Amor Enim Vult

      ОДИН ГОД И ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ

Имперская столица Берун

Генеральная штаб-квартира, Кёнигсплац

Апрель 1930 года

Генерал-майор Курт фон Рудерсдорф сделал глубокий вдох, а затем медленно и целенаправленно вытолкнул воздух из лёгких. Хотя он и не был склонен к беспокойству, как бедный полковник Эрих фон Реруген, Рудерсдорф должен был признать, что испытывает тревогу. Не то чтобы он мог винить себя. Ставки на встрече, которую организовал генерал-майор Ганс фон Цеттур, были, мягко говоря, значительными. И, как обычно, почти все зависело от того, что скажет и сделает пятнадцатилетний вундеркинд. Рудерсдорф сделал паузу, чтобы взглянуть на двух министров кабинета, которые сидели прямо напротив него и генерал-майора Рейнхарда фон Гелена. Министр экономики Роберт фон Шольц и министр финансов Пауль фон Дитрих были лысеющими, усатыми и суровыми мужчинами, которые более двух лет назад резко возражали против предложения Мифрил отказаться от взыскания военных репараций и территориальных уступок с аннексированных территорий Империи. Как и многие другие ведущие деятели того времени, оба министра считали, что Рейх имеет полное право на компенсацию за ущерб, нанесённый ему как жертве необоснованной агрессии. Генеральному штабу потребовались значительные усилия, чтобы противостоять противникам предложения Мифрил, и Рудерсдорф был абсолютно уверен, что единственная причина, по которой они одержали верх, заключалась в том, что генерал-майор Цеттур представил слишком апокалиптическую картину долгосрочной судьбы Империи в случае возобновления военных действий. Конечно, с их стороны это была колоссальная авантюра, но старейший друг Рудерсдорфа был убеждён, что их опасения не напрасны. – Она абсолютно права, – тихо сказал генерал-майор Цеттур, когда они сидели вместе и обсуждали дальнейшие действия. – Если мы начнём тотальную войну против всего мира, нас ждёт полное поражение – если не полное уничтожение. Мы должны сделать так, чтобы этот хрупкий мир стал прочным, во что бы то ни стало. Теперь, два года спустя, Рудерсдорфу стало ясно, что их авантюра оправдала себя. К сожалению, ещё предстояло выяснить, готовы ли люди (правильно) приписать послевоенные успехи Империи стратегии упреждающего умиротворения полковника Тани фон Дегуршафф или же они будут настаивать на том, что Рейх сумел восстановиться вопреки ей. В конце концов, учитывая абсурд, который он видел во время Великой войны, Рудерсдорф слишком хорошо понимал иррациональную мстительность, скрывавшуюся под шкурой якобы пылкого интеллектуализма многих имперцев. Размышления Рудерсорфа продолжались бы и дальше, если бы их не прервал мягкий голос его ближайшего друга. – Приветствую вас, джентльмены, и благодарю за то, что пришли в столь короткий срок. Цель этой встречи – обсудить результаты работы недавно созданного Разведывательным департаментом Управления по выявлению рисков и сценарному планированию. Для тех из вас, кто впервые слышит о существовании этого Управления, оно было создано Имперской армией с единственной целью – выявлять возникающие стратегические вызовы Рейху и впоследствии разрабатывать ряд решений для их устранения, а также использовать их потенциальные возможности. – Стратегические задачи, генерал Цеттур? – перебил министр Шольц, нахмурившись. – Я не знал, что защита Отечества имперской армией распространяется на решение "стратегических задач" помимо противодействия военным угрозам. – Простите наше самомнение, министр Шольц, – успокаивающе улыбнулся генерал-майор Цеттур. – Эти привилегированные мирные времена дали нам, сотрудникам Генерального штаба, возможность поразмышлять о том, что значит по-настоящему защищать Рейх. Эти размышления включали в себя глубокий анализ глубинных причин Великой войны, и наши дискуссии привели нас к выводу, что угрозы миру часто возникают из областей, которые имеют мало общего с военными делами. Следовательно, если мандат имперской армии заключается в защите Отечества, то в идеале в наши обязанности должно входить раннее обнаружение угроз, которые в конечном итоге могут перерасти в конфликт. Исходя из этих