Amor Enim Vult

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Имперская столица Берун

Бальный зал Кларахенса, Августштрассе

Сентябрь 1931 года

Полковник Таня фон Дегуршафф моргнула, глядя на молодую женщину, которая наполовину вела, а наполовину толкала её в один из туалетов самого известного танцевального зала Беруна. Она не успела заметить этого раньше, так как вокруг царил хаос, но теперь, когда женщина находилась буквально в нескольких дюймах от неё, Таня поняла, что они странно похожи. – Ради Бога, – пробормотал её двойник с лёгким польским акцентом, закрывая дверь ванной. – Эти курсанты Военной академии с каждой минутой становятся всё более бешеными. Слава богу, Оливия пришла подготовленной. Повернувшись к Тане, женщина протянула руку и улыбнулась. – Катерина Скарбек к вашим услугам, полковник Таня фон Дегуршафф. Прежде всего, я должна признаться, что никогда не думала, что доживу до того дня, когда приду на помощь самому Дьяволу Рейна. – Очень приятно, – нерешительно ответила Таня, – хотя должна признать, что удовольствие несколько уменьшено обстоятельствами. Её двойник несколько мгновений с интересом рассматривал её, прежде чем снова заговорить. – Странно... кажется, вас ничуть не встревожил тот факт, что незнакомец не только напал на вас, но и фактически запер в замкнутом пространстве. Я полагала, что человек с такой репутацией, как у вас, будет гораздо более... осторожным, если честно. Таня сделала паузу. Помимо того, что очень немногие люди на планете – да и те, что есть – могли причинить ей вред в ближнем бою, учитывая все её усовершенствования, работа с майором Алексом Луи Армстронгом дала ей отточенное чувство того, что представляет собой реальную угрозу, а что нет. – Вы просто, эм, напоминаете мне кое-кого из моих знакомых… – уклончиво ответила Таня, когда в памяти всплыла графиня Ирен фон Энглер. Затем, когда через дверь ванной комнаты донеслись звуки суматохи из главного бального зала, Таня повернулась к своей близняшке и спросила, – Раз уж ты назначила себя моей спасительницей, не могла бы ты объяснить мне, от чего именно меня спасли? Катерина вздохнула. – Видите ли, именно в этом источник ваших бед. Вы знаете, насколько ваша забывчивость усиливает ваше обаяние? – Увидев пустой взгляд Тани, блондинка пояснила. – Эти отморозки оказались вашими поклонниками из Военной академии - вперемешку с поклонниками капитана Серебряковой, тоже из Военной академии. Таня нахмурилась. – Эти смутьяны - курсанты? Но как они вообще узнали, где я буду?.. Катерина закатила глаза. – Моя дорогая Мифрил, когда вы соединяете бешеный интеллектуализм имперца с радикальной преданностью фаната, то в итоге получаете чрезвычайно изобретательного преследователя. – Увидев, что Таня снова смотрит в пустоту, её спасительница вздохнула. – Эти курсанты могли следить за вашим домом, квартирой капитана или даже за обоими, полковник Дегуршафф. По правде говоря, всё не так уж сложно. Таня моргнула. – А??? Но зачем мне преследователи? Я могу понять, почему люди преследуют капитана... то есть, я могу понять, как люди находят ее привлекательной... Я пытаюсь сказать, что для капитана Серебряковой вполне разумно иметь... э-э... почитателей... но почему кадеты преследуют меня? Катерина уставилась на Таню. – Вы действительно ничего не понимаете, да? Таня терпеливо смотрела в ответ. Катерина ущипнула себя за переносицу. – Полковник Дегуршафф... – наконец продолжила она, – вы случайно не видели видео вашего с капитаном танго? – Видео? – Таня моргнула. – Какое видео? У Катерины отпала челюсть. Помассировав виски одной рукой, она пробормотала: – Ну, фрау Ирен всегда говорила, что гениальность не является глобальной чертой… – Затем, оглянувшись на Таню, она вздохнула. – Спросить майора Эрию Элизабет Зибер о видео можно будет позже. А пока нам нужно вывести вас и капитана отсюда. Вручив Тане небольшую сумку, полячка отдала ряд распоряжений: – Там полная смена одежды, а также парик и шапочка. Как только ты переоденешься, я надену твою одежду. Затем, когда Марина даст сигнал, вы должны будете пройти из этой ванной комнаты на кухню. Из коридора вам нужно направиться налево, затем повернуть направо, а потом налево. На кухне есть выход, который ведет прямо в переулок. Когда вы туда дойдёте, капитан тоже должен быть там. – Хорошо, – кивнула Таня, мысленно прокручивая в голове направление к кухне. – Э-э, конечно, просто для моего назидания, но почему вы и ваши... друзья делаете это для меня? Я подозреваю, что вы принадлежите к той же группе, которая помогла мне и капитану в прошлую субботу в Тиргартене. Катерина ухмыльнулась. – Все, что я могу сказать, это то, что у тебя