Мой истинный враг

      Мама: Прости, Шон. Элла вернулась домой практически сразу же. Они ругались с отцом, поэтому я не смог тебе написать. Надеюсь, ты не искал её всю ночь. Спасибо за помощь, сынок.       Шон истерически рассмеялся и, с трудом сдерживая крик, запустил в стену телефон. Он снова позволил растоптать своё сердце. Глупо было надеяться, что спустя столько лет отношение родителей к нему хоть немного изменится. Вроде бы стал взрослым и независимым, и даже неплохо справлялся без семьи. Но это смс показало, что ничего не забыто и детские раны в душе по-прежнему кровоточат.       Да ещё и этот энигма мало того, что сделал его омегой, так ещё и метку поставил, которая ужасно болела и чесалась.       Запах ананасов, лежавших на столе, в корзинке с другими фруктами, раздражал настолько, что, выкинув их все через окно, Шон пообещал себе больше никогда не прикасаться к любимому фрукту.       Сходив к пожилой соседке, чтобы одолжить телефон, он написал сообщение Дину, что у него гон, и, выслушав печальную историю о любви старушки к её покойному альфе за чашечкой чая, а после извинившись и поблагодарив, отправился домой.       Течка всё ещё не прекращалась. Ни медитация, ни подавители не помогали. Свернувшись в три погибели, он накрылся одеялом с головой и попытался уснуть. Настойчивый стук в дверь болью отозвался в висках. Понимая, что Дина он предупредил, а больше никто важный стучать в его двери не будет, Шон накрыл голову подушкой, сделав вид, что его нет дома.       — Открывай, Шон! Или, клянусь, я выбью дверь!       Шон тяжело вздохнул. Двери стоили дорого, а денег ему и так едва хватало. К тому же, настойчивый посетитель привлекал ненужное внимание соседей, что могло стать причиной жалоб хозяйке и его дальнейшего выселения. Поэтому, выпив ещё парочку блокаторов, Шон недовольно пошаркал к двери.       Стоило открыть, и неизвестный парень тут же вломился в квартиру.       — Ты кто, блять, такой? И что тебе нужно?       — Ты ещё спрашиваешь? Забыл, что сделал?       Шон вымученно вздохнул и, присев на тумбочку, уставился на молодого альфу. На вид тому было не больше двадцати пяти. Невысокого роста и довольно симпатичный, можно даже сказать миленький. Если б не резкий запах шалфея, от которого Шона тошнило, его вполне можно было принять за бету или омегу.       — Можно ближе к делу? Я как бы сейчас не настроен угадывать.       — Зря ты перешёл мне дорогу, Шон! Я долго терпел, но больше не позволю тебе портить мне жизнь!       — Ты в двери головой стучал?! Я тебя даже не знаю! Какая к чёрту дорога?! С какого фига я порчу тебе жизнь?! — обозлился Шон.       — Из-за тебя от меня ушла девушка! Мы собирались пожениться, но ты всё испортил! Задурил ей голову, воспользовался, а потом бросил!       — С чего ты взял, что она ушла из-за меня?       — Она сама мне сказала!       — Значит, соврала. Я никогда не зарился на чужое. Да и вообще, как, скажи, я мог отбить у тебя девушку, если я омега, у которого, к тому же, есть свой альфа?       — Думаешь, я в это поверю?! Все прекрасно знают, что ты альфа, который ни одной омеги не пропускает!       — Не веришь?! Тогда смотри сюда!       Шон повернулся к парню спиной, продемонстрировав метку. Объяснять, что он всегда убеждался в отсутствии партнёра, перед тем, как начать встречаться, чтобы избавить себя от подобных проблем, Шон не стал. Проще было воспользоваться меткой, оставленной Хантером, и избавиться от горе соперника как можно скорее.       — Ого. Первый раз в жизни вижу метку истинных. Похоже, Эди мне и вправду соврала.       — Эди? Стоп!.. Какая, к чёрту, метка истинных?!       — У тебя на шее узор. Говорят, такое бывает только если метку оставил истинный партнёр. Тебе с твоим альфой очень повезло.       — Узор… Истинный… Тебе пора, — выталкивая за порог альфу, проговорил Шон и, закрыв за растерянным парнем двери, кинулся к зеркалу.       Отыскав в тумбочке ещё одно небольшое зеркальце, Шон приподнял его сзади над головой, чтобы иметь возможность разглядеть свой затылок. Но то, что он увидел, его не обрадовало. Едва уловимые тонкие линии, переплетаясь в необычайно красивый узор, расползлись от места укуса в разные стороны, задевая спину и плечи. Метка напоминала чем-то дикий шипастый цветок, и будь она чуть ярче, выглядела бы как шедевр великого мастерства тату.       «Твою ж мать!»       