Мой истинный враг

      — Что ты тут делаешь? — закрыл за собой дверь Шон и прижался к ней спиной, взволнованно глядя на улыбающегося Мики. Внутри всё сжалось, кровь пульсировала в висках, а в горле возник горький привкус нехорошего предчувствия.       — Доставляю пиццу, — голос Мики звучал мягко, но с нескрываемой обидой. Парень неуверенно протянул коробки, его пальцы дрожали, впрочем, как и он сам. — Ты исчез, даже слова не сказал… Я так волновался. А потом эта свадьба и скандал…       Шон виновато отвёл взгляд, в голове крутился водоворот мыслей, самые жуткие из которых начинались одинаково: «Если Хантер увидит…»       — Прости, — выдохнул Шон, борясь с собственными эмоциями. — Я всё объясню. Обещаю. Но не сейчас. Ты должен уйти.       — Сначала дай мне свой номер. Иначе не уйду. Не хочу потерять тебя снова.       Шон замер, на миг лишившись дара речи. Обычная просьба, но в текущей ситуации это было просто невозможно.       — Мики… — начал он, и голос предательски дрогнул. — Это не то место и не то время. Пойми, ты ставишь под удар не только меня, но и себя.       — Мне всё равно. Плевать, что будет. Не уйду, пока не получу хоть малейшую надежду ещё раз тебя увидеть. Ты же знаешь, что я к тебе чувствую… Пожалуйста, Шон, не отталкивай меня.       Шон сглотнул накативший ком в горле и попытался сделать вдох, но холодный воздух лишь обжёг лёгкие, заставляя их сжиматься от боли. Сердце прерывисто билось в груди, разливая по телу мучительное чувство сожаления. Мики заслуживал хотя бы объяснений, но выбора у Шона не было.       — Пожалуйста, — Шон едва сохранял самообладание. — Уходи. Если Хантер тебя увидит, всё закончится очень плохо.       — Боишься, что он узнает о нас и вы поссоритесь? — сделав шаг ему навстречу, спросил Мики. — Или боишься своих чувств ко мне?       Шон вздрогнул, слова омеги резанули словно нож. Он не знал ответа на этот вопрос и знать не хотел.       — Это не важно, — прошептал гамма, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Просто уходи.       Мики сделал ещё один шаг вперёд, и между ними осталась лишь пара коробок с пиццей.       — Шон, пожалуйста… Скажи мне правду.       Возникшая тишина была оглушительнее перезвона колоколов. Шон боролся с собой. Каждая клеточка его тела кричала о том, что нужно оттолкнуть Мики и закончить этот разговор. Но где-то глубоко внутри была другая часть — слабая, отчаянная, которая хотела вернуться в прошлое, стать тем, кем он был…       В мир без Хантера.       «Нет…»       — Он мой истинный. Прости, я обязательно найду тебя через службу доставки и всё объясню, но сейчас мне нужно идти.       Забрав коробки у растерянного омеги, Шон засунул ему в руку крупную купюру и, влетев в дом, тут же столкнулся с недовольным мужем.       — Почему так долго? Что случилось? — спросил тот, слегка нахмурив брови.       — У курьера не было сдачи.       — Нужно было оставить на чай.       — Я так и сделал, — сдавленно произнёс Шон и опустил взгляд. — Хантер… Обними меня, пожалуйста.       Эти слова прозвучали неожиданно даже для самого Шона. Гамма тяжело дышал, а его руки настолько сильно сжали картонную упаковку, что она смялась по бокам.       Забрав коробки, Хантер небрежно бросил их на диван и, притянув Шона к себе, заключил в крепкие объятия. Мягкий поцелуй лёг на взъерошенную макушку, а пальцы успокаивающе скользнули по спине и улеглись на пояснице.       — Опять перепады настроения? — его голос был бархатистым, мягким и тихим. В нём хотелось раствориться, забыть о тревогах и боли.       — Ненавижу то, кем я стал, — тяжело выдохнул Шон и крепче прижался к супругу. — Я просто хочу быть таким, как был раньше.       — Ты всё тот же, — спокойно возразил Хантер, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть Шону в глаза. — Такой же упрямый, гордый, сильный, невероятно красивый… Тот, которого я…       Хантер резко замолчал, проглотив слова, почти сорвавшиеся с губ.       Пристально глядя ему в глаза, Шон чуть прищурился.       — Ты что? — он усмехнулся, но его голос прозвучал так, словно он боялся услышать ответ.       — Которого мне время от времени хочется придушить голыми руками, — отшутился Хантер и сменил тему. — Хочешь вернуться в школу?       — Омега учит детей альф единоборствам? Брось, это нереально.       — Ты не омега. Хватит уже себя так называть, — медленно подняв руку, Хантер мягко коснулся его щеки и нежно улыбнулся. — Ты высшая ступень эволюции, Шон, лучшее от обоих полов. Всё, что тебе нужно, — это просто быть собой. Обо всём остальном я позабочусь.       — Ты серьёзно?       — Если ты этого хочешь.       — Конечно, хочу! Хантер, ты…       — Что я? — приподняв бровь, с улыбкой спросил энигма.       — Невыносимый, но в то же время… — Шон запнулся и на секунду отвёл взгляд, подбирая нужные слова. — Спасибо.       — Пицца остыла. Может, закажем другую? — спросил энигма, пытаясь сгладить возникшую между ними неловкость.       — Нет! — немного резко ответил Шон и тут же смущённо улыбнулся. — Богатые такие транжиры. Просто подогреем её в микроволновке.       — Ты ведь теперь тоже богатый, — ухмыляясь, напомнил Хантер и, вдохнув опьяняюще-сладкий аромат, поцеловал его в шею.       — И хочу таким и остаться, — рассмеялся Шон, легко хлопнув его по плечу. — Бери коробки и пошли отмечать моё возвращение на работу.

