Сбегая от будущего

      Нормально уснуть я так и не смог, осознание, что в мою комнату действительно так легко можно проникнуть, не давало полностью расслабиться, и я дёргался от каждого шороха, так что, услышав будильник в восемь утра, был даже счастлив.       Хотя усталость даёт о себе знать, поэтому сейчас я сижу и клюю носом за завтраком, вполуха слушая щебетание мамы. А ведь сегодня достаточно сложный и насыщенный день, так что нужно как-то взбодриться. Кофе, мне нужен ядерно чёрный кофе, способный поднять на ноги даже мертвеца.       Встаю и плетусь к кофемашине, прикрывая зевок рукой. Подставляю чашку и нажимаю на кнопку с надписью «Латте», оборачиваясь лицом к обеденному столу и смотря на родителей, опершись на столешницу.       — ТэТэ, мне вчера звонил Гохён, — повернувшись ко мне, говорит мама, не скрывая раздражения в голосе. — Он очень обеспокоен из-за того, что мы до сих пор не выслали приглашения на свадьбу.       — А ко мне Чусон заходил, тоже пытался расспросить, что у вас происходит, — не отрываясь от утреннего чтения новостей, добавляет отец.       — Кажется, они решили окружить меня со всех сторон, — посмеиваясь, отвечаю и в очередной раз зеваю, прикрывая рот. — Гухви вчера тоже опять приезжал…       — Это мы уже поняли, только он дарит тебе красные розы, — возвращаясь к еде, замечает мама.       — Ага, такими темпами я долго не смогу хвататься за эту ссору… — задумавшись, поворачиваюсь и хватаю ароматный кофе. — Он слишком настойчивый, ещё и всю семью подключил, — недовольно проговариваю, добавляя сахар и корицу в напиток.       — Просто скажи ему, что не уверен в нём и тебе нужно время всё обдумать, — весело подсказывает мама, — так что свадьба откладывается на неопределённый срок, и пусть он бегает, обхаживает, а ты нос вороти от него…       — И не забывай оставлять ему немного надежды, — пародируя маму, продолжает вместо неё отец.       — Дорогой! — возмущается женщина, и мы с отцом взрываемся смехом под тихое бубнение матери, которая даже не пробует скрыть своё веселье.       — Хорошо, так и поступим, только вы должны прикрыть мне спину, — напоминаю родителям, возвращаясь обратно за стол.       — Конечно, милый, ты всегда можешь на нас положиться, — так необходимая мне поддержка близких немного поднимает уровень моего заряда, и я даже начинаю думать, что вполне смогу выдержать этот день.

***

      Все говорят, что понедельник тяжёлый, но что делать, если у тебя каждый день — понедельник? Я привык к насыщенным и плотным графикам, но последняя неделя побила все мои рекорды, так что, чувствую, сегодня в моём кофе крови не будет.       — Я ушёл! — кричу, поправляя лёгкий тренч и хватая термокружку нежно-лилового цвета с очередной дозой кофеина внутри.       — Хорошего дня, милый! — доносится где-то со стороны кухни, и я открываю входную дверь, делая глубокий вдох свежего воздуха.       И всё же, несмотря на всё, сегодня отличный день, жизнь потихоньку налаживается. Останавливаюсь на крыльце и прикрываю глаза, наслаждаясь прекрасной погодой. Родители живы-здоровы, я смог заключить договор с Дьяволом и помириться с Намджуном, у меня есть план, как держать Монстра на расстоянии, и вообще, солнышко светит, грея своими весенними лучами, а птички поют под крики Чимина. Крики Чимина?       Распахиваю глаза и пулей бегу через мамин сад к воротам, но обязательно по дорожкам, ибо ничто не может быть оправданием притоптанному газону или помятым кустам и цветам. Распахнув калитку, выбегаю на улицу, сразу поворачиваясь на ставший уже более чётким крик.       — Вы, мужчина, не дерзите мне! Раз пришли шпионить за знаменитостью и попались, так имейте совесть признаться в этом, а не придумывать отговорки! — стоя с упёртыми в бока руками, омега смотрится очень грозно даже в своей ярко-жёлтой куртке и оранжевой шапке-бини.       Открывшаяся моему взгляду картина вызывает ступор, и я просто стою, наблюдая, как маленький цыплёнок отважно пищит перед большим грозным псом. И никак не могу понять, какому из первых появившихся внутри порывов мне следует подчиниться — побежать к другу на подмогу или заржать в голос. Но друг всё же важнее, так что опять срываюсь с места, а посмеяться я всегда успею.       — Я повторяю Вам уже в сотый раз, я не шпионю, а работаю, — спокойно отвечает мужчина, смотря на Чимина.       — Чим! — кричу и подлетаю к другу, почти врезаясь в него из-за большой скорости, которую успел развить, несмотря на короткую дистанцию. — Что тут происходит? — оглядываю снизу вверх альфу, хмуря брови.       — Я приехал за тобой как обычно, а потом увидел этого подозрительного типа! — суетливо начинает объяснять омега, повернувшись лицом ко мне и показывая на тёмноволосого мужчину. — Он стоял тут и смотрел на твой дом, как маньяк какой-то, вот я и решил подойти, — кидает уничижительный взгляд на альфу, который и глазом не моргнул, неотрывно разглядывая меня.       Высокий, широкоплечий, явно накачанный мужчина в обычном чёрном костюме и белой рубашке с тонким галстуком. Гладко выбритое, немного округлое лицо, спадающие на лоб волосы и добрые глаза, несмотря на холодность и отсутствие эмоций, не вызывают никакого чувства опасности. Его феромоны, обладающие запахом ванильного табака, спокойны, как и их владелец. Доверившись своей интуиции, поворачиваюсь к Чимину и строгим голосом произношу:       — А ты не думал, что это может быть опасно, Чимин?       — Чего? — возмущается омега. — Я тут вообще-то преступника ловлю! — гордо вскидывает подбородок, а мне как будто яблоко на голову падает.       — Вы ведь… — поворачиваю голову к мужчине и не успеваю даже вопрос до конца сформулировать, как слышу ответ:       — Ага, — и альфа растягивает губы, показывая яркие ямочки на щеках. Я окончательно расслабляюсь и улыбаюсь в ответ.       — Не понял… — слышу сбоку. — Только не говори, что и его ты знаешь, — переводя взгляд туда-обратно то на меня, то на мужчину, с обречённостью в голосе спрашивает друг.       — Пока ещё не знаю, но скоро мы это исправим, — кидаю другу и протягиваю ладонь альфе, представляясь: — Ким Тэхён, приятно познакомиться.       — Ким Санбом, мне тоже приятно, господин Ким, — добрая улыбка становится ещё ярче, и новый знакомый крепко, но аккуратно пожимает мою руку.       — Так, может, объяснишь уже, Тэ? — устало вздохнув, привлекает наше внимание омега.       — Это Пак Чимин, мой менеджер, прошу прощения за его поведение, — игнорируя друга, представляю его Санбому, вежливо улыбаясь. — Он у нас немного шебутной и очень сильно обо мне печётся, иногда переходя границы здравого смысла и обходя каким-то чудом инстинкт самосохранения, — стиснув зубы, кидаю обвиняющий взгляд на омегу.       Вот совсем у него нет тормозов, вечно лезет на рожон и совсем не оценивает силу противника. Что тогда с Юнги, что сейчас с Санбомом, а ведь в один прекрасный день всё может закончиться печально.       — О, я заметил, — ухмыляется мужчина. — Теперь о Вашей безопасности буду заботиться я, так что ни Вам, ни господину Паку не стоит больше волноваться, — переводит взгляд на Чимина и вежливо протягивает руку, не стирая с лица улыбки: — И мне также очень приятно познакомиться с таким отважным омегой, господин Пак.       — И мне… — как заворожённый, отвечает Чим, мгновенно забывая о всех своих обвинениях. Этот альфа умеет произвести впечатление и расположить к себе. "Хороший выбор, Дьявол", — усмехаюсь про себя. — Так, постойте, — трясёт головой омега и смотрит на меня, вытаскивая руку из чужой ладони. — Тэ, ты нанял телохранителя?       — Давай поговорим в машине, а то опоздаем, — напоминаю другу и поворачиваюсь к альфе. — Прошу, если Вы не против, перейдём на ты?       — Хорошо, если тебе так будет удобно, Тэхён, — на чужом лице проскакивает одобрение. — Я сяду за руль? — спрашивает, переводя взгляд с меня на Чимина.       — Эм, да, хорошо, я тогда на пассажирском, — растерянно отвечает омега.       Усевшись в машину, мы первое время сидим в тишине, каждый сконцентрирован на своём. Санбом действительно хороший водитель, спокойно следя за ситуацией на дороге, он уверенно ведёт машину, плавно входя в повороты, и при этом передвигается на хорошей скорости, так что опоздание нам не грозит. Чимин неотрывно наблюдает за нашим новым спутником, оценивая не только навыки вождения, но и его самого. А я, наблюдая за ними краем глаза, залезаю в телефон, заходя в переписку с Дьяволом, которую так и не открывал с момента появления Намджуна вчера.

