Amor Enim Vult

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Имперская столица Берун

Резиденция Серебряковой, Фридрихштрассе

Сентябрь 1931 года

Полковник Таня фон Дегуршафф сделала небольшую паузу, чтобы пригладить волосы, возможно, уже в двенадцатый раз за это утро, прежде чем легонько постучать в дверь квартиры своего бывшего адъютанта. Как военному офицеру, ей требовалось всегда поддерживать безупречный внешний вид. Вот и всё. Это не имело никакого отношения к тому, что… Её мысли были быстро прерваны, когда дверь резко распахнулась... и на пороге появилась капитан Виктория Ивановна Серебрякова в сшитом на заказ платье-рубашке, минималистичные линии которого выгодно подчёркивали её женственные изгибы. – Полковник Дегуршафф! – задыхаясь, приветствовала Таню военный инструктора, крепче прижимая к себе извивающуюся кошку. – Я как раз собиралась кормить Таню. Ничего, если вы войдёте?... – Да, конечно, капитан, – слабо проговорила Таня после ошеломлённой паузы. На мгновение она разрывалась между восхищением фигурой своей бывшей подчинённой... и желанием увидеть её в халате, который она так явно предпочитала. “Что с тобой??? – мысленно кричала Таня, входя в квартиру своего бывшего адъютанта. – “И это после того как ты в прошлый раз отчитала её за то, что она слишком комфортно чувствует себя в раздетом виде!” Чтобы отвлечься, Таня вытащила букет императорских васильков, который она держала за спиной. – Я знаю, что гортензии напоминают вам о сирени вашего родного дома... – пробормотала она, отводя глаза, – но я решила подарить вам цветы из вашего приемного дома… Капитан задохнулась от восторга и потянулась за букетом. – Полагаю, вы выбрали именно эти букеты не потому, что они напомнили вам о моих глазах... – сказала она наполовину застенчиво и наполовину дразняще. – Вообще-то да… – призналась Таня, чувствуя, как пылают её щёки. – Я не так уж много знаю о цветах, поэтому, боюсь, мне пришлось основывать свой выбор на нецветочных критериях. – Ну, – рассмеялась капитан, отворачиваясь в поисках подходящего сосуда, – лично меня обнадёживает, что есть что-то, о чём вы не так уж много знаете. Я имею в виду, что вы и так внушаете страх... – военный инструктор кашлянула и поспешно исправилась. – Я имею в виду, что у вас и так пугающая репутация… – Вольно, капитан, – усмехнулась Таня. – Как я уже говорила, я знаю, что говорят люди. Кроме того, вопреки распространенному мнению, есть много вещей, о которых я совсем не знаю. И… – задумчиво добавила Таня, вспомнив события, произошедшие на Выпускном балу, - даже те вещи, которые, как мне казалось, я знаю, начинают ускользать от моего внимания… – Ну, даже если вы и говорите такие вещи, полковник, – улыбнулась бывший адъютант, ставя цветы в банку, – я сомневаюсь, что кто-то поверит в это или придаст этому большое значение. В конце концов, вы – любимица Рейха. В вас нет ни одной черты, которая не соответствовала бы