Янтарная книга. Том 2

      Со стороны это выглядело, наверное, странно. И по-гейски. Но выбора, как оказалось, особо нет. Кто ж знал, что всё это работает именно так. Был бы другой вариант — было бы прекрасно, но ничего подобного пока никто предложить не мог. Вот в чём дело.       Вернувшись из несчастного казино, потрясённые и еле выжившие, и то чудом, все в конечном итоге оправились спать, Дафси не исключение. Вот только нормально выспаться ему не удалось, кошмары снова одолели и поглотили его на всю ночь, заставив под утро подскочить с дико бьющимся сердцем и слезами на глазах. А ему уже показалось, что все эти ужасы от него отступили, он же так хорошо поспал в машине, жаль, недолго.       За завтраком юноша был не в лучшем расположении духа, а на кухне ему как раз пришлось пересечься с Селеной. Та подняла на юношу взгляд, но ничего сначала не сказала, продолжила пить чай и жевать бутерброд. — Таблетки выпил вчера? — доев, перед тем, как уйти, поинтересовалась женщина. — Знаете, не очень-то они и помогают, — плюнул парень, вспоминая ночной кошмар, который разбудил его намного раньше, чем он собирался просыпаться. — Ну ты без них месяцок ещё посиди, вперёд ногами тебя вынесем, — богиня усмехнулась. — Накопительный эффект, не слышал? — А мне до «накопительного эффекта» спать как? — ехидно поинтересовался юноша, хоть и понимал, что сам себя сейчас в могилу закапывает.       Селена на это ничего не ответила, только поджала губы и скривилась, как будто пыталась удержать себя от насильственных действий в чужую сторону. Видимо, сосчитав в мыслях до десяти, богиня обернулась на дверь, ведущую в общий коридор и крикнула со всей дури: — Душнила! Иди объясни ему, что мы придумали вчера вечером!       А придумали они довольно странную схему. Савен, пришедший на кухню, кажется, даже немного стеснялся её озвучить. — Понимаешь, там дело такое… — Савен прокашлялся и сцепил пальцы на руках в «замок», отводя взгляд. — Ну, я же сын бога веселья, и у меня есть что-то чуть-чуть от сил отца, и веселье, оно, ну, помогает расслабиться обычно. — Ну отлично, — Дафси воспрял духом. Неужели спокойный сон? — Тогда этим, наверное, можно воспользоваться? — Можно, но есть небольшие ограничения, конкретно в радиусе действия, — Савен глянул юноше в глаза, будто ища в них какого-то прощения. Селена захихикала. — Ладно, надо будет переехать на третий этаж? — молодой человек поднял брови. На третьем этаже точно были гостевые спальни, и он вполне мог бы устроиться там, если бы ему это правда помогло. — Меньше, — Савен виновато улыбнулся. — В соседнюю комнату? — кажется, в соседней комнате от спальни Савена была библиотека, это могло стать проблемой. — Меньше, — всё так же повторил хозяин дома. — В… одну комнату? — на этом моменте Дафси уже засомневался в целесообразности метода, но пока не понимал, к чему он в итоге его приведёт. — Ещё меньше, — почти шёпотом выдохнул Савен, втягивая воздух сквозь зубы. — Хорош мяться как две девственницы, душнила хочет сказать, что его веселуха работает, только если с ним находиться в непосредственном контакте, сексом заниматься необязательно, но за ручку подержаться можно, — богиня тяжело вздохнула и закатила глаза. — А если голубые горизонты тебя более не прельщают, то терпи ещё три месяца, пока таблетки дозу не наберут. — Три месяца?! Да я помру за три месяца! — Всё не так плохо, госпожа Селериана преувеличивает, достаточно просто лежать на одной кровати. Прошу прощения, но это правда единственный способ тебе помочь, который нам пока пришёл в головы, — Савен выглядел ну очень виноватым, как будто случайно раздавил чьего-то любимого котёнка. — К тебе в голову ничего не приходило, оно постучало, поняло, что там ничего нет, развернулось и ушло. И я ухожу, я собиралась по магазинам пройтись, а не с вами тут вопросы вопрошать, приятной вам моральной гетеросексуальной дилеммы.       Дилеммы не случилось. — Я понимаю, как это звучит и выглядит, но ты правда не протянешь так три месяца. Это надо воспринимать просто как рабочий инструмент, ничего особого в этом нет. В общем, предложение открыто, если надумаешь, скажи. — А это правда единственный вариант? — Дафси чувствовал, как начинает краснеть, но ничего не мог с собой поделать. Ну, в конце концов, одна кровать на двоих никого ни к чему не обязывает, надо относиться к этому спокойно… очень спокойно. — Пока что да, но, если придумаем что-то удобнее, сразу предпримем.       Не придумали. По крайней мере до конца дня, а новой порции кошмаров юноша был бы не рад. Савен ушёл спать ещё где-то в десять часов вечера, а Дафси примерно до часу ночи не мог перебороть себя и пойти следом. А что в этом такого? Почему его это вообще должно волновать? Что он, никогда ни с кем на одной кровати не спал? Да когда в студенчестве двадцать человек собирались у кого-то в двухкомнатной хрущёвке, там по пять человек в одной куче могло лежать, но оргий как-то не наблюдалось. Правильно ему сказали, проблема в восприятии, так не создавай же сам себе проблему из ничего и просто иди спать.       Постаравшись как можно тише прикрыть за собой дверь, юноша осторожно фонариком на телефоне посветил вокруг, чтобы хоть понять, куда ему деваться, потому что в этой комнате он ещё ни разу не был. Широкая двуспальная кровать виднелась в дальнем конце, на одной её половине, накрытый одеялом, тихо спал хозяин дома, где-то около него виднелся трёхцветный комок кота. Дафси, стараясь даже по ковру идти практически невесомо, погасил фонарик и медленно двинулся вглубь комнаты. В последний раз он так тихо ходил, когда у старшей сестры дети только родились, потому что, если бы они проснулись, прилетело бы всем.       Нащупав край матраса с нужной ему стороны, юноша замер и задумался над тем, как ему быть. Сейчас он после ванной был одет в футболку и домашние штаны, но спать как минимум в штанах было бы странно. До трусов раздеваться? Надо будет в ближайшем будущем где-то раздобыть пижаму, зря он в детстве от неё отказывался, когда мама покупала, полезная штука. А Савен в чём спит? Под одеялом в темноте не видно, а если без всего? Какой позор о таком думать, срочно спать!       Кот заворочался и зашевелился, когда часть одеяла, на котором он примостился, подняли. Животное протяжно мяукнуло. — Заткнись! — тишайше прошипел Дафси, очень надеясь, что кот внемлет его словам. Он не внял и заорал ещё громче, пинком ноги был сброшен на ковры. С глухим звуком животное свалилось вниз и замолчало. Хоть бы не сдох.       Кое-как устроившись на самом краю, молодой человек медленно выдохнул и накрылся свободным одеялом. В принципе, кровать достаточно широкая, и, даже если он начнёт ворочаться ночью, чем частенько страдал, до Савена он вряд ли дотянется. С уже более-менее спокойной душой парень закрыл глаза и уткнулся половиной лица в мягкую подушку. В ту же секунду в памяти вспыхнул вчерашний кошмар. Он в замке, где стандартно и оказывался, он прикован к ледяному полу, а над ним нависает такая знакомая фигура, но без лица. Глаза он закрыть не может и видит, как чужая рука тянется к его горлу. Страх, мрак, слёзы, доброе утро. Волна ужаса прошибла с ног до головы, юноша чуть не закричал, распахивая глаза. Не работает? Или надо подвинуться ближе?       Осторожно повернувшись лицом к центру кровати, Дафси, уже что-то разбирающий в темноте, оценил, на сколько сантиметров можно безопасно подвинуться. Получалось не так много, как хотелось бы, но выбора не было. Перекатившись ещё раз, молодой человек замер, не рассчитав силу оборота. Он почти носом вошёл в чужую спину и даже задержал дыхание. Удивительно, но вчерашнее видение из сонных мыслей тут же исчезло. Что, настолько близко надо?! Парень подвинулся назад на пару сантиметров. Вроде, нормально. Ещё несколько. А вот тут уже нет, паника снова застучала где-то в горле. Он поспешно придвинулся обратно и опять почувствовал, как покой разливается по мыслям. Кошмар какой, так и спать что ли? Осторожно развернувшись к Савену спиной, Дафси последний раз тяжело выдохнул и затих. Теперь только тиканье часов и чужое размеренное дыхание звучали в этой комнате. Кот мягко запрыгнул обратно на кровать, словно специально лапой с острыми когтями наступил парню на ногу и улёгся между двумя фигурами под одеялами. Теперь основной задачей было не начать ворочаться во сне, чтобы случайно не заехать Савену локтем по лицу где-нибудь под утро. Он так мог, он себя знал, Расхо просто в своё время повезло, что рабочая рука у юноши не функционировала, а то словил бы пару фингалов точно. Спокойной ночи.       Обычно Савен вставал очень рано, часов в семь или даже шесть утра, но сейчас было уже десять, а Селена всё ещё никого в доме кроме своей кошки не видела. Слегка встревоженная сменой распорядка женщина поднялась на третий этаж и распахнула дверь в чужую спальню, заглядывая туда. Богиня замерла, осознавая то, что видит, а потом очень тяжело выдохнула. — Я… придавлен, — Савен отвлёкся от телефона, в котором что-то делал, и тихо, чтобы не потревожить ещё спящего юношу, пояснил ситуацию. — Да я уж вижу, — женщина скривилась. — Поцелуй Спящую Красавицу, вдруг проснётся?       