появились друзья в очень высоких кругах, Мифрил. – Точно… – снова моргнула Таня. Открыв сумку, она обнаружила небольшую записку: Возвращать все вещи СТРОГО без стирки. На мгновение Таня задумалась, не нужно ли ей спасать своих спасителей. Она как раз успела заправить несколько прядей волос из парика в шапочку, когда в дверь раздался замысловатый стук. Приоткрыв дверь на дюйм, Катерина обменялась негромким шёпотом с человеком, стоявшим по ту сторону... и быстро приказала Тане уходить. – Как только вы присоединитесь к капитану в переулке, – прошептала Катерина, прежде чем Таня успела выскользнуть за дверь, – направляйтесь к парковке Балл-хауса. Одна из наших коллег будет ждать вас там с машиной. Она посигналит вам фарами. Таня кивнула, а затем как можно быстрее и незаметнее направилась на кухню. Хотя она верила, что её спасатели эффективно справились с помехами, ей не хотелось саботировать их усилия, привлекая лишнее внимание. Конечно, пробраться через кухню было не так-то просто – работники кухни не очень-то любят, когда вторгаются в их владения – но, как оказалось, Тане не стоило беспокоиться. – Вы очень смело поступаете, – сказала Тане женщина-повар, вытирая слезу в уголке глаза. – Желаю вам всего наилучшего, – отозвался веснушчатый официант, внезапно пожав руку Тани своей намыленной ладонью. – Хорошо заботься об этой девушке, слышишь? – свирепо кивнув, приказал ей усатый официант. – Э-э-э, да, – Таня быстро моргнула, почувствовав, как на неё устремились решительно поддерживающие взгляды всей команды камбуза. – Я обещаю очень хорошо о ней заботиться… – Пришлите нам открытку, когда удачно сбежите в Америку! – последним воскликнул шеф-повар, когда Таня наконец выскользнула в переулок. – Что за легенду придумала команда Катерины? – пробормотала Таня, быстро закрывая за собой дверь. – Полковник! – Таня едва успела повернуться на звук, как её бывший адъютант бросилась ей на шею. – Они тебя трогали??? – свирепо спросила капитан Серебрякова, когда она наконец отстранилась. – Э-э, не думаю, что кадеты успели дотронуться до меня… – ответила Таня, чувствуя, как знакомая волна головокружения то накатывает, то отступает. Даже в парике и не слишком откровенном наряде капитан выглядела потрясающе красивой, как всегда. – Я говорила не о кадетах, – раздражённо ответила её бывшая подчинённая. – Кто-нибудь из девушек прикасался к тебе? – О, - моргнула Таня. Хотя она не понимала, насколько уместен вопрос капитана, он явно был важен для неё, и этого было достаточно, чтобы Таня не отмахнулась от него. – Катерина прикоснулась ко мне, когда затолкала в ванную... но кроме этого и рукопожатия с официантом, никаких физических контактов не было, капитан… – Хорошо, – ответила военный инструктор укоризненным кивком головы. – На мгновение я испугалась, что мне придется применить насилие. Затем, выдержав небольшую паузу, её бывший адъютант мрачно добавила: – Вообще-то, учитывая то, что эти имбецилы только что прервали, мне действительно придётся применить насилие… Увидев нехарактерно страшное выражение на лице военного инструктора, Таня нервно рассмеялась: – Хорошо, что у вас нет с собой ни вычислительного драгоценного камня, ни лопаты, капитан… Её бывший адъютант лишь властно приподняла бровь. – О, вы были бы потрясены, если бы узнали, что я теперь умею делать с помощью одной лишь овощечистки, полковник… Таня как раз раздумывала, стоит ли просить военного инструктора уточнить, что именно она имела в виду, когда звук шагов, раздавшийся сразу за устьем переулка, заставил её быстро подхватить капитана на руки и прижаться к одному из более тенистых углублений переулка. – Похоже, они покинули дом по отдельности, – доложил молодой женский голос. – Инструктор Серебрякова уехала на машине с шофёром, на которой они приехали сюда, а полковник Дегуршафф скрылась на такси. – Тогда мы можем разделиться и отправиться за своей добычей, – ответил авторитетный мужской голос. – Ни инструктор, ни полковник не могли уйти далеко. – Интересно, – мягко ответил второй мужской голос. – Надо иметь в виду, что и полковник Дегуршафф, и капитан Серебрякова весьма искусны в создании приманок с помощью комбинаций оптических и интерференционных заклинаний, скрывая при этом свои сигнатуры маны. Возможно, что те фигуры, которые видели уходящими, были всего лишь приманками. – Но ни у полковника, ни у капитана не было с собой талисманов… – возразил первый мужской голос. – Их не было на шее, – размышлял женский голос, – но тем не менее они могли быть где-то ещё. – В таком случае, – размышлял первый мужской голос, – мы можем оставить здесь небольшую группу, чтобы ещё раз прочесать бальный зал и его окрестности, пока остальные будут преследовать нас. – Хорошо, – ответил женский голос. – Я предлагаю вам остаться здесь и проконтролировать последнюю проверку. Я оставлю несколько человек из группы «Клуб одиноких сердец» в качестве поддержки, а остальные отправятся в погоню за Мифрил. – С моей стороны то же самое, – согласился второй мужской голос. – Я оставлю вам несколько членов С.