соображений, мы решили создать Управление по выявлению рисков и сценарному планированию. Итак, – продолжил заместитель начальника штаба службы, прежде чем один из двух министров успел возразить, – хотя имперская армия инициировала создание этого Управления, никто из нас в Генеральном штабе не видит необходимости в сохранении монополии на его управление. В настоящее время мы просто намерены продемонстрировать ценность Управления, ознакомив соответствующие министерства с его наиболее важными на сегодняшний день выводами, и использовать последующие дискуссии как возможность определить, как лучше продолжить его управление. Иными словами, – заключил генерал-майор Цеттур, – мы не намерены переступать границы дозволенного и вторгаться в дела гражданских министерств, но и не хотим игнорировать необходимость систематически проявлять осторожную бдительность. Если вы оба и остальные члены Верховного командования сочтёте работу Управления ценной, то ничто не помешает нам сотрудничать в долгосрочной перспективе. Успокаивает ли это вас, министр Шольц? Министр экономики несколько мгновений хмурился, прежде чем наконец кивнул в знак неохотного согласия. – Очень хорошо. Продолжайте, генерал Цеттур. – Отлично, – улыбнулся генерал-майор Цеттур. – Тогда без лишних слов я попрошу исполняющую обязанности директора Управления по выявлению рисков и планированию сценариев полковника Таню фон Дегуршафф представить некоторые из предварительных выводов. Рудерсдорф затаил дыхание. Хотя Генеральный штаб скрывал, что Мифрил является создателем стратегии упреждающего умиротворения, которую так не любили два министра кабинета в этом зале, было вполне возможно, что… – Полковник Дегуршафф… – медленно проговорил министр финансов Дитрих, сузив глаза, – Не та ли молодая выскочка, которая подрывает экономику Империи, лишая её военных репараций и территориальных уступок, которые она заслуживала все эти годы? Рудерсдорф вздохнул в тишине своего сознания. Что ж, рано или поздно это должно было всплыть. Он просто хотел, чтобы это вышло поздно, а не рано. – При всём уважении, министр Дитрих, – мягко ответила Мифрил, слегка наклонив голову, – именно забота об экономике Империи – помимо всего прочего, разумеется – заставила меня выступить за те самые меры, которые вы высмеиваете. Министр фыркнул. – Мне хорошо известны политические причины, которые были выдвинуты для оправдания вашей стратегии упреждающего умиротворения, полковник Дегуршафф. Однако меня не поставили в известность о том, что в основе ваших рассуждений лежат экономические соображения. Прежде чем вы приступите к изложению выводов вашего доброго ведомства, возможно, вы сможете снять моё давнее недовольство, объяснив, в чём заключаются эти соображения. – Я понимаю, министр Шольц, – кивнула полковник Дегуршафф, – и ценю вашу терпеливость. Как вы уже отметили, моё предложение отказаться от военных репараций и территориальных уступок было обосновано необходимостью избежать реваншизма среди аннексированных территорий. Учитывая климат того времени, казалось, что лучше всего сосредоточиться на разрядке как главном обосновании этих мер. Однако я выступала за них не только с целью политического умиротворения, но и ради сохранения экономики. Позвольте мне объяснить. Во-первых, если бы Империя ввела военные репарации и потребовала территориальных уступок от своих аннексированных территорий, размер военных выплат в сочетании с сокращением географических ресурсов сделал бы невозможным для этих территорий возрождение их собственной разрушенной экономики. Во-вторых, аннексированные территории в любом случае объявили бы дефолт по репарациям – не только потому, что суммы предложенных выплат были бы разорительными, но и потому, что территории потеряли бы те самые ресурсы, которые им были необходимы для осуществления выплат. В-третьих, неизбежные провалы экономик аннексированных территорий в конечном итоге легли бы бременем на Рейх. В конце концов, как вы думаете, кому пришлось бы нести расходы по спасению этих экономик в случае их краха? В сущности, – мягко продолжила Мифрил, – хотя может показаться, что моё предложение лишило Рейх его