Дьявол 00:29

Ким Санбом будет завтра утром ждать тебя у дома

Он один из лучших среди Сеульцев и официально трудоустроен в охранной фирме Bam-e Security, так что подозрений не вызовет

Дьявол 00:34

Спокойной ночи, Тэсорро

      От последнего сообщения в животе начали порхать бабочки, наверное, даже хорошо, что я не полез в телефон после ухода Намджуна, а то мысли о Чоне съедали бы меня всю и так неспокойную для моего сознания ночь. Протяжно зеваю, прикрывая рот, и хватаюсь за кружку, делая большой глоток.       — Тэ, ты обещал мне объяснения, — звучит спереди немного раздражённый голос друга, который, видимо, завершил оценку нового члена нашей маленькой компании.       — Эм-м-м, да, в общем… — и что мне сказать? Как ни крути, но не зная всей ситуации, появление Санбома выглядит действительно странно. Тяжело вздыхаю и решаю опять выдать полуправду: — Я же вчера встречался с Чонгуком, — неуверенно начинаю, потирая ладони и опуская взгляд на них, — и, как ты помнишь, он видел ту сцену на террасе, когда Гухви сорвался на мне и…       — И он дал тебе телохранителя! — взвизгивает омега, поворачиваясь на сиденье ко мне и смотря с восхищением из-за спинки. — Вот это да, вот это я понимаю альфа, не то что этот отброс Гухви! — морщит носик при упоминании Монстра, а я вздыхаю, понимая, что у Дьявола прибавилось в фан-базе.       — Да, они начали давить на меня со всех сторон с этой грёбаной свадьбой, — согласно киваю, подкрепляясь новой дозой кофеина. — Так что мы сегодня с родителями решили, что скажем Гухви, что свадьба откладывается, но вот отменить полностью пока не можем…       — Отец переживает за компанию, — понятливо говорит Чим, возвращая внимание на дорогу.       — Да, так что придётся ещё потерпеть его какое-то время, — обречённо вздыхаю, поворачиваясь к окну. — Но, по крайней мере, у меня будет официальная причина не подпускать его к себе ближе, чем на метр, — протягиваю задумчиво, передёргиваясь даже от возможности любого прикосновения его рук ко мне.       — Тэ, он… точно ничего тебе не сделал? — с подозрением в голосе спрашивает друг, и я нервно сглатываю. — Просто твоя реакция на него — ненормальна, да и то, что ты так резко поменял своё мнение о нём… — опять включая свою чуйку, пытается выдавить из меня правду.       — Нет, я… — поворачиваю голову и натыкаюсь на внимательный взгляд альфы через зеркало заднего вида. Как воришка какой-то, убегаю от зрительного контакта и заканчиваю фразу: — я в полном порядке, Чим, тебе не о чем беспокоиться.       — Ла-а-а-а-адно, — протягивает омега и обращает своё внимание на нового знакомого, включая на максимум весь свой энтузиазм: — Санбом, расскажи нам о себе!