Дафси сопел в чужое плечо, половиной своего тела прижимая руку и часть торса своего товарища, которого он просто-напросто использовал как подушку, примостив свою голову на груди ближе к шее. — Как-нибудь в другой раз, — всё так же шёпотом выдохнул Савен, стараясь не засмеяться. — Выспался? — Селена ехидно усмехнулась. В ответ на это ей спустя минуту пришло смс.       «Почти. Дважды мне этой ночью двинули локтем, один раз в бок часа в три, потом часов в пять почти в глаз, потом на меня, собственно, легли, а до этого заорал кот, но, в целом, не жалуюсь» — Браво, — и, уходя, то ли специально, то ли просто по привычке, богиня со всей дури хлопнула дверью.       Дафси вздрогнул и проснулся, сонно разлепляя глаза. Всю ночь ему снилась какая-то чушь, но этой чуши он был очень рад. Уж лучше смотреть во снах сумасшедшие мультики, чем кошмарные искажённые воспоминания. Не сразу поняв, где он находится, юноша снова попытался уснуть на подушке, но тут вдруг понял, что подушка вполне себе дышит. В ужасе парень подскочил и отлетел на другой конец кровати, чуть не рухнув на пол. — Доброе утро, — протянул Савен, наконец разминая освободившуюся руку. — Я так понимаю, спалось хорошо?       От стыда молодой человек ни слова не смог выдохнуть, только прохрипел что-то неразборчивое и закашлялся. Позорище, всё оказалось ещё хуже, чем он думал. Не только, небось, треснул во сне чем-нибудь по какому-нибудь месту, но и вовсе на всю кровать разлёгся, в чём была проблема просто его пнуть, как он пнул ночью кота? Было бы хоть заслуженно. Стыдно, товарищи, стыдно. — Это радует, значит всё не зря. Пока таблетки не подействуют, будем так, — решил за всех Савен и как ни в чём не бывало направился к шкафу с одеждой. — Надо будет тогда и вещи твои сюда перенести, свободные полки есть. Только кота больше не пихай, он обижается.       Хозяин дома потянулся и направился в ванную, а Дафси так и остался сидеть на краю кровати и ненавидеть себя. Если, чтобы не видеть кошмары, надо каждое утро чувствовать себя полным придурком, лучше он фильмы ужасов у себя в голове посмотрит, но, видимо, отказываться было уже поздно. Невероятным усилием воли прогнав из своих мыслей думы о немедленном суициде, юноша встал с кровати и направился к лестнице на второй этаж, чтобы там переодеться.       Окно на лестнице было распахнуто, из него тянуло ещё утренней прохладой, хотя в последнее время на улице стало припекать. Май месяц, как-никак, пора бы. Молодой человек ступил на очередную ступеньку и почувствовал, как что-то очень крепко схватило его сзади за волосы. Он не удержал равновесия и рухнул вниз, чувствуя, как какая-то небольшая, но всё же часть волос выдирается из его головы и остаётся на ручке открытого окна, за которую он случайно зацепился. Продрав бедро и рухнув на ковры второго этажа спиной назад, юноша несколько секунд даже боялся пошевелиться. Казалось, что все его конечности после такого падения рассыпались в разные стороны, а сердце вот-вот должно было пуститься в пляс отдельно от владельца.       Пум! Когтями ему проехались по щеке, парень взвыл и подскочил, кошка Мила, двинувшая лапой пострадавшему по лицу, отлетела в сторону, вопя. Она же просто хотела проверить, жив ли упавший, а с ней вот как. — Всё в порядке? — С перил третьего этажа свесился Савен, в руках у него была зубная щётка, на лице следы пасты. — Никто не умер? — Я был очень близок, — простонал Дафси, кое-как поднимаясь и потирая ушибленные и пораненные места. — Мои волосы чуть не лишили меня самого дорогого. — Не думал постричься? Или нравится? — Савен всё ещё смотрел вниз, перегнувшись через перегородку. — А толку? — юноша тяжело вздохнул, дотрагиваясь пальцами до свежей царапины на бедре и втягивая воздух сквозь зубы. — Всё равно отрастут через неделю. — Да не должны, это же новое тело, — Савен задумался. — Обрежь чуть-чуть, проверь.       А ведь и правда, проверить уж точно можно, хуже не станет. Добравшись до комнаты и переодевшись, парень достал свой кинжал, довольно покрутил его в правой руке, потому что ему доставляло невероятное удовольствие снова чувствовать себя в силах держать оружие. Немного помявшись, молодой человек стал расплетать косу на голове, чем занимался обычно только перед вечерним походом в ванную, потому что иначе с распущенными волосами было справиться просто невозможно. Он совершенно не понимал, как Айкса постоянно ходит без каких-либо причёсок, как не спотыкается и не придавливает локоны стулом, на котором сидит. У него такое было пару раз, поэтому даже спать он ложился так.       И вот наконец был выбран один несчастный локон, который станет жертвой. Рубить его под корень парень побоялся, поэтому отрезал несколько сантиметров у самого низа, теперь оставалось только ждать. Через пятнадцать минут ничего не изменилось, но, может, времени мало прошло? Полчаса, и захотелось пойти позавтракать.       Дафси спустился на кухню, где на столе обнаружил кошку, видимо, что-то стащившую. — Не хочешь извиниться? — усмехнувшись, выдохнул парень, проводя рукой по царапине на лице. Кошка оторвалась от еды и тупым взглядом осмотрела вошедшего. Не обнаружив в нём человека, который в состоянии отобрать у неё еду, кошка снова продолжила жевать что-то. — Ну ясно.       Юноша заварил себе чаю и потянулся к полке с хлопьями… там ничего не было. Он нахмурился, ещё вчера полпачки стояло. Уже закончились? Ладно, значит, в холодильнике что-то уж точно будет. «Что-то» было, но по сравнению со вчерашним вечером, практически ничего, и такое повторялось уже не один раз. — Что за чертовщина, что за барабашка обжирает холодильник по ночам, нас тут всего три человека живёт? — тихо возмутился молодой человек, наклоняясь к нижним полкам в поисках творога. — Это не барабашка, а Селена, — послышалось сзади. — У неё с этим проблемы, ест и не может остановиться. — Да это физически невозможно за ночь съесть весь холодильник! — Дафси повернулся к спустившемуся Савену. Тот пожал плечами. — Ну… она съест что-то, потом ей за это стыдно, она пойдёт всё это из себя вывернет, и так несколько… — Так, нет, спасибо, о таком я слушать не хочу, — и представлять тоже, но разум уже всё вообразил. Юношу передёрнуло. — То есть другим она всем таблетки по рукам распихивает, а сама не лечится? — Она считает, что с ней всё в порядке, переубеждать её бесполезно. Кстати, не забудь про таблетки, пожалуйста. — Да-да, — парень стал помешивать чай ложкой, чтобы размешать в нём сахар. — Что там с волосами? — поинтересовался Савен, доставая с полки упаковку доширака. Хороший завтрак, конечно. — Да ничего, вроде, — Дафси взялся за кончик своей косы и оглядел. Так и не отросло ни на миллиметр. — Слава богу, можно всё спилить к чертям собачьим. — Лучше доверить это профессионалу, как мне кажется, у меня есть знакомая, я договорюсь. — А меня там не сдадут властям? — усмехнулся молодой человек, но всё равно слегка заволновался. Он не хочет опять сидеть за рулём и гнать от местной полиции неясно куда. — Это во внешнем мире, тамошним властям ты вряд ли очень нужен, — Савен достал телефон из кармана брюк и разблокировал его. — Сейчас позвоню, — несколько гудков, и послышался чей-то, вроде бы, женский приглушённый голос. — Свет, ты на работе? А ты занята? Чудесно, скоро будешь, я тебе приведу, ты с ума сойдёшь от счастья, хотя, может, чуть позже от горя. Такого ты ещё не видела, это я тебе гарантирую. Нет, я тут не при чём… очень смешно, нет, я не побрился налысо, не переживай. В общем, скоро клиента тебе привезу, готовь иконы и бензопилу, или чем ты там стрижёшь. Через час будем, молись, — Савен положил трубку и улыбнулся, видя, как Дафси хихикает в кружку. — Это в Москве в центре, может, даже знакомые места какие увидишь.       Юноша вздрогнул. Так неожиданно и внезапно. Домой? Спустя столько лет наконец-то домой? А готов ли он так просто вернуться домой? И сможет ли он потом оттуда прийти обратно? Захочет ли? — Всё в порядке? — Савен поднял брови. — Да, нормально.       В город, где живёт вся его семья, но он не сможет с ними увидеться. Больше никогда не придёт домой и не завалится спать после пар под звуки шебуршащих в соседней комнате племянников, никогда не сможет остро подколоть старшую сестру и получить за это подзатыльник, если не успеет сбежать. Ничего из того, чем он занимался почти всю жизнь, ему больше не светит, и он это уже давно понял, но когда вот так, совсем рядом, а дотронуться невозможно, даже в замочную скважину подглядеть нельзя… — А на чём мы поедем? — вдруг вспомнил молодой человек. Машина ведь так и осталась где-то там, в центре Лас-Вегаса. — На машине, — как ни в чём ни бывало ответил хозяин дома. — Ту жалко, конечно, но, слава богу, ещё одна имеется. Да и отнимать кабриолет у Селены, когда в Москве дождь и плюс одиннадцать не очень хочется. Как готов будешь, скажи.