***

      Шон простонал и, поморщившись от боли, приоткрыл глаза. Голова раскалывалась, а комната плыла, словно он всю ночь провёл на аттракционе. Прикрывая глаза от яркого света рукой, гамма медленно поднялся и, тут же споткнувшись об спящего на полу супруга, потерял равновесие, заваливаясь сверху.       Хантер выглядел не лучше: футболка на выворот, волосы взъерошены, лицо бледное, словно у вампира, со страдальческим выражением. Сгребая свалившегося на него гамму в охапку, он недовольно что-то пробурчал и, уткнувшись носом в плечо супруга, снова захрапел.       — Ты всегда так храпишь? Или только сегодня? — пробормотал Шон, даже не пытаясь подняться.       — Я не храплю, — огрызнулся Хантер, неохотно открывая глаза. — Похоже, утро сегодня недоброе.       — Да, ты прав… Сколько мы вчера выпили?       — Понятия не имею. Последнее, что я помню, это то, что ты грозился меня перепить.       — Плохая была идея, — проговорил Шон и, опираясь на энигму, поднявшись сел на диван.       Гостиную было не узнать. В воздухе ощущался стойкий запах алкоголя, на столе красовались опустошённые бутылки, недалеко от Хантера валялись пустые коробки из-под пиццы, несколько сломанных стульев, разбитая ваза и торшер.       — Боже, что мы натворили?       — Мы? — облокотившись на локоть и ухмыляясь, спросил Хантер. — Нет, мой милый, я в этом не участвовал.       — Это всё я?!       — Мг. Ты демонстрировал мне, чему учил детей. Потом предложил посоревноваться. На этом всё — это предел моей памяти. Впервые в жизни я напился в хлам. Не помню, что стояло на кону, но, судя по всему, я очень этого хотел.       Шон от стыда готов был провалиться сквозь землю. Конечно, это был не первый раз, когда он громил мебель в этом доме, но чтобы напиться и показывать приёмы — такое с ним было впервые.       — По крайней мере, это объясняет, почему у меня болит всё тело. Прости.       — Не извиняйся, было весело.       — Хантер, а мы… — начал Шон, но быстро осёкся.       — Нет. Ты в одежде, я тоже. К тому же мы оба были чертовски пьяны.       Шон задумчиво кивнул, но потом нахмурился.       — Тогда почему я весь липкий?       — Я же сказал, ты носился по гостиной как сумасшедший.       — А, ну да… — прошептал себе под нос гама и, тяжело задышав, уставился на Хантера.       — Твой аромат стал ярче.       — Похоже, у меня только что началась течка.       — Чёрт… Пошли наверх.       — Нет! Сначала нужно убраться. Вечером вернётся Морис. Не хочу, чтобы он снова меня возненавидел.       — С ума сошёл?! Как ты собрался убирать в таком состоянии?! — возмутился Хантер и тут же поморщился от громкости собственного голоса.       — Выпью подавители.       — А они у тебя есть? — с иронией спросил энигма и тяжело вздохнул. Сдерживаться рядом с Шоном становилось труднее.       — Значит, просто перетерплю. Не такой уж ты, знаешь ли, сейчас неотразимый.       — Не чуди, Шон. Пошли позавтракаем, выпьем пару таблеток от головы и займёмся сексом, а Морису я скажу, что это моих рук дело.       — И как ты объяснишь причину?       — А должен?! — его настроение становилось более агрессивным.       — Ну, вообще-то да. Иначе он всё равно решит, что виноват я.       — Скажу, что напился и приревновал тебя к курьеру, — поднявшись на ноги, недовольно пробурчал Хантер и, взяв растерянного супруга за руку, потащил на кухню.

