В танце под луной

      — И куда пропал Уилл? — я постарался вложить в голос всю беспечность. Я давно уже не видел его в доме.       «Надеюсь, он где-то плачет от моей непокорности», — едкая мысля вызвала улыбку.       — У него дела… срочные, — Архаэль медленно перелистнул страницу газеты. Я до сих пор умилялся с его привычки читать ее по утрам при наличии гаджетов. — Я собираюсь съездить в бассейн. Хочешь со мной?       Я неуверенно убрал спадающие волосы с лица. Разрешат ли мне покинуть стены этого дома? После недавнего то скандала? Не думаю…              — Уилл не узнает. Обещаю.       Внутри взорвался океан эмоций. Радость. Неверие. Надежда на свободу.       Я оскалился:       — Да плевать на него. Пять минут и я готов.

***

      — Напомни мне, пожалуйста, ты сказал, что собрался просто поплавать?       — Верно.       — Тогда почему мы стоим напротив огромнейшего аквапарка?       — Подумал, так будет интереснее.       Я не сумел сдержать поток восторга. Чуть подпрыгнул от нахлынувшего адреналина. Когда я последний раз был в аквапарке? Пять лет назад? Десять?       Солнечные лучи играли в куполе аквапарка, когда мы с Архаэлем вошли в пустой комплекс.              — Не могу поверить, что весь этот огромный аквапарк сегодня только наш! — воскликнул я, глядя на пустые бассейны и горки.       — А почему бы и нет? Иногда нужно пользоваться привилегиями герцога, — подмигнул он, скидывая халат.       Роскошные горки извивались над головой разноцветными змеями, бассейны манили прохладной лазурью, а в воздухе витал характерный запах хлорки и летнего безделья.       Мы начали с волнового бассейна. Он двигался с удивительной грацией, рассекая волны как опытный пловец. Я пытался не отставать, но годы тренировок давали ему явное преимущество.       — Давай наперегонки до другого края! — крикнул он, и в его глазах загорелся озорной огонёк.       — Вызов принят! — ответил я и бросился вперёд.       Мы носились с горки на горку, как подростки. Он знал все секретные фишки каждого аттракциона — где лучше держать руки, как правильно группироваться на виражах. Его смех эхом отражался от стен, заражая своей искренней радостью.        Тёплые пузырьки в джакузи щекотали кожу, а в воздухе витало ощущение абсолютного счастья. Как приятно ощущать себя по-настоящему отдохнувшим.       — Знаешь, — сказал Архаэль вдруг. — Я рад, что могу разделить это место с тобой. Иногда нужно просто отпускать все проблемы и становиться немного детьми.       Его слова тронули меня до глубины души. Несмотря на разницу в возрасте и статусе, между нами установилась какая-то особенная связь — не просто дружба, а что-то большее, похожее на отношения старшего и младшего братьев. Ну, мне так казалось.       Архаэль растянулся на шезлонге у центрального бассейна, прикрыв лицо журналом. Его размеренное дыхание выдавало крепкий сон. Соблазн был слишком велик… Я крался, словно на охоте, сжимая свой бластер, наполненный ледяной водой. Сердце колотилось от предвкушения.       Три… Два… Один…       Мощная струя воды обрушилась на задремавшего друга. Журнал взлетел в воздух. Он подскочил. Его глаза, полные праведного возмущения и детского азарта, встретились с моими.       — Ах ты, мелкий провокатор! — прорычал он, хватая свой бластер, который предусмотрительно положил рядом с шезлонгом.       Началась настоящая водная баталия. Мы носились между горками и бассейнами, поливая друг друга водой и хохоча как безумные. Брызги летели во все стороны, отражая солнечные лучи и создавая маленькие радуги. Наши крики и смех отражались от стен, создавая впечатление, будто здесь веселится целая толпа.       В тот момент мы были просто двумя друзьями, наслаждающимися летним днём в личном водном раю. И пусть он был братом короля, герцогом, но сейчас он гонялся за мной с таким азартом, что я не мог его представить в каком-нибудь кабинете за очередной важной конференцией.       Когда мы, наконец, без сил повалились на шезлонги, промокшие до нитки и всё ещё посмеиваясь, я заметил, насколько расслаблен.       