***

— Ты учти только, пожалуйста, Света на своей работе немного помешана, не особо вслушивайся в то, что она говорит, и будет тебе счастье, — Савен завёл автомобиль. — И сколько это будет стоить? — наконец сообразил юноша, усаживаясь на переднее сидение. — Какая разница? — Савен захлопнул водительскую дверь и опустил ручник. Эта машина, слава богу, была на автомате, поэтому управлять ей будет проще. — Или ещё раз съездим в казино подзаработать? — Нет! — Дафси дёрнулся, закатывая глаза. — Ну я могу там… не знаю… готовить? Убираться. — Куплю тебе костюм горничной, как в порномультиках, хоть глаз порадует, — и Савен вдавил педаль газа.       Отвечать на что-либо парень постеснялся, просто пристегнулся и откинулся на спинку сидения. Ну и шуточки у вас, так на его памяти над ним до этого только Виври издевался. Точно, он же обещался в гости. Надо будет зайти обязательно. Хоть обсудить как следует, что за год случилось.       Ворота распахнулись, секунда, и они выезжают из какого-то закрытого Московского двора, рядом виднеется площадь с фонтаном, а вдоль по тротуарам идут люди в пальто и куртках. — Надо было потеплей одеться, — Савен включил дворники, чтобы убрать уже накапавшие на лобовое стекло капли дождя. — Мы тут в рубашках быстро продрогнем. В машине пока нормально, а вот потом. — Лучший город земли он такой, — молодой человек усмехнулся и уставился в окно.       Может, незнакомые, но такие родные улицы закружились слева и справа. Через пару минут они выехали на садовое кольцо и помчались по нему, ориентируясь по навигатору. По нему ехать им было ещё минут сорок. Сорок минут посмотреть на бульвары, по которым ездил в детстве на папиной машине, под которыми в метро опаздывал в универ. Вот мелькнула красная буква «М», и он даже знал, что это за станция, тут недалеко жил его бывший одногруппник, и пару раз у него в квартире проходили университетские вечеринки. Ещё через буквально минуту слева мелькнула сталинская высотка, но даже спустя столько лет почти все они, кроме МГУ, для Дафси были как одна. — Это министерство иностранных дел, — подсказал Савен, видя, как товарищ хмурится, пытаясь вспомнить название. — Как ты их отличаешь? — юноша фыркнул и отвернулся от высотки. — Никак, в навигаторе написано, — Савен прыснул, глядя на чужое раздосадованное лицо. — Я Москву вообще плохо знаю, только тот район, где у меня квартира. — Исправим, — молодой человек скрестил руки на груди. — Экскурсию тебе проведу по центру. — Договорились.       Машина ехала всё дальше и дальше, а Дафси продолжал глядеть на пасмурные улицы и всё сильнее чувствовать себя дома. Он и мечтать не мог о том, что когда-то снова здесь окажется. В какой-то момент они проехали совсем близко от района, где у его мамы была квартира, и парень буквально почувствовал, как его туда тянет. Может, они могли бы заехать? На пять минуточек? Но Савен повернул руль влево и увёз его прочь от всех мечт. Через пятнадцать минут они замерли под аркой у одного из жилых домов, припарковались на единственное свободное место (как удачно). — Вот, это здесь. — А эта Света знает что, ну… ты не местный, — юноша задумался. — Нет, она просто думает, что я немножечко того, — Савен усмехнулся. — Как и многие другие мои друзья и знакомые во внешнем мире. Нет, есть, конечно, те, кто в общих чертах в курсе, но их немного, и пяти человек не наберётся. Света к ним не относится.       Они вышли из машины и направились к небольшому крыльцу с козырьком, на котором было написано какое-то аллегоричное название, но парень прочитать его не успел. Дверь открылась, звякнул висящий при входе колокольчик, администратор подняла голову на вошедших и улыбнулась, но, как только она заметила Дафси, глаза её округлились, она взглядом провела по всей длине его косы, но тут же опомнилась и снова улыбнулась. — Здравствуйте, мы к Светлане, — Савен еле сдержался от смешка. — Здравствуйте, да, она говорила, проходите, присядьте, она сейчас выйдет, — и девушка умчалась вглубь салона, краем уха парни услышали тихое «девки, там тако-о-о-ое». — Скорее всего, сегодня ты станешь местной знаменитостью, и будут тебя тут вспоминать ещё лет десять. — Думаю, я смогу с этим смириться… надеюсь, — молодой человек присел на небольшое креслице и огляделся.       Приятный интерьер в коричневых тонах, ничего особо вычурного. По телевизору идёт какой-то сериал или фильм. Через две минуты послышались тяжёлые быстрые шаги, а потом голос из-за поворота. — Сав, я, конечно, люблю сюрпризы, но почему ко мне прибежала Оксана с ресепшена со словами «Света, я не знаю, что ты будешь с этим делать»? Я тебе уже десять раз говорила, что я не буду вычёсывать твоего кота… — очевидно, Света, вышла в коридор и сначала зло зыркнула на Савена, который так и остался стоять у стойки, а потом бросила быстрый взгляд на поднявшегося с кресла Дафси. — Здравствуйте, — молодой человек поздоровался, глядя, как парикмахерша замирает на месте и почти перестаёт дышать. — Ой… — с придыханием выдала девушка, осматривая клиента от макушки до конца длины косы. — Кошмар какой, настоящие?! — вдруг, явно не веря своим глазам, уточнила Светлана. — Ну, в смысле, не нарощенные? Ой, да что это я, извините, здравствуйте, меня Света зовут, — парикмахерша потупила взгляд и слегка покраснела, сцепляя пальцы рук между собой. — Настоящие, — прыснув, юноша кивнул. — Меня зовут Дафси. — Как-как? Дафси? Необычно… — протянула Света, снова начиная пожирать гостя взглядом. — Мама приколистка, — всё, что и оставалось ответить. — Я же говорил, тебе понравится, — Савен подал голос. — Я друзей не обманываю. — Сав, да ты вообще… слов у меня на тебя нет, — девушка снова нахмурилась, глядя на товарища. — Вот, возьми с человека пример, хоть раз бы чуть подлиннее бы тебя, а ты всегда «Бу-бу-бу, мне как в прошлый раз», меня девочки уже смеют, говорят, ходит к тебе такой интересный, а ты его кромсаешь только так. — Этого сейчас тоже надо будет покромсать, — Савен сделал вид, что не услышал возмущений в свою сторону. — Человек хочет состричь чем короче, тем лучше, правильно я говорю?       Юноша только кивнул. Света побелела. — К-как состричь?! — она даже не сразу поняла всю жуть ситуации для неё. — Вы что, это же… это же национальное достояние! Да таких больше ни у кого на свете нет! Может, кончики подравняем? Да что ж вы творите-то, это же преступление против личности!       В коридор повыглядывали остальные незанятые парикмахерши. Они все, как одна с ужасом и одновременно восторгом смотрели на Дафси. — Против твоей личности, я так понимаю? — Савен захихикал, Света наступила ему на ногу. — Что, прям стричь? — в ужасе уточнила девушка, снова обращаясь к Дафси. В глазах у неё будто стояли слёзы. — И виски выбрить, — добил молодой человек несчастную. Та только тихо застонала.       