имперскому идеалу. Таня вздохнула, усаживаясь на диван в гостиной. – Боюсь, эта репутация причинила мне немало страданий… – Если вас это утешит, – мрачно ответила капитан, поворачиваясь, – ваша ценность для Рейха причиняет и мне немалое огорчение. Прежде чем Таня успела попросить военного инструктора уточнить, что она имела в виду, её кошка прыгнула к Тане на руки и мяукнула. – Думаю, она хочет, чтобы именно вы накормили её завтраком... – усмехнулась капитан, потянувшись к миске с кошачьим кормом, в спешке поставленной на приставной столик. – Вы не возражаете, полковник?.. – Конечно, нет, – честно ответила Таня, вставая и забирая чашу из рук своего бывшего адъютанта. – Пока вы с этим разбираетесь – конечно, только если мы не спешим – не хотите ли вы, чтобы я сварила для вас кофе? – спросил капитан с лёгким румянцем. – Тебе действительно нужно спрашивать? – ответила Таня наполовину со смехом, наполовину с изумлением. – Я бы с радостью провела остаток жизни, попивая ваш кофе, если бы могла, – добавила она, ставя завтрак Тани-кошки на пол. – Нет… ничего, что могло бы остановить вас, знаете, – ответила военный инструктор таким низким голосом, что Таня едва уловила её слова. Она покачала головой и усмехнулась. – Я не могу вечно навязывать вам свою благосклонность, капитан Серебрякова. К тому же, – язвительно добавила она, – знаете ли вы, сколько времени у меня ушло на то, чтобы научиться жить без вас? Я не могу свести на нет все усилия, которые я приложила за последние четыре года. Её бывший адъютант рассмеялась, хотя в её голосе прозвучал лёгкий намёк на несвойственную ей меланхолию. – Вот что делает вас Мифрил, я полагаю... – наконец с тоской ответила капитан. – К сожалению для меня, я так и не научилась жить без тебя. И снова, прежде чем Таня успела спросить свою бывшую подчинённую, что она имела в виду, Таня-кошка прыгнула к ней на руки и мурлыкнула. – Думаю, она хочет, чтобы вы погладили её, пока она не уснёт, – покачала головой военный инструктор, раздражённая выходкой своей кошки. – Прошу прощения, полковник Дегуршафф. Обычно она не так навязчива с посетителями. Более того, – добавила капитан после продолжительной паузы, - обычно она вообще не пристаёт… – Всё в порядке, капитан, – улыбнулась Таня, возвращаясь к дивану с зевающим существом на руках. – Мне будет чем заняться, пока вы готовите кофе. Пока её бывший адъютант возилась на кухне, Таня закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Тогда ей пришло в голову, что в эти мгновения, когда в нос бьёт аромат кофе, в ушах звуки движений капитана Серебряковой, а на коленях тепло кошки, у неё появляется возможность насладиться всеми теми маленькими пустяковыми радостями, которые сопутствуют не такой уж пустяковой вещи, называемой миром. “Должна признать, – подумала Таня, рассеянно поглаживая золотистую шерсть Тани-кошки, – даже если это единственные такие моменты... это стоит чёртовых усилий”.