Е.К.Р.Э.Т., а остальные отправятся за инструктором Серебряковой. – Хорошо, – согласился первый мужской голос. – Мы можем связаться и передать друг другу точные данные в 23:00. Определившись с планом действий, трое организаторов разошлись. Когда их голоса стихли, Таня немного расслабилась. В зависимости от того, как курсанты проведут последнюю проверку бального зала и его окрестностей, был шанс, что они с капитаном смогут незаметно добраться до парковки. Однако её надежды развеялись, как только она осмотрела территорию перед Балл-хаусом. У курсантов хватило ума следить за наиболее заметными частями периметра здания, а сама подъездная дорога была довольно хорошо освещена. А это означало, что даже с их маскировкой... шансы на то, что её и капитана узнают и поймают, были высоки. Таня нырнула обратно в переулок и выругалась про себя. Осознание иронии ситуации не покидало её. Учитывая, что большинство компонентов Типа 99 было встроено в её тело, было бы до смешного просто вывести курсантов из строя, или замаскировать своё лицо и лицо капитана, или... даже взять капитана на руки и сбежать по воздуху. Вот только Генеральный штаб строго-настрого запретил любое несанкционированное использование Типа 99. Таня поморщилась, представив себе разговор с генерал-лейтенантом Гансом фон Цеттуром: “Приношу свои глубочайшие извинения, сэр. Мне пришлось воспользоваться самым секретным магическим оружием Имперской армии, чтобы вытащить мою… чтобы спасти мою.. чтобы улететь с моей…” Таня вдруг замерла. Что для неё капитан Серебрякова?.. Таня моргнула, когда шестерёнки в её голове остановились... затем резко вспомнила, где она находится, и тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Это был ещё один вопрос, который ей придётся добавить к растущему списку вопросов без ответов, хранящихся в папке «Отложенные вопросы» в её мозгу. Во всяком случае, если исключить всякое использование Типа 99, у неё оставалось несколько вариантов. Таня сделала паузу. Первым вариантом было открыто выступить против курсантов Военной академии и приказать им отступить. Однако если эти курсанты оказались настолько безрассудными, что последовали за ней и капитаном на частную светскую вечеринку, кто знает, на какие трюки они готовы пойти? К тому же, если у кого-то из них есть талисман 98-го типа, они могут сделать фото или видео, которые впоследствии могут быть истолкованы самым худшим образом. Таня была не прочь прославиться, но будь она проклята, если сделает что-то, способное хоть как-то подпортить репутацию капитана. Вторым вариантом был непрямой путь к парковке. Таня оглядела переулок и осмотрела окружающие его стены. В кирпичной кладке было достаточно поручней и подножек, чтобы относительно опытный скалолаз смог добраться до крыши, а оттуда перебраться на крыши соседних зданий и в конце концов спуститься на землю. К сожалению, такой способ спасения был для капитана затруднителен, учитывая её наряд… Она как раз размышляла над этим вариантом, когда из-за переулка раздался новый голос. – Эй, смотрите! Здесь есть переулок! Что, если в здании есть выход, который ведёт в этот переулок? Таня напряглась, но тут её сознание стремительно заработало. – Полковник… – её бывший адъютант обратилась к ней сдержанно и в то же время требовательно. – Дайте мне минутку, капитан, – напряжённо ответила Таня, обдумывая второй вариант. Возможно, военный инструктор всё же сможет взобраться на стену... даже в платье. Вероятно, ей придётся забраться на Таню, чтобы Таня могла подхватить её, если она ненароком упадёт… Таня резко замерла. Капитану, вероятно, не очень-то хотелось забираться на Таню сверху, учитывая, что с этой точки зрения… Таня едва не застонала от досады. “Сосредоточься, черт побери, сосредоточься!” – зарычала она на саму себя, когда её ход мыслей довольно эффектно прервался из-за видения длинных, стройных и изящных ног военного инструктора. – Полковник… – повторила её бывший адъютант с убийственным спокойствием в голосе, которое Таня наверняка уловила бы, будь она менее озабоченной. – Ещё немного, капитан! – Таня шипела более грубо, чем собиралась, когда до её слуха донеслись отчётливые звуки приближающихся шагов. В любой момент кадеты могут оказаться сверху. “Отлично! – мысленно застонала Таня. – Только не