Они прошли в рабочую зону, толпа парикмахерш тихо посеменила за ними и встала у двери, которую Света тут же захлопнула. Послышались тихие возмущения. — А вы можете распустить, пожалуйста? — с невероятным благоговением поинтересовалась девушка, отходя к креслу для клиентов. Юноша кивнул и стянул с волос резинку, потом распутал причёску, и волосы упали, отчаянно стремясь к полу, но из-за каблуков ботинок не доставая до него буквально сантиметр. Послышался писк восторга. Света выглядела так, как будто вот-вот упадёт в обморок. — А можно я сфотографирую? — еле связывая слова спросила парикмахерша. — Я такого просто больше никогда в жизни не увижу.       Трижды щёлкнул звук камеры на телефоне, девушка обошла клиента с разных сторон и сфотографировала с двух боков и сзади. После этого Дафси сел в кресло, а Савен разместился на стуле в углу комнаты возле раковины. — Давайте по колени? По пояс? По грудь? Я вас умоляю, по грудь хотя бы, я уже и так всеми своими моральными принципами поступаюсь, — Света вытерла рукой скатившуюся по щеке слезу. — Извините, просто такие волосы, я не могу, — парикмахерша наконец дотронулась до локонов и восхищённо вздохнула. — Я как будто божий дар в руках держу. — Свет, стриги давай, не мучай человека, — Савен откинулся на спинку и закатил глаза. — Заткнись, Сав, не твои, вот ты и бесишься. Это вы ж наверное вообще никогда в жизни не стриглись? — девушка довела рукой до самого конца и отпустила пряди, они разлеглись по полу, слава богу чистому. — Получается, что так, — Дафси поджал губы. Если бы он так всю жизнь ходил, он бы, наверное, уже повесился. — А что ж сейчас-то решили? Это этот чёрт вас надоумил?! — Света зло зыркнула на Савена. — Ну, кстати, да, — юноша едва заметно улыбнулся. Это тебе за горничную. — Так и было. — Ах ты чертила содомитская! Так я и знала, что нормальному человеку в голову такое не придёт, это всё ты! — парикмахерша подлетела к Савену и от избытка чувств отвесила ему затрещину, тот попытался прикрыть голову руками, но не получилось. — Ни себе, ни людям! Тьфу на тебя, бесстыдник. Извините, но он это заслужил, — Света вернулась к креслу и тяжело вздохнула. — Так как же вы хотите? — Ну вот так примерно, — молодой человек двумя пальцами сжал одну прядь где-то чуть повыше уха. Ожидаемо, девушка застонала. — И виски. — А, может, вот так? — Света поставила руку где-то возле пояса. — Пожалуйста? Это вполне себе оптимальная длина, с такой сейчас у меня многие девочки наращивать приходят. Вы не девочка, конечно, не подумайте, но это правда и красиво, и удобно. Нет? Точно? А, может, всё-таки подумаете? Хотите чаю или кофе? — Я хочу, — Савен махнул рукой, привлекая внимание. — Сядь и не отсвечивай, ты совращаешь человека, змеюка адамовская, я его почти уговорила!!! — Света психанула и пульнула в Савена заколкой, тот увернулся. Потом снова обратилась к Дафси. — У нас чай зелёный есть, чёрный и улун, будете? С печеньем.       Юноша не ответил, он уже не мог сдерживать слёз смеха. Кажется, он уже действительно был готов не стричься, только бы эта забавная девчонка не убила его товарища. — Что ты так с этими волосами носишься, золотые что ли? — продолжил выступать Савен, видимо, ещё не получивший достаточных увечий для того, чтобы замолчать. — Сава, это же пепельный блонд натуральный, его можно за миллионы продавать такой длины. — Ну вот и продашь, мы его тебе оставим в качестве платы за стрижку. — Юморист ты хренов, — Света закатила глаза и снова схватилась за чужие локоны. — Тут даже концы не секутся, это божественное чудо. Вы как их моете вообще, это физически возможно? — С матами и диким ценником за шампунь, — ответил на это Дафси. Да, в мытье была самая главная проблема, поэтому ему всё-таки придётся расстроить эту прекрасную даму и подстричься. — Поэтому обрезаем. — Вот так, — парикмахерша опять поставила руку в районе пояса и произнесла свои слова абсолютно уверенно. — Нет, короче, — юноша тяжело вздохнул в ответ на чужой умоляющий взгляд. Савен задыхался от смеха в углу, в него полетела шпилька. — Вот так, — рука поднялась на несколько сантиметров выше. — Короче, — вновь повторил парень. — Вот так, — и сжал прядь у виска. — Тогда вот так, — Света всё ещё не сдавалась и переместила ладонь чуть ниже груди. — Света, сколько можно пытки свои устраивать? Пожалей не меня, так хоть его, — Савен сидел в телефоне в наушниках, но возмутиться ему это не помешало. — Вот так! Всё! Только так могу! — парикмахерша схватила прядь волос чуть выше груди и как будто сама не верила, что соглашается на такое. — И виски с затылком, — Дафси сдался. Света заликовала и поскакала за ножницами. Взяла какие-то профессиональные и приставила к тому месту, где собиралась резать. Юноша обратил внимание на то, что рука у девушки дёрнулась съехать ниже, но она пока что стойко держалась.       Ножницы уже почти щёлкнули по волосам, но внезапно остановились. Света отвернулась и всхлипнула. — Я сейчас вернусь, я поплачу в туалете и вернусь, честно.       Парикмахерша распахнула дверь и вышла в коридор, откуда послышалось её «Ну что-что? Режем, девочки, кошмар! Скажите спасибо, что не красим, - видимо, в ответ на немой вопрос всего персонала. — Когда ты сказал, что она помешана на своей работе, я не думал, что настолько, — Дафси повернулся к Савену, тот многозначительно кивнул. — Зато всё в лучшем виде сделает, в этом можешь не сомневаться, она профессионал.       Девушка вернулась через несколько минут, глаза у неё были красноватые, но, кажется, она была полна решимости наконец выполнить свою работу. Света сжала волосы в хвост резинкой в области будущего среза, хотя это далось ей непросто чисто физически, но вот и ножницы наконец защёлкали, отрезая больше метра. Хвост упал на пол, Света его подняла и отряхнула. Да, за такую длину такого цвета любая модница душу продаст. В приоткрытую дверь с ужасом в глазах заглядывали другие сотрудницы, одна из них охнула, глядя на процесс. — Вот, заберёте, за бешеные деньги продадите, — парикмахерша протянула хвост Дафси, тот завертел головой. — Не-не-не, себе оставьте, мне это счастье ни к чему.       «Да как это так?», послышалось из коридора, но Света только кивнула и отложила отрезанные волосы в сторону, принявшись подравнивать кончики. Когда дело дошло до выбривания висков, девушка стиснула зубы, но машинку запустила и пробно прошлась ей с самого низу затылка, чтобы если что прикрыть это безобразие оставшимися прядями.       Вроде, получилось симпатично. Юноша перекинул волосы на одну сторону, открывая выбритую часть. Получилось всё равно чуть длиннее, чем он изначально соглашался, но теперь хотя бы можно было не бояться о собственные волосы споткнуться, да и голове стало значительно легче. — Приходите ещё!.. Хотя нет, наверное, лучше не приходите, а то вдруг у меня в следующий раз не получится вас уговорить не совершать непоправимых ошибок… — Света проводила Савена и Дафси до выхода и в самом конце тяжело вздохнула.