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Имперская столица Берун

Зоологический сад Беруна, Большой Зоопарк

Сентябрь 1931 года

Таня вместе со своим бывшим адъютантом смотрела на толпы людей, столпившихся у входа в зоологический сад Беруна. Она и раньше знала, что зоопарк пользуется популярностью... но не задумывалась, насколько он будет привлекательным, учитывая прекрасную погоду ранней осени в столице. – Мы можем немного постоять в очереди, а потом просто... посмотреть, как все пойдёт, полковник, – капитан Серебрякова улыбнулась ей, словно почувствовав её тревогу. – Кроме того, в Тиргартене есть чем заняться, даже если исключить из программы зоопарк и аквариум. – Это точно, – согласилась Таня... хотя в глубине души она всю неделю с нетерпением ждала встречи с пандами, белыми медведями и пингвинами генту. Если в прошлой жизни она никогда особенно не любила животных – равнодушие, которое, как ей казалось, вполне отвечало взаимностью – то в нынешней жизни всё было совсем иначе. По правде говоря, она была бы не против завести собственного питомца... вот только её род деятельности делал это в лучшем случае непрактичным, а в худшем – жестоким желанием. Во всяком случае, она была не в том положении, чтобы жаловаться на то, что упустила шанс увидеть пингвинов и медведей. В конце концов, это была полностью её вина, что они с капитаном так задержались. Одна чашка кофе быстро превратилась в две... а две чашки кофе причудливым образом превратились в четыре. И дело было не только в исключительном кофе. По какой-то причине пребывание в квартире капитана Серебряковой вызывало у Тани ощущение правильности мира, которое было столь же притягательным, сколь и (вполне вероятно) иллюзорным. Если не принимать во внимание причину их опоздания, капитан была абсолютно права. Не оставалось ничего другого, как попытать счастья и положиться на удачу. Приняв решение, Таня направилась в конец одной из очередей. Но не успела она отойти далеко, как вдруг поняла, что плотность толпы сумела отделить её от бывшего адъютанта за удивительно короткое время. Таня тут же остановилась и принялась быстро осматривать море лиц вокруг себя. Не очень-то помогало то, что, несмотря на все инъекции гормона роста, которым её подверг доктор Иоганн Георг фон Фауст, она всё равно была не так уж высока по сравнению со среднестатистическим имперцем. – Сюда, полковник! – Таня успела мотнуть головой вправо как раз вовремя, чтобы заметить платок, которым махали в воздухе в нескольких ярдах от неё. Глубоко вздохнув, Таня ловко, но решительно проложила себе путь сквозь толпу. Когда до капитана оставалось несколько футов, толпа тел снова навалилась на неё, и Таня порывисто потянулась за рукой своего бывшего адъютанта. Толчок электричества, пронесшийся по кончикам её пальцев, когда они сомкнулись на ладони капитана, был настолько неожиданным, что она едва не споткнулась. Выпрямившись, она обнаружила, что её тело плотно прижато к телу её бывшего адъютанта. – Я... я... я думаю, нам стоит попробовать посетить зоопарк в другой раз, полковник... – заикаясь, пролепетала военный инструктор, отводя взгляд. Её лицо было так близко к лицу Тани, что ресницы практически щекотали ей нос. – Совершенно верно, – ответила Таня слегка придушенным голосом, поскольку сенсорная перегрузка, вызванная поразительной близостью капитана, грозила затянуть её полностью. – Если я не ошибаюсь, – продолжила её бывшая подчинённая, её щёки покраснели, – мы сможем добраться до озера, если просто пойдем отсюда на север… – Да, – слабо ответила Таня, чувствуя, как погружается в глубины незнакомого состояния. К счастью, её бывший адъютант взяла ситуацию под свой контроль, и Таня позволила вести себя за руку, пока её мысли вихрем проносились в состоянии повышенной рассеянности. Она всё ещё пыталась сориентироваться, когда капитан наконец остановилась. – Я... я не думаю, что здесь будет так много народу, полковник... – неуверенно предположила её бывший адъютант. Таня моргнула, огляделась по сторонам и вдруг поняла, что они действительно перешли в более тихую часть парка. – Верно… – медленно ответила Таня. По мере того как дезориентация отступала, она обнаруживала, что на смену ей пришло озадачивающее и совершенно убийственное прозрение. Потому что теперь, когда они были далеко от толпы и практически одни, она начала понимать, что не хочет отпускать руку капитана Серебряковой. Конечно, она никогда раньше не держала никого за руку – и поэтому её можно было простить за то, что она была очарована новизной этого опыта – но не было никакой причины, по которой ей нужно было сохранять хватку. Если уж на то пошло, то, скорее всего, военному инструктору было неприятно. Вот только рука упрямо игнорировала все рациональные соображения. Перед лицом этого беспрецедентного гордиева узла Таня обнаружила, что размышляет в духе дзенского коана: если жест не приносит никакой пользы... значит ли это, что он неразумен или не нужен? В конце концов привычка взяла верх над импульсом. Но как раз в тот момент, когда она собралась с силами, чтобы наконец разжать пальцы, капитан мягко переместила свою руку в хватку Тани и осторожно продела свои пальцы сквозь её. От такого неожиданного жеста капитана сердце Тани так болезненно забилось в груди, что она была очень близка к тому, чтобы потерять сознание. – Если я правильно помню, – застенчиво проговорила её бывший адъютант, заливаясь румянцем, – думаю, путь направо должен быть кратчайшим к Новому озеру… Глядя на их соединённые руки, Таня почувствовала, как в её груди разгорается тепло. – Тогда ведите, капитан, – ответила она, улыбаясь военному инструктору. “На вопрос "почему?" всегда можно ответить "почему нет?"... – размышляла Таня. – Это значит, что если капитан Серебрякова не возражает против того, чтобы они держались за руки... то это самая веская причина, чтобы продолжать это делать”.