крыши! Но, может быть, канализация... если здесь есть люк…” Таня как раз осматривала пол переулка, когда капитан вздохнула и с быстротой, заставшей Таню врасплох, обхватила её за шею, оттянула воротник и впилась в губы поцелуем. Впервые за две жизни мозг Тани полностью отключился. Когда он наконец снова заработал (прошло мгновение или целая вечность??), она услышала голос, доносившийся откуда-то очень издалека: – О, мы очень, эм… извините за вторжение... Тогда мы, эм, оставим вас обоих… А потом голос стих, и остались только невероятно мягкие губы капитана, пьянящий вкус «Пино Нуар», упоительный аромат бергамота и шалфея... и громоподобный стук, который Таня с запозданием распознала как собственное бешеное сердцебиение. По мере того как поцелуй становился всё глубже, Таня почувствовала, что её охватывает внезапная ностальгия. Восемь лет назад, в Нордене, когда необходимость заставила её открыть все контуры маны и магия хлынула в её организм, она испытала почти такое же чувство. То же ощущение задыхающейся непобедимости, тот же прилив головокружительной силы, то же чувство... сырого и первобытного предвкушения. С одной лишь разницей: её нынешние физиологические реакции были ещё более интенсивными. И всё это было до того, как капитан решила просунуть язык в рот Тани. В тот момент, когда Таня почувствовала, как язык капитана столкнулся с её языком, все параллели вылетели в окно... вместе с ощущением времени, пространства, здравомыслия и самосознания Тани. На самом деле она была настолько увлечена происходящим, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что в какой-то момент её бывший адъютант оттолкнула её. – Я... я думаю, они посчитали нас парой случайных любовников и ушли, полковник... – заикаясь, проговорила её бывший адъютант, глядя в сторону с покрасневшими щеками и вздымающейся грудью. – Мы... мы должны воспользоваться этой возможностью и переместиться на стоянку, пока мы ещё можем… – Напротив, капитан Серебрякова, – хрипло пробормотала Таня, чувствуя, как опускается дымка, – я думаю, нам следует продолжить – на случай, если они вернутся, конечно. С этими словами Таня притянула военного инструктора обратно в свои объятия и накрыла рот капитана своим. Таня никогда прежде не целовала кого-то, что должно было стать своего рода препятствием, но на самом деле ей не нужно было ничего делать, кроме как следовать примеру капитана... и позволять своим рукам делать то, что они хотят. В данный момент капитан, похоже, была увлечена исследованием местности во рту Тани своим языком... а Таня с таким же энтузиазмом изучала контуры тела капитана своими руками. Впервые в жизни Таня испытывала неподдельный восторг от того, что участвует в какой-то разведывательной процедуре. Ещё... – прошептал незнакомый голос в мозгу, когда одна из её рук собственнически изогнулась вокруг затылка капитана. ЕЩЁ... – призывал тот же голос, когда вторая рука прочно обосновалась на одной из грудей капитана. ЕЩЁ!!! – прозвенел тот же голос, когда Таня прижалась одним своим бедром к стыку ног капитана. А потом капитан застонала, и голос в мозгу Тани разделился и разросся в мощный хор, который она бы определила как самую известную часть «Мессии» Генделя, если бы не была так полностью занята прослеживанием изящных линий челюсти и шеи капитана своими губами. “Когда-нибудь мне нужно будет вернуться к этим линиям, – смутно подумала Таня. – Одного раза явно недостаточно, чтобы запомнить их”. Пока что... были и другие, не менее манящие линии, которые следовало изучить. Она как раз занималась тем, что проводила пальцами по ключицам своего бывшего адъютанта, когда военный инструктор резко схватила её за плечи и оттолкнула. – Полковник! – капитан задыхалась и пыталась перевести дыхание. – Мы... мы не должны... мы не можем... это не… – И, умоляюще глядя на Таню, её бывший адъютант попыталась ещё раз выразить мысль связно. – По крайней мере... по крайней мере не здесь! Таня несколько мгновений моргала, пока всё её тело бурно бунтовало против резкого расставания с военным инструктором. – Эм?.. Возможно, она слишком долго пыталась сориентироваться, так как её бывший адъютант вздохнула и тут же взяла ситуацию в свои руки. Таня позволила повести себя за руку, пока ее мысли вихрились в состоянии повышенной рассеянности. Она уже почти справилась с дезориентацией, когда поняла, что находится на заднем сиденье автомобиля вместе со своим бывшим адъютантом, который тихо разговаривает с их водителем. – Будет ли нам безопасно вернуться в мою квартиру? – спросил капитан. – В том районе их может быть больше... Водитель покачал головой. – Эльза и Анна уже должны были тщательно очистить территорию