энергии. Выставив вперёд руку, египтянин внезапно схватил воздух. И тот поддался. Натаниэль широко распахнул глаза, но так и не смог понять, что происходит. Исказилось само восприятие. А через мгновение в зажатом кулаке мальчишки оказались белые одеяния, мягко развивающиеся на ветру. — Как… — Вопрос застрял в горле, а по телу, несмотря на тепло в купальне, пробежался табун мурашек. Случилась магия. Сырая. Первородная. Птолемей, как в ничем не бывало, улыбнулся новому другу. Этот мальчик, полностью состоящий из тайн.