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Имперская столица Берун

Новое Озеро, Большой Зоопарк

Сентябрь 1931 года

Таня остановилась, чтобы опереться на перила одного из пирсов, усеявших берега Нового озера Зоопарка. Изначально она планировала исследовать само озеро на гребной лодке, но очереди на лодки оказались такими же пугающими, как и в зоологическом саду Беруна. В итоге они с капитаном Серебряковой решили просто побродить по окрестностям озера – о чём Таня ничуть не пожалела, поскольку это позволило ей и дальше держать военного инструктора за руку. Конечно, иногда им приходилось расставаться, особенно когда какой-нибудь куст или дерево привлекали внимание капитана и заслуживали более пристального изучения. Но по какому-то негласному соглашению одна из них всегда в итоге тянулась к руке другой. В перерывах между восторженными описаниями местной флоры – похоже, её родители были ярыми садоводами – бывший адъютант рассказывала об образовательных инициативах, которые она запустила за последние четыре года. Таня слушала наполовину с шоком и наполовину удивлением, понимая, что ученик намного превзошёл учителя. Даже она не была уверена, что справится с требованиями квалификационного курса капитана Серебряковой. – Я подумываю о том, чтобы расширить следующий этап "Королевской битвы", чтобы в играх могли участвовать военнослужащие Имперской армии, – размышляла военный инструктор, опираясь на перила рядом с Таней. – В конце концов, майор Вайсс постоянно говорит мне, что ребятам нравится, когда они получают возможность использовать свои с таким трудом приобретённые, но в настоящее время недостаточно востребованные боевые навыки. – Это отличная идея, – улыбнулась Таня. – Это позволит курсантам Академии померяться силами с закаленными в боях ветеранами и заставит старожилов быть начеку. Кроме того, формат соревнований по комбинированным видам вооружений будет способствовать развитию сотрудничества между различными родами войск. Как инициатива, это… – Убивает сразу нескольких зайцев одним выстрелом, – с весёлым смехом подхватила капитан. – Честно говоря, полковник, у меня была мысль предложить Генеральному штабу ещё один вид соревнований – с единственной целью повысить внутреннюю эффективность среди личного состава. Я собиралась назвать его "Стреляние в зайцев"... и предложить награждать то подразделение Имперской армии, которое за год выполнит наибольшее количество задач, используя ту или иную инициативу. Таня наполовину рассмеялась, наполовину поморщилась. – Похвальная цель, но плачевное исполнение, капитан. Почему же вы не выполнили это предложение? Капитан сморщила свой симпатичный носик. – Потому что любой отдел, в котором вы оказались, выиграл бы, конечно. В первые месяцы нашей разлуки я могла определить, где вы находитесь, просто проследив, чем занимаются различные департаменты. Я знала, что Комитет по исследованию операций Железнодорожного департамента был твоим детищем... как и акции по сбору средств Финансового департамента и примирительные усилия Департамента культуры и Пропаганды. Затем, после небольшой паузы, военный инструктор посмотрела на Таню и добавила: – Инициатива по снижению травматизма, которую Генеральный штаб запустил более двух лет назад, тоже была вашей, не так ли? Таня изумленно смотрела на своего бывшего адъютанта. – Как... как вы могли догадаться?.. Военный инструктор отвернулась с улыбкой, которая была одновременно и застенчивой, и гордой. – В ваших планах всегда есть что-то дерзкое... и они всегда направлены на долгосрочную перспективу, даже если в краткосрочной их не понимают. Я помню, как непопулярна была ваша стратегия превентивного умиротворения среди граждан