***

— Они точно тебя ещё долго не забудут, — Савен сел за руль и вдруг рукой дотронулся до совсем коротеньких волос, которые теперь были у Дафси почти по всей голове. — Пушистый ты теперь, прикольно. — Сам ты пушистый, — юноша прыснул. — Белый и пушистый, — он потянул Савена за прядь белых волос. — А на твои волосы она так не возмущается? — Они у меня и так короткие всю жизнь, а ещё Света говорит, что у меня волос жёсткий. Не знаю, что это значит, но её это порядком бесит. Впрочем, неважно, поедем, а то нас сейчас паркующаяся машина прижмёт. Тебе-то самому нравится, как она сделала? — В принципе да, — молодой человек пожал плечами. — Уж точно лучше, чем было. Теперь хоть не Рапунцель.       Сразу после того, как Света отрезала самую большую длину, голова как будто сама подалась вперёд, избавившись от веса за спиной, а когда помыла ему голову после всей стрижки, было так странно ощущать прикосновения к выбритой части. Сейчас он чувствовал себя совершенно другим человеком, будто вместе с волосами отрезал себя от прошлого. Прошлого, которое он не хотел вспоминать. — Ну и отлично, тогда и я доволен.       Машина тронулась и помчалась в обратную сторону, на этот раз без навигатора. На том месте, где обозначался поворот в родной душе район, Дафси поджал губы… и автомобиль свернул туда, куда ему хотелось. Ничего не понимая, юноша поднял на Савена взгляд, тот лишь улыбнулся и достал телефон, ища в контактах чей-то номер. Несколько гудков, и послышался треск, какой обычно звучит, когда кто-то поднимает трубку. — Людмила Викторовна, скажите, а вы дома? А когда будете? Ну отлично, я к этому времени подъеду как раз, я вам кое-что отдам. Тогда подожду вас у подъезда, угу, спасибо, до свидания.       Молодой человек воззрился на Савена во все глаза, сердце забилось часто-часто. Неужели сегодня он увидится с мамой? — Она же меня, наверное, не узнает, — залепетал парень, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Она прекрасно знает, и как тебя в этой жизни зовут, и как ты выглядишь, и через что тебе пришлось пройти. В конце концов, если бы не она и её пророчества, всё бы закончилось намного раньше, и, к сожалению, вряд ли хорошо.       Дальше ехали молча, проехали знакомый торговый центр, который за эти годы сменил название, проехали спортивный комплекс, где юноша в школьные годы занимался, проехали его школу и, наконец, замерли в тихом дворе возле до боли знакомого дома. На трясущихся ногах Дафси вылез из машины и огляделся. Новая детская площадка, новый асфальт, новые подъездные двери, но всё та же побитая жизнью и детьми берёза в углу двора, всё те же лавочки, те же дома. Те же люди, только на несколько лет старше. И мама, наверняка, старше. Хотя, наверное, уже не старше, а старее. В её возрасте уже стареют, хотя… сколько ей на самом деле лет? Он не хочет знать.       Подойдя к подъезду, где находилась мамина квартира, юноша глубоко вдохнул местный воздух, как будто у него никак не получалось надышаться этим загазованным и затхлым окружением. Ведь именно в нём он, кажется, впервые за последние годы почувствовал себя настоящим. Как будто только вчера отсюда уехал в больницу, а сегодня вернулся совершенно здоровый, будто всё, что с ним было, лишь сон. Интересный, но страшный сон. И он только что проснулся.       Она шла и говорила с какой-то своей подругой из подъезда, обернулась, увидела силуэт Савена и помахала ему, перекладывая пакет с продуктами из одной руки в другую. Потом повернула голову и увидела его. Остановилась, прослушала всё то, что говорила ей подруга. Она похудела, совсем осунулась, морщин стало ещё больше, но глаза были такие же живые, и сейчас в них стояли слёзы. Пакет выпал из её рук, из него выкатились помидоры, но они её сейчас вовсе не интересовали. Она уже и забыла о том, что умеет бегать, но сейчас понеслась так, словно от этого зависела её жизнь. Подруга окликнула её, но это было бесполезно. Десяток метров, и она врезалась в Дафси, со всех оставшихся у неё сил сжимая его в объятиях.       Задохнувшись то ли от силы объятий, то ли от самой ситуации, юноша тоже обнял мать в ответ, понимая, что только что абсолютно все его проблемы рассыпались в ничто. Он только что снова обрёл дом, семью. Ему снова есть куда возвращаться поздней страшной ночью, снова есть кому рассказывать о своих проблемах, кому говорить о каждой мелочи, произошедшей за день. У него снова есть самый дорогой ему на свете человек. — Мальчик мой, как же долго я ждала, — сквозь непрекращающиеся слёзы выдохнула женщина и заставила парня наклониться, чтобы обхватить за шею и поцеловать в обе щеки, а потом ещё и в лоб. — Вернулся, вернулся ко мне, столько лет прошло, и ты вернулся. Как же я скучала, так скучала…       Он бормотал что-то похожее на «мама», «мамочка», но сам не мог толком разобрать, а она понимала, потому что именно она слушала, как он учится говорить, и угадывала в его звуках слова, угадывала всегда, потому что не могла не угадать. — Мам, что он сказал? — Он сказал «дай мультик», Валь. — А сейчас? — А сейчас он сказал, чтобы ты перестала приставать ко мне с такими вопросами. — Тише, тише, ну что ты так разревелся, вот она я, здесь, с тобой, слышишь? — мама, сама всё ещё не успокоившись, попыталась отстраниться, но Дафси не пустил. Конечно, он её сейчас не слышал, он слышал только своё сердце и, кажется, ветер, гуляющий по верхушкам деревьев. Ветер, который привёл его домой. — Мама, ты мне снилась, снилась столько раз, — выдавливал из себя молодой человек, начав, наконец, вспоминать буквы. — Мне было так плохо, так страшно, я так хотел домой, к тебе. Я… я всё время вспоминал тебя, так хотел увидеть, так…       Голос надломился, он снова разревелся, совершенно не беспокоясь о том, что на них может кто-то смотреть. Ему это сейчас было так неважно, так на всё плевать, только бы это не оказалось очередным сном, а если и сном… чтобы он от него не проснулся. — Я знаю, мой дорогой, знаю. Ну же, ну, ты посмотри только, какой ты сейчас взрослый и красивый мальчик, как ты вырос, как изменился. А… эй, мне показывали, какие у тебя волосы длинные, я так посмотреть хотела, где они? — мама усмехнулась сквозь слёзы и провела рукой по выбритым вискам. — Подстригся, — сдавленно выдохнул парень, постепенно приходя в себя и вытирая слёзы рукавом рубашки. — Сегодня утром. — А я так хотела глянуть, так красиво было, — мама отошла на шаг и высморкалась в платок, который достала из кармана пальто. — Ну да ладно, сейчас тоже очень даже. Да что мы тут стоим, всех соседей распугали, пойдём домой скорее. Ох, я же уронила пакет, ну всё, теперь собирать это…       Пакет со всеми поднятыми продуктами был в руках у Савена, а сам он отчаянно загонял испуганную произошедшим подругу, которая шла до этого вместе с Людмилой Викторовной по тротуару, в подъезд. В конце концов у него это получилось, дверь захлопнулась. — Сава, опять ты мой спаситель, спасибо тебе огромное, — ещё немного трясущимися руками женщина потянулась за пакетом, подойдя поближе, но Савен не отдал. — Да, что я, не донесу что ли? — он сделал шаг назад. — Не переживайте, всегда пожалуйста. — Так, ключи, где ключи мои… вот, слава богу, на месте, пойдёмте скорее, а то скоро опять дождь ливанёт. Май, тоже мне.       