от посторонних. А учитывая, во что это вылилось... я уверена, что графиня санкционирует более жёсткие меры сдерживания. Её бывший адъютант вздохнула. – Спасибо... Оливия. Я не представляю, как отблагодарить вас и девочек… Женщина, которую звали Оливией, захихикала. – О, нет нужды благодарить нас. Думаю, нам очень понравились эти возможности применить некоторые из наших с трудом заработанных и теперь редко используемых навыков. Заметив, что Таня наблюдает за ними с интересом (правда, смущённым), водительница улыбнулась и представилась. – Тренч. Оливия Тренч. Для меня большая честь наконец-то познакомиться с вами, полковник Дегуршафф. – Очень приятно, – моргнула Таня. – Продолжайте, – добавила она довольно неуверенно. – Полагаю, капитан Серебрякова посвятит меня в детали... позже. Или завтра. Или когда-нибудь. Надеюсь. Женщина рассмеялась. – Теперь я понимаю, почему вы так нравитесь графине, полковник. Вы так же очаровательны, когда взволнованы, как и когда спокойны. – Повернувшись лицом к лобовому стеклу, она переключила машину на первую передачу и ловко втянула её в поздний ночной трафик Беруна. – Вам двоим, вероятно, нужно... обсудить несколько вещей, – сказала Оливия, улыбаясь им через зеркало заднего вида. – Я поставлю перегородку, чтобы вы могли побыть наедине. – Затем она нажала кнопку на приборной панели, и, конечно же, экран поднялся, отделяя переднее и заднее сиденья автомобиля. В голове у Тани все завертелось. Во время Великой войны ей довелось пережить немало душераздирающих приключений... но то, что она только что пережила в переулке со своим бывшим адъютантом, было совсем другим делом. Она решила проанализировать факты: Во-первых, Капитан Серебрякова поцеловала её. В качестве уловки для курсантов. Второе: она поцеловала капитана Серебрякову в ответ. Возможно, в качестве уловки для курсантов. Третье: уловка усилилась... и Таня быстро и полностью забыла о курсантах. Шестерёнки в голове Тани болезненно зазвенели. Целовать капитана в ответ было, наверное, необязательно. Но это было необходимо. На самом деле это было самое необходимое, что ей приходилось делать за всю свою жизнь. Но капитан прервала их уловку. Плечи Тани поникли. Но... но она остановила её, сказав: «Не здесь». Лицо Тани просветлело. «Не здесь» означало, что... они могут продолжить путь в другом месте. А прямо сейчас они направлялись в квартиру капитана. Таня резко сглотнула. Этот краткий обзор фактов позволил прояснить многие вещи. Таня осторожно перечислила свои выводы: Первое: ей очень нравилось целоваться с капитаном. На самом деле ей нравилось делать с капитаном много чего. Честно говоря, было много... других вещей, которые она хотела бы сделать с капитаном. Она не знала, что именно, но её губы, язык и руки, похоже, догадывались об этом. Второе: капитан была не прочь, чтобы Тан её поцеловала. Более того, похоже, что капитан была не прочь сделать с ней много чего интересного. Честно говоря, Таня надеялась, что капитан не прочь сделать с ней и многое другое – даже если она сама не была уверена, что именно. Но – и в этом заключалась суть проблемы – в конце концов, это была капитан Серебрякова... чья преданность не знала границ. Таня напряглась. А что если... что если бы капитан смирилась с этим? Что, если она всё это время терпела??? Только потому, что это была Таня? Глядя на чопорную фигуру капитана, сидящую далеко от неё на заднем сиденье, Таня вдруг ощутила волну ужаса. Затем с трепетом, которого она не испытывала никогда в жизни, она неуверенно потянулась к руке своего бывшего адъютанта... и почувствовала головокружительное облегчение, когда капитан стремительно переплела свои пальцы с Таниными. Военный инструктор никак не могла симулировать мгновенность своей реакции. Если бы Таня действительно перешла границы дозволенного, капитан сжалась бы от её прикосновения. Однако всё было как раз наоборот. Как только Таня сжала руку капитана, её бывший адъютант тут же зарылась в её бок и уткнулась в плечо Тани... а затем издала звук, очень похожий на всхлип. – Капитан! – в тревоге произнесла Таня. – Что случилось? – Я так испугалась, что сделала что-то не так… – прошептала военный инструктор. – Я была в ужасе, что если я переступил какую-то черту, когда поцеловала... когда поцеловала тебя… – Ах, – улыбнулась Таня, нежно погладив капитана по волосам. – Забавно, но я подумала точно так же, когда поцеловала тебя в ответ… После нескольких мгновений молчания Таня заговорила снова. – Разве тот факт, что я не оттолкнула тебя, не успокоил тебя?.. Она почувствовала, как военный инструктор качает головой у неё на плече. – Я просто подумала, что, возможно, ты терпишь это, потому