Империи, когда война наконец закончилась. Даже некоторые из моих учеников в Военной академии присоединились к протестам против неё. Мало кто из имперцев мог понять, почему мы не потребовали от наших врагов военных репараций или территориальных уступок... или почему мы интегрировали их в нашу экономику, сохраняя при этом уважение к их автономии. Но когда газеты по всему континенту начали публиковать рассказы людей о том, какой была их жизнь во время Великой войны – дакийские, имперские, легадонские, республиканские – думаю, всё больше и больше людей стали понимать, что то, что нас объединяет, значительно превосходит то, что нас разделяет. Конечно, – добавила капитан с небольшой улыбкой, – не все с этим согласились, но, по крайней мере, консенсуса было достаточно, чтобы все воюющие стороны начали необходимую работу по восстановлению мира. Несколько мгновений Таня молчала. Как ни приятно было слышать откровенное признание её усилий, какая-то часть её души, вопреки здравому смыслу, не могла принять похвалу бывшего адъютанта. – Возможно, вы были бы не столь любезны, если бы знали, насколько малую роль играет альтруизм в моих намерениях… – наконец тихо ответила Таня. Честно говоря, она сама не понимала, почему призналась в этом – и как ей вообще удалось сказать это так легко – после того как она потратила годы на создание своей репутации преданной патриотки Рейха. Но капитан Серебрякова – единственный человек, который за две жизни сумел заставить Таню почувствовать себя в безусловной безопасности... и который, по этой самой причине, действительно мог стать причиной её буквальной или метафорической смерти. Хотя, возможно, после того, в чём она только что призналась, её бывший адъютант будет смотреть на неё не столь благосклонно… – Хотя намерения имеют значение, полковник, влияние тоже важно... – мягко ответила военный инструктор. – Пусть я не знаю, каковы были ваши мотивы, когда вы планировали эти инициативы, но я знаю, к каким результатам они привели в мире. И я не понаслышке знаю, в какой ад могут завести безудержные "благие" намерения. Разве война, которую мы вели вместе, не была результатом таких "благих" намерений? Во всяком случае, – мягко добавила капитан, придвигаясь ближе к Тане и кладя голову ей на плечо, – я хочу сказать, что не стоит преуменьшать свои усилия. Я не знаю никого, кто бы так же упорно работал, как вы, чтобы закончить войну, уменьшить её ущерб или смягчить её последствия. И если вы хотите сказать, что делали всё это из эгоистических побуждений... то всё, что я скажу в ответ, это: “Вы можете быть сколь угодно эгоистичной, полковник Таня фон Дегуршафф". На этих словах по груди Тани пробежал спазм... и с неё свалился груз, о котором она даже не подозревала. Все эти годы она вела свою двойную жизнь, убеждённая, что обстоятельства, окружавшие её, изолируют её на всю жизнь. В конце концов, кто может понять, каково это – жить с тем знанием, которым она обладала? Но, как постепенно начинала понимать Таня, не обязательно быть понятым, чтобы быть принятым... или даже отпущенным. Повернувшись к своему бывшему адъютанту, она пробормотала: – Если бы мне позволили быть настолько эгоистичной, насколько я захочу... я бы начала с того, что попросила бы Империю вернуть вас мне, капитан… Военный инструктор наполовину хихикала, наполовину всхлипывала. – Я всё равно никогда не была твоей, чтобы отдавать меня, дурашка. – Капитан Серебрякова… – прошептала Таня, наклоняя подбородок своего бывшего адъютанта к своему лицу. На самом деле она понятия не имела, что собирается делать... и, к сожалению, так и не узнала. Ведь именно в этот момент орда курсантов Военной академии решила массово обрушиться на них.