К вечеру, уставшие но счастливые, мы сидели на краю бассейна, болтая ногами в воде и потягивая прохладительные напитки.       — Спасибо тебе, Архаэль, — тихо сказал я. — За этот день. Я правда отвлекся от внутренних диллем.       — Это тебе спасибо, дружок — ответил он. — За то, что напомнил, как важно иногда просто веселиться.       Солнце медленно садилось за куполом аквапарка, окрашивая воду в золотистые тона. День был насыщенный. Очень комфортный. Мы могли быть просто собой, забыв о всех ролях и обязательствах внешнего мира.       А затем сгустились сумерки, и это означало лишь одно — пора возвращаться в логово Зверя. Я с легкостью мог бы сбежать находясь тут, в аквапарке, но отчего-то сердце болезненно сжималось при взгляде на Архаэля. Подставлять его не хочется. Поэтому пришлось послушно плестись к автомобилю.       Ночной город проносился за окном размытыми пятнами фонарей и неоновых вывесок. Я сидел, съёжившись на пассажирском сиденье. Салон наполнялся тихим гулом мотора и моими словами, которые я так долго держал в себе. Сейчас мы вернем в особняк и моя тревога пойдет по новой.       — Знаешь, я просто задыхаюсь, — мой голос дрожал от накопившейся горечи. — Он… он совсем с ума сошёл.       Архаэль крепче сжал руль, его профиль в полумраке казался высеченным из камня. Я видел, как желваки заходили на его скулах.       — Он превратил свой особняк в мою тюрьму. Говорит, что так безопаснее, что это ради моей защиты… Говорит, что у него слишком много врагов, что меня могут использовать против него. А на самом деле… блин, да, он чертов король, враги имеют место быть, но это лишь крохотная причина того, почему он удерживает меня рядом, — я задохнулся от подступающих слёз. — На самом деле он просто пытается превратить меня в свою собственность.       Свет фар встречных машин периодически выхватывал из темноты напряжённое лицо Архаэля.       Я резко замолчал, словно споткнувшись о собственные слова. Волна горячего стыда накрыла меня с головой, когда я осознал, сколько всего только что вывалил на Архаэля. Сидел тут, как подросток, жаловался на жизнь… А он слушал — просто слушал, не перебивая, не осуждая.       — О, Луна, прости, — пробормотал я, отворачиваясь к окну. — Я тут разнылся как щенок. Уже во второй раз… Неловко даже.       Щёки горели от смущения. Хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы сквозь сиденье автомобиля. Молодой оборотень, а веду себя как в кабинете психолога.       Архаэль мягко усмехнулся.       — Знаешь, иногда самое сильное, что может сделать человек — это признать свою уязвимость.       Его слова заставили меня почувствовать себя ещё более неловко. Комок подступил к горлу. Я нервно провёл рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями.       — Всё равно как-то… не по взрослому это, — выдавил я из себя. — Сижу тут, ною тебе…       — Брось, — его голос звучал спокойно и уверенно.       Я украдкой взглянул на него. В его глазах не было ни тени насмешки или осуждения — только понимание и какая-то глубокая мудрость. От этого стало одновременно легче и ещё более стыдно.       — Просто… ты занятой оборотень, у тебя своих проблем хватает, а я тут со своими…       — Эй, — он мягко перебил меня. — Дружба не измеряется статусом или возрастом. Она измеряется доверием.       Что-то сжалось в груди от этих слов. Я почувствовал, как предательски щиплет в глазах, и поспешно отвернулся к окну, делая вид, что разглядываю ночной город. Он тоже считает меня другом.       — Продолжай, дружок. Я же вижу — не все выговорил. Что-то гложет.       Я кивнул, сглатывая слезы.       — Знаешь, что самое страшное? Уилл действительно считает это проявлением любви, — горькая усмешка исказила мои губы. — Каждое утро приносит свежие цветы, дарит всякую хрень… А потом проверяет камеры наблюдения, следит за каждым моим шагом. Охрана докладывает ему даже о том, сколько времени я провожу в саду. Уилл — это какой-то одержимый контролем монстр. Недавно вообще на несколько суток запер. Изверг.       