что... потому что это исходит от меня… – Ах, – усмехнулась Таня, положив подбородок на голову капитана. – Забавно, но я снова подумала о том же самом… После того как прошло ещё несколько минут молчания, Таня не удержалась и спросила. – Так... ты... ты бы... ты бы… – Она сделала паузу, глубоко вздохнула и повторила попытку. – Так ты... смирилась с тем, что я целую тебя в ответ, потому что... потому что это исходило от меня?.. Капитан подняла голову с плеча Тани и посмотрела на неё сложным взглядом, в котором одновременно сочетались нежность, раздражение и ласка. – Вы действительно дурашка во многих отношениях, полковник Таня фон Дегуршафф, – тихо прошептала она. Затем, сделав глубокий вдох, она прижала ладони к лицу Тани и продолжила: – Я не «смирилась» с тем, что ты меня поцеловала. Я хотела, чтобы ты меня поцеловала. Я очень долго хотела, чтобы ты меня поцеловала. Таня моргнула. Она привыкла обрабатывать огромное количество информации сразу. Но почему-то это простое заявление капитана оказалось необычайно сложным для усвоения. – Но когда... Но как... Не было никаких признаков… Капитан вздохнула, закатив глаза. – Какая часть фразы о том, что я не прочь провести с вами остаток жизни, не была признаком? Таня снова моргнула. Она помнила тот разговор с кристальной ясностью. – Но... но я думала, что ты просто хочешь быть моим адъютантом! Капитан ответил просто: – Я действительно хочу быть вашим адъютантом. Всё, чего я когда-либо хотела – это быть вашим адъютантом. Просто... я не хочу быть просто вашим адъютантом… И снова шестерёнки в голове Тани болезненно зазвенели. Капитан вздохнула. – Позвольте мне просто сказать это, чтобы было понятно. Она расправила плечи и сделала глубокий вдох, после чего торжественно обратилась к Тане: – Полковник Таня фон Дегуршафф, я люблю вас. Я люблю вас уже много лет. И я с радостью буду любить вас все оставшиеся мне годы. Если вы мне позволите. При этих словах капитана Таня почувствовала, как её захлестнула огромная волна ясности, осознания и облегчения. Простота этого была... необыкновенной. Но всё это время она не могла её понять. – Ах, – просто сказала Таня. – Забавно, капитан Серебрякова, но теперь, когда ты об этом заговорила... я чувствую себя точно так же… И прежде чем капитан успела ответить, Таня наклонила её подбородок и поцеловала. А потом поцеловала ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. И снова. Она не знала, сколько времени они просидели так, сплетясь губами и конечностями, пока не услышала звуки заглушённого двигателя машины и голос: – Мы прибыли в вашу квартиру, капитан, – объявила Оливия. Затем, повернувшись к Тане, женщина спросила, – Наверное, я уже знаю, каким будет ответ на этот вопрос... но не нужно ли вас подвезти до дома, полковник Дегуршафф? Таня улыбнулась, выходя из машины и протягивая руку капитану. – В этом нет необходимости, мисс Тренч. Но спасибо, что спросили. Оливия рассмеялась. – Боже милостивый, зовите меня просто Оливия. На мгновение я подумала, что вы обращаетесь к моей матери. – Затем, небрежно взмахнув рукой, она попрощалась с Таней и капитаном и стремительно умчалась в ночь. Прогулка до квартиры её бывшего адъютанта показалась Тане одновременно и самой длинной, и самой короткой в её жизни. Они едва успели захлопнуть дверь, как тут же повалились друг на друга и бессистемно понеслись к дивану в гостиной капитана, попутно сбрасывая с себя различные предметы одежды. Как Таня и предполагала, её губы, язык и руки, похоже, очень хорошо понимали, что им нужно делать... особенно если верить вздохам и стонам её бывшего адъютанта, как источнику ценной информации. Когда Таня приподнялась, чтобы снять подтяжки, лунный свет упал на раскрасневшееся лицо военного инструктора, и что-то в выражении уязвимости на лице капитана вызвало знакомый спазм в груди Тани. Таня замерла. – Капитан... – наконец тихо произнесла она, когда всплеск неутолённого вожделения, который она испытывала до этого момента, сменился огромной волной нежности. – Мы... ты... я думаю, нам стоит сначала поговорить об этом… Военный инструктор приподнялась на локте и провела рукой по щеке Тани. Затем с той самой почти телепатической способностью, которую Таня слишком хорошо помнила по прошлым годам, её бывший адъютант мягко спросила: – Чего ты боишься? Таня вздохнула. – Что я задеваю твою честь... – ответила она, отводя взгляд. – Что я ставлю под угрозу твоё будущее. Что я разрушаю твой брак. Её бывший адъютант осторожно села и усмехнулась. – Вы ничего такого не делаете, полковник. А вот что вы делаете, так это испытываете моё терпение, – язвительно добавила она. Таня снова вздохнула. – Капитан Серебрякова, это