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Имперская столица Берун

Кафе на Новом Озере, Большой Зоопарк

Сентябрь 1931 года

Таня застонала, опустившись в одно из мягких кресел на открытом воздухе в кафе "Новое озеро". Во время Великой войны она пережила не одну смертельную погоню... но быть преследуемой бешеными курсантами, жаждущими автографов и фотографий, – это совсем другое дело. – Тебе некого винить, кроме себя, знаешь ли, – с укором сказала капитан Серебрякова, сидя со скрещёнными руками и ногами. – Ты и так была популярна до того, как устроила этот трюк на выпускном балу. Таня поморщилась. С тех пор как их... разговор на пирсе был прерван, военный инструктор стала нехарактерно раздражительной. – Ну, – возразила Таня, – по крайней мере половина из них, похоже, были твоими поклонниками, а не моими. Так что я не совсем понимаю, почему в этом инциденте должна быть виновата только я… – Это ваша вина, потому что у меня никогда не было подобных проблем, – ответила её бывший адъютант, властно наклонив подбородок. Таня вздохнула. – Ну, по крайней мере, нас спасли эти твои друзья. Откуда ты вообще их знаешь? По-моему, они не были похожи на военных... и все они были исключительно красивыми женщинами… – Вы сейчас серьёзно? – ответила капитан, окинув Таню пугающе ледяным взглядом. Таня моргнула. Попасть под гнев своего бывшего адъютанта было и необычно, и неприятно. Хуже всего то, что она не знала, что именно сделала не так... и у неё сложилось впечатление, что если спросить капитана, то будет только хуже. – Ты простишь меня, если я угощу тебя Картофельпуфером?.. Военный инструктор лишь сузила глаза. – Вы не можете продолжать подкупать меня едой, полковник. Таня нервно рассмеялась. – Хорошо! Тогда я сделаю всё, о чём ты меня попросишь... если это не нарушает никаких законов, конечно… Через несколько мгновений уголок рта капитана приподнялся. – Всё, что я попрошу, говорите?.. – Всё, что угодно, – торжественно кивнула Таня. – А у этого предложения есть срок годности? – Нисколько, -- серьёзно подтвердила Таня. – В таком случае, – мило улыбнулась капитан, – я прощаю вас, полковник Дегуршафф. И, о, я всё-таки хочу принять ваше предыдущее предложение. Таня, встав из-за стола, язвительно покачала головой. – Полагаю, вы хотите, чтобы ваши блинчики были с обычным яблочным соусом и сметаной? Улыбка на лице её бывшего адъютанта – теплая и сладкая, как их любимая выпечка – сказала Тане всё, что ей нужно было знать. Через пятнадцать минут военный инструктор чуть не расплакалась. – Эта хрустящая текстура... эта гладкая поверхность... это сочетание солёного и сладкого... – рапсодировала она в перерывах между поеданием блинчиков. Таня захихикала, копаясь в своей тарелке. – Хотя я понимаю твой фанатизм, капитан, тебе действительно стоит как-нибудь попробовать Картофельпуффер со сладким кремом. Такой знаток, как ты, оценит глубину вкуса, доступную при уменьшенном диапазоне текстурных контрастов… Её бывшая подчиненная направила вилку на Таню. – Полковник Дегуршафф, – серьёзно произнесла она, – вы находитесь в опасной близости от того, чтобы поймать меня на рога дилеммы… Таня рассмеялась. – Это не дилемма, если вы можете съесть и то, и другое, капитан. Почему бы вам не откусить от моего блинчика, а мне – от вашего? Мне ещё не доводилось пробовать картофельные оладьи с яблочным соусом и сметаной. И с этими словами Таня протянула своему бывшему адъютанту вилку с картофельпуфером. – Вы... вы собираетесь меня кормить?.. – медленно проговорила капитан, в её голосе прозвучали нотки несвойственной ей расчётливости. Таня моргнула. – Ну, похоже, это самый эффективный способ… Капитан ухмыльнулся. – Тогда ладно… – когда она наклонилась вперед и откусила от блинчика, небольшая капелька крема оказалась на её верхней губе. – Не шевелись, – приказала Таня, протягивая руку вперёд и рефлекторно стирая указательным пальцем крем с лица военного инструктора. Она уже собиралась вытереть палец салфеткой, когда капитан резко взяла её за руку, сунула палец Тани в рот и начала посасывать его. Таня даже хныкнула. В течение долгого, останавливающего сердце мгновения она была очень близка к тому, чтобы потерять сознание. Затем, совершенно не обращая внимания на то, что она была на грани коронарного приступа, её бывшая подчинённая с мучительной медлительностью вытащила палец и слегка облизнула его. – Должна сказать, что вы абсолютно правы, полковник... – с лукавой улыбкой сказала капитан, прежде чем отпустить дрожащую руку Тани. – Здесь есть глубина вкуса, которая несомненно восхитительна. Так и хочется добавить ещё порцию... или две… Всё, что смогла сделать Таня – едва слышно застонать, когда слова военного инструктора вызвали очередную волну сильного головокружения. На несколько славных секунд весь её мир буквально сжался от ошеломляюще изысканного ощущения языка и губ капитана, обхвативших её указательный палец. Они были горячими... и влажными... и скользкими... и… Бессвязный поток мыслей Тани резко оборвался, когда в её голове пронеслась другая мысль: что если... Что если... она размажет сладкий крем по всем своим пальцам… В этот момент мозг Тани взорвался. – С вами всё в порядке, полковник? – с внезапным беспокойством спросила её бывший адъютант. – Вы выглядите слегка нездоровой. Таня ответила неопределённо-пренебрежительным жестом. – Я в полном порядке, капитан Серебрякова… По крайней мере, она успела сказать это, прежде чем её мир плавно померк.       