экономических заслуг за все эти годы, на самом деле, создавая условия для того, чтобы аннексированные территории сами возрождали свою экономику, эта стратегия в конечном счете экономит ресурсы самой Империи. Кроме того, помощь, которую мы оказали благодаря нашему великодушию, окупилась с лихвой: согласно внутренним отчётам, с которыми я ознакомилась, расширенная Империя сможет восстановить довоенный уровень промышленного производства всего за три года и, как ожидается, достигнет среднегодовых темпов роста в пять-шесть процентов. Хотя я оставляю оценку масштабов этого достижения на усмотрение экспертов, я утверждаю, по крайней мере, что моё предложение точно не подорвало экономику Империи. На несколько долгих мгновений воцарилось молчание, во время которого Рудерсдорф старательно избегал смотреть в глаза своим коллегам по Генеральному штабу. Соблазн расплыться в ухмылке был бы слишком велик. – Хорошо, полковник Дегуршафф, – наконец жёстко ответил министр Шольц. – Я готов признать, что в то время вы руководствовались... здравыми экономическими соображениями. Что же вы хотите представить нам сегодня? – Благодарю вас, министр Шольц, – милостиво кивнула Мифрил. – Переходя к цели сегодняшней встречи, скажу, что одной из угроз, которую выявило моё ведомство, является предстоящее принятие в Объединённых Штатах закона о тарифах Смута-Хоули. Я уверен, что вы и министр Дитрих знаете об этом законопроекте и о том, что он означает для международной торговли, но для всех остальных присутствующих на этой встрече я дам краткое пояснение: "Закон о тарифах Смута-Хоули" – это закон, направленный на проведение протекционистской торговой политики путём повышения тарифов на товары, импортируемые Объединёнными Штатами, в среднем на 40-50%. Закон призван поддержать американских фермеров, которые страдают от падения цен на сельскохозяйственную продукцию с середины прошлого десятилетия. Общее снижение цен на сельскохозяйственную продукцию, в свою очередь, было вызвано ростом производительности труда, в результате которого предложение сельскохозяйственной продукции превысило спрос. – Предложенный закон был разработан двумя законодателями по имени Уиллис Хоули и Рид Смут. Их первоначальная цель заключалась в том, чтобы с помощью тарифов сократить приток сельскохозяйственного импорта и тем самым облегчить проблему перепроизводства в отечественном сельскохозяйственном секторе. К сожалению, пока их законопроект проходил через Конгресс, другие законодатели начали предлагать тарифы для защиты местной промышленности своих штатов. В результате законопроект был значительно расширен и теперь направлен на повышение тарифов на двадцать тысяч сельскохозяйственных и промышленных товаров. Конечно, американские экономисты и интеллектуалы сами выступали против принятия законопроекта, но атмосфера бешеной паники, вызванной печально известным биржевым крахом "чёрного вторника" в октябре прошлого года, в значительной степени благоприятствовала протекционистам. Судя по собранной моим офисом информации, шансы на то, что законопроект будет принят Конгрессом, в настоящее время очень высоки. Те из присутствующих, кто хоть немного разбирается в экономике, легко догадаются о последствиях принятия этого законопроекта. Как только законопроект станет законом, другие страны мира ответят на него повышением своих тарифов, что приведёт к глобальной ответной торговой войне. Экономисты Объединённых Штатов выступают против законопроекта именно по этой причине. К сожалению, ни в Объединённых Штатах, ни в остальном мире никто не относится к этому вопросу со всей серьёзностью, которой он заслуживает – по той простой причине, что никто не осознаёт, насколько разрушительными будут его последствия. С этой целью мое Управление привлекло к работе нескольких прикладных математиков из команды доктора Рудольфа Отто фон Липшица, и вместе мы построили математическую модель для прогнозирования результатов, которые с наибольшей вероятностью могут возникнуть при нынешнем положении дел. В этот момент Мифрил сделал паузу, чтобы раздать присутствующим в комнате мужчинам пачки бумаг. – Джентльмены, если вы уделите несколько