В салоне повисла тяжёлая тишина. Архаэль вздохнул.       — Я замечал, что с ним что-то происходит. Эта мания величия, паранойя… Но не думал, что всё настолько плохо. Но даже я, его брат, не могу…       Он не закончил фразу, но я понял. Даже герцог бессилен перед королевской волей.       — Сегодня мы смогли выбраться только потому, что ты его брат. Он доверяет тебе… пока что.       Свет фонарей скользил по лицу Архаэля, подчёркивая его сходство с братом. Те же черты, но совершенно другое выражение — тёплое, человечное. И прекрасные длинные белые волосы.       — Я хотел бы помочь, — наконец произнёс он, и его голос был полон боли. — Клянусь святой Луной, я бы всё отдал, чтобы вырвать тебя из этой золотой клетки. Но…       — Но он король, — закончил я за него. — А ты — всего лишь его брат.       — Верно, — это короткое слово прозвучало как приговор.       — Иногда я думаю… — мой голос упал до шёпота, — Может быть, лучше умереть свободным, чем жить в клетке? Я поразмыслил над нашей прошлой беседой и осознал, что мой смысл жизни заключается в свободе.       — Не смей, дружок, — резко произнёс он, и впервые я услышал в его голосе настоящий страх. — Не смей даже думать об этом. Пока я жив, ты не останешься один в этом кошмаре.       — Но ты же ничего не можешь сделать, — я горько усмехнулся.       — Я могу быть рядом, — тихо ответил он. — Могу слушать. Могу давать тебе эти редкие минуты свободы во время наших поездок. Это мало, непростительно мало… но это всё, что в моих силах.       Машина медленно развернулась в сторону особняка. Мы оба знали, что ничего не изменится после этой беседы. Но теперь у меня был хотя бы один оборотень, который знал правду. И иногда этого достаточно, чтобы не сойти с ума в золотой клетке.       Молчание, повисшее в салоне, впервые за вечер стало не тягостным, а каким-то… правильным. Уютным даже. И постепенно стыд начал отступать, уступая место другому чувству — очередной благодарности.       — Спасибо, что вновь выслушал, — тихо произнёс я.       Он только кивнул, не отрывая взгляда от дороги. И в этом простом жесте было больше понимания и поддержки, чем в тысяче слов. Часы на прикроватной тумбочке безжалостно отсчитывали минуты бессонницы. Два часа ночи. Я лежал, глядя в потолок, где тени от уличных фонарей рисовали причудливые узоры, похожие на прутья невидимой клетки.       Сон не шёл, несмотря на очень насыщенный день. В голове крутился бесконечный калейдоскоп мыслей, каждая из которых жалила, как оса. Воспоминания о прошлой свободе смешивались с горьким осознанием настоящего, создавая удушающий коктейль тревоги.       Помню, как раньше мог спонтанно сорваться на ночную прогулку. Просто выйти из дома, вдохнуть свежий воздух, побродить по пустынным улицам… Теперь даже эти простые радости казались недостижимой роскошью. Да плевать на свободу. У меня был Билл. Интересно, как он сейчас? Готовится к последнему году в школе?       Я скучал.       Перевернулся на другой бок, пытаясь найти удобное положение. Бесполезно. Мысли продолжали терзать сознание острыми когтями:       Как я докатился до этого?       Когда потерял контроль над собственной жизнью?       Почему позволил этому случиться?       Простыня под спиной казалась наждачной бумагой. Каждый звук в ночной тишине отдавался в висках пульсирующей болью. Где-то вдалеке проехала машина, и я поймал себя на отчаянном желании оказаться в ней — просто ехать куда глаза глядят, без маршрута, без контроля, без удушающих правил.       Будущее пугало своей неопределённостью. Оно растягивалось передо мной бесконечной вереницей дней, похожих один на другой как капли воды. Дней, где каждый шаг расписан, каждое действие контролируется, каждый вздох отслеживается.       В груди снова поднималась волна паники. Я сел на кровати, пытаясь восстановить дыхание. Лунный свет пробивался сквозь занавески, создавая иллюзию решётки на полу. Даже природа, казалось, насмехалась над моим положением.       