AMOR ENIM VULT OMAKE SERIES

ВОЕННЫЕ ХРОНИКИ БЕЗНАДЁЖНОЙ ЛЕСБИЯНКИ

Глава 21: О защите бесполезных лесбиянок-вундеркиндов от бешеных фанатов

      МАРИНА (восклицает, глядя в бинокль и прячась за кустами): Господь Всемогущий... моё сердце больше не может этого выносить!              МАЛЕНА (взволнованно): Что происходит? Что происходит?              МАРИНА (хватается за сердце): Они... Они... Они держатся за руки.              ЖИЗЕЛЬ (раздражённо бормочет): О, ради Бога. Может, эти двое уже просто... постригутся???              АЛИКЖА (закатывает глаза): Для Франсуа у тебя совершенно нет чувства романтики, Жизель.              ОЛИВИЯ (мягко отвечает, посмотрев в бинокль): Хватит с вас пустой болтовни. Не забывайте, что все мы здесь на задании.              ЖИЗЕЛЬ (раздраженно): Что ты вообще здесь делаешь, Оливия? Я думала, что ты считаешь такие вещи ниже своего достоинства.              ОЛИВИЯ (спокойно): Боюсь, ничего не поделаешь. Приказ сверху.              МАЛЕНА (заинтригованно): Правда? Сеньора Ирен послала вас в такую даль?              ОЛИВИЯ (пожимает плечами): Графиня всегда была щедра с людьми, которым удавалось заслужить её восхищение, расположение или и то, и другое. Кроме того, дела у последней части театральной серии "Эльза и Анна замёрзли, но не замёрзли" идут исключительно хорошо. Возможно, именно поэтому графиня Ирен считает, что может пощадить всех нас.              КАТЕРИНА (удивленно): Честно говоря, я никогда не думала, что наступит день, когда мы превзойдём успех "Пятидесяти оттенков гея" Жизель.              ОЛИВИЯ (рассеянно): Ну, вы должны признать, что идея Эльзы о том, чтобы кронпринцесса использовала свои силы для создания ледяных клонов самой себя, была просто гениальной. Это позволило сёстрам удовлетворить фетиш зрителей на полиаморию, сохранив при этом моногамию, которая очень важна для фанатов…              МАРИНА (прочищает горло, снова посмотрев в бинокль): Не хочу прерывать ваши разговоры, девочки, но мне кажется, что назревают неприятности…              ОЛИВИЯ (говорит задумчиво, оценив ситуацию): Похоже, поклонники С.Е.К.Р.Э.Т. и участники Lonely Hearts Club Band решили массово спуститься в свои каменоломни. Нам придётся вмешаться, дамы. Алисия, ты занимаешься мальчиками. Катерина, ты займёшься девочками. Остальные подстрахуют.              АЛИСИЯ (стонет): Но мне не нравятся мальчики!              ЖИЗЕЛЬ (закатывает глаза): Никому из нас не нравятся, идиотка, но ты единственная, кто похож на Викторию.              ОЛИВИЯ (мягко): Язык, моя дорогая Жизель, язык. (Обращаясь ко всем.) А теперь, пожалуйста, запомните, что наш общий позывной на этой миссии будет Г.О.П.Л.О.Н.       МАЛЕНА (заинтригованно): Оооо... Это что-то означает?              ОЛИВИЯ (ухмыляется): Конечно. Это аббревиатура от Глобальный Отдел Планов Лесбийской Обороны и Наблюдения. Мы же девушки с острова Лесбос, в конце концов. Если мы не будем спасать безнадёжных лесбиянок этого мира, то кто будет спасать?              