минут изучению графиков в материалах, которые я раздала вам, то найдёте краткое изложение выводов моего Управления. В двух словах, ответное повышение тарифов, которое произойдёт в результате принятия Закона о тарифах Смута-Хоули, в итоге приведёт к падению мировой торговли на ошеломляющие 65 % и повышению цен на импорт в целом на ужасающие 45 %. Если такой сценарий осуществится, последствия для экспортёров, рабочих и потребителей Империи, будут катастрофическими. Если быть точной: повсеместное повышение цен, вызванное тарифами, приведёт к сокращению спроса на товары, что приведёт к сокращению производства товаров, что приведёт к сокращению занятости людей, необходимых для производства товаров, что, в свою очередь, приведёт к усилению первоначального сокращения спроса – таким образом, возникнет порочный круг, который приведёт к снижению производительности и росту безработицы. Другими словами, господа, если этот законопроект будет принят, Империя не только потеряет многие экономические достижения, которых она добилась после окончания Великой войны, но и может полностью скатиться в экономическую депрессию. В комнате воцарилась тишина, пока мужчины внимательно изучали документы. – Но почему вы так уверены в надёжности вашего анализа и правдивости ваших цифр, полковник Дегуршафф? – спросил наконец министр Дитрих. – Можете ли вы честно сказать, что не нагоняете страха? Мифрил покачала головой. – Моё ведомство моделирует сценарии, министр Дитрих, но не предсказывает судьбы. Иными словами, я не могу гарантировать полную точность представленных мною цифр. Тем не менее люди доктора Липшица работали с лучшими данными, которые были доступны. Если быть точной, их расчёты учитывали наиболее вероятную реакцию остального мирового торгового сообщества, используя в качестве ориентиров ответные тарифы, запланированные ближайшими торговыми партнёрами Объединённых Штатов – Федеративным доминионом Каната и Союзным королевством Альбион. Даже если допустить значительную погрешность, совершенно очевидно, что проблема достаточно серьёзна, чтобы требовать срочного рассмотрения. Министр Шольц покачал головой, скрестив руки. – Отлично. И что предлагает ваше ведомство? Мифрил глубоко вздохнула. – Наша первая рекомендация – отговорить американцев от проведения столь пагубной политики. Вторая наша рекомендация, если первая окажется невыполнимой, – заключить двусторонние и многосторонние соглашения о свободной торговле с как можно большим числом неамериканских торговых партнёров. Общая идея заключается в том, чтобы максимально снизить частоту и масштабы торгового протекционизма. Министр Дитрих фыркнул. – Если американцы не слушают даже собственных экономистов, то почему они должны слушать наших? – Они прислушаются к нам, потому что наши аргументы подкреплены числами, а не пылкой риторикой, – просто ответила Мифрил. – У нас есть то, чего нет у американцев – наука математической экономики. Не уверена, что кто-то из вас знает об этом, но использование математики для экономического и даже социального анализа исторически было исключительно европейским увлечением, особенно среди интеллектуалов Империи, Республики Франсуа и союзного Королевства Альбион. По этой причине расширенная Империя обладает большими ресурсами в этой области, чем любая другая страна в мире. Если мы отправим делегацию математиков-экономистов, которые смогут неопровержимо доказать законодателям Объединённых Штатов, что их безудержный протекционизм лишь разрушит те самые отрасли, которые они стремятся сохранить... тогда есть шанс, что они прислушаются к голосу разума. – Но можем ли мы на самом деле это сделать? – спросил Рудерсдорф. – Предоставить неопровержимые доказательства, я имею в виду? Мифрил сделала паузу. – Моделирование сценариев требует внушительных ресурсов, но если мы сможем свести работу к демонстрации внутренних последствий протекционизма в одной-двух важнейших отраслях – например, в американской автомобильной промышленности – я считаю, что это позволит нам донести свою точку зрения, не затрачивая слишком много времени и сил. Вновь воцарилось затянувшееся молчание. – Я всё ещё не уверен, как