Рука безвольно опустилась, и не в силах стоять на ногах Шон сел на пол, прижавшись спиной к комоду. Сердце сжалось от боли и жалости к себе. Парень не плакал с тех пор, как ушёл из дома, но сейчас просто не мог сдержать слёз. Он надеялся, что через две недели метка сойдёт и ему удастся вернуться к привычной жизни, позабыв эту ночь, как страшный сон. Но теперь даже мечты об этом стали недоступны.       Метку Истинных не скрыть. Она останется с ним навечно, как напоминание о том, что он самый большой неудачник на свете. Ни один альфа, ни одна омега больше и близко к нему не подойдут. А если и найдутся желающие, то Шона будет от них настолько сильно воротить, что он даже дышать не сможет.       «Я навсегда останусь одинокой слабой омегой… Ненавижу! Ну почему я?! Почему моим истинным оказался этот придурок?!»       Шон на мгновение замер, осознав, что метка влияет не только на него. Вспомнив, что у Хантера начался гон, парень проглотил ком в горле.       «Нужно срочно бежать из города».

***

      Перевернув в комнате всё верх дном, Хантер подошёл к окну и закурил сигарету. Гон сводил его с ума. Впервые в жизни он не мог контролировать своё тело, которое ломало от невозможности снять напряжение. Словно неопытный подросток, он пал в бою с гормонами, держащими его в плену постоянного возбуждения и затуманивающими его мозг низменными животными инстинктами.       Чтобы избавится от этого наваждения, Хантер приглашал и бывших любовников, альф и даже омег, но от их запаха энигму настолько воротило, что ему казалось, ещё пару минут в их обществе и его вывернет наизнанку.       В дверь тихонько постучали.       — Господин Коен? Приехал ваш врач…       — Пусть заходит, — прорычал Хантер и, затушив пальцами сигарету, кинул бычок в окно.       Небольшого роста мужчина за пятьдесят с опаской вошёл в развороченную комнату и, посмотрев на энигму, проглотил ком в горле. Даже будучи бетой, он ощущал разрушительную энергетику Хантера Коена. Тот и без того вселял в людей страх и неуверенность в себе, но в гон с таким диким и злостным взглядом он был больше похож на хищного зверя, чем на человека.       — Добрый вечер. Могу я узнать, что именно вас беспокоит?       — А разве по мне не видно? — недовольно пробурчал Хантер и присел на кровать. — У меня неожиданно начался гон, который я не могу ни контролировать, ни облегчить с помощью кого-либо, так как даже от твоего вида и запаха меня тошнит.       — Моего запаха? — удивился мужчина — Я ведь бета.       — Тогда какого хрена от тебя несёт цитрусовыми и морской солью?!       — А, это мой парфюм. Прошу прощения, — проговорил врач и, подойдя ближе, принялся осматривать пациента. — Скажите, а раньше ваш гон сбивался с цикла?       — Нет, до вчерашней ночи всё было хорошо.       — А что случилось вчера?       — Я переспал с омегой.       — А метку вы случайно не ставили?       — Ставил, — скривив недовольно губы, ответил Хантер.       — Мг, — задумчиво произнёс мужчина и принялся что-то искать в своей сумке. — Я сделаю вам укол, это ненадолго снимет симптомы. Если вы подъедете с утра в клинику для сдачи анализов, мы разработаем для вас персональное лечение. Но я бы вам советовал позвонить вашему омеге и провести гон с ним.       — Он не мой омега. Просто случайный секс.       — Боюсь, это не так, господин Коен. Похоже, тот омега ваш истинный.       — Истинный? Бред! — возмутился Хантер и, встав, принялся ходить по комнате.       — В моей практике такое встречалось лишь единожды. Молодой альфа потерял своего истинного омегу из-за несчастного случая. Бедный парень страдал и морально, и физически. Каждый гон был для него подобен пытке. Не выдержав мучений и тоски, он сошёл с ума и свёл счёты с жизнью. У него были схожие симптомы.       — Хочешь сказать, что я до конца своих дней обречён быть только с тем омегой? — кинув на врача тяжёлый взгляд, спросил Хантер.       Сжавшись, мужчина неуверенно кивнул.       Хантер зарычал, словно зверь, и ударил в стену кулаком, оставив в ней немалую вмятину.       — Делай свой укол, доктор. У меня ещё очень много дел.       Мужчина тяжело вздохнул и, набрав лекарство в шприц, с опаской посмотрел на энигму.       — Не могли бы вы повернуться ко мне спиной и приспустить штаны.       «Я прибью тебя, Шон», — подумал Хантер и, процедив воздух через зубы, повернулся к врачу спиной, оголив свой зад.