Прошлое теперь виделось далёким сном — той беззаботной жизнью, где я был хозяином своей судьбы. Где мог принимать решения, не оглядываясь на чужое мнение. Где мог просто… быть собой. И пусть эта свобода была длиною в месяц, но этого было достаточно, чтобы понять, как может быть по-другому.       Три часа. Ночь всё ещё держала меня в своих объятиях, а сон продолжал ускользать, как вода сквозь пальцы. В горле пересохло, но идея выйти на кухню за водой вызывала иррациональный страх — словно за дверью спальни притаились невидимые стражи, готовые доложить о каждом моём движении.              Я откинулся на подушку, чувствуя, как к глазам подступают предательские слёзы бессилия. Хотелось кричать, биться о стены, сделать что-то — что угодно! — чтобы вырваться из этой золотой клетки.       Но я знал, что наутро снова надену маску послушания, снова буду играть по чужим правилам. Потому что иногда страх перед неизвестностью сильнее желания свободы. Потому что иногда цена борьбы кажется слишком высокой. Потому что иногда… проще смириться, чем сражаться.       Но я нашел в себе силы подняться. Страх — он только в моей голове.       Я тихо спустился по лестнице. Мои босые ноги беззвучно ступали по прохладному мрамору, а лунный свет, проникающий через высокие окна, превращал всё вокруг в декорации к готическому роману. Огромная гостиная встретила меня гробовой тишиной. Антикварная мебель отбрасывала причудливые тени, а в хрустальных гранях люстры играли отблески уличных фонарей. Днём это помещение казалось роскошным и величественным, но сейчас… сейчас оно выглядело как музей несбывшихся надежд.       Я медленно провёл рукой по спинке кожаного дивана. Холодная кожа под пальцами казалась неживой, искусственной. Как и всё в этом доме — дорого, престижно и абсолютно бездушно.       В библиотеке пахло кожаными переплётами и пылью. Тысячи книг смотрели на меня с полок — молчаливые свидетели моего ночного блуждания. Сколько историй о свободе и приключениях хранили эти страницы? И как иронично, что сейчас они заперты здесь, как и я.       Кухня встретила металлическим блеском современной техники. В лунном свете хромированные поверхности казались почти зловещими. Я механически открыл холодильник — свет резанул по глазам, заставив сощуриться. Десятки изысканных блюд, но даже мысль о еде вызывала тошноту.       Зимний сад. Любимое место в доме. Огромные панорамные окна открывали вид на ночной город, мерцающий вдалеке россыпью огней. Совсем крохотные, скрываемый густыми ветвями леса. Здесь особенно остро чувствовалась грань между свободой и пленом — тонкое стекло отделяло меня от мира снаружи.       Растения отбрасывали причудливые тени на стены, превращая помещение в фантастический лес. Я опустился в плетёное кресло, наблюдая, как облака медленно плывут по ночному небу. Где-то там, за этими стенами, течёт настоящая жизнь…       До ушей донося тихий свод голосов. Бледная полоска света просачивалась из второй гостиной. Я осторожно приблизился, заглянул в дверную щель. Яркий свет экрана телевизора неприятной вспышкой ударил по глазам. Я не особо вслушивался в голоса. Просто наблюдал за картинкой.       — Удобно мяться под дверью?       Я вздрогнул и отшатнулся от двери. Затаил дыхание. Может быть, это было не мне?       — Бессоница, дружок?       Нет. Точно мне. Я не стал его томить, вошел в просторный зал. Ощущал неловкость.       — Прости… э… я не подсматривал за тобой, в смысле, не следил, не хот….       — Все в порядке, — он выключил телевизор, полностью сосредотачивая своё внимание на мне.       — А ты почему не… спишь? — я стушевался, осознавая, что влез в его личное пространство. Он так хорошо ко мне относится, а я тут со своими идиотскими вопросами.       Архаэль лишь похлопал по месту рядом с собой. Я послушно сел. Он подвинулся ближе ко мне, теперь наши плечи соприкасались.       — У меня часто бессонницы в дни и после полнолуния. Я уже привык.       