не та жизнь, которую хотели бы для тебя твои родители. Капитан мягко улыбнулась. – При всём уважении, полковник, жизнь перестала быть такой, как хотели мои родители, в тот день, когда нам пришлось бежать с Руси. Таня сделала паузу. – Я просто хочу убедиться, что ты всё хорошо обдумала... Я не хочу легкомысленно относиться к твоей... твоей... невинности, – объяснила она, когда её щёки вспыхнули. – Я не хочу относиться к тебе легкомысленно… Капитан прижалась лбом к лбу Тани. – Ты никогда не относилась ко мне легкомысленно... – прошептала она. Видя, что Таня не двигается с места, военный инструктор вздохнула, встала и ушла в спальню. Через несколько минут она вернулась и, включив лампу рядом с диваном, бесшумно протянула Тане документ. – Э-э, что это? – Таня моргнула, поднеся листы к свету. – Подробный анализ затрат и выгод от романтических отношений между нами, – спокойно ответил военный инструктор. Таня уставилась на капитана. – Ты провела анализ затрат и выгод?.. – медленно спросила она. – Конечно, – ухмыльнулась её бывший адъютант, усаживаясь на диван и скрещивая одну стройную ногу с другой. – В конце концов, то, что ты возражаешь против наших отношений, было одним из сценариев, которые я предусмотрела в построенной мною схеме принятия решений. Таня открывала и закрывала рот, но слова никак не находились. Через несколько мгновений она слабо спросила: – Ты построила дерево решений?.. Военный инструктор закатила глаза. – Ты найдёшь его на последней странице этого документа. Таня в шоке перевернула лист, и, конечно же, там оказалась аккуратная блок-схема с чётко определёнными узлами принятия решений, узлами шансов и конечными узлами. Несмотря ни на что, Таня не могла не спросить: – Так на чём основывались твои правила принятия решения?.. – На твоих реакциях на мои провокации, разумеется, – ответила её бывший адъютант со злобной ухмылкой. – Пока ты не отвергала мои ухаживания, я могла переходить от одного узла принятия решений к другому. Конечно, – мрачно добавила она, скривив рот в досаде, – неудача с курсантами – это то, что я не учла в качестве случайного узла... поэтому моё решение поцеловать тебя оказалось авантюрой. К тому моменту у меня не было достаточно данных, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что это не будет ошибкой… Таня уставилась на лист наполовину в шоке, наполовину в восхищении: – Я не знаю, в ужасе я или в восторге… Капитан рассмеялась. – Ну что ты, полковник, это ты воспитала во мне такие мысли. – А если бы я не ответила так, как хотела… – медленно проговорила Таня, – Что бы ты сделала?.. Её бывший адъютант пожала плечами. – При соблюдении определенных условий... Я бы напоила тебя, соблазнила и заставила взять на себя ответственность на следующее утро. В конце концов, я знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты даже не попыталась бы выкрутиться. Таня уставилась на военного инструктора наполовину в ужасе, наполовину в благоговении. – У тебя нет абсолютно никаких угрызений совести… Капитан улыбнулась, скрестив руки и изогнув бровь: – В любви и на войне правил нет, полковник. Кроме того, – добавила она, когда её щёки резко вспыхнули, – я же не собиралась следовать правилам... Даже если бы я в конце концов принудила тебя к романтическим отношениям со мной... я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы ты тоже выиграла… Таня покачала головой. – Ученик определённо превзошёл учителя, – пробормотала она со слабой улыбкой. Затем, взглянув на своего бывшего адъютанта, она продолжила на более серьёзной ноте, – Но именно это я и хотела бы уточнить, капитан. Почему ты так уверена в своей победе? Я не могу предложить тебе никаких преимуществ, которые… – Таня закрыла глаза, чувствуя, как пылают её щёки. – Я не могу предложить тебе никаких преимуществ, которые даёт институт брака… Её бывший адъютант снова пожала плечами. – Мне не нужны ни финансовые преимущества, ни социальный статус, который он даёт. – А если люди начнут сплетничать? – Они не могут сплетничать о том, чего не знают. – Что, если ты захочешь детей? – Мы всегда можем усыновить ребёнка. – А если это поставит под угрозу твою карьеру? Её бывший адъютант подняла бровь. – При всём уважении, полковник, я второй по силе маг Империи. Если Имперская армия решит уволить меня только потому, что я влюбилась в самого могущественного мага... то это не моя потеря, не так ли? Таня несколько мгновений смотрела на военного инструктора, прежде чем наконец подняла руки в знак поражения. – Я уступаю. Ты победила на всех возможных фронтах, капитан. Считай это полным разгромом. – Значит ли это, что мы можем продолжить с того места, на котором