***

      Прижавшись горячим лбом к прохладному окну купе поезда «Бланджебей — Санви», Шон закрыл глаза и тут же провалился в сон. Ему снилось детство. Он бежал по каменной дорожке в уютный маленький домик, где его уже ждали тёплые объятья бабушки. Была бы она до сих пор жива, судьба парня сложилась бы не столь трагично. Но, к сожалению, её жизнь оборвалась задолго до того, как Шон узнал, что он гамма.       В домике у озера всегда пахло выпечкой и чаем из лепестков роз. Бабушка рассказывала сказки и разные волшебные истории, что случались с ней в детстве. Для мальчишки, которого не особо любили в семье, это место было раем. Он ждал каникул с нетерпением, чтобы побыстрее отправиться в Уфорт и хотя бы немного побыть счастливым.       — Пустите!       Пронзительный крик вырвал Шона из мира снов и воспоминаний.       — Кто разрешил тебе сюда заходить? Возвращайся в свой вагон!       Грубый голос проводника и писклявый умоляющий голосок сверлили виски острой болью. Тяжело вздохнув, Шон поднялся и, открыв двери, изучающе уставился на нарушителей тишины.       Проводник, мужчина среднего роста, не особо симпатичный на лицо, с периодически подёргивающимся глазом, скорее всего, был бетой. А вот паренёк, которого тот держал за локоть, так ярко пах цветами персикового дерева, что Шона чуть не стошнило.       Впитал бы он достаточно феромонов своего истинного, и сейчас бы не пришлось каждый раз закрывать нос рукой, находясь рядом с альфами или омегами. Но что поделать, возвращаться в лапы придурка, воспользовавшегося его слабостью, и становиться покорной омегой, рожающей детишек, Шон не желал.       — Что тут происходит?! Я заплатил немалую сумму за то, чтобы меня не беспокоили!       — Простите, сэр. Всё дело в этом мальчишке. Он тайком пробрался сюда из общего вагона. И упирается, не желая возвращаться назад.       — Мне нельзя назад. Из-за одного альфы, который не может себя контролировать, у меня началась течка. А подавителей с собой нет. Если я вернусь, это очень плохо закончится.       — А меня это не волнует. Нужно было думать заранее! — возмутился проводник и снова предпринял попытку вывести из вагона упирающегося парня.       — Оставьте его. Пусть едет со мной. Так для всех будет безопаснее, — проговорил Шон и тут же пожалел об этом.       Проводник кивнул, недовольно хмыкнув, и, отпустив мальчишку, ушёл в своё купе.       Войдя внутрь, Шон открыл окно и, порывшись в сумке, вывалил на стол целую гору разных подавителей.       — Я очень чувствителен к феромонам. Поэтому выбери себе подходящие блокаторы и старайся себя контролировать.       — Ого, как много! — присвистнул парень и, найдя необходимое лекарство, сразу же проглотил пару штук.       — На, запей, — Шон протянул ему бутылку с водой, натянуто улыбнувшись.       — Спасибо за вашу помощь. Меня зовут Мики. Я сам из Уфорта. Здесь учусь на медицинском. Первый курс. А вы?       Шон посмотрел на парня. Рыжие, слегка кудрявые волосы, большие голубые глаза в огранке веера из черных ресниц, курносый нос и милые веснушки. Он был очень красив и пах довольно приятно, даже несмотря на то, что Шон с трудом переносил его запах.       — Меня зовут Шон. Я тоже еду домой… В Уфорт.       — Серьёзно — воодушевился омега. — Значит, мы односельчане? Как же замечательно. Вы непременно должны прийти к нам на ужин. Мама приготовит свой фирменный мясной пирог. Вам обязательно понравится.       — Прости, Мики, но я совсем недавно потерял своего истинного. Мне не очень хорошо в компании других альф и омег.       — Ой, — парень печально вздохнул и опустил веер ресниц на россыпь веснушек. — Я вам сочувствую. Истинного найти практически нереально, а найти и потерять, наверное, чертовски больно.       Шон кивнул в знак согласия и, прислонившись к стенке, закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен. Он боялся, что парень начнёт задавать вопросы, на которые тот не желал, да и не знал, что отвечать. Но Мики, устроившись поудобнее возле окна, стал молча созерцать меняющиеся пейзажи.       Телефон парня разорвал тишину. Спешно и нелепо, едва не выронив мобильный из рук, он сбросил звонок и виновато улыбнулся.       — Прошу прощения, Я поставил на беззвучный.       Мики был похож на маленького нашкодившего котенка. Это умилило Шона, и он, улыбнувшись, вдруг неожиданно для себя спросил:       — Твой альфа звонит?       — Мама. Я не встречаюсь с альфами. Мне… — парень опустил взгляд и неуверенно продолжил. — Нравятся такие, как вы.       — Как я? — удивился Шон.       — Доминантные омеги.       — А-а. По правде говоря, раньше мне тоже нравились лишь омеги, — печально выдохнул Шон, но, заметив появившийся после его слов игривый блеск в глазах Мики, рассмеялся. — Ответь маме, она же волнуется.

***

      Хантер перебрал документы у себя дома в кабинете. После укола ему стало значительно легче, но в офис он всё же ехать не рискнул. Погрузившись в работу с головой, энигма смог немного отвлечься и, приведя в порядок разум, на какое-то время забыть о том, что случайная встреча и его несдержанность испортили ему жизнь. Тихонько постучав, в кабинет вошёл управляющий Морис. Спокойный вид хозяина его порадовал, и мужчина, выдохнув с облегчением, уверенно проговорил:       — Господин Коен, Рейчел Лоусон ожидает вас в гостиной.       На лице Хантера возникла зловещая ухмылка. Сначала, узнав, что Шон сбежал из города, он хотел отправиться за ним, и, силком притащив в свой дом, привязать строптивого омегу к кровати, и иметь до тех пор, пока тот не станет покладистым. Но, немного успокоившись, Хантер передумал, решив действовать иначе.       — Отлично, — бодро произнёс он и, взяв со стола папку, направился в гостиную.       Рейчел мерила комнату шагами. Дела были всё хуже, и день, когда Коены поглотят их фирму, был лишь вопросом времени. Но всё же она надеялась, что этого времени у неё будет больше. Хотя бы для того, чтобы разрешить проблемы и запросить достаточную сумму.       — Госпожа Лоусон. Присаживайтесь, — указав жестом на диван, с ухмылкой проговорил Хантер и, не дожидаясь, пока альфа сядет, кинул документы на стол. Сам же расположился в тёмно-вишневом бархатном кресле.       Рейчел тяжело вздохнула и, кивнув в знак приветствия, уселась напротив энигмы. Находиться в его обществе было тяжело. Виски давило от разрушительной энергетики и феромонов, которые бушевали, как океан во время шторма, и невооружённым взглядом было заметно, что у энигмы гон.       Холодный звериный взгляд, самодовольная ухмылка давали знать, что договориться не выйдет. Взяв со стола контракт, Рейчел пробежалась по нему глазами и отрицательно покачала головой.       — Эта сумма ниже рыночной стоимости. Я никогда не подпишу этот договор!       Её возмущение вызвало выплеск феромонов, который тут же нещадно прошлись по чувствительному обонянию Хантера. Но, несмотря на подкатившую к горлу тошноту, он только шире улыбнулся.       — Не думайте, что я не в курсе, как обстоят дела на самом деле. Ваша фирма на грани банкротства. Моё предложение — это спасательный круг для вашей семьи.       — Спасательный круг? Это нас разорит!       — На самом деле нет. Но если вы так этого хотите, я могу посодействовать вашему разорению и лишить вас абсолютно всего, в том числе и дома.       — Мне говорили, что вы ничем не гнушаетесь, когда чего-то хотите. Но это уже перебор. Нельзя же настолько грязно вести бизнес. Должна же быть у вас хоть какая-то этика?       — Давайте оставим эти ненужные разговоры. Я так понимаю, что моё предложение вам не по вкусу. Что ж, тогда я готов сделать другое, — откинувшись на спинку кресла, проговорил Хантер, сверля растерянную альфу глазами. — Я не буду поглощать вашу фирму и даже готов стать инвестором и поддержать вас на плаву, если мы породнимся. Бизнес взамен на омегу. Но решение вы должны принять немедленно. Как видите, у меня гон, так что ждать я не намерен.       — Которая из моих дочерей вас интересует? — немного расслабившись, спросила Рейчел.       — Ни одна из них. Мне нужен Шон.       — Шон? Но он альфа. Ваши предпочтения — это ваше личное дело, но я не стану врать, что мой сын омега, чтобы вы могли пожениться.       Хантер рассмеялся.       — Позапрошлой ночью мы с Шоном провели его течку, и я его пометил. Поверьте мне, в том, что Шон не альфа, я уверен на все сто процентов.       — Но ведь тесты… — растерянно произнесла Рейчел, не зная, как реагировать.       — В наше время есть много способов их обмануть. Доминантному омеге прикинуться альфой не составляет труда. В любом случае, это сейчас не важно. Шон сбежал, возможно, с моим ребёнком под сердцем. Я хочу его вернуть. Я в любом случае получу желаемое. Но даю вам возможность сделать всё по-тихому и с пользой для всех. У вас есть время до сегодняшнего вечера. Если Шон придёт ко мне добровольно, завтра же утром я перечислю необходимую для погашения задолженности сумму на счёт вашей фирмы.       — Предлагаете мне продать собственного сына?       — Я предлагаю вам спасти фирму и обеспечить будущее своей семьи, да ещё и породниться с Коенами. Как бизнесмен, вы должны понимать, насколько выгоден вам такой союз.       — Хорошо, — выдохнула Рейчел. — Я поговорю с сыном.       — Отлично. Насколько мне известно, он сейчас едет в Уфорт.       Рейчел кивнула и поспешила покинуть особняк Коенов. Для неё такая возможность была словно манна небесная. Но ведь это же Шон, упрямый мальчишка, который сбежал из дома. Будь это одна из её дочерей, и Рейчел сияла бы от счастья. Но Шон был настолько проблемным ребёнком, что альфа не знала, чего от него ожидать.       Тот факт, что он скрывал от всех свою истинную суть, ещё создаст им в будущем не мало проблем. Со стороны всё это будет выглядеть так, словно Шон, зная о предпочтениях Хантера, специально притворился альфой, чтобы его соблазнить. Но всё же слухи и смешки за спиной не так страшили Рейчел, как потеря семейного бизнеса.       Сев в машину, она, тяжело вздохнув, несколько раз ударила по рулю и рванула в сторону Уфорта.