***

Три дня спустя.

      Течка закончилась довольно быстро. В какой-то момент Шон даже счёл несправедливым, что первая и вторая фазы длились одинаково. А если ещё учитывать плохое настроение и самочувствие до течки, картина выходила совсем не радужная. Но всё же в этом имелись свои плюсы.       Хантер, уютно устроившийся на груди Шона, спал, словно младенец, нежно обхватив губами его сосок. Это зрелище одновременно умиляло и забавляло: мускулистый, сильный энигма, одним лишь взглядом заставляющий всех вокруг замолчать, сейчас сладко посасывал грудь и еле слышно сопел во сне. Что могло быть трогательнее этого момента? Разве что… В голове Шона всплыла неожиданная картинка: крошечная копия Хантера, маленький энигмочка с такими же золотистыми глазами и нахмуренными бровками, мирно спящий на его руках.       От этой мысли у Шона перехватило дыхание, и неприятный холодок пробежался по спине. Он не был готов стать матерью, особенно сейчас, когда в его жизни всё только начинало налаживаться.       «Дети должны рождаться в любви,» — подумал Шон и тяжело вздохнул. Этот простой вывод обжигал изнутри невыносимой тоской. А их любовь? Её ведь не было. Да, Хантер заботился о нём, был терпелив, внимателен, временами даже слишком идеален. Но это ведь не любовь. Это всего лишь долг, навязанный проклятой меткой, связавшей их вместе.       Чувствуя, как к горлу подступает ком, а сердце болезненно сжимается, требуя близости, Шон осторожно обнял Хантера и, наклонившись, едва ощутимо прикоснулся губами к его переносице. Энигма улыбнулся во сне и, крепче прижавшись к нему, властно сжал в кольцо своих рук.       Тепло его тела, мягкое дыхание, приятно щекочущее кожу, — Шону нравилось ощущать Хантера рядом. И чем больше он это отрицал, тем яснее становилась правда.       «Я люблю его».       Мир в одно мгновение потерял стабильность. Шон пытался отогнать эту мысль, но она укоренилась глубже, чем он ожидал. Он чувствовал, как всё внутри сопротивляется этому. Его прошлое «я» по крупицам собирало остатки гордости, пытаясь вырваться из сладкого плена. Но отрицание больше не имело смысла. Любовь уже проникла в него коварно и незаметно, словно вор под покровом ночи. Она похитила и подарила сердце самому сложному, упрямому, но такому родному человеку.       Печально улыбнувшись, Шон закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его рука невольно легла на волосы Хантера, осторожно их поглаживая. От судьбы невозможно убежать. Теперь всё встало на свои места, и то, что было до этого, больше не имеет значения. Впервые в жизни Шон так отчётливо знал, чего хочет: завоевать сердце Хантера и сделать их брак настоящим.       — Доброе утро. Давно не спишь? — спросил энигма, чуть отстранившись. Его голос звучал мягко и сонно.       — Достаточно, чтобы наблюдать, как мой муж сопит во сне, присосавшись к моей груди, — ответил Шон и тихо рассмеялся.       Слово «муж», как и лучезарный смех супруга, наполнили сердце Хантера теплом и любовью. Притянув Шона к себе, он мягко, но уверенно прижался к его губам. Это был поцелуй, полный нежности, но в то же время и страсти.       — Я бы с радостью присосался ещё к чему-нибудь, но мне нужно в офис, — с усмешкой произнёс Хантер.       Шон не смог скрыть своего разочарования, едва заметно нахмурившись и надув губы.       — Что такое? Ты не хочешь меня отпускать? — с иронией спросил Хантер, но где-то в глубине души надеялся услышать «да».       — Не хочу сидеть дома один.       — Хм. Потерпи ещё пару дней. Как только улажу все вопросы с твоей безопасностью, вернёшься на работу.       — Правда? — спросил Шон, не веря своим ушам.       — Ты думал, я забыл? — с улыбкой ответил Хантер, наклоняясь, чтобы поцеловать его в лоб.       — Ну… нет, — чуть смутившись, ответил Шон, и Хантер снова усмехнулся.       — Ладно, я пошёл в душ. Если тебе не трудно, приготовь мне костюм.       — Конечно.       Как только супруг скрылся за дверью ванной комнаты, Шон соскочил с кровати и, улыбаясь, подошёл к шкафу. Довольно быстро он выбрал идеально подходящий костюм, аккуратно разложил его на кровати и, глядя на результат, рассмеялся.       «Чёрт бы побрал тебя, Шон. Ещё пять минут назад не хотел признаваться, что любишь его, а теперь ведёшь себя как настоящая послушная жёнушка».       Желая немного отвлечься от своих мыслей, парень, насмехаясь над собой, принялся собирать разбросанные по полу вещи, чтобы отправившись в душ заодно кинуть их в стирку. Желудок неприятно свело от голода: за последние три дня они почти ничего не ели, разве что несколько батончиков с солёной карамелью, найденных в письменном столе Хантера. Шон мысленно уже предвкушал огромный бифштекс, который съест на завтрак, но как только его взгляд зацепился за футболку супруга, аппетит моментально пропал.       Бросив остальные вещи, он поднял её, чтобы окончательно убедиться в том, что его глаза не обманывают: на ткани были следы спермы. Шон точно помнил, что ложились они абсолютно голыми, а это значит, что…       В памяти всплыл небольшой фрагмент того вечера, и руки Шона задрожали.       «Они были на полу. Шон сидел сверху Хантера и, прищурившись, недовольно смотрел на ту самую футболку.       — Я её испачкал. Сними!       — Да фиг с ней, Шон.       — Нет, я не могу на это смотреть!       Хантер, тяжело вздохнув, снял футболку и бросил её возле стола.       — Так лучше?       — Нет, теперь ты голый, и меня это смущает.       — А мой член в твоей заднице тебя не смущает? — приподняв бровь, Хантер подался вперёд, и как только с губ Шона сорвался стон, самодовольно ухмыльнулся.       — Нет, — уверенно ответил Шон, плотно стиснув губы в попытке сдержать очередной стон.       — Ладно. — Энигма натянул футболку обратно, вывернув её наизнанку. — Теперь доволен?       — Да, — широко улыбаясь, ответил Шон и поцеловал его в губы».       Шон резко выдохнул, возвращаясь в реальность. Спазм в животе сменился лёгкой тошнотой, и он выронил футболку из рук.       «Что если..? Нет! Этого не может быть! Дыши… дыши. Всё хорошо. Ты не можешь быть беременным. Течка прекращается сразу же после зачатия, значит, его не было. Мы были слишком пьяны. Но… Нет! Никаких ''но''. Сначала ты вернёшься на работу, исправишь свою репутацию, завоюешь любовь и уважение Хантера, и только потом, когда он захочет от тебя детей, подаришь ему сына. Понял меня?!»       — Что-то случилось? — прервал его размышления голос Хантера.       Шон быстро закинул футболку подальше и, склонившись в театральном поклоне, словно личный слуга, продемонстрировал костюм.       — Ваш костюм, сир, — сказал он с улыбкой, но в его голосе всё ещё звучала лёгкая нотка тревоги.       Приблизившись, Хантер приподнял его подбородок и тепло улыбнулся, заглядывая в искрящиеся глаза любимого.       — Моя супруга меня балует.       — Придурок, — со смехом ответил Шон, отпихнув его. — Одевайся и иди завтракать, а то опоздаешь, и твой сумасшедший брат снова прилетит устраивать разборки.       Упоминание о Генри испортило Хантеру настроение.       — Прости, ляпнул не подумав.       — Не извиняйся, ты ничего плохого не сказал. Шон… — Хантер взял его руки в свои и натянуто улыбнулся, стараясь выглядеть спокойным. — Пообещай мне, что будешь держаться от моей семьи подальше. Особенно от Генри.       — Не переживай, я могу о себе позаботиться. Даже несмотря на то, что во мне теперь преобладают гормоны омеги, я всё равно сильнее некоторых альф. Ну, кроме тех дней, когда у меня течка, но в это время я уж точно буду дома.       — Само собой. Просто будь осторожен.       — Обещаю.