***

      Как и ожидалось, сегодняшний день точно должен был бы быть понедельником. Мы уже отсняли кучу сцен в павильоне среди декораций обычного дома неблагополучной семьи, и, если честно, эпизоды домашнего насилия и пренебрежения ребёнком вызывают в душе просто отвратительные эмоции.       Я, как обычно, выкладывался на максимум, проживая каждый момент и пропуская его через себя, чтобы выдать лучший результат, а вкупе с моим состоянием это вымотало сильнее обычного. Хвала небесам, что на сегодня нам осталась лишь одна сцена, хоть и самая тяжёлая за весь фильм.       — Тэ, ты как? — слышу обеспокоенный голос Чимина, сидя в рабочем минивэне с прикрытыми глазами и откинувшись на сиденье.       — Всё хорошо, — немного хрипло произношу из-за периодически накатывающей дремоты. Нужно по максимуму использовать эту передышку, пока мы добираемся до побережья реки.       — Блин, не стоило режиссёру Сону ставить эту сцену на сегодня, — обеспокоенно говорит омега.       — Он хотел как лучше, Чим, — встаю на защиту режиссёра, укутываясь в тёплый плед, и поворачиваюсь в сиденье, поджимая ноги к телу и устраивая щёку на небольшой подушке, прикреплённой к подголовнику. — Сцены с насилием помогут мне настроиться на нужное настроение.       — А что сыграть нужно будет? — заинтересованно спрашивает Санбом, заводя двигатель.       — Попытка самоубийства Сомина, — с грустью отвечает друг и объясняет дальше: — Тэ нужно будет зайти по пояс в реку, а потом Чха Ыну его вытянет из воды. Это же твоя первая сцена с актёром Чха за этот фильм? — кидает последнюю фразу уже мне.       — Ага… — тяжело вздыхаю, вспоминая довольно милого и немного даже неловкого в реальности мужчину.       У нас уже были совместные проекты и работать с ним достаточно комфортно, нас даже шипперили фанаты какое-то время, несмотря на наличие у меня жениха. Хотя это неудивительно, мы в том фильме хорошо постарались и показали шикарную химию между нашими героями, а наш поцелуй стал во главе топа какого-то там журнала, как самый горячий и чувственный. Мне тогда долго пришлось успокаивать Гухви и убеждать, что между нами ничего нет и это только работа.       И вот мы опять играем влюблённую пару, что точно не останется без внимания, но именно на это продюсер и делал ставку, рассчитывая на повышенный ажиотаж из-за нас с Ыну. А мне придётся отчитываться не перед одним альфой, а сразу перед двумя. Ужас какой, неужели им так сложно понять, что это работа и что в этих касаниях нет ни грамма настоящего?       — Тэ, просыпайся, мы приехали, — слышу тихий голос и лёгкое касание к спине. Видимо, я так и уснул, свернувшись калачиком в машине. Через силу разлепляю веки и сонно осматриваюсь, пытаясь привести себя в чувства.       — Мне нужен кофе… — почти шёпотом произношу себе под нос, протирая глаза.       — О, с этим проблем не будет, — как-то весело проговаривает Чимин и потом с нотами раздражения добавляет: — Там целый фургон стоит, и от твоего имени раздают снеки и горячие напитки.       — Что? — абсолютно не понимая, о чём толкует друг, оборачиваюсь и фокусирую взгляд на Чимине и стоящем за его спиной Санбоме.       — Ну, знаешь, такой фургон с огромным баннером с твоей фотографией и слащавым “Файтинг, ТэТэ”, которые дарят своим пассиям всякие мажорики, — на полном серьёзе заявляет омега, усмехаясь. — И это могло бы быть даже мило, если бы я не знал, от кого этот подарок, — фыркает, поворачивая голову вправо.       Я с неверием высовываюсь из минивэна и смотрю в ту же сторону. Чуть дальше на парковке действительно стоит бежевый фургон с открытыми ставнями, и через окошко кто-то раздаёт всем желающим стаканы. Сверху на крыше красуется плакат с моей фотографией и надписью: “Давайте хорошенько постараемся!”, а сбоку стоит баннер с всё тем же фото, только с той самой отвратительной, слащавой фразой.       — Блять… — невольно вырывается из моих уст, и я залезаю обратно, прикрывая руками лицо. — Молю, скажи, что хотя бы его самого там нет… — постанываю, сгорая внутри от стыда и злости, смешанных с удушающим раздражением.       — О, тебе повезло, он просто нанял людей, — подходя ко мне и ободряюще похлопывая по плечу, успокаивает меня Чим.       Хвала всем Богам! Если бы мне пришлось видеть его рожу, я бы точно откинулся на месте или влепил бы по ней. Он же никогда ничего подобного не делал! Неужели эта ссора на него так повлияла, подталкивая к таким поступкам, которые ожидаемо не вызывают ни грамма светлых эмоций, а только желание разбить этот отвратительный фургон?       И, конечно же, все вокруг заметили это бежевое недоразумение, и постоянные благодарности, комментарии о любящем и заботливом альфе, смешки и перешёптывания вызывают дикую ярость, которая ну совсем сейчас ни к месту. Мне нужны совершенно другие эмоции, а спрятать злость поглубже никак не получается.       Даже того времени, что у меня было, пока меня гриммировали и одевали, не хватило, чтобы прийти к душевному равновесию. Так что я сижу на стуле посреди пляжа, завёрнутый в тёплый плед, и медитирую, возвращая холодный разум и спокойствие.       — Актёр Ким, мы готовы, — звонкий голос ассистентки режиссёра О вытягивает меня в реальность, и я распахиваю глаза, видя перед собой не только О Хённу, но и режиссёра Сон Тэмуна.       — А я говорил, что такие подарки выбивают актёров из колеи… — причитает мужчина, отпивая кофе из бежевого стаканчика.       — Простите, я не знал, что он такое сделает, — искренне приношу извинения, немного кривясь при упоминании Монстра.       — Голубки поссорились, что ли? — удивлённо спрашивает альфа и, не дожидаясь моего ответа, задумчиво говорит: — Тогда понятно…       — Пожалуйста, дайте мне ещё 5 минут, и я, как обычно, отыграю на все сто процентов, — заверяю мужчину, смущённо склоняя немного голову.       — Хорошо, дай знать, как будешь готов, эта сцена очень важна, и твои эмоции должны быть на высшем уровне, — раздражённо отмахивается свободной рукой в сторону и уходит, а помощница режиссёра О показывает мне кулачки в поддержку.       — Тэ, мы тоже отойдём, чтобы не мешать, — тихо говорит Чим и уходит, прихватив с собой молчаливого Санбома, зная, что в такие моменты мне нужно полное одиночество. Слежу взглядом за тем, как они идут к мониторам, и прикрываю снова глаза, откидываясь на спинку.       Под глубокие вдохи и медленные выдохи я начинаю перебирать воспоминания из своей прошлой жизни, специально утапливая себя в скорби и боли. Вытаскиваю наружу всё, что прячу глубоко внутри, чтобы вспомнить то ощущение опустошённости и обречённости, когда сам сделал такой выбор.       Переношу себя в момент, когда услышал самые страшные слова: “Тэхён, мне очень жаль, но... твои родители попали в аварию”. Сердце начинает стучать быстрее, и перед глазами всплывает серое помещение и железные столы с телами. Движение белой ткани и бледное лицо с закрытыми глазами, что заставляют осознать потерю и сковывают всё тело, отдаваясь волчьей тоской такой силы, что я готов и сам завыть на луну.       Шум в ушах заглушает все звуки вокруг, унося меня всё глубже в темноту, и еле ощутимый запах роз начинает отдавать затхлостью с нотками кислоты. Делаю судорожный вздох и дёргаю головой, теперь смотря на покрытое шрамами лицо мужчины. На мгновение мне показалось, что густые тёмные брови нахмурились, и в тишине сейчас раздастся привычное строгое бубнение, но волна острой боли в районе груди окатила так оглушительно, что я не смог уловить этот желанный звук.       