американцы воспримут наше вмешательство, – пробормотал министр Дитрих. – В конце концов, зачем нам идти на такие меры ради них, учитывая ту роль, которую они сыграли в Великой войне? Мифрил вздохнула. – Перефразируя имперского политика Клеменса фон Меттерниха, министр Дитрих, можно сказать: "Когда Америка чихает, мир простужается". Дело в том, что в условиях глобализации экономики не существует такого понятия, как локальный грипп. Другими словами: Мы делаем это не для них. Мы делаем это для себя. – Хорошо, полковник Дегуршафф, – наконец заговорил министр Шольц. – Я попрошу своих людей поработать с вашими, чтобы проверить правильность вашего анализа и надёжность ваших чисел. Если мнение моей команды подтвердит ваше, то я сам рассмотрю ваше предложение в Верховном командовании. Однако ради вашего же блага, – язвительно добавил он, – я надеюсь, что это ваше предсказание действительно оправдается. Мифрил слабо улыбнулась. – Напротив, министр Шольц, вам следует надеяться на обратное. В конце концов, единственная причина, по которой я трачу столько времени и сил на свои предсказания, заключается в том, что они никогда не сбываются. Генерал-майор Цеттур хлопнул в ладоши и улыбнулся: – Ну что ж, на этом наши дела на сегодня закончены. Если больше ничего нет, джентльмены, я полагаю, мы можем объявить перерыв. Выйдя из комнаты, Рудерсдорф с облегчением выдохнул. Учитывая, что Мифрил вела себя с удивительной сдержанностью, вполне возможно, что Генеральный штаб мог отпустить её на волю – даже без поводка.

НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Имперская столица Берун

Генеральная штаб-квартира, Кёнигсплац

Апрель 1930 года

Полковник Таня фон Дегуршафф торжественно прошла в отведённый ей кабинет и тихо и осторожно заперла дверь. Закрыв глаза, она прислонилась затылком к дереву и вздохнула, а затем открыла глаза и позволила себе сардоническую улыбку. “Похоже, всё прошло просто великолепно”, – удовлетворённо подумала Таня, направляясь к своему столу. Не то чтобы что-то могло пойти иначе, учитывая, сколько сил она потратила на подготовку. Честно говоря, у неё не было ни минуты покоя с того самого дня, когда в её голове начали крутиться колёсики. Это произошло после прочтения одного отрывка из книги, присланной доктором Рудольфом Отто фон Липшицем. Точнее, именно фраза "систематическое исследование будущего" привела в движение колёса. Прочитав эти слова, Таня вдруг поняла, что последние восемь лет она так или иначе предвосхищала будущее Империи и всего мира с явным намерением полностью изменить это будущее. Разумеется, поскольку она делала всё это, не имея ничего, кроме собственных знаний об истории своего предыдущего мира, её предвидение было узкими и недальновидным и не имело никакой другой цели, кроме предотвращения очевидных катастроф. Но одна только мысль о систематическом исследовании будущего позволила Тане мгновенно осознать недостатки своего подхода. Причины всегда приводят к последствиям, а в делах большой важности многие последствия оказываются непреднамеренными или невидимыми. Сложность влияния на будущее выходила за рамки возможностей одного разума. Сколько бы силы ни заключалось в её знаниях об истории предыдущего мира, факт оставался фактом: как только она использовала эти знания для изменения истории нынешнего мира, силы у неё оставалось всё меньше. Хотя бы потому, что изменение истории её нынешнего мира означало, что он всё меньше и меньше будет напоминать её прежний мир. Другими словами, создание дисциплины, которая могла бы заниматься тщательным созерцанием будущего, сулило огромные перспективы. Учитывая, какими неистовыми интеллектуалами были имперцы, Таня могла только представить, какие умозрительные горизонты они могли бы открыть – разумеется, при тайной помощи и содействии её собственных "интуитивных" догадок о том, что может произойти в ближайшие десятилетия. Если бы Таня смогла собрать команду экспертов, занимающихся подобными исследованиями... ей больше не пришлось бы сдерживать свои прогнозы из страха показаться необъяснимо ясновидящей. На самом деле, используя исследования такой команды в качестве прикрытия, Таня