Втроём они поднялись по старой бетонной лестнице, на которой Дафси в школьные годы бил себе коленки, дверь в знакомую квартиру скрипнула и открылась, впуская юношу в обитель его мечт и тихих слёзных желаний. Даже мебель тут стояла всё та же, то же зеркало висело на стене, почти та же верхняя одежда на вешалках. — Обманщик ты, Сава, если бы предупредил, я бы одна пошла, а так теперь объясняй всем подряд, что случилось, кто это был? Кошмар, — мама тяжело вздохнула и скинула с себя верхнюю одежду. — А вы вдвоём молодцы, конечно, без курток сюда, холодно ещё, чай, не лето.       Савен прошёл на кухню и стал разбирать пакет, как будто делал это уже не в первый раз, Дафси же замер в прихожей, осматривая каждый метр родного дома. Тут ничего не поменялось, только он сам теперь совсем другой человек.       Что-то зашуршало из маминой спальни, молодой человек нахмурился и заглянул туда. Вроде, ничего необычного, даже та самая несчастная картина висит на стене, но шорох не прекращается. Откуда-то справа… — Мама, это кто?! — он выскочил из комнаты, хватаясь за сердце. По полке скакало что-то живое. — Что… ах ты засранец, клетку открыл! Ну я тебе сейчас! — женщина сунулась в спальню и одним движением схватила что-то круглое и пушистое. — Что ты, все провода мне уже погрыз? Или только половину? Ну, отвечай, маленький негодник!       У мамы в руках попискивала… шиншилла. Маленькая и лупоглазая она уже не пыталась вырваться, прекрасно осознавая, что прогулка окончена, но возмущаться ей это не мешало. — Ты же говорила, что никогда никаких животных в доме не заведёшь? — парень скрестил руки на груди. Ему в детстве так хотелось щеночка, но ему его, разумеется, никто не купил, а тут нате, грызун. — Ой, это Юра притащил, в слезах ко мне прибежал: «бабушка, его выкинуть хотели, на помойке оставили, а мама не разрешает оставить, у нас его кошка сожрёт, забери себе, он же сдохнет», ну что, помирать животинке что ли, живёт тут у меня теперь, нахлебник, полгода уже. — Прелесть какая, — Дафси потянулся погладить животное, но шиншилла его тут же цапнула за палец. — Зараза! — Да, он чужих не любит, ко мне еле привык, не трогай его лучше, — женщина понесла зверя прочь, запихивать в клетку. — Как зовут хоть? — поинтересовался молодой человек, облизывая выступившую на пальце кровь. Ему не ответили. — Мам, как зовут? — Да… — она почему-то замялась. — Да никак, в общем, каждый называет как хочет. — Вы же говорили, что его зовут… — Савен вышел с кухни. — Цыц! — женщина ткнула в пришедшего пальцем. — Молчок. Боже мой, ну ладно, что уже теперь, — мама тяжело вздохнула и сцепила пальцы на руках. — Мне надо было к кому-то так обращаться, чтобы было не так грустно, так что его зовут Рома.       Дафси завис. — Мать, ты чё, моим именем вот эту ересь назвала? Ты смеёшься что ли? — Он хороший мальчик, он вполне заслуживает так называться, — пыталась оправдаться женщина, но получалось у неё плохо. — И ему очень подходит. — Подходит?! В каком месте? — юноша был очень возмущён тем, что его имя из прошлой жизни вот так просто взяли и отдали какой-то кусачей шиншилле, это ж надо было додуматься. — Да ты прям как Валя, ей богу, она тоже возмущалась. Но потом привыкла! — Мне кажется, это вполне себе повод для гордости. Шиншиллу назвали в честь тебя, — Савен сунул палец между решётки клетки, но его зверь кусать не спешил. — Нет, это, видимо, меня назвали в честь шиншиллы! Скажи мне, мы похожи, да?! Вот это круглое чудище, оно же один в один я?! — Дафси указал на животное, то зафырчало. — Что ты на меня фырчишь, божья тварь, вспомни, к кому обращаешься! Не было бы меня, звали бы тебя чмом, ясно тебе?! Чмо Александрович, понятно? В глаза мне смотри, пушистый чёрт. — Ты ему и отчество от себя выдашь? — С барского плеча, дарю, пускай только не подавится, — парень тоже подошёл к клетке и приложил к ней руку, «чудище» снова его цапнуло. — Ах ты сволочь!

***

      Когда все возмущения были подавлены, а шиншилла надёжно заперта в клетке, все уселись на кухне. — Да дай я хоть на тебя как следует погляжу, а то всё фотки да фотки, а ты живой совсем другой, — мама внезапно схватила Дафси за щёки и потянула на себя, вертя его голову то туда, то сюда. — Ну ничего, ничего, нормально Селена постаралась, так и быть, хвалю, — наконец она закончила экзекуцию. — Но вот эту штуку, — женщина провела пальцем по шраму на шее, — могла бы и убрать, это ей лень было, знаю я её. Сав, послушай, я забыла купить в магазине зелень, можешь сходить, пожалуйста? Очень тебя прошу, мне по этим ступеням подниматься пытка. — Да конечно, мне всё равно надо ещё машину перепарковать, а то её эвакуатор утащит, заодно и схожу, — Савен кивнул и практически мигом вышел из квартиры. — Умный он такой, конечно, понял ведь, что я с тобой поговорить хочу, — Людмила Викторовна усмехнулась. — Хороший он мальчик, ты его береги. — А сам что, не сбережётся? — юноша хмыкнул. С чего бы ему такими вещами заниматься? — О, а тебе… ну и правильно, не надо, — мама махнула рукой. — Это для тебя лишнее, хуже только станет. — Ты о чём? — Нет-нет, так мелочи, не обращай внимания, — она сцепила пальцы рук, и парень понял, что она врёт, но допытываться не стал. Сегодня меньше всего на свете ему хотелось ссориться с мамой. — Ты мне вот что скажи. Точнее, я тебе скажу. Ты… ну, я же знаю в общих чертах, что с тобой там было, в янтарях, и… — женщина поджала губы, молодого человека прошиб холодный пот. Знает в общих чертах, и про его любовные похождения, наверняка, тоже. Сейчас лекцию ему прочитает о том, как это всё неправильно и ужасно, и что такого она от него не ожидала, ну точно. — Ты не помнишь, наверное, тебе лет восемь было, отец твой когда сказал, да я, да таких детей, да в своём доме, да никогда… А я же знала, что тебя ждёт, мне так страшно за тебя стало, я уже и не знала, как мне быть, как объяснить и ему, и тебе, что ничего страшного в этом нет, что от судьбы не убежишь, но… объяснять не пришлось, может, и слава богу, я так нужных слов за эти годы и не придумала, ты сам всё понял без меня. Пожалуйста, просто знай о том, что я тебя буду любить, что бы у тебя в жизни ни происходило, хорошо? Мы договорились? Ты мой сын, я твоя мать, и не существует ничего такого ни в одном из миров, что могло бы заставить меня отказаться от своих детей.       Он помнил. Этот быстрый разговор на даче.       Отец смотрит новости и что-то ему там такое попадается, и он говорит на всю комнату, где находилась вся семья «вот если бы у меня такие дети были, я бы отказался от них тут же», на что мама отвечает «Саш, ну не надо так сурово». — Нет, ты что, хочешь, чтобы как у них там, я не понимаю? — папа возмущён, немного пьян и готов поссориться по абсолютно любой теме, просто эта попалась первой. — Я никак не хочу, Саш, хватит, — мама выключила телевизор, ссоры не случилось. — Вот и я не хочу… а ты слышала там вчера…       И продолжился какой-то разговор, до которого маленькому ребёнку дела абсолютно не было, он сидел конструктор собирал. А уже вечером, когда все спать ложились, мама пришла к ним с сестрой в комнату, выглядела она очень встревоженной. — Пожалуйста, Ром, я тебя очень люблю, — начала она. — И папа тебя тоже любит, он может иногда сказать что-то такое, но это ничего не значит, ты ему очень дорог, правда.       Он тогда не понял, к чему это вообще было, и вот только сейчас. Кажется, дошло. А она уже тогда знала, всё знала, конечно, она ведь будущее видела, и как он вообще мог решить, что может хоть что-то от неё скрыть. — А слёзы из тебя так и льются, хочешь, успокоительных тебе дам, у меня есть? — мама рукой вытерла одинокую слезу с чужой щеки и вздохнула. — У меня свои, — Дафси достал из кармана брюк пузырёк с таблетками. — Ну и отлично, попей, лишним не будет. Может, кушать хочешь? У меня суп куриный есть, налить?