Я молча уставился в окно. Луна потихоньку начала «умирать».       — Хочешь чаю? — Архаэль встал с дивана, протягивая мне руку.       — Не отказался бы, он успокаивает, — смутившись, я принял его помощь.       Пройдя на кухню, я сразу же уселся за стеклянный столик, а Архаэль начал заваривать чай. Вскоре напиток был готов. Архаэль тоже сел за стол и протянул мне кружку.              — Спасибо, — благодарно улыбнулся и вдохнул сладкий аромат напитка. — Ну, рассказывай. Что тебя тревожит? Кошмары?       — Что? Нет, не кошмары, — я заёрзал на стуле.       — Тогда что? — он пристально уставился на меня, заставляя чувствовать себя неловко.       — С чего ты вообще взял, что меня что-то тревожит? — я не знал куда смотреть, поэтому просто уткнулся в стол.       — Я же вижу, что тебя что-то душит, — мягко ответил он, смотря на меня с поддержкой.       — Я… — запнувшись, лишь сильнее обхватил ладонями кружку, стараясь собраться. Я чувствовал, что Архаэлю можно доверять. Я уже столько вывалил на него. Чего сейчас трясусь.       Мне стыдно. За свою слабость. За доверчивость. За эмоции.       — Давай, дружок, ты сможешь, — он встал со своего места, обошёл стол и, остановившись рядом со мной, присел на корточки.       — Архаэль, понимаешь, я… Недавно пытался сбежать…. И….       — О да, я знаю.       Стыд пуще прежнего сдавил горло.       — И типа…. Меня убивает много разных мыслей. Первая — как Уилл получил свои силы?       — Ох, Ранделл, — Архаэль слабо улыбнулся. — Есть достаточное множество путей получения способностей к магии. Кто-то ими пользуется, кто-то считает, что в мире технологий магия уже не особо важна. Каждый путь имеет свои особенности и риски, требует определённых качеств характера и готовности принять последствия. Важно помнить, что магия всегда имеет свою цену.       Я похлопал глазами. Я искренне не понимал, а почему об этом не говорят на уроках? Почему отец в принципе не говорил об этом.       — Ну, например, «Путь Брачный союз» — Истинная пара с магическим существом. Требует абсолютного доверия и принятия партнеру. Но из-за того, что магических существ не осталось, никто особо не верит в этот путь.       — Магические существа — это типа, оборотни со способностями?       — Нет. Это духи Луны, пришедшие сюда с особой миссией. Их никто никогда не встречал, поэтому, сам понимаешь, — он прочистил горло. — Следующий путь — «Наследие предков» — когда способности передаются по роду. Не все оборотни имеют такой потенциал в крови.       Я кивнул, призывая продолжить.       — «Магический артефакт»— это когда ты длительное время контактируешь с древним магическим артефактом. Постепенно впитываешь его силы. Артефакт должен «принять» оборотня. Из минусов — может поработить сознание носителя, — он отпил чая. Глянул в окно, продолжил. — «Цена крови» — Добровольное принятие магии через кровный ритуал. Требует серьёзной жертвы. Часто связан с отказом от чего-то ценного, и процесс этого метода необратим. Так себе, если честно.       Луна серебрила мраморный пол. Часы отсчитывали мгновения до рассвета.       — «Путь мудрости» — Это упорное достижение глубокого понимания природы магии. Годы изучения древних текстов и медитаций. Медленное, долгое постепенное развитие магических способностей… Этот путь требует полной преданности и желания к знаниям. Возможно, некоторые отшельники выбрали именно его.       Я осторожно поднял ладонь, призывая его остановиться. Нужно все переварить.       — Это получается, абсолютно любой оборотень может получить магические способности?       — В теории — да. На практике же — кто захочет жертвовать чем-то ценным ради способности, допустим, к исцелению? И не факт что исцелять получится всех подряд. Ритуал может поставить свои условия. Мало кто согласится на такие жертвы. Или, кто согласится посвятить всю свою жизнь бесконечным изучениям? Никто, дружок. На большинство путей — необходима упертость, нужна сила воли и непоколебимое желание.       Он приободряюще сжал мою ладонь.       — Последний — «Великая цель» — Магия пробуждается при наличии высшей цели. Сила даётся для выполнения конкретной миссии. Может исчезнуть после достижения цели. Такого тоже на моей памяти не случалось. Так что да, — он поднялся со стола, чтобы подлить еще кипятка. — Не о чем переживать, Дружок. Кому надо — тот ее получит. Но жизнь показывает, что к магии никто в здравом уме не стремится.       — Значит твой брат — не в здравом уме? — тупой вопрос. Будто я не убеждаюсь в этом из раза в раз.       — У него пробудись способности примерно… — он задумался. — В подростковом возрасте. Может раньше, не помню. Он словно интуитивно знал уже древние ритуалы. Уже тогда проявлял сильную волю и лидерские качества. Все без сомнения знали, он — будущий король. А особенность родовой магии в том, что проявляется она при определенных личных качествах, родовых условиях и естественных катализаторах, — он усмехнулся. — Мой братец словил джекпот, когда в один момент он проявил и доказал свою силу воли, после чего его признали будущим правителем. И вот тогда образовалась связь с родовым наследием, — он махнул рукой. — В общем, кто-то в роду увлекался магией. Уилл совместил в себе определенные условия ее передачи по роду и таким образом обрел способности.       Злость зашевелилась внутри. Почему именно ему она досталась?       — А ты? Имеешь способности?       — Помнишь, «не все оборотни имеют потенциал в крови»? И я очень рад этому. Мне прекрасно живется без магических заморочек.       Я слегка потряс чашку, перемешивая чай.       — Правда, что Уилл не виновен в смерти моего отца?       Архаэль удивленно поднял брови.       — А разве может быть иначе? Он недавно проводил все необходимые допросы и экспертизы… — его глаза сузились. — Подозреваю, что для тебя. Винишь его?       — Еще бы, — я чуть сполз со стула. Сложил руки на груди.       — Ну разумеется, — он коснулся переносицы. — Совпадение, не более. Мой братец решил навестить тебя в самый неподходящий день из всех возможных. В тот, когда и обстоятельства, и сами часы могли указывать на его причастность, — его сочувственный взгляд отозвался болью в горле. — Извини, дружок, но к этой смерти он не причастен. Я в этом уверен.       Я прикусил щеку. Знакомый металический привкус смешался с чаем. Нога сама по себе начала отбивать никому неизвестный ритм.       — Я не могу сидеть под замком, Архаэль. Мне нужно движение, социализация… развитие, в конце концов! — я поднялся с места. Стал расхаживать по столовой. — Он буквально убивает меня.        Архаэль поднялся следом.        — Обещаю, я поговорю с братом. Ничего не гарантирую, но…       — Спасибо тебе, — я ощутил прилив тотальной благодарности. — За все, правда.       С плеч как будто груз свалился. Вдруг стало так легко и хорошо. Я получил ответы на все волнующие меня вопросы.       — Я не обещаю, что что-то изменится, — Архаэль собрал волосы в низкий хвост. — Попробуешь поспать?       — Не-а, не хочу.             — Мне что, сидеть у твоей кровати, чтобы ты заснул? — он потрепал меня по волосам. — Уилл раздерет меня в клочья, если увидит хоть один сонный синяк под твоими глазами. Я хочу еще пожить. Пошли.       Поднявшись по лестнице, Архаэль проводил меня до моей комнаты и, открыв дверь, пропустил первого. Забравшись в кровать, я с головой укрылся одеялом, наслаждаясь теплом.       — Слушай, мне очень неловко, — начал я… но он перебил.       — Мне тоже.       Оу.       — Но я должен убедиться, что ты спишь. Мне будет спокойнее.       — Понял. Я попытаюсь заснуть, правда. Можешь идти.       — Славно, — он в последний раз потрепал меня по голове и собрался было уже встать, как я, в порыве очередной благодарности, схватился за его руку, сильно дёргая на себя. Из-за того, что я не рассчитал силу, а он и вовсе не ожидал этого, он повалился на меня, не успевая никак среагировать. Я от шока вцепился в шею Архаэля, прижимая к себе. Наши лица были в непозволительной близости друг от друга.       Стыдно. Стыдно. Стыдно.       