***

      Шон и Мики вышли из поезда и направились в сторону парковки. Всю дорогу они мило беседовали о музыке, спорте и местных достопримечательностях. Парень был настолько интересным собеседником, что в какой-то момент Шон стал жалеть, что они не познакомились раньше. Мики был похож на солнце — тёплое весеннее солнышко, в лучах которого хотелось согреться. Но это солнце закрывала черная туча по имени Хантер Коен. Чем больше Шон думал о Мики, тем хуже ему становилось. Да и парень, приближаясь к нему ближе чем на шаг, испытывал дискомфорт. Хотя искрило между этими двумя не слабо.       — Может, поедим вместе? — не желая расставаться, неуверенно спросил Мики, умоляюще округлив и без того большие глаза.       — Я планировал пройтись пешком и насладиться видом. Давно не был в здешних краях.       — Тогда можно я с тобой?       Шон нежно улыбнулся и, прикоснувшись к рыжим волосам, слегка потрепал их.       — Тебя мама ждёт. Поезжай домой. Я зайду завтра и сходим прогуляться.       — Правда? — воодушевился омега. — Тогда сегодня я лягу спать пораньше, чтобы завтра быстрее наступило.       Шон рассмеялся и уже собирался ответить, что тоже будет ждать их встречи, как в их разговор грубо влез незнакомый альфа.       — Вот ты где, рыжий! Я тебя по всему поезду искал. А это кто с тобой? Твой дружок? Может, повеселимся вместе?       Альфа еле стоял на ногах. Тяжёлый шлейф алкоголя перебивал запах табака с кардамоном. От этого аромата и феромонов, что тот умышленно выпускал для соблазнения омеги, Шону становилось плохо.       Мики пытался сопротивляться, но инстинкт брал своё. Он сделал шаг навстречу самодовольно улыбающемуся альфе, но, схватив его за руку, Шон рывком прижал парня к себе и внимание того тут же переключилось на несчастного гамму, который едва сдерживал приступ рвоты.       — Убирайся к чёртовой матери, пока я полицию не позвал! — возмутился Шон, внутри борясь со стремительно нарастающим волнением. Ведь потерявший над собой контроль Мики, засунув руки ему под футболку, ласкал его спину и грудь.       Его прикосновения обжигали огнем. С одной стороны, было приятно ощущать тепло нежных пальцев, но в то же время по телу прошлась неприятная дрожь и вся кожа начала печь и зудеть, словно его отхлыстали крапивой. Влияние метки на сознание было настолько велико, что Шон впал в уныние. Ему стало не по себе, и он с большим трудом удержался, чтобы не отстраниться от несчастного Мики, который под воздействием гормонов совсем потерял себя.       — Тебе какое дело, меченый?! Шуруй к своему альфе! Мы сами разберемся!       — Во-первых, мне есть дело и я никуда не уйду, а во-вторых, мой истинный не альфа, а энигма, — сам не зная почему, вдруг сказал Шон.       Даже алкоголь, затуманивший разум мужчины, не мог блокировать страх, возникший от понимания того, что будет с ним, если омега не врёт. В этой стране был лишь один энигма — Хантер Коин. О его жестокости ходило немало слухов и встречаться с ним у альфы желания не было. Поэтому не рискнув проверять правдивость слов омеги, альфа, плюнув себе под ноги, ушёл.       — Мики, прошу, тебе нужно взять себя в руки, — отстранив парня, проговорил Шон, но тот снова прилип к нему, как репей.       Голова раскалывалась и кружилась, в горле комом стояла тошнота. Слабость и ломота в коленях отнимали последние силы, но Шон чувствовал возбуждение. Ему нравился этот парень, и если б не проклятая метка, они бы провели бы его течку вместе, а потом начали б отношения и даже, возможно, стали семьёй.       Тяжело вздохнув, ненавидя себя и ту злосчастную ночь, Шон посадил Мики в такси и, с трудом заставив его выпить подавители и назвав адрес, который парень сообщил ему в поезде, повёз домой.       — Шон, прошу, останься со мной, — целуя его лицо, умолял Мики, когда они дошли до дверей небольшого домика с бежевыми стенами.       — Я не могу, — постучав в двери, ответил Шон.       — Но я так сильно тебя хочу, — надув губки, обиженно проговорил парень, и в голубых глазах заблестели слёзы.       — Это просто инстинкт и влияние гормонов.       — Неправда! Ты мне сразу понравился!       «Ты мне тоже», — подумал Шон и, услышав шаги за дверью, ушёл, не став дожидаться, когда их откроют.       Погода была скверная, как и его настроение. Идя по узеньким улочкам, где он когда-то гонял на велосипеде с соседскими мальчишками на перегонки, Шон медленно умирал в душе. Всё это было похоже на страшный сон, от которого он никак не мог проснуться.       Свернув на свою улицу, парень без труда нашёл знакомую тропинку и поспешил туда, где, как надеялся, его сердце найдёт покой.       Двухэтажный домик с деревянными ставнями и крыльцом, с крышей из красной черепицы встретил его как старого доброго друга. На глаза навернулись слёзы. Пройдя по каменной дорожке мимо заросших кустов и газона, Шон достал под последним камнем ключ, и, немного постояв у дверей, наслаждаясь моментом, открыл их и зашёл внутрь.       Солнечные лучи, пробиваясь через полуоткрытые окна, освещали пыльную гостиную и высокую фигуру альфы, стоящей посередине комнаты.       — Нам нужно серьёзно поговорить, Шон.