***

      Савен вернулся только через час, а ушли они от Людмилы Викторовны только ближе к вечеру, и то только потому, что женщина сама устала принимать гостей. В дверях она ещё раз обняла сына, вспомнила, что забыла дать ему свой номер телефона, попросила звонить и приходить почаще. Дверь закрылась, молодой человек вздрогнул и понял, что в следующий раз он окажется здесь не через три года, а когда захочет. От этого невероятно потеплело на душе. Он всегда может вернуться домой, если ему станет плохо или одиноко. — Устал? — спросил Савен, садясь в машину. — Да не особо, а что? — Дафси поднял брови. — Нет, стой. Раз уж мы пока здесь. Выходи, пойдём к метро. Я тебе покажу, ты обалдеешь, тебе понравится. — Что, экскурсия? — Савен даже особо уточнять не стал, вылез обратно на улицу и закрыл дверь. — Что ж, ладно, я готов.       Юноша не столько хотел провести экскурсию, сколько сам хотел вспомнить любимый маршрут, по которому его ещё в детстве, когда они только переехали из Питера в Москву, повёл экскурсовод, лица которого он не помнил, но потом они вместе с семьёй часто гуляли именно так, вечерами выезжали в центр и шли, пересказывали друг другу всё то, что помнили, и это так хорошо осело у него в голове, что он мог бы сам работать экскурсоводом по этому маршруту. Они добрались до метро и поехали в сторону центра. Народу в будний день к вечеру было уже многовато, так что сесть не получилось, Савен еле удержал товарища от выпадания из вагона, когда толпа народу ринулась наружу. Они доехали до охотного ряда, какое-то время искали второй и третий выход, нашли и выбрались на свет божий, на Тверскую. — Тут, кстати, мороженое очень вкусное и дешёвое, вот здесь, — они прошли несколько десятков метров, и Дафси ткнул пальцем в вывеску слева от них. — В прошлый раз мы уже поели мороженого, надеюсь, в этот раз всё закончится чуть лучше, — Савен засмеялся, но к двери в кафе свернул. Он взял себе ванильное, а Дафси выбрал два шарика, шоколадное и крем-брюле. — Вот, там дальше центральный телеграф, — говорил юноша назад, стараясь перекричать звук мчащих машин. — А ещё где-то тут дома, которые двигали, чтобы Тверскую расширить, не помню, какие именно. Так вот, телеграф, он сейчас пустует, нерабочий, но раньше оттуда все звонили, кому не лень было, столько народу тут, говорят, толпилось, ужас. Мы сейчас до минобрнауки дойдём и свернём, там дальше тоже есть, во дворах.       Когда юноши дошли до нужного поворота, минуя величественное, но погасшее в свете вечерних фонарей здание центрального телеграфа, начался дождик. И так было крайне прохладно, а тут ещё и капли с небес, но Дафси стойко продолжал идти, невзирая ни на что. Он так хотел убедиться в том, что всё осталось на своих местах. Савен оглядел улицу в поисках магазинов с одеждой, нашёл на противоположной стороне, но его уже утянули в поворот на Брюсов переулок. — Вот в этом доме, — парень ткнул в высотный дом слева, — то ли актёры какого-то театра жили, то ли композиторы, не помню уже. В этом доме повесился кто-то, кто не помню, неважно, это я так сказал. — Карты пишут, что это дом артистов, — Савен полез в телефон. — Вот, ну видишь, я правильно сказал. А там дальше церковь, сейчас мы к ней подойдём, она небольшая такая, там, в общем, Цветаева венчалась, она рабочая до сих пор. — Не люблю Цветаеву, стихи, может, и хорошие, но женщина мерзкая, как по мне, — Савен наконец доел мороженое и оглянулся, стараясь встать под деревьями, чтобы те укрыли его от дождя, но деревья вскоре закончились. — Есть такое, но кто мы такие, чтобы её осуждать? — Дафси хмыкнул. — Ты знаешь историю, как она с мужем познакомилась? Там какой-то камень он нашёл… — Да, они по пляжу гуляли, и она загадала: «кто найдёт мой любимый камень, за того я замуж выйду», и Сергей Эфрон нашёл сердолик, и Марина всю жизнь его потом хранила. Не уверен, что это правда, но звучит красиво. — У меня сестра старшая очень эту историю любит, она даже, вроде, хотела что-то такое со своим бывшим мужем провернуть, но, может, потому и бывший, что не получилось ничего, — молодой человек прыснул, они дошли до церкви, которая небольшим кусочком показалась справа. — Вот, вот в этой. — И правда маленькая, — Савен кивнул. — А, вот почему я про композиторов сказал, видишь? — Дафси тыкнул пальцем в небольшой скверик прямо перед ними, среди которого стояла статуя Мстислава Ростроповича. — Вон там памятник со скрипкой. Но мы дальше пойдём, здесь, правее, а вот тут вообще… — возле следующего после церкви дома юноша заглянул в небольшую арку, ведущую во двор. — Да, вот оно, видишь, это панно по «Мастеру и Маргарите», таких в Москве несколько, их не так давно сделали. Это, Маргарита, вроде. — Вроде, — Савен засмеялся, — ну раз вроде, так вроде. — Ну оно немного абстрактное, согласись? — парень надулся. — Ладно, дальше пойдём, тут у нас «Лучший город земли» намечается.       Они прошли до конца дома и свернули направо. О чём-то переговариваясь, юноши прошли дальше и замерли у очередного скверика. — Тут всегда цветы лежат, даже зимой, — Дафси указал на статую, у подножия которой хаотично были разложены букеты. — Это от поклонниц, для тех, кому за шестьдесят. Муслим Магомаев, и жил он тут недалеко, вот сквер и сделали. — Ну а что, культовая фигура, почему бы не оставить цветы и тем, кому меньше шестидесяти? — Савен перешёл дорогу и приблизился к возвышающейся над ним каменной фигуре. — Неплохо выполнено. — Да-да, пошли дальше, нам теперь долго идти, — они прошли сквер насквозь, слушая стук капель по ещё не до конца распустившимся листьям, перешли дорогу и снова пошли прямо, взяв чуть правее. — Там МХАТ дальше будет, сейчас, пройдём чуть-чуть…       Молодой человек замер, когда его руку, указывающую вдаль, перехватили. Савен очень внимательно осмотрел укушенный палец и, убедившись в том, что здоровью ничего не угрожает, кивнул, мол, можем идти дальше. Весь экскурсионный настрой резко сбился. Хороший он мальчик, ты его береги. Дафси захлопал глазами, пытаясь понять, к чему это всё-таки было сказано. — Так что, МХАТ, да, ты рассказывай, мне очень интересно. — А… ну да, МХАТ там, пойдём, там потом на Тверской бульвар выйдем и… точно, Булгаков! — Опять? Только что же был, — Савен поднял брови. — Нет, это другое, я покажу, пошли, — молча они вышли на бульвар, где Дафси тыкнул куда-то вверх, пытаясь указать на плоскую крышу вдали. — Там ресторан раньше был, не знаю, есть ли сейчас, и по легенде там Булгакову и пришла идея «Мастера и Маргариты», вот так. Ну а тут памятник Есенину, все дела, нам опять сейчас долго идти.       По Тверскому вечером даже в дождь ходило достаточно народу, из кафе и ресторанов слышалась музыка и чужие разговоры. Савен шёл рядом, стараясь не отстать в толпе, и почему-то постоянно смотрел на Дафси. Тот сначала вроде как не обращал на это внимания, рассказывая о том, как шёл тут когда-то с родителями, его держали за руки с двух сторон, а впереди было дерево. Родители не определились, кто из них отпустит сына, и тот вошёл в дерево лбом. После того, как юноша рассказал эту историю, он всё же решил поинтересоваться. — Что-то не так? — Нет, мне просто очень нравится, как тебя подстригли, — честно ответил Савен. — Тебе очень идёт. — Спасибо… наверное, — почувствовав, что начинает слегка краснеть, парень отвернулся вправо. — Ой, чуть не забыл, это же дом Ермоловой. Не помню, кто она такая была, но мне нравится про дом этот история одна. Она модницей была, и, чтобы вроде как выглядеть стройнее, в примерочной у неё все стёкла розовые были, типа это помогает, не знаю, не проверял. — Что ж, наверное, было достаточно просто надеть «розовые очки», но дама размахнулась шире, — Савен прыснул. — Надо так Селене в комнате сделать, чтобы не жаловалась.       Оба засмеялись и продолжили прогулку под мелким моросящим дождём. Через пару десятков метров, не дойдя чуть-чуть до конца бульвара, они свернули направо и продолжили свой путь уже по намного более узкой улице. Прошли мимо театр на Малой Бронной, кучу каких-то ресторанов. Всё это время Дафси рассказывал о своих предыдущих прогулках по этому району, как ходил тут с родителями, сестрой, племянниками, водил приезжих друзей, Савен лишь внимательно слушал, разве что не записывал. — Вот, видишь, там дальше вывеска аптечная старинная. Она с одной стороны правильно написана, а с другой нет, почитай.       И действительно, с одной стороны было написано «Централ бюро студенческих кооперативов», а с другой «студентческих». — А дальше на Патрики пойдём, нам уже не так много осталось, — стало темнеть, дождик слегка усилился, они уже были абсолютно мокрыми, но это было не так и важно. — Опять Булгаков? — догадался Савен. — Конечно, Аннушка разлила масло, там и трамвайные пути будут. Мы потом ещё, если успеем, до музея-квартиры доберёмся, там подъезд просто необыкновенный. — Верю, пошли.       