И именно в этот момент дверь распахнулась.       Уилл застыл в дверном проёме, и я почувствовал, как воздух в комнате словно сгустился от напряжения. Его взгляд — острый, пронзительный — медленно скользнул по нашим переплетенным телам.       Прекрасно. Чудесно. Лучше и быть не может.       — Архаэль? — его голос стал невероятно низким. Мне показалось, что его зверь вот вот нападет на нас. Холодок дикого ужаса пробрал до костей.       — Уилл?       — Отстой… — мой голос прозвучал испуганно и жалко.       Архаэль надо мной напрягся, но не спешил меня отцеплять, словно понимал, что любое резкое движение сейчас может спровоцировать взрыв.       — Брат, — его голос звучал спокойно, почти буднично. — Это не то, что…       — Молчи, — один короткий приказ, от которого кровь застыла в жилах.       Я наконец нашел в себе силы выползти из-под Архаэля, но было уже поздно. Уилл шагнул в комнату, прикрыв за собой дверь с пугающей аккуратностью. Я резко слез с постели, чувствуя, как внутри закипает злость. Хватит! Сколько можно терпеть эту патологическую ревность и контроль?       — Я, черт возьми, просто резко среагировал! Из-за этого Архаэль насел на меня. Или в вашем мире даже это запрещено?       — Следи за языком, — процедил он сквозь зубы.       — Или что? — я шагнул вперёд. — Теперь падать запретите? Архаэль поднялся с кровати.       — Брат, это действительно случайность…       — Молчи! — рявкнул Уилл. — Ты, мой собственный брат…       — Не смейте на него кричать! — я встал между братьями. — Он единственный нормальный в этом чёртовом доме. Единственный, кто видит во мне живого оборотня, а не вашу собственность!       Глаза Уилла опасно сузились.       — Значит, вот как? Защищаешь его?       — Да, защищаю, — я понизил голос. — Потому что вы сошли с ума со своей манией контроля. Я не могу дышать без вашего разрешения, не могу говорить с кем хочу, даже коснуться другого оборотня случайно не могу.       — Ты мой, — его голос стал похож на рычание.       — Я не вещь! — выкрикнул я. — И Архаэль здесь ни при чём!       — Успокойся, — Архаэль положил руку мне на плечо, но я сбросил её.       — Нет, не успокоюсь! Я устал от этого! От вашей паранойи, Уилл! От ваших подозрений! От того, что вы видите измену в каждом моём шаге! Уилл шагнул ближе, его аура буквально излучала угрозу.       — Довольно, — его голос стал ледяным       — Идите к чёрту со своими приказами! — я сжал кулаки. — Архаэль не заслуживает ваших подозрений! Он, в отличие от вас, умеет уважать чужие границы!       В комнате повисла звенящая тишина. Я чувствовал, как дрожит всё тело — от страха или от ярости, уже не понять. Архаэль стоял напряжённый, готовый вмешаться в любой момент.        Взгляд Уилла метался между нами, пытаясь найти подтверждение своим худшим подозрениям.        Я бросил последний виноватый взгляд на Архаэля, который стоял бледный, но решительный, готовый защищать меня даже от собственного брата.       — Брат, за мной, — процедил он сквозь зубы, а затем вновь посмотрел на меня. — А ты останешься здесь, ясно?       Я хотел возразить, но он словно бы почувствовал мое неповиновение. Подхватил на руки, вызывав испуганный вскрик. Поднес к постели и осторожно, но достаточно твердо опустил на кровать.       — Не дай, Луна, я узнаю, что ты посмел выйти из комнаты, или, что еще хуже, подслушал разговор, — я смотрел на него не сдерживая злости. А затем его глаза вспыхнули зеленым.       Зверь.       Страх немедленно комом застрял в горле, отсекая все попытки бунтарства. Я боялся его зверя. До дрожи в коленях боялся.       — Лучше тебе послушаться меня, Ранделл.       Я только прерывисто всхлипнул и свернулся калачиком, отворачиваюсь от него.       — Хороший Волчонок.       Дверь закрылась. Щелкнул замок, вызвав в груди вязкую волну неприятных ощущений. А затем глаза так внезапно стали тяжелыми, тело расслабилось. Я был почти уверен, что это проделки Уилла — решил усыпить меня. Но додумать эту мыслю не успел — мир погрузился в приятную тьму.