остановились? – пробормотала её бывший адъютант, осторожно подползая к Тане и медленно устраиваясь на её коленях. У Тани пересохло во рту. Ей вдруг пришло в голову, что в мирное время её бывший адъютант гораздо опаснее, чем во время войны, хотя и по совершенно другим причинам. – Как бы больно мне ни было это говорить, – наконец ответила Таня, скорчив гримасу. – Думаю, нам следует... немного сбавить обороты. И прежде чем военный инструктор успела возразить, Таня подняла руку: – Я знаю, что ты не против сохранить наши отношения в секрете, но я также знаю, насколько ты близка с родителями. Увидев, как сразу же опустились плечи капитана, Таня поняла, что попала в точку. – Всё, что я хочу сказать – это то, что ты должна, по крайней мере, рассказать им, – мягко произнесла Таня, беря руки военного инструктора и целуя их костяшки. – Я не думаю, что мы должны делать что-то, что нельзя... отменить, пока ты не узнаешь позицию своих родителей – и пока ты не узнаешь, что ты чувствуешь по поводу позиции своих родителей. Её бывший адъютант надулась. – Почему ты всегда такая рассудительная? – пробормотала она раздражённо. Таня наполовину рассмеялась, наполовину вздохнула. – Напротив, капитан, у меня, кажется, появилась отвратительная привычка терять рассудительность, когда я нахожусь рядом с тобой… Капитан надулась ещё сильнее. – Ты об этом сожалеешь? Таня сделала паузу на несколько мгновений. – Вообще-то, нет. Они снова поцеловались, но на этот раз нежно и сладко. – По крайней мере, – покраснела капитан, цепляясь за воротник Тани, – ты... ты останешься со мной... на ночь? Мы не обязаны... ничего делать, но я бы... я бы предпочла, чтобы ты осталась… Таня улыбнулась, обхватив руками талию своего бывшего адъютанта. – Тебе действительно нужно спрашивать?

AMOR ENIM VULT OMAKE SERIES

ВОЕННЫЕ ХРОНИКИ БЕЗНАДЁЖНОЙ ЛЕСБИЯНКИ

Глава 25: Об оценке операций лесбийской обороны для постоянного совершенствования

ОЛИВИЯ (весело): Ну, это было, конечно, жалко. И это как раз тогда, когда графиня сказала, что мы можем дать фору лучшим разведчикам мира. (Оглядывает окружающую её угрюмую группу девушек и вздыхает) Так, что же не сработало во всей этой операции? (Выглядит ошарашенной, когда все поднимают руки) Алисия? АЛИСИЯ (серьёзно): Что не сработало, так это то, что мы не смогли никого ранить или покалечить. (Все остальные быстро опускают руки). ОЛИВИЯ (щиплет переносицу): О, ради всего святого… МАРИНА (утешительно): Да ладно тебе, Оливия. Ты не можешь винить нас. Мы не обучены не травмирующим способам подавления. Если бы ты позволила нам делать своё дело, мы бы очистили эту комнату за десять минут. ОЛИВИЯ (вздыхает в знак признания поражения): Неважно. Нам удалось получить хотя бы фотографии всех участвовавших курсантов? Они понадобятся нам, чтобы опознать всех преступников. ГИЗИЛЬ (бормочет): Это очень много преступников… ОЛИВИЯ (серьёзно): Их будет гораздо больше, если мы не пресечём это в зародыше. МАЛЕНА (поднимает бровь): И как именно мы собираемся пресечь это в зародыше? ОЛИВИЯ (ухмыляется): Графиня разрешила использовать психологические манипуляции. Как только мы установим личности преступников, нам разрешат применить тактику шантажа, запугивания и позора, чтобы заставить кадетов отступить. КАТЕРИНА (скрещивает руки): Но что, если мы не сможем найти компромат на некоторых из них? ОЛИВИЯ (серьёзно): Тогда мы его создадим. Я уверена, что все вы можете использовать свои чары, чтобы вовлечь этих парней и девушек в весьма компрометирующие ситуации. ЖИЗЕЛЬ (закатывает глаза): О, ради всего святого... Учитывая то, как ты мыслишь, Оливия, я не понимаю, почему у людей сложилось впечатление, что я здесь плохая девочка… ОЛИВИЯ (мило улыбается): Все очень просто, ma chérie. Если ты хочешь быть плохой... тогда просто убедись, что ты чертовски хороша в этом. _________________________________________________________________________ Примечания: И снова всем привет! На самом деле мне нечего объяснять... кроме, может быть, слова SPOTREP, которое является сокращением от spot report (определяется как краткое сообщение информации о событиях или условиях, которые могут иметь немедленное и значительное влияние на военное планирование и операции). //на русском нет и этого бтв И да, мне удалось выложить эту главу в прежнем темпе, слава богу :'-D Хотя я не могу предсказать, как долго я смогу продолжать в том же духе, я хотела подарить эту главу как можно скорее всем читателям, которые с затаённым дыханием ждали разрешения тлеющего напряжения между нашей любимой Безнадёжной Лесбиянкой и её Булочкой с корицей. Надеюсь, ожидание того стоило! Как всегда, я с нетерпением жду ваших комментариев! <-D