Дыхание сбивается, и становится то ли холодно из-за ощущения стоящей позади смерти, пришедшей за любимыми, то ли жарко от горящего камина, в который опять суют металл, разбивая вдребезги родными, любимыми руками мою только появившуюся надежду на будущее.       Мотыляю головой, не открывая глаза, и теперь вижу ту самую сумасшедшую улыбку и горящие тёмные глаза, а запах горького шоколада на краю сознания заставляет тело содрогнуться. Вновь испытываю те эмоции — потерянность и острую обиду из-за искреннего непонимания, за что.       Вспоминаю смех сотрудников полиции, которые вместо помощи сломленному мне просто отдают меня обратно в лапы Монстра, который постепенно втаптывает в грязь мои гордость и самоуверенность, называя грязной шлюхой, подстилкой и своей игрушкой, не способной ни на что, кроме удовлетворения его физических потребностей. И окончательную потерю карьеры — последнего, за что я держался, заставляя себя дышать вопреки всему, за крахом которой последовали такие же смешки и пренебрежительные взгляды журналистов, которые когда-то восхваляли мой талант и красоту.       Меня никто не слышит, никто не понимает, никто не может защитить, никто, никто, никто… Обхватываю плечи руками, скинув раздражающую ткань, и начинаю немного покачиваться взад-вперёд, как однажды сидя в своей маленькой тюрьме, в ожидании обещанного наказания.       Больничный запах лекарств и антисептика обволакивает всё тело, забирая меня в белую комнату с единственной кроватью, на которой лежит само солнышко, что теперь потеряло свой свет из-за бинтов, перетягивающих почти всё тело Чимина. Это всё я, всё из-за меня, я тот, кто уничтожает жизнь дорогих мне людей. Так больше нельзя, я не могу позволить Монстру причинить вред ещё кому-то, если дыша в этом мире, я способен причинять только страдания, то я не хочу жить.       Распахиваю глаза и пустым взглядом смотрю на такую спокойную водную гладь в темноте. По щеке течёт первая слеза, а в голове на повторе одна и та же фраза, брошенная холодным голосом: “...если ты не способен так жить, то просто не живи…”. Где-то вдалеке слышу уверенное: “... из любого дерьма можно вылезти!..”, но быстро откидываю этот голос. Он врёт, он ничего не знает, я не хочу больше становиться причиной чужой боли.       Не замечая ничего вокруг, встаю со стула и медленными шагами иду к реке. Она будто зовёт, обещая тишину и покой, ласково шепчет, приглашая в свои нежные объятия.       — Камеру, быстро!.. Снимайте!.. Лицо, крупным планом лицо! — сквозь пелену доносится суетливый шум, но он такой неважный, такой далёкий.       Ещё немного, ещё пару шагов и всё прекратится. Хочу почувствовать эту прохладу, это обволакивающее чувство спокойствия, что дарит вода. Так не хочется её обидеть, чтобы и она меня не оставила, так что останавливаюсь у самой кромки и скидываю обувь, подставляя лицо дуновению ветерка. Прикрыв глаза, дарю нежную улыбку новой подруге, что вот-вот заберёт меня с собой.       — …просто не живи… — одними губами повторяю самое очевидное решение и возможность спасти всех, уберечь от меня, и делаю первый решительный шаг, погружая ногу в ласковую прохладу.       Кожа покрывается мурашками, сердце бешено колотится, перегоняя кровь по венам и пытаясь согреть дрожащее тело, погружающееся всё глубже и глубже. Но я, как загипнотизированный, только и могу, что делать шаг за шагом, неотрывно смотря вперёд. Туда, где ночное небо сходится с такой же тёмной водной гладью, концентрируясь на дорожке, что проложила мне луна.       Чувствуя лёгкость в каждом движении, прикрываю глаза, отдаваясь реке целиком и погружаясь под воду. Но сильные руки, что резко обплелись вокруг меня, выдёргивают из долгожданных объятий.       — Нет! — кричу, вытягивая руки и пытаясь ухватиться за новую подругу, но она просто утекает сквозь пальцы. — Не мешай мне… — шепчу, начиная дрожать от холода, только сейчас осознавая, насколько сильно замёрз, и рыдать в голос, оплакивая своё спасение.       