Amor Enim Vult

ДВА ГОДА И ОДИН МЕСЯЦ ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ

Имперский город Кёльн

Здание военной контрразведки, Брюлерштрассе

Июль 1929 года

Генерал-майор Рейнхард фон Гелен задумчиво поглаживал подбородок, рассматривая пачку бумаг на своём столе. Хотя он уже давно научился ожидать неожиданностей, когда дело касалось подполковника Тани фон Дегуршафф, он должен был признать, что её последнее предложение заставило его окончательно смириться с условностями своего мышления. Хотя Гелен с интересом следил за карьерой Мифрил ещё с её подвигов во время Норденского инцидента в июне 1923 года, только когда он прочитал приложение к предложению по умиротворению, которое она представила в Генштаб в мае 1927 года, он начал активно желать её перевода в разведывательное управление. Приложение, озаглавленное "Значение разведывательных операций для ведения психологической войны", объясняло необходимость создания специального подразделения разведки, наблюдения и шпионажа для тайного пресечения внутренних и внешних угроз Империи, а также скрытого восстановления её авторитета в международном сообществе. Что-то во всеобъемлющем и в то же время уклончивом изложении сразу же поразило Гелена: там скрывалась конкретная цель, которую Мифрил просто решила не раскрывать на бумаге. Однако каковы бы ни были намерения подполковника в тот момент, Гелен не видел возможности расспросить её о них. Ещё до подписания Берунского договора его коллеги из Генерального штаба уже отправили Мифрил на первое из ряда всё более смехотворных заданий, которые она выполнила с ещё более смехотворным апломбом. А затем, спустя всего семь месяцев после окончания Великой войны, наёмному убийце почти удалось убить подполковника Дегуршафф... и Департамент разведки стал её главным опекуном на время комы и последующей реабилитации. Лишь спустя девять месяцев после того, как она очнулась и наглядно продемонстрировала, что решительно настроена на борьбу, Гелен счёл нужным наконец подойти к Мифрил и раз и навсегда удовлетворить своё любопытство. Гелен до сих пор вспоминает нехарактерную для Мифрил нерешительность, когда он попросил её полностью объяснить причины, лежащие в основе её дополнения от мая 1927 года. По прошествии нескольких минут она наконец сказала: – Я написала эту часть своей работы в предвидении определённых... сценариев, генерал Гелен. Однако, учитывая, что с момента её написания прошло почти два года, было бы лучше, если бы я сначала выяснила, в какой степени сбылись мои предсказания, прежде чем отвечать на вашу просьбу внести ясность. Гелен кивнул. Полковник Эрих фон Реруген достаточно часто говорил о поразительной и надёжной прозорливости подполковника Дегуршафф, и если некоторые из её прогнозов касались разведывательного управления, то Гелен рассудил, что в его интересах помочь Мифрил. – Понятно, подполковник Дегуршафф. Какую информацию вам необходимо получить, чтобы оценить точность вашего предвидения? Мифрил улыбнулась... и так Гелен отправил своих лучших оперативников на сбор определенных данных о Доминионе Акицусима, Союзном королевстве Альбион, Срединном королевстве Цинь, Объединённых Штатах Америки и Союзе Русских Социалистических Республик. По истечении назначенного срока в восемь недель оперативники вернулись с соответствующими разведывательными отчётами, и Мифрил незамедлительно уединилась в своей комнате вместе с ними, выходя только для того, чтобы поесть, выполнить упражнения майора Алекса Луи Армстронга и принять участие в экспериментах доктора Иоганна Георга фон Фауста. Четыре недели спустя подполковник Дегуршафф постучалась к Гелену, чтобы представить документ, в котором вкратце обрисовывалась сфера деятельности подразделения специальных операций, описанного в приложении от мая 1927 года, а также описывался ряд других инициатив, чей компас, опять же, выходил далеко за пределы компетенции Генерального штаба. Именно для того, чтобы заполнить пробелы в этом наброске, Гелен и договорился о встрече с Мифрил. Хотя он был не прочь пойти на неудобный риск – а у него было чёткое ощущение, что реализация предложения подполковника повлечёт за собой их огромное количество – ему было необходимо оценить, насколько высоки ставки. Резкий стук в дверь прервал его размышления. – Как всегда, безупречная пунктуальность, – усмехнулся про себя Гелен. – Входите! Дверь открылась, явив Мифрил. – Докладывает подполковник Дегуршафф, сэр, – объявила стройная девушка, отсалютовав. Гелен кивнул: – Вольно, подполковник. Полагаю, мы можем обойтись без формальностей и сразу перейти к цели этой встречи – обсудить диссертацию, которую вы недавно представили. После прочтения документа у меня осталось смутное, но стойкое впечатление, что... пробелы в вашей презентации – это упущения, сделанные намеренно, в духе сохранения некоторых идей в тайне. Я полагаю, что при личной встрече такие упущения будут излишними. – Я ценю вашу проницательность, генерал, – бывший командир батальона слегка склонила голову в знак признательности. – С чего бы