***

9 часов спустя

      — Чёртов Хантер! Не успел вернуться, как сразу начал качать свои права, — яростно бросил Генри, швырнув сумку на кровать.       Арен лениво потянулась, сбросив с себя остатки тёплого одеяла, под которым провалялась весь день с телефоном в руках, и, подняв голову, бросила на мужа скучающий взгляд.       «И угораздило меня залететь от такого придурка и неудачника», — подумала она, поднимаясь с постели.       Накинув халат, омега присела на край кровати и, натянуто улыбнувшись, приготовилась слушать очередной поток бессмысленных жалоб.       — Придурок! Ни во что меня не ставит, — продолжал альфа, расхаживая по комнате. — Пока я пашу как проклятый, он трахается со своей шлюхой! А все вокруг только и твердят: «Когда порадуете наследниками?» Ненавижу! Ну ничего, скоро его омега вернётся на работу, и вот тогда я до него доберусь!       — И что ты собираешься делать? — безучастно спросила Арен.       — Убрать его, конечно! — прорычал Генри, сжимая кулаки.       Арен окинула его презрительным взглядом и, поджав губы, отрицательно покачала головой.       — Во-первых, Хантер сразу же тебя убьёт, во-вторых, ты слишком глуп, если думаешь, что смерть омеги что-то изменит.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Смерть сделает из омеги жертву, а из Хантера — мученика, — медленно произнесла Арен, словно объясняя очевидное. — Все только больше будут ему потакать и сочувствовать.       — И что тогда? У тебя есть лучшее предложение?       Арен чуть склонила голову, и её улыбка стала сладко-ядовитой, а от её голоса у Генри по коже пробежали мурашки:       — Нужно опозорить их. Сделать так, чтобы от них отвернулись все: друзья, сотрудники, акционеры. Если ударить по их репутации ещё раз, Хантер не сможет выкрутиться. У каждого есть слабости, Генри. Нужно просто их найти. У омеги — это его прошлое, а у Хантера — его гордость. Мы сделаем так, чтобы они сами себя уничтожили.       — Хм… продолжай.       — С такой репутацией, как у этого парня, найти зацепку будет проще простого. Найми детектива, пусть следит за ним. Рано или поздно мы получим свой компромат. И тогда семейной идиллии Хантера наступит конец.