На Патриарших прудах было невообразимое количество народу, кто-то кормил уток, хотя это было запрещено, кто-то слушал какие-то свои экскурсии, а кто-то торговал цветами. — Молодой человек, купите девушке цветы! — кто-то из продавщиц внезапно обратился к Савену, Дафси поперхнулся. Это что же получается, его в темноте девушкой назвали?! — Букетом цветов от дождя не укроешься, — Савен пожал плечами, — вот продавали бы вы зонты, купил бы все. — А это смотря, какой букет, — продавщица улыбнулась и подмигнула потенциальному клиенту. — Возьмите побольше или несколько, у нас вот, смотрите, и на сто одну розу есть, небось, специально вас ждал. — Савен, я тебя умоляю, — зашептал Дафси, заметив, как загорелся после этой фразы его товарищ. — Не надо… — А знаете, вы правы, давайте. — О боже…       Держать такой букетище над головой было задачей не из лёгких, но Савен пока справлялся. Они прошли мимо трамвайных путей, про которые молодой человек забыл подробно рассказать просто потому, что был в ужасе от покупки и оттого, что она нависала теперь прямо над ним. В конце прудов они свернули направо, дошли до небольшого скверика и пересекли его насквозь, вышли на Садовую-Кудринскую и двинулись вдоль в сторону метро, но перед этим надо было ещё заглянуть в одно место. — Вот, наконец-то, у меня сейчас уже ноги отвалятся, — юноша вздохнул, заворачивая в небольшой дворик справа от них. — Тут театр какой-то, а вот тут музей-квартира, сейчас, может, нас пустят ещё.       Он нажал на кнопку звонка у подъезда, домофон немного потрещал, но дверь разблокировалась. Внутри подъезда абсолютно все стены были исписаны и изрисованы, любой здесь мог оставить свою запись, цензурную, разумеется, и ему за это ничего не будет. В одном месте кто-то нарисовал кота Бегемота, в другом виднелся быстрый портрет Маяковского, где-то просто было написано «Я люблю Катю» или «20.11.2013» или типа того. — Как необычно, — Савен провёл рукой по одной из стен и наконец опустил тяжеленный букет. — Жаль, у меня с собой маркера нет, тоже можно было бы что-то написать…       На окне валялся почти высохший кем-то оставленный фломастер, Савен хотел его взять, но задел букетом перила. — Давай я подержу, — Дафси попытался перехватить цветы, но Савен не отпустил, их руки обе остались сжимать букет и друг друга.       Они замерли на ступеньках, кроме них в такой час в подъезде уже никого не было. Слабая лампочка еле освещала всё окружающее пространство, в большинстве своём чёрные стены света не добавляли. Дафси замер на ступеньку выше, чем Савен, оказался с ним примерно одного роста. Что-то между ними сейчас происходило, какой-то неясный невербальный обмен взглядами, который никто из них понять пока не мог. Наверное, надо было что-то сказать, как-то продолжить разговор, который длился уже пару часов, но слов больше не находилось, они закончились. Розы бордовым пятном разбавляли мрак, они все были намокшие, немного даже побитые дождём. Молодой человек вдохнул их едва уловимый запах и понял, что, кажется, стоит слишком близко, а рука всё ещё лежит на чужой. Хороший он мальчик, ты его береги. — Спасибо, — Савен развернулся и пошёл по лестнице вниз, и только тогда Дафси отпустил букет и почувствовал, что на пару секунд перестал дышать вовсе. — Мне правда очень понравилось, и слушать тебя, как ты рассказываешь, и смотреть на это всё. Теперь я знаю о Булгакове чуть больше. — Очень рад, — запнувшись, ответил юноша, и стал спускаться следом. Он не заметил, как на стене возле него осталось написано: «С + Д однажды будет = любовь»

***

      Ластер вообще не собирался просыпаться так рано, он бы, может, ещё месяцок бы поспал, в конце концов не молодой уже, сил не так и много, ещё даст бог всего на тысячу лет хватит, но что-то жужжащее и назойливое село ему на нос. Сначала дракон попытался это «нечто» просто сдуть, не открывая глаз. Даже получилось, но буквально через пару десятков секунд оно вернулось и снова принялось жужжать. Тогда разозлённое животное приоткрыло один глаз и дёрнуло мордой. Жужжание переместилось к самому уху. Резким движением лапы, рыча от гнева, монстр проехался себе по голове, но ничего, кроме саднящей щеки не получил, жужжание продолжилось. Вобрав в лёгкие воздух, Ластер со всей силы дыхнул огнём в пространство перед собой. Какому-то дереву, впрочем, уже обгоревшему, досталось, но и пчела окочурилась, а этого зверь и добивался.       Дракон оглянулся вокруг и зажмурился от пестрящей зелени. Когда он в последний раз просыпался, кругом ещё лежал снег, а теперь уже весна вовсю вступила в силу и даже медленно, но верно тянулась к лету. Он думал вновь улечься спать, потому что если он не сделает это в ближайшее время, придут люди, а это значит, снова надо будет открывать проходы. Его, конечно, за это кормят, но в спячке ему еда не нужна, а спать так хорошо, так приятно. Но зверь что-то чувствовал, что-то странное, но ему крайне знакомое. Что-то скоро произойдёт, и в ожидании этого он уснуть не может. Ластер медленно поднялся на лапы и потянулся, снося хвостом какую-то сгоревшую давным-давно ёлку.       Из Дворца Переговоров послышались чьи-то голоса, люди там повыглядывали из окон без стёкол и бросились куда-то. Наверное, за Хранителем побежали. Может, он успеет слетать попить, пока идёт суматоха? Но пока ещё было слишком лень расправлять свои крылья, он и встал-то с трудом, только из-за этого жгущего грудь чувства, которое заставляло его вертеть головой в надежде что-то увидеть. Или кого-то.       Хранитель появился примерно через полчаса, пробираясь через некошеную траву и укладывая её на землю с помощью воздушного камня в руке. Ластер повернулся на пришедшего и понял, что странное чувство вызвано было не им. Кем-то, кого очень давно здесь не было, но он ещё помнил. Помнил голос, слова, которые не понимал, но очень любил слушать, помнил смех и тяжесть чужих маленьких ног, прохаживающихся по его спине. Всё это дракон выразил в отчаянном печальном вое, похожем на жалобу. «Что-то не так. Не могу понять, что. Кто-то скоро придёт. Не могу понять, кто». Хранитель посмотрел на мечущееся животное, чуть не убившее его хвостом, и скрестил руки на груди. — Может, его покормить? — девушка из бесстатусных, пришедшая вместе с Хранителем, покосилась в сторону леса. Им предстояло в скором времени послать туда охотников, чтобы притащили три-четыре оленя, а там уж Ластер сам разберётся, что с ними делать. — Это само собой, но тут не то, — Хранитель закусил губу и покивал головой. — Ищет кого-то. Скоро у нас гости будут, в прошлый раз также было. — Когда солдаты эти пришли? — девушка нахмурилась. — Они, конечно, были гости дорогие, но они же друг друга чуть не поубивали тут у нас. И на Ластера полезли, там чуть не убились. — Дети, — Хранитель лишь смешливо пожал плечами. — Сколько им было, от двадцати до шестидесяти? Ты в шестьдесят сильно взрослая была? — Да я не помню уже, это было когда, лет восемьдесят назад, — девушка закатила глаза, но, вроде, больше возмущаться не собиралась. — А я помню, — мужчина засмеялся, вспоминая что-то крайне весёлое. — Дитё малое, в речку голышом ныряла, под купальней пряталась и рыбаков пугала. — Ой, всё, — протянула несчастная, зажимая уши. — Я пойду охотников с деревень созову, пускай пока Ластер проход прожигает. — Да-да… И скажи, чтобы во Дворце спальни гостевые на всякий случай подготовили! Лишним не будет.       Но до спален у местных руки пока не доходили, надо было готовиться к празднику, который будет через пару недель. Деревню, которую выбрали в этом году для всех празднеств, всё ту же, потому что сменят её только первого сентября, надо было украсить полупрозрачными бирюзовыми тканями, которые местные умелицы и умельцы каждый год ткали при помощи воздушных камней и никак иначе. Потом эти платки куполом взмывали в небо в день празднества, отбрасывая свою тень на всю деревню, а под ними начинали гулять ветра, подхватывающие всё, что плохо лежит, потому что в этот день окна и двери было принято держать открытыми, выдувать все ссоры и недопонимания из изб, чтобы в небе они превращались в ничто. День Мириалены, который по приданиям она выбрала для себя сама, потому что не захотела справлять день рождения вместе с сестрой холодной зимой. — Сёстры нам по очереди гостей водят, — Хранитель прислонился к одному из ещё живых деревьев и продолжил наблюдать за обеспокоенным драконом. У мужчины внутри на секунду тоже что-то загорелось, но тут же потухло. Чувство предвкушения. Кажется, среди гостей придёт кто-то, кто и его жизнь поменяет на долгие годы. Вот только кто это будет?