вы хотели, чтобы я начала? – Начнём с самого главного, на мой взгляд, вопроса, который поднимает ваша диссертация, а именно с вашей оценки того, что из всех стран, которые в настоящее время представляют угрозу для Империи, наибольшую опасность представляет Союз Русских Социалистических Республик. Я читал тот же отчёт по стране, что и вы, подполковник, и, судя по собранным нами данным, Союз в настоящее время осуществляет трёхстороннюю программу коллективизации сельского хозяйства, разрушительной индустриализации и тоталитарных чисток, проводя при этом политику крайнего изоляционизма. "Эта политика, – говорится далее в докладе, – была совершенно катастрофической. По оценкам, около десяти миллионов крестьян погибли от казней, истощения и голода – особенно на Украине – в то время как несметные миллионы членов коммунистической партии, правительственных чиновников, руководителей промышленности, интеллектуальной элиты и военных лидеров были ликвидированы в ходе систематических чисток. Помимо того, что мы имеем дело с государством, которое полностью уничтожило свой собственный резерв административных, технических и профессиональных талантов, страны Суомия, Эстония, Латвия, Летува и Белоруссия дают Империи частичный санитарный кордон на востоке, который может защитить Рейх от худших эксцессов Союза”. Короче говоря, – резюмировал Гелен, – если и есть страны, заслуживающие осторожной бдительности Империи, то я бы лично присвоил это сомнительное звание Объединённым Штатам или даже Союзному Королевству, а не ветхому государству, которое просто бежит на парах идеологии и мании величия. В ответ Мифрил мрачно покачала головой. – Какими бы ужасающе губительными ни были инициативы генерального секретаря Иосифа Джугашвили, генерал Гелен, боюсь, что его политика не совсем напрасна. Несмотря на чудовищную неэффективность, следует отметить, что коллективизация сельского хозяйства позволила Союзу производить достаточно пшеницы, чтобы финансировать огромные расходы на полицейский аппарат, военные технологии и индустриализацию. Кроме того, природные ресурсы, сельскохозяйственная продукция и промышленные товары недавно присоединённых к Союзу государств-сателлитов обеспечили ему дополнительные источники дохода. Короче говоря, мы имеем дело с доходами, достаточно значительными, чтобы позволить Союзу импортировать целые фабрики из Объединённых Штатов и Королевства Ильдоа. Эти заводы, в свою очередь, обеспечили Союз инфраструктурой, необходимой для автомобильной, авиационной, газовой, нефтяной, сталелитейной и шинной промышленности. Генеральному штабу, возможно, будет интересно узнать, что в настоящее время Союз располагает самым большим в мире бюджетом на военные исследования и разработки. Конечно, его технологические поиски несколько сдерживаются тем, что учёные и инженеры вынуждены трудиться в ГУЛАГах под бдительным оком тайной полиции, но, тем не менее, он, похоже, добивается тревожных успехов в области боевых машин, военной авиации и ракетной артиллерии. В общем, по моей откровенной оценке, генерал Гелен, Союз просто ждёт завершения модернизации своей военной инфраструктуры и консолидации политической власти, прежде чем начать действовать. Гелен нахмурился, когда до него стали доходить все последствия тревожной оценки Мифрил. – Но почему вы так уверены, что Союз будет действовать? – спросил он наконец. Мифрил вздохнула. – Союз будет действовать по той простой причине, что вся его легитимность зиждется на идеологии. У него нет другого выбора, кроме как экспортировать пролетарскую революцию. Однако генеральный секретарь Джугашвили не будет действовать поспешно, поскольку любая война, в которой он сейчас не гарантированно победит, скорее всего, приведёт к массовому восстанию среди репрессированного населения Союза. Тем не менее, Союзу необходимо разжигать мировую революцию. Поэтому, хотя его руки открыто связаны, он работает над достижением своих революционных целей, проникая в уязвимые страны и распространяя подрывную пропаганду. Гелен скрестил руки. – И как вы предлагаете сдерживать угрозу со стороны Союза? Мифрил улыбнулась. – Конечно, не с помощью обычных военных действий. Это было бы равносильно политическому самоубийству как внутри страны, так и за рубежом и полностью свело бы на нет все успехи в области восстановления и примирения, которых мы добились за почти два года. Стратегия, которую я предлагаю, включает в себя интенсивный шпионаж и широкую дипломатию. Гелен вздохнул. – Хорошо. Начнём со стратегий, предполагающих шпионаж. Мифрил кивнула. – Во-первых, нам нужно посеять раздор как внутри Союза, так и за его пределами. Внутри Союза это можно сделать, раздувая пламя националистического бунта среди его репрессированных этнических меньшинств. Во внешнем мире этого можно добиться, разоблачив террор, царящий в международном социалистическом сообществе. Первое отвлечёт внимание Совета министров Союза, второе разочарует его глобальных идеологических союзников. Гелен поднял бровь. – Вы понимаете, что если Союз проследит за подрывной