могла бы выступать за скорейшее изучение ряда технологий, которым ещё только предстоит развиться – таких, например, как ядерное оружие и баллистические ракеты дальнего действия, самолёты-шпионы и космические разведывательные спутники, электронный компьютер и Интернет... и многих других вещей, которые были бы жизненно необходимы для сдерживания конфликтов. Если бы у команды было достаточно ресурсов, она могла бы даже направить свое внимание на предвидение тех проблем, которые в двадцать первом веке стали неотъемлемой частью её предыдущего мира, таких, как идеологический экстремизм, религиозный фундаментализм, радикальный национализм, политический терроризм, экономическая нестабильность, деградация окружающей среды и так далее, и тому подобное. Короче говоря, если Тане удастся организовать такую команду, в её распоряжении окажется буквально небольшая интеллектуальная армия, которую она сможет использовать для противодействия любым схемам, придуманным этим ублюдочным Существом Х. Самое приятное было в том, что Организация такой команды позволила бы ей решить проблему, которую ей поручил решить генерал-майор Ганс фон Цеттур. Таня дьявольски улыбнулась. Было бы слишком легко оправдать создание подразделения, занимающегося прогнозированием возможного будущего, классифицировав его работу как выявление рисков и сценарное планирование. На самом деле это было именно то, что отвечало духу осторожной бдительности Империи. Учитывая его явно оборонительную направленность, такое подразделение вполне можно было бы отнести к Имперской армии. В то же время, учитывая междисциплинарный характер его работы, подразделение должно было иметь официальные связи с гражданскими министерствами Рейха. Глаза Тани сузились. Разумнее всего было бы начать с малого: создать в Имперской армии экспериментальное подразделение и поручить ему провести ряд предвосхищающих исследований, вначале в тех областях, которые Таня выберет сама. Затем подразделение могло бы представить свои выводы и рекомендации соответствующим министерствам и, как Таня надеялась, медленно, но верно продемонстрировать свою полезность. После того как подразделение добьётся достаточных успехов, его можно будет ввести в действие как полноценную организацию под совместным управлением Генерального штаба и министерского кабинета. Таня едва не прослезилась, когда все кусочки встали на свои места. Она даже не могла сосчитать, сколько зайцев убил этот выстрел, а это означало, что она в огромном долгу перед доктором Липшицем. Во всяком случае, Таня решила, что прежде чем приступить к составлению своего предложения для Генерального штаба, ей следует посоветоваться ещё хотя бы с одним человеком, и она знала идеальную кандидатуру для такой консультации. – Если вас интересует систематическое исследование будущего, полковник Дегуршафф, – размышлял доктор Иоганн Георг фон Фауст, откинувшись в кресле и сцепив пальцы, – то, прежде всего, вы должны признать, что то, что вы будете исследовать, будет "вероятностью", а не "будущим". Учитывая сложность предмета вашего исследования, лучше всего исходить из того, что ваша работа будет направлена не на предсказание одного неизбежного будущего, а на выведение и описание множества альтернативных сценариев с разной степенью вероятности. Другими словами, вашей главной задачей будет понимание структурной динамики прошлого и настоящего с целью выявления заметных закономерностей и зарождающихся тенденций, которые затем можно будет использовать для экстраполяции возможного будущего. Теперь, если вы хотите быть по-настоящему строгими в своих исследованиях, ваши прогнозы должны охватывать следующие сферы: социальную, технологическую, экономическую, экологическую и политическую. В тех немногочисленных работах, которые я видел в этой области, основное внимание уделяется почти исключительно технологической сфере, что является откровенно неадекватным подходом, учитывая, как все пять упомянутых мною сфер влияют друг на друга. Для примера, экологические ограничения могут спровоцировать политически мотивированные исследования определённой технологии, но в отсутствие экономической жизнеспособности и