Меня садят на песок и хватают за щёки тёплыми ладонями, но рассмотреть что-то сквозь пелену нереально.       — Сомин, ты совсем свихнулся? — грозный и обеспокоенный голос выдёргивает меня из тёмной пучины, заставляя взять себя в руки и осознать, где я и что только что чуть не сделал.       Вместо привычного крика режиссёра Сона, означающего конец сцены, вокруг стоит гробовая тишина. Это разве была не последняя фраза? Я должен что-то ответить? Но ведь по сценарию у меня реплик вообще не было. Всматриваюсь в шокированное лицо Чха Ыну, неотрывно смотрящего на меня, но дуновение ветра заставляет поёжиться и чихнуть, что выводит всех из ступора. Первым ко мне подлетает Чимин, накидывая на плечи плед и крича:       — Ким, мать твою, Тэхён! Ты с ума сошёл? Решил реально утопиться? — причитает друг и я вижу, что в уголках его глаз собираются слёзы. — Ты хоть представляешь, как я испугался! — бьёт меня по плечу, а потом крепко обнимает, сжимая со всей силы и начиная плакать.       — Ну-ну, Чим, — говорю хрипло, обнимая в ответ, — я не хотел, просто немного ушёл в себя. К тому же, всё же хорошо, — стараюсь успокоить, поглаживая по содрогающейся спине, сам внутри понимая, что я действительно искренне хотел утонуть, зайдя слишком далеко в свою темноту внутри.       — Вау, я, конечно, знал, что ты хорош, но… — подошёл режиссёр Сон, внимательно осматривая нас с Чимином, который никак не может успокоиться. — У меня сложилось впечатление, что ты действительно собирался покончить с собой… — задумчиво протягивает, хмурясь.       — Что вы! Я бы никогда так не поступил! — широко улыбаюсь и даже отрицательно мотаю правой рукой.       — Ладно, в любом случае кадр великолепный, и переснимать что-либо у меня нет никакого желания… — складывает руки на груди, продолжая глазеть на нас. — Идите переоденьтесь, — кивает головой в сторону трейлеров и оборачивается на всё ещё шокированного Ыну. — И ты тоже!

***

      Кажется, моё психологическое состояние оставляет желать лучшего, и сегодняшняя сцена у реки явно это подтвердила. Я ведь настолько ушёл в себя, утонул в своей собственной темноте, что мог умереть. Это осознание ударило с новой силой, как только я оказался в тепле и уюте трейлера, завёрнутый в тёплый спортивный костюм и плед, с чашкой горячего чая.       Чимин, успокоившись, отчитал меня ещё раз и убежал решать вопросы со съёмочной командой, быстро переодевшись. Так что я сижу в гордом одиночестве и копаюсь в себе, подтянув ноги к груди и поставив на колени чашку, придерживая и грея о неё ладони. Это не нормально, я думал, что отпустил то состояние, но оказывается, что не до конца. Или, может, полностью убрать эту темноту не получится никогда?       Стук в дверь прерывает поток моих мыслей, заставляя обернуться, и после моего “Войдите!” она открывается, впуская внутрь Санбома, которому приходится пригнуться, чтобы войти в проём.       — Прости за беспокойство, я не помешаю? — спрашивает скорее для приличия, проходя в глубь помещения и садясь напротив.       — Нет, конечно, — устало улыбаюсь, наблюдая за мужчиной.       — Тэхён… — начинает свою речь, но я и так знаю, что он хочет сказать. Он должен будет отчитаться перед Дьяволом, и спрятаться за улыбкой и убедить, что это просто была хорошая актёрская игра, у меня никак не получится. Так что прерываю мужчину:       — Всё в порядке, тебе не следует ничего скрывать от него, — зная, что Санбом прекрасно понял, о ком я говорю, боясь лишний раз ставить под удар наше пока ещё тайное сотрудничество, — ты здесь не только ради моей защиты, но и для того, чтобы следить за мной, и я прекрасно это понимаю.       — О, это само собой разумеется, — ухмыляется альфа, — но я не об этом хотел спросить, хотя рад, что ты всё понимаешь, — говорит, сразу становясь серьёзным.       — А о чём тогда? — настороженно спрашиваю, напрягаясь.       — Босс рассказал мне о том, что произошло вчера в ресторане, и то, что я увидел сегодня… — внимательно следит за мной взглядом, прям как Дьявол обычно, вылавливая мою реакцию.       — Я… — не зная, что ответить, прикрываю глаза, но в голове пусто. Нужно что-то ответить, но я и сам понимаю, что мне нужна помощь. Может, не от Санбома, но хоть от кого-то, кому я смогу довериться, выговориться и кто сможет помочь привести мою душу и разум в божеский вид.       — Я не хочу давить, Тэхён, но мне нужно, по крайней мере, знать, чего ожидать, чтобы защитить тебя и твою семью, — несмотря на его слова, я чувствую давление, особенно после упоминания семьи. — Ты подвергаешься насилию со стороны Нам Гухви? — от этого прямого вопроса я вздрагиваю.       — Нет… — открываю глаза и добавляю более уверенно: — Сейчас нет. На данный момент он не может сделать мне ничего плохого намеренно, потому что ему нужна эта свадьба, а затянуть меня под венец силой у него не выйдет, — делаю большой глоток чая и откидываюсь на стенку трейлера. — Они давят на меня и моих родителей, но с этим мы сможем совладать. Пока я не его муж, я справлюсь.       — Хорошо, но если что-то…       — Да, я понял, я скажу тебе или Дьяволу, — быстро перебиваю, не желая выслушивать нотации, опять чувствуя уже ставшую за последнее время перманентной усталость.       — Мне ребята говорили, что ты его так уже называл, — со смешком говорит альфа, и я немного расслабляюсь, понимая, что тяжёлый разговор закончен.       — Совсем скоро его так буду называть не только я, — прикрываю глаза и улыбаюсь, понимая, что, возможно, теперь я стану тем, кто подарил ему его прозвище.       На удивление, Санбом не ушёл, а остался со мной, давая мне нужное сейчас чувство безопасности, что позволило полностью опустить плечи, и я даже начал уплывать в мир сновидений, но ещё один стук в дверь вернул меня обратно.       — Войдите, — пробасил мой телохранитель, и послышался звук открывающейся двери.       — Тэ, как ты? — услышав голос Чха Ыну, я открываю глаза и, улыбаясь, смотрю на вошедшего альфу.       — Всё хорошо, просто сильно вымотался сегодня, — спокойно проговариваю, скидывая ноги на пол и отставляя чашку на столик. Смотрю в чужое лицо и виновато спрашиваю: — Ты сильно, наверное, испугался?       — Да, ты… был очень убедителен, — обеспокоенно отвечает, всматриваясь в моё лицо.       — О, спасибо, я старался, — весело произношу, делая наигранно смущённое лицо, и прикрываю его левой ладонью, отмахиваясь правой.       — Эм-м-м, что ж, я вообще пришёл пригласить тебя на свой день рождения на следующих выходных, — неловко смотря на Санбома, который почти успешно делает вид, что он часть интерьера.       — Ох, прости, но я пока ничего не могу сказать точно. Нужно спросить у Чимина, что там с расписанием, но я обязательно напишу тебе, сразу как узнаю, ладненько? — улыбаюсь, в душе надеясь, что альфа уйдёт поскорее. Он, конечно, хороший парень, но моя социальная батарейка уже не просто на нуле, а ушла в отрицательное значение.       — Да, конечно, буду ждать, — счастливо лыбится и, поворачиваясь к двери, кидает: — Доброй ночи, Тэ!       — Доброй ночи! — отвечаю почти перед самым закрытием двери, и моя улыбка сразу слезает с лица. — Официально заявляю, что я устал, — тяжело вздыхая, говорю скорее сам себе.       — Пойду найду Чимина, — говорит Санбом, вставая и доставая телефон. Скорее всего собирается заодно отчитаться перед Чонгуком.       — Передашь Дьяволу, что я хочу с ним встретиться? — спрашиваю, возвращая внимание к уже остывшему чаю.       — Да, конечно, — говорит мужчина и скрывается за дверью.