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Остров Лесбос, Шенеберг

             ИРЕН (смотрит на книгу с интересом, прежде чем произнести вслух): Ты действительно предпочитаешь весь день сидеть в шкафу, а не проводить время в этой комнате со мной?              ЭРИЯ (в конце концов выходит из шкафа с видом наполовину смущённым, наполовину раздражённым): Как... как вы вообще узнали, что я там?              ИРЕН (ухмыляется): Как ты думаешь, кто дал девочкам ключ от этого кабинета, а также ключ от моей спальни?              ЭРИЯ (сильно краснеет, осознав значение слов Ирен): Кто сказал, что я... С чего вы взяли, что... Когда вы узнали... (Останавливается, делает глубокий вдох и, наконец, продолжает покорным тоном) Ладно, хорошо. Как вы вообще узнали, что я к вам чувствую?              ИРЕН (поднимает бровь, подходя к Эрии): Как я могла не узнать, что ты чувствуешь ко мне? В конце концов, я постоянно наблюдаю за тобой.              ЭРИЯ (испуганно поднимает глаза): Ты... вы… следишь за мной? Всё время??? С... когда???              ИРЕН (смеется): С того самого дня, когда ты вальсировала в Шенеберге и попросила меня помочь тебе создать первое в мире международное убежище для геев.              ЭРИЯ (смотрит в сторону): Но девочки сказали мне, что ты считаешь отношения хлопотными, что они того не стоят! (Смотрит на Ирен.) Это значит, что... ты считаешь, что со мной не будет никаких проблем?              ИРИНА (мягко улыбается, приподнимая подбородок Эрии): Вовсе нет, моя дорогая. На самом деле, я уверена, что ты принесёшь мне много неприятностей. Просто я также думаю, что ты будешь чертовски стоить этого.              ЭРИЯ (бормочет, сжимая воротник Ирен для поддержки): О, Боже, ты уже меня раскусила. Пожалуйста, не заставляй меня влюбляться в тебя ещё сильнее, чем я уже влюблена... (Быстро замолкает, когда Ирен целует её... и долгое время не говорит ничего связного).              

ПРИМЕРНО В ТО ЖЕ ВРЕМЯ

В другом месте острова Лесбос, Шенеберг.

             АННА (с любопытством): Интересно, что заставило леди Ирен отослать всех остальных сегодня.              ЭЛЬЗА (рассеянно отвечает, яростно черкая): Может, она хотела избавить нас от постоянного отвлечения. В конце концов, у нас осталось не так много времени на доработку сценария до начала репетиций.              АННА (развратно): Но мне не нужны девушки, чтобы отвлечься, когда у меня уже есть ты.              ЭЛЬЗА (предупреждающе): Анна…              АННА (неисправимо): Да ладно, Эльза... Не будь таким снеговиком! (Начинает петь.) Отпусти и забудь... (Быстро замолкает, когда Эльза целует её... и долгое время не говорит ничего связного).        _________________________________________________________________________       Примечания:       И снова всем привет! На самом деле у меня не так уж много заметок к этой главе :-D Во-первых, Гордиев узел – это легенда, связанная с Александром Македонским, которая часто используется как метафора неразрешимой проблемы (т.е. развязывания невозможно запутанного узла), которая может быть решена достаточно легко, если найти подход к проблеме, который делает её предполагаемые ограничения спорными (т.е. просто разрубить узел мечом).              Во-вторых, аббревиатура S.H.I.E.L.D. [ГОПЛОН в переводе] навеяна одноименным вымышленным агентством, фигурирующим в комиксах, издаваемых Marvel Comics.              В-третьих, фраза Эрии "You [already] had me at hello" [“Ты уже меня раскусила” в переводе] взята из романтической комедии 1996 года "Джерри Магуайер" с Томом Крузом и Рене Зеллвегер в главных ролях.              И наконец, в-четвёртых, у меня для всех вас есть две зарисовки от читателя Phoreau! Я буду называть их просто "Раздевающаяся! Таня"       (https://www.reddit.com/media?url=https%3A%2F%2Fi.redd.it%2F6l8v14a66f741.jpg&rdt=45498)        и "Бармен! Таня"       (https://www.reddit.com/media?url=https%3A%2F%2Fi.redd.it%2F0hdj16slis841.jpg)              (по понятным причинам) :-D Надеюсь, они вам понравятся!              Как всегда, я с нетерпением жду ваших комментариев! <-D