социального признания такая технология просто не будет развиваться. Поэтому, чтобы выполнить эту работу, вам потребуется потрясающее разнообразие интеллектуальных ресурсов. Вам понадобятся эксперты в области естественных наук, таких как астрономия, физика, химия, биология, геология и география; эксперты в области социальных наук, таких как экономика, история, политология, психология, социология, культурология и религиоведение; эксперты в прикладных областях, таких как архитектура, коммуникации, дизайн, инженерия и менеджмент; и, конечно, эксперты для количественной оценки качественных данных, такие как математики, владеющие теорией игр, моделированием, вероятностью и статистикой. Наконец, вам понадобится представитель, который будет излагать и отстаивать ваши выводы. В конце концов, люди предсказывают будущее не просто ради того, чтобы его предсказать; мы предсказываем будущее, потому что хотим его контролировать. Другими словами, изучение будущего – это не столько его предвидение, сколько его создание. Систематически рассуждая о том, какие варианты будущего может принести настоящее, можно сформулировать стратегии, которые сделают одни варианты более или менее вероятными, чем другие – по крайней мере, мне хочется так думать, – заключил учёный, бросив взгляд на Таню. У неё голова шла кругом. Она предполагала, что рекомендации доктора Фауста будут изложены в общих чертах, но не ожидала, что ей потребуется такое разнообразие знаний и опыта. – Спасибо вам большое, доктор, – наконец слабо ответила она, вставая с кресла в оцепенении. – Вы помогли мне гораздо больше, чем вы можете себе представить… – В любое время, полковник Дегуршафф, – весело помахал ей рукой ученый. – Надеюсь, вы будете с удовольствием вспоминать этот обмен мнениями, когда я в следующий раз воспользуюсь вами как ресурсом для эксперимента. – Думаю, вы легко можете предсказать наиболее вероятный исход этого сценария, доктор Фауст, – язвительно ответила Таня, выходя из кабинета учёного. Вернувшись в свою комнату, она откинула голову на спинку стула и вздохнула. Где же ей взять всех этих экспертов в такой короткий срок? Она уже знала, где можно найти математиков: ей нужно было только связаться с командой доктора Липшица… Таня замерла. Команда доктора Липшица. Команда, которую она недавно расширила за счёт того, что доктор нанял квалифицированных математиков из убежища, созданного ею в районе Шенеберг в Беруне. В убежище были не только квалифицированные математики, но и интеллектуалы из других областей. Мысли Тани неслись вскачь. Капитан Эрия Элизабет Зибер сумела создать это сообщество за удивительно короткое время. Если представители сексуальных меньшинств с такой готовностью бежали в Империю... то, скорее всего, потому, что дискриминация, которой они подвергались в странах происхождения, была слишком невыносимой. Но не только сексуальные меньшинства страдали от дискриминации – в прежнем мире Тани женщины и расовые меньшинства тоже подвергались такому жестокому унижению. Таня в раздумье сузила глаза. Если бы она стала открыто свататься к ведущим учёным ведущих держав её нынешнего мира, то легко могла бы представить, какие антиимперские настроения вызовет такой поступок. С другой стороны, если бы она втихую вербовала интеллектуалов-женщин, или евреев, или афроамериканцев, или латиноамериканцев, она была бы абсолютно уверена, что никто в их странах не стал бы поднимать шум – по крайней мере, пока не стало бы слишком поздно. Таня злобно улыбнулась. У неё не будет достаточно времени, чтобы использовать таланты, которые предоставит такая программа набора – сейчас ей придется довольствоваться тем, что есть в Шенеберге – но, по крайней мере, у неё будет гораздо больший резерв, из которого можно будет черпать, когда наконец наступит день, чтобы расширить Управление по выявлению рисков и сценарному планированию, которое она задумала, до полноценного Министерства... стратегического прогнозирования. Таня моргнула. Министерство стратегического прогнозирования определенно звучало неплохо. Решив этот вопрос, Таня задумалась о дальнейших действиях. Во-первых, ей нужно позвонить доктору Липшицу – у неё было несколько идей, которыми она хотела поделиться, и нужно поблагодарить его за то, что он подтолкнул её к идее исследования будущего. А во-вторых, нужно позвонить полковнику Максимилиану Иоганну фон Угару. Приняв это решение, Таня взяла трубку телефона на своём столе. Нужно принять меры, и чем скорее она их примет, тем лучше. _________________________________________________________________________       Примечания:       И снова всем привет! Несколько замечаний:              Прежде всего, предсказание будущего – это реальная вещь, и в мире она имеет и другие названия: стратегическое предвидение, футуристика, фьючерсное мышление, футуризм и футурология. Я влюбился в эту дисциплину много лет назад, когда мне попался потрепанный экземпляр бестселлера Элвина Тоффлера "Шок будущего" 1970 года.              Во всяком случае, описания этой области, приведенные доктором Фаустом в этой главе, основаны на реальных описаниях этой дисциплины. Возможно, некоторым из вас будет интересно узнать, что в мире существует около 23 магистерских и докторских программ по форсайту, а также ряд сертификационных курсов. В правительственных кругах ряда стран созданы агентства стратегического прогнозирования, призванные содействовать долгосрочному общественному планированию, среди которых наиболее заметными являются Канада, Финляндия, Малайзия, Сингапур и Объединенные Арабские Эмираты. На самом деле, офис Тани по выявлению рисков и сценарному планированию напрямую вдохновлён одноименной организацией, созданной в 1991 году при Министерстве обороны Сингапура (сейчас главным мозговым центром страны, занимающимся исследованиями будущего, является Центр стратегического будущего, расположенный в офисе премьер-министра Сингапура).              Во-вторых, дискриминация по половому и расовому признаку в науке и исследованиях – явление более распространенное, чем люди думают. Например, в начале двадцатого века женщинам в США отказывали в приёме в аспирантуру, не допускали к преподавательским должностям, платили более низкую зарплату, препятствовали продвижению по службе и получению статуса, даже запрещали пользоваться некоторыми университетскими объектами (например, столовыми или библиотеками). Примерно в то же время мужчины и женщины еврейской национальности сталкивались с квотами на поступление в колледжи и аспирантуры, а также были лишены возможности занимать должности преподавателей. Аналогичным образом, афроамериканские мужчины и женщины должны были поступать в "чёрные колледжи" (или подвергаться дискриминации при посещении преимущественно белых учебных заведений) и также не допускались к преподавательским должностям. Многие квалифицированные представители этих групп вынуждены были занимать академические должности, которые были гораздо ниже их квалификации, а также трудиться в условиях, исключающих возможность профессионального признания и видимости. В общем, Таня не ошиблась, когда предположила, что никто не будет скучать по этим людям, если она решит их нанять.              Однако в этой главе есть ряд терминов, ссылок и аллюзий, которые не всегда будут доступны неспециалистам. Чтобы облегчить всем жизнь, я перечислил их ниже с краткими комментариями (взятыми в основном из Википедии):       Чёрный вторник: день самого разрушительного биржевого краха в истории США (29 октября 1929 года), а также событие, ознаменовавшее начало Великой депрессии.              Разрядка: ослабление враждебности или напряженных отношений, особенно между странами; термин берет свое начало в 1912 году, когда правительства Франции и Германии безуспешно пытались снизить напряженность в отношениях между своими странами.              Математическая экономика: применение математических методов для представления экономических теорий или анализа экономических проблем; большинство пионеров этой области действительно были английскими, французскими и немецкими интеллектуалами.              Реваншизм: политика стремления к возмездию, особенно к возвращению утраченной территории, после окончания войны или социального движения.              Как всегда, я с нетерпением жду ваших комментариев! <-D