деятельностью Империи, мы поставим под угрозу хрупкий мир, который нам удавалось поддерживать все эти годы, а также поставим под угрозу завоеванную с таким трудом репутацию среди международного сообщества? Мифрил хитро улыбнулась. – Нет, если мы будем действовать под прикрытием естественных идеологических врагов Союза – а именно Союзного Королевства и Объединённых Штатов. Я, конечно, не предполагаю, что нас когда-нибудь поймают, но если это произойдёт... ущерб будет переложен на других. Гелен ошеломленно уставился на Мифрил. – Но как вы собираетесь осуществить такую степень двуличия? Мифрил объяснила: – Создав элитную команду оперативников разведки с улучшенными навыками театральной диверсии, социальной инженерии, лингвистической подготовки, импровизационного актёрского мастерства и ближнего боя. Два года назад даже я бы усомнилась в целесообразности создания такого подразделения, но моя работа в течение последних нескольких месяцев с Типом 99 доктора Фауста убедила меня в его жизнеспособности. Во-первых, для работы Типа 99 требуется гораздо меньше магических способностей, чем для всех предыдущих устройств магов, а это значит, что круг кандидатов гораздо шире. Во-вторых, сама конструкция Типа 99 означает, что заклинания можно творить с поразительно малым количеством маны, а это значит, что магия может быть применена на уровнях ниже текущего порога обнаружения. Другими словами, генерал Гелен, Тип 99 позволит нам создать команду специалистов по разведке, чьи тайные операции могут быть облегчены такими вещами, как усиление рефлексов, повышение силы, устойчивость к шоку, блокирование боли, ментальная стимуляция и заклинания волшебного клинка, и чьи способности по проникновению могут быть усилены благодаря маскировке с помощью оптических заклинаний и побега, спланированного с помощью заклинаний полёта. Такая команда сможет выполнять миссии, которые иначе было бы невозможно осуществить! Гелен замер, осознав всю грандиозность предложения Мифрил. Долгие годы магия была жизненно важным, но удручающе ограниченным ресурсом, который в силу приоритетности направлялся в сухопутные и морские подразделения вооружённых сил. Гелен даже не задумывался о том, что её можно применить в разведке. Но теперь, когда Мифрил упомянула об этом, возможности просто поражали воображение... и были совершенно революционными. Неудивительно, что подполковник Дегуршафф не решалась записать свои идеи. Гелен заставил себя отвлечься от манящего видения, созданного Мифрил. Позже у него будет время разобраться в многочисленных последствиях её предложения. – Продолжайте излагать ваше предложение, подполковник. Мифрил кивнула. – Следующие две стратегии будут включать в себя сочетание дипломатии и шпионажа. После того, как мы посеем семена раздора в Союзе, нашей задачей будет нарушить его цепочку поставок. Это означает использование дипломатических каналов, чтобы продемонстрировать Объединённым Штатам, что их промышленный экспорт в Союз позволяет последнему догнать Запад в кратчайшие сроки... с наихудшими возможными целями. Учитывая склонность Объединённых Штатов к морализаторскому идеализму, убедить их правительство отказаться от поддержания торговых отношений с государством, которое категорически отказало в самоуправлении соседним народам и убило миллионы собственных граждан путём преднамеренного голода и чисток, будет достаточно просто. К тому же, если Объединённые Штаты утверждают, что им нужен альтернативный рынок, то что может быть лучше, чем целый континент с минимальными или нулевыми тарифными барьерами? В глазах Гелена забрезжило понимание. – Вы имеете в виду посредничество в заключении торгового соглашения между Империей, её аннексированными территориями и Объединёнными Штатами?.. Мифрил хитро улыбнулась. – Разумеется. В конце концов, генерал Гелен, мотив прибыли – это лучший возможный пряник для того, чтобы убедить капиталистическую экономику спрятать свой кнут. Более тесные торговые отношения с Объединёнными Штатами в значительной степени помогли бы им преодолеть остаточную настороженность по отношению к Рейху. Во всяком случае, – пробормотала бывший командир батальона, когда на её лице промелькнула тень, – экономика Объединённых Штатов уже давно демонстрирует опасные признаки перепроизводства, особенно в сфере товаров длительного пользования. Если мы заключим торговую сделку сейчас, расширенная Империя выиграет от того, что сможет покупать более дешёвые товары... а Объединённые Штаты смогут уменьшить сокращение потребительского спроса, промышленного производства и последующее сокращение рабочих мест, которое усугубило Великую депрессию… – Простите, подполковник?.. – спросил Гелен в лёгком замешательстве. – Ничего, генерал Гелен, – пренебрежительно махнула рукой Мифрил. – Во всяком случае, – продолжил Гелен, – что если Объединённые Штаты по какой-либо причине откажутся вводить эмбарго против Союза?.. Улыбка Мифрил стала прямо-таки демонической. – Тогда мы используем нашу команду специалистов по разведке, чтобы посеять семена коммунистического инакомыслия на заднем дворе континента – разумеется, при этом подставляя Союз. Совершенно ясно, что, несмотря на все свои разговоры о самоопределении, Объединённые Штаты проводят региональную политику патернализма и интервенционизма в отношении своих латиноамериканских соседей. Следовательно, любой признак коммунистического влияния в панамериканской сфере приведет к разрыву экономических и политических связей с Союзом. Гелен мог только в ужасе покачать головой. Это была та самая Мифрил, о которой полковник Реруген часто рассказывал во время Великой войны, выражая попеременно восхищение и ужас. – И какова ваша следующая стратегия, подполковник? – Моя третья стратегия, тоже сочетание дипломатии и шпионажа, заключается в том, чтобы Империя начала медленно и скрытно заключать союзы со странами, окружающими блок Союза, начиная с Доминиона Акицусима и Срединного Королевства Цинь на Дальнем Востоке. Судя по отчёту, доминион Акицусима модернизировался за удивительно короткий промежуток времени – четыре десятилетия после так называемой Реставрации Мэйдзи. Осознание собственной растущей мощи привело страну к имперским амбициям, одним из проявлений которых стала война, которую она вела с Союзом в 1906 и 1907 годах за спорные территории Донгбэй Шэн и Дэхан Джегук. Таким образом, Акицусима уже питает естественный антагонизм к Союзу, который мы можем использовать. К тому же... неизвестно, какие экономические и политические возможности открывает наличие такого мощного и богатого союзника в Тихом океане. Что касается Срединного королевства Цинь, то в настоящее время оно охвачено гражданской войной, в которой за власть борются Националистическая партия Цинь и Коммунистическая партия Цинь. Будет катастрофой, если такая огромная страна на азиатском континенте окажется в идеологических лапах Союза... поэтому я полагаю, что мы должны помочь националистам – разумеется, тайно. – Полагаю, последнее станет еще одним заданием для вашей команды специалистов по разведке, – язвительно ответил Гелен. – Это подразделение ещё даже не организовано, но у него уже есть мандат, длинный, как нестриженые усы генерал-майора Курта фон Рудерсдорфа. – Гелен покачал головой. – Есть другие стратегии, подполковник? Мифрил кивнула. – Только одна, генерал Гелен, и она чисто дипломатическая. Империя должна выступать за криминализацию агрессивных войн в международном гуманитарном праве. В конце концов, одно дело – иметь союзников по безопасности, другое – иметь моральное превосходство. В частности, я предлагаю Протокол о тихоокеанском урегулировании международных споров, который будет: (1) требовать от всех подписантов отказа от использования войны в качестве инструмента национальной политики и (2) передавать все споры в международные инстанции, причём любое государство, отказывающееся от арбитража, ipso facto становится агрессором. Нарушители могут быть наказаны обязательными санкциями, определяемыми большинством в две трети голосов всех подписантов. Гелен медленно кивнул. – Это отличная стратегия. Такой протокол эффективно изолирует Союз в сообществе наций, если он решит начать военные действия в будущем… – Безусловно, – улыбнулась Мифрил. – Конечно, поскольку воспоминания о разрушениях Великой войны ещё свежи, большинство стран мира будут благосклонны к такой пацифистской политике. После нескольких минут молчания Гелен наконец заговорил. – Очень хорошо, полковник. Похоже, вы представили чрезвычайно убедительное обоснование. Однако, чтобы оправдать ваши ожидания, скажу, что ваше предложение выходит далеко за рамки оперативной стратегии вооружённых сил и затрагивает самые высокие и широкие уровни большой стратегии. Я уверен, что остальные члены Генерального штаба не останутся в стороне, но для того, чтобы ваш план был одобрен выше по цепочке, потребуется изрядная доля лоббирования среди остальных членов Верховного главнокомандования. Мифрил лишь улыбнулась. – Верно, генерал Гелен, однако я полностью доверяю силе убеждения Генерального штаба. Имперской армии доверена священная задача защиты Отечества, в конце концов. Я верю, что остальные члены Верховного командования будут и впредь рассматривать мои планы как проявление инициативы, а не как нарушение границ. Гелен усмехнулся. – Конечно, вам помогает настолько впечатляющий послужной список, что даже ваши начальники на самых высоких уровнях считают необходимым прислушиваться к вашему мнению. Во всяком случае, я считаю, что они обо всём позаботятся. Моя глубочайшая благодарность за ваше время, энергию и инициативу, подполковник. Вы свободны. – Благодарю вас, генерал. Подполковник вытянулась по стойке “смирно”, отдала честь и вышла из комнаты. “Что ж, – подумал Гелен, откинувшись в кресле. – Это, безусловно, ответ на вопрос генерал-майора Ганса фон Цеттура. Волчонок всё-таки вырос в полноценного волка, который готов и пугающе способен надеть овечью шкуру, когда это потребуется”. С этими словами Гелен поднял трубку телефона на своем столе. Необходимо было принять меры, и чем скорее он их примет, тем лучше.

ТРИ МЕСЯЦА спустяИмперская столица КёльнЗдание военной контрразведки, БрюлерштрассеОктябрь 1929 года

“Как? Как это произошло???” – прорычала полковник Таня фон Дегуршафф, без труда выведя из строя очередную мишень в тренировочном зале. “Почему вообще Генеральный штаб считает, что в этом случае можно использовать мои навыки? – проворчала Таня, ловко уворачиваясь от пятерых нападавших и отправляя их на землю точными ударами по жизненно важным точкам. – Я менеджер, чёрт побери! А не чёртов... ниндзя!!!” В приступе озабоченной ярости Таня лишь с запозданием осознала, что очистила поле за рекордно короткое время, и окончательно подорвала собственные доводы о том, что её навыки не нашли должного применения. Вопль, прокатившийся эхом по камере, был достаточно леденящим, чтобы кровь застыла у каждого, кто его слышал. Она должна была понять, что попала в беду, как только подняла трубку телефона три месяца назад и услышала на линии бодрый голос генерал-майора Ганса фон Цеттура: – Поздравляю, полковник! Вы получили повышение! – А? – Таня моргнула. – Генерал-майор Рейнхард фон Гелен ознакомил Генеральный штаб с вашим... последним предложением, и, нет нужды говорить, мы снова были чрезвычайно впечатлены степенью вашей прозорливости и патриотизма. Тот факт, что в нынешних обстоятельствах вам удаётся неизменно превосходно выполнять свою работу, делает ваши достижения ещё более похвальными. Это, а также значительные результаты, которых вы достигли в работе с отделами культуры, финансов, пропаганды, железных дорог и научных исследований, привели Генеральный штаб к выводу, что повышение действительно назрело. – Я… я очень ценю признание Генерального штаба, генерал Цеттур, – ответила Таня, оправившись от шока, вызванного столь неожиданной похвалой. - Хотя вы слишком высоко меня цените… – Не нужно скромничать, полковник Дегуршафф, – ответил её начальник. – Имперская армия – это, в конце концов, меритократия. Само собой разумеется, что выдающиеся достижения заслуживают соответствующего вознаграждения. Во всяком случае, – небрежно добавил заместитель начальника штаба, – я просто хотел сообщить вам, что Генеральный штаб также принял решение о вашем следующем назначении. Мы считаем, что вы с радостью вернётесь к характеру ваших прежних задач... учитывая, насколько изнурительными и стеснёнными были последние несколько месяцев. Ещё раз поздравляю вас, полковник, и пока прощаюсь! – Э-э-э??? – Таня моргнула, когда связь оборвалась. Учитывая умопомрачительное разнообразие заданий, которые она уже выполняла для Генерального штаба, она не совсем понимала, о каком из её предыдущих заданий говорил генерал Цеттур. О том, что имел в виду её начальник, она узнала, конечно же, самым худшим образом. – Доброе утро, полковник Дегуршафф, поздравляю вас с недавним повышением! – радостно приветствовал её в своём кабинете Доктор Иоганн Георг фон Фауст на следующий день. – Полагаю, мы можем приступить к выполнению вашего нового задания прямо сейчас. – А? – Таня моргнула. – Майор Алекс Луи Армстронг и я будем сотрудничать с вами, чтобы перестроить Тип 99 для использования в операциях разведки и шпионажа. Похоже, что после длительного обсуждения Генеральный штаб решил, что в нынешних условиях относительного мира наземные и морские подразделения службы магов могут продолжать полагаться на талисманы Тип 97 и Тип 96, в то время как Тип 99 может быть выделен в исключительное и секретное пользование Разведывательного департамента Имперской армии. Таня открывала и закрывала рот, но слова никак не могли вырваться. – Должен сказать, полковник Дегуршафф, – продолжал доктор Фауст, восхищённо кивая, – ваше понимание истинного стратегического потенциала Типа 99, мягко говоря, поразительно. Даже я не задумывался о том, какие возможности может открыть массовое применение магии в области разведки. Видимо, ваш талант к латеральному мышлению превосходит даже мой. От необходимости формулировать ответ Таню спасло внезапное появление ее боевого инструктора. – А, я вижу, вы уже здесь, полковник Дегуршафф! – обрадовался майор Армстронг, входя в кабинет учёного. – Кстати, поздравляю вас с заслуженным повышением! – Затем, не дожидаясь ответа Тани, колосс сразу же обратился к доктору Фаусту. – Итак, что мы будем делать в первую очередь? – Что ж, – учёный сделал паузу, устроившись на краю стола, – у меня было не так много времени, чтобы подумать об этом, но я полагаю, что первое, что мы должны сделать, это определить, чего может достичь Тип 99 при уровне маны, который находится ниже порога обнаружения. Хотя я создавал Тип 99 так, чтобы им могли пользоваться пользователи с относительно низкими магическими способностями, я не совсем рассчитал его на необнаружение, так сказать. Но в контексте разведки и шпионажа... необходимость в незаметности, мягко говоря, не обсуждается. – Понятно... – кивнул Майор Армстронг, скрестив руки на груди. – Но теперь, когда вы прояснили свой первоначальный план действий, доктор Фауст, я не совсем понимаю, чем могу помочь в этом деле. Хотя я буду более чем счастлив служить Отечеству любым способом, у меня нет никаких способностей к магии. Доктор Фауст злобно улыбнулся. – Возможно, у вас нет способностей к магии, майор Армстронг, но вы обладаете неподражаемыми знаниями восточных искусств, которые будут так же полезны в этом деле, как и магические навыки Мифрил. Позвольте мне объяснить. С этими словами учёный поднялся со своего стола и принялся раскладывать фотографии на пробковой доске, занимающей одну из сторон его комнаты. Когда Таня увидела фотографии, ощущение сюрреалистического ужаса переросло в полноценный приступ тревоги. – Как вы прекрасно знаете, майор Армстронг, – наконец продолжил доктор Фауст, не обращая внимания на нервный срыв Тани, – я уже несколько месяцев наблюдаю за вашим с Мифрил тренировочным режимом. Я заметил, что некоторые навыки, которым вы научили полковника Дегуршафф, позволяют добиться эффектов, которые, как я раньше считал, возможны только с помощью магии. Например, – учёный сделал паузу, указывая на ряд фотографий, на которых Таня голой рукой разбивает сложенные в штабель бетонные блоки, – эти приемы "разбивания" примерно соответствуют действию анальгетиков и заклинаний магического клинка. Хотя я уверен, что в этих упражнениях присутствует механическое напряжение на изгиб, тем не менее впечатляет, что стройная пятнадцатилетняя девочка может разбить до дюжины бетонных плит за раз ударами, которые не причиняют ни боли, ни травм. – А, понятно, – кивнул боевой инструктор. – Дело в двух вещах, доктор Фауст. Во-первых, техники разрушения, подобные той, на которую вы намекаете, требуют от практиков научиться "бить сквозь", а не "бить по" цели. Поясню: когда боец направляет мощную технику на объект, он бессознательно напрягается в зависимости от того, насколько сильное сопротивление он ожидает от цели. Это напряжение заставляет технику замедляться, что приводит к потере силы непосредственно перед моментом удара. Однако, как показывают эти фотографии на вашей доске, полковник Дегуршафф научилась целиться в точку, находящуюся за пределами мишени, и это позволяет ей избежать контрпродуктивного напряжения, сопровождающего такое ожидание, и тем самым поразить цель с максимально возможной скоростью. На Востоке именно это мы имеем в виду, когда говорим, что куда направлено внимание, туда течет ци или энергия. Я заставлял Мифил тренироваться таким образом, чтобы она научилась наносить удары, способные глубоко проникать во внутренности противника и наносить серьёзные внутренние повреждения. – Вижу, вижу… – Доктор Фауст восторженно кивал в знак восхищения. – Во-вторых, – самодовольно добавил майор Армстронг, – техники разбивания и другие подобные ударные тренировки значительно увеличивают плотность костей тренирующихся. Это не только делает их менее уязвимыми к травмам, но и увеличивает силу их атак, поскольку более плотные кости поглощают меньше силы, которую они генерируют, и тем самым максимально усиливают удар, который передается противнику. – Это великолепно… – пробормотал доктор Фауст, понимающе кивая. – Эти ваши восточные мастера, похоже, знали о законе Вольфа, майор Армстронг. Более того, Мифрил проходила терапию гормонами роста всё время, пока выполняла ваши упражнения... а значит, прирост плотности костей и даже мышечной силы был выше среднего... При упоминании о гормональной терапии Таня испытала внутренний шок, который резко сменился сильным раздражением. Она до сих пор помнила весёлое безразличие учёного в тот день, когда он раскрыл, что её использовали в качестве подопытного кролика для военных медицинских исследований... с полного разрешения Генерального штаба, не меньше. Разумеется, рациональный ум Тани полностью понимал и даже соглашался с решением Генерального штаба... и всё же ей было неприятно, что её лишили возможности дать своё согласие. Во всяком случае, доктор Фауст, должно быть, догадывался о степени её неудовольствия, потому что вскоре после своего признания он сказал: – Вот что я вам скажу, полковник Дегуршафф. Чтобы загладить свою вину перед вами, я передам вам все результаты моих исследований по снижению травматизма... и вы сможете использовать их для составления предложения Генеральному штабу по внедрению недорогих и неинвазивных поведенческих вмешательств для преодоления травм, вызванных войной. В конце концов, я уверен, что благодаря вашей работе в Департаменте финансов вы прекрасно понимаете, во сколько Империи обходится содержание 700 000 психически травмированных ветеранов войны. Таня тут же недоверчиво сузила глаза от такого необъяснимо щедрого предложения. Словно прочитав её мысли, доктор Фауст рассмеялся и пояснил: – Честно говоря, Мифрил, я больше выиграю от того, что останусь в хороших отношениях с вами, чем от того, что получу признательность Генерального штаба. В конце концов, в моей работе важно получить Нобелевскую премию, а не повышение по службе. Кроме того, – добавил учёный после уместной паузы, – вы находитесь в гораздо лучшем положении, чем я, чтобы написать это предложение, поскольку вы на собственном опыте убедились в пользе этих мер по снижению травматизма. Таня несколько мгновений смотрела на доктора Фауста... прежде чем наконец нехотя кивнула в знак согласия. В конце концов, обижаться на учёного за прошлый проступок означало бы просто стать жертвой ошибочного мнения о невозвратных затратах. К тому же в голове у неё уже начали роиться мысли о том, что доктор Фауст нашёл решение проблемы боевых травм. “Если я предложу инициативу по снижению травматизма, которая позволит извлечь пользу даже из солдат присоединённых территорий Империи, – размышляла Таня, – то Рейху удастся ещё больше ослабить давний антагонизм... а заодно и укрепить свой имидж пацифистской нации с альтруистическими намерениями. Я, наверное, могу включить несколько рекомендаций, чтобы помочь отделу пропаганды представить эту историю в наиболее привлекательном свете…” Во всяком случае, не прошло и трёх дней с тех пор, как она представила это предложение в Генеральный штаб, когда майор Армстронг внезапно ворвался в тренировочную комнату и заключил Таню в медвежьи объятия, которые действительно могли бы раздавить её, если бы не кости, усиленные гормонами роста. – Я знал это! Я знал, что нашей встрече суждено случиться, полковник Дегуршафф! – воскликнул колосс, плача и сияя поочередно. – Майор Армстронг, – Таня мучительно задыхалась, извиваясь в объятиях гиганта, – если вы немедленно не прекратите физическую демонстрацию своей благодарности, наша судьбоносная встреча закончится нежелательно, так как я скоропостижно скончаюсь… – О, прости меня, Мифрил! – тут же извинился боевой инструктор, прежде чем стремительно вернуть Таню на землю. Взмахнув перед её лицом письмом, он принялся объяснять причину своего нескрываемого ликования. – В ответ на твоё предложение Генеральный штаб решил отправить меня на месяц в столицу! Они поручили мне подготовить кадры специалистов по психическому здоровью, которые смогут использовать некоторые восточные методики, которым я тебя научил, для облегчения состояния душевнобольных ветеранов Великой войны. Воистину, – прохрипел майор, слёзы вновь грозили хлынуть из его глаз, – я чувствую, что наконец-то нашёл призвание всей своей жизни – стать воином мира благодаря этому начинанию, полковник Дегуршафф! И всем этим я обязан тебе! К несчастью для Тани, благодарность учителя обернулась для неё самой плачевной стороной. В ходе их последующего сотрудничества с доктором Фаустом по переделке Типа 99 для разведки и шпионажа боевой инструктор начал давать учёному ряд нелепых обещаний, которые, как он, вероятно, предполагал, пойдут Тане на пользу. – Мои восточные техники выходят далеко за рамки простого приближения к заклинаниям, улучшающим тело, доктор Фауст, – гордо сообщил майор учёному, к всё возрастающему ужасу Тани. – Я уверен, что полковник Дегуршафф сможет с помощью того, чему я её научил, добиться определённой степени теплообразования, ментальной стимуляции, кислородного контроля, блокировки боли и устойчивости к шоку только за счёт физиологических и энергетических манипуляций. – ЭМММ??? – Таня едва не застонала, когда кошмарные воспоминания о том, как она едва не погибла от рук доктора Адельхайда фон Шугеля, вернулись в полной мере. – Это было бы просто замечательно, майор Армстронг! – Доктор Фауст радостно захлопал в ладоши, не обращая внимания на едва скрываемое беспокойство Тани. – Чем больше полковник Дегуршафф сможет совершать подобных подвигов без применения магии, тем больше компонентов Типа 99 я могу перенаправить на другие виды заклинаний. О, генерал-майор Гелен будет очень доволен! Именно так Таня стала первым бионическим магом Империи... а также первым в мире магом, практикующим смешанные магические боевые искусства. _________________________________________________________________________       Примечания:       Всем привет и счастливого Нового года! Прежде всего... у меня был ужасный соблазн назвать эту главу "Таня справляется с ужасными тридцатыми", лол. Те из вас, кто увлекается историей, узнают четкие очертания некоторых из величайших проблем, с которыми столкнулся мир в 1930-х годах.              В первую очередь это катастрофическая коллективизация сельского хозяйства, государственная индустриализация и тоталитарные чистки, которые проводились советским правительством Иосифа Сталина примерно в это время. Упоминания в этой главе о массовом импорте промышленных заводов, использовании доходов от сельского хозяйства для финансирования полицейских и военных расходов, ужасающем уничтожении целых слоев населения и чудовищной эксплуатации стран-сателлитов основаны на фактах, связанных с историческим Советским Союзом.              Среди других важных исторических событий, упомянутых в этой главе, – модернизация Японии и её превращение в мировую державу (Реставрация Мэйдзи с 1868 по 1912 год), война Японии с Российской империей за территории Маньчжурии и Кореи (Русско-японская война 1904-1905 годов), продолжавшаяся два десятилетия гражданская война между Китайской националистической партией и Коммунистической партией Китая (Гражданская война в Китае с 1927 по 1949 год) и самая тяжёлая экономическая депрессия в промышленно развитом мире (Великая депрессия с 1929 по 1939 год). Прекрасный обзор всех этих событий можно найти в статье Энциклопедии Британника на сайте 20th Century International Relations.              Как всегда, в этой главе есть ряд терминов, ссылок и аллюзий, которые не обязательно будут доступны неспециалистам. Чтобы облегчить всем жизнь, я привожу их ниже с краткими комментариями (в основном из Википедии, если не указано иное):              Санитарный кордон: набор буферных государств, образующих барьер против более крупного, идеологически враждебного государства.              Тэхан Джегук: корейское название Корейской империи.              Донгбэй Шэн: историческая область на северо-востоке Китая, более известная как Маньчжурия.              ГУЛАГ: лагерь принудительного труда, использовавшийся в качестве основного инструмента политических репрессий в Советском Союзе.              Силы невыполнимых миссий (IMF): вымышленное разведывательное агентство из франшизы "Миссия: Невыполнимые", члены которой владеют театральным искусством (форма обмана, при которой исполнитель привлекает внимание зрителей к одной вещи, чтобы отвлечь его от другой), социальной инженерией (психологическое манипулирование людьми с целью заставить их выполнить действия или разгласить конфиденциальную информацию), импровизационным актерским мастерством и ближним боем; как правило, члены организации свободно владеют несколькими языками; IMF послужили Тане источником вдохновения для создания команды специалистов по разведке, о которой она рассказывает в Генштабе.              Mindfulness-Based Stress Reduction (MBSR): восьминедельная научно обоснованная программа, разработанная в 1970-х годах профессором Джоном Кабат-Зинном для светского интенсивного обучения людей, страдающих от стресса, тревоги, депрессии и боли; программа MBSR послужила Тане источником вдохновения для инициативы по снижению травматизма, которую она предлагает Генеральному штабу.              Перепроизводство: в экономике - превышение предложения над спросом на предлагаемую рынку продукцию, что приводит к снижению цен и/или непроданным товарам, а также к безработице.              Заблуждение о невозвратных затратах: заблуждение о том, что инвестиции или невозвратные затраты оправдывают дальнейшие расходы.              Суомия: финское название страны Финляндия.              Закон Вольфа: закон, разработанный в конце XIX века немецким анатомом Юлиусом Вольфом, который утверждает, что кости адаптируются к нагрузкам, которым они подвергаются.              Как всегда, я с нетерпением жду ваших комментариев! <-D              P.S. В этой главе мы начинаем собирать воедино то, что было предвосхищено в главах 2, 6 и 10 и развито в главах 14, 16 и 18. В последующих главах будут использованы идеи из глав